Глава 25
Пока я, полумертвая и еле живая, шаркала тапками по полу, с чашкой кофе наполовину полной отчаянием, направляясь через прихожую к лестнице, чтобы добраться до своей комнаты и покормить Гилберта Младшего, мой личный пушистый антидепрессант... я замечаю, как Джереми буквально вылетает из гостиной в сторону двери. В руках у него — бита. БИТА.
— Эй, Рэмбо! — гаркнула я, чуть не расплескав кофе. — Ты куда это с битой?! Тренироваться на соседях?! Пожалей миссис Гибонс!
Он, не сбавляя темпа, бегло глянул на часы и буркнул:
— Я договорился с Колом сыграть в бейсбол! Чёрт, опаздываю!
И вот тут я, как говорится, сделала внутренний «скриншот» происходящего. Джереми Гилберт, ненавистник вампиров, парень с историей «если ты не дышишь, я тебе не верю», собирается играть в бейсбол с первородным вампиром. С Колом. С моим... Колом. То есть, вроде как... ну вы поняли.
Я уже собиралась задать триста вопросов, начиная с «Ты в своём уме?», но тут он распахнул дверь — и за ней, как ни в чём не бывало, стоял Кол. В кожаной куртке, с бейсбольной битой небрежно закинутой на плечо и, конечно же, с самодовольной ухмылкой.
— Я устал тебя ждать, — заявил он Джереми, но взгляд у него скользнул на меня. Губы скривились в дерзкую ухмылку. — Доброе утро, женушка.
Я чуть не захлебнулась кофе.
— Женушка?! — переспросил Джереми, вскинув брови так высоко, будто хотел ими почесать затылок. Его глаза метались между мной и Колом, как будто он пытался решить, кого из нас нужно первым отправить на психосессию.
— А-а-а, так ты не знаешь, — протянул Кол с видом человека, который только что сообщил ребенку, что Санта Клауса не существует. — Твоя сестрёнка взяла меня в посмертные рабы. Что, в моём понимании, означает — в мужья.
— Что?! — хором возмутились мы с Джереми.
— Ну, знаешь... она приказала мне встать на колени и поклясться в вечной любви. Причём в полном баре. Люди хлопали. Даже бармен прослезился. — пожал плечами Кол, будто речь шла о какой-то милой сценке в школьной пьесе, а не о моём позоре, ставшем достоянием общественности (и самым популярным роликом в интернете).
— Ты... ты... — Я тыкала в него пальцем, не зная, что выбрать первым: убить, закопать или притвориться, что у меня амнезия.
— Да, я — я, — кивнул Кол с наглой ухмылкой. — И, между прочим, ты сама меня «посвятила», как благородная леди рыцаря. Был кий. Были речи. Был страстный поцелуй. Всё официально.
— Я просто... перебрала! — я махала руками, как свихнувшаяся аристократка с фобией на скандал.
— Охренеть. Кол. Серьёзно? Он же псих!
— Приятно, что ты следишь за моей репутацией, дружище, — усмехнулся Кол. — Но ты же сам идёшь со мной играть в бейсбол. Мы уже на стадии «братаны».
— Это просто чтобы тебя случайно не пришибить битой и не попасть в неловкую ситуацию с полицией, — проворчал Джереми, всё ещё в шоке.
Я, прикрыв глаза, сделала глоток кофе.
— Вот именно. Ещё один такой «романтический жест» — и биту можно будет использовать по назначению. И да, не забудь, Кол, ты мне ещё должен сто тысяч долларов!
Кол театрально приложил руку к груди:
— С меня причитается: сто тысяч, шоколадный торт и фиалки. Я всё помню, любимая.
Джереми постучал себя битой по плечу.
— Я не знаю, кто из вас двоих более психованный, но мне нравится наблюдать, как вы сжигаете друг другу жизнь.
— Вот и не мешай, — буркнула я, разворачиваясь на пятках и шаркая обратно к лестнице. — Я иду кормить своего кролика. По крайней мере он не закатывает мне глаза, не лезет в постель и не устраивает свадебный цирк в пабе.
Сзади донёсся смех обоих. Кол всё ещё стоял в дверях, а Джереми бурчал что-то про «вампирские психозы» и «семейные тайны, от которых седеешь в 17».
Утро удалось. Опять.
***
Пока Криси сидела в своей комнате и кормила Гилберта Младшего морковкой, он же распластался на подушке, словно кроличий аристократ после тяжёлого заседания в сенате (а точнее, просто пытался приударить за Томой. Спойлер: его отшили), Кристина пыталась осознать в какой момент её жизнь превратилась в фэнтезийный цирк с элементами романтического триллера.
«Серьёзно... я и Кол Майклсон?! Где я свернула не туда?» — думала она.
Тем временем, два персонажа из разных вселенных по уровню темперамента — Джереми Гилберт и Кол Майклсон — уже переместились на поле для бейсбола за городом. Поле, между прочим, специально построенное по приказу Кола — ну, точнее, приказ-то отдан Клаусом, но по настойчивой просьбе младшего брата. А гибриды? Они страдали. Строили. Гнули спины. Потому что, ну... Кол захотел.
Солнце било в глаза, мячик подлетел вверх, и Джереми, небрежно его поймав, бросил взгляд на Кола:
— Так что? У вас всё серьёзно? — спросил он с таким тоном, будто был частным детективом и вот-вот достанет блокнот и очки на цепочке.
Кол, не моргнув, ухмыльнулся:
— А ты как думаешь? Я что — похож на парня, который устраивает театрализованное шоу в пабе просто так? Конечно серьёзно. Я ж теперь «раб до скончания веков», ты не слышал?
— Раб-извращенец, — пробормотал Джереми, крутанув биту в руках. — И всё же, странно. Ты и Кристина. Это как соединить бензин и огонь, только хуже.
Кол одобрительно вскинул брови:
— Не переживай. Я не только её достоин, я — лучшее, что с ней случалось... после кофе, конечно. Скоро она станет полноценной Майклсон, попомни мои слова.
— А кольцо уже купил, женишок? — усмехнулся Джереми и подбросив мяч, ловко отбил его битой. Мяч взвизгнул в воздухе и улетел в сторону ближайшего дерева.
— А как же, — развёл руками Кол, мяч без труда поймав. — Самое дорогое. Бриллиант в два карата, оправа из крови вампиров, покрытая пылью древних ведьм. Ты же знаешь, она любит блестящее. Особенно если этим можно кого-то ослепить.
