С Ж М [+18]

Вода стекала по крыше и барабанила по карнизу. Дождь оставлял болотца на свежей проросшей траве. Карлота не выходила из дома уже три недели. Она не могла встать с постели. Тело не слушалось. Мозг отказывался принимать реальность.

Когда Карлота прибежала домой к Аги, та  была удивлена. Тем вечером ее позвали на ужин к семье Зов. Они хотели устроить сюрприз Карлоте и отпраздновать ее возвращение.

Но девушка прибежала сама. Карлота стояла в свете фонаря, тряслась и рыдала, почти сползала по стене на входной коврик. Бледная, раздавленная. Аги обняла подругу и втащила ее в дом. Родители ушли в гости. Было чувство, что Карлота сейчас задохнется. Руки девушки дрожали так, что она выронила стакан с водой, который принесла Аги.

– Что случилось? Рассказывай, – твердо спросила подруга. Аги всегда была резкой и грубой. Она не умела быть ласковой мамочкой-наседкой.

Приказной тон подействовал на Карлоту. Полчаса она пыталась успокоить слезы. Когда речь стала разборчивой, она все рассказала. Ничего не хранила в себе. Поток слов обрывался при спазмах в горле, но скоро восстанавливался. Аги усадила подругу на диван. Поставила возле нее коробку с бумажными салфетками. Сама она присела на подлокотник и гладила Карлоту по спине.

– Вот же козел, – вспыхнула Аги, когда Карлота замолчала. – Ты меня прости. Я бы могла сказать, что похлеще, но он твой отец. А Алекс всегда был придурком.

Девушка яростно стукнула кулаком по подушке. Ей хотелось кого-нибудь отлупить. В этой истории не было виноватых, но Аги было обидно за подругу. Карлота сидела неподвижно, тихо икала. Ее нос и глаза были красными и опухшими.

– Можно остаться у тебя на время? – севшим голосом спросила девушка.

– Да хоть на всю жизнь, – фыркнула Аги.

Она обняла плачущую подругу, проводила ее в свою спальню, наполнила горячую ванну и снабдила девушку пижамой. Карлота не могла остановить слезы. Она их даже не чувствовала. Даже когда девушка уснула, ее щеки оставались мокрыми.

И вот уже три недели Карлота жила у Аги. Родители подруги не были против. Они редко встречались в доме. Карлота редко вставала с кровати, практически не ела. Устало смотрела в одну точку. Ее сознание отключилось, а тело продолжало функционировать.

Аги охраняла Карлоту, как львица сторожит своего детеныша. Приносила ей еду и пыталась отвлечь от тяжелых мыслей. К Карлоте приходили ее родители, но Аги их не пустила. Вежливо спровадила у входной двери. Алекс тоже приходил. Он много раз пытался пробиться к Карлоте, но тщетно. Агата была как цербер. Она посылала парня куда подальше. Алекс оставил сумку Карлоты с одеждой. Он привез ее из гостиницы. В дом пустили только Вэла.

– Из нее и трех слов не вытянешь, – предупредила его Аги.

Они с Вэлом сидели на кухне и пили чай. Карлота лежала в спальне. Аги волновалась за свою подругу и искала помощи. Вэлу она доверяла. Брат постоянно захаживал к сестрёнке, но Карлоте не нравились его визиты. Она не могла разговаривать с людьми.

– Она постоянно молчит, почти не ест и не спит. Всегда плачет. Ты реально не знал про своих родителей?

Вэл покачал головой, он сам был в шоке. Одежда парня была помятой, волосы взъерошены. После того как Карлота сбежала из дома, он устроил родителям допрос. Он не мог понять, почему они молчали. Если бы мать и отец сами все рассказали, было бы легче. Вэл собрал вещи и переехал в общежитие миротворцев. Обычно там жили новички или курсанты. С родителями он больше не виделся. Вэл знал, что со временем все станет как прежде, но пока он не мог смириться со страшной правдой.

– Карлота тебе не мешает? Если что, я могу ее забрать, – предложил Вэл.

