chapter 13
Два дня я провела, не вставая с кровати, полностью на попечении Мурмаера.
Но время заставляло решать неприятные вопросы.
Я поехала к нотариусу открыть дело о наследстве.
— Могу зайти с тобой? — спросил шатен.
Скрывать мне от него было нечего, и я кивнула, пригласив его в кабинет.
— Получается, вам достаётся... — протянул адвокат, отстраняясь от листочка с перечисленным имуществом, — одна вторая дома и прилегающего к нему земельного участка, BMW 5 серии 518 II (E28), 1982 года... так. — Он поднял на меня свои прожжённые возрастом глаза. — И задолженность в размере 398 тысяч долларов.
Я сидела с абсолютно каменным лицом, хотя внутри всё обваливалось, как старый дом под взрывом.
— Это... всё? — спросила я, хотя прекрасно понимала, что дальше только хуже.
— Всё, что было зарегистрировано на имя вашего отца, — кивнул нотариус. — Дом, машина... и долги. Основная сумма — кредит под залог недвижимости, плюс проценты.
Я почувствовала, как Пэйтон напрягся рядом. Его локоть едва заметно коснулся моего, и это странным образом удержало меня от того, чтобы просто вскочить и убежать.
— То есть... — я сглотнула ком в горле, — если я откажусь от наследства...
— То откажетесь и от дома, — спокойно сказал он.
Я кивнула. В висках стучало одно: конец.
Мы вышли на улицу. Воздух пах влагой и бензином. Пэйтон молчал, пока я садилась в машину.
— Почти четыреста тысяч, — сказала я вслух, больше себе, чем ему. — Он даже в смерти умудрился оставить мне долги.
— Принцесса... — начал он, но я резко подняла руку.
— Не называй меня так сейчас. Просто... дай мне пять минут.
Я уткнулась лбом в торпеду доджа, чувствуя, что могу разреветься прямо посреди стоянки. Где‑то глубоко внутри шевельнулась паника — дом, детство, всё, что у меня оставалось, теперь висело на нитке из четырёхсот тысяч.
Пэйтон сел ближе и положил ладонь мне на спину.
— Это конец, — я горько усмехнулась. — Мне двадцать один, а у меня нет ничего... вообще ничего, Пэй. Четыреста тысяч...
Я захохотала — коротко, истерично, и тут же прикусила губу, чтобы не разрыдаться.
— Ты справишься, — тихо сказал он, будто боялся спугнуть меня.
— Справлюсь? Как? — я резко повернулась к нему, чувствуя, как глаза наполняются слезами. — Продам дом? Выкину из него всю жизнь моих родителей? Куплю себе хибару и буду работать на три ставки, чтобы расплатиться с долгами?
Я всхлипнула, кулаки сами сжались.
— Я даже машину отдала, помнишь? Мне больше нечего терять. Всё, что осталось — это проклятый долг и пустой дом, который я теперь ненавижу.
Он внимательно смотрел на меня, не перебивая, давая выговориться.
— Я могу помочь, — наконец сказал Пэйтон.
— Ты? — я скептически хмыкнула. — Ты даже сам себе помочь не можешь. Ты живёшь так, будто каждое утро может быть последним. У тебя Лия, синяки, носовые кровотечения, грязный покер и гонки... У нас нет шансов, Пэй.
Он медленно провёл пальцами по моим волосам, заставляя поднять на него взгляд.
— Тогда позволь мне хотя бы попробовать.
Я сглотнула и отвернулась к окну, потому что знала: если посмотрю на него ещё секунду — сорвусь.
— Прости, — только и выдохнула я. — Я устала.
- Я знаю что тебе нужно
Додж рванул вперёд, словно зверь, сорвавшийся с цепи. Колёса визжали, оставляя чёрные следы на тёмном асфальте, а холодный ночной воздух со свистом врывался в приоткрытое окно, развевая мои волосы. Фары выхватывали из темноты обочины, редкие дорожные знаки и остовы деревьев. Спидометр полз вверх — сто пятьдесят, сто шестьдесят — сердце билось в такт вибрации мотора.
Мы пролетели мимо знакомой площадки, где обычно проходили подпольные гонки, но Пэйтон даже не сбавил скорость. Вскоре показалось серое, безликое здание, больше похожее на заброшенный ангар. Металл стен тускло поблёскивал под луной, вокруг тянулись бетонные плиты, заросшие мхом по краям.