— Ты уверен, что не хочешь просто пожениться на своей собственной наглости? — прищурился Джереми. — Потому что она у тебя — прямо в брачной кондиции.
— Моя наглость — это побочный эффект обаяния, — парировал Кол, отбрасывая мяч обратно. — А Кристина... она просто не может устоять. Она делает вид, что зла, а потом просыпается у меня в постели. Знаешь, классика.
Джереми замолчал на секунду, скривился и ударил по мячу и буркнул:
— Я просто напоминаю, если ты сделаешь ей больно — у меня есть арбалет. И я не промахиваюсь.
— Успокойся, Гилберт, — ухмыльнулся Кол. — Я клянусь тебе — она разобьёт мне сердце раньше, чем я успею даже попытаться. И ты же знаешь, она — опаснее любого оружия. У тебя сестра — ходячая вендетта.
Джереми улыбнулся уголком губ:
— Да. Именно за это я её и уважаю. И немного боюсь. Как и всех, кто с ней связан. Включая тебя.
Кол хмыкнул:
— Ну что, играем до десяти очков? Или пока кто-то не потеряет зуб?
— Только если ты первый, — кивнул Джереми, перехватывая биту и вставая в стойку.
И в этот момент они действительно выглядели как некое подобие семьи. Абсурдной, хаотичной и с летучими предметами в воздухе. Но всё же — семьи.
***
Пару часов спустя, когда закончилось терпение и легкие, Джереми наконец-то выдохся. Он с глухим стоном рухнул на траву под ближайшим деревом, раскинув руки и ноги, как варёная морская звезда на берегу.
— Как ты вообще мог влюбиться в мою сестру? — пробормотал он, глядя в небо, как будто надеялся там увидеть ответ.
Кол устроился рядом, заложив руки за голову и глядя перед собой, на качающиеся ветки деревьев. Глаза у него при этом как-то странно потеплели.
— Не поверишь, — усмехнулся он. — Когда я её впервые увидел, подумал: «О, Господи, ещё один двойник? Да сколько вас тут плодят?» — он закатил глаза. — Скучно. Приторно. Слишком предсказуемо.
Он на секунду замолчал, будто смаковал следующую фразу.
— А потом... она открыла рот. И там не было ни грамма «милейшей девочки с печальными глазами». Там была язвительная, дерзкая, ироничная стерва. И она посмотрела на меня так, будто я таракан на её дизайнерском ковре. С этого всё и началось.
Джереми фыркнул:
— Да уж, она умеет производить первое впечатление. Особенно если не боишься получить чем-то тяжёлым по лицу.
— Это было бы даже мило, — ухмыльнулся Кол. — Сначала я думал: «Отлично, развлекусь, позлю Клауса, может, заманю в постель — обычная игра». А потом понял, что она играет лучше меня. Хуже того — её вообще не интересуют мои правила.
Он рассмеялся, глядя в листву:
— Я говорил какую-нибудь мерзкую шутку, а она — в два раза хуже. Я делал вампирский выпад, а она — зарядила в нос. И каждый раз, когда она заглядывала мне в глаза, мне хотелось или придушить её, или поцеловать. Иногда оба варианта. И да, раздражать её интереснее, чем Клауса.
— Ага, пока она не вытащит арбалет из шкафа, — пробормотал Джереми, перекатываясь на бок. — Ты жив только потому, что она начала тебя щадить.
— О, она сексуальна с оружием, — прикусил губу Кол и довольно хмыкнул. — Ты бы видел, как она стоит с этим арбалетом — будто героиня боевика и антиутопии одновременно. И когда она злится — так искренне, так красиво — у меня сердце останавливается. Хорошо, что оно уже не бьётся.
— Ты мазохист, братец, — присвистнул Джереми и сел, глядя на него с выражением старшего психолога. — Прямо учебник «Как влюбиться в катастрофу с глазами и чувством юмора».
Кол повернулся к нему, серьёзнее обычного:
— Я тысячу лет живу, Джер. Поверь, я видел всё: фурий, ведьм, амазонок, вампирш с коронами и клыками. Все были разные. Но ни одна не пыталась меня «сломать», как она. Ни одна не плевала в лицо моему обаянию. Она не хотела быть частью моей коллекции. Она хотела меня — бесить меня, ржёт надо мной, бьёт под дых — но видит настоящего меня. И знаешь, это пугает... и цепляет.
Джереми покачал головой, встал, отряхивая траву с футболки:
— Да, ты точно поехавший. Но у вас есть шанс. Ты — псих с тысячелетним стажем, она — сумасшедшая, одетая в кожу. По-моему, идеальный союз. Главное — держи её подальше от арбалета в моменты ссор.
— И клинки, — добавил Кол с усмешкой. — Иначе следующую тысячу лет я проведу в коробке под землёй.
— Как думаешь, а ты сам от неё не сбежишь? — прищурился Джереми.
Кол посмотрел в небо и криво улыбнулся:
— Я? Да куда мне теперь деться. Я уже проклят её сарказмом. И, по-моему, даже счастлив.
— О, да ты точно больной, — кивнул Джереми и хлопнул его по спине. — Добро пожаловать в наш клуб.
***
Я сидела с Колом за столиком в Мистик Гриль, в самом углу, но как назло — в идеальной зоне видимости для всех ненужных глаз. То ли угол был «проклят», то ли просто совпадение, но за последние пять минут я словила минимум три насмехающихся взгляда от Ребекки, два от Елены и один крайне подозрительный от бармена. Последний, кажется, до сих пор не может поверить, что я сижу здесь с Колом Майклсоном по доброй воле.
— Ребекка меня сейчас взглядом прожжёт до угольков, — буркнула я, прячась за меню как за щитом, но не удержалась и всё равно бросила взгляд в сторону подруги, которая действительно сверлила меня глазами, как будто примеряла на мне фату невесты.
— А Елена меня, — с театральной тоской вздохнул Кол. — У неё этот взгляд, знаешь... как будто я лично разрушил её планы на карьеру старосты и шансы на спокойную жизнь.
— Как вообще так получается, что у нас только первое свидание, а мы уже пару раз переспали? — вскинула брови я, отбрасывая меню и скрещивая руки на груди. — Обычно у нормальных людей: пару свиданий, потом отношения, а уже в конце — секс. А у нас? Всё наоборот. Как будто кто-то на «перемотке» смотрел инструкции к отношениям и поставил не туда закладку.