– Я ее не отдам, – Аги зашипела, как ведьма.

Она недовольно поджала тонкие губы и сделала глоток чая из кружки.

– Когда история с Соревнованиями закончится? Она уже поперек горла стоит. Если бы я там была то через неделю поехала бы домой, с головой Капитана в подарочном пакете.

– Не сомневаюсь, – ухмыльнулся Вэл и обеспокоенно посмотрел на Аги.

– Как думаешь, когда она придет в норму? Я имею в виду, не только сейчас, а вообще?

– Никогда, – вздохнула Агата. – Она и Алекс видели такое, что нам в страшном сне не привидится. Мы смотрели телевизор, а они видели все  вживую. Мне жаль их.

Когда Вэл зашел в комнату к Карлоте, та даже не подняла головы. Парень аккуратно присел на краешек кровати. Его сестренка лежала, свернувшись клубочком и обняв подушку.

– Привет, – Вэл ласково погладил Карлоту по щеке.

– Привет, – ответила она слабо. Голос девушки был хриплым. Она нахмурилась, не сразу взяла себя в руки. – Как ты? Как мама с папой?

– Я не знаю. Я переехал на время к миротворцам. Думаю, нам надо о многом подумать, прежде чем возвращаться домой. Я всегда верил родителям, но теперь не знаю что и думать.

– Я тоже, – устало ответила Карлота. Она облокотилась на локоть и посмотрела на брата. – Я понимаю, что они не виноваты. Папа не хотел ничьей смерти. Это был очередной дурацкий конкурс из столицы. Он хотел выслужиться перед министром, вот и придумал всю эту ересь. Он не знал, что правительство реализует его идею.

– Мама тоже молчала, – напомнил Вэл. Он не знал, что его больше ранило – то, что отец придумал Соревнования, или молчание родителей.

– Мама хотела нас защитить. Как и Алекс, – медленно ответила Карлота. – Я не злюсь на них, но и не могу простить. У меня ничего не осталось. Я не могу простить себя за смерти. Мы с папой убили Патрика.

Глаза Карлоты наполнились слезами, но они не могли пролиться. Лицо девушки исказилось. Ее мучила внутренняя боль. Она обгладывала кости до белой основы. Это разрушало. С губ Карлоты сорвался слабый всхлип.

– Тише, тише, – Вэл обнял сестру. Он пытался убаюкать ее, совсем как в детстве. – У тебя есть я. Я тебя никогда не обману и не предам.

Девушка шмыгнула носом и уткнулась лицом в куртку миротворца. Вэл был ее опорой во всем.

– Я не могу вернуться домой и не хочу никого видеть, – серьезно сказала Карлота. – Мне нужно время, чтобы прийти в себя и подумать. Мне больно, и я пока не могу это исправить.

Вэл обнимал сестру, пока та не уснула. Он тихо выскользнул из спальни и прикрыл за собой дверь. Аги сидела на кухне. Она встрепенулась, когда увидела Вэла.

– Ну как?

– Карла старается держаться, но ей совсем хреново. Она не хотела со мной разговаривать, но притворилась, что все хорошо. Капитан и история с родителями совсем ее доконали, – Вэл нервно провел рукой по губам. – Пригляди за ней, пожалуйста. Я попросил прибавку на работе. В следующем месяце я сниму квартиру. Мы с Карлотой переедем туда, к родителям мы больше не вернемся.

Аги послушно кивнула, и Вэл замялся на пороге. Ему пора возвращаться на смену. Парень поглядел на Аги. Девушка всегда была яркой сумасбродкой, ветреной и грубой. Раньше Вэл задавался вопросом, почему его сестренка выбрала эту девчонку в подруги. Потом понял, Аги прятала свою ранимость и нежность под толстым слоем брони. Она почти год работала в магазине семьи Зов. Агата была собранной и ответственной, держала прилавки в идеальном порядке, иногда хамила покупателям, если те наглели. Сейчас Аги работала секретарем в школе. Дети и учителя ее побаивались. Вэл вспомнил, как девушка поцеловала его пару лет назад. Они ни разу не обсуждали это между собой.

