Глава 11
Медленно открыв глаза, я уставилась в потолок. Комната была тихой, как будто всё произошедшее ночью было лишь сном. Рядом — пусто. Ни следа Деймона. Ни тяжёлого дыхания, ни ленивой улыбки, ни его колких утренних подколов. Только едва ощутимая боль между ног напоминала: нет, это был не сон. Это было по-настоящему.
Я села, придерживая одеяло у груди, и огляделась. Вещи, которые мы срывали друг с друга с такой жадностью, аккуратно сложены на стуле. Постель заправлена — почти. Всё было слишком... прилично. Словно здесь не бушевала страсть. Словно нас здесь не было.
Я вспомнила ночь. Его руки, губы, голос. И, черт, эту глупую улыбку невозможно было сдержать — я плюхнулась обратно на подушку, прикрывая лицо ладонями.
Кто мы теперь друг другу? Он мне нравится. Не любовь — до неё далеко, слишком громкое и обязывающее слово. Но симпатия? Определённо. И я ему нравлюсь — это видно. Тогда... что теперь? Мы вместе? Или это была просто ночь, момент, когда наконец-то отпустили то, что давно тянуло нас друг к другу?
«Стоп, хватит думать!» — отрезала я мысленно и, мотнув головой, сбросила одеяло.
Я поднялась с кровати и направилась в ванную, надеясь, что холодный душ смоет с меня остатки сомнений — и его прикосновений. В ванной кролика не оказалось, но выйдя из ванной, увидела, что клетка на законном месте. Войдя обратно, у умывальника я на секунду замерла, встретившись с собственным отражением. Растрепанная, с заспанными глазами и довольной физиономией. Я фыркнула, но вдруг заметила на ключице что-то... тёмное. Наклонилась ближе к зеркалу.
Бордовый засос. Сочный, как печать.
— Чёртов Деймон... — прошипела я сквозь зубы. — Метит, как территорию, ублюдок.
И всё же, чёрт возьми, я улыбалась.
***
Пока весь город с воодушевлением наводил марафет в новеньком городском парке — с лопатами, граблями и щедрыми дозами энтузиазма, — я, как истинный социопат-детектив, топала в противоположную сторону. В библиотеку. Да-да, именно туда. Звучит как начало глупого фильма: «Девчонка пошла искать правду об оборотнях... в пыльной библиотеке». Но, черт побери, других вариантов у меня не было. Гугл, конечно, классная штука, но в городе, где интернет ловится как редкий Pokémon, на него сильно не понадеешься.
Я вошла в библиотеку — старое, скрипучее здание, пахнущее пылью, временем и кофе, разлитым лет сто назад. Внутри было тихо. Слишком тихо. Даже мухи, казалось, жужжали в замедленном режиме.
Я сразу направилась к полке с пометкой «Фантастика и мифология». Ну и, конечно же — целый раздел посвящён ведьмам, вампирам, и даже нашлась книжонка про чупакабру (с блестящей обложкой и жутко убогими иллюстрациями, от которых мне захотелось выколоть глаза). Но! Мой охотничий инстинкт не подвёл — в дальнем углу, словно прятавшиеся от налоговой, стояли несколько книг по мифологии оборотней. Не бульварные романы с полуголыми мужиками на обложке, а настоящие тома с пожелтевшими страницами, запахом архива и названиями типа «Ликантропия. Истоки и легенды».
С трудом дотащив пару толстяков к ближайшему столу, я бухнула их на поверхность и села, щёлкнув шеей как старый библиотекарь.
— Ну что ж, — пробормотала я себе под нос, раскрывая первую книгу, — пора нырнуть в этот меховой кошмар.
Кто бы знал, что расследование может пахнуть так... старой бумагой и пылью столетней выдержки.
Первое, что бросилось в глаза — странное определение: «Оборотень — это не только человек, способный превращаться в волка, но и существо, обладающее повышенной чувствительностью к фазам луны, запаху крови и... корице?»
Я нахмурилась.
— Корица, серьёзно?.. Что дальше — аллергия на ванильный латте?
Перелистнула страницу.
«Настоящая трансформация сопровождается болевым синдромом, повышением температуры тела и сильным приступом агрессии».
Ну, звучит как обычный ПМС. Или утро понедельника. В зависимости от степени трагичности.
На одной из последних страниц был раздел «Как отличить оборотня среди людей». Я буквально придвинулась ближе, как будто книга могла прошептать мне секрет на ушко.
— Так, ага...
«Признаки: повышенная агрессия, быстрая регенерация ран, странное поведение в полнолуние, внезапные приступы голода, особенно к мясу и... любовь к одиночеству».
Я сделала мысленную галочку возле имени Мейсона. И — если подумать — Тайлера. А потом на секунду задумалась:
— Блин... половина подростков в этом городе подходит под это описание.
Ещё одна книга — и ещё одно разочарование. Серьёзно, кто вообще пишет эти тухлые талмуды? Вся информация в стиле «Считается, что оборотни, возможно, иногда кого-то кусают. А может, и нет». Спасибо, Капитан Очевидность, с вами я чувствую себя гением. Выругавшись себе под нос, я вытащила телефон и набрала того, кто точно знает больше, чем эти книжные мумии — папу.
— Случилось что-то, раз ты мне звонишь? — ответил он таким тоном, будто я обычно высылаю ему сов, как в Хогвартс.
— Ты сама радушность, пап, — фыркнула я. — Что ты знаешь об оборотнях?
На той стороне повисла тишина. Такая... напряжённая. Я даже посмотрела на экран — не сбросил ли. Но нет, просто драматизирует.
— Почему ты вдруг заинтересовалась оборотнями? — наконец выдал он, как будто я только что спросила, где найти ингредиенты для самодельной бомбы.
— В городе появился один, — спокойно сказала я. — Я в библиотеке, хотела найти инфу, но тут всё, как в школьной газете — много текста, ноль смысла.
— В городской библиотеке? — с нотками шока в голосе уточнил он. Словно я призналась, что ищу рецепты магии в брошюрке из супермаркета.
