Заложники

Делайла

Не знаю, на какую реакцию он рассчитывал после такой пафосной речи, но я как стояла посреди гостиной в глупом молчании, так и продолжила. Разве что смотреть на мужчину стала с толикой сожаления – как на душевнобольного. Похоже, психом я его мысленно называла не зря. Даже злиться на него сил больше не было. Надо как-то добраться до помощи и сдать его санитарам...

Моё выражение лица застало мужчину врасплох. Наверное последнее, чего он ожидал, это получить в ответ на свои речи вот такой снисходительно-сочувствующий взгляд. Кашлянув, мужчина поднимается с дивана, отчего я инстинктивно делаю несколько шагов назад. От моего манёвра он фыркает и демонстративно приподнимает руки.

— Так, ладно, давай начнём сначала. Лицо моё ты уже рассмотрела, так что и имя скрывать не буду. Я Оуэн.

Зря надеется, что я перестану мысленно называть его психом.

— Вижу, ты настроена скептически. Это похвально, я тебя недооценил.

Он ухмыляется, осматривая меня с головы до ног. Однако взгляд его не оскорбительный, не похабный и не угрожающий, а скорее... пренебрежительный. Я, в дорогом кремовом пальто и брендовой одежде, с ухоженными волосами и люксовой косметикой на лице вдруг ощущаю себя по-идиотски глупо. Неправильно. И почему-то мелькает мысль, что ощущение это приходит ко мне далеко не в первый раз.

«Я тебя недооценил». Из-за того, что я выгляжу, как дочка богатенькой семейки, он автоматически записал меня в глупые клуши? Что ж, с учётом того, что на этом человеке висит моё клеймо «психопат» с первого же взгляда, возможно, это справедливо.

— Что ты хочешь? — резко спрашиваю я, спрятав руки в карманы пальто. Пальцы сжимаются вокруг пустоты там, где раньше привычно болтался телефон.

— Я уже сказал. И даже не соврал, — улыбается он мне в ответ. — Твой именитый дядя может мне очень сильно помочь. Я, конечно, немного загнул про весь мир... но в целом это близко к правде.

Оуэн перестаёт улыбаться, становится немного серьёзнее. Либо он искренне верит в тот бред, что рисует ему воспалённый мозг, либо же... даже думать не хочу.

— Я работаю на PJB. Раз ты племянница Мёрфи, должна была слышать о нас.

Кровь отливает от моего лица. Я, конечно, не слишком хорошо разбираюсь в мировых организациях, – особенно относительно неприметных, которые мало отсвечивают на политическом поприще, – но о PJB слышала уже несколько раз. Частная коммерческая военная организация, преподносящая себя как организация миротворцев. Называют своей целью погашение крупных конфликтов, помощь в горячих точках, поддержку пострадавшей стороны... В общем-то неплохие ребята на первый взгляд, за которыми тянутся прикрытые белыми покрывалами кровавые реки. Зарабатывают они, защищая одних и уничтожая других. Мораль меняется от ситуации к ситуации, цель так или иначе всегда оправдывает средства. Умение PJB сохранять белые перчатки, когда руки полны праха, заслуживает уважения. В некоторых странах их организация признана незаконной, где-то их считают врагами народа, где-то охотно сотрудничают, а где-то восхваляют, как спасителей нации. Всё, как всегда. Ничего однозначного.

— С чего я должна тебе верить? — напряжённо уточняю я, всё ещё надеясь, что этот придурок просто выдумывает на ходу.

Оуэн молча достаёт из кармана кожанки кошелёк. В первом его отделении в прозрачном протекторе находится пластиковое удостоверение с характерной объёмной эмблемой PJB, выполненной так детально и дорого на вид, что я сомневаюсь, что ради простой подделки кто-то так запаривался бы. Если судить по остальной информации, выбитой на удостоверении, найти такие данные в Сети достаточно трудно. Почти невозможно.

И всё же остаётся риск обмана, поэтому рано делать однозначные выводы.

— Допустим, — стараюсь я ответить всё так же холодно и сосредоточенно. — И чем тебе может помочь Карл?

— А чем может помочь высокопоставленный политик и уважаемый спикер? — приподнимает брови Оуэн. — Буквально всем. Я не могу раскрыть тебе подробностей, а у тебя, как понимаешь, нет особого выбора.

