Глава 12
— Ммм... Елена, ну ещё пять минут... — пробормотала я, когда почувствовала, как кто-то настойчиво трясёт меня за плечо.
— Криси, вставай! Быстро!
Голос Елены был встревоженный, а не как обычно — мягкий и надоедливый. Я распахнула глаза и резко села, но тут же пожалела об этом — в голове будто марширующая группа барабанщиков устроила репетицию. Перед глазами заплясали белые мушки, как на старом телевизоре без сигнала.
— Моя голова... — простонала я, схватившись за затылок. — Что, чёрт возьми... Где мы?
Оглядевшись, я обнаружила, что мы в каком-то сюрреалистическом антикварном кошмаре. Комната была огромная, как бальный зал, но выглядела так, будто тут снимали фильм ужасов. Потолок осыпался, по углам паутина, на полу валялись обломки, мусор, битое стекло, и в воздухе пахло пылью и чем-то... тухлым. Окна были заколочены досками, будто хозяин реально не хотел гостей. Или наоборот — не хотел выпускать.
— Серьёзно, что это? Бал сатаны для очень экономных демонов? — пробормотала я, вставая на ноги и пошатываясь.
— Я не знаю... — прошептала Елена, озираясь, — но лучше пока вести себя тихо.
Я посмотрела на неё, как на сумасшедшую.
— Тихо? Елена, мы в каком-то хоррор-квесте без права выхода, и ты предлагаешь — «тихо»? Может, сразу наденем таблички «жертва №1» и «жертва №2»?
Елена фыркнула, но было видно — она напугана. Я тоже. Только я скрываю это за сарказмом, как любая уважающая себя Гилберт-по-боковой-линии.
— Ты передала послание Элайдже или нет? — донёсся до нас приглушённый, мужской голос из соседней комнаты.
— Мне сказали, он его получил, — отозвался женский голос, в котором уже звучали нотки раздражения.
— И что?! — настаивал первый.
— И всё. Он его либо получил, либо нет, Тревор, — отрезала она, явно теряя терпение.
Я сжала губы и метнула взгляд на Елену. Та сидела, вытянув шею, будто пыталась рассмотреть говорящих сквозь стену. Мда. Если нас сейчас заметят, будет не лучшая встреча. Особенно с такими нервами у дамочки по ту сторону стены.
— Кто такой Элайджа? — прошептала Елена, не сводя глаз с прохода.
Я не успела ответить — за стенкой вновь началось:
— Давай просто оставим их здесь. Не обязательно в это лезть, — шепел голос Тревора, в котором слышался страх.
— Я устала бегать, — глухо, но твёрдо ответила женщина.
— Да?! И именно благодаря этому мы до сих пор живы! — почти зашипел он.
— Элайджа старой закалки. Если он согласится — мы свободны, — отрезала она и в голосе промелькнула надежда. Или безумие.
Я замерла. «Старой закалки»? Вампир, значит. Старой закалки. Это из тех, кто не пьёт из пластиковых пакетов с кровью, а предпочитает людей с темпераментом и хрупкими венами. Возможно, он носит дорогие костюмы и говорит так, будто проглотил викторианский словарь. Интересно. Очень интересно. Значит, этот Элайджа либо уже здесь, либо вот-вот появится. И что-то ему нужно от нас. Иначе бы зачем нас похищать? Не просто же так ради чаепития в заброшенном особняке.
Я снова взглянула на Елену и, понизив голос до шёпота, сказала:
— Если этот Элайджа действительно старой закалки... возможно, он нас не убьёт сразу. Возможно, сначала он пообещает не убивать.
— Успокаивающе прозвучало, — съязвила Елена.
— Я старалась, — пробормотала я, снова прислушиваясь к голосам.
Я кралась к одному из окон — старому, с расшатавшимися досками, плохо прибитыми к раме. Лоскуты ткани, свисающие с гвоздей, закрывали свет, но не слишком. Только я потянулась, чтобы тихо отковырнуть одну из досок, — как раз чтобы мы с Еленой могли проскользнуть наружу и бежать, — раздался голос:
— Я бы на твоём месте этого не делала, — с ленцой произнесла девушка.
Я резко обернулась. Передо мной стояла вампирша — симпатичная, с короткой стрижкой и холодными голубыми глазами. Выглядела вполне дружелюбно... если бы не тот факт, что мы были в заложниках. И у неё клыки.
Я не ответила. Просто схватилась за доску и дёрнула — с силой, решительно, и, к счастью, успешно. Солнечный свет хлынул внутрь, ударив в лицо вампирше. Она заорала, отскакивая, словно от кипятка, а её кожа покрылась красными ожогами.
