Глава 2
Прочитав предсмертное письмо, Вэнь Сяохуэй долго не мог прийти в себя. Он глубоко вдохнул и тяжело опустился на кровать, устремив взгляд в ослепительную белизну потолка. В сознании Сяохуэя всплыл образ Ло Яя, и воспоминания одно за другим нахлынули на его сердце.
Ло Яя была приёмной дочерью их семьи, но не той, что воспитывалась с младенчества. Когда отец взял девочку под опеку, ей уже было двенадцать-тринадцать лет. Отец Ло Яя был боевым товарищем его отца, их связывала нерушимая дружба. В итоге он пожертвовал собой, прикрывая отца Вэнь Сяохуэя, навеки оставшись лежать в заснеженных горах на границе. Мать Ло Яя не могла снова выйти замуж, имея на руках уже столь взрослую дочь, и тогда отец Вэнь Сяохуэя, не колеблясь, взял Ло Яя к себе.
На тот момент родители Вэнь Сяохуэя были не так давно в браке. Мать была всего на десять с небольшим лет старше Яя, и потому ей, естественно, не хотелось становиться мачехой столь взрослой девочке. Однако отказаться от «дочери спасителя» они тоже не могли.
Фэн Юэхуа, мать Вэнь Сяохуэя, в то время трудилась кассиром на текстильной фабрике, а отец, уволившись из армии, получил назначение охранником на ту же фабрику. Их семья жила скромно, и появление лишнего рта за столом, а также расходы на учёбу становились для них бременем. К тому же Яя была необычайно красивой — не просто миловидной, а такой, что одним лишь взглядом могла оставить в душе неизгладимый след. Пустить в дом такую девушку, да ещё и чужую, для его матери означало обречь себя на постоянное чувство разобщённости. Она была женщиной сильной, вспыльчивой, но лишённой широты души. Она терпела, терпела, но, забеременев, наконец не выдержала.
Во время беременности мать Сяохуэя переживала бурные перепады настроения, часто вступая в ссоры с отцом из-за Яя. Мужчина, как правило, хранил молчание, но, загнанный в угол, твёрдо заявлял, что не в силах предать память боевого товарища и, даже если придётся продать последнее, вырастит Яя достойным человеком.
Яя была необычайно понимающей. Или, как говорила мать, невероятно хитрой. После рождения Вэнь Сяохуэя девочка сама взяла на себя заботу о нём. Поэтому можно сказать, что вырастила младшего братика именно она. В его маленьком сердце сестра занимала места даже больше, чем родители. Он до сих пор помнит, как в младшей школе писал сочинение на тему «Самый дорогой человек в мире» о своей сестре.
По окончании школы Яя устроилась на работу. В то время Сунь Ин владела салоном красоты, где Яя подрабатывала. Сунь Ин была любовницей богатого человека, и многие считали, что именно она оказала дурное влияние на младшую подругу.
В воспоминаниях Вэнь Сяохуэя сестра на какое-то время исчезла. Но, будучи тогда ещё слишком юным, он не мог точно восстановить детали. По словам его матери, именно в тот период Яя стала любовницей женатого мужчины, обладавшего властью и положением, и родила ребёнка. Пожалуй, тогда ей было всего лет восемнадцать-девятнадцать с небольшим? Примерно столько же, сколько сейчас ему самому.
Поступок Яя так разозлил отца, что тот едва кровью не плевался. И это не было преувеличением — его действительно терзал кровавый кашель. Старые раны и изнурительный труд подорвали его здоровье, а с годами состояние лишь ухудшалось. С тех пор Яя редко возвращалась домой, а отношения с семьёй становились более отчуждёнными.
Кое-чем Вэнь Сяохуэй никогда не делился этим с родителями. А может, они и так знали, но просто хранили молчание. В те годы он продолжал поддерживать нить общения с Яя. Будучи ребёнком, он не понимал взрослых распрей, для него сестра всегда оставалась сестрой. С самого детства она была к нему добра. Когда начала зарабатывать, часто приходила в школу, приносила подарки и водила в кафе. И хотя сестра больше не жила под одной крышей с ним, для него самого ничего не изменилось.