— Ага, именно в этом храме древних знаний с запахом плесени, — сказала я, глядя на груду бесполезных книг перед собой.
— Тогда посмотри книгу «Зарождение ликантропии. Том 2».
Я лениво обвела взглядом ближайшую стопку... И, как в каком-то клишированном фильме, самая последняя книга, оставшаяся на столе, гордо сверкнула мне обложкой с нужным названием. Я подняла её и чуть не зашипела себе:
— Ну, конечно. Последняя. Как всегда. Спасибо, пока, — пробормотала я, сбросив звонок и отбросив телефон на стол.
Он глухо стукнулся об дерево, а я, усмехнувшись, пробормотала:
— Может, в этот раз хоть без корицы обойдётся...
И, распахнув Том 2, нырнула в мир более серьёзной оборотничьей науки.
Примерно час моей жизни был героически принесён в жертву книге толщиной с кирпич, написанной явно каким-то сверхучёным, страдающим любовью к лишним словам. Я прочитала про происхождение ликантропии — скучно. Про распространение оборотней по континентам — тоже не впечатлило.
Про то, как луна влияет на их гормональный фон — спасибо, мне хватило школьного курса биологии.
Но, когда я уже была готова использовать эту книгу как подставку под кофе, наткнулась на стоящее.
«Волчий аконит (он же монахов шлем, он же «прощай, пушистик») — натуральный яд для оборотней. При попадании в кровь вызывает паралич, судороги, сильнейшую боль и, если доза приличная, летальный исход».
— Ну наконец-то, — прошептала я, и аккуратно записала это в блокнот.
Волчий аконит. Запомнила. Найти. Желательно не лизать. Дальше было ещё интереснее:
«Несмотря на усиленные рефлексы и силу, оборотни смертны. Их можно убить физически: перелом шеи (но тут нужна сноровка и, желательно, железные нервы); вырывание сердца (подходит особо впечатлительным); обезглавливание (по классике жанра)».
Я отложила ручку и задумалась.
— Ну да, мелочи какие. Отруби голову, вырви сердечко — и готово. Вопрос лишь в том, кто кому первым успеет это сделать.
Я подняла взгляд от книги, размяла шею и оглянулась. Библиотека была всё такой же пустой и тихой, как будто время тут шло в спячке.
— Ну что ж, пушистики, — прошептала я с ухмылкой, — теперь у меня есть пара козырей в рукаве.
Книга — в сумку. Блокнот — в карман.
И хоть информации было много бесполезной, самое важное я всё же выудила. А это значит — можно охотиться... или хотя бы не сдохнуть первой.
Решила мельком глянуть на время... и сердце сделало сальто. Пропущенный от Елены. Полчаса назад. Ничего хорошего такие звонки не сулят — она не из тех, кто названивает просто поболтать о погоде. Я тут же набрала её. Гудки... один, второй... третий...
— Ты звонила? — спросила я, как только она взяла трубку.
— Уже всё хорошо, — ответила Елена. — Лиз узнала от Мейсона, что Деймон и Стефан — вампиры. Их чуть не убили, но я с Кэролайн всё уладила.
— Что?! — я аж рот открыла так широко, что муха могла бы припарковаться.
— Чуть не убили?! Ты издеваешься?! Что с ними?
— Уже всё хорошо, честно. Мы сейчас в пансионе, — ответила она спокойно.
Я зажмурилась, вдохнула и выдохнула.
— Елена, ты могла бы хотя бы начать с «Эй, всё норм, все живы, а теперь слушай, что произошло». А то у меня чуть сердце не выскочило.
— Извини, — пробормотала она, и я прям почувствовала, как она виновато закатила глаза.
— Я буквально на секунду оставляю вас без присмотра, и вы сразу устраиваете «День открытых гробов». Кто следующий расскажет Лиз, что в городе ведьмы, оборотни и привидения тоже в комбо-наборе идут?
— Ну, по сути, ты только что рассказала, — усмехнулась Елена.
— Ага, ещё скажи, что она стояла рядом и всё слышала, — буркнула я, хватаясь за лоб.
— Нет... но если бы стояла, это было бы в стиле последних суток.
Я закатила глаза, но уже немного успокоилась.
— Ладно, еду к вам. Без меня вы тут, похоже, не справляетесь. Надо срочно ввести правило: одна паника в неделю — не больше.
***
Я буквально влетела в пансион — со скрипом тормозов и пульсом на грани.
Первой, кого увидела, была Кэролайн. Она сидела в гостиной, почти не двигаясь, уставившись в одну точку, будто в ней открылась дыра в реальность. Я подошла медленно, чтобы не спугнуть. Положила руку ей на плечо.
— Что с тобой? — спросила я тихо.
Кэролайн вздрогнула. В её глазах блеснули слёзы, а лицо исказилось от боли, которую она пыталась спрятать за идеальной маской. Но в следующую секунду она дрогнула губами и всхлипнула:
— Мама меня ненавидит.
Я нахмурилась.
— Что?
— Она знает, что я вампир... и... и просто... — она сглотнула, — смотрит на меня так, будто я монстр. Будто я — не её дочь, а... что-то чужое.
Я села рядом и крепко взяла её за руки — холодные, как всегда. Но дрожащие. Настоящие.
— Кэролайн... — я посмотрела ей в глаза. — Ты всё ещё её дочь. Никакая кровь, клыки и бессмертие это не отменят.
Она покачала головой, слёзы капнули на наши переплетённые пальцы.
— Она не может меня принять. Не может понять, что я всё ещё я...
— Значит, нам нужно время. Тебе — быть собой. Ей — научиться видеть за клыками ту самую Кэролайн, которую она растила. Которая мечтала стать Мисс Мистик Фоллс, любила клубничный йогурт и всегда делала идеальные прически.
Кэролайн слабо усмехнулась сквозь слёзы:
— Ты помнишь про йогурт?
— Я не самоубийца. Забудь — и ты следующая, кто окажется в списке «исчезнувших без вести».
Она фыркнула, и я почувствовала, как на секунду её боль отступила. Совсем чуть-чуть, но отступила.
