Дневник звёздного Капитана

Сообщение гласило о нападении неизвестного противника и призывало на помощь любого не равнодушного к чужой судьбе человека. Наспех перекинув координаты местоназначения себе на наручный планшет и оповестив едва ли отдохнувшие экипажи о всеобщем сборе и боевой подготовке к вылету, я тотчас покинул комнату управления и стремительно направился прямиком в главный ангар станции. По пути я, водя по экрану персонального исследовательского устройства дрожащими от напряжения пальцами, с помощью встроенного астронавигатора определил расстояние до цели и примерное время прибытия. Объект находился в тринадцати тысячах километрах от нас, что равнялось почти десяти минутам варп-пространственного перемещения. Казалось бы, всего десять минут и мы будем у цели, но в данной ситуации, когда решалась судьба человека, каждая секунда была на счету, ведь опоздай мы всего на мгновение и спасательной операции пришёл бы конец.

Почти на рефлексах я добрался до ангара и, не дожидаясь приветствия команды, влетел на мостик первого попавшегося судна. Экипажи без лишних слов распознали исключительную серьёзность ситуации и, не теряя времени, к моему приходу уже расположились на соответствующих местах, ожидая приказа к отправке. К несчастью, только четыре корабля из пяти были отремонтированы в срок, а потому наша боевая мощь резко сократилась и при встрече с многочисленным врагом мы сильно рисковали погибнуть вместе с пострадавшим. Оставалось надеяться лишь на то, что у попавшего в беду исследователя также есть флот для защиты и нам потребуется только укрепить его своими силами, чтобы одержать победу. Стараясь не думать о том, что будет в противном случае, я торопливо огласил цель нашего вылета и тут же приказал группе выходить их ангара.

Как и в первый раз отряд, состоящий теперь только уже из четырёх поспешно укомплектованных посудин вышел в открытый космос. Выровнявшись в привычный стреловидный порядок, группа по моему приказу плавно проскользнула в варп пространство. Снова мы летим через захватывающий дух живописный узор мгновенно проносящегося мимо нас космоса, но теперь я уже ненавидел этот чудесный на вид, искрящийся и пререливающийся в сиянии миллионов звёзд таинственный мир, который в нутре своём не нёс ничего, кроме леденящей кровь смерти. С грустью вспоминая о собственных бесплодных мечтаниях, ежеминутно посещавших меня на пути сюда, о славе, которую так стремился заполучить, о призрачно далёкой мерно текущей жизни начинающего исследователя, бороздящего пустынные просторы бескрайнего космоса в поисках интересных мест и необычных месторождений. Всё это теперь предстало передо мной в глупом, совершенно нелепом свете несбывшихся надежд, которые могли осуществиться пожалуй только в моём девственно чистом сознании, ещё свободном от понимания тягости реальной жизни. Минуты казались мне вечностью, я был словно в безумном оцепенении от резко сошедшего на меня озарения. Теперь дороги назад нет. Если не погибнут враги - непременно погибнем мы. Третьего не дано. А что если я отказался бы от полёта сюда? Ещё тогда, на Антонасе, не стал бы подписывать пакт Авроры и даже не думал бы о грозящей здесь смертельной опасности. Но ведь в таком случае у того человека, сражающегося сейчас за свою жизнь, к которому я спешу на помощь так быстро, как только могу, не было бы ни шанса на спасение. И действительно, кто, если не я. Едва ли ему помог бы кто нибудь ещё, ведь только я знаю, что за противник ожидает меня там и какую примерно угрозу он представляет, а с пугающей неизвестностью добровольно способны столкнуться лишь единицы. Род бесстрашных первопроходцев, рискующий всем ради человечества, спустя всего несколько поколений сменился выращенными в тепличных условиях ленивыми полуспециалистами, мечтающими только о собственном благе и наживе на богатстве новых изучаемых ими систем. Настоящие молодые профессионалы, голодные до исследований и мечтающие не столько о славе, сколько о настоящей научной деятельности, сейчас, несмотря на широкую распространённость данного вида занятий, ценятся дороже золота ввиду невероятной редкости из-за обмельчавшего талантами от постоянного комфорта человеческого рода.