— Не повелась, — фыркнула я и метнулась к Елене.
В следующую секунду появился другой. Мужчина-вампир, неприятный как снаружи, так и внутри. Он схватил Елену и прижал к себе, сжимая её шею в локтевом захвате. Она дёрнулась и испуганно посмотрела на меня. Удар в сердце.
— Поставь доску на место, или я сверну ей шею, — холодно проговорил он.
Я сжала кулаки. Вампирша, уже оправившись от боли, злобно сверлила меня взглядом, кожа её начала заживать, и выражение лица стало по-настоящему мерзким.
— Беги, — прохрипела Елена, задыхаясь.
Но я не могла. Просто не могла бросить её. Даже если на месте были бы десять выходов и сотня вампиров — я не ушла бы.
Стиснув зубы до боли в челюсти, я подошла и медленно, почти ритуально, вернула доску на место. Комната снова погрузилась в полумрак. Вампирша мигом оказалась рядом и, схватив меня, без особого церемонства кинула на старый пыльный диван.
— А я-то думала, что у Петровых девиз — «лучше вы, чем я», — усмехнулась она, поправляя волосы, — но ты, похоже, только внешне на неё похожа.
Я едва не рванулась вперёд, но не успела — Тревор с силой отбросил Елену ко мне. Она рухнула на меня, задыхаясь и хватая воздух, как утопленница, впервые вдохнувшая. Я подхватила её, обняв, взгляд мой был прикован к этим двоим. Жгучий, яростный. Но они только ухмыльнулись.
— Зачем мы здесь? — спросила я, сверля вампиршу взглядом.
— Ты так спрашиваешь, будто ждёшь ответа, — усмехнулась она, склонив голову набок.
— А почему бы и нет? — огрызнулась я. — Мы же явно не на курорте. И сбежать не можем. Так чего вы от нас хотите?
— Лично я? Ничего. — она театрально указала на себя. — Я просто служба доставки.
— Кому? Элайдже? — подала голос Елена, тихо, но чётко.
— Два очка за подслушивание, — фыркнула вампирша и медленно зааплодировала.
— Он вампир? — спросила Елена.
— Нет, зубная фея, — я закатила глаза. — Прилетел проверить, все ли зубы у нас на месте.
Вампирша хмыкнула, но явно оценила шутку.
— Один из Первородных, — добавила она.
— Значит, первородный — это не просто «старый вампир», а «мега-старый», — уточнила я, устраивая Елену поудобнее. — Один из первых вампиров?
— Как много вопросов, — простонала вампирша, закатывая глаза, будто у неё мигрень.
— Ладно, хочешь — я тебе теорию выдам? — усмехнулась я. — Первая: вы облажались, и теперь хотите загладить свою вину, сдав нас Элайдже. Но возникает вопрос — зачем мы ему? Вторая: вы просто хотите выслужиться перед Альфа-Вампиром. Но, судя по тому, как вы говорили, что «устали бегать», всё же склоняюсь к первой версии.
Я бросила на неё выразительный взгляд и добавила:
— Так что да — вы вляпались по уши, вас ищет Первородный, и теперь вы решили обменять двух Петровских двойников на прощение. И, возможно, право не быть порезанными на сувениры.
Вампирша прищурилась и скрестила руки на груди:
— Умная, значит?
— Есть немного, — пожала я плечами. — Гены, книги и врождённая нелюбовь к похищениям.
— Она слишком разговорчивая, — рыкнул Тревор из угла, сверля меня взглядом, будто собирался пробить им стену.
— Если хочешь, могу вести подкаст, пока ждём Элайджу, — съязвила я. — «Как пережить вампирское похищение и остаться с характером». Первый выпуск — прямо сейчас!
Вампирша фыркнула. Но улыбка на её лице исчезла. Похоже, с каждой моей фразой ей становилось всё менее весело.
— Вы нужны, чтобы снять проклятие солнца и луны, — всё-таки выдала вампирша, будто эта информация стоила ей усилий.
— Погодите... — я прищурилась. — А разве это не лунный камень всё снимает? Я что-то не догоняю. Или у вас тут «проклятие по акции»: купи камень — получи двойника в комплекте?
— Лунный камень — это ключ, — тяжело вздохнула она, словно объясняла ребёнку. — Он накладывает заклятие. А разрушает его жертва. Кровь двойника. А вы — двойники. Думаю, одна из вас точно подойдёт. Проверим методом тыка.
