Глава вторая
Изгои
− Смотри, на нём раны уже заживают! Я такого никогда не видел! – раздался мужской голос.
− Тебе ворожеи врать, что ли будут? Сказали же, это не норд! Это тот, кто пришёл изменить наш мир!
− Хорошо, если бы у него получилось это! Но что он сможет в простом человеческом теле? Не знаю даже.
Это они обо мне... Я ещё не понял, где нахожусь, чего сюда попал, а самое главное, как попал в этот мир, но уже кому-то что-то должен. Интересненнько...
Открыл глаза – лежу на боку, лицом к жарко горящему камину. Над огнём пустой вертел.
Лежу на медвежьей шкуре, мягкой. В этом мире умеют мастерски выделывать шкуры. Тепло, хорошо... не совсем! Левая рука вся в крови, кольчуги на мне нет. Куртка тоже в крови. На плече дыра, будто саблезуб схватил меня своими страшными клыками. Пощупал плечо − раны нет.
Повернувшись, я сел. Это зала, по-видимому, той крепости, возле которой и напали саблезубы. Посреди помещения стоят три длинных деревянных стола, на которых виднеются бутылки с медовухой и несколько деревянных тарелок с нехитрой снедью: рыбой, сыром, рядом лежит нарезанный хлеб. За столом на скамье сидит воин, сильный воин, видимо, вожак этой толпы в шкурах. Возраст – лет тридцать пять, темноволос. Лицо... на нём татуировка-орнамент в виде изогнутых полос, зато гладко выбритое. Рядом на столе лежит его шапка-шлем с оленьими рогами. Что за традиции? Ещё эти черепушки птичьи на нагруднике, в котором я распознал кожаную броню.
− Проснулся? – спросил он, прищурив правый глаз.
− А ты не заметил? Спасибо, что спасли.
− Да мы не просто так. Ворожеи шум подняли, кричат: бегите спасайте того, кто изменит этот мир! А ты же вернёшь нам наши земли, правда?
− Если ты расскажешь мне, какие земли ваши, я подумаю, что можно для вас сделать. Хотя, ещё не знаю, на что я способен. – С этими словами я поднялся, присел на скамью за стол.
Вот что я сейчас хочу, так это выпить медовухи и почувствовать её вкус. Хочу есть крольчатину, рыбу, яблоко... Хочу просто чувствовать вкус пищи. Налив медовухи в чашу, медленно выпил. Прижав язык к нёбу, закрыл глаза.
− Болит что-то? – участливо спросил воин.
В это время в коридоре показался ещё один воин, нёсший в руках котелок с парующим варевом. С ним и разговаривал вожак, когда я пробуждался. Тоже с татуированным лицом, но волосы на голову сбриты, и татуировки от лица тянулись к макушке. Только худоват по сравнению с вожаком.
− Ого! – воскликнул он, ставя котелок на стол. Сам же не отрывал взгляда от моих рук, оглядел их внимательно. − Ты чашу в руке держишь! Она же у тебя была вывернута ужасно, сломана!
− О чём это он? – спросил я удивлённо вожака. Лишь сейчас я осознал, что на мне не было не только кольчуги, но и меча.
− Да у тебя рука была сломана, а ты уже здоров. Вот такие удивительные вещи...
− А сколько я валялся, что у меня рука срослась, да ещё и правильно? – я обеими руками взял кусок прожаренного мяса, по-видимому, оленины, жадно вонзил в него зубы.
− Ворожеи руку тебе вправили, даже не применяли магию, сказали что ты и сам силён.
− Те старухи с птичьими лапами прикасались ко мне... Бррр!
− С чего ты взял, что они старухи? Просто ворожеи так завязли в магии, что изменяются. У них ещё немножко перья растут, − всё это вожак сказал без тени иронии. Затем налил в чаши медовухи, пристально поглядел мне в глаза.
− Давай выпьем с тобой, человек, у которого за несколько часов срослась рука!