— Ты сильная, Кар. Даже если мир тебя не принимает — ты не одна. У тебя есть мы.
Она кивнула, прижавшись ко мне плечом.
— Скоро всё наладится, — Кэролайн тяжело вздохнула, вытирая остатки слёз. — Деймон сотрёт маме память, как только вербена окончательно выйдет из её организма. Всё вернётся на круги своя — она снова будет вечно пропадать на работе, а я снова стану её стервозной, «проблемной» дочерью.
Я аж дёрнулась:
— Что?! Вы решили стереть ей память?!
— Так будет лучше, поверь. Сейчас она пока побудет здесь... под присмотром. — губы её поджались в тонкую линию. — Ладно, мне пора.
Она встала, выпрямилась и пошла к выходу — всё ещё немного сгорбленная, но уже собравшаяся. Как будто снова надела броню, без которой тут просто не выжить. Я смотрела ей вслед, чувствуя себя не по себе. Стереть матери память... Может, это и правда «лучше», но звучит как-то... чертовски неправильно. Хотя... это «Мистик Фоллс», тут «неправильно» уже давно стало нормой.
Я поднялась и направилась вглубь дома. Если действовать логично — где может быть Лиз Форбс, временно не в силах убежать от вампирской реальности? В подвале. А если она в подвале... то и Деймон может быть где-то рядом. Что, в общем-то, двойная причина туда заглянуть: проверить Лиз — и понять, что творится в голове у этого вампирского красавчика с синдромом бога.
Я осторожно открыла дверь в подвал. Скрип петель, как всегда, напоминал хоррор-фильм из 2000-х — не хватало только грозы за окном и чьего-то драматичного «не ходи туда». Но я, конечно же, пошла. Потому что я — это я.
Спустившись по ступенькам, сразу почувствовала: что-то не так. Слишком тихо. Даже для подвала. Словно дом затаил дыхание. И тут...
— Ты что, теперь шпионка? — раздалось из темноты, прямо у меня за спиной.
Я чуть не подпрыгнула и развернулась как на сковородке. Деймон. Весь из себя мрачный, с тенью раздражения во взгляде и тем самым полууголком губ, который вечно обещает беду.
— Ты! Чёрт... ты мог бы не появляться как маньяк из триллера? — выдохнула я, прижимая ладонь к сердцу. — Хочешь, ещё фонарик в лицо мне посвети, чтобы эффект усилить.
Он не ответил сразу — просто молча смотрел. Что-то в его взгляде было... не то. Выжидающее. И немного уставшее. Не его обычное «я-всех-сейчас-разнесу-и-пойду-пить-виски».
— Что ты здесь делаешь? — наконец спросил он.
— Проверяю, как ты обращаешься с мамой Кэролайн, — парировала я. — Не нравится мне идея «стереть память» и притвориться, что ничего не было.
Он закатил глаза.
— О, началось. Только не говори, что ты сейчас начнёшь читать мне мораль.
— Нет. Я не читаю мораль. Я задаю вопросы, — шагнула ближе, глядя ему в глаза. — Например: как ты определяешь, когда у кого память отнимать? Или ты просто по настроению?
Он сузил глаза.
— Слушай, я пытаюсь исправить то, что сам же и... — он запнулся. — ...усложнил. Всё.
— Ага. Методом «стереть всё к чертям».
Повисла пауза. Между нами — тишина, напряжённая, как струна.
— Ты хочешь, чтобы она мучилась? — его голос стал тише, почти срываясь. — Чтобы смотрела на дочь, как на монстра, которого боится до дрожи?
Я замолчала. Он смотрел на меня долго. Потом тихо добавил:
— Я не хороший. Но я знаю, каково это — когда твои близкие видят в тебе не того, кем ты был, а то, чем ты стал. И боятся. И отворачиваются. Если Кэролайн можно от этого уберечь — я сделаю это.
Я хотела что-то сказать. Найти остроумный ответ. Бросить реплику. Но, чёрт возьми... сказать было нечего. Потому что впервые за долгое время — он был не вампиром, не психом, а просто... Деймоном. Человеком. Которому не всё равно. Я медленно кивнула.
— Только обещай, что сделаешь это не потому, что тебе проще. А потому, что ей — лучше.
Он ничего не ответил. Просто посмотрел.
И этого было достаточно.
— Кхм... ну что ж, — я прочистила горло и попыталась включить свою «взрослую и ответственную» версию. — Я, пожалуй, заберу Елену и мы поедем домой. Где она?
Сделала шаг в сторону, но не тут-то было. Деймон даже не шелохнулся, а просто встал на моём пути, будто врос в пол.
— Что? — нахмурилась я, пытаясь его обойти снова. И снова безуспешно.
Он вздохнул. Глубоко. С таким драматизмом, что впору было вручать «Оскар».
— Я немного резок сегодня, — начал он, устало потирая виски. — Меня, между прочим, сегодня чуть не убили. А ещё Кэтрин как привидение — везде мелькает, как будто у неё абонемент на мои нервы. У меня скоро глаз будет дергаться.
При упоминании имени этой стервы у меня автоматически сжались губы и брови сами собой нахмурились.
— И чего она хотела? — спросила я, скрестив руки на груди, уже заранее готовясь к выбросу токсичной информации.
— О, как обычно... — Деймон закатил глаза и картинно передразнил: — «Ооо, Стефан, я тебя люблю, скучаю, давай вернём всё как было...»
Он чуть не спел это фальцетом, от чего я фыркнула и невольно хмыкнула. А потом — выдохнула. Облегчённо. Даже не подозревала, что настолько.
— Тогда ладно, — пробормотала я, поправляя ремень сумки на плече. — Отдыхай, мистер «чуть-не-убили». А я пойду домой.
В этот раз он отступил. Не без лёгкой ухмылки, конечно. Но хотя бы не строил из себя вампирского цербера. Я ловко обогнула его и направилась в гостиную, где на диване сидела Елена, явно уже перегруженная всем этим дневным хаосом. Взяла её под руку:
— Пошли, хватит с нас на сегодня вампирских драм. А то у меня уже аллергия начинает развиваться.