Очнулся от подобных дум я только за минуту до прибытия. Мигом сбросив с себя мучительную пелену усталости и отбросив в сторону всякие терзавшие меня ранее сомнения, я предупредил экипажи о скором выходе из варп пространства. Теперь же на моём лице не было ни капли страха. Я решительно глядел в сторону приближающегося боя, готовясь к худшему и понимая главное: вероятно будущее готовит всем нам настоящую проверку на прочность, испытание на человечность, по сравнению с которой текущая битва при любом раскладе окажется обыкновенной разминкой. Только сильные духом и крепкие разумом выживут здесь, остальные погибнут или сойдут с ума от жестокой правды. С этими мыслями я вылетел из варп пространства и, пристально всматриваясь в каждую окружающую меня мелочь, тут же заметил ожесточённую схватку неподалёку от места нашего прибытия. Команда из восьми до боли знакомых мне кораблей с той же нещадностью обстреливали небольшой флот, уже по видимому успевший потерять несколько фрегатов. Бойня развернулась всего в двух километрах от нас, до неё было практически рукой подать. Немедленно скомандовав наступление, я оперативно попытался наладить контакт с пострадавшим исследователем, чтобы оповестить его о том, что мы не враги и находимся здесь только за тем, чтобы оказать ему поддержку:

- Приём! На связи официально зарегистрированнный исследователь "Бесконечного Лагранжа" номер 527, под позывным Вандер, прибывший по сигналу бедствия ради оказания необходимой помощи в составе личного флота. Мы не враги, наша цель - спасти вас. Как слышите? Приём!

Ответ не заставил себя долго ждать:

- Приём! Говорит исследователь номер 683, под позывным Рейнмен. Помощь требуется немедленно! Мой флот серьёзно пострадал. Самостоятельно отбиться мы уже не в состоянии. Вступайте в сражение как можно скорее, иначе будет слишком поздно! Подробности обговорим позже, если выживем. Приём!

- Вас понял. Мы уже на месте. Держитесь!

К тому времени наша группа почти вплотную подошла к позиции противника и, зайдя с тыла, разом открыла плотный огонь по множественным целям неприятеля. Хоть наш удар и не был неожиданным, он оказал мощнейший эффект. Несмотря на вакуумную тишину космоса, я с радостью представил себе, с каким адским скрежетом и хрустом корпуса вражеских кораблей, словно консервные банки, вскрылись под давлением бронебойных снарядов. Сразу двумя врагами стало меньше, трое были серьёзно повреждены. Ситуация мгновенно переменилась. Противник, ранее доминировавший на поле битвы, теперь сам был зажат в кольцо нашими общими усилиями и находился под постоянными бомбардировками. Видимо осознав всю безвыходность ситуации, атакующие решили сосредоточить весь огонь только на одном нашем судне, чтобы вместе с собой обязательно унести как можно больше жизней. Удачно выпущенный снаряд противника попал прямо в мостик фрегата моей группы, находящегося с левой стороны построения и, на мгновение исчезнув в пространстве корабля ярко всыхнул изнутри мощным взрывом, моментально похоронив всю команду и превратив судёнышко в груду металлолома.

Эта была первая моя потеря за всё время, проведённое в этой гиблой системе. Впервые я встретился лицом к лицу с личной утратой, настигшей меня так внезапно, когда победа уже была близка. Впервые я по настоящему ощутил громадную ответственность, возложенную на мои плечи как на командира флота и главу собственной экспедиции. На секунду я потерялся в своём сознании, стараясь хоть как-то обработать информацию о случившемся. В отличие от меня враг не терял времени даром и через мгновение атаковал уже мой личный корабль, выпустив несколько мощных очередей, тем самым сильно встряхнув его. Очнувшись от тряски, я с яростью накинулся на самого себя за крайнюю рассеянность, которая стоила жизни многим моим подчинённым, ведь именно благодаря излишней самоуверенности в скорой победе, я перестал контролировать ситуацию и позволил противнику нанести смертельный удар. «Я слишком часто стал поддаваться собственным эмоциям и чувствам» - с горечью подумал я. «Теперь смерть каждого из них лежит только на моей совести. Я ведь мог вывести корабль из под удара, укрыть его от огня!». Неуспел я прийти в себя, как обшивку снова состряс ещё более мощный удар, теперь уже сбивший меня с ног. Быстро вскочив обратно и приглядевшись сквозь бронированное стекло капитанской рубки, я к невероятному удивлению обнаружил, что союзных сил нигде не было видно. Они будто бесследно исчезли с поля боя.