Кол пожал плечами и сделал глоток бурбона:
— Ну что сказать? Мы с тобой уникальная пара.
— Если твоя «уникальная» сестра пришлёт мне ещё хоть один свадебный журнал с пометками «это идеально для твоей фигуры», я точно застрелюсь. Серьёзно. Мне бы хотя бы школу закончить, прежде чем примерять кольца и фамилии.
— Мечтай, — пробормотал он с ухмылкой, поигрывая бокалом в руке.
Я сузила глаза:
— Что?
Кол облокотился на стол и прищурился, будто собирался выдать признание в духе «ты любовь всей моей жизни».
— Красивая ты у меня, говорю, — растянул губы в самодовольной улыбке.
Я закатила глаза так сильно, что почти увидела свой мозг:
— Ага, спасибо, конечно, за банальность года. Я, между прочим, с утра накрасилась и даже не забыла выщипать брови, между прочим. Минимум можешь заказать мне чизбургер в знак благодарности.
— А потом — кольцо, фату и отпуск в Венецию? — с надеждой вскинул брови Кол.
— Нет, потом — счёт. И если ты думаешь, что я стану той девушкой, которая платит сама на свидании, то ты явно не знаком с моей папкой в телефоне под названием «шопинг за счёт мужчин».
Кол засмеялся и сделал вид, что сдаётся, поднимая руки:
— Вот за это я тебя и люблю. Ты золото. Местами ядовитое — но золото.
Я хмыкнула, сделала глоток из бокала и тихо пробормотала:
— Вот бы и ты был золото, а не ходячая головная боль в обёртке из флирта и проблем.
Кол с ухмылкой потянулся через стол и поймал мою руку:
— Слишком поздно. Ты уже влюбилась. Добро пожаловать в мой мир — безумный, бессмертный, и с огромной дозой сарказма.
— Чудесно, — фыркнула я. — Жаль, что выход из твоего мира находится только через боль, кровь и громкий крик: «Кто, черт возьми, вписал меня в это?!»
— Это я, — подмигнул Кол.
— Подписка отмене не подлежит?
— Увы. Только с согласия трёх ведьм и жертвоприношением единорога.
Я стукнула лбом по столу и простонала:
— Господи, выдай мне терпения. Или ещё одну стопку текилы.
— После текилы в прошлый раз у нас был секс, — самодовольно протянул Кол, словно вспоминая это с трепетом и особой гордостью, и переплёл наши пальцы. — Я не против, конечно, повторить. Но, надеюсь, в этот раз ты будешь хотя бы в пределах нормы трезвости, когда мы будем заниматься...
Я вскинула голову и зло сощурилась, а он в ответ только плотнее переплёл пальцы с моими, не отпуская.
— Как будто тебе не понравилось в прошлый раз, — закатила я глаза и чуть дернула рукой, но он не отпустил.
— Понравилось — это мягко сказано, — с мечтательной улыбкой протянул Кол, а его большой палец медленно провёл по моей ладони, вызывая дрожь, пробежавшую от кончиков пальцев до затылка. — Особенно момент, когда ты лапала мою грудь. Прям с преданностью... как будто это святыня.
Я вскинула брови, возмущённо вскидывая подбородок:
— Как тут не лапать?! Она же идеально подкачена! Как у статуи с античного Олимпа, только теплая и живая... и самодовольная.
— Ты, мне кажется, фетишируешь мою грудь, — ухмыльнулся Кол, чуть наклоняясь ко мне через стол. — Слишком много ей внимания уделяешь. Не то чтобы я жаловался, конечно...
Я прищурилась, откинулась назад и демонстративно оценивающе провела взглядом по его торсу (жаль закрыт футболкой):
— Слушай, не обольщайся. Я ещё думаю завести рейтинг мужских грудей. У тебя, допустим, девять из десяти — с минусом за эго.
— А кто десятку получил бы, позволь узнать? — надулся он играюще.
— Тор, — ответила я, не моргнув. — Бог грома. Ему можно.
Кол фыркнул, покачал головой и с театральной обидой отбросился на спинку стула:
— Тор... Вот это предательство!
— Зато честное, — усмехнулась я, делая глоток из своего бокала. — И, между прочим, если ты ещё хоть раз намекнёшь на «давай повторим», я клянусь, следующая встреча с тобой будет не в моей постели, а в оружейной. И я не шучу — ты сам видел мой арбалет.
— Ты не представляешь, насколько это прозвучало возбуждающе, — прошептал Кол, наклоняясь ко мне. — Ты, я, оружейная... Я уже воображаю.
— Прекрати, — прошипела я, ударив его легонько по затылку. — Ты псих. Ты буквально ненормальный.
Он смеялся, а я сдерживала улыбку.
И, черт возьми... меня это до ужаса пугало — то, как легко он входил в мою жизнь, в мой столик, в мой сарказм. И в мою долбаную душу.
В Мистик Гриль влетела Кэролайн, будто её подогнали на катапульте. На каблуках, с развевающимися волосами и папкой в руках, она пулей метнулась к столику Елены и Ребекки и чуть ли не выкрикнула:
— Так, что я пропустила?! Я отстала всего на сорок минут, а у вас уже лица подозрительно сияющие!
Я с Колом синхронно повернули головы в их сторону. Елена уже склонилась к Бекке, обе деловито шептались, сверяя какие-то фотографии. Вид у них был такой, будто они составляли план по спасению вселенной.
— Что они говорят? — спросила я, прищурившись. — Ты у нас с ушами, как у летучей мыши. Используй по назначению.
Кол сделал вид, что вслушивается, и с самодовольной ухмылкой изрёк:
— О том, что ты без ума от меня... Мечтаешь о свадьбе, доме у озера и детях с моими ресницами.
— Очень смешно. Прямо живот надорвала, — фыркнула я. — А если серьезно?
Он чуть наклонился ко мне через стол, понизил голос и, глядя мне в глаза, прошептал:
— Ничего такого. Просто блондиночка притащила эскизы свадебных платьев. С кружевами. И кристаллами. О боже... даже вензеля на фате.
— ЧТО?! — я чуть не перевернула стакан. — А ничего, что даже предложения не было, а уже примеряют на меня белую занавеску?!
