Глава третья
Алтарь Рождённого Небом
Не буду рассказывать про утро, оно было скучным, потому что это были сборы в дорогу. Единственное, это нужно упомнить про амулет, который мне принесли ворожеи. Он отгонял от меня диких животных, по их словам они должны бежать от меня в страхе. Так что поохотиться сегодня мне не удастся. Зато не будут за мной гоняться стаи саблезубов или медведей.
Мы выдвинулись верхом, даже ворожеи сидели в сёдлах. Это была смешная картина. Но зато лошади под ними были на удивление смирными. Тала держалась от меня в стороне с самого утра, будто между нами и не было ничего. Но иногда бросала на меня двусмысленный взгляд. Когда наш отряд выехал из крепости, с неба хлопьями падал мокрый снег. Неуютная погода, но в отличие от изгоев, я почти не замёрз. Смешно было наблюдать, как они ёжатся, а лица их синеют от холода.
Мы спустились в долину, тут вообще снега не было: росла трава и жёлтые крапчатые цветы, называемые язык дракона.
Ещё мы встретили двух великанов, идущих по своим делам. Не прятались от них, а гиганты будто не обратили на нас внимания. Они были мощными созданиями. В набедренных повязках из медвежьих шкур, на которых в виде украшения болтались продолговатые клыкастые черепа, как мне пояснили, это трольи черепушки. Что у них тут за мода таскать кости на поясе и груди? Ещё на великанах красовались примитивно сшитые сапоги из шкур и такая же куртка, на которую бы ушло штуки три медведя, но я потом узнал, что они из шкуры мамонта. Великаны на плечах держали ужасающего вида дубинки. Если такой пройдутся по толпе, мало не покажется: будет эффект, будто бревно пролетело.
За спиной и слева красивые горы, окутанные туманом, а в этой долине под названием Долина дыхания Бала, было тепло. Часто попадались парующие маленькие озерца, в которых голубоватая вода беспокоилась, булькала. Иногда из воды били вверх струи горячей воды, подобно фонтанам.
На привале мы быстренько сбежали с Талой, забрались в один из таких горячих источников и провели вместе время, наслаждаясь ласками друг друга.
Она не спрашивала меня ни о чём, но я временами замечал, что она замедляется, хочет меня о чём-то спросить, но не решается.
Погода весь день была ясная, а когда светило, именуемое Магнусом, спряталось за горы, Вейт сказал, что на ночлег становиться ещё рано, ворожеи хотят затемно добраться до древнего источника маны. Ещё затемно мы нашли это сооружение из чёрных камней. Ещё издали оно мне не понравилось. Это сооружение было похоже на портал Обливиона, только было не овальным, а прямоугольным. Зато над этой каменной конструкцией красовалась голова рогатого даэдра из такого же чёрного камня.
Перед этим массивным сооружением воздевали руки два мага в чёрных одеяниях, но завидев наш отряд, дали без оглядки дёру. Да оно и понятно: нас было человек двадцать, не знаю, ворожей к людям я не относил.
Возле портала, а это был именно портал, я в этом не сомневался, стоял низкий стол, а возле него лежала мёртвая крестьянка в грубой домотканой одежде, вокруг неё было расставлено шесть толстых горящих свечей.
− Сволочи, творят тут свои чёрные ритуалы! – зло сказал Друд, когда мы подъехали ближе. Ворожеи неуклюже спешились, воины им помогли сойти на почву. Магички сразу засеменили к монументу, уселись в позу лотоса напротив, выставив в сторону портала когтистые руки. Воины же умело расставили в стороне четыре длинных палатки на случай дождя. Вообще для всех, кроме меня, нашлась работа: кто свежевал двух волков, подстреленных дозорным разъездом, кто заготавливал дрова.
Я не стал сам искать себе работу. Меня больше интересовал портал. Похоже, он такой древний, что местные даже не знают его назначения, просто маги используют это место для подпитки. Подойдя я почувствовал как в меня потекла энергия. Тёмная, жестокая, но я сразу почувствовал себя могущественней, мне казалось, будто в руках столько силы, что я смогу пальцами крошить в песок камни.
Пока я стоял и пребывал в нирване, изгои затушили ритуальные свечи и утащили мёртвую женщину, чтобы закопать, иначе звери разнесут кости по свету. Не знаю, сколько я так стоял, вперившись в этот портал. Но когда вернулся к палаткам, у них горел жаркий костер, на котором уже булькала в двух котлах вода.
Изгои уже закончили суетиться и все присели у жаркого огня, образовав широкий круг. Одна женщина играла на лютне, напевая что-то грустное о любви к родине и горам.