Прошло ещё несколько лет, и Вэнь Сяохуэй действительно повзрослел. Под влиянием родителей его взгляды изменились, и он начал понимать гораздо больше. Отношение к Яя тоже переменилось, но окончательно их связь оборвалась после смерти отца.
Это случилось четыре года назад. Отец лежал на смертном одре и страстно желал увидеть Яя. Не зная, где она теперь, он звонил ей бесчисленное множество раз, умолял, плакал, молил о возвращении. Но она так и не приехала.
Его мать вновь и вновь упрекала, что именно Яя довела отца до болезни. Раньше Сяохуэй не соглашался с этим, но после того случая больше не мог считать её родной. Он ненавидел её за эгоизм, бессердечие, жестокость и убедил себя, что в их семье никогда не было такого человека.
Сяохуэй знал, что жизнь длинна и когда-нибудь они снова встретятся. Но никогда не мог представить, что следующее известие о ней станет вестью, что её больше нет в этом мире. Перед лицом смерти все прежние обиды меркли и расплывались, а её доброта, проявленная к нему в прошлом, напротив, вспоминалась всё ярче и яснее.
В конце того предсмертного письма был указан номер телефона адвоката. Вэнь Сяохуэй перечитывал его снова и снова, почти выучив наизусть. Стоит ли звонить? Действительно ли он должен взять на себя заботу о сыне Яя?
Пятнадцать лет... Ребёнок всего на несколько лет младше его самого. Как он сможет его растить, если сам едва сводит концы с концами?
Стоит ли рассказать об этом матери? Она никогда не любила Яя, но он знал её характер. За резкими, порой жёсткими словами скрывалась не такая уж плохая душа. Узнав о смерти Яя, мама наверняка будет нервничать [1]. И уж точно не примет её ребёнка. Или, быть может, ради квартиры и трёх миллионов она изменит своё мнение?
Голова Вэнь Сяохуэя шла кругом, но решение так и не приходило. В конце концов, прежде чем передумать, он уверенно схватил телефон и набрал номер адвоката.
Как бы то ни было, раз Яя перед смертью доверила ему своего ребёнка, Сяохуэй не мог не встретиться с ним хотя бы раз.
Звонок соединился почти мгновенно.
— Алло. Здравствуйте, это Цао Хай.
— Эм... Адвокат Цао, добрый день!
— Здравствуйте, кто это?
— Это... Вэнь Сяохуэй.
— Господин Вэнь? Я давно ждал вашего звонка.
— О... — Вэнь Сяохуэй, обычно острый на язык и способный ругаться без повторений пять минут подряд, на этот раз так растерялся, что не нашёлся со словами.
Цао Хай смягчил голос:
— Господин Вэнь, если у вас есть время, давайте встретимся завтра после обеда. Нам нужно многое обсудить. Конечно, Ло И тоже будет.
— Хорошо.
— Тогда договорились. Позже вышлю вам время и точный адрес.
— Её похороны уже прошли? — неожиданно вырвалось у Вэнь Сяохуэя.
На другом конце провода повисла пауза.
— Об этом поговорим при встрече.
— Хорошо...
Вэнь Сяохуэй поднялся, принял душ и долго прижимал лёд к глазам, пытаясь снять отёк. Но, взглянув в зеркало на своё всё ещё опухшее лицо и усталый, потухший взгляд, понял, что не хочет выходить из дома. Однако идти на работу было необходимо.
***
После окончания школы он не смог поступить в престижный университет, да и учиться особо не стремился. С детства его манили профессии стилиста и визажиста. Глубже погрузившись в эти сферы, он сумел достичь немалых успехов. Его бьюти-блог на Weibo собрал уже более 60 тысяч подписчиков. Благодаря этому он начал подрабатывать, а также привлёк внимание одного из совладельцев знаменитой студии стайлинга «Цзюйсин». Сейчас он проходил там стажировку.
Хотя зарплата стажёра составляла всего 1500 юаней в месяц, попасть в эту студию — шанс, за который многие были готовы заплатить из собственного кармана, только бы занять это место. Если отработать в «Цзюйсин» хотя бы год-полтора, в дальнейшем многие двери будут открыты. Здесь можно не только освоить мастерство, но и завести ценные связи. Войти в мир моды и шоу-бизнеса после этого — дело пустяковое.