— Ты дегтярное предложение ждала? — невинно вскинул брови Кол. — А разве не ты меня на колени ставила в баре?
— Ах да. Совсем забыла, что у нас всё наоборот: сначала секс, потом рабство, потом свадьба. Всё логично, — я откинулась на спинку стула, глядя в потолок. — Осталось ещё обменяться кольцами из чеснока, и можно в путь.
— Если это единственное, что мешает тебе переехать в мой дом — то я готов сделать тебе предложение прямо сейчас, — лукаво сказал Кол, приподнявшись на локтях и потянувшись за своей салфеткой, будто хотел ей обернуть коробочку с кольцом. — У меня есть даже крышка от кетчупа — сойдёт за символ?
— Не нужно! — быстро запротестовала я, отобрав у него салфетку. — Рик ещё даже не в курсе, что мы с тобой встречаемся. Если он узнает, что мы уже пакуем чемоданы в ЗАГС — он вырвет тебе сердце. Причём не фигурально. Буквально. Руками.
Кол развёл руками и наигранно пожал плечами:
— Хорошо, что он не сможет. Прелести быть бессмертным — можно спокойно бесить всех потенциальных тестей.
— Мда... — вздохнула я, уставившись в пустой стакан. — Иногда я всерьёз думаю: может, мне просто снится этот дурдом?
— Если это сон, то пусть он не кончается, — подмигнул Кол, потянувшись к моей ладони. — Особенно часть с твоим признанием в любви.
— Скорее, часть, где я набухалась и обвинила тебя в краже моих любимых тапочек, — пробормотала я. — До сих пор не могу найти их, кстати.
— Может, потому что они у меня дома? — усмехнулся он. — Ты оставила их в прихожей... вместе с половиной твоих футболок.
Я закатила глаза, но скрыть улыбку не смогла.
Вот уж действительно — сначала тапки в его доме, потом свадебные платья на обсуждении. Что дальше? Табличка «Добро пожаловать в ад, мистер и миссис Майклсон» на наших дверях?
Хм. Возможно, не такая уж плохая идея.
Но, увы, как бы ни была красива картина «мы с Колом в закате дня, он гладит мне руку, а я пью чай с бурбоном» — минусы в наших отношениях всё же есть. Жирный, жирнючий минус, прямо как жирная линия маркером по чистому листу: я не хочу становиться вампиром.
И тут, собственно, начинается déjà vu. Был ведь уже такой случай — с Деймоном. Всё классно, страсть, обаяние, искры... и один такой неприятный бонус, в комплекте к бессмертной любви — необходимость стать вампиром. Спасибо, но нет.
Я хочу семью. Нормальную, пусть и слегка с приветом, но человеческую семью. Хочу держать крошечного человечка на руках и знать, что он наш. Наш ребёнок. Наше продолжение. А не... «я тебя создал, малыш, выпив твою кровь, прости, что чуть не убил». У Майклсонов, конечно, понятие «семья» своё, специфическое, на грани между драмой и психушкой.
Но вот дети... дети с вампиром невозможны. Даже с самым харизматичным, самым сексуальным, самым... ну, вы поняли, Колом. У них там, увы, всё умерло внутри. Даже репродуктивная система.
Если смотреть на это с другой стороны... можно усыновить. В наше время это абсолютно нормально. Дать ребёнку дом, любовь и заботу вместо серых стен приюта и бесконечных проверок от опеки. Да, я не против. Даже за.
Хотя... представьте: я и Кол — молодые, красивые (по крайней мере я точно), усыновившие малыша. Стоим у школьной доски, и я с важным видом учу алгебре, а Кол...
Кол, как отец. Да-да. Чему он может научить? Сарказму? Тому, как сделать так, чтобы кто-то подписал смертельный договор, даже не дочитав его? Или как быть привлекательным без совести?
И это я ещё не начала думать о всей семье Майклсонов в роли дядь и тёти.
Элайджа будет учить морали. Типа: «Племяничек, если уж убиваешь кого-то, делай это с достоинством. В костюме. И извинись».
Клаус — ну, тут всё просто. Ребёнок научится вырезать армию мелками и в художественном кружке будет рисовать картины кровью.
Финн... Финн будет выступать за древние брачные традиции. Типа «выгодно выдать родственников замуж до 25 — иначе порча, бедность и падение нравов».
Ребекка научит манипулировать всеми — учителями, сверстниками, родственниками, соседями. Даже собакой. Особенно собакой. «Если ты не получишь на день рождения пони, слезы и истерика сработают на отлично».
Елена как тётя... Боже. Представляю: «Деточка, главное — не выходи за плохого парня... или выходи, если он красивый и загадочный». А потом через неделю продаст племянницу выгодно замуж за наследника нефтяной империи.
Джереми — о, он научит стрелять из арбалета в любое существо, что покажется подозрительным. «Видишь человека с бледной кожей? Прицелился — и пф-ф-ф. Без предупреждения».
И, наконец, Аларик. Дедушка. Тот самый, кто будет читать нотации за завтраком, обедом и ужином: «Все вампиры коварны, запомни, малышка. Особенно те, кто слишком обаятельны. И если когда-нибудь тебе понравится вампир — смотри на маму. Вот наглядный пример, как это всё заканчивается!»
...Да, прекрасная будет семейка. Почти как в «Сумерках», только с чёрным юмором, оружейной в подвале и психотерапевтом на постоянке.
Но всё равно, в каком-то извращённом смысле — я люблю этих психов. Особенно одного.
— Ты хочешь детей? — вдруг спросила я, просто так, между глотком колы и откушенным кусочком пиццы.
Кол, который в этот момент как раз с аппетитом жевал приличный такой кусок с салями и халапеньо, подавился. Настолько, что реально поперхнулся и закашлялся, одновременно хлопая себя по груди.
Он вытер рот салфеткой и уставился на меня, будто я только что спросила, не хочет ли он превратиться в единорога.
Вся шумная атмосфера Мистик Гриля как будто на секунду притихла. Особенно один конкретный столик, где сидели Бекка, Кэролайн и Елена, наблюдавшие за нами под видом «просто болтаем». У всех троих резко зависли выражения лиц.
— Что? — переспросил Кол, наконец-то сглотнув.
— Ты. Детей. Хочешь? — чётко, с расстановкой повторила я, скрестив руки на груди. — Или ты думал, что мы всю жизнь будем устраивать ролевые игры и спать до полудня?