Елена кивнула, молча. На этом и порешили. Домой. Где хоть кто-то не пьёт кровь и не швыряет людей через комнату. Ну, пока.
***
Утро. Все нормальные люди в городе бегают в доме Локвудов, готовятся к какому-то очередному «дню семьи, любви и непонятно чего ещё». А я — «примерная гражданка» — решила сбежать от этого балагана под благовидным предлогом. Навестить Лиз Форбс. Ну, а что — звучит даже благородно. На пороге пансиона встретила Кэролайн. Она, как оказалось, тоже пришла к маме. Мы обменялись дежурными фразами, и пока она пошла вниз, в подвал, я направилась в сторону гостиной. И тут, как из ниоткуда — голос за спиной, холодный и слегка раздражённый:
— Что ты тут делаешь?
Я резко развернулась на каблуках и шагнула вперёд. На пути стоял Деймон. Прям как привидение на страже, серьёзный, как будто я тут торт из кухни украсть пришла.
— Пришла тебя увидеть, — хмыкнула я и кокетливо улыбнулась.
На удивление, настроение у меня сегодня было просто шик. И видимо, гормоны тоже решили сыграть свою партию, потому что я — вполне осознанно — потянулась к нему, обвила руками за шею и... поцеловала. Вместо ожидаемого «ответного порыва» я в следующую секунду оказалась прижатой к стене. Его ладонь сжала мою шею, а глаза смотрели так, будто я только что превратилась в живую бомбу.
— Кэтрин? — прошипел он, будто плюнул это слово сквозь зубы.
— Это я, идиот! — выдохнула я, хватая ртом воздух. — Знала бы, что отреагируешь так — осталась бы с волонтёрами украшать дом Локвудов!
Он пристально вгляделся в моё лицо, как будто искал признаки подделки. И наконец — отпустил. Я качнулась, потирая шею и бросив на него не самый дружелюбный взгляд. Он, словно спохватившись, взял меня за плечи и чуть склонился:
— Прости. Просто... Кэтрин слишком часто прикидывается тобой. Я уже не всегда понимаю, кто передо мной.
— Как мило, — процедила я сквозь зубы. — Спасибо, что видишь в моей физиономии дешёвую подделку.
Он чуть склонил голову, изучая меня, и, конечно же, не мог пройти мимо подкола:
— А с чего это ты вдруг делаешь первый шаг? — приподнял бровь. — Ты же обычно колешься, как кактус, и бежишь, как только дело доходит до чувств.
Я выпрямилась, поправила волосы и издала тяжёлый вдох:
— Решила, понимаешь ли, прислушаться к совету тёти. «Будь открытой, инициативной», говорила она...
Махнула рукой.
— Видимо, зря.
И развернулась, чтобы уйти, но, как назло, сердце всё равно упало где-то в пятки. Он внезапно развернул меня к себе, и в следующий миг его губы сомкнулись с моими. Поцелуй был жадным, почти злым, как будто он хотел забрать весь воздух, всю злость, всю оставшуюся обиду между нами — и сжечь её. Я ответила на поцелуй, но не забыла, что всё ещё слегка обижена — прикусила его нижнюю губу. Не сильно, но достаточно, чтобы он почувствовал: я не прощаю так легко.
Он рыкнул или, может, простонал — трудно было понять. Но не отстранился.
Во рту появился металлический привкус его крови, и я чуть усмехнулась сквозь поцелуй, прижимаясь к нему сильнее. Обвила руками его шею, пальцы впились в его волосы — будто я держала что-то дикое и необузданное.
— В спальню? — прошептала я, чуть отстранившись, чувствуя, как бешено стучит сердце.
Повторять дважды не пришлось. Всё закружилось, как в замедленной съёмке — и в одно мгновение я оказалась на его кровати. Он не дал мне даже оглядеться — навалился на меня, будто сдерживал себя слишком долго. В его взгляде горел огонь — голод, раздражение, вожделение, всё сразу.
Его пальцы скользнули под мою кофту, касаясь кожи, а губы — к шее, к тому самому месту, которое недавно сам же и метил. Я вскинулась навстречу, задыхаясь, ощущая, как реальность начинает распадаться вокруг. Он будто забыл про всё — про разговоры, про Кэтрин, про ссору — и теперь видел перед собой только меня.
Он целовал меня так, словно хотел запомнить каждый миллиметр моего тела. Каждое движение было грубым, но жадным и настоящим, будто он боялся, что я исчезну. И я... Я не собиралась исчезать. Я пришла за этим.
Одежда летела на пол одна за другой, словно между нами уже не осталось ничего лишнего — ни ткани, ни сдержанности. Его тело нависло надо мной, горячее, плотное, требовательное, и в тот миг казалось, что весь мир сократился до дыхания, прикосновений, стона.
Он двигался так, будто знал каждую мою точку боли и наслаждения, будто на вкус ощущал мой пульс. Я впилась ногтями в его спину — это было не сдержать, как и дыхание, что сбивалось, прерывисто вырываясь из горла. Его кожа под пальцами казалась почти огненной. Но я знала — даже если царапины появлялись, они тут же исчезали. Он сжал мою грудь, и я выгнулась навстречу, не сдерживая стон.
— Деймон...
Имя слетело с губ как молитва, как заклинание. В этот миг он был для меня всем: болью, желанием, ответом.
Он поцеловал меня вновь, и я утонула в этом поцелуе, позволяя себе раствориться.
***
Я лежала на его груди, лениво вырисовывая пальцем узоры на коже, словно пыталась оставить на нём свой след — хоть какой-то. Его дыхание было ровным, сердце билось в такт моим мыслям, и в этот момент всё казалось правильным. Спокойным. Нужным.
Он водил ладонью по моему боку, приподнимая меня чуть ближе к себе, будто боялся, что я исчезну, если отпустит хоть на секунду. Я закрыла глаза, вдыхая запах его кожи, пытаясь удержать ощущение тишины внутри — той самой, что наступает, когда оба просто молчат, но говорят громче любого крика.