– Ты сам как? – вдруг спросила девушка. – Ты пришел успокоить Карлоту, но ты и сам, наверное, в шоке.

Вэл улыбнулся и отмахнулся.

– Я всегда подозревал, что у меня странная семейка. Так что я не удивлен.

Вэл помахал на прощание и скрылся за живой изгородью. Аги застыла в дверном проеме. Вэл был плохим актером. Он тоже страдал. Аги вернулась в спальню к подруге, свернулась клубочком рядом с ней и уснула.

Аги наблюдала за Карлотой, когда та этого не замечала. Время должно было сгладить зазубренные раны, но подруга становилась мрачнее с каждым днем. Она глубже уходила в себя. Как-то вечером Аги не выдержала.

– Пошли выпьем в баре. Потом поедем в клуб и будем плясать до утра, – приказала она с вызовом.

Подруги лежали перед телевизором и смотрели фильм про любовь. Слишком сказочный и драматичный. Аги разрывалась между приступом тошноты и зевотой. Карлота, казалось, смотрела сквозь мигающий экран.

– Давай, – бесцветно согласилась подруга. Ее ответ был быстрым. Девушка даже не успела подумать. Аги это не понравилось, но она промолчала. Все лучше, чем сидеть в четырех стенах и предаваться апатии.

Аги полезла в шкаф и вытащила все блестящие наряды, которые подошли бы Карлоте. Грудь и бедра хозяйки имели большие округлости. Около зеркала была выпотрошена косметичка. Карлоте все это не нравилось, но она подчинялась приказам подруги. Девушка нанесла слой туши и румян, наклеила в уголках глаз стразы. Выбрала не самое откровенное платье, но оно все равно было открытым. Карлота чувствовала себя корявым пупсом рядом с королевой амазонок. Аги была моделью даже в порванных штанах и в футболке с пятнами. Красивая телом и душой. Про себя Карлота такого сказать не могла. Она ощущала себя грязной и изломанной, виноватой. Она не могла смириться с тем, что осталась в живых. Соревнования придумал ее отец, а семья вышла невредимой из адского пламени. Ее постоянно терзали собственные мысли. Психологи называли это «Виной выжившего». Карлота не могла повернуть время вспять. Она не могла воскресить 58 человек. Ей хотелось сделать себе больно. Не физически. Она желала заглушить чувство вины, искупить его. Сознание все глубже и глубже погружало девушку в темные воды. Ей хотелось попросить помощи, но она не знала у кого. Аги и так делала все возможное. Вэл был в такой же трясине, что и Карлота. Родителям и Алексу не было доверия. Остальные люди не в курсе. Если просить помощи, то надо рассказывать, что сотворил отец, а этого делать нельзя. Карлота понимала, что Алекс и ее мать не виноваты. Они скрывали правду, чтобы уберечь ее от боли. Своим молчанием они только сильнее ранили ее.

Карлота слышала стук высоких каблуков по асфальту. У них с Аги был разный размер обуви, поэтому девушка осталась в своих ботинках на шнуровке. Подруга залезла в блестящие длинные сапоги. Аги была рада выбраться на улицу. Ее глаза сверкали. Она о чем-то болтала. Вечерний воздух был наполнен свежестью. Карлота молча шла рядом. Девушка оглядывала знакомые дома и не могла их узнать. Карлота чувствовала себя чужой. Ей хотелось забиться в темный угол и смешаться с пустотой.

Аги потащила подругу в «Пивной бочонок». Хуже места и придумать нельзя. Карлота всегда с опаской пила из местных кружек и не касалась липких поверхностей. Если попросишь трубочку или чистую тряпку, хозяин тебе голову откусит. Но здесь всегда людно. Ты был незаметной массой, и Карлоте это подходило. Аги оставила подругу у неприметного столика, а сама протиснулась к бару. Когда она вернулась, то держала в руках поднос с шотами.

– Что это? – тут же спросила Карлота. Запах дешевого спирта протаранил нос. – Мне кажется, или пахнет бензином?