Я замёрз, пока стоял у портала, поэтому с радостью сбросил у одной из палаток свою двемерскую кирасу и сложил тут же лук с тулом и зеленоватый меч и направился к костру. Невдалеке мирно паслись стреноженные кони. В небе нависали две больших луны.
Я присел у костра, поискал взглядом Талу. Увидев, что я смотрю, она уставилась в костёр.
− Эната, что ты всё грустишь! − обратился один из изгоев к поющей. Спой лучше про вересковое сердце!
И она запела низким грудным голосом.
«Он любил её и своих детей,
но болела душа за народ Предела.
И пошёл на жертву ради людей,
пожертвовал своим телом».
Затем Эната затянула припев.
«Вересковое сердце...
Не знает покоя.
Вересковое сердце,
Испытанье такое.
Вересковое сердце...
Спасенье изгоев...»
Она пела, а вокруг не разносилось больше ни звука – все слушали, для них эта песня была гимном.
Закончив песню, Эната отложила в сторону лютню.
− Ублажила песней, ублажила... − сказал довольный Вейт. − А поскольку ты знаешь все сказки и легенды Скайрима да и всего Тамриэля, расскажи нам о матери-дымке.
− Хорошо, − Эната сделала паузу, затем, смотря на огонь, начала рассказ. – Давным-давно, ещё когда в этих местах обитали древние двемеры, жили в некоторых лесах и наши предки. И вот двое искателей сокровищ по имени Бега и Фагот, решили пойти в пещеру умершего колдуна, где по преданиям было много сокровищ − плата колдуну от разбойников, промышлявших в его владениях за несколько тысяч лет. В конце концов, он таки умер, но успел зачаровать вход в пещеру, которую с тех пор охраняет мать-дымок. Говорят, таких созданий породил высший маг-некромант, живущий и до этой поры где-то в горах Скайрима. И вот эти двое искателей сокровищ купили карту. Они надеялись победить это магическое создание с помощью древних свитков, на которые потратили последние деньги. Найдя пещеру и подкравшись к матери-дымку, которая оказалась на вид синеватой и полупрозрачной, Фагот развернул свиток с призывом огненного атронаха и прочёл слово. Мать-дымок лишь засмеялась как человек и стала парить вокруг этого атронаха, похожего внешне на человека, но созданного из огня. Как и у всех даэдра, у него были рога. Пока огненные шары атронаха летели в пустоту, Фагот призвал ещё двух скампов. Хвостатые лысые карлики были бесстрашны, но призванные из Обливиона через свитки недолго могут быть в нашем мире. Атронах упал и, превратившись в огненное облако, исчез, оставив после себя лишь кучку огненной соли, а когда один их скампов упал, свесив большие острые уши и открыв пасть с острыми игольчатыми зубами, Бега понял, что дело проиграно, нужно делать ноги. Он выскочил из-за дерева, за которым прятался и пустился бежать. Фагот рванул за ним, но его настигла белая полоса, выпущенная матерью-дымком, он вмиг стал похожим на статую из мутного льда. Бедный Фагот упал так, будто был уже весь заморожен в камень. А Бега спасся и рассказал эту историю. После этого никто не решается искать пещеру умершего колдуна.
Все молчали, видно, истории у костра изгои слушают часто. А мне с Вейтом завтра придётся идти к алтарю, который охраняет мать-дымок, да ещё ледяные привидения.
− Расскажи о даэдра, − попросил я. – Я уже стал мучиться догадками, каким я был даэдра при той жизни, которую не помню напрочь. Ясно, что разумным, больше разумным, чем эти люди. Но я лишь помнил, что даэдра бывают сверхразумными как Принцы, которых шестнадцать. Бывают просто разумными и низшими, подобными зверям.
− Даэдра, − начала рассказ Эната, − наслаждаются жестокостью, но бывает, высшие и милосердны, как Мара, например. Но есть такие, как...
Со стороны портала раздалось громкое карканье ворожей, они отбегали оттуда, а там стояли... две женщины, кожа которых была золотой, если это не отливали золотом их красивые узорные доспехи.
− Нас посетили золотые святые! – вскочив, возопил Вейт.
− Аурилы! нас посетили аурилы! − воскликнула Эната. – На колени! Склоните головы! Это вернейшие слуги Шеогората!
Все быстренько пали ниц, кроме меня и ворожей. Те хоть что-то тихо обсуждали, каркая между собой, я же смотрел истуканом. Больше всего мне не нравилось, что имя Шеогорат я уже слышал вместе с ненавистным именем Боэтия.
Они были красивы, эти золотые... женщины в красивых округлых наплечниках, чешуйчатых шлемах и кирасах. Но на их головах были рога, которые предательски выдавали формы их шлемов. Выходит, это даэдра, и тут им сразу поклоняются, вернее, их просто боятся.