— Изнасилуй и убей меня прямо тут, — выдохнула я, глядя на это мрачное место, и нервно усмехнулась.
Он бросил на меня взгляд — резкий, тяжёлый, будто лезвие.
— Никогда так больше не шути, — его голос прозвучал низко и опасно.
Додж со скрежетом затормозил на бетонной площадке у ангара. Тишина после рёва двигателя казалась оглушительной. Пэйтон вышел первым, его кроссовки глухо стучали по плитам. Я неуверенно последовала за ним.
Внутри ангара пахло металлом, смазкой и пылью. В полумраке висели боксёрские груши, на стенах — закреплённые мишени, в углу блестели тренажёры и мешки с песком.
— Сейчас я научу тебя нескольким важным вещам, — сказал он, и его голос снова стал твёрдым, будто сталь.
Шатен достал из рюкзака два пистолета, металлический блеск которых полоснул по глазам. Он внимательно следил за моей реакцией.
— Этот твой, — протянул он один из них, рукоятка приятно легла в мою ладонь. — Купил специально для тебя.
— У меня нет разрешения, — пробормотала я, не сводя глаз с оружия.
— Ты ошибаешься. — Пэйтон вытащил из бардачка «Доджа» пластиковую карточку. Мой портрет, официальная печать. Настоящее разрешение на ношение оружия. Он с тихой усмешкой сунул её в задний карман моих джинсов. — Теперь есть.
— Оно легальное?
— Абсолютно. Я же говорил, я умею решать вопросы. — Он сделал шаг ближе, почти касаясь меня плечом. — Ну что, принцесса, готова учиться стрелять? — его рука скользнула в задний карман моих джинс.
Я нервно сглотнула, пытаясь скрыть дрожь в руках.
— Давай сначала я сыграю в русскую рулетку, — попыталась я пошутить, но в голосе звенела истерика.
Его глаза вспыхнули злостью. Он схватил меня за плечи, притянул ближе.
— Не смей так шутить. Иначе я передумаю, — его шёпот был холоднее ночного ветра.
Он отпустил меня, но взгляд оставался пронзительным.
Пэйтон взял мой пистолет, проверил магазин и патронник, словно демонстрируя серьёзность момента, а затем вернул оружие мне.
— Держи крепко. Вот так, — он обошёл меня сзади и положил свои ладони на мои руки, направляя их к мишени. Его грудь почти касалась моей спины, дыхание скользнуло по шее. — Не бойся, он не укусит.
Мои пальцы дрожали, но в его хватке появилось что‑то надёжное, от чего сердце билось чуть ровнее.
— Смотри на мушку. Видишь её? — его голос был низким, спокойным, почти гипнотическим. — Выровняй по центру. Дыши медленно. Выстрел — на выдохе.
Я кивнула. Выстрел прогремел так громко, что уши заложило, руки вздрогнули, и я чуть не уронила оружие. Пуля оставила дырку в краю мишени.
— Неплохо, — Пэйтон усмехнулся и поправил мою стойку. Его руки были горячими, а пальцы уверенно скользнули по моим, поправляя хват. — Но ты слишком напряжена. Расслабь плечи.
Второй выстрел был лучше. Третий — почти в центр.
— Видишь? — его губы скользнули близко к моему уху, — ты начинаешь контролировать не только пистолет, но и себя.
Я вдруг почувствовала, как что‑то тяжёлое внутри стало растворяться. Ненадолго, но мир перестал казаться таким беспомощным.
— Хочешь, научу следующему этапу? — спросил он, забирая у меня оружие. — Настоящему бою, когда нет правил.
Пэйтон забрал пистолет и положил его на деревянный столик у стены.
Он посмотрел на меня тем самым взглядом, от которого хотелось одновременно сбежать и остаться.
— Настоящая защита — это не только оружие, — сказал он, приближаясь. — Это умение быть опасной даже без него.
Он коснулся моего плеча и развернул лицом к себе.
— А теперь напади.
— Что? — я моргнула, растерянно глядя на него.
— Попробуй ударить меня. По‑настоящему.
Я колебалась. Он слишком близко, его глаза слишком спокойны. И всё же, сжав кулак, я бросилась вперёд.