Неужели предатели? Свирепо окидывая взглядом всю доступную для взора территорию, я пытался найти хоть какую нибудь зацепку, которая заставила бы меня изменить своё преждевременное мнение. Штурман, словно прочитав мои мысли, тотчас сказал: «Капитан! Союзники находятся прямо под противником и готовятся нанести удар снизу!». И правда, стоило мне опустить взгляд чуть ниже горизонта, как я сразу заметил корабли, перпендикулярно расположившиеся относительно плоскости вражеского флота. Воспользовавшись тем, что всё их внимание теперь сосредоточено только на нас, они совершили тактический маневр, заняв гораздо более удобную позицию для обстрела, находясь вне зоны видимости и досягаемости врага. Видимо я не слабо приложился головой во время падения, раз не додумался самостоятельно посмотреть вниз.

Тем временем группа из трёх выживших кораблей союзника мощным выстрелом ударила по дну кораблей противника. Рельсотронные снаряды практически насквозь пробивали нетронутую нижнюю часть суден, которая была наиболее уязвима для атаки. Буквально одним ловким тактическим решением был предрешён исход боя. В мгновение ока от флота врага почти ничего не осталось. Догорал последний кислород, сочащийся под напором из гигантских пробоин уже не пригодных к сражению кораблей, готовых взорваться в любую минуту, остальные посудины рассыпались сразу после нанесения критического удара, став не более чем космическим мусором.

- Благодарю за помощь, неизвестный друг. Если бы не вы, мы давно уже были бы мертвы. Я в неоплатном долгу перед вами. - Проговорил в бортовую рацию новообретённый союзник. - Ваш флот наверняка серьёзно повреждён. Приглашаю вас посетить мою станцию и обсудить всё произошедшее, пока наши корабли будут на починке. У меня большой ремонтный ангар, места должно хватить.

- Не стоит благодарности, думаю, вы поступили бы также. Я с радостью принимаю ваше приглашение. Отдых действительно не помешает. - радостно и немного утомлённо ответил я.

- Отлично, следуйте за мной. Станция совсем близко, всего в пяти километрах от нас.

Развернув строй, я последовал за группой.

- Они напали совершенно внезапно. - продолжил разговор союзник. - Я ни разу не встречал подобных кораблей. Как думаете, кем был наш противник? Какой у него мог быть мотив?

- У меня есть веское предположение на этот счёт. Но не думаю, что сейчас место и время для такого разговора. Сначала прибудем на станцию, а там решим, что делать дальше. - ответил я.

- Верно. Беседа может и подождать. Самое главное, что остались живы.

Как оказалось, сражение происходило не далеко от станции пострадавшего. Видимо на этот раз именно она стала целью нападавших, судя по обширным следам повреждений на ней, заметным ещё издалека. Возможно та атака на мою базу добычи была совершена далеко не по причине захвата ресурсов, а с целью прощупать наши силы, заявить о себе и посеять страх среди ничего не подозревающих исследователей. Скорее всего мы далеко не единственные, кого коснулась первая волна "разведывательных" миссий противника. Я почти уверен, что большая часть попавших под удар уже мертвы. После восстановления флота необходимо продолжать поиски других источников сигнала бедствия и пытаться помочь тем, кому удалось выжить до сих пор, пока не станет слишком поздно. Количество исследователей, получивших разрешение принять участие в изучении системы "0351 Орион V950", ограничено, поскольку руководство "Бесконечного Лагранжа" само устанавливает лимит участников каждой новой экспедиции. Если погибнут все, исследовательская миссия будет полностью провалена, а судьба этого места обречена.

Озлобленные люди, чьи жизни были давно выброшены и забыты всеми, спустя более сотни лет получат под свой контроль полностью функциональные Лагранжевы Врата, с помощью которых незамедлительно вернутся на предавшую их родину и в гневе перебьют всех на своём пути. Миллионы невинных погибнут, под ударом окажется не только Антонас, но и сама Земля - единственная в своём роде колыбель человечества, а в месте с ней и вся Лагранжева сеть. Безусловно, все свои мысли я безотлагательно передам новому товарищу, как только мы прибудем на его станцию. Решится ли он объединиться со мной ради выживания остальных или нет, дело его. Несмотря ни на что я продолжу свой путь и пусть мне даже будет суждено погибнуть, я не отступлю.