Эти две аурил шли ко мне, никуда больше не смотрели. А глаза... белки их цвета бледного пламени, зрачки же вертикальные, как у хищников.
− Ты должен идти с нами, − голос ближней аурил отдавал медью, был надменен до предела. Но в то же время обе эти женщины обладали женской магией, в которую я уже почти влип. Мне хотелось идти с ними, говорить, слушать их голоса. Смотреть в их хищные глаза и не отрываться. Этого мне хотелось, как мужчине. А как воин, я понимал, что эти рогатые сучки не желают мне ничего хорошего, они выполняют чью-то волю. Конечно, как даэдра, я должен по всему находиться в Обливионе, но я в теле человека. И ещё не разобрался, для чего сюда прибыл.
− Мне не нравится, когда мной командуют! − повернувшись к склонившимся на коленях изгоям, спросил. – Вейт, вы со мной?
− Простым не зачарованным оружием аурилам не навредишь, даже кожу не поцарапаешь! – Вейт поднялся с колен, остальные изгои тоже. Ворожеи далеко в стороне, но они помогут, если завяжется бой.
− Хорошо, что ты быстро обозначился у портала, − женский медный голос звучал уже музыкой в ушах. Ещё немного и я растаю, будто лунный сахар под дождём. – В Обливионе тебя ждут удовольствия даэдра. Ты будешь наслаждаться выше положенного твоей касте. Даже наслаждаться жестокостью! Пошли с нами...
− Да никуда я не пойду! – сейчас я пожалел, что на мне нет моей двемерской кирасы, потому что женская магия сменилась на гнев всемогущих. Аурил испепеляли меня взглядом, зрачки их сузились до вертикальной тонкой полосы.
Вейт сказал, что простым оружием их не взять, но я умею кидать магическое пламя. Я могу сражаться с ними и без меча.
Портал затрещал и из него один за другим, ступили в наш мир четыре золотых святых, но это были мужчины. Теперь даэдра уже шестеро, и я знал, что сейчас тут начнётся...
− Не пойдёшь? – медным громом разнёсся голос одной из аурил. – Тогда ты умрёшь!
− Да мне что? Я ещё не полюбил этот мир, да тело терять чужое не жалко, а вот вашими сердцами зачаруют оружие, так что бегите отсюда, пока не поздно!
Золотые женщины отступили на несколько шагов, выхватили золотые фигурные мечи, а свободную руку воздев к небу, что-то говорили на непонятном языке.
Нужно действовать...
− Ки-ай! – мой крик сшиб двух аурил, как волна. Они кувыркнулись будто тряпичные куклы, брошенные рассерженным ребёнком.
Скользнув вперёд, я выбил ногой из руки ближайшей золотой меч, который она держала в руке сидя. Оглушённая, она уставилась на меня непонимающим взглядом, стала подниматься.
Подхватив на бегу меч, я взглянул на изгоев – они дружно подхватывали оружие у палаток, создавая шум и гам.
Суета...
Вейт! − крикнул я, а когда он повернулся, навесом бросил ему трофейный золотой меч. Хоть у одного изгоя будет достойное оружие, которым можно будет порубить золотых.
− Окинув на ходу место схватки, я бросился к палатке, подхватил броню. Меч брать не стал, сказано же – бесполезно простое оружие против этих даэдра. Но я научился швыряться огнём, сейчас враги узнают, что значит жара!
Четверо золотых святош у портала удачно отбивали белые, летящие от каркающих ворожей, шары щитами или просто уворачивались. Вложив мечи в ножны, они воздели свободные руки к небу. Кисти их осветились золотистым светом и... возле святош возникло четыре урода-страшилища не похожие на людей или животных. Ростом меньше человека, ходящие на двух ногах или лапах, Да лапы, потому что у них на конечностях было по три пальца с длинными толстыми когтями. Серые безволосые тела уродцев были так истощены на вид, словно они не ели от рождения. Кожа и кости − обтянутые скелеты. Морды их похожи на звериные, только пасть слишком широкая.
− Алчущие! Алчущие! – закричали изгои, добивающие в это время вторую оглушённую аурил.
Я в это время уже набросил кирасу, побежал в самую гущу врагов, произнося на ходу заклинание огня. Ладони запекло...
Огненный комок между ладоней становился всё больше. Двое алчущих метнулись к изгоям, а двое к ворожеям. Я метнул огонь в золотых. Один принял его на щит, но пламя рассыпалось брызгами, окатив всех четверых комками жалящего огня. Остановившись, я бросил ещё два пылающих заряда. Четвёртый сотворённый шар оказался величиной со сливу, больше не увеличивался – у меня закончилась энергия, хотя уже после крика я себя чувствовал так, будто меня выжали под прессом. Опустившись на колено, я положил ладони на почву, быстро впитывая энергию планеты.