– Не спрашивай, глупышка, а пей, – властно сказала Аги. – Я больше не могу смотреть на твою унылую мордашку.

Карлота не любила алкоголь. Он не избавлял от проблем, а добавлял новые. После Соревнований Алекс много пил. Карлота не собиралась опускаться до такого. Ей хотелось верить, что она выше вредных привычек. Девушка поморщилась, когда первая порция спиртного попала в рот. Горло и внутренности обожгло. Неприятно. Она хотела остановиться, но Аги недовольно цокнула языком. Когда поднос опустел, на столик принесли еще один. Людей в баре прибавлялось. Девочки еле протиснулись к выходу. Аги присела на уши знакомой компании и предложила им поехать в клуб. Ей нужна была машина, пешком идти не хотелось.

– Скоро мы станем старыми для клубов. Школьники нас прогонят, а мы будем собираться после работы и обсуждать цены в магазинах, – заметила Карлота. Аги посмотрела на нее в ужасе.

– Вот уж нет. Я открою свой клуб, – возмутилась Аги. Девушки слегка опьянели. Они стояли в очереди перед зданием. В глубине стен гремела музыка.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Аги и с прищуром оглядела подругу. Она следила за Карлотой, как ученый за своим проектом.

– Все нормально, – лживая улыбка задрожала на лице. Карлота врала, но не хотела беспокоить Аги.

Алкоголь и толпа людей не расслабляли. Становилось только хуже. Девушка потеряла чувство контроля, и в груди просыпалась безысходность. Аги ничего не сказала. Она потащила подругу на танцплощадку и закружила ее. Карлота тихо засмеялась. Девушки присели возле барной стойки и заказали себе коктейли. Танцы перемешивались со звоном бокалов. И это помогло. Карлота даже не представляла, что ее демоны дадут передышку. Ритм музыки оглушал. Аги смеялась непонятно чему, а подруга повторяла за ней. Это было приятно. Карлота уже и забыла, каково это – чувствовать себя обычной. Так поступают нормальные молодые люди. Устраивают себе праздник и отдых в субботу, пьют, танцуют, болтают о всякой чепухе. Карлота могла прикоснуться к этому, хоть на время стать обыкновенным человеком.

У нее почти получилось. И резко все оборвалось. Щелк. Карлота очнулась на танцполе. Волосы мокрые от пота, ноги гудят. Аги нет. Она убежала в туалет буквально на пару минут, но в женскую комнату всегда такая очередь. Карлота устала, опьянела. Чувство одиночества смешалось с виной. Вина ее отца, которую она взяла на себя. И боль. Дышать стало трудно. Девушка поплыла к столикам. Глаза защипало от слез и синтетического тумана. Соревнования сделали  девушку грязной, будто Карлоту окунули в зыбучие пески. Она по шею ушла в бездушную яму и отчаянно держала голову, чтобы не задохнуться. Сил сопротивляться уже не было. Хотелось нырнуть и пропасть, активировать режим саморазрушения.

Карлота увидела парня раньше, чем он ее. Джек сидел за барной стойкой и барабанил костяшками пальцев по столешнице. Друг и напарник Вэла. Они теперь не так часто общались. Вэл больше времени проводил с Алексом. Джек был одет в форму миротворцев. Парень поглядывал на танцующих девчонок и пил медленными глотками из стакана. Его глаза были прищурены, а голова дергалась под музыку. Осенью Джек приставал к Карлоте, подкараулил девушку в ее собственном доме и прижал к стене.

Карлота не заметила, как сама подошла к Джеку. Он не ожидал ее здесь увидеть. Глаза удивленно распахнулись.

– Привет, – осторожно протянул парень. Карлота еле расслышала его сквозь вибрации звука.

– Я тебе нравлюсь? Ты все еще хочешь меня? – громко спросила девушка. Джек в нерешительности уставился на Карлоту. Он не знал, что сказать.

– Мы могли бы пойти к тебе прямо сейчас. Будем делать все, что захочешь.

– Я не против, – голос Джека охрип.