Вот, вроде, сидит передо мной человек, разговаривает, а я понимаю, что он неживой. Не мертвец, но и не такой, каким должен быть человек. Вот тот, что принёс котелок и налил черпаком в миску похлёбки, он такой же, как встреченные на тропе охотники. От него исходит жизненная сила. А от вожака нет этой силы, у него она неживая, магическая.
− Давай выпьем, человек, который не такой, как другие, − с этими словами я поднял чашу.
− Он − Вересковое сердце, − с гордостью сказал пришедший, уплетая похлёбку.
− Вересковое что? – переспросил я.
− Видишь ли, − протяжно начал вожак. Я понял, что беседа будет долгой, но мне это и нужно – появилась возможность узнать об этом мире как можно больше. Тем более, что эти люди будут не против моих расспросов. – В общем, наши ворожеи умеют заменять человеческое сердце вересковым.
− Для чего? – я чуть не вскочил. – Не думаю, что это пойдёт человеку на пользу!
− Человеку нет, а народу его польза будет! Будет! Ты ешь, ешь! – с этими словами он разлил по чашам. – Да пей нордский мёд!
– Ради народа? Я ничего об этом мире ещё не знаю, даже как тебя звать и то не знаю! А я Эльд, если что! Вы вообще странные тут! Ворожеи – это полулюди какие-то!
− Зовут меня... − воин со странным сердцем положил ладонь на свою грудь, − Я Вейт, от рождения и до смерти!
− А я Друд, − сказал второй, прожёвывая хлеб.
− Чтобы я не задавал много вопросов, расскажи мне сам о вересковом сердце и о ворожеях ваших. Да упомни про народ.
− Ладно, если не говорить долго, то дело обстоит так. Наш народ жил в Маркарте и ещё в двух провинциях. Пришли норды, мы сражались с ними... Мы назывались тогда народ Предела. А сейчас мы изгои − сами так себя назвали. Силы были неравны, поэтому земли подчинила Империя. С ней тягаться бесполезно − не хватит сил. Поэтому мы живём на своей земле где можем – в крепостях, в горах. Когда пришёл в наш мир Довакин, мы думали, что он поможет нашему народу. Но он лишь изучал слова силы, оставленные на этих землях всеми Даэдра. Славный воин, этот Довакин по имени Шерк. Но изгоев он всегда убивал, сам нордом был, поэтому мы уходили с его пути, если успевали.
Видно, много мне придётся узнавать об этом мире. Но сейчас меня не интересовали Довакины, мне бы разобраться с ближайшим окружением...
− Ты отвлёкся, − напомнил я. – Я слушаю про вересковое сердце.
− Так вот, воин, которому заменили простое сердце на вересковое, становится могучим! Его очень трудно убить, норды боятся идти туда, где есть вожаки с вересковым сердцем. Истыканные стрелами они сражаются всё равно! Самое удивительное, что они ещё могут и выжить после тяжёлых ранений. Благодаря этому до сих пор существует наш народ, иначе его бы истребили. Спасибо ворожеям! Это они задействуют высшую магию, такое сотворить не смогут даже выходцы из Винтерхолда – магической академии. Правда, как империя пала, непонятно теперь, кто в Тамриэле заправляет. В Скайриме же коллегия магов Винтерхолда сейчас центр опоры против завоевания Скайрима эльфами. Скайрим бы давно пал, тем более эльфы заключили тайный договор с вампирами.
− Так, всё! Хватит! – встав, я прошёлся по зале. Вейт и Друд внимательно следили за мной.
Конечно, я уже кое-что знал об этом мире, как и говорил. Считаю его безумным, глядя на эти вересковые сердца, ворожей и «святилище» Боэтии. Но этот мир оказался ещё безумнее, чем можно было предположить.
− Выходит, сейчас эльфы покоряют нордов, которые когда-то покорили вас? Этим эльфам помогают вампиры, предполагаю, что по ночам. Надеюсь, это все существа, что обитают в этих землях?
− Не все, − Вейт сделал паузу, кашлянул. Затем продолжил, но уже с меньшим энтузиазмом, чем он начинал этот разговор. – Ещё есть драугры-неупокоенные мертвецы, великаны, фалмеры...
