Слизерин - особый факультет

Как-то обходя вечером Хогвартс, Гарри увидел одну Лукрецию Лестрейндж, она стояла у фонтана и рассматривала рыбок, плавающих в нем. Для Шотландии ранняя весна — не время, когда бы свободно плавали рыбки в фонтане, но он был магически зачарован, поэтому можно было не опасаться, что рыбки замерзнут. Брюнет подошел к девушке и встал рядом.

— Гуляешь? — поинтересовался парень.

— Я размышляю, — ответила вампирша. — Знаешь, Поттер, где сейчас Невилл Лонгботтом?

— Ректор МакГонагалл сказала, что Невилл сейчас в лиге охотников, его туда вызвали, вроде как, и профессор Сириус Блэк с ним, — ответил гриффиндорец.

— Я — вампир, Гарри, и вижу сейчас, что Лонгботтом закован цепями, ведь в нем снова пробудился уровень «Е». Блэк пытается помочь парню, но только я смогу это сделать, Поттер… и ты.

— Я? — удивился брюнет. — Если я смогу хоть чем-то помочь моему другу, я готов, Лукреция. Ты знаешь выход из ситуации? Если знаешь, поделись со мной.

— Я чувствую, Гарри, что между ним и тобой есть большая ментальная связь, Лонгботтом очень привязан к тебе. У меня сложился в голове некий план. Поттер, ты хочешь раз и навсегда избавить своего друга от безумия, от проклятья уровня «Е?»

— Да, Лукреция, очень хочу, но не знаю, как помочь Невиллу, — вздохнул гриффиндорец.

— Ты можешь стать моим слугой, Гарри, и я дам ему противоядие, а можешь голову принести мне на блюде мистера Драко Малфоя. Глава Слизерина слушает тебя, он покорен тебе и ты имеешь над этим чистокровным магом великую силу и власть. Смерть Драко нужна мне.

— Я не смогу, Лукреция, — возразил гриффиндорец, — я люблю Малфоя и никогда даже не помыслю об этом, но ты можешь взять мою кровь. Я готов пожертвовать ею ради спасения своего друга.

— Договорились, — ответила девушка. — Придёт время, когда я потребую отдать свой долг.

Гарри кивнул, а слизеринка ушла в сторону своего корпуса.

***

А тем временем, в подвале Блэк-Холла пришёл в себя Лонгботтом. Рядом с ним сидел Сириус.

— Ну, как, пришёл в себя, мальчик? — поинтересовался глава лиги охотников.

— Да, — кивнул гриффиндорец. — Что со мной было, наставник?

— Ты бредил три дня, Невилл. Сегодня первое утро, как тебе полегчало, — ответил руководитель «Ордена Феникса», — ты в относительном порядке и мы можем вернуться в Хогвартс.

Сириус протянул парню два пакета с кровью и тот накинулся на них, выпив мгновенно.

— Я был против твоего возвращения в Хогвартс, но Минерва МакГонагалл сказала, что все в порядке, да и глава Слизерина ручается за тебя. Для чего-то ты нужен ему в академии, не взирая на то, что уровень «Е» в тебе активировался снова, а это очень плохо, Невилл. Я дружил с твоими родителями, мы вместе ходили на монстров, и именно я стал твоим наставником. Ты мне не безразличен, парень. Когда вернёмся в академию, я глаз с тебя не сведу. Понятно? — И гриффиндорец кивнул. — И жить ты будешь, Невилл, в Слизеринском кампусе. Это не обсуждается и это приказ ректора, а также Драко Малфоя.

В Слизерине все приняли Лонгботтома, как событие, давно решенное, как само собой разумеющееся явление. Драко принял Невилла из рук в руки от профессора Блэка. Декан Слизерина кивнул, сухо поблагодарив Сириуса за то, что тот привел к ним мальчишку. Снейп повел Лонгботтома на второй этаж, в его комнату.