Он непонимающе смотрел на Карлоту. Она с ним играла или говорила правду? Девушка явно была пьяна и не отдавала себе полного отчета в том, что творит. С другой стороны, он мечтал о ней уже несколько лет. Она была такой ласковой, послушной и смертоносной на Соревнованиях. Раньше парень никогда не обращал внимания на сестренку Вэла. Девчонка была нескладной и неловкой в детстве. После Соревнований все изменилось. Девушка прекрасно выглядела на камеру. Ее хотелось защищать. Ей хотелось обладать.

Дрожащие пальцы Карлоты потянулись к коленке Джека, легонько погладили ногу. Девушка не понимала, зачем она это делает. Ей хотелось уничтожить в себе последние крупицы надежды. Почти все делали ей больно, и уже ничего не имело значения. Другой рукой Карлота потянулась к виску парня, запустила пальцы в черные волосы и мягко помассировала. Ощутила дрожь Джека. Ладонь девушки спустилась к острым скулам и провела тонкую линию от уха до раскрытых губ. Джек следил за Карлотой. На его лице читался испуг и любопытство. Парень аккуратно притянул Карлоту к себе и поцеловал. Девушка не сопротивлялась, наоборот. Она так проворно села Джеку на колени, что он громко выдохнул ей в губы. Потянулся к краям ее платья. Карлота ощущалась как яблоко в карамели. Парень мог целовать ее вечно. Девушка остервенело ловила его движения, терлась бедрами о тонкую ткань джинсов. Ей не было приятно или противно. Она совершенно ничего не чувствовала. Этого было мало. Это не та боль, которая требовалась. Джек сжал волосы девушки на затылке. Потянул ее голову назад, поднимая подбородок. Губы парня переместились на тонкую кожу шеи. Он ловил ее пульс своим ртом. Еще немного, и он потащит Карлоту к машине, возьмет ее на заднем сиденье, потом отвезет домой и повторит это на кровати. Оставит девушку на несколько дней у себя. Будет владеть ей, а она будет покорно слушаться.

Джек включил фантазию. Он не сразу почувствовал, как на его плечо опустилась чья-то тяжелая ладонь. Тело парня дернулось назад и чуть не опрокинуло стул, на котором он сидел. Губы парочки разошлись. Джек обернулся, чтобы поставить на место того, кто прервал поцелуи. Карлота злобно посмотрела за спину парня, но тут же потупила взор. Ее и без того красные щеки стали бордовыми. Ее окутала волна горького стыда. Девушка медленно встала с колен Джека и поправила платье, которое успело слегка задраться.

Это был Роман. Бывший парень Карлоты стоял и снизу вверх осматривал парочку. Взгляд убийственно холодный, челюсть сжата. Джек передумал вставать со стула. Он сгорбился под пристальным взглядом сослуживца. Только вот рука Джека продолжала лежать на пояснице Карлоты.

– Отстань от девушки, – приказал Роман. – Разве ты не видишь, что она пьяна?

Карлота внутренне возмутилась. Она себя пьяной не считала. Ее всего лишь шатало из стороны в сторону, взгляд осовел, а к горлу подходила тошнота.

– О, очередной защитник, – оскалился Джек. – Она сама подошла. Предложила поехать ко мне.

Джек открыл рот, чтобы съязвить, но промолчал. Не хотелось нарываться на гнев Романа.

Карлота же не могла поднять глаза. Ей было мерзко за себя. Грудную клетку разъедало от совести и внутренней боли. Роман был последним человеком, которого она хотела бы ранить. Он не сделал ничего плохого. Наоборот, он пытался вернуть ее к жизни. Терпеливый, надежный и преданный. Сейчас на его шее пульсировала вена, а кулаки сжимались. По девичьим щекам снова заструились слезы. Они были крупными. Подбородок Карлоты задрожал. Девушка хотела сделать больно себе, а не бывшему.

– Роман, – позвала она и потянулась к миротворцу.