Вэнь Сяохуэй поспешно добрался до студии. Едва он переступил порог, как его встретил тягучий мужской голос:
— Эй ты! Опоздал на пятнадцать минут.
— Пробки, — тихо ответил Сяохуэй.
— Такое оправдание сгодится для водителя. А ты на метро каким местом застрял? С дождевым червём столкнулся?
К нему подошёл мужчина с коротко стриженными волосами, осветлёнными до молочного оттенка. Невысокий, в обтягивающих кожаных брюках, подчёркивающих его худощавую фигуру. Его щёки слегка запали, и даже самый плотный слой макияжа не мог скрыть несколько болезненный вид.
Это был Лука — человек, которого Вэнь Сяохуэй мысленно называл «главной гадиной» студии. Хотя тот тоже был стажёром, но устроился сюда на полгода раньше и с первого дня не упускал случая поддеть Сяохуэя.
В обычный день Сяохуэй не остался бы в долгу, но сейчас ему было не до перепалок. Он молча поставил сумку и направился внутрь.
— Эй? — Лука приблизился и, ухватив его за подбородок, приподнял лицо. — Что с тобой? Глаза красные, будто у кролика. Тебя бросили? Или, может, так взволнован, что наконец-то расстался с невинностью?
— Перебрал вчера, — отмахнулся Вэнь Сяохуэй. — Отвали от меня.
— Пф-ф, — фыркнул Лука, скептически оглядывая его. — Сюэ Ли [2] уже здесь, ждёт тебя.
Вэнь Сяохуэй глубоко вздохнул, заставляя себя собраться. Натянув на лицо улыбку, он подошёл к молодой женщине и ласково произнёс:
— Сюэ Ли!
Женщина, до того уделяющая внимание телефону, подняла голову. На вид ей было около двадцати семи или двадцати восьми лет, и она была ослепительно красива. Причёска, макияж и одежда источали дорогой шик, а весь её облик, казалось, сверкал.
Сюэ Ли продемонстрировала недовольство лёгким изгибом губ.
— Ади, чего так долго?
— Вчера друг праздновал день рождения, я немного перебрал, — с улыбкой ответил Вэнь Сяохуэй, опускаясь рядом, и его звучный голос заполнил пространство салона. — Ого, да это же лимитированная весенняя коллекция Cartier!
Он бережно взял её тонкую, белую руку, провёл пальцем по изысканному бриллиантовому браслету. Краем глаза он уловил, как несколько клиентов, занятых укладкой, бросили на них взгляды, полные едва скрытого любопытства. Миссия сегодняшнего дня была выполнена.
Сюэ Ли, уловив в окружающих взглядах смесь зависти и восхищения, довольно улыбнулась.
— Красота, не правда ли? Стоило войти в бутик, как я мгновенно влюбилась. А ещё это единственный экземпляр во всей стране!
— Единственный в стране?! Обалдеть! И теперь он украшает руку прекраснейшей Сюэ Ли. Да это в тысячу раз лучше, чем пылиться на витрине!
Сюэ Ли ущипнула его за щёку.
— Ах ты, маленький хитрец, как сладко говоришь!
Она открыла сумочку и извлекла подарочную коробку.
— Вот, привезла из Японии. И не смей потом говорить, что не балую тебя!
Вэнь Сяохуэй открыл коробку и обнаружил внутри кошелёк от Prada. Лицо Сяохуэя озарилось искренней радостью. Он принялся благодарить её так горячо, что Сюэ Ли не могла сдержать улыбки.
— Ну, мне пора, — женщина бросила взгляд на часы.
— Сюэ Ли, ты специально пришла, чтобы сделать мне подарок? — глаза Вэнь Сяохуэя засияли ещё ярче. — Что же мне делать? Я так тронут!
— Просто заехала по пути в телецентр, раз было немного времени в запасе. Кстати, в следующую субботу у меня мероприятие, освободи для меня день.
— Без проблем! Дела Сюэ Ли для меня всегда на первом месте!
Он проводил её до двери.
Перед тем, как уйти, Сюэ Ли вдруг будто что-то вспомнила:
— Эй, Адриан, тебе бы не пить так много и не засиживаться допоздна. Сегодня выглядишь ужасно, лицо бледное-бледное... А! Или это ты просто нашёл новый тональный крем? Так натурально смотрится!