— Ты же в курсе, что... вампиры... не могут иметь детей? — осторожно уточнил Кол, будто боялся, что я не в курсе и новость меня может травмировать.
— А я хочу. — скрестила руки на груди, прищурилась и облокотилась на стол. — И что будем с этим делать?
Кол затих. Затих настолько, что даже воздух вокруг стал напряжённым. Он впервые с момента нашей официальной несвадебной свадьбы выглядел неуверенно. Будто в голове начал быстро прокручивать возможные варианты — от «усыновить» до «укусить ведьму», вдруг сработает. По лицу видно было: системы перегружены.
— Что, уже передумал делать предложение? — я с сарказмом изогнула бровь. — Или решил, что я слишком материнская для тебя?
— Я думаю, где украсть ребёнка... — пробормотал Кол под нос, как будто это было абсолютно логичное решение.
— Что ты там сказал? — приподняла бровь я.
— Ничего, — выдал он, снова делая вид, что поглощён пиццей. — Просто... размышляю.
— Ты это сейчас серьёзно или шутка? — спросила я, хотя знала ответ. Это Кол. Тут 50/50.
— Ну слушай, — пожал плечами он. — У Бекки была идея завести щенка, но с нашим образом жизни, я боюсь, дети дольше недели не протянут. Если только... если только их не научить выживать.
Со стороны столика девчонок послышался тихий смешок.
— Вы слышали? Он уже планирует терроризировать детей! Господи, найди мне нормального парня, пожалуйста! — простонала я, глядя в потолок.
— Зачем? — отозвалась Кэролайн. — Тебе нравится безумие. Признай.
— Он не безумен, — мечтательно вздохнула Бекка, — он просто... Кол.
— Милая, если у вас будут дети, они точно будут самыми саркастичными существами в мире. Им придётся сразу выдавать маленькие арбалеты и инструкции, как пережить семейные обеды, — подытожила Елена, пригубив напиток.
Кол же, сделав пару глотков, лениво вытянулся на сиденье, оперся локтем о спинку кресла и подмигнул мне:
— Только скажи слово, и я найду ребёнка, который будет идеально подходить нам по стилю — с дерзким взглядом и аллергией на авторитеты.
— Хорошо, — усмехнулась я. — Главное, чтоб не был блондином. Я не переживу ещё одного Клауса.
— Или Кэролайн, — добавил Кол и заговорщически наклонился ко мне. — Слушай, а может, клонировать тебя? Получим второго тебя — и всё, мечта сбылась.
— Ой, не вздумай! Одной Кристины на этот город уже с избытком, — послышалось со стороны девочек.
А я просто пожала плечами.
— Всё. Оставим эту тему на потом. Но учти: если ты мне вдруг когда-нибудь предложишь усыновить ребёнка, я заподозрю, что ты и правда влюблён. Ну или ударился головой о дверь.
Кол широко улыбнулся.
— Вариантов не так уж много, моя госпожа. Или я влюбился... или ты слишком заразительна.
И, черт возьми, я даже не знала, что ответить.
***
Пару недель спустя
— И как так вышло? — спросила я у Елены, стоя с руками на бёдрах перед кроватью.
На той самой кровати, где сейчас восседала величественная, округлившаяся крольчиха, сияющая как будущая мать королевской крови. Ну или как пушистый пончик. В зависимости от настроения.
— Сама в шоке, — Елена ткнула указательным пальцем в живот Томы.
— Ты хоть водила её к ветеринару?! — уже с надрывом спросила я, чувствуя, как IQ падает от этой беседы.
— А что, надо? — с искренним удивлением на лице спросила Елена, будто я только что предложила оформить кролику кредитную карту.
Я медленно провела рукой по лицу. Кажется, мой лоб уже начинал гудеть от фрустрации.
— Представляешь?! Когда крольчихи беременеют, неплохо бы и к ветеринару сходить. Проверить здоровье, рацион, исключить, что она родит армию, способную захватить Мистик Фоллс. — Я с укором посмотрела на своего пушистого предателя-кобеля, который вальяжно лежал возле Томы и жевал морковку, как будто ни в чём не виноват.
— Она такая круглая, будто проглотила воздушный шарик, — задумчиво произнесла Елена, наклоняясь поближе.
— Скорее, будто проглотила Клауса... а потом выплюнула его высокомерие в виде десяти детёнышей, — пробурчала я.
Сделала глубокий вдох и села на край кровати, уставившись на пузатую будущую маму.
— Даже кролики быстрее нас плодятся... — тяжело подытожила я. — Вот они без свиданий, без свадебных журналов, без предложений с кольцом в изумруде. Просто «здравствуй», пара морковок — и вуаля! Через месяц ты мать пятнадцати хвостатых комочков.
— Они знают, чего хотят от жизни, — философски кивнула Елена.
— Ага. Секс и еда. Звучит как слоган отношений с Колом, — фыркнула я, поджав губы.
Елена прыснула со смеху, а я, взъерошив волосы, покачала головой:
— Если эта пушистая мадам родит прямо на моей подушке, я перееду к Клаусу. Пусть он сам нянчится со своим «внучатым кроличьим племенем». А Колу я скажу, что в нашем доме больше никакой спонтанной беременности. Особенно с пушистыми.
Тома в ответ лишь хрюкнула, шевельнув усами, будто говорила: «Поздно, мать. Началось».
— Класс. Меня теперь переплюнули даже кролики, — вздохнула я. — Надеюсь, у них хотя бы свадьба была...
***
Мы приехали к ветеринару. Точнее, мы влетели, потому что Елена, в лучших традициях драм-квин, завернула Тому в плед, будто та была не беременной крольчихой, а королевой Елизаветой на пути к срочному кесареву. Я сидела за рулём, сквозь зубы проклиная всё пушистое и безответственно оставленное без присмотра.
— Держи её крепче, а то ещё родит в багажнике, — рыкнула я, ввинчиваясь в парковку у ветклиники.
— Она дрожит! — испуганно шептала Елена, сжимая крольчиху как редкий фарфор. — А если она умрёт?!
— Она беременна, не умирает! Хотя, если бы она начала рожать прямо сейчас, я бы не удивилась. В этой семейке всё идёт наперекосяк: и люди, и кролики.