— Я сдам тебя копам, как только мы окажемся... — начинаю я гневным шёпотом, однако Оуэн легко перебивает:

— ...и обречёшь мир на катастрофу, глобальное потепление, вымирание китят и... — Заметив мой вспыхнувший взгляд, Оуэн лишь смеётся. — Ладно-ладно. Извини. — Он вздыхает и вновь смотрит мне в глаза абсолютно серьёзно. — Ты ждёшь объяснений, я понимаю, но могу говорить только в рамках контракта. Недавно маякнуло крупное и очень запутанное дело, которое может навести много шума, если PJB вовремя не возьмёт ситуацию под контроль. Карл Мёрфи – один из тех людей, кто может нам помочь.

— Так почему в таком случае не обратиться к нему напрямую?

Оуэн на долю секунды теряется, но быстро находится с ответом. Таким же паршивым, как и предыдущие.

— Скажем так, Мёрфи не особо уважает нашу организацию. Человек старых взглядов, знаешь...

— Знаю. И именно поэтому не хочу даже слушать эти идиотские просьбы...

Оуэн мрачнеет так быстро, что я осекаюсь, забыв, что хотела сказать. В его глазах мелькает что-то острое, опасное, тяжёлое. Непринуждённость и неуместная шутливость куда-то напрочь пропадают из его облика. Мужчина медленно достаёт пистолет из-за полы кожаной куртки, проверяет предохранитель и так же нарочно неспешно кладёт оружие на журнальный столик, недвусмысленно напоминая, как обстоят дела.

— Просьбы? Если ты забыла, в данный момент ты заложник, — произносит он тихо и вкрадчиво. — И если хочешь, чтобы с тобой всё было в порядке, просто окажи мне услугу. Устрой мне встречу с Карлом Мёрфи, чтобы я смог уговорить его выслушать меня.

Я не могу выдавить из себя ни слова. Пытаюсь сообразить, что могу сделать, как избежать требования преступника, но в голове одно сплошное перекати поле, ни единого безопасного варианта. Конечно, Оуэн вряд ли настолько двинутый, чтобы совершить покушение на такого заметного человека, как мой дядя, но всё это в любом случае пахнет очень паршиво.

Оуэн, не особо ожидая от меня каких-то ответов, неспешно подходит к окну. Немного отодвигает жалюзи, кидает быстрый взгляд на улицу, проверяя обстановку. Будто угадав хаотичный бег моих мыслей, Оуэн со вздохом произносит:

— Никто не тронет твоего дядю. PJB не кучка террористов, в конце концов. Мы из тех людей, кто иногда заботится о том, чтобы... ну, например, серьёзные игрушки находились в надёжных руках, а опасные люди не вредили невиновным.

— Звучит благородно, — сухо отзываюсь я.

— Вроде того. Только чаще всего мы действуем из соображений чисто эгоистических. — Оуэн поворачивается спиной к окну и пристально смотрит на меня. — Меньше, чем через полчаса, сюда нагрянут копы. Мне бы хотелось понять, связывать тебя и тащить отсюда силком, или ты всё-таки посотрудничаешь со мной ради нашего общего комфорта?

Я прожигаю его мрачным взглядом, чем заслуживаю новый смешок.

— Вот и славно, — расценивает он моё молчание как согласие на сотрудничество. — Насколько я знаю, Мёрфи сейчас в Вашингтоне. Я завезу тебя в салон связи, купишь новый телефон и свяжешься с достопочтенным дядюшкой. Нам нужен самолет до Вашингтона, а он, как я понимаю, сможет нам его обеспечить.

Я внутренне холодею. Не то чтобы я смертельно не любила поездки в Вашингтон, но да, именно так и обстояли дела. Сейчас, конечно, это было минимальное из возможных зол, но паршивое чувство всё равно заскоблило в груди. Ну, по крайней мере, этот скомканный эмоциональный коктейль выдавил из меня панику и страх, заставлявший сердце колотиться в горле.

Как бы я ни планировала упрямо молчать и не идти на бессмысленные разговоры, любопытство разъедает меня. Когда мы оказываемся в машине, я почти сразу разрываю гнетущее молчание:

— Тот твой... напарник? Мужчина, с которым вы были в том здании. Он тебя не ищет.

— Не напарник, — безразлично пожимает плечами Оуэн, не отвлекаясь от дороги. — Пришлось взять техника с собой, иначе я не справился бы со взломом. Просто один из сотрудников PJB, я даже имени его не запомнил, только позывной. Напарников как таковых у меня нет.

— Так ты тот самый крутой агент, который «всегда работает один»? — вырывается из меня ироничный смешок. — Прямо как в фильмах.