Алчущие уже лежали бездыханными и окровавленными кто где. Золотые не суетились, не разбежались рубить всех направо и налево. От них, щёлкая, отлетали стрелы, но даэдра оставались на месте. Двое стали лицом друг к другу, воздели руки к небесам и стали громко вторить: Шеогорат! Шеогорат!
Вторая пара аурил, как могла, защищала вопивших собратьев от летящих шаров ворожей. Мы набросились на них все разом, изгои орали, ворожеи каркали... Один аурил упал от магического пламени ворожей. Пробегая, я подхватил его меч и врезался между двух аурил, заклинающих явление Шеогората.
Я лишь успел рубануть одного по шлему − святоши попадали быстро, но где двое воздевали руки, возникло яркое свечение, затем стал виден контур человека, он проявлялся всё чётче.
Человек этот пожилой, со светлыми волосами и бородкой, одет в сиреневый приталенный камзол, под которым виднелась золотистая рубашка и такого же цвета штаны. А вот зауженные сапоги тоже сиреневые. В руке появившегося чёрный окровавленный жезл, на набалдашнике две змеиных головы.
− Принц безумия! – закричал кто-то из изгоев. И... они все дружно бросились наутёк. Ворожеи лишь быстренько отошли подальше.
− А тут у вас весело! – глаза Шеогората будто насмехались, они были похожи на человечьи. Ясно, что это его ненастоящее тело. – Но я тебя поймаю!
Шеогорат повернулся к ворожеям: − Спать! − Повернулся к изгоям. – Спать!
Все попадали, будто потеряли сознание.
Я молча воткнул золотой меч в почву и бросил шар огня в этого щёголя в камзоле. Он спокойно стряхнул пламя с одежды на зелёную траву.
− Свяжи его! − сказал он, воткнув посох в почву.
И тут я забыл, что нужно атаковать. Змеиные головы на посохе ожили, основание его разделилось на две тонкие деревянные ноги. И этот посох побежал на меня, шипя...
Ну да, это же принц безумия, успел подумать я, разворачиваясь, чтобы задать стрекача. Зря я кирасу надел. С этими мыслями я вытащил меч из почвы и побежал.
Пока за мной гнался посох – детище безумца, Шеогорат уже сотворил возле себя монстра − по-другому назвать это серое бронированное чудище с широкой пастью и бугристой шкурой-бронёй язык не повернётся.
За спиной донеслись слова Принца: − откуси им всем головы.
Когда до меня осталось несколько шагов, посох взвился в воздух, будто прыгнула змея. Я ждал этого − с разворота, с выдохом рубанул что есть сил.
Удивиться не успел – посох рассоединился, пропустив меч, затем снова стал целостным. Через мгновение змеиные головы обвивались вокруг моей шеи, а сильный удар в спину свалил лицом в траву.
Магия...
Меня вывернуло в обратную сторону так, что казалось, будто пятки коснутся плеч. Позвоночник прострелило болью, а руки тоже завернуло за спину и прижало.
Шеогорат подошёл ко мне. Возле портала Принц по размерам походил на человека, а сейчас стал больше раза в три, потому что одной рукой поднял меня. Оказалось, меня так сзади связал посох, что получилась довольно таки удобная для переноски сума.
Он вправду безумен, этот Шеогорат, а может, так просто веселится. Но когда он развернулся, я увидел валявшихся без голов ворожей, а странное чудище с широченной пастью не спеша откусывало и проглатывало головы спящих где попало изгоев.
− А ты злой! – сквозь зубы процедил я, созерцая ужасную картину.
− Да нет. Они просто посягнули на моих слуг-аурил. А так я добрый.
Чувство отчаяния и бессилия накрыло меня с головой. Что ты можешь сделать, когда тебя сносит волна или придавит неподъёмный камень.
Ничего. И я просто смотрел на чудище, откусывающее головы и на приближающийся портал, понимая, что ничего хорошего впереди меня не ждёт, если я пересеку черту Обливиона. А меня туда Шеогорат и несёт.
До мерцающей поверхности портала оставалось шагов пять, когда из-за колонны выступил худощавый старик в чёрном балахоне, с капюшоном на голове.
Он что-то коротко выкрикнул, затем резко выкинул вперёд руки, направляя удар магической силы в голову Принца даэдра. Он за это время лишь успел остановиться и удивлённо посмотреть на неожиданную помеху.
Удар мага был так силён, что даже я, уроненный на траву, почувствовал такую досаду и беспокойство, что стиснул зубы. А внутри меня казалось, все внутренности поменялись местами.