Пэйтон поймал моё запястье и одним движением развернул меня, прижав спиной к своей груди. Мгновение — и его рука мягко, но уверенно оказалась на моей шее, демонстрируя полную власть.
— Видишь? Ты слишком предсказуема, — его шёпот коснулся уха. — Ещё раз.
Я вывернулась, зарычав от бессилия, и попыталась ударить ногой. На этот раз он отступил, позволив мне почти коснуться его колена, но снова поймал, перехватил руки и притянул ближе. Наши дыхания смешались.
— Вот так рождается контроль. Когда злость перестаёт быть твоим врагом, — тихо произнёс он. — А теперь попробуй снова.
Внутри поднялась волна решимости. Я резко ушла вниз, вывернулась и наконец смогла коснуться его груди кулаком. Он ухмыльнулся, позволив себе отступить на шаг.
— Уже лучше, принцесса.
Из моих легких будто достали пробку, я смогла вдохнуть по настоящему полной грудью.
Я стояла, едва переводя дыхание, щеки горели, а ладони дрожали.
Пэйтон подошёл медленно, словно хищник, который решил дать добыче поверить, что у неё есть шанс на спасение.
Он аккуратно взял моё лицо в ладони, заставив посмотреть прямо в его глаза.
— Вот она, настоящая ты, — сказал он мягко. — Не та, что прячется под одеялом, не та, что боится всего мира. А та, которая может дать сдачи.
Я сглотнула, чувствуя, как где‑то в груди сжимается что‑то тёплое, почти болезненное.
— Я... — начала я, но голос предательски дрогнул. — Я просто устала бояться. Я устала, Пэй. От долгов, от смерти, от того, что всегда всё рушится...
Он притянул меня к себе, и я позволила себе уткнуться лбом в его футболку.
От него пахло кожей, металлом и чем‑то родным, будто я знала этот запах всегда.
— Я знаю, — прошептал он, поглаживая мои спутанные волосы. — Мир сожрёт тебя, если дашь ему это сделать. Поэтому я здесь. Чтобы научить тебя кусаться в ответ.
— А Лия? — вырвалось у меня, прежде чем я успела подумать. — Ты говоришь, что ты здесь ради меня, а она?
Он вздохнул, отстранился ровно настолько, чтобы я увидела его лицо.
— Лия — это отголосок старого меня, грязного и бездумного. Она помешалась на том образе, который я носил, когда презирал всех вокруг. Между нами никогда не было того, что она придумала себе.
Он провёл большим пальцем по моей скуле. — А ты... другая. Ты смотришь прямо в меня, даже когда боишься.
Мир словно сузился до этого ангара, до его рук на моём лице и тихого звука капающей воды где‑то с крыши.
Я впервые за долгое время чувствовала себя не чужой.
ChatGPT said:
Я отстранилась, взяла пистолет.
Выстрел.
Выстрел.
Выстрел.
Не снайперски.
— Так себе, — промычала я, тяжело дыша.
Я повернула голову в сторону шатена, но мой висок упёрся в дуло. Нерв на щеке дрогнул, зрачки сузились. Я выстрелила. Пуля ушла в пол, вторая рука перехватила его локоть, а кулак влетел ему в лицо.
— Что ты делаешь? — хищно спросила я, пытаясь отдышаться.
Он улыбался, тыльной стороной ладони стирая кровь с рассеченной губы:
— Нравится смотреть, как быстро ты учишься.
— Да ты псих, Мурмаер.
— И мне нравится, что я свожу тебя с ума, — расплывался он в улыбке — он с пустым магазином, моя хорошая.
Его рука притянула меня к себе, губы жадно впились в мои. Поцелуй был глубоким, дерзким, с привкусом металла и пороха. Сердце грохотало где‑то в горле, кровь пульсировала в висках. Я ухватила его за футболку, будто боялась отпустить и провалиться в пропасть, куда он меня тянул.
Он отстранился первым, оставив на моих губах горячее дыхание, и посмотрел прямо в глаза, где всё ещё плясала безумная искра.
— Вот она, моя принцесса, — тихо произнёс он.
Я нервно рассмеялась, отталкивая его грудь:
— Принцесса с пистолетом, которая чуть не пристрелила своего спасителя.
— А может, и поцелует его насмерть, — усмехнулся Пэйтон, перехватывая моё запястье и поднося его к губам. — Мне нравится, что ты перестаёшь бояться.