Пока я выключала двигатель, Елена уже выбежала из машины, прижимая животное к груди как младенца. Я только закатила глаза и побрела следом.
Внутри клиники пахло стерилизованной тоской и гранулами. За стойкой сидела уставшая до уровня клинической апатии администраторша.
— Запись? — спросила она, даже не поднимая взгляда.
— Экстренно. У нас беременная крольчиха. Возможно, на грани родов. А возможно, просто пузатая и актриса, — сказала я, указывая на пушистое существо, выглядывающее из пледа.
— Имя животного? — наконец-то подняла глаза тётка.
— Том... Тома, — сквозь зубы произнесла я, стараясь не смотреть на Елену.
— Том? — переспросила администратор, уже записывая в компьютер. — Кобель?
— Нет, сука... в смысле, самка, Тома она, Тома! — поправилась я, чувствуя, как моё чувство неловкости лупит меня по щекам.
— Беременная самка по имени Тома, — кивнула тётка, совершенно не удивившись. Кажется, она и не такие случаи видела.
Мы прошли в кабинет, где ветеринар — молодой парень лет тридцати с подозрительно хорошими волосами — положил крольчиху на стол и начал осмотр. Елена стояла рядом, с глазами полными тревоги, а я просто молча смотрела, как он тычет в живот пушистому комочку.
— Поздравляю, — наконец сказал ветеринар, улыбаясь. — Ваша Тома беременна примерно на четвёртой неделе. Думаю, через неделю-другую появятся крольчата. Она здорова, немного капризна...
— Как и её хозяйка, — пробормотала я, кивая в сторону Елены.
— ...но в целом всё хорошо. Главное — покой, питание и мягкое гнездо.
— Как у Клауса дома, — пробурчала я. — Мягко, дорого и психически нестабильно.
Пока Елена умилилась от услышанного слова крольчата, я подошла к столику и взглянула на крольчиху. Она посмотрела на меня с выражением: «Да, мать. Жди потомство. И плати алименты морковкой.»
— Супер. Осталось теперь не родить от стресса самой, — подытожила я.
И мы вышли из кабинета, унося с собой будущую многодетную мать, ещё один повод не пить и в целом — новую семейную драму, только теперь в пушистом формате.
***
— Отнеси её в комнату и накорми, корм если что в ящике, — пробормотала я в спину Елене, которая, в буквальном смысле, унеслась метеором с Томой на руках наверх. Кажется, моя сестра не рождена быть матерью, а вот кроличьей мамой — вполне.
Я хотела уже повернуть на кухню — восполнить запасы кофеина в организме и что-нибудь стащить из холодильника, но меня на подходе к лестнице перехватил Рик. Он стоял, как настоящий охранник с перекрещёнными на груди руками и этим своим фирменным взглядом: «я знаю, что ты накосячила».
— Что? — спросила я, нахмурившись. — Ты нашёл мой тайник с шоколадом под подушкой?
Он молчал, всё ещё сверля меня глазами. Молча. Слишком молча.
— Ну что опять? — я закатила глаза. — Или Тому не стоило доверять Елене? Хотя... тут даже я не уверена, — пробормотала себе под нос.
— И когда ты собиралась мне рассказать? — процедил он, с такой суровостью, как будто я приторговывала кровью с чёрного рынка.
— Что рассказать? — я прищурилась, пытаясь быстро проанализировать список моих потенциальных прегрешений.
Беременная крольчиха? Вряд ли. Украденный виски? Ну, может. Подозрительно частые ночёвки вне дома? А вот это уже ближе...
Он продолжал сверлить меня взглядом, а я уже начала считать в уме: Когда именно началась моя головокружительная карьера в роли плохой дочери?
— Ты встречаешься с Колом? — наконец выдал он.
Я замерла. Пару секунд просто пялилась на него в ступоре, прежде чем пробормотать:
— А ты откуда знаешь? Джереми рассказал? Или Елена? — посмотрела в сторону лестницы, как будто собиралась дать этим двоим по мозгам за предательство.
— Они тоже в курсе? — Рик повысил бровь так, что та, кажется, хотела покинуть его лицо. Потом тяжело вздохнул, устало потирая переносицу. — Вообще-то заходил Финн... хотел обговорить... приданное.
— Финн? — взвыла я и с грохотом схватилась за дверной косяк. — Нет, ну только этого мне не хватало. У нас теперь что, визитная неделя от семьи Майклсон?
И тут, будто по команде, из-за угла показалась Елена с коробкой с кроличьим кормом в руках.
— Что случилось? — спросила она, как ни в чём не бывало, пока я разворачивалась к ней с лицом, полным паники.
— Рик говорит, к нам заходил Финн. — Я ткнула в сторону опекуна, как прокурор на суде. — ПРИШЁЛ ОБГОВОРИТЬ ПРИДАННОЕ. МОЁ.
— Что?! — выдохнула Елена, уронив коробку. Тома, должно быть, на этот крик шевельнулась в животе.
— Да. Финн. В костюме. С папкой, — подтвердил Рик с трагичным вздохом. — Сказал, цитирую: «Семья Майклсон хочет официально начать обсуждение условий будущего брака». А потом достал список. Список, Кристина! С пунктами, разделами, приложениями. Один из пунктов — «меблировка спальни для новобрачных». Ещё был вопрос о твоих вкусовых предпочтениях: «что предпочитает невеста — жемчуг или изумруды?»
— Я ПЛАКАТЬ ХОЧУ, — простонала я, сев прямо на лестницу. — Они что, совсем с ума посходили?
— Видимо, — кивнула Елена. — А ты говорила, что только текилу пьёшь по пьяни. А оказывается — замуж выходишь!
— Если ещё хоть один Майклсон сунет в наш дом нос, я встречу его с арбалетом. — Я прищурилась. — А Кола я лично пришибу, и потом сама воскрешу, чтобы пришибить его ещё раз.
— Вот за что я тебя люблю, — устало сказал Рик. — Ты — ходячий адреналиновый шприц.
— А я думала, он скажет «вот почему ты ещё не замужем», — хихикнула Елена.
Я встала и направилась в кухню, не оборачиваясь.
— Если они решат обсудить со мной цвет подвенечного платья, пусть знают: я приду в чёрном. С арбалетом. И без настроения.
— Да-да, и с крольчихой в качестве подружки невесты, — пробормотала Елена, и я только махнула рукой.
Семейка Майклсон, вы нарываетесь.