— Если хочешь выжить в этом мире, парень, — произнес Северус, — делай все, чему я или Драко будем наставлять тебя, а иначе Сириус сам придёт за твоей головой. Ложись и отдыхай. В обед тебе принесут свиную кровь. Я чувствую, тебя уже угостили завтраком в «Ордене Феникса?» — Невилл кивнул. — Вот и хорошо, а сейчас отдохни.

Около часа дня Лонгботтом проснулся от того, что в комнате он был не один. Он огляделся и увидел своего брата, стоящего у окна. Голова закружилась, когда Невилл приподнял голову от подушки.

— Проснулся? — не оборачиваясь, проговорил Валентин. — Декан прислал тебе со мной кровь. Честно говоря, я уж думал, что ты сдох, или где-нибудь у Сириуса тебя содержат в одиночной камере, как невменяемого и опасного безумца. Удивлён, что ты все ещё в своём уме.

— Зачем ты пришёл, Валентин? — спросил гриффиндорец.

— Чтобы поговорить с тобой, — ответил брат-близнец Лонгботтома. — Хочу открыть тебе тайну, Невилл. Мы с тобой с детства были очень близки с тобой. Ты любил меня, как самого себя, и даже больше, но я всегда ненавидел тебя. Я завидовал тебе, ведь я с рождения был слабым ребёнком. Услышав как-то разговор Фрэнка с Алисой…

— Ты называешь их по именам, а не говоришь «родители?» Да что с тобой такое, Валентин? — воскликнул гриффиндорец. Он поднялся с кровати и опустил ноги на пол.

— У меня давно уже другая семья — прекрасная госпожа Лестрейндж. Она не дала мне умереть в том мраке, что окутывал меня всю жизнь, не дала задохнуться. Мрак моей души, сотканный из ненависти и презрения к тебе, к моим жалким родителям.

— Они любили тебя, идиота кусок! — закричал Невилл.

— Любили?! Вы все жалели меня. Для Фрэнка с Алисой, для тебя я был всего лишь жалким ребёнком, слабым здоровьем, который никогда не станет таким как они, как ты. Все разговоры Фрэнка с Алисой были только о тебе: о твоих способностях, умениях и достижениях, а я… — недоразумение, ошибка природы. Когда пришла в наш дом Беллатриса Лестрейндж, она стала для меня утешением, моей богиней. Я был ей благодарен, ведь именно эта женщина избавила меня от того гнета, что я чувствовал в своей, так называемой, семье…

— Эта женщина — богиня? Да ты совсем спятил, Валентин! — возмутился гриффиндорец. — Наши родители… Нет, мои родители сейчас в гробу переворачиваются от горя, что родили такого неблагодарного сына, как ты.

— Мне не жаль, пусть переворачиваются. Когда я говорю, Невилл, не смей больше перебивать меня. Так вот, Беллатриса убила Алису и Фрэнка, хотела убить и тебя, но я попросил её не делать этого, и тогда госпожа обратила тебя, сделала своим рабом. Я просил её и меня обратить, но она не выпила моей крови. Я говорил тебе уже об этом, но скажу ещё.

— Зачем ты здесь, Валентин? Зачем ты сопровождаешь Лукрецию Лестрейндж? Есть ведь более весомая причина, нежели та, что она — сводная сестра её бывшего мужа?

— Я думал, что ты уже понял? — усмехнулся Валентин. — В теле Лукреции живёт дух моей госпожи, а я люблю мадам Лестрейндж. Она — любовь всей моей жизни.

— Поверить не могу, что ты предал наших родителей, Валентин. Давай, убирайся из моей комнаты, — сказал Невилл и указал рукой брату на дверь.

А тем временем, Гарри узнал, что Лонгботтом вернулся. Он пошёл в кампус ночного факультета Слизерин, где нашёл Драко. Конечно, Поттер ответил на приветственные объятия Малфоя, а в голове брюнета всплыли слова Лукреции. Он замотал головой, словно отгоняя навязчивые мысли и идеи мисс Лестрейндж, чтобы убить главу ночного факультета.

— Милый, что с тобой? Гарри, малыш? — прижав к себе спросил Малфой.

— Ничего, Драко, — ответил гриффиндорец, — так, ерунда всякая в голову мою лезет.