Парень повернулся к ней. Ярость в его глазах тут же сменилась обеспокоенностью. Карлота думала, что Роман оттолкнет ее, но он этого не сделал. Парень мягко сжал ее запястье и потянул за собой. Повел через танцпол, сквозь мелькающие тени и музыку. Краем уха Карлота уловила возмущенный возглас Джека. Очередная ее ошибка. Неудачный способ убежать от реальности.

Девушка не заметила, как ее провели по коридору и лестнице на выход. Холодный воздух ударил в нос. Карлота не обратила внимания, что они вышли из клуба. Зрение было мутным из-за слез. В легких не хватало воздуха. Мокрые волосы прилипли к щекам. На губах еще стоял неприятный вкус чужого парня. Зачем она это сделала? Ее сознание и без того было уродливыми руинами. Девушка всхлипывала и стучала зубами. Ее знобило.

– Эй, успокойся, – горячие ладони сжали ее тонкие плечи, притянули к себе. Роман пристально оглядел девушку. Его взгляд стал испуганным. Карлота не знала, что он увидел в ней сейчас.

– Он тебе что-нибудь сделал? – Роман пытался говорить спокойно, но его голос дрожал.

Ему приходилось нагибаться, чтобы смотреть девушке в лицо. Карлота истерично замотала головой. Ее слезы не связаны с Джеком и сегодняшним вечером. Поцелуй с Джеком был очередным криком о помощи. Карлота тонула в своих подавленных эмоциях. Сейчас все вырывалось наружу.

– Пожалуйста, уведи меня, – еле вытянула из себя девушка сквозь сжатые зубы.

Роман коротко кивнул и повел Карлоту на парковку. Парень накинул свою куртку на плечи девушки. Она сильно дрожала. Роман открыл дверцу автомобиля и усадил Карлоту. Она тут же прижалась лбом к мокрому стеклу. На улице было темно, только здание клуба горело, как гигантский светлячок. Парень завел двигатель и аккуратно выехал на асфальт. Карлота продолжала плакать и трястись, но вскоре успокоилась. У девушки кончились силы, и она погрузилась в глубокий сон.

Роман растерянно провел ладонью по волосам. Он в замешательстве поглядел на девушку. Парень пошел в клуб, чтобы не думать о Карлоте. До чего иронично.

Сегодня парень патрулировал Дом Правительства. Скучное занятие. После смены несколько парней решили поехать в клуб. Мужчины чуть ли не на коленях просили Романа подвезти их и быть трезвым водителем. Парень довольно быстро согласился. Ему нужно было развеяться, сменить обстановку. В последнее время Карлота снова стала посещать его мысли. Расставание с ней было горькой, но терпимой таблеткой. Он смог это проглотить. Пара встречалась не так долго. Они не успели зайти слишком далеко. К тому же Роман замечал, как Карлота и Алекс украдкой смотрят друг на друга. На зимней вечеринке парень казался сам себе третьим лишним. После праздника общение с Карлотой перестало быть прежним. Девушка избегала Романа, ссылалась на учебу, а потом и вовсе его бросила. Пришла к нему домой и взяла его за руку. В глазах девушки было сожаление. Тогда она заикалась и не могла подобрать слов. Карлота предложила остаться друзьями и обняла парня на прощание. Роман спокойно это воспринял. Все было понятно и без слов. Парень подумал, что теперь Алекс и Карлота сойдутся.

А потом парочка уехала в Штаб, помогать с расследованием. Все миротворцы это знали. Им пришлось сдвигать график смен, чтобы заполнить расписание Алекса. Спустя неделю их сослуживец вернулся. Лицо Алекса было серым, нервным, раниным. Что-то травмирующее произошло в Штабе. Роман слышал, что Вэл и Карлота съехали из дома. С Вэлом тоже что-то случилось. Сослуживец места себе не находил. А Карлота куда-то пропала.

Неделю назад Роман проходил мимо Алекса и Вэла. Они обсуждали девушку. Мужчины были обеспокоены и подавлены. Роман смекнул, что Алекс с Карлотой не сошлись. Они поругались. Что-то нехорошее случилось с его бывшей девушкой. Что-то произошло в семье Зов. Поэтому вот уже пару дней мысли Романа возвращались к Карлоте. Он переживал за нее, хоть и не знал точно, что произошло.