— Просто супер. Мы что вам спецпредложение? «Двойники недели»? Купи одну, получи вторую в заложники?
— Криси... — шепнула Елена, дёрнув меня за руку. — Не зли их.
— Поздно, — прошипел Тревор, вглядываясь в меня так, будто прикидывал, как я буду выглядеть в гробу.
Я лишь усмехнулась и пожала плечами.
— Что? Хоть кто-то должен поднимать настроение в этой пыточной из 15 века.
Вампирша смерила меня ледяным взглядом.
— У тебя слишком длинный язык.
— Зато не скучно, — улыбнулась я невинно.
— Но вот что меня гложет, — сказала я, прищурившись. — Что вы такого натворили, что бегаете от первородного... сколько вы бегаете?
— Плен делает её дерзкой, — фыркнул Тревор, устало потирая виски. — Мы с Розой в бегах уже почти пятьсот лет. Мы разозлили их, — Роза выразительно посмотрела на вампира. — Поправочка, я разозлил их. И теперь они пол тысячелетия хотят нашей смерти.
— О, романтика уровня «давай сдохнем вместе», десять из десяти, — поджала я губы. — Так что ты сделал? Съел обещанную ему девственницу?
— Он поверил Кэтрин Петровой, — почти со стоном выдохнула Роза.
— Ох, ну конечно, — я театрально закатила глаза. — Катерина снова в деле. Ещё один, кто купился на её «помоги мне, я такая бедная, спасай срочно».
— Примерно так и было, — буркнул Тревор, не встречаясь с моим взглядом.
— Короче, ты ей помог, она тебя подставила, и вы оба — в глобальной бессрочной заднице. Всё сходится, — я кивнула, словно подводила итоги расследования.
— В точку, — холодно подтвердила Роза, глядя на Тревора как на чумную крысу.
— Ну что ж, — вздохнула я, устраиваясь поудобнее. — Похоже, не мы одни тут «по уши в проклятии». Весёлая компания собирается. Ещё чуть-чуть — и можно открывать клуб «жертв Кэтрин Петровой». Вступительный взнос — ваша жизнь.
Видимо, моя бесконечная болтовня измотала вампиров больше, чем охота на нас — потому что они не сговариваясь, просто ушли. Как будто я включила режим «антисоциальная атака +100». Я повернулась к Елене, которая выглядела так, будто ей срочно нужен перерыв и шоколад.
— Всё будет хорошо, — тихо сказала я, сжимая её ладонь.
И тут... в наших руках что-то материализовалось. Будто воздух сжалился и решил помочь. Я удивлённо разжала пальцы — в руке лежал сложенный кусочек бумаги. Развернув, прочитала:
«Стефан и Деймон идут за вами. — Б»
Я молча повернула бумажку к Елене. Та прочитала и слабо улыбнулась, как будто это был билет на концерт любимой группы, а не шанс избежать вампирской казни.
— Очень надеюсь, что они прибудут до того, как сюда завалится старичок Элайджа с пыточными инструментами времён крестовых походов, — пробормотала я, аккуратно свернула записку и, недолго думая, спрятала её в лифчик. Надёжно, уютно, и не в первый раз.
Я тут же скривилась, поправляя платье. Ужас. Кто вообще придумал, что быть похищенной надо именно в платье, без обуви и с ощущением, что ты участвуешь в модной катастрофе века?
«Где мои туфли?» — мысленно заорала я. Они стоили как три стипендии!
Да, у некоторых люди забирают паспорта. А у меня — туфли. Это уже личная война.
Полчаса. Мы просидели на этом несчастном, измученном временем диване полчаса, как две принцессы в замке, только без корон, без еды и, что особенно обидно, в неудобной одежде. За всё это время кроме Розы никто не появился. Ни Сальваторе с пафосным спасением в духе «держись, мы уже рядом», ни страшный, ужасный и до жути загадочный Элайджа.
Я уже почти начала надеяться, что, может, братья всё-таки успеют раньше, чем этот древний скелет заявится. Но мои мечты распались на мелкие осколки, как дешёвое стекло, когда Тревор вбежал в комнату с лицом, будто увидел смерть с косой. Хотя, скорее всего так и есть.
— Он здесь, — пробормотал он с тревогой в голосе.
Чёрт. Ну вот. А я только начала привыкать к мысли, что жить — это нормально. Ладно, бог со мной, но хоть бы Елену спасти. Ей, как минимум, ещё в колледж поступать. И первый поцелуй нормальный пережить, а не с вампиром, который вечно голоден.