Предаваясь подобным размышлениям, я постепенно приближался к дому моего союзника, которому недавно угрожала гибель. Уже через несколько минут мы были внутри и наши корабли благополучно ушли на починку. Мои экипажи получили отдельные каюты для отдыха, а я остался наедине с недавно обретённым гостеприимным товарищем.

- Ещё раз благодарю за спасение - немного смущённо, но с почтением проговорил он, когда все дела были сделаны.

- Смотря кто кого спас. - сказал я, немного усмехнувшись, стараясь немного разрядить обстановку. - Если бы не ваш необычный манёвр, нас бы не было в живых. Думаю, что вы опытный командир флота, раз способны на такое. Я мог бы многому поучиться у вас.

- Даже не знаю, что сказать. - с трудом высказался он, видимо чувствуя ещё большее сметение. - Благодарю за похвалу, но по правде говоря в моём приёме не было ничего уникального. Я всего лишь воспользовался ситуацией. Не хотел бы вас расстраивать, но мой боевой опыт не больше, чем у зелёного  исследователя, только что получившего свой диплом об окончании обучения, кем я собственно говоря и являюсь. Да, в плане стратегии и тактики я действительно превосхожу многих новичков, об этом мне говорили ещё мои преподаватели по пространственному маневрированию. Полагаю, что и вы практически одновременно со мной завершили учёбу и отправились сюда, раз считаете мои действия чем-то невероятным.

- Верно. - не рассчитывая получить такой определённый и достаточно сухой ответ, сказал я. - Пожалуй, нам стоит сменить тему.

- Согласен, давайте прогуляемся до центра управления станцией. По пути разберём все интересующие нас вопросы. - ответил он.

- Хорошо, нам и вправду есть, что обсудить.

Мы вышли из ангара и устремились вдоль главного панорамного коридора, соединяющего все основные секции станции. Из огромных окон его, практически нерадельным пластом пролегавших через весь наш путь виднелась прекрасная картина пышащего солнца Орионовской системы, обрамлённая миллионами мельчайших точек, в сущности своей являющимися такими же гигантскими порождениями вселенной, но от сюда кажущимися небольшими причудливыми узорами тёмного космического полотна. Своим сиянием они устилали коридор ярко-оранжевым светом, цветисто переливающимся, проходя сквозь немного преломляющее его толстое стекло. Я невольно залюбовался спокойным пейзажем неистово бурлящего где-то в далеке огненного колосса. Затянувшееся взаимное молчание первым прервал мой собеседник:

- Давайте отбросим официальность, - дружелюбно заявил хозяин станции. - после всего произошедшего мы же теперь почти друзья... если вы не против конечно же.

Предложение своей внезапностью немного озадачило меня, но настолько удачным моментом для знакомства я не воспользоваться не мог:

- Давайте. Признаюсь, с самого начала разговора я планировал сказать тоже самое.

- Приятно слышать.

Диалог начал приобретать непринуждённый оборот. Было видно, как собеседник заметно оживился.

- Хочу представиться. Меня зовут Элиан Эклипс. Я выпускник Научного Исследовательского Военно Стратегического Лагранжевого Института, возможно даже нашего общего выпуска.

Ненавязчиво намекая на что-то, Элиан миролюбиво протянул руку в знак тёплого знакомства. Я тут же интуитивно пожал её, хоть и не сразу понял смысл его слов. Спустя мгновение до меня дошло.

- Так это ты?! Незнаю, стоит ли мне представляться в таком случае, но всё же я Аарон Лир. И действительно, как я сразу не признал в тебе своего бывшего конкурента. Теперь я припоминаю, что видел тебя раньше. Ты всегда был на на шаг впереди остальных. При поступлении единственное бюджетное место забрал ты. Признаюсь, я был крайне впечатлён, хоть и скрывал это. Меня всегда учили быть лучшим. Больно было принять, что есть кто-то лучше тебя. Но теперь, я надеюсь, всё в прошлом?

- Конечно, я ни на что не держу зла. Сейчас мы совершенно другие люди и работаем на благо одной цели. Дело в том, что у меня был простой выбор: либо я поступаю на бюджет в самый престижный университет Антонаса, либо не поступаю вообще. На это были свои причины.