− Стоп! – я выставил ладонь вперёд, словно защищаясь. – Это безумие!
Я понимаю, что вампиры – это болезнь, так сказать. Но остальные же виды между собой разные, самый живучий и агрессивный должен другие виды выдавить, изжить.
− Всё каким-то странным образом уравновешенно, это, наверное, так хотят даэдра. – Вейт замолчал, упёрся взглядом в стол, будто чувствовал за собой какую-то вину. Мы не раз пытались истребить на своей земле фалмеров, освободить от них пещеры, но они появлялись в них опять, даже если мы стерегли входы. Не знаю, как это пояснить, то же происходит и с великанами. Если их уничтожить в долине, через время они снова приходят вместе с мамонтами, откуда берутся, мы понять не можем.
− Вы не сможете понять дела Даэдра, как мамонт не понимает, что делают великаны, − сказал я. Не знаю, почему я это ляпнул, просто понимал, что разум даэдра выше, чем у людей и у подобных им созданий. У меня же сейчас разум сужен до человеческого. И я выясню, кто это такое со мной вытворяет. Обязательно выясню!
Загнали меня в этот странный, враждебный мир. Первые встреченные мной изгои уже застёгивают на мне шлем – ты должен изменить этот мир... Чем его изменить? Вот этими двумя руками? Мир, в котором великанов убивают, а они опять появляются?
И в какую сторону его изменять? И кто сказал, что его менять нужно-то? Ворожеи? Придётся какие-то расы или виды заставить покинуть эти земли или просто уничтожить. Вампиров точно нужно всех истребить – это первое, что я бы сделал.
− Может, мы не понимаем дела Даэдра, но мы слушаем своих ворожей, − сказал Вейт. Благодаря им мы ещё не истреблены, они всегда говорят правду, не могут лгать. Они видят далеко в будущее. Сказали, что в тебе скрытая сила, её пробудить нужно.
Ворота со скрипом распахнулись, послышался гомон, дохнуло свежим морозным воздухом.
− Иди помогай! Нечо ворота держать! – раздался задиристый женский голос.
− Пошли мясо затянем, − предложил Вейт. Мы дружно встали, вышли наружу. Изгои волокли мясо на шкурах по снегу − как на салазках, оставив часть на месте схватки, конь мой лежал ещё не освежёванным.
Пока мы до них дошли, я набирал в ладони снега и «мыл» ним шершавые от засохшей крови руки и лицо, на котором я тоже чувствовал засохшую кровь. Никто меня тут не умывал, бедного и раненого. Чужим обычаям удивляться не стоит.
Мы присоединились к толпе. У них у всех на лицах татуировки, у женщин линии узоров тоньше, рисунки более изысканные. Затащили шкуры в залу, несколько воинов стали резать мясо на небольшие куски, женщины уходили с ним по коридору, видно, складывали в холодное помещение.
Мы с Вейтом вернулись за стол. На себе я часто ловил взгляды, бросаемые искоса изгоями. Оно и ясно, где они видели, чтобы за время, пока они освежевали дичь, у раненого человека срослась рука, да как я понял из своих наблюдений и умозаключений, прокушенное саблезубом плечо. Да, да... мне саблезуб прокусил плечо, но я уже был здоров.
Безумие? Нет, если учесть, что я не просто человек. Возможно, что это людское тело потихоньку изменится, и я смогу принимать боевую трансформацию... Ого, какие у меня в памяти водятся слова!
Сейчас моё сознание немного затуманилось от выпитой медовухи, вернее все чувства притупились. А я не хотел этого! Ведь так хорошо чувствовать пальцами чашу, кожей жар камина и холод снега на лице.
Вейт налил ещё в чаши хмельного напитка.
− Я не буду пить больше, − сказал я. – Уж извини. Мне сейчас интересно узнать, в каком мире нахожусь, карту мира посмотреть...
− Друд! Принеси карту! – крикнул Вейт, затем, крякнув, залпом выпил медовуху.
Друд в это время разделяющий большим тесаком ногу саблезуба, воткнул в мясо нож и ушёл по коридору, вытирая на ходу руки о кусок шкуры саблезуба.