Этот миг хотелось растянуть до бесконечности. Но я знала — за стенами этой комнаты снова ждали нерешённые вопросы, недосказанности, опасности... и чужая кровь. Всегда кровь.
Может, это и не любовь. Может, у нас с ним вообще нет будущего. Но черт возьми, я не могу быть к нему равнодушна. Не могу. И, наверное, даже не хочу.
— И что теперь? — прошептала я, лёжа на его груди. — Мы типа... друзья с привилегиями? Или...
— Или, — лениво протянул Деймон.
— Ты не дослушал, — буркнула я, приподнимаясь на локтях и сверля его взглядом. — Что между нами? Мы дважды переспали. Хотя до этого вгрызались друг в друга, как собаки на одной кости.
— Поправочка, это ты грызлась, — парировал он с абсолютно спокойной физиономией.
— Я тебе не трусы, чтобы меня поправлять, — фыркнула я и скрестила руки на груди. — Так что? Ты собираешься выдать какую-то взрослую мысль или снова скатимся в «а давай забудем и снова случайно окажемся без одежды»?
Он на секунду задумался, глядя в потолок, как будто там был написан ответ. Потом перевёл на меня взгляд и медленно произнёс:
— Учитывая, что ты мне уже царапаешь спину и прикусываешь губы, кажется, я начинаю привыкать к твоей... хм, агрессивной привязанности.
— Это сейчас был комплимент или причина вызвать экзорциста? — прищурилась я.
— Почему бы не оба?
Я закатила глаза, но губы предательски дёрнулись в улыбке. Да уж. Он всё такой же — дерзкий, язвительный... и, чёрт побери, до невозможности привлекательный.
Я наконец встала с кровати и, на удивление, только сейчас огляделась. Комната была просторная, мрачная и на удивление стильная — будто кто-то с манией величия и страстью к готике сорвался в IKEA. Потолок высокий, стены тёмные, мебель явно из 18 века — не хватает только гроба в углу для полного эффекта. Белоснежные простыни, конечно, смотрелись так, будто кто-то пытался добавить «невинности», но мы оба знали, какому преступлению против приличия они только что стали свидетелями.
Я подобрала свою одежду с пола — лифчик, носок, ещё один носок, который оказался не моим — и начала одеваться, пока Деймон лениво валялся на кровати, как будто его только что не разодрали в порыве страсти.
— Я, пожалуй, пойду, — хмыкнула я, натягивая свитер. — А то Елена начнёт устраивать семейную истерику в стиле «Где ты была? Почему я не могла дозвониться? И кто тут пахнет мужчиной?»
— Может, задержишься? Ну... часиков на пять? — спросил он, развалившись на боку и бросив на меня ленивый, но многообещающий взгляд.
Я села на край кровати, расчесывая волосы пальцами.
— Обойдёшься, — усмехнулась я и наклонилась, чтобы чмокнуть его в губы. — Но, может, я ещё загляну. По... личным причинам.
Он приподнял бровь.
— У тебя, значит, ко мне личные причины?
— Ну конечно. Например, вернуть носок, — подмигнула я и, виляя бёдрами с грацией кошки, вышла из комнаты, оставляя за собой аромат духов.
Деймон только проводил меня взглядом и пробормотал:
— Эта девчонка меня сведет с ума...
***
Раскалённый металл вновь скользнул по коже, и запах жжённой плоти тут же наполнил комнату. Мейсон заскрипел зубами, мышцы на его руках напряглись, сковываемые цепями. Но он всё ещё молчал.
— Ты упрямый, — склонился к нему Деймон, держа в руке качергу, сиявшую как адский факел. — Но я наконец понял... Ты просто идиот. Она не любит тебя. В итоге Кэтрин просто вырвет тебе сердце.
— Как и твоя подружка, — прохрипел Мейсон, откидываясь на спинку стула, едва держась на сознании. — Она, кстати, в этом профи.
Деймон застыл, прищурившись.
— Что?
— Твоя пассия, — выдохнул оборотень с кривой усмешкой. — Та ещё серцеедка. Особенно если учесть её хобби — истребление вампиров.
— Не думаю, что у неё большой опыт в этом, — отмахнулся Деймон, пытаясь сохранить равнодушие, но в голосе мелькнуло напряжение.
— О, ты многое о ней не знаешь, — прошипел Мейсон, скаля зубы. — У моих людей хорошие источники.
Деймон шагнул ближе, металлический стержень в его руке снова начал угрожающе упираться в грудь оборотня.
— Что ты хочешь этим сказать?
Мейсон молчал. Вампир не стал долго ждать — и вонзил раскалённую качергу ему прямо в грудь. Оборотень заорал, выгибаясь в цепях.
— Что ты знаешь?!
— Она... — прорычал Мейсон сквозь зубы, — убила целую группу вампиров в Дьюке. Почти без оружия.
Деймон резко выдернул качергу. Тишина на секунду повисла между ними.
— Думаешь, я не интересовался её прошлым? — приподнял бровь Деймон. — Ничего подобного не слышал.
— Потому что об этом почти никто не знает, — закашлялся Мейсон. — А она... она не помнит. Догадываешься почему?
Деймон сузил глаза, словно пытаясь собрать воедино разрозненные кусочки мозаики.
— Внушение? — тихо произнёс он.
Мейсон встретился с ним взглядом. И молча кивнул. Ответа этого было достаточно. Вампир без слов подошёл ближе и, не раздумывая, просунул руку в грудную клетку Локвуда, вырывая сердце. Мейсон даже не закричал — только тяжело выдохнул, и всё стихло.
Деймон посмотрел на окровавленную пульсирующую массу, как будто она могла дать ему ответ на главный вопрос: Кто же, чёрт возьми, та, кого он допустил слишком близко?
***
Прошло часа три... может, четыре. Я бездельничала дома, натягивая на себя одеяло и безуспешно пытаясь научить кролика давать лапу. Он, в отличие от меня, прекрасно понимал, что это бред, и упрямо жевал свою морковку, глядя как на сумасшедшую. И тут зазвонил телефон.
— Мейсон мёртв, — буднично объявил Деймон, будто сообщил о прогнозе погоды.
— Когда успел? — изумилась я, садясь. — Серьёзно, что ни день — то новый «сюрприз от сверхъестественных».
— Неважно, — хмыкнул он. — Главное — проблема устранена. И, кстати, Кэтрин нужен лунный камень. Который теперь у меня, между прочим.
— Лунный... что? — прищурилась я, поглаживая кролика по ушам. — Ты из «Индианы Джонса» сбежал?
— Легендарный артефакт, — многозначительно произнёс он. — По слухам, с его помощью можно снять проклятие. Если вампир снимет — сможет гулять под солнцем без кольца. А оборотень — перестаёт зависеть от полной луны, трансформируется по желанию.
— Ну ничего себе! — присвистнула я. — Универсальный ключ от всех проблем?
— Типа того. И я собираюсь использовать его как приманку. Хочу выманить Кэтрин и прикончить её, — сказал он так спокойно, будто речь шла о походе в магазин.
— Мне нравится, — фыркнула я.
— Значит, ты в деле? — уточнил он.
— Конечно. Кто, если не я? — усмехнулась я. — Ну и кролик, возможно. Он тут, кстати, уже готов морально.
— Надеюсь, у него нет плана лучше нашего, — пробурчал Деймон и отключился.
Я глянула на кролика. Он всё так же жевал морковку с лицом «я предупреждал».
Прошло минут двадцать моего «дрессировочного шоу» с кроликом, прежде чем он, кажется, окончательно меня возненавидел. Последний взгляд, который он бросил на меня, вполне чётко читался как «иди ты...». Я уже собиралась сдаться, когда снизу раздался глухой грохот — будто посуда упала. Или... что-то хуже.
Я сорвалась с места и слетела вниз по лестнице, перескакивая через ступеньки. Сердце застучало в ушах, а когда я вбежала на кухню, мир, кажется, на миг замер.
На полу лежала Дженна. Её футболка моментально пропиталась алым, а нож торчал из живота. Рядом, в панике, метались Елена и Аларик. Елена плакала, пытаясь остановить кровь, а Рик что-то бессвязно бормотал, судя по всему, пребывая в состоянии шока.
— Чёрт возьми!
Я сразу подскочила к ним, на ходу доставая телефон и вызывая скорую.
— Что случилось?! — выкрикнула я, присаживаясь рядом и прижимая ладони к ране.
— Кэтрин... — всхлипывая, прошептала Елена. — Это была Кэтрин.
Мои губы сжались в тонкую линию. Бешенство и тревога хлынули одновременно. Та сучка перешла все границы.
— Держись, тётя... — прошептала я, стараясь говорить спокойно, хотя руки дрожали. — Скорая уже едет.
Кровь не слушалась, она продолжала сочиться сквозь пальцы, а кожа Дженны становилась всё бледнее. Я быстро оценила ситуацию, наложила давление, дала Рику чёткие указания, и мысленно молилась, чтобы помощь успела приехать вовремя.
Но внутри всё уже кипело. Если Кэтрин хотела войны — она её получит.
***
— Опасность миновала. Она будет жить, но сейчас ей необходим полный покой, — врач снял маску и устало посмотрел на нас, выходя из операционной.
— Спасибо, — выдавила я сквозь сжатые губы, чувствуя, как напряжение медленно отпускает грудную клетку.
Елена всхлипывала, её плечи дрожали от истерики, и я тут же обняла её, притянув к себе. Сама едва держалась. Мое сердце колотилось в бешеном ритме, в висках пульсировала злость, но сейчас я не могла позволить себе развалиться. Ей больно, ей страшно — и она моя сестра. Я должна быть опорой, даже если внутри самой всё разваливается по кирпичикам.
Кэтрин. Стерва. Она уже отрезала пальцы моему отцу. Она уже вспорола ему живот. А теперь — Дженна. Та же рана, та же жестокость, та же игра. Только на этот раз она использовала внушение — заставила Дженну собственными руками воткнуть нож себе в живот. Это уже не просто месть. Это война.
Я вздрогнула, когда к нам присоединился Аларик, аккуратно обняв нас обеих. Его руки тоже дрожали — он пытался казаться сильным, но я чувствовала: он раздавлен. Его девушку только что еле вытащили с того света. У него в глазах застыл страх, но в нём всё ещё была ярость. Такая же, как и у меня. Мы стояли втроем — сломленные, но не побежденные.
***
Утром, когда Дженна уже могла хоть как-то говорить и ругаться на больничную еду, нам разрешили забрать её домой. Врачи строго велели: никаких стрессов и больше отдыха. Поэтому Елена, Джереми и Мэтт занялись её транспортировкой и обустройством, а я — вооружилась до зубов и двинулась с Алариком в пансион Сальваторе.
На входе нас уже ждали Деймон, Стефан и Кэролайн. У всех было лицо «мы-знаем-зачем-собрались», у Деймона — «и-я-даже-предвкушаю». Ещё через пару минут к нам примчался Джереми, несмотря на мои протесты, что «детям вход запрещён», а следом — Бонни, такая вся на взводе, будто ей забыли рассказать о вечеринке века.
— Я пришла, как ты просила, — сказала Бонни, глядя на Кэр, а потом окинула взглядом стол, уставленный оружием. — Что здесь происходит?
— Мы собираемся убить Кэтрин, — пожала я плечами, как будто речь шла о походе в магазин.
— Что?! — чуть не задохнулась Бонни.
Стефан вежливо поднял руки, как будто сдавался:
— Я могу всё объяснить... — пауза. — Мы убьем Кэтрин.
Бонни застыла, но, кажется, начала проникаться идеей.
— Вот моё любимое, — я схватила пистолет с вербеновыми пулями и подняла его, как мастер-класс на выставке. — Компактный, удобный, почти бесшумный. Вампир — в ауте, а ты — в шоколаде.
Деймон метнул в меня взгляд, полный странной смеси подозрения, восхищения и лёгкой тревоги. Типа: «Надо с ней быть поосторожнее. Или жениться.»
Но, к счастью, промолчал.
Невозможно было не чувствовать себя как команда супергероев. С небольшой примесью психопатов.
— Что ты наденешь на маскарад? — внезапно спросил Деймон, пока Стефан увёл Бонни в сторону, видимо, чтобы агитировать её на «светлую сторону».
Я моргнула, не сразу поверив, что он это спросил.
— Ты серьёзно? Я тут объясняю, как использовать арбалет с вербеновыми болтами, а ты интересуешься моим дресс-кодом? — сощурилась я, всё ещё с оружием в руках.
— Ну так надень что-нибудь сексуальное, — ухмыльнулся он, облокачиваясь на стол с видом «я просто предложил, не убивай».
— Ты сейчас шутишь? — буркнул Джереми, явно перестав понимать, это собрание против Кэтрин или кастинг на «Пятьдесят оттенков Сальваторе».
Кэролайн и Аларик, стоящие неподалёку, переглянулись. Один с выражением «сейчас кто-то получит пулькой в колено», второй — «это у них флирт такой или что?»
— Может, ты тоже наденешь что-то сексуальное? — фыркнула я, подбоченясь. — Например, кандалы и кляп. Тебе пойдёт.
— Ты просто боишься, что я украду всё внимание на вечеринке, — подмигнул он, явно кайфуя от нашей пикировки.
— Нет, я боюсь, что ты опять устроишь кровавую баню под диско-шаром, — пожала я плечами. — Но, ладно, если обещаешь не убивать никого до полуночи — подумаю над корсетом.
— Вот это разговор, — довольно кивнул он, и в его взгляде было то самое: смесь озорства, опасности... и искреннего интереса.
А Джереми тем временем тихо прошептал Бонни:
— Если они поженятся — я уеду в Тибет.
— Я с тобой, — вздохнул Рик.
И всё-таки, несмотря на хаос и сарказм — мы были отличной командой. Или очень взрывоопасной.
— Так, Рик, — я повернулась к Зальцману, сверля его взглядом, — твоя задача — проследить, чтобы Елена осталась дома. Без героизма, без «я-сестра-двойник-я-пойду-с-ними». Я не хочу, чтобы она пострадала.
— Понял, — кивнул Аларик серьёзно, как будто я только что вручила ему ядерную кнопку.
Я глубоко вдохнула и оглядела всех. Деймон лениво вертел нож с вербеной в пальцах, Кэролайн проверяла колы с холодной решимостью в глазах, Джереми пытался выглядеть старше и злее, чем он есть на самом деле, а Бонни — ну, Бонни просто пыталась не закатить глаза на весь этот бардак.
— Итак, — я щёлкнула пальцами, привлекая внимание, — если это всё... тогда пора. Подготовка начинается прямо сейчас.
— Время охоты? — усмехнулся Деймон, вставая.
— Время закончить этот цирк с Кэтрин раз и навсегда, — сжала я губы, чувствуя, как адреналин разгоняет кровь.
Настало время действовать.
***
Я вошла в поместье Локвудов, как будто на сцену — с ровной спиной, лёгкой походкой и высоко поднятой головой. Локоны перекинула за плечо, чувствуя, как они щекочут оголённую спину. На лице — кружевная чёрная маска, полупрозрачная, загадочная, как и весь этот вечер.
Платье в обтяжку, с ажурными узорами и глубоким вырезом на спине, подчёркивало каждый изгиб. Высокие шпильки щёлкали по мраморному полу, но я шла уверенно.
Не успела пройти и пару шагов, как ко мне подошёл Деймон. Без слов, привычным жестом подхватил меня под руку и повёл через зал, минуя гостей, улыбки и бокалы шампанского.
— Ты уже видел её? — спросила я, склонившись ближе, почти касаясь губами его уха, чтобы перекричать музыку.
— Нет, — ответил он коротко, глаза бегло скользили по толпе в поисках знакомого лица.
— О, Криси! — вдруг к нам подбежал Мэтт, расплываясь в искренней улыбке. — Ты просто... сногсшибательная.
Я одарила его лёгкой, почти дразнящей улыбкой, но взгляд мой всё ещё скользнул к Деймону — ждала, что он скажет. Он промолчал. Типично.
— Ты не видел Елену? — спросила я у Мэтта.
— Ага, проходила тут недавно... — он махнул куда-то за спину, — в сторону террасы.
— Спасибо, — кивнула я и повернулась к Деймону. — Пойдём, поищем её.
Деймон скептически вскинул бровь, но не стал спорить. Мы пошли дальше — вглубь поместья, сквозь маски и тайны, туда, где начиналась ночь и пряталась правда.
На заднем дворе звучала музыка — лёгкая, нарочито беззаботная. Маски сверкали под огнями гирлянд, пары кружились в танце, смеясь и не подозревая, что прямо сейчас рядом с ними разворачивается охота.
Я огляделась внимательнее — и вот, среди вспышек света и шелеста платьев заметила: Кэтрин. Притворяясь Еленой. Изящно, театрально — как всегда. Она метнула тело девушки прямо к Стефану, словно куклу, и, даже не обернувшись, растворилась в толпе.
— Она мертва, — глухо сказал Деймон, прищурив глаза.
— Кто? — спросила я, напрягшись.
— Та, кого держит Стефан. Кэтрин убила её.
На миг я стиснула челюсть.
— Иди к нему. Помоги, — коротко бросила я и выдернула руку из локтя Деймона.
Не теряя времени, я шагнула в сторону танцующей толпы, быстро печатая сообщение на телефоне. Где ты, Бонни?
Ответа не было, но нашлась она быстрее, чем я ожидала — и с ней, как обычно, был Джереми. Я подошла к ним, склонившись, будто хочу сказать что-то шутливое или кокетливое — чтобы не вызвать подозрений.
— Пора, — тихо, почти беззвучно прошептала я, глядя Бонни в глаза.
Они переглянулись. Без слов. Только кивнули. Мы знали, что делать. И мы были готовы. Пора свергнуть королеву бала.
Я шла в сторону особняка, уже прикидывая, с как буду ликовать, как только мы убьем стерву. Но едва я поравнялась с заросшими кустами, как чья-то рука резко схватила меня и рывком потянула в тень.
— Елена?! — ахнула я, узнав испуганное лицо сестры в свете фонаря.
— Что вы тут творите? — шипела она сквозь стиснутые зубы, оглядываясь по сторонам.
— Избавляемся от Кэтрин. И ты, как обычно, не вовремя, — бросила я, вырываясь из её хватки.
— Вы что, с ума сошли? Она же вас убьёт! — голос Елены сорвался, в нём дрожала паника.
— Не убьёт, — уверенно сказала я, доставая телефон. — Поверь, у нас есть план.
Я набрала Джереми и коротко попросила его прийти к нам вместе с Бонни. Пока мы ждали, я пыталась убедить Елену, что ей не о чем беспокоиться. Да, всё под контролем. Да, я знаю, что делаю. Да, это опасно — но всё просчитано. Почти.
Минут через десять они подошли — Джереми и Бонни, оба настороженные. Едва мы собрались заговорить... Елена вскрикнула. Вопль боли пронзил воздух. Она инстинктивно согнулась, пытаясь дотянуться до спины, но не смогла. Я мгновенно развернула её к себе, и сердце у меня рухнуло в пятки. На розовой ткани свитера расплывалось кровавое пятно. Большое. И росло с каждой секундой.
— Чёрт... — я усадила её на ближайшую скамью, опустившись на колени перед ней. — Елена, держись, слышишь? Всё будет хорошо.
Кровь струилась по её спине. Бонни побледнела, а Джереми застыл.
— Это Кэтрин... Она связана с Кэтрин, — сказала Бонни.
— Джереми, проследи за Еленой, — скомандовала я, вцепившись в ладонь брата и практически притянув его к сестре. — Ни на шаг от неё, понял?
Бонни уже что-то шептала, торопливо читая заклинание — губы двигались быстрее, чем обычно, голос дрожал от напряжения. Я же, не теряя ни секунды, сорвалась с места. Каблуки стучали по дорожке, по ступеням, по коридору особняка — будто отсчитывали последние секунды до катастрофы.
Влетев в нужную комнату на втором этаже, я резко распахнула двери — и замерла. Стефан удерживал Кэтрин за плечи, а Деймон уже занёс кол, готовый вонзить его прямо в её сердце.
— СТОЙ! — закричала я, голос отдался эхом. — Вы вредите Елене! Всё, что происходит с Кэтрин, чувствует и она!
Деймон застыл, как вкопанный. Его рука дрогнула, а глаза метнулись ко мне. И этого мгновения оказалось достаточно. Кэтрин, со змеиной скоростью, вывернулась из захвата Стефана, вскочила на ноги и отпрыгнула назад. Её волосы разметались по плечам, губы искривились в довольной ухмылке.
— Думали, у вас одной есть ведьма? — усмехнулась она и вытерла кровь с подбородка. — Какие вы наивные.
Потом её глаза встретились с моими. В её взгляде была ядовитая насмешка, и что-то... пугающе знакомое. Она зашагала ко мне, медленно, как кошка, играющая со своей добычей.
— А вот и мой любимый двойник, — прошептала Кэтрин, оглядывая меня с ног до головы с хищной улыбкой. — Наконец-то кто-то умеет одеваться. Этот кружевной ад — прямо по мне.
Я не отступила ни на шаг. Пальцы сжались в кулак, внутри всё горело от злости и страха одновременно.
— Как-то слишком много меня в последнее время, — усмехнулась я, глядя на Кэтрин с издёвкой. — Двойники, двойники... Такое ощущение, будто распродажа клонов началась. Думаю, меня и Елены вполне достаточно. Остальных — на утилизацию.
Кэтрин прищурилась, её улыбка стала опасной, как натянутая струна.
— Попробуй, — протянула она с хищным прищуром, будто ждала этой игры.
— Поверь, я попробую, — парировала я самодовольно, обводя её взглядом, словно прикидывая, куда удобнее вогнать кол.
— Я тебе не те вампиры из Дьюка. Со мной так легко не расправишься, — хмыкнула она, скрестив руки на груди.
— Дьюка? — переспросила я, моргнув. Где-то внутри что-то дёрнулось... провал... чёрная дыра памяти. — Что ты несёшь?
Кэтрин только ухмыльнулась, шагнув назад.
— Мы об этом ещё поговорим, — бросила она через плечо, идя к братьям Сальваторе.
Я раздражённо фыркнула. Голова стучала, словно кто-то пытался пробиться наружу изнутри. Что она имела в виду? Почему «из Дьюка»? И почему это звучало так... знакомо?
Но времени размышлять не было. Я быстро вытащила телефон и написала сообщение Бонни:
«У Кэтрин есть ведьма. Будь на чеку. Позже всё расскажу.»
Отправила — и бегом вниз. Надо убедиться, что с Еленой всё в порядке. В кустах Бонни уже не было, но на месте остались Джереми и Елена. Она больше не корчилась от боли, но лицо было белее снега, губы сжаты, а глаза мутно смотрели в одну точку.
— Держись, — выдохнула я и метнулась к машине.
Багажник с трудом поддался, и я выхватила плед, бросилась обратно и укрыла Елену, стараясь хоть как-то согреть.
— Джереми, иди в поместье. Помоги Деймону и Стефану, — быстро скомандовала я, ловя его взгляд. Он помедлил, но всё же кивнул и скрылся за деревьями. — Держись, Елена. Ещё чуть-чуть — и ты дома, — прошептала я, обняв её за плечи. Она едва кивнула, обессиленно опираясь на меня. — Я ужасная сестра.
Мы почти добрались до машины, как вдруг она шепнула:
— Ты не ужасная... просто слишком... смелая.
Я слабо усмехнулась, открылa дверь, развернулась к ней — и в тот же миг что-то тяжёлое и хлёсткое ударило меня в затылок. Мир рухнул. Почва ушла из-под ног, реальность скрутилась в тугую спираль... и меня поглотила тьма. Последнее, что я успела услышать, прежде чем провалиться в пустоту, был крик Елены:
— Нет! Не трогайте её!