Шеогорат коротко рыкнул, затем падая вперёд, двумя руками наотмашь ударил туда, где только что стоял маг. Но этого так неожиданно появившегося колдуна уже не было на месте. Он просто исчез.
Сейчас Шеогорат был таким большим что его рука по ширине равнялась моему торсу. И он такой мощной рукой сгрёб колонну портала, разрушив его. Но голова и левая кисть, когда он падал, уже были там, за мерцающей стеной. И поэтому Шеогорат обезглавил сам себя.
Всё в крови... Тело, в котором был принц, сейчас корячилось в судорогах, забрызгивая всё вокруг двумя тёмными струями из шеи.
− Ты в порядке? – маг возник возле меня из пустоты.
− Останови вон-то чудище! – заорал я, показывая на бугристую образину, приподнявшую очередного изгоя и раскрывая пасть. Сейчас меня мучил лишь один вопрос – жива ли Тала?
Молнией маг переместился ближе к страшилищу и выкрикнул что-то похожее на укха. От рук мага пошло белое облако, оставляющее на траве белесый иней. Когда это облако окутало откусывателя голов, вокруг стало тихо.
Маг подошёл ко мне, осмотрел посох, связавший мои руки ноги и зафиксировавший шею.
− Хорошее зачарование, − сказал он, затем стал делать пассы руками надо мной. Шептал он недолго, я почувствовал, что посох отпускает и сползает, будто змея.
Вскочив, я побежал к лежащим изгоям. Жуткая картина – крови вокруг тел столько, что можно руками собирать в бадью. Целых осталось лишь трое изгоев – двое мужчин и женщина...
Талы среди них не было!
Стоя в уже загустевшей тёмной крови, я молча сжал кулаки.
Ворожеи тоже были обезглавлены. Зато Вейт лежал в стороне целёхонек.
− Сейчас же уходи от портала, − голос мага вырвал меня из ступора.
− Что? – сразу я не понял смысла сказанного. – Тебе конечно спасибо, что спас меня и этих... − кивнул в сторону уцелевших спящих изгоев. – Разбудить их сможешь?
− Я много чего могу! − маг провёл каждому ладонью возле лица. Изгои открыли глаза, в них был испуг. Быстро вскочили, озираясь, зашумели.
− Уходи, − повторил маг.
− А ты кто вообще? Какой-то высший колдун, что ли? Не побоялся выступить против принца.
− Я служу другому.
− Может, ты ещё скажешь, почему я в этом мире?
− Нет, этого я не знаю. К порталу по своим делам пришёл. Да и никто тут не знает. Найди в Фолкрите Саймора. Он много тайн хранит, только любит звон золота. Может, он тебе поможет.
Маг провёл перед собой ладонями окружности и пропал, лишь некоторое время на его месте стояла в воздухе рябь.
− Нужно уходить, − сказал я, подойдя к Вейту, сидящему на пятках. Его взгляд застыл, упёртый в почву перед собой.
− Да, да... Что тут произошло? Ты видел?
− Видел. Шеогорат создал чудище. Оно откусывало головы, а потом появился маг и Шеогорат сам, по иронии судьбы, остался без головы.
− А куда в него влезло, столько голов? − Вейт указал на замороженное чудище, которое лежало, словно сваленная статуя. Даже ворожеи бошки проглотил.
− Не о том сейчас думаешь, нужно быстренько уносить ноги, − сказал я. − Хоть портал и разрушен, думаю, сейчас сюда спешат даэдра из ближайшего, чтобы навести тут жёсткий порядок. Давай своим людям команду, пусть уводят лошадей, а мы с тобой отравимся прямо сейчас к Алтарю Рождённого небом. Я обещал там сделать зачистку, мы с тобой уничтожим этого лича. Пусть твой народ изучит морозное дыхание.
− Какого лича? – вставая, Вейт удивлённо на меня поглядел.
− Некротического. Мать-дымок – это лич, детище некромантов.
− Да! надо ехать! – решительно сказал Вейт и направился к палатке. – Нужно взять посохи огненных стрел, луки и мечи золотых. И в сёдла!
Не буду описывать сборы. В двух словах лишь скажу, что Вейт отдал команду своим сохранить лошадей на выпасе, затем через два дня вернуться и похоронить сородичей. К этому времени, если попытка очистить Алтарь пройдёт удачно, Вересковое сердце тоже будет здесь.
А я... где буду тогда я? – размышлял я, покачиваясь в седле. Вейт молча ехал впереди. Большая луна в звёздном небе нависала над головами, а на наших телах желтели доспехи двемеров.