− Столица Скайрима – Солитьюд, − пустился в разъяснения Вейт. − Мы сейчас находимся в провинции Истмарк с главным городом Виндхельм. Но это не наши земли, мы на юго-западе Скайрима обитаем. Тут для нас слишком уж холодно.
− А что вы тогда здесь делаете? Не хотите же вы сказать, что пришли меня спасти?
− Нет, конечно. Мы просто проводили сюда группу, которая ушла в Морровинд. Тут есть Данметский проход сквозь скалы. А завтра мы отправляемся к Алтарю Рождённого Небом чтобы... В общем, я тебе сегодня об этом рассказывать не буду, потому что ты пойдёшь с нами.
− А чего это ты за меня решаешь? Для того, чтобы я пошёл с вами, меня ещё нужно убедить.
− Э... Эльд, об этом завтра лучше поговорим. С утреца, на свежую голову.
− Нет уж, давай сейчас. Вкратце набросай, что вам там нужно и какие методы убеждения я увижу. Золото, оружие, доспехи – сейчас в этом мире это меня интересует прежде всего. Мне нет нужды знать, зачем вы отправили кого-то там в Морровинд, но что там за Алтарь Рождённого Небом такой, что я должен к нему идти. И вообще, за кого вы меня принимаете?
− Ворожеи сказали, чтобы мы следовали за тобой, если нужно. Исполняли всё, что ты прикажешь. Ну конечно, мы не послушаемся, если прикажешь со скалы всем прыгнуть. Но если прикажешь одному-двоим – прыгнут. Теперь насчёт алтаря. Ты норд, у тебя большая сопротивляемость к холоду. Алтарь − это монумент с жертвенником и Стеной Слов. У этого монумента можно изучить морозное дыхание, а нам это нужно для выживания. Ты тоже можешь изучить там это Слово. И таких слов хватает по Скайриму. Вообще – Алтарь Рождённого Небом – это логово дракона. Их в Скайриме всего десять, но мы знаем, где находятся только три.
В это время с картой пришёл Друд.
Подвинув чаши и миски, Вейт расстелил карту, на которой я увидел много гор − в северной части преобладал снег, эта часть карты была бела, а вот южнее − зеленоватая, лишь светлели верхушки гор. С северной стороны нарисовано море.
− Мы здесь, − Вейт указал на крепость, что располагалась у южного края гор от города Виндхельма. − А завтра пойдём сюда, − перевёл он указательный палец на знак, похожий на рогатую голову.
− А что это за знак? − спросил я.
− Так мы обозначаем логова драконов. Хотя тут вопрос − кто строил эти логова, драконы, что ли? Да это и неважно сейчас. Нам нужно изучить морозное дыхание, а ты сам должен знать, что тебе делать.
− Всё с этим понятно. Сколько нас пойдёт? И есть ли у вас оружие и броня толковые, а то у меня кольчужка слабая да мечик простенький.
− Мы пойдём с тобой вдвоём, облачимся в двемерскую броню, а из оружия нам там лучше всего подойдут посохи огненных стрел. Ещё щиты, чтобы закрываться от морозных атак матери-дымка и ледяных привидений.
− Что-то мне уже холодно стало!
− Не бойся! – Вейт усмехнулся. – Если замерзнешь, я тебя пламенем подогрею!
− А почему вдвоём только? Ведь если толпой штурмовать, будет же безопаснее. Тем более ворожеи у вас имеются.
− Ворожеи слишком ценны, чтобы ими там рисковать. Ты не понимаешь, ты норд, мороз выдержишь, я – Вересковое сердце, тоже, а они... Вейт окинул взглядом людей в зале, а несколько уже присели за соседние столы, но вели себя тихо. Понятно, что им был интересен наш разговор.
− Ладно, раз все ценны, кроме тебя и меня, то пойдём к Алтарю вдвоём.
− Вот и прекрасно. А сегодня давай гулять и пить!
− Нет, не хочу я пить! Хочу посмотреть на себя в зеркало!