Если бы я была одна, всё было бы проще — вон то окно вон там, немного солнечного света, прыжок с боевым криком, и я свободна. Но, увы, я не одна. А сбегать вдвоём — это как играть в «мортал комбат» вдвоём на одном геймпаде: сложно, больно и кто-то обязательно пострадает.
Если бы это были молодые вампиры, можно было бы рискнуть — они ещё не такие хитрые, не так быстро соображают и легко ведутся на провокации. Но эти двое... пятьсот лет, Карл! Они, вероятно, были свидетелями изобретения вилки, а теперь собираются сдать нас как посылку «первого класса» некоему первородному. Моих навыков охотницы, увы, недостаточно, чтобы расправиться с парочкой таких антиквариатов.
Я медленно выдохнула. Ну, вперёд, мистер Элайджа. Давайте уже посмотрим, из какого вы древнего теста сделаны.
— Это была ошибка... — бормотал Тревор, будто в лихорадке, глядя в одну точку и, возможно, переигрывая свою собственную трагедию.
— Нет, — ровно, почти по-матерински ответила Роза, — я сказала, что вытащу нас отсюда. Просто доверься мне.
Хотя, по глазам было видно — сама она на грани нервного срыва. Страх читался в каждом её движении, в сжатых губах, в напряжённых плечах. Она старалась держаться, да. Но играла на пределе. Тревор, бедолага, походу, за эти пятьсот лет беготни окончательно потерял не только веру в лучшее, но и контакт с реальностью. Лицо его было искажено паникой, как у человека, которому вот-вот предъявят счёт за все его грехи.
— Нет! Он хочет моей смерти! — воскликнул он, почти взвизгнув.
— Их он хочет больше, — буднично ткнула в нашу сторону пальцем Роза, как будто речь шла о просроченной доставке.
— Спасибо за честность, — я скривила губы в ядовитой усмешке. — Очень обнадёживает.
— Я не смогу, — захлёбываясь, выдал Тревор, — отдай их сама! Он тебя помилует, а я... я просто уйду!
— Ты что, кролик? — не выдержала я и прошипела. — Закрой свой рот и веди себя как мужчина, ради всего святого... ну, или хотя бы не святого. Подбери остатки достоинства с пола, пока их ещё не затоптали.
Он метнул в меня злобный взгляд, в котором на смену ужасу медленно, но уверенно подбирались злость и раздражение. Ну наконец-то. Может, хоть это заставит его не сдохнуть стоя.
Вдруг в дверь с оглушительным грохотом постучали. Звук, казалось, разнёсся по всем стенам, заставив каждого вздрогнуть. Воздух моментально стал плотнее, как перед грозой — дышать стало труднее, а мурашки побежали по спине.
Роза бросила быстрый взгляд на Тревора. Тот застыл, будто забыл, как дышать.
— Останься с ними. И чтоб не звука, — коротко бросила она и пошла к двери, шаги её почти не слышались, но в них чувствовалось напряжение.
Тревор остался с нами, весь как на иголках — заламывал пальцы, бродил взад-вперёд, будто метр на метр — его беговая дорожка в аду.
Я сидела на краю видавшего жизнь (и смерть, судя по виду) дивана, ритмично постукивая пальцами по подлокотнику, будто отбивала мысленный марш побега.
Елена встала, но не отходила далеко. Её взгляд то метался в сторону коридора, где вот-вот должен был появиться тот самый Он, то резко отводился, будто боясь, что если она всё же увидит Элайджу, то он заберёт её душу просто взглядом.
А я тем временем... прикидывала план побега. Чисто теоретически. В полуметре от меня, слева, валялась острая деревяшка — если схватить, развернуться и всадить её Тревору в грудь... десять секунд, максимум.
Но вот беда: этому психу, пропитанному паранойей и стрессом на пять веков вперёд, хватит одной — чтобы понять, что я задумала. И ещё одной — чтобы свернуть мне шею, как консервную банку. Его глаз дёргался, как у человека, которому снятся кошмары наяву. Он выглядел так, будто закусил бы меня просто за то, что я моргнула не в ту сторону.
Короче, я точно стану перекусом до того, как кто-то крикнет «сюрприз». Но зато теперь я знала точно: если и сдохну — то только после того, как устрою шоу.
Не прошло и десяти минут, как в комнату вошёл ОН. Даже воздух, казалось, стал тяжелее. С лестницы, ведущей к нам, неспешно спускался мужчина, и с каждым его шагом напряжение в комнате только росло.