- Понимаю. - немного задумчиво проговорил я. - И всё же я хотел бы вернуться к нашей насущной проблеме, поговорить о сегодняшнем нападении.

- Да, ты говорил, что у тебя есть мысли на этот счёт. Лично я до сих пор не могу понять, кем они были. Их корабли выглядят слишком человеческими, чтобы быть инопланетными. И в тоже время эти посудины напоминали крайне устаревшие модели исследовательских фрегатов времён первых экспедиций. В чём цель их атаки? Сколько их здесь? Откуда они? Я окончательно сбит с толку. В голову лезут только безумные предположения.

В воздухе зависла небольшая пауза.

- Сейчас я расскажу тебе всё, что мне удалось найти. - начал я, стараясь говорить как можно серьёзнее. - Ты удивишься, но мне уже удалось пережить нападение. Я сначала тоже не понимал, что происходит, но подобрав с поля боя обломок вражеского корабля и изучив его, обнаружил молекулярную гравировку, которая многое мне объяснила, вот она: "2342 год, Земля, главная верфь ВОКИ, специальный заказ". Эти судна действительно произвели на Земле практически 150 лет назад. Тогда я решил изучить данный временной промежуток с помощью исторического документа "Бесконечного Лагранжа", надеясь найти там ответы. Оказалось, что они не кто иные, как те самые первопроходцы, якобы погибшие при первом в истории неудачном запуске Лагранжевых врат. Получается эти исторические данные по какой-то причине не верны. Кто знает, возможно это просто ошибка историков, но что-то мне подсказывает, что в этом есть нечто большее... Но сейчас не об этом. Если я прав, то всем нам угрожает смертельная опасность. Если верить летописи, их численность может достигать полумиллиона человек, а если принять во внимание, что с того момента прошло полтора века, то количество их потомков вполне может быть в несколько раз больше. Среди них добрая половина уголовников, чьи отпрыски наверняка переняли все повадки своих родителей. Возможно именно с ними нам и пришлось сегодня столкнуться. К тому же за это время они вполне могли укрепиться на здешних планетарных спутниках и создать там военные базы для ремонта и производства кораблей. Скорее всего и планеты не так необитаемы, как мы предполагали. Изначальные планы экспедиции кардинально изменились. Теперь наша главная задача - защита Лагранжевых Врат вплоть до полного завершения их постройки. Для этого нам потребуется гораздо больше исследователей. Я практически уверен, что мы далеко не единственные, кто подверглись нападению. Надо спасти тех, кто ещё жив и объединиться с ними ради выполнения нашей миссии. Выжить - второстепенная цель. Если силы врага смогут захватить Врата, они получат возможность внезапно напасть на наш родной дом и уничтожить всех, до кого смогут дотянуться. В таком случае наши собственные жизни не будут иметь никакого значения по сравнению с миллионами людей Земной солнечной системы, которым будет суждено погибнуть, отражая атаки неизвестного противника. Сохранив свои жизни, мы лишимся всего, что нам дорого.  Необходимо действовать сейчас. Мне крайне необходима твоя помощь. Что скажешь?

Мой собеседник был явно озадачен. На протяжении монолога он несколько раз менялся в лице, желая ненадолго прервать меня животрепещущим вопросом, но благоразумно оставался нем. Сейчас же Элиан стоял с видом человека, которому многое надо обдумать. Он повернулся лицом к стеклу, рассматривая в дали что-то незримое, и долго молчал. Не знаю, о чём он размышлял в тот момент, но со стороны создавалось явное впечатление, что внутри его души усиленно борются два человека. Наконец он развернулся ко мне.

- Если бы я сам не пережил нападение, то подумал бы, что это бред сумасшедшего. Сложно принять за правду, что всё на самом деле именно так, как ты говоришь. Слишком много смелых предположений. Но пожалуй сегодня будет первый случай в моей жизни, когда я поверю на слово. Отчаянные времена требуют отчаянных действий, порой не всегда обоснованных, но необходимых. Даже если твои подозрения верны хотя бы на половину, я всё равно готов поддержать тебя. Теперь мы товарищи, и все проблемы будем решать сообща. Я полностью разделяю твоё стремление и готов последовать за тобой.

С этими словами он вновь протянул мне свою крепкую руку в знак согласия. Моё ответное рукопожатие не заставило себя долго ждать. Всё складывалось настолько хорошо, что я даже в порыве воодушевления прокричал:

- Так давай начнём сейчас же! Поднимем флот и отправимся на помощь остальным! Я готов день и ночь прочёсывать каждый сантиметр космоса и...

В этот момент ноги мои подкосились. Я бы точно упал, если бы Элиан вовремя не подхватил меня. Голова кружилась, я чувствовал, что вот вот упаду в обморок.

- Как я мог не заметить! Да на тебе же лица нет! - воскликнул Эклипс. - сколько дней назад ты ел?! Спал ли ты вообще?!

Действительно, с момента моего последнего сна прошло уже более двух изнуряющих суток. За время моих странствий я полностью потерял ощущение усталости, но стоило расслабиться только на секунду, как весь накопленный порыв измождения нахлынул на меня с утроенной силой. Страшный голод ощутил я только сейчас. Желудок резало и мяло изнутри, доставляя мучительную боль, которую нельзя было утолить. Не знаю, чего мне больше хотелось в тот момент, есть или спать.

К счастью, мой новый друг сразу понял, что к чему. Он быстро поставил меня на ноги, аккуратно придерживая, чтобы я вновь не упал.

- Я отведу тебя в твою комнату и принесу еды. Обопрись на меня, так будет легче.

Я был слишком уставшим, чтобы что-то ответить, да и немного пристыжён своими же громкими словами, потому молча накинул исхудавшую руку на его плечо и, не без частых остановок, постоянно хромая и спотыкаясь, доковылял до постели. "Глупо! Глупо! Как же глупо!" - только это и звучало у меня в голове.

- Я понимаю твоё рвение, но сегодня тебе надо отдохнуть. - сказал Элиан, положив меня на кровать. - сейчас принесу чего нибудь поесть.

- Да уж, слишком я погорячился. - стыдливо заметил я, постепенно отводя взгляд. - совсем забыл, что человеку нужен отдых.

Элиан немного улыбнулся и пошёл в столовую за порцией. Я остался наедине с самим собой в новой комнате. От нечего делать, я решил изучить взглядом апартаменты. Рядом с кроватью стояла небольшая белоснежная металлическая тумбочка с гладкими краями и припаянным к ему светильником, поворачивающимся в какую угодно сторону. В потолок были вмонтированы стандартные неоновые лампы холодного света, как и во всех коридорах станции. Сама же кровать стояла в дальнем левом углу комнаты, диагонально против входной двери. Немного дальше от меня расположился компьютерный стол, предназначеный для расслабления или удалённой работы с базой данных. "Типовая комната офицерского состава. Почти как у меня на станции". На другом конце помещения находилась небольшая душевая кабинка. "Надо будет обязательно принять душ перед тем как лечь спать" - подумал я. Полностью растянувшись у себя на кровати и закрыв глаза, я наконец ощутил, как приятно бывает просто лежать. Моё тело будто налилось свинцом. Я чувствовал, что от усталости не могу пошевелить рукой, но меня это нисколько не беспокоило. Наверное я бы уснул тогда, если бы в тот же момент не вернулся Элиан с подносом, полным еды.

Почувствовав приятный запах свежего блюда, мой голод всё же восторжествовал над сонливостью. Я медленно приподнялся с кровати и уселся напротив тумбочки, куда мой друг любезно поставил поднос, и, взяв в руки надлежащие столовые приборы, приступил к интенсивному поглощению пищи. Элиан недолго постоял рядом, наблюдая за моим гастрономическим наслаждением, а затем прошёл вглубь комнаты и сел на стул, стоявший неподалёку от компьютерноно стола.

- Не хочется тебя отвлекать от приятной трапезы, но скажу. Насколько я понял, ты давно не занимался делами своей станции, так как был занят поиском ответов, верно?

Я в подтверждение кивнул головой, не отрываясь от блюда.

- Так вот. В связи со всем произошедшим, я хочу взять на себя ответственность, пока ты будешь восстанавливать силы, временно проконтролировать процесс развития станции и наладить безопасную добычу ресурсов для неё, а также задать вектор развития твоего флота ради его восстановления и усиления, чтобы он был способен успешно справляться с гораздо более мощным противником, конечно же только с твоего разрешения.

На этом он закончил и решил подождать, пристально всматриваясь в найденную на стене незримую точку, видимо рассчитывая справедливо получить от меня именно словесный ответ. Я начал чувствовать себя неловко, понимая, что мне предлагают неоценимую помощь, пока я сижу и как ни в чём не бывало уплетаю за обе щеки свежеприготовленный ужин, и потому поспешил высказаться.

- Даже не знаю, это слишком большая услуга. Но я прекрасно понимаю, что, к сожалению, не в состоянии выполнить все дела сам, иначе ни за что не стал бы утруждать тебя своими проблемами. Я крайне ценю твоё предложение, вынужден согласиться.

Он, явно ободрённый положительным решением, встал со стула, чтобы по-дружески похлопать меня по плечу.

- Не забывай, что теперь проблемы каждого из нас являются общими. Не сомневаюсь, что на моём месте ты поступил бы также.

С этими словами он вновь опустился на стул и стал ожидать теперь уже окончания трапезы, чтобы потом отнести пустой поднос обратно в столовую. Мне даже нечего было ответить, настолько я был благодарен внезапно оказанной заботе, а потому молча продолжил есть, изредка поглядывая на Элиана. Он как будто бы всё понимал без слов, улавливал каждое моё движение, словно обладал каким то несвойственным обыкновенному человеку уровнем эмпатии. Когда я закончил, он забрал с тумбочки поднос и собрался уйти.

- Можешь отдыхать сколько угодно и не беспокоиться. Обещаю, всё будет сделано в лучшем виде. Я скорее умру, чем позволю себе солгать. - произнёс он на прощание и закрыл дверь.

Я мог ничего не говорить. Всё было написано на моём лице. Последнее, в чём я усомнился бы, так это в честности нового друга, которому теперь я доверяю даже больше, чем самому себе. Приём пищи заметно прибавил мне сил. Я, немного пошатываясь, встал с кровати, опираясь на её железный каркас. Душ стал первым объектом внимания. Но перед этим я всё же решил посмотреться в зеркало, находившееся прямо в нём, чтобы узнать, насколько ужасно выгляжу после нескольких дней непрерывной голодовки.

Сначала я даже не поверил, что вижу себя. Передо мной стоял человек, постаревший лет на десять всего за двое суток. Вместо привычного лица с чёткими приятными чертами я узрел лишь высохшее, со впадшими щеками и ярко выраженными глазницами, будто бы карикатурное изображение самого себя. Аккуратно уложенные густые тёмно-ореховые волосы скомкались в жирные безобразные клоки, хаотично разбросанные на голове. Моё крепкое плотное телосложение, ранее превосходно выглядевшее при моём относительно невысоком росте, теперь словно тугой пищевой плёнкой обернуло моё тело, сильно выделяя ещё сохранившиеся мышцы, которые также неумолимо уменьшились в объёме. Сейчас я больше имел вид измученного жизнью заводского разнорабочего, нежели гордого исследователя дальнего космоса, коим всегда считал себя раньше. "Да, жалкое зрелище. Досадно, что в таком состоянии я буду пребывать достаточно часто. Уверен, будущее не пощадит никого. Надо набраться сил, ведь кто знает, когда ещё удастся отдохнуть." - подумал я, приступая к вечернему туалету. Было приятно принять душ, расслабить конечности под плотным водяным потоком, скинув душный и тесный офицерский костюм, сковывавший меня всё это время.

Успешно покончив с приготовлениями, я собрался ложиться. Поставив стакан с чистой питьевой водой на тумбочку и выключив свет припаянного к ней светильника, я буквально свалился на кровать, уткнувшись головой в мягкую подушку. Плотный ужин и успокаивающая ванна благотворно подействовали на моё состояние, но перебитый сон никак не хотел возвращаться, несмотря на сильную телесную усталость. Сильная головная боль вдруг ударила по вискам, видимо сказалось то неудачное падение на корабле. Она как будто бы поочерёдно пересчитывала каждый нейрон моего мозга, то и дело посылая туда мучительные импульсы. Я ворочался с боку на бок, настойчиво закрывал глаза, но ничего не помогало. Какая-то глубокая непонятная печаль окутала меня, но в тот момент я не придал этому значения. От бессилия я развернулся лицом к потолку и начал рассматривать его незамысловатый узор, представляющий собой обыкновенный орнамент из сотен маленьких треугольников.

"Как же я слаб!" - вдруг вырвалось вслух у меня изнутри настолько громко, что я сам испугался собственного крика. Внезапный порыв эмоций захлестнул томящийся разум. Всё, что никипело на душе и тайно скрывалось от чужих ушей, сейчас изливалось прямо наружу. "А ведь это только начало. Сегодня я по собственной глупости потерял корабль! С настоящими, живыми людьми!  Они погибли из-за меня, из-за моих амбиций! Там ведь были не только бессознательные клоны, но и настоящие специалисты, прибывшие вместе со мной в эти края, чтобы под моим руководством изучать этот мир! Раньше в университетские годы мне приходилось сражаться только на боевом симуляторе. Порой я побеждал благодаря своим нестандартным решениям, приводившим к победе неочевидным путём кровавых жертв. Я и не представлял себе, что значит нести ответственность за чью-то жизнь. Тогда я надменно считал, что любые затраченные средства оправдывают результат, но так ли это на самом деле? Почему же когда речь зашла о настоящих человеческих потерях, я не могу совладать с собой?! Опытные исследователи обычно теряют тысячи таких кораблей. Они в каждом бою возлагают на алтарь победы бесчисленное множество душ. Неужели никто из них не испытывает хоть капли жалости? Или же это стало настолько обыденно, что на такие вещи все спокойно закрывают глаза? Неужто во мне заговорила презренная трусость, прикрытия человеколюбием?! Нет! Мне не страшно никакое сражение. Я не боюсь умереть, я боюсь, что кто-то умрёт вместе со мной и по моей вине! И зачем я тогда вообще стал исследователем? Неужели надеялся на мирную жизнь?

Моя мысленная речь прервалась недолгой паузой. Спокойствие стоило мне больших усилий. Немного придя в себя и кое как совладав с собой, я продолжил размышления, стараясь рассуждать более трезво.

Если бы меня видело сейчас руководство "Лагранжа", они тут же выписали бы меня из своих рядов. Я слишком часто поддаюсь чувствам, у меня нет того невозмутимого холода, каким обладают лучшие их нас. Потому мне и кажется всё это настолько диким и инородным. Но ведь далеко не все от рождения, подобно бездушному механизму, обладают стальным характером и безразличием к чужой жизни. Выходит, что каждый исследователь должен намеренно пожертвовать частью себя, своей человечность, если можно так выразиться "любовью к людям", чтобы без колебаний принимать любой бой, даже если надежды на выживание нет. Неужели и мне стоит наплевать на моральные законы и жертвовать всем ради всех? Пусть это прозвучит слишком эгоистично, но что если именно от меня зависит судьба Земной Солнечной системы и всех её жителей? Что если только мне и больше никому суждено объединить всех ради защиты родного дома? Всю сознательную жизнь я готовился ко встрече с любой опасностью, к решению любых, даже самых трудных задач и неужели отступлю из-за какой то минутной слабости?! Надо брать пример с Элиана. Он и бровью не повёл после потери части своего флота.

Неожиданно мне вспомнилась фраза, продуманная мной в самом начале дня - "Только сильные духом и крепкие разумом выживут здесь, остальные погибнут или сойдут с ума от жестокой правды." Это мои слова и не мне от них отказываться. Впредь я не должен зря трепать языком, выдавать пафосные речи, разбрасываться красивыми словами, а на деле доказывать свою самоотверженность и решимость. Потери - неотъемлемая часть войны. Эту аксиому стоит просто признать и вспоминать, когда становится слишком горько. Я никогда и не думал, насколько дорогими окажутся мне другие человеческие жизни, но сейчас это не должно иметь никакого значения. Если я хочу стать настоящим профессионалом и вести остальных за собой, мне должно быть чуждо понятие сострадания и всё, что с ним связано.

Ещё многие и многие мысли терзали моё больное сознание в тот вечер. А я всё клялся и божился, что не позволю эмоциям более управлять мной, и ещё много о чём клялся... Со временем сон всё таки настиг меня и разум постепенно начал утихать. Веки смыкались под аккомпанементы бредовых дум, но всё тише и тише звучал их мучительный оркестр и наконец умолк окончательно...