− Тала! – громко закричал Вейт, − принеси поднос!
Тала не заставила себя долго ждать − в зал вошла женщина... Да, да, именно настоящая женщина, с походкой кошки и фигурой богини. И хотя на ней была такая же одежда из шкур, на ней не было штанов, лишь юбка, на которой маленьких черепов не было.
Меня всё подмывало спросить у Вейта, зачем они носят эти черепушки, но как-то не нашёл подходящего момента.
В руках Тала держала серебряный поднос, отшлифованный до такой степени, что он источал на потолок зайчики от пламени камина.
В отличие от многих, татуировки на её лице не были вызывающими, мягкими, что ли. И глаза мне её понравились, тёмные, блестящие. Волосы плетены косичками, обрамляли немного широкое лицо. Но оно мне нравилось, мне уже не хотелось ни зеркала, ни разговаривать с кем-то другим.
Смотря мне в глаза, она протянула поднос, я взглянул на себя в первый раз в этой жизни. Нормальное лицо, мужественное. Не скажу, что красавец, но женщинам такие мужики нравятся.
Пока я разглядывал своё отражение, Тала ушла.
− Понравилась? − спросил Вейт, прищурив глаз и самодовольно улыбаясь. – Давно, небось, женские ладони гладили твою спину?
− Если бы ты знал, Вересковое сердце, как давно всё было. Ты даже и не представляешь, что такое время.
− Ладно, раз такое дело, сейчас мы пойдем подберём себе оружие, доспехи, заодно сразу ворожеи проверят тебя на способность к магии. А Тала пока приготовит тебе баньку.
− Банька – это хорошо, пошли готовиться.
Мы прошли свозь анфиладу комнат и спустились по ступеням вниз, вошли в боковой проём − тут оказалась большая зала, где у стены сложено много доспехов и оружия.
− Вот эти двемерские доспехи, − серетьВейт указал на две кирасы золотого цвета, лежащие отдельно. Рядом с ними лежали глухие шлемы с масками вместо забрала.
− Они не золотые? А то в них тогда долго не походишь – сразу отберут!
− Нет, они из металла двемеров, которые либо вымерли, либо ушли в другие земли. А металл и центурионы с пауками остались. Но сейчас не об этом. Чтобы нас легко не убили морозной магией, нужно будет намотать под доспехи как можно больше шкур.
− А зачем против мороза доспехи?
− Тебя шкуры от заострённой сосульки не спасут. Тем более они летят с такой скоростью, что об броню разбиваются в пыль.
Вошли ворожеи на неуклюжих птичьих лапах. Если у женщин из изгоев с причёсками был порядок, то у ворожей передняя часть головы полностью лысая, волосы росли лишь на макушке и затылке. Да они его похоже, никогда не расчёсывали, зато у них из рук и плеч в некоторых местах росли перья.
Ужас...
− Что мошишь тыыы, − прошипела вошедшая первой. Они были похожи, как две капли воды. Глаза как чёрные блестящие шарики, а на руках и ногах по четыре пальца-когтя. – Магией владеешь?
− Не люблю магов, милее звон меча, − ответил я.
− Чебббе наддда уметь! И в чебббе это есть!
Они обе выставили в мою сторону руки, зашипели: − вашибдабтааа!
Ладони запекло.
− Шшш! Кидддай!
Поднял руки – между ладоней образовывался алый магический шар, в котором бушевал огонь. Его нужно бросить − жжёт!
Я швырнул его в стену – раздался громкий хлопок, и пламя расползлось по стене, обволакивало её.
− Скажжжи! Скажжжи!
Ворожеи смотрели на меня своими чёрными жуткими глазами, а Вейт приоткрыл от удивления рот.
Я запомнил заклинание, произнёс. Опять жар между ладоней и ещё один смертоносный шар врезался в стену.
− Чттто ещё умеешшшь? Не видддим!
− Да что я умею? Не помню ничего. Почему-то подумалось, что могу притягивать предметы.