Высокий. Чересчур уверенный в себе. Идеально сидящий дорогой костюм будто бы сошёл со страниц журнала Playboy. Чёрт, даже походка у него была какая-то... вымеренная. Как будто он не спускался, а скользил. Каштановые волосы, уложенные с той самой небрежной точностью, которая требует двадцать минут перед зеркалом и, возможно, контракт с дьяволом. Тёмные глаза. Глубокие, как ночь перед бурей. Или как проблемы, в которые мы сейчас вляпались.
Честно? Я ожидала другого. Слово «первородный» настраивало на образ древнего старика в мантии, с сединой, взглядом «я помню падение Рима» и палкой для упрямых ведьм. А тут перед нами стоял не «мужик под пятьдесят», а вполне себе горячий брюнет лет тридцати пяти — ну максимум сорока, если учитывать бессмертие и хороший крем для век.
Я поймала себя на мысли, что он определённо не из тех, кого зовут «старичком» в лицо. Скорее — «ваше древнее великолепие», если хочешь остаться живым.
Тревор, кстати, уже вжимался в стену так, будто хотел стать частью штукатурки. Елена затаила дыхание. А я? А я просто подумала: Ну, по крайней мере, если нас и убьют, то с шикарным видом напоследок.
Я инстинктивно вскочила с дивана и шагнула вперёд, заслоняя собой Елену. Она была напугана. Да и я бы соврала, если бы сказала, что осталась предельно спокойной.
Я, конечно, люблю рисковать, но не до такой же степени, чтобы бодаться с первородным вампиром. Я не самоубийца. Просто с завышенной самооценкой... временами.
Он остановился, будто ошарашенный. И через секунду — буквально за одно моргание — оказался прямо передо мной. То есть совсем близко. Настолько, что я почувствовала, как от него пахнет... вином, дорогим парфюмом и древней опасностью. Такой знаешь, обволакивающей.
— Катерина? — прошептал он, как будто не верил своим глазам.
Он изучал моё лицо, будто пытался воскресить чьё-то призрачное прошлое прямо в моей коже.
— Извините, уважаемый, но я не настолько стара, как вы считаете, — выдала я с попыткой улыбнуться. Ну как «улыбнуться» — губы дёрнулись в сторону. Голос дрогнул, но я сделала вид, что это из-за «холодного пола», а не страха.
Он приподнял бровь — красивый жест, между прочим — и наклонился ко мне ближе. Слишком ближе. Настолько, что его дыхание коснулось моей шеи. Я моментально напряглась. Ну вот, кажется, мой последний день. И я даже не накрасилась нормально. Он медленно выпрямился, по-прежнему не отводя от меня взгляда.
— Человек, — сказал он с лёгкой насмешкой и, кажется, с толикой разочарования. Затем его губы тронула тонкая усмешка. — Привет.
— Привет, — кивнула я, не отводя глаз.
Если он собирается убить меня, пусть хотя бы знает, что я встретила его с достоинством. Или хотя бы с умным видом.
— Нас ждёт долгий путь. Пора выдвигаться, — сказал Элайджа, и его голос был настолько вежливым, что от этого становилось только страшнее. Он мельком взглянул за мою спину — на Елену — и тут же отвёл глаза, будто она была для него не более чем багаж.
И, знаешь, это дало мне пару лишних секунд выдоха. Если он не считает её интересной, возможно, у нас есть шанс. Хотя бы мизерный. Хотя бы пожить ещё час-другой.
Я крепче сжала её руку. Всё, что касалось семьи — было свято. Лучше я сдохну, чем отдам кого-то из своих на растерзание. И это не пафос. Это факт.
— Пожалуйста, не отдавайте нас ему, — наконец подала голос Елена, обхватив мою руку обеими ладонями. Голос дрожал. Обращалась она к Розе и Тревору, но в комнате стало ощущение, будто она крикнула в пустоту.
Элайджа обернулся к ней, как человек, которого прервали во время оперы на самой кульминации.
— Ещё одно дельце — и поедем, — бросил он раздражённо, и в его взгляде был такой холод, что мне захотелось достать одеяло и укрыться с головой.
Я молча затащила Елену себе за спину обратно и вновь крепко сжала её пальцы. Она дрожала — и я не могла винить её. Уж кто-кто, а этот первородный мог своим ухоженным ботинком раздавить нас обоих за долю секунды. А пока он обернулся к нашей «службе доставки», я попыталась хотя бы внешне выглядеть спокойно.
— Надеюсь, у вас есть чек и возможность вернуть товар, — пробормотала я себе под нос, глядя на Тревора и Розу.