Непросто будет мне в этом мире. Слишком могущественны мои враги, но и покровители тоже не из слабых. Конечно, я не так наивен, чтобы поверить, будто высший маг появился возле портала случайно. Но раз он так сказал, примем правила игры. Возможно, я не должен знать, чего от меня хотят. Скорее всего, мне не могут сказать напрямую, что я должен тут сотворить, но как бы ненавязчиво маг подсказал, куда мне идти и с кем пообщаться. Вроде и не сказал, что делать, а так... невзначай подтолкнул.
К горам, раскинувшимся недалеко от города Морфала, мы добрались почти к вечеру, уже стало смеркаться, хотя и так целый день стояла пасмурная погода. На нашем пути уже полдня лежал сырой снег.
Всю дорогу Вейт сокрушался по убитым сородичам, всё повторял, что его народа и так осталось мало, ютятся, бедные, по пещерам да шахтам, всё время гонимые нордами.
Я лишь помалкивал да обдумывал своё положение. И всё больше приходил к выводу, что затаиться в этом мире не получится, нужно будет бороться, хотя я даже пока не знаю, с кем и за что.
Мы остановили коней у подножия горы. Нас окружали высокие тёмные ели, припорошенные снегом. Гора перед нами возвышалась скалистая и величавая, белая и холодная, будто невеста.
− Ну, что? – Вейт спешился, привязал коня к стволу усохшего дерева. – Подогреем мать-дымок огнём?
− Называй это личем, а то слово мать тут совсем не к месту.
− Это точно! – Вейт достал из походных сумок полосы толстой кожи – узкие и широкие. – Привязывай коня, сбрасывай доспехи, да обматывайся!
Когда я уже обмотал руки, наматывал полосы кожи на корпус, спросил.
− Слушай, а не лучше ли было бы облачиться в тёплый мех?
− Нет, нужно что-то плотное, там холод магический. Мы уже штурмовали эту высоту. На ступенях – Вейт большим пальцем показал за себя на гору, много наших осталось. Семь человек положила мать – дымок с привидениями. Успело сбежать лишь пятеро наших, все были в броне и обмотаны шкурами, вот.
− А нас значит только двое идёт.
− Ты – норд, вашему народу холод нипочём. А я – Вересковое сердце!
Кирасы мы надели с трудом, оба не могли вдохнуть на полную грудь. Наручи у нас тоже двемерские, жёлтые. Шлемы с глухим забралом-маской. Лишь щиты были деревянные, такие лучше держат холод. Наше слабое место – это ноги. Бёдра наполовину прикрыты юбкой кирасы, а ниже колен сапоги из плотной кожи в два слоя.
− Ты это... − Вейт вынул из седельной сумы два кожаных кошеля с золотом. – Если я не вернусь, вот плата – двести золотых.
− Мы вернёмся, Вересковое сердце, − сказал я, с трудом запихивая кошели в пояс под кирасу.
У нас у обоих на боку красуются мечи в ножнах. Не простые – клинки золотых святош. Берём в руки деревянный щит и посох огненных стрел.
− Да, я ещё многое должен сделать для своего народа. − Вейт взглянул в сторону лошадей. − Но я тут подумал... Коней, может, отвязать? Мало ли что... если не вернемся, сдохнут же у дерева!
− Они порвут поводья, когда изголодаются.
− Пошли штурманём Алтарь! – Вейт зашагал по тропе, ускорил шаг. – Быстро! Нужно идти быстро, чтобы разогреться! Да. Кроме платы ты же ещё изучишь морозное дыхание.
− Меня терзает одна мысль. Почему норды не захватят алтарь и все не изучат морозное дыхание?
− Не всё так просто! Для того, чтобы заклинание подействовало, нужна душа дракона.
− Ого! Где же её взять?
− Наши ворожеи сотворили магический напиток, теперь все изгои смогут владеть морозным словом. Ты к нам придёшь, в Карспайн, если я не спущусь от Алтаря сегодня. Скажешь что ты Эльд, про тебя там уже знают.
Идя в гору широким шагом, мы живо вспотели. Слева показался скалистый склон, внизу взору открылись величественные постройки из чёрного камня. Всё это было обнесено такой же чёрной стеной. Водостоки, ступени... Я хорошо разглядел вход в какое-то подземелье.
− Что это? − спросил у Вейта.
− Это Лабиринтиан. По преданию в нём Довакин собирал маски жрецов.
− Я хочу туда после Алтаря сходить.
− Даже не думай! Там постоянно обитает три-четыре снежных тролля. Ни люди, ни кашиты, ни орки туда носу не кажут. Там есть подземелье, в котором раньше хоронили нордов. Но сейчас всё изменилось. Существует поверье, что пришедший туда после смерти попадёт вместо Совнгарда или ещё какого хорошего места, в Обливион. Да не просто в планы даэдра, а к самому Принцу Хирсину, а он отправляет человека для участия в Великой и Ужасной охоте. И там провинившийся выступает в роли дичи.