Увидев в стороне оружие − такие же жёлтые мечи и топорики, как и доспехи, протянул руку. Сделал мысленное усилие, чтобы топор прилетел в ладонь. Нет, он лежал на месте, фокус не удался. А я помню, что иногда магией вырывают оружие из рук. Для этого нужно уметь сразу возвращать. Тоже магия или я это просто умел?
− Не могу я больше ничего магического сотворить! Ещё крикнуть могу!
− Ты знаешь слово крика? – спросил удивлённо Вейт. – Драконьим словом можно даже затачивать клинки.
− Нет... − напрягая память, я вспомнил. – Это ки-ай – боевой клич мечников. Но он не хуже крика дракона, когда я был...
− Кем? Кем ты был? – требовательно спросил Вейт.
Не сказав ничего, я взял в руки два жёлтых топорика, крутанул.
− Что из оружия будем брать?
Увидев, что большего сегодня в магии я не добьюсь, ворожеи тихо ушли.
− Ты как из лука стреляешь? – Вейт взял со стоящего в углу ящика лук и тул со стрелами. Конечно, по сравнению с моим охотничьим луком, этот был настоящим творением мастера. Фигурный, из зелёной древесины, с чёрной тетивой. Вейт протянул оружие мне.
− Это орочий лук.
− Ну, конечно! – воскликнул я. – Чему тут удивляться, ещё и орки тут обитают. Из лука стреляю нормально.
− Стрелы эти так, по дороге на дичь поохотиться. Когда к алтарю пойдём, ворожеи дадут огненные стрелы, я тоже с луком буду. Они их заворожат перед боем, потому что если стрела долго лежит, то теряет силу.
Оглядев всё снаряжение, валявшееся в комнате, я выбрал ещё орочий волнистый меч и жёлтый двемерский продолговатый щит, на вид объёмный, но на самом деле лёгкий.
− Вейт, − складывая в углу весь свой выбранный инвентарь, окликнул я. – До Алтаря, судя по карте, далеко. Мы будем обматываться шкурами у подножия горы, ведь так?
− Да. До утра ты свободен. Пошли, я тебе покажу кое-что, может, это наведёт тебя на размышления, что ты должен изменить в этом мире.
Мы спустились вниз в подземелье крепости. В один из коридоров вела лестница, там было темно. Взяв светильник со стены, Вейт пошёл вниз по ступеням, я за ним. Слева у стены лежали мёртвые тела в тёмных балахонах и кожаных сапогах. Вернее, тут была груда беспорядочно сваленных тел у стены. Дальше решетка, где виднелся на полу пепел и обожжённые тела.
− Вейт, что это такое? Что здесь происходило? И почему эти трупы в таких балахонах?
− Когда мы подошли к крепости, здесь были поклонники культа Периайта. Мы их всех убили. Но самое странное, что все они до единого были очень сильными магами. Мы потеряли здесь пятерых человек в бою. А потом нашли вот это место, где эти служители культа сжигали людей. Для чего, мы не знаем. Но тебе, может быть, это будет интересно.
Да уж... мне очень интересно смотреть на кучу трупов. Представляю, что здесь было за побоище, если набили столько магов. Ворожеи тут дали жару.
− Как я понимаю Периайт – это Даэдра. Он один из лордов? И в каком плане Обливиона правит?
− О нём мало что известно. Из книг лишь можно понять что другие Даэдра называют его надсмотрщиком. Он правит в нижних слоях Обливиона.
− Ясно. Он управляет низшими Даэдра, которые материализуются в зверей или каких-нибудь монстров типа скампов.
− Пошли... − будто опомнился Вейт.
− Куда сейчас направляемся?
− Тебя ждёт Тала.
− Где ждёт? – не понял я.
− Баньку топит, забыл?
Когда я вошёл в баню – гордость нордов, почти голая Тала стояла над большой бочкой и наливала из бадьи в неё воду. На ней была лишь юбка из тонкой зеленоватой полосатой шкуры. Позднее я узнал, что это шкура пумы из Чернотопья, где обитают аргониане – разумные рептилии.
Вылив воду, Тала повернулась, взяла вторую бадью...