Элайджа подошёл к Тревору так медленно и хищно, будто смаковал каждый шаг. Я не отводила взгляда, затаив дыхание, словно в театре — только это был не спектакль. Тревор встречно пятился, но не осмеливался убежать. Он выглядел, как вампир, которого больше пугает не смерть, а её ожидание.
— Я так долго ждал этого дня, Элайджа, — проговорил он сипло, дрожащим голосом. Его глаза метались по комнате, словно искали хоть какую-то надежду, хоть какой-то выход, — Мне правда очень жаль...
— Мне не нужны твои извинения, — отрезал первородный ледяным голосом.
— Нет, я должен... Ты доверял мне в деле с Катериной, а я подвёл тебя... — Тревор опустил голову. Он выглядел настолько жалко, что у меня самой в животе сжалось.
— Да, ты виноват, — почти с ленцой согласился Элайджа, продолжая обводить круги, как акула вокруг тонущего. — А вот Роза помогла тебе, потому что была верна. И это я уважаю. — Он остановился, оказавшись лицом к лицу с Тревором. — Но где была твоя преданность?
— Я... я прошу твоего прощения... — прошептал тот.
У меня внутри что-то кольнуло. Это предчувствие... нехорошее. Очень нехорошее. И, как оказалось — не зря.
— Так получай, — ответил Элайджа с неожиданной мягкостью, как будто дарил ему прощение.
Всё произошло слишком быстро. Один рывок — и голова Тревора с хрустом отлетела от тела и покатилась по полу. Я даже моргнуть не успела. Елена с криком прижалась ко мне, спрятав лицо в моё плечо. А Роза, увидев это, разразилась истерикой. Кричала, рыдала, дрожала — всё, как будто она тысячу лет копила этот страх.
— У меня какое-то дежавю... — пробормотала я, глядя на голову, лежащую в паре метров. Перед глазами тут же всплыл Логан Фелл и мачете в моей руке. Видимо, у меня странная привычка — ассоциировать обезглавливание с прошлым опытом.
Элайджа лишь на секунду бросил взгляд на меня, затем перевёл его на Розу:
— Не надо, Роза, — сказал он холодно, почти с усталостью. — Теперь ты свободна.
Он поправил лацканы своего идеально сидящего костюма — как будто только что не казнил человека (ну ладно, вампира) — и повернулся к нам с Еленой.
— Пойдёмте, — произнёс он, протягивая руку. Почти вежливо. Почти.
Но Елена вышла из-за моей спины, решив зачем-то открыть рот:
— А как же лунный камень?
Я скривилась. Да чтоб тебя, сестра... Ты сейчас серьезно?! Я знала, что только что мы просрали потенциальное преимущество. Если бы он не знал, где камень — мы могли бы играть в эту игру дольше. А теперь...
Элайджа, уловив моё выражение лица, чуть склонил голову и спросил:
— Что вы знаете о лунном камне?
— Я знаю, что он тебе нужен. И знаю, где он, — тараторила Елена, как будто экзамен сдавала. — И я помогу его найти.
— Скажи где он, — резко и без тени интереса бросил Элайджа.
— Так не пойдёт, — упрямо замотала головой она.
— Ты пытаешься со мной договориться? — усмехнулся первородный. Усмешка эта была безрадостной, ледяной. Он сделал шаг к Елене, потянувшись к её ожерелью с вербеной.
Я молнией встала между ними, расправив плечи.
— Я отведу тебя к лунному камню. Только не трогай её, пожалуйста, — сказала я тихо, но твёрдо.
— Где он? — повторил Элайджа, уже раздражённо.
— В гробнице под развалинами. С Кэтрин, — ответила я. Он посмотрел на меня с явным подозрением. — Не вижу смысла врать. Всё равно ты можешь внушить мне сказать правду. И... — я чуть прищурилась, вспоминая слова Тревора, — ...я слышала, ты бы не отказался встретиться с ней. После пятисот лет разлуки.
Элайджа приподнял бровь, услышав это. Он будто бы на мгновение погрузился в свои мысли.
— Интересно... — протянул он, будто бы размышляя, кто из нас троих для него сегодня будет "десерт".
Вдруг из коридора послышался шум. Элайджа резко перевёл взгляд на Розу.
— Что это? — спросил он.
— Я не знаю, — ответила она в панике.
— Кто ещё в доме? — уже строже повторил он.
— Я не знаю! — Роза явно начинала паниковать.
Элайджа раздражённо выдохнул, схватил меня и Елену под руки и довольно грубо потащил нас к выходу. Роза последовала за нами. Мы остановились у самого порога, когда за нашими спинами вдруг мелькнула тень. Элайджа проследил за ней взглядом и отбросил нас с Еленой в руки Розы. Вторая тень промелькнула по лестнице на второй этаж.