− Ужасная охота? Да... Но я не человек, для меня Обливион – дом родной. Хотя, я уже не тот, – улыбнувшись, я добавил. – Не тот, а Эльд Тотл.
− Ладно, Тотл. Съешь это, − с этими словами Вейт протянул мне кусок подсушенного мяса.
− Что это? − спросил я, взяв его неуклюжей меховой рукавицей.
− Это мясо хоркера, вываренное в специальном зелье да заговорённое ворожеями, даёт тепло, много тепла.
Жуя безвкусное мясо, я всё поглядывал на строения внизу.
− Слушай, скалы вокруг серые, а весь Лабиринтиан выстроен из чёрного камня. Где его брали?
− Это вообще-то магический камень. Из него все древние постройки делали, ещё ступени к разным даэдрическим местам поклонения тоже чёрные. Из этого камня можно извлекать силу, но этому нужно учиться.
− Да... И не лень же было строить такие грандиозные стены и сооружения.
− Кстати, говорят, что в подземелье Лабиринтиана можно добыть эбонитовый лук, очень могущественное оружие.
− Прямо самое могущественное, что ли?
− Тролля убивает с одного выстрела, если стрелы тоже эбонитовые. Чтобы лук стал мощней, его можно зачаровать сердцем даэдра. Такой лук называют даэдрическим. Кстати у нас теперь есть сердца золотых, мои люди их вырежут. А самое мощное оружие, говорят, молот Стэндарра. Но его никто не может поднять.
− Раз не подниму молот Стэндарра, значит, добуду эбонитовый лук!
− Сердце даэдра не портится, как придёшь в Карспайн, сразу тебе лук и заворожат. Можешь и сам оружие даэдрическое сотворить, но нужно знать зачарование, всё это делается на пентаграмме душ.
− Не собираюсь я сам колдовать! Что за Карспайн?
− Один из наших посёлков в родных местах. Тебе не только будет нужно мощное оружие. Ещё придётся изучать магию, если хочешь тут выжить. Я видел, какие силы крутятся вокруг тебя. Если уж сам Шеогорат пожаловал к нам из Обливиона!
− Я сам не рад такому вниманию.
Кстати, если надумаешь идти в Лабиринтиан, запомни одно: с троллями в лобовую не сходись, они мощные создания, но убежать от них – раз плюнуть. У них очень мощные когти на передних лапах, первым ударом сорвут шлем, а вторым снимут скальп, вот так.
− Это хорошо, что они плохо бегают.
− Тихо, − Вейт чуть выставил вперёд посох, остановился. – Тут мать-дымок и обитает.
− Ну что, вересковый воин, сейчас согреемся! – сказал я шёпотом.
Впереди показались чёрные широкие ступени. Возле первой лежали три окоченевших трупа. Два изгоя в кожаной клёпаной броне и норд в стальных доспехах. Рядом с ним валялся железный рогатый шлем.
Здесь было намного холодней, чем у подножия. Дул слабый ветерок. Снег скрипел под ногами, давая понять, как тут холодно.
− Скала серая вокруг, а ступени чёрные...
− Вот, держи, − положив щит на снег, Вейт протянул мне потрёпанный свиток. – Мы с тобой вызовем по-быстрому огненных атронахов, как только мать-дымок появится.
− Где вы берёте эти все свитки?
− Это древниепергаменты,. такие можно найти в подземельях или купить у золотоискателей и потрошителей пещер.
− Что это за атронахи?
− Тихо, Эльд! Мать-дымок уже наблюдает за нами – смотри, вон за той елью в стороне! Читай свиток!
Роняя на снег щит, я бросил беглый взгляд на лича. На вид просто полупрозрачный силуэт женщины, кажется, она полураздетая. Ног у неё не было. Можно сказать, одежды тоже, лишь широкие полосы прозрачной ткани прикрывали полуголое тело.
Положив посох на щит, я развернул свиток. Там было большими буквами выведено слово аритмауая.
Вейт уже громко произнёс слово, которое я даже не понял. Я сказал своё сразу вслед за ним. Буквы вспыхнули багровым светом и, истлевая, быстро исчезали. Я не стал смотреть, когда они истают. Свиток ещё падал, а я уже подхватил щит и посох.
Лич крутанулся, от него летело два заряда холода. Один в меня, второй в Вейта. Мы легко сместились от них в сторону.
В этот миг между нами и матерью-дымком появилось два огненных существа, формой похожих на человека, только с рогами и частично в броне. Это даэдра, но почему они вызываются при помощи свитков?
Мать дымок − этот некротический лич расслоился на четыре. Эти четыре лича лавировали между елей и швыряли в нас и атронахов ледяные заряды.