— Они что, на полном серьёзе?
— Судя по лицу Финна — да. Список с пунктами и... приложением фотографий особняков. Я сначала подумал, он дом продаёт, — Рик развёл руками, будто оправдываясь перед собой.
— Охренеть, — выдохнула я и вцепилась себе в виски. — Они реально планируют сделать меня Майклсон?
— Планируют? — фыркнул Рик. — Они уже празднуют. Финн всерьёз спросил, где вы хотите играть свадьбу — в Европе или на берегу озера. И ещё уточнил, есть ли у тебя какие-то аллергии на цветы, чтобы «букет невесты не вызвал анафилаксию».
Я медленно осела на ближайшую тумбочку.
— Кол это устроил... — простонала я. — Нет, ну я понимаю, быть слегка сумасшедшим, но чтобы до такой степени?
— Финн ещё сказал, что «семья приложит все усилия, чтобы дать Кристине достойный старт в жизни», — Рик изобразил кавычки пальцами. — И добавил: «с учётом её непростого нрава и тяги к оружию, лучше, если она будет под надзором».
— Я не собака! — взорвалась я.
— Да ладно тебе, — вставила Елена. — Слушай, ну если уж на то пошло... а какое у тебя приданное?
Я смерила её убийственным взглядом.
— Чего? У меня есть Гилберт младший, крольчиха в положении и арбалет. И если кому-то этого мало — пусть идут лесом.
— Скажи это Финну. Он вчера пытался торговаться с Риком — мол, «а что если добавить кольцо с бриллиантом за 3 миллиона?»
— Что?! — Елена чуть не подавилась воздухом. — ТРИ миллиона?! За КОЛЬЦО?!
— Может, мне стоит всё-таки выйти за него, а? — язвительно усмехнулась я. — Три миллиона — это, конечно, не компенсация за всю эту драму, но звучит как неплохой бонус.
Рик прикрыл лицо ладонью.
— Просто... просто скажите мне, что вы не собираетесь сбегать в Вегас этой ночью.
— Нет, конечно, — фыркнула я. — Кол бы выбрал Париж. И непременно замок, с привидениями и безумной историей в придачу.
— Ну хоть к кольцу не прилагается приданое в виде твоего арбалета, — проворчал Рик. — Хотя зная тебя, ты бы ещё его в договор включила.
Я прищурилась:
— А идея-то ничего так...
И мы все трое разом вздохнули. Семья у нас, конечно, была слегка... специфическая. Но теперь, похоже, она станет ещё более сумасшедшей.
***
Три дня спустя
— Что это за шум? — пробормотала я, потирая глаза, медленно поднимаясь в сидячее положение.
Гилберт младший, уютно устроившийся у меня на животе, приоткрыл один глаз и посмотрел на меня с выражением: «Моя подушка, ты офигела?»
— И тебе доброе утро, пушистый судья, — буркнула я, отмахнувшись от него, и скинув ноги с кровати.
Зевнула, накинула шёлковый халат, завязала пояс и поплелась в холл. По всему особняку грохотала музыка, из разряда «Торжественная классика для проклятых», и раздавались... крики? Смех?
Что за безумие с утра пораньше?!
— Что здесь происх... — начала я, но слова моментально застряли в горле, потому что то, что я увидела, не поддавалось описанию.
На лестнице остановилась как вкопанная.
Внизу в холле царила эпичная сцена, словно кто-то взял средневековую свадьбу, намешал её с бразильским сериалом и слегка приправил безумием.
Сонные Елена и Джереми, в пижамах и с кофейными кружками в руках, стояли как вкопанные у стены. Елена моргала, будто надеялась, что сейчас проснётся, а Джереми явно считал в уме, сколько стрел осталось у Аларика.
Аларик стоял в центре, с арбалетом, направленным аккурат в грудь Кола — а может, это и не Кола, может, он просто целился на автомате в «первородную цель №1». Лицо у Рика было такое, будто ему одновременно и хочется закатить глаза, и применить оружие.
Мой особняк заполонили первородные...
Элайджа — конечно же в идеально сидящем костюме, как будто с обложки GQ — держал сундучок, покрытый драгоценными камнями, с таким торжественным выражением лица, будто он лично выносил корону Британии.
Ребекка стояла рядом, вся сияющая и расчудесно уложенная, как будто только что вернулась с примерки у Веры Вонг. В руках у неё букет фиалок — моих любимых, между прочим! — и она мило жевала нижнюю губу, поглядывая на меня, как будто вот-вот сорвётся и завизжит: «ДАВАЙ! ГОВОРИ «ДА», ГРЁБАНАЯ ТЫ КОРОЛЕВА!»
Финн был весь как из юридического сна: костюм, галстук, идеальная осанка и папка в руках. Наверняка внутри был «официальный брачный договор» с пунктами вроде:
1. Сторона жениха обязуется: не доводить невесту до истерики чаще трёх раз в неделю.
2. Сторона невесты обязуется: не стрелять в жениха арбалетом при ссорах.
3. Обе стороны обязуются: не превращать свадьбу в бойню.
Клаус в углу, как всегда, выбивался из всей этой пафосной картины: футболка, джинсы, бутылка виски в одной руке, и выражение лица: «Я предупреждал, что они психи, но никто меня не слушал».
А в центре всего этого безумия — Кол. В костюме, с не до конца застёгнутой рубашкой, будто его вытолкнули из примерочной в последний момент. В одной руке у него — маленькая бархатная коробочка. А на лице — улыбка, от которой хочется одновременно и растаять, и закатить глаза так, чтобы они закрутились в затылке.
— ЧТО ЗДЕСЬ ПРОИСХОДИТ?! — взвизгнула я, хватаясь за перила, будто они могли меня спасти от надвигающегося обряда.
— Я пришёл просить твоей руки у Аларика, как у твоего законного опекуна, — самодовольно сказал Кол, будто только что сообщил, что заказал для нас десерт. — Финн сказал, что так положено.
Финн важно кивнул, прижав к себе папку, словно реликвию.
Я заморгала. Дважды. Трижды.
— Финн... сказал? — переспросила я, глядя на старшего Майклсона, который смотрел на меня с видом: «Да, это традиция. Не я её придумал, но я ею горжусь».
— Погоди, — вмешался Рик, не опуская арбалета. — Ты хочешь сказать, что сейчас... официальная церемония сватовства?