— Роза... — протянул Элайджа с явным раздражением.
— Я не знаю, кто это! — ответила она, почти на грани срыва.
И вновь тень пронеслась, на этот раз прямо между нами и Элайджей.
— Наверху! — раздался знакомый голос.
Элайджа тут же взмыл по лестнице на вампирской скорости.
— Внизу, — раздался другой голос — тоже до боли знакомый.
Элайджа обернулся, но в тот же миг из ниоткуда в его руку вонзился кол. Всё перед глазами поплыло. В следующее мгновение передо мной появился Деймон. Он закрыл мне рот ладонью, прижав к стене. Я отбросила его руку.
— Не знаю, куда ты нас затащил, но, надеюсь, подальше от Элайджи, — прошептала я.
Но, как оказалось, не очень.
— Прошу прощения! — раздавался голос первородного снизу. — Кто бы ты ни был — ты совершаешь огромную ошибку! Ты не справишься со мной! Слышишь?!
Раздался резкий хруст, будто ломалось дерево.
— Повторяю: меня не возьмёшь! — зарычал Элайджа. — Отдайте девушек! Считаю до трёх — иначе полетят головы! Мы поняли друг друга?!
И вдруг я услышала голос Елены:
— Я пойду с тобой, — сказала она спокойно.
Я дёрнулась в попытке вырваться, но Деймон крепко удерживал меня.
— Отпусти, — прошипела я.
Он только сильнее прижал меня к стене.
— Но не трогай мою сестру и моих друзей, — добавила Елена уже громче.
Послышался её испуганный вздох. Я яростно оттолкнула Деймона. Он, закатив глаза, сжав губы, отступил назад и вложил в мою руку что-то холодное. Я опустила взгляд — это был мой пистолет с вербеновыми пулями. Он молча кивнул в сторону лестницы. Я поняла его без слов и тут же бросилась вниз.
— В какую игру ты играешь? — спросил Элайджа у Елены, когда я оказалась рядом с ней.
Елена, не теряя ни секунды, вытащила откуда-то гранату с вербеной, сняла кольцо и метнула её прямо в Элайджу. Вспышка, взрыв — первородный заорал от боли, схватившись за лицо. Но прошло всего десять секунд — и всё зажило. Он поднял на нас холодный, яростный взгляд и начал подниматься по лестнице.
Я открыла огонь. Поначалу пули не причиняли ему боли, но когда внутри начали взрываться капсулы с вербеной, эффект был ощутим. Его движения замедлились.
Стефан появился, как по команде. Он с размаху снёс Элайджу вниз по лестнице. Те покатились клубком, но стоило Элайдже подняться на ноги, как его тут же сбил с ног Деймон. В его руках был большой деревянный обломок.
— Привет ещё раз, — усмехнулся Деймон и с силой вонзил дерево в грудь первородного.
Элайджа отшатнулся, пронзённый насквозь, и был пригвождён к стене. Его тело начало покрываться серыми венами — признак, что он мертв.
Я наконец смогла с облегчением вздохнуть и побежала вниз по лестнице вслед за Еленой. Она тут же бросилась в объятия Стефана. Я замедлила шаг... и вместо того, чтобы присоединиться к ним, подошла к Элайдже. Будто хотела убедиться — он действительно обезврежен?
Его лицо было серым, почти мертвенным. Я уже протянула руку, чтобы откинуть со лба прядь волос и разглядеть его получше, как вдруг почувствовала, что кто-то несколько раз тыкнул меня в плечо пальцем. Я резко обернулась — это был Деймон.
— А как же мои обнимашки? — с невинной ухмылкой спросил он, кивая за спину, где Елена до сих пор обнимала Стефана.
— Не знала, что ты такой сентиментальный, — сдержанно улыбнулась я, но всё же шагнула вперёд и обняла его. Тихо прошептала: — Спасибо.
— Не знал, что ты такая сентиментальная, — отозвался он с усмешкой и крепче прижал меня к себе.
В его объятиях было удивительно спокойно. Я уткнулась носом в его шею, вдыхая аромат дорогого одеколона. Он пах тепло, надёжно... домом.
— Я хочу домой, — прошептала я с усталым вздохом.
Деймон медленно отстранился, взглянул мне в глаза, а затем без слов подхватил меня на руки и понёс прочь из этого кошмарного дома.
— Я могла бы и сама пойти, — фыркнула я, но всё же обвила его шею руками.
— Ты босая, а машина далеко. Забьёшь себе ещё что-нибудь в ногу, — спокойно ответил он.
Он аккуратно усадил меня на заднее сиденье и прикрыл за мной дверь. Я откинула пистолет с вербеновыми пулями в сторону и устроилась поудобнее. Через секунду он обошёл машину и сел за руль. Стефан открыл дверь для Елены, и она села рядом со мной. Он занял место спереди, рядом с братом.
Елена тяжело вздохнула, положила голову мне на плечо и наконец-то расслабилась. Через пару минут я заметила, что она уснула. Я тоже облокотилась на спинку, закрыла глаза и не заметила, как заснула сама.
Проснулась я только тогда, когда машина остановилась у дома. Мы так крепко уснули — от усталости, от только что ушедшего напряжения — что даже не заметили, как добрались. Не дожидаясь, пока Деймон обойдёт и откроет мне дверь, я сама щёлкнула ручкой и выбралась наружу. Медленно, будто во сне, направилась к входу.
Мы с Еленой поднялись на второй этаж. Мне срочно нужен душ. И, если честно, ещё немного одиночества. Но тут с лестницы навстречу нам выбежали Бонни и Джереми. Бонни тут же бросилась к Елене, а я встретилась взглядом с Джереми. Он подбежал ко мне, и я крепко обняла его, прижав к себе.
— Вы в порядке? — прошептал он. Его голос дрожал, на глазах стояли слёзы. Он уткнулся головой мне в плечо, словно пряча заплаканное лицо.
— Конечно, мелкий. Мы же Гилберты, — фыркнула я с мягкой улыбкой. — Выживаем.
Я ещё раз сжала его в объятиях, а потом аккуратно отстранилась.
— А сейчас... мне нужен душ. Иначе я провоняю древностью и пылью весь дом, — попыталась пошутить я, выдав кривую улыбку.
Обойдя его, я медленно пошла в свою комнату, ощущая на себе тёплый взгляд брата.
Я закрыла за собой дверь в комнату, щёлкнула замок и обессиленно привалилась спиной к ней. Несколько секунд просто стояла, вдыхая знакомый, домашний запах — тут не пахло пылью, страхом и древними вампирами. Здесь было по-настоящему безопасно.
Я скинула одежду, оставляя всё, что напоминало о пережитом, на полу. Пусть там и валяется — заслужила.
В душе я стояла долго. Вода бежала по телу, будто смывая не только пыль и пот, но и остатки ужаса. Я не двигалась. Просто стояла, прижав лоб к прохладной кафельной стенке, и старалась не думать. Не вспоминать.
Когда, наконец, выбралась из ванны, закутавшись в большое мягкое полотенце, почувствовала, как начинают подкашиваться ноги. Не от слабости — от перегрузки. Слишком много всего за один день.
— Ну и денёк, — пробормотала я и направилась в комнату.
На кровати меня уже ждал мой пушистый комочек. Он сидел, как обычно, посреди подушки, слегка наклонив голову, будто удивлялся, почему я вся в воде.
— Привет, пушистик, — я слабо улыбнулась, подходя ближе. Села рядом, поудобнее устроившись на кровати, и потянулась к нему. — Ты бы знал, через что я сегодня прошла...
Деймон шевельнул ушами и ткнулся носом в мою ладонь.
— Знаешь, мне кажется, что если ты когда-нибудь заговоришь, то расскажешь мне, как глупо я выгляжу, когда пытаюсь быть героем. Да? — я усмехнулась, чуть погладив его по спинке. — Но, между нами, я испугалась. Сильно. Просто не могла показать это... Ну, ты же знаешь. Елена. Все.
Кролик посмотрел на меня, будто понимал.
— Элайджа... — я чуть нахмурилась, вспомнив его глаза. — Он был странным. Как будто и правда увидел в моём лице Кэтрин. Это было чертовски жутко. И всё же... Я почему-то не чувствовала от него чистого зла. Сложно объяснить. Но, чёрт возьми, всё могло закончиться очень плохо.
Кролик слегка шевельнулся и лёг, уткнувшись носом мне в бок.
— Ты — лучший слушатель, знаешь? — я выдохнула, легла рядом, закутавшись в одеяло, и положила ладонь на его маленькую тёплую спинку. — Никогда не задаёшь глупых вопросов. Никогда не перебиваешь.
Я прикрыла глаза.
— Просто останься здесь, ладно? Пока я не решу, что снова могу быть сильной.
******
Гилберт младший: я вообще-то жрать хотел, дура!