«И всё-же, почему Лукреция хочет убить Драко?» — подумал снова Поттер, когда блондин обнял парня и поцеловал в лоб.

— Я могу увидеть друга? — поинтересовался гриффиндорец.

— Исключено, Гарри, — возразил вампир. — Невилла только сегодня вернул из лиги охотников Сириус Блэк, пока Лонгботтом не придёт в себя, я не позволю ему выходить из корпуса. Пока он очень опасен для мира людей. Пойми это, Гарри. Как только ему станет полегче, я подпущу его к тебе.

К Драко подошла Пэнси Паркинсон и сказала, что ей необходимо кое что доложить. Малфой обнял гриффиндорца произнес:

— Увидимся вечером, Гарри, а сейчас тебе надо уйти. — Конечно, Поттер и сам понимал, но уходить не хотелось.

Когда брюнет ушел, Пэнси сказала:

— Драко, я только что из нашего подвала, не из Тайной комнаты, а из соседнего грота. Из него вышел брат-близнец Лонгботтом дубль два, и на руках он держал тело мадам Лестрейндж, той, которая Беллатриса. Я помню её, когда в детстве приходила к вам в Малфой-мэнор.

— Не может быть! — удивился глава ночного факультета. — Ты уверена?

— Я клянусь тебе, Драко, — ответила вампирша. — Я пошла за ним и Валентин проследовал с телом Беллатрисы в комнату Лукреции.

— Значит, вот как? — усмехнулся Малфой.

— И это все, что ты можешь сказать, Драко? А если... — поинтересовалась девушка.

— Она ничего не сделает нам, Пэнси, — ответил блондин. — Я позже навещу её сам. Должно быть, моя тётка решила принять свой настоящий облик, а мадемуазель Лукреция слишком слабый и не надёжный сосуд. В любом случае, Паркинсон, спасибо тебе за бдительность.

С того дня, когда произошло это событие прошло около семи дней. Всю эту неделю Малфоя-младшего вызывали то в Совет вампиров, то в «Орден Феникса«, в лигу охотников и все интересовались, как поживает в Хогвартсе уровень «Е» в лице Невилла Лонгботтома. Драко защищал гриффиндорца, которому стало, и в правду, гораздо лучше, чем было две недели назад. Казалось бы, что все налаживалось, но мадам Беллатрикс Лестрейндж вернула себе свое тело.

И вот, в один из понедельников, Драко снова ушел камином в Лондон, а Гарри отправился вместо завтрака в кампус Слизерина, чтобы повидаться с Невиллом. В гостиной как раз находился Валентин. Он то и провел гриффиндорца наверх, но не в комнату своего брата, а к своей госпоже — Беллатрисе Лестрейндж. Она сидела в кресле у окна: серьёзная, холодная и смотрела вдаль.

— Подойди сюда, Поттер, — произнесла она. — Знаешь, кто я?

— Догадываюсь, — ответил Гарри. — А где Лукреция?

— Она исполнила свою миссию и сейчас покоится на погосте, на одном их холмов академии Хогвартс. Видишь ли, Гарри, сосуд её оказался слабым, чтобы надолго вмещать мой дух. Но я позвала тебя не для того, чтобы беседовать о Лукреции, Поттер, она в прошлом. Что ты скажешь насчёт нашего договора? Ты уже все взвесил в своей голове? Мне нужна жизнь Драко Малфоя в обмен на жизнь Невилла.

— Возьмите мою жизнь, мадам Лестрейндж, — ответил брюнет.