Мы бросились в атаку. Летающих ледышек было так много, что я одну прозевал – она разлетелась в ледяную пыль на моей кирасе. Весь панцирь побелел, даже левая наручь и щит покрылись инеем.
− Эльд! Беги на ступени! Займись ледяными привидениями! Иначе сейчас тут всё запутается! – вдруг истошно проорал Вейт.
Ничего не понимая, я рванул к ступеням. Сверху плыли к нам по воздуху ледяные привидения – разглядеть их почти не получалось, так быстро они двигались. Белый зубастый череп, за ним ряд позвонков, по форме эти привидения напоминали змею. Все три плюнули в меня зарядами холода − мой щит покрылся инеем в палец толщиной. Сделав несколько огненных выстрелов из посоха, я понял, что это оружие против таких быстрых летающих целей бесполезно, все пылающие заряды ушли в пустоту.
Посох ещё падал, когда я, обнажив клинок, рубанул первое пролетающее рядом привидение. Раздался скрип: то ли ледышка досадовала, то ли кричала от боли. С тремя кружащими противниками рубиться оказалось непросто, пока первое привидение рассыпалось у моих ног, мне казалось, что я уже весь в инее, даже сам уже – сплошной лёд. Но двигался на удивление быстро, хотя рук уже почти не чувствовал от холода.
Смертельная пляска продолжалась. На ступенях я мог не только смещаться по сторонам, но ещё и забегать вверх и прыгать вниз. Порубить оставшихся двоих врагов ауриловским клинком было несложно, поэтому после трёх ударов привидения осыпались льдом у моих ног.
Бегу вниз, подхватывая по пути посох. У ступеней пусто, но в стороне за елями слышится ругань Вейта. Ветки хлещут по шлему, доспехам, но я спешу.
− Вейт! Я иду! – с этими словами выпускаю в ближайшего лича из посоха два шара огня, вернее, огненные копья. Лич исчезает, на снег медленно опускаются полупрозрачные полосы.
Проскочив ещё между двух елей, чуть не налетаю ещё на одного лича. Почти в упор посылаю два огненных копья, но несмотря на жаркую вспышку, лич остаётся цел.
Он поворачивается ко мне и, плывя по воздуху в сторону, посылает парочку зарядов в меня. Я их прозевал, рванул в сторону, но расстояние маленькое – обе ледяных стрелы принял на щит. Вокруг меня сыпануло инеем, я не смог нормально двигаться, будто меня замедлили.
Несмотря на то, что лич смещался, от Вейта прилетел ему огненный привет. Но этот враг оказался живуч, может, ещё есть враги, я больше никого не видел, даже изгоя. Для меня сейчас всё сражение – это вот этот неубиваемый лич, под безобидным названием мать-дымок. И мне нужно что-то делать, иначе сейчас меня заморозят по-взрослому.
Я совершил безумный поступок – развернул посох и выстрелил огнём в панцирь своей кирасы. Лицо обдало жаром, как бы кожу не сжечь.
Я смещался, но мне нечем было дышать, потому что огонь выпалил жизненную энергию из воздуха. Но это всё продолжалось пару вздохов, а потом мне в панцирь и в шлем прилетело ещё две магических сосульки.
Я ещё раз выстрелил в себя огнём, но всё равно замерзал. Ещё пару сосулек прилетит и я труп.
Нужно побеждать лича, но мой заряд ещё был в полёте, когда лич рассыпался от огня Вейта.
− Живой? − спросил он, выскочив из-за ели.
− Чуть не заморозили, побежал я наверх! – я это сказал уже на ходу, сейчас моё спасение – это движение. – Не отставай!
Бегать в броне и шкурах не так-то просто, но я бежал изо всех сил. Наткнулся между деревьев на два закоченевших трупа изгоев в железной броне. Вверх, вверх по ступеням, вперёд. Сейчас движение для меня − это жизнь. Стена Слов оказалась строением необычным, округлым. Напротив стены алтарь – можно сказать, что это каменный стол из такого же чёрного камня как стена и ступени. И на нём лежал скелет.
Низ стены испещрён высеченными буквами. Когда я приблизился, одно слово засветилось синим светом. На меня снизошла сила – я толком даже не понял, просто как наплыв холодного воздуха.
Вейта я так и не дождался у алтаря. Спустившись на нижнюю площадку, там тоже его не нашёл. Что он вниз к лошадям ушёл, что ли?
Непонятно...
Обойдя вокруг всех елей на этом выступе, нашёл лишь около пятнадцати трупов. Некоторые были уже полуразложившиеся, летом тут, видно, бывает тепло, ведь даже ели растут в этом суровом месте. А я даже не знаю, какое сейчас время года в этом мире.
Я покричал для очистки совести, но Вейт не отзывался...
an>