Сегодня парень стоял в клубе среди друзей миротворцев, смеялся над какой-то шуткой. Мимо проходили симпатичные девчонки и подмигивали ему. Роман улыбался. Приятно было расслабиться после работы.

– Смотрите-ка, Джек подцепил какую-то красотку. Он ее сейчас сожрет, – воскликнул один из приятелей.

Все обернулись в сторону Джека. Улыбка Романа превратилась в оскал. Ноги сами двинулись к целующейся парочке. Он узнал Карлоту. Но это была не она. Девушка двигалась, как деревянная марионетка. Руки заторможено водили по спине Джека. Глаза были стеклянными и пустыми. Роман слышал только шум в ушах. Ему хотелось ударить Джека. Прижать его голову к стеклянной столешнице и посмотреть, что треснет быстрее. Парень угрожающе навис над миротворцем, а потом услышал свое имя. Карлота тихо его позвала. Ее затравленные глаза были полны слез. Роман потащил девушку на улицу. Карлота не сопротивлялась. Парень подвел ее под свет фонаря. Он думал, что Джек мог чем-то опоить Карлоту. Девушка была явно не в себе, но ее зрачки имели нормальный размер. Карлота дрожала и еле держалась на ногах. Не из-за алкоголя. Девчонку будто ранили и оставили истекать кровью. Она рыдала, сжимала губы, чтобы не взвыть от боли. Никогда раньше Роман не видел такой обречённости во взгляде.

Теперь девушка уснула в его машине. Прижалась щекой к запотевшему стеклу, отчего губы приняли форму сердечка. Только сейчас Роман подумал, что Карлота могла быть в клубе не одна. Скорее всего, Аги уже ищет пропавшую подругу. Роман передал миротворцам по рации, чтобы они нашли и предупредили Аги. Сам он возвращаться не собирался, сразу поехал домой.

Парень аккуратно вытащил Карлоту из машины и на руках отнес в дом, расстелил кровать в своей спальне. Он не стал снимать с девушки платье, хотя блестящие пайетки кололись. Карлота крепко спала. Она не реагировала на движения и шум. Роман положил ее на кровать и укутал одеялом. Сам он пошел спать в зал.

Карлота проснулась от яркого луча, бьющего прямо в веки. Голова девушки гудела. Затылок отдавался болезненными пульсациями, уходя мигренью в виски. Девушка взвыла и хотела зажать голову подушкой, но в нос ударил приятный запах – блинчики. В доме Аги никогда не пахло блинами. Карлота огляделась. На пару секунд девушка потерялась в пространстве.

Это была не ее спальня или комната Аги, не гостиница рядом со Штабом, не загон. Это была знакомая спальня. В голове все смешалось. Воспоминания вчерашней ночи мучительно врезались в мозг. Калейдоскоп чувств снова накрыл Карлоту: вина, стыд, ярость. Это постель Романа. Девушка тут же встала с кровати и пошла в ванную комнату. Смыла вчерашний слой косметики. Она заметила, что немного туши осталось на наволочке. Короткое платье было неудобным и постоянно скользило вверх. Карлота тяжело выдохнула и пошла на кухню. Она ожидала встретить маму Романа и смущалась.

На кухне играл маленький приемник. Окна были распахнуты и впускали свежий утренний воздух. На деревьях уже растекалась первая зеленая листва. Роман стоял рядом с плитой и возился со сковородкой. Рядом с ним лежала тарелка с дымящимися блинчиками. Парень стоял спиной к двери и не слышал, как Карлота вошла.

– Доброе утро, – почти шепотом сказала она.

Роман ее услышал. Его плечи напряглись на пару секунд. Он обернулся и улыбнулся девушке. Сердце Карлоты заныло, ей снова захотелось плакать. Она не заслуживала доброты и поддержки. Ей не должны готовить блинчики по утрам. Карлота стиснула зубы и часто заморгала. Как же надоело плакