chapter 15
Мы вернулись домой уже ближе к утру. Дождь мягко барабанил по стеклу, заполняя тишину за окнами. Свет в комнате был приглушён, и всё вокруг казалось растворённым в мягких тенях.
Пэйтон снял пиджак и повесил его на спинку стула, не спеша, словно стараясь сохранить каждый миг. Я стояла в дверях, чувствуя, как сердце бьётся быстрее, а в груди что-то теплеет.
— Расстегни мне платье, пожалуйста
— Ты сегодня была сильной, — прошептал он. — Я горжусь тобой.
Я едва заметно улыбнулась. Его руки обвили меня за талию, и губы медленно нашли мои. Поцелуй был долгим и нежным, без спешки, как обещание — быть рядом.
— Ты боишься? — спросил он тихо, не отрывая взгляда.
Я вздохнула и кивнула.
— Немного.
Он провёл пальцами по моей спине, снимая остатки напряжения.
— Тогда оставайся здесь, — сказал он почти ласково. — Я рядом. Всегда.
Мы медленно шли в комнату, и каждое прикосновение было как маленькое открытие — тепло, доверие и близость, которые казались давно потерянными.
Пэйтон наклонился и провёл губами по ключице — лёгкое, едва ощутимое касание, а сердце вздрогнуло. Его руки скользнули к моим плечам, осторожно, будто боясь нарушить хрупкость момента.
— Ты прекрасна, — прошептал он.
Я не могла ответить, слова заплелись в комок. Он взял мою руку и повёл в комнату, где уже горел мягкий свет от торшера. Пальцы его умели говорить больше слов — гладили, ласкали, открывали меня заново.
Когда наши губы встретились, мир будто остановился. Поцелуй был глубоким и нежным, в нем была и страсть, и забота. Я почувствовала, как его тело прижалось ко мне, тепло распространялось от каждого прикосновения.
Он аккуратно снял с меня платье, не спеша, позволяя себе задержаться на каждом сантиметре кожи. Мои руки скользнули по его спине, запоминая твердость мышц, и каждый вдох становился всё более тяжёлым.
Мы медленно легли на кровать, где все слова потеряли смысл. Был только он, я и тишина ночи, в которой звучал наш сердечный ритм. Ночь стала нашим убежищем — тихим, тёплым и настоящим, нарушаемым только томным дыханием и стонами.
Я лежала на спине, глядя в потолок, пытаясь выровнять дыхание, но его ладони возвращали меня к реальности. Пэйтон медленно провёл пальцами по моему животу, и от этого движения по коже пробежала дрожь.
Его губы вновь нашли мои, и на этот раз поцелуй был нежен, почти трепетен, но за ним скрывалась вся та страсть, которую он обычно прятал за маской. Я отвечала ему, обвивая ногами его торс, впуская его ближе, чем кого-либо прежде.
Время растворилось. Был только шёпот дыхания, мягкий скрип кровати, тепло его тела и гул крови в ушах.
Когда мы наконец затихли, я лежала, положив голову ему на грудь, слушая ровный ритм сердца. Пэйтон проводил пальцами по моим волосам, и эта тишина была громче любых признаний.
— Скажи, — прошептала я, — это... между нами... это не игра?
Он замолчал на мгновение, а потом ответил:
— Это единственное, что в моей жизни не игра.
Я закрыла глаза, чувствуя, как слова ложатся на душу чем-то горячим и обжигающим.Я сжала его плечи, чувствуя, как внутри всё сжимается и одновременно растворяется. Его слова были как признание и как приговор — от них невозможно было убежать.
Я проснулась среди ночи от странного ощущения пустоты. Его не было рядом.
Встав с кровати, я прошла по коридору босиком, ощущая холод паркета. Свет из кухни падал полоской на пол.
Пэйтон сидел за столом, склонившись над чем-то. На столе лежали фишки, пачка денег и пистолет. Он крутил его в руках, будто проверяя баланс, и курил, хотя я знала — он не любит сигареты.
— Ты не спишь, — сказала я тихо, опершись о дверной косяк.
Он даже не вздрогнул. Медленно поднял взгляд, и в глазах был тот самый холод, который я видела на трассе и в казино.
Не мой Пэйтон. Тот, другой.
— Я думал, что смогу остановиться, — произнёс он низким голосом. — Но всё, чего я касаюсь, превращается в игру... или в грязь. Даже ты.
Меня пробрало до дрожи. Я сделала шаг к нему:
— Я... я не боюсь тебя.
Он усмехнулся, опустил взгляд и щёлкнул затвором пистолета.
— Знаешь, психотерапевт с дипломом на отлично так и не научился разбираться в собственной химии, — тихо сказал он. — А ты решила стать частью моей.
Я поняла, что не знаю, кого вижу перед собой — мужчину, который только что шептал, что я единственное светлое в его жизни, или хищника, который сидит за столом и готов снова сорваться в свою тьму.
Я прижалась к нему, чувствуя, как его дыхание обжигает макушку.
— Пэй... — мой голос дрожал от попытки не заплакать.
Он только сильнее сжал меня в объятиях, не говоря ни слова. Его тёплая ладонь медленно скользнула по моей спине, будто пытаясь собрать меня по кусочкам. Я вздохнула и подняла голову, чтобы поймать его взгляд.
— Пойдём спать... — тихо попросила я.
Он смотрел на меня несколько секунд, будто пытаясь прочитать что-то между моих слов. Потом кивнул, губы дрогнули в едва заметной улыбке.
Я взяла его за руку и повела в спальню. Мягкий свет ночника делал комнату уютной, почти нереальной. Я легла на край кровати, оставляя ему место рядом, и он без слов опустился рядом, притянув меня к себе. Его грудь была твёрдой и тёплой, дыхание ровным.
Я закрыла глаза, чувствуя, как через его пальцы, скользящие по моей руке, проходит что-то большее, чем простая забота — его страхи, его одиночество, которое он доверил мне на эту ночь.
— Не отпускай меня... — прошептала я в темноту.
В ответ я лишь крепко сжала его руку.