Оуэн кисло морщится в ответ на неуместную шутку, а разговор сам собой сходит на нет. Вопросы продолжают роем атаковать меня, но я не решаюсь задать ни один из них. Я не знаю, как относиться к человеку за рулём. С одной стороны, он преступник, так или иначе взявший человека в заложники, и даже благие намерения его боссов не отменяют того, что он сделал по итогу. А с другой, Оуэн – агент международной миротворческой организации, который никому не причинил прямого вреда, даже мне. И всё же я не могу с точностью определить своё отношение к этому человеку, как и к самой PJB.

И думаю, я не одинока в этой проблеме.

***

Как я и ожидала, дядя спокойно выслушал мой сбивчивый рассказ о том, как я якобы потеряла телефон, пока спешила в центр по его поручению, поэтому звоню снова. Сразу же упоминаю, что мне очень нужно добраться до Вашингтона, по импровизированной легенде – ради помощи подруге, у которой что-то случилось. И мне, конечно же, нужны на всё это деньги, как и за новый телефон. Никакого праведного гнева, никаких выговоров. Только молчаливое:

— Сколько?

Я вздыхаю и навскидку бросаю:

— Думаю, полторы тысячи хватит.

Потребовалась лишь пара секунд, за которые ровно тысяча пятьсот долларов падают на мой банковский счёт, и вот дядя отзывается привычным:

— Перевёл.

— Спасибо, — всё так же неловко отзываюсь я, не зная, что сказать ещё.

— Не за что, Лайла.

В его голосе царит лёгкость и спокойствие. Я, как и сотни раз до этого, не знаю, как мне выразить ему свою благодарность и как не показаться просто жалкой транжирой. Никогда не умела правильно выражать свои чувства, особенно к членам семьи. Особенно... теперь. Кроме Карла у меня нет никого. И я отчаянно надеюсь, что он знает, как я к нему отношусь, даже если не умею говорить об этом. И даже если между нами есть определённые сложности и недопонимания.

— Спасибо, ― совсем тихо повторяю я зачем-то второй раз, будто имея в виду намного больше, чем подразумевает разговор. Моя маленькая лазейка, мой способ поблагодарить Карла не только за постоянную финансовую помощь, но и за удочерение восемь лет назад, за всю мою жизнь, построенную его щедрыми руками. Какие бы ни были между нами недомолвки, я всё равно благодарна за то, насколько спокойно мне живётся с такой помощью.

Мама точно бы гордилась своим братом. Думаю, пока она там, далеко, ей спокойно за меня именно благодаря Карлу.

Как же хочется рассказать ему обо всём, что произошло. Рассказать, что я в заложниках, что нуждаюсь в помощи и абсолютно не знаю, что мне делать, какие выводы правильные, а какие нет, где меня обманули, а где сказали правду. Я бы многое отдала, чтобы Карл прямо сейчас взял и просто сказал, что мне нужно делать. Я бы доверилась его слову.

— Самолёт прибудет к восьми сорока, — раздаётся в трубке его спокойный голос. — Там же, как обычно. Закажи водителя до аэропорта заранее.

Я поднимаю мрачный взгляд на стоящего неподалёку Оуэна, внимательно слушающего каждое моё слово.

— Да... водитель уже есть, — рассеянно отвечаю я.

Как и всегда, Карла не интересуют подробности.

— Хорошо. Увидимся, когда будешь здесь. В аэропорту тебя встретит водитель.

Оуэн прищуривает глаза, кивая мне на телефон. Я едва успеваю спохватиться до того, как дядя завершит звонок. И какого чёрта я вообще потворствую планам этого липового Джеймса Бонда?

— Нет-нет, не нужно! — нервно отсмеявшись, я роняю первое, что приходит в голову. — Подруга меня встретит, у неё своя машина.

Карл молчит несколько мучительно долгих секунд, за которые моё сердце успевает провалиться в пятки и пробить многолетний асфальт.

— Уверена, что водитель не нужен? — наконец спрашивает дядя.

— Да. Всё хорошо, Карл. Скоро увидимся.

— Удачного перелёта.

Когда я завершаю вызов, по плечам растекается неожиданное облегчение. Потерявшись в мыслях и чувствах, я даже не обращаю внимания на то, как Оуэн подходит ближе. Мы стоим на тротуаре небольшой улочки, недалеко от салона связи, где я купила новый телефон.

— Ну что, в Вашингтон? — усмехается он, сложив руки на груди и опираясь о каменную стену здания.

Я мрачно смотрю на Оуэна и со вздохом киваю.

Не знаю, делаю ли я единственно правильное в этой ситуации, или же совершаю самую ужасную ошибку в своей жизни.