— Разумеется, — с достоинством ответил Элайджа. — Мы — семья с историей. Мы уважаем традиции.
— Традиции кого? — взорвалась Елена. — Бронзового века?!
— Вообще-то в бронзовом веке приданое тоже считалось уместным, — вмешался Финн, как истинный ходячий Google. — И, к слову, Элайджа уже согласовал список свадебных гостей.
— ДА ВЫ ВСЕ СПЯТИЛИ! — выдохнула я, закрывая лицо руками.
Кол лишь подошёл ближе, открыл коробочку с кольцом — винтажное, явно старше меня лет на триста, и чертовски красивое — и наклонился:
— Ну так что, Кристина Гилберт? Дашь мне шанс стать твоим кошмаром на всю вечность официально?
Я открыла один глаз и тихо пробормотала:
— Где мой чёртов кофе...
Я стояла, словно громом поражённая, с выражением лица: «Вы что, все тут коллективно с ума сошли?»
Но стоило мне только сделать шаг назад — как из ниоткуда, буквально с истерическим визгом, на меня налетела Ребекка.
— ДААААА! — прокричала она, будто я уже сказала согласие. — Я знала! Я чувствовала! Моя лучшая подруга станет моей невесткой! ФИНН! ГОТОВЬ ФАТУ!
— Что?! — завизжала я, но было поздно. Ребекка уже вытащила откуда-то из-за дивана (КАК?!) фату, украшенную жемчугом и вышивкой, и начала запихивать её мне на голову.
— Да стой ты, маньячка! — отпихивала я её руками, пятясь назад. — Это не фата, это проклятие!
— Не дергайся, она итальянская! — счастливо запищала Бекка, натягивая кружево мне на голову, как будто я была её куклой Барби. — Сама выбирала! Элайджа, где венок из лаванды?!
— Мы его оставили в машине, — деловито отозвался Элайджа, будто это не психоз, а генеральная репетиция королевской свадьбы.
Тем временем Рик опустил арбалет, медленно, как будто он больше не видел смысла в жизни, и, не говоря ни слова, подошёл к бару.
— Срочно нужен двойной виски, — выдохнул он.
— Мне тоже, — сказал Клаус, вяло махнув рукой. — Я что-то не так воспитывал свою семью...
Бармен — в лице Клауса — молча достал бутылку и налил каждому из них по плотной, суровой порции виски. Они чокнулись, молча, с выражением на лицах: «Пошло оно всё к чертям» — и залпом опрокинули в себя по стакану.
— Итак, — наконец проговорил Рик, тяжело выдохнув. — Кол... Скажи мне только одно.
— Что угодно, — подмигнул Кол, всё ещё стоя на одном колене, будто ему в кайф позориться.
— Ты... хотя бы любишь её?
Кол посмотрел на меня, с фатой набекрень, с яростью в глазах и руками, размахивающими в разные стороны, пока я пыталась отмахнуться от Ребекки, которая уже сзади затягивала пояс халата на манер свадебного корсета.
Он усмехнулся.
— Безумно. В полном смысле этого слова.
— Ну тогда... — Рик налил себе ещё. — ...в добрый путь, жених. И не вздумай мне потом её вернуть с браком по гарантии.
Клаус только застонал и налил себе прямо из бутылки.
А я в этот момент пыталась стянуть с головы фату, одновременно пнув Ребекку в бок, отползти под лестницу и крикнуть:
— ЕЩЁ РАЗ КТО-ТО СКАЖЕТ СЛОВО «СВАДЬБА» — Я ПРИСЛОНЮСЬ К АЛАРИКУ, И ОН СТРЕЛЬНЕТ, КЛЯНУСЬ!
— Кстати, — прокашлялся Финн, как школьный завуч. — У нас уже забронирована церковь.
— ФИНН! — завопила я.
— Что? — пожал он плечами. — Я не виноват, что у тебя такое выгодное приданое.
Ага, спасибо твоему брату...
Я выдохнула, поправляя фату, которую Ребекка наконец-то прекратила натягивать мне на уши, и посмотрела на весь этот цирк с первородными вампирами в костюмах.
Кол всё ещё стоял на одном колене, с коробочкой в руке, как будто это был наш первый романтический вечер, а не армейская облава на мою психику.
Сделала глубокий вдох, подняла палец и чётко заявила:
— Ладно. Согласна.
Наступила такая тишина, что я, кажется, услышала, как где-то вдалеке упал пульт с дивана.
— Но с условиями, — продолжила я, осмотрев всех, начиная с Финна, заканчивая Риком, который второй раз наливал себе виски. — Первое: девичник устраиваете вы. Полный сервис — лимузин, клуб, макияж, подарки, шампанское, стриптизёр, если надо — нанимайте Тайлера, он всё равно бездельничает. Оплачивает всё жених. И его семья.
Клаус поперхнулся виски и тут же воскликнул:
— Прошу прощения, КТО оплачивает?!
— Ты уже заплатил, братец, — усмехнулся Кол, не вставая с колена. — За всё... эмоционально.
Я продолжила:
— Второе: свадьба будет только летом. После выпускного. Я, на секундочку, в школе учусь. Не собираюсь вешать диплом на свадебное платье, ясно?
Финн что-то записал в свою папку. Елена захлопала в ладоши. Ребекка захныкала от умиления.
Рик, кажется, всерьёз задумался о том, чтобы уехать жить в лес. Один. С арбалетом. Без мобильной связи.
Кол всё ещё стоял на одном колене.
— Всё, что скажешь, моя госпожа, — ухмыльнулся он, открывая коробочку с кольцом.
— Подожди, — прищурилась я, наклоняясь к нему. — А кольцо настоящее?
— С рубином, из 12 века, и зачаровано, — гордо ответил Кол. — Выдержит даже твою ярость.
— Хм, ладно, — выдохнула я и протянула руку. — Но если я передумаю — кольцо останется у меня.
— Справедливо, — кивнул он и надел кольцо мне на палец.
В этот момент Ребекка завизжала как сирена, Элайджа кивнул с одобрением, Финн отложил папку, как будто подписал контракт века, а Клаус просто налил себе прямо из бутылки в стакан Рика и буркнул:
— Убейте меня. Просто убейте.
А я посмотрела на кольцо... и усмехнулась. Ну что ж, Майклсон. Ты сам подписался. Теперь держись.