— Твоя жизнь нужна, но не мне, Гарри. Придёт время, мальчик, и явится тот, кто по-своей силе и мощи превосходит всех в мире чистокровных вампиров и оборотней, даже выше древней династии итальянских бессмертных. Этот день приближается. Раньше чистокровные создавали из людей для своих нужд вампиров, которые не выдерживали яда и превращались в уровень «Е». Своего рода, такие обращенные были пушечным мясом, которых выпускали первыми для битвы между кланами. Уровень «Е» были безумными и бесстрашными. Шли тысячелетия, и из-за частых войн кланы чистокровных вымирали, осталось всего несколько десятков родов.  Сейчас запрещено создавать класс безумцев, Гарри, но я вот создала уровень «Е» в лице Невилла Лонгботтома. За это лига охотников устроили на меня облаву, и поймали в конце концов. Я ненавижу Драко, но он против семьи не пойдёт, не огорчит свою мать, ведь мы с Нарциссой родные сестры. Вчера я разговаривала с ним в моем настоящем обличие, и он слова мне не сказал против того, что я приехала к нему, ища его защиты. Малфои — королевская династия вампиров и магов, а я, хоть и Блэк, но меня возвел в ранг принцессы бессмертных ещё отец Люциуса — Абраксас Малфой. Пока я беседую с тобой сейчас здесь, мой племянничек отстаивает мою жизнь в Министерстве Магии.

— И за его уважение к вам, мадам Лестрейндж, за защиту семьи вы собираетесь убить Драко моими руками? — воскликнул в ужасе Поттер.

Но тут в её комнату вошли братья Лонгботтомы, причём, Валентин вёл Невилла. Последний, увидев в апартаментах мадам Лестрейндж Гарри, ужаснулся.

— Поттер? Почему ты здесь? — крикнул вампир. — Не прикасайся к нему, Беллатриса!

— Гарри пришёл к тебе, но я пригласила его к себе, чтобы добровольно принести себя в жертву, отдав мне свою кровь и жизнь, в обмен на твою. Мальчик очень хочет спасти тебя, Невилл. — Лонгботтом подлетел и заслонил собой гриффиндорца, навел на неё свой пистолет против вампиров. — Не смей!

Мадам Лестрейндж подошла к парню, и у того задрожали руки, в глазах потемнело. Женщина укусила Невилла в шею, в то место, куда пять лет назад уже кусала, чтобы обратить. И вот снова это произошло. Гарри вскрикнул, хотел помочь, но руки Валентина крепко перехватили его.

— Беллатриса, зачем вы делаете это? — возмутился префект академии.

— Я наказала моё дитя, ведь он вместо меня за эти годы выбрал тебя, Поттер. Ты приручил его, сделал добрым, влюбил в себя. Скажи мне, Невилл, как часто ты хотел разорвать горло Гарри в течении четырёх лет, пока длилась твоё перерождение?

— Раза два, — покорно ответил вампир. — В первый раз, когда я только появился в Хогвартсе, а второй — когда укусил его.

— Невилл, — произнес Гарри, — борись, не отвечай ей, мадам Лестрейндж воздействует на тебя через голос, зомбирует.

Женщина рассмеялась диким и истерическим смехом.

— Лонгботтом — мое дитя по крови и по духу, Поттер, слышать мой голос и исполнять мою волю — закон для него. Хочешь, докажу это, Гарри? Давай, Невилл, — закричала вампирша, — разорви сейчас горло врагу нашего Повелителя -- Лорда Волдеморта.

Вампир-гриффиндорец повернулся к Гарри, которого все ещё держал Валентин, и прижался губами к сонной артерии Поттера.

— Невилл, — тихо проговорил Гарри. Глаза Лонгботтома налились кровью и стали алыми, с клыков закапала слюна, — вспомни, что ты -- все ещё адекватный вампир, ты — мой любимый друг, почти брат. Борись, Невилл, давай, мы вместе будем бороться.

Уровень «Е» развернулся к своей госпоже, он зарычал, его затрясло, потом Невилл закричал и выстрелил прямо в сердце пистолетом против вампиров. Силы Лестрейндж моментально иссякли, и её на руки поймал Валентин. Он начал причитать:

— Моя госпожа, что я могу сделать для вас? Если нужна кровь, возьмите мою, всю мою жизнь возьмите, моя любимая госпожа, только живите.

— Положи меня на мою кровать и оставь в покое, — ответила Беллатриса.

Когда Валентин понес вампиршу в её спальню, Гарри склонился к Невиллу.

— Ты как, дружище? — спросил Поттер.