Мускулы под гладкой кожей так и играли на её бёдрах, но мой взгляд прилип к обнажённой груди, на которой темнели маленькие пятна сосков.
Глаза Талы влажные, обрамлённые тёмными полосами татуировок. Хорошо сложенная, гибкая, она замерла, смотрела мне в глаза. В её глазах стыда не было, у них так заведено, а может, я для них божество.
− Забирайся в бочку, − сказала она.
А меня не нужно было уговаривать!
Не отводя взгляда от этой соблазнительной женщины, я разделся и забрался в горячую воду, хотя тут и так было жарко. Мылся я быстро, а мокрая от пара Тала стояла у бочки и нежно гладила мои плечи и шею. И это было приятно.
Выбравшись из воды, я попытался обнять эту женщину, которую так желал всем сердцем и душой. Но она выскользнула из объятий.
− Не здесь, тут слишком жарко. Пошли к святилищу Мары.
− Тут есть святилища? Я уже у одного был! У святилища Боэтии! Мне не понравилось, если честно.
− Я последовательница культа Мары... А она − богиня любви и сострадания.
− Я сейчас на всё согласен!
Я обтёрся, мы оделись в чистые вещи, мне здесь приготовили неплохие кожаные штаны, сапоги, серую рубаху из плотной, но мягкой ткани и куртку из шкуры саблезуба, мехом внутрь. Затем Тала взяла меня за руку и повела по коридорам крепости.
Комната, где стояло святилище Мары, была тёплая. Здесь у стены стояла тумбочка, у другой – полки, на которых в ряд поставлено множество книг.
− Я тут книги приготовила, − тихо сказала Тала, опустив глаза. − Думаю, ты захочешь узнать о нашем мире побольше. Если не понимаешь нашей письменности, я тебе почитаю.
Пока Тала вышла в коридор, я разглядывал святилище. Небольшой каменный постамент, на котором высечено женское лицо, вокруг которого орнамент из того же камня.
Вошла Тала, неся два небольших букета жёлтых цветов.
− На... возложи цветы, протянула она мне один букет, сама же опустилась на колени и трепетно положила своё подношение.
− Ложи, − тихо сказала Тала. − Мара исцелит тебя от всех болезней, даст своё благословение.
Я не хотел ей говорить, что меня тут никакая зараза не возьмёт, на мне раны заживают за день, переломы, пока сплю, срастаются.
Молча положил цветы, стою − смотрю... на Талу. Вернее, на её оголённые ноги.
Странно всё это... Вот здесь я к святилищу Мары кладу цветочки, а совсем недалеко отсюда лежит груда набитых мёртвых магов, которых будут этой ночью сжигать в той комнате, где они жгли каких-то людей.
− Пойдём, − Тала встала, вышла в коридор, я за ней. Мы вошли в комнату, располагавшуюся недалеко. В этом крыле крепости никого кроме нас не было.
На стене горит лишь одна большая свеча, источающая медовый запах. На полу две медвежьих шкуры.
Тала не двигалась, молча смотрела в мои глаза. Видно, у них тут не заведено, чтобы женщина делала первый шаг в этом деле.
Я шагнул к ней и обнял, притянув к себе. Мне так хотелось её теплоты и ласки.
− Тала... − выдохнул я возле её уха.
− Ты как медведь, меня придавил... − тихо прошептала она.
− Я тебя уже не выпущу!
− Я и не вырываюсь...
Осыпая её шею короткими поцелуями, я медленно снимал с неё рубаху и юбку из зеленоватой пумы. Медленно провёл ладонью по её груди.
− У тебя ладони шершавые, − прошептала она, обнимая меня за шею.
− Ты хотела, чтобы они были нежными? – с этими словами я медленно опустил её спиной на медвежьи шкуры. Держа за бёдра, прижал свои чресла к её, тёплым и нежным. Она шумно выдохнула.
Я с нетерпением вошёл в неё... Она невольно вскрикнула. Лишь ради этого стоило жить!
− Не спеши, − нежно прошептала она. − У нас впереди целая ночь.