— Нет, я сегодня без макияжа, — улыбнулся Вэнь Сяохуэй.
— Молодость — это прекрасно, — фыркнула Сюэ Ли, — кожа у тебя выглядит настолько увлажнённой, хоть выжимай.
— Ну уж нет, Сюэ Ли, это твоя кожа столь свежая и упругая, чего уж говорить.
Сюэ Ли рассмеялась:
— Ладно, я пошла, не провожай.
— Сюэ Ли! — окликнул её Вэнь Сяохуэй.
– А?
Он тепло улыбнулся и искренне признался:
— Сегодня у меня был ужасный день, но встреча с тобой — единственное хорошее событие. Спасибо тебе.
Сюэ Ли мягко улыбнулась, подмигнула ему и помахала на прощание.
Проводив её, Вэнь Сяохуэй прислонился к двери, и тяжёлый вздох вырвался из его груди. Голова раскалывалась — то ли от похмелья, то ли от слёз, что он выплакал накануне. Казалось, ещё мгновение, и он рухнет без сил.
Вернувшись в салон, он услышал, как Лука, укладывая волосы какой-то даме, нарочито громко заявил:
— Да, это та самая Сюэ Ли, ведущая с развлекательного шоу на втором канале. Наверное, её содержит богатый покровитель! Один этот браслет стоит как её годовая зарплата!
В груди Вэнь Сяохуэя вспыхнула злость. Он холодно усмехнулся:
— Лука, тебе в стилистах явно тесно, почему бы не пойти в разведчики? [3] Госпожа Чжан, будьте осторожны в своих словах с ним. Талант к сплетням у него, конечно, есть, но вот с умением хранить секреты явные проблемы!
— Вэнь Сяохуэй, что ты хочешь этим сказать?! — мгновенно вспыхнул Лука.
— Чжан Сюн, ты о чём вообще?! — Вэнь Сяохуэй почувствовал, как гнев подступает к горлу. — Ты только и способен нести чушь! Кто позволил тебе обсуждать моих клиентов?!
— Да ты, дрянь...
— Чего орёте?! — из кабинета раздался резкий окрик, и на пороге появился мужчина с маской для сна, съехавшей на лоб. — Здесь клиенты! Какого чёрта вы ведёте себя, словно в подворотне?! Работать не хотите, что ли?!
Ругался мужчина лет тридцати с небольшим. Его выраженное европейское веко [4] слегка диссонировало с типично азиатскими чертами лица, но в целом выглядел мужчина довольно привлекательно.
Вэнь Сяохуэй мгновенно смягчился, и его голос стал покорным:
— Простите, я был не прав.
Этот человек был одним из совладельцев студии «Цзюйсин», известным стилистом и виртуозом визажа. В его руках были сосредоточены драгоценные связи с топовыми звёздами. Ходили слухи, что за его безупречной внешностью скрывалась личность сомнительная, с довольно-таки беспорядочной личной жизнью [5], но Вэнь Сяохуэй искренне уважал его — если не за характер, то хотя бы за талант и мастерство.
Лука также мгновенно сдержал свой пыл:
— Простите...
Стилист бросил на них беглый взгляд, затем с лёгкой улыбкой подошёл к даме:
— Госпожа Чжан, прошу прощения, молодёжь ещё неопытна. Сегодня я всё беру на себя, хорошо?
Женщина в кресле стилиста величественно кивнула, словно королева, принимающая извинения подданных.
Продолжение следует...
[1] «...мама наверняка будет нервничать» – с оригинала буквально «воспламениться», но в китайском языке это означает сильное нервное или эмоциональное перенапряжение, которое может привести даже к физическим недомоганиям.
[2] Сюэ Ли — прозвище или сценическое имя, которое звучит как «Снежная Ли».
[3] «...почему бы не пойти в разведчики?» – с оригинала слово переводится «спецагент, разведчик, шпион», но здесь употребляется в ироническом смысле — «сплетник».
[4] Европейское двойное веко не характерно для азиатов, у которых от природы есть эпикантус (складка верхнего века). Но пластическая операция по формированию двойного века является крайне модной во многих странах Азии.
[5] «...с довольно-таки беспорядочной личной жизнью» в данном контексте намекает на человека, ведущего аморальный образ жизни.