— Как будто в себя выстрелил, — ответил печально Лонгботтом, упав на пол. — Мы с этой тварью действительно связаны кровью и ментально. Беллатриса Лестрейндж создала меня, и я все эти годы боролся с этой зависимостью. Не знаю, кем бы я стал, если бы не встретил на своём пути тебя. Малфой сказал, что он позволяет мне жить на свете лишь потому, что я никогда не причиню тебе боль или вред, он уверен, что именно я являюсь твоим щитом и стеной, закрывающей тебя от врагов. Дружба с тобой, Гарри, не даёт мне сойти с ума.

Из спальни вышел Валентин и набросился на брата. Между ними завязалась битва на мечах. Почему на мечах? Потому что Валентин не владел волшебной палочкой, он не мог колдовать, так как родился сквибом, в отличии от Невилла. Меч у Валентина был магический, принадлежащий Беллатрикс Лестрейндж. Хорошая, но подделка меча Годрика Гриффиндора, с подлинником которого никогда не расставался Гарри Поттер. На битву двух близнецов не мог смотреть Поттер, он встал между ними, но злой Лонгботтом оттолкнул префекта академии.

— Ещё раз встанешь на моем пути, Поттер, — произнес злобно Валентин, — и я не посмотрю, что ты живым нужен Тёмному Лорду — убью мгновенно.

— Отойди от Гарри, Валентин! — зарычал Невилл.

В этот момент в комнату без стука вошел крёстный Поттера — Сириус  Блэк. Он мгновенно скрутил Валентина, но тот увернулся и вонзил меч в плечо своего бывшего наставника. Невилл бросился к профессору ЗОТИ, и вынул меч из плеча, залечив магией рану. Сейчас полегчает, а потом зелья и мази мадам Помфри окончательно вылечат Блэка.

— Рад видеть тебя, Сириус, — произнес Валентин. — Образумь своего подопечного, а то он больно бойкий стал — уровень «Е». Блэк, почему ты не заковал Невилла, не пустил пулю в лоб, как ты это делал всем монстрам? Или охотники убивают выборочно?

— Гарри, Невилл, на выход! Живо! — сказал Сириус и парни последовали за наставником.

— Крёстный, погоди немного, мне надо пять минут, чтобы поговорить с другом.

— Нет, Гарри, это исключено. Я не могу позволить, чтобы тебя укусил кто-то из проклятых Детей Ночи, — ответил Сириус. — Давай, топай на выход. Сейчас же. На сегодня хватит самодельности.

Поттер всё-же подошел к другу и сказал, обняв:

— Невилл, держись!

Пока друзья разговаривали, в коридоре появился Драко Малфой. Он глянул на парней и глаза его на секунду сверкнули алым светом. В мгновение ока вампир оказался рядом с Гарри и глянул на Лонгботтома.

— У тебя не было разрешения выходить из комнаты, Невилл, — сказал он, — почему ты нарушил мой приказ?

— Загляни, вампир, в апартаменты к этой сучке Лестрейндж, она чуть не убила Гарри, меня к ней привел мой братец. Вот как все было, Малфой, или тебе похер на все, ведь Беллатрикс — сестра твоей матери?

— Я разберусь, Невилл, а ты пока ступай к себе, — ответил глава Слизерина.

Лонгботтом ушел, а блондин обнял Поттера.

— Мерлин, малыш мой, как ты? Что она сделала с тобой? — поинтересовался Малфой.

— Мадам Лестрейндж не успела. Она попугать меня хотела, но тут Валентин привел в её комнату Невилла. Беллатриса приказала парню укусить меня, но друг выстрелил в неё пистолетом против вампиров, и очень серьёзно ранил, — кивнул брюнет, обнимая своего любимого. — Драко, при своих расчётах не забудь учесть все это. А ещё…

— Что ещё, мой хороший? — спросил глава ночного факультета.

— Беллатриса хочет отдать меня Тёмному Лорду, — ответил гриффиндорец.

— Я никому не отдам тебя, любимый, — проговорил на ухо блондин. — А сейчас, Сириус, — это уже к Блэку, — забирай Гарри и уходите, весь кампус Слизерина пропитался кровью.