Я двигался не торопясь, услаждаясь каждым мигом. Волны наслаждения сменяли одна другую, сейчас для меня существовали лишь тусклый свет свечи, частое дыхание Талы и всеобъемлющее блаженство.
Я двигался всё быстрее, Тала всё сильнее гладила мою спину, затем резко выдохнула и судорожно дёрнулась, тело её затрепетало. Моя плоть стала твёрже камня, на пике моего блаженства в лоно Талы толчками извергалось семя.
Она лежала подо мной потная, часто дышала, её мышцы иногда непроизвольно подрагивали.
Выйдя из нее, я лёг на спину, смотря в каменный потресканный потолок. Тала прижалась ко мне всем телом, положив голову мне на плечо.
− Тебе было хорошо? − тихо спросила она.
− Да... У тебя спрашивать не буду, сам почувствовал.
Мы лежали молча. Наивная душа, спрашивает, понравилось ли мне. Как может понять другой, что испытал я, проведя в одиночестве пару тысяч лет? Вот залезь в узкую яму, просиди там день, смотря на небо вверху и понимая что из ямы ты не выберешься никогда. Там, наверху, бурлит жизнь, эмоции, страсти. А тут лишь небо вверху и всё... тишина. Всё вокруг без жизни, лишь ты живой, понимаешь как оно всё мертво.
Тала временами гладила меня ладонью по груди, затем тихо засопела.
А я лежал и смотрел в потолок. Мне нравился этот мир, несмотря на то, что он не совсем логичен. Зато тут есть женщины! Ещё есть страх и радость, злоба и милосердие, а это значит, можно жить и наслаждаться нескучным существованием. Бороться, а не спать, любить, хоть и страдать.
Осторожно поправив шкуру так, чтобы подложить под голову Тале, я высвободил плечо. Встав, взял с полки три книги, присел поближе к светильнику. В нём было ещё две свечи. Когда я зажёг их, просмотрел обложки книг. Пробежав взглядом названия, я обрадовался – могу читать эти книги. Выбрав из них книгу под названием «История Тамриэеля», я погрузился в чтение. Мне нужно было узнать этот мир, в котором, возможно, я проживу долго и счастливо, найду ответы на все вопросы, которые роятся в моей душе.
Оказалось, я умею управлять временем. Не знаю, как это получилось, но я прочитал все книги на полке, пока Тала спала. Спасибо ей – предусмотрительная женщина, собрала книги по всей крепости да запаслась свечами.
В общем, картина была такой... Скайрим – это провинция континента Тамриэль, которым до недавнего времени заправляла Империя. Но её войска были разбиты талморцами – воинами-эльфами, войсками Альдмерского Доминиона. Эти эльфы пропагандировали своё превосходство над другими рассами и порабощали народы. На некоторых провинциях они споткнулись, в том числе и на Скайриме, где союзником нордов выступил холод. Оказалось, что эльфы, орки и каджиты жили в других местах. Тут лишь появлялись их представители или поклонники авантюрных путешествий и приключений.
Поставив на полку последнюю прочитанную книгу, я лёг на спину рядом с Талой. Уставился в потолок, изучая на нём трещины.
Нужно подвести итоги...
Итак, кто-то умышленно забросил меня в этот мир. Мало того что забросил, он ещё и готовил меня к этому. Это доказывает избирательная память: мне стёрли временем всё, по ходу подпитывая информацией, которую посчитали нужной. А раз это со мной сотворили, значит кому-то нужно, чтобы я что-то в этом мире сделал.
Дальше... Погоня саблезубов говорит о том, что либо моя миссия кому-то очень не понравилась, либо я здесь очутился против воли меня подготовивших. В любом случае, этот недоброжелатель ещё не раз будет пытаться меня уничтожить.
Теперь основное... Что я должен сделать? Куда мне идти и что предпринять? Взглянув на мирно сопящую Талу, на её соблазнительные груди, я решил ломать голову потом. Схожу к Алтарю, получу оружие от изгоев, броню. Изучу морозное дыхание, а потом буду думать, что дальше делать.
А сейчас... я обнял Талу.
^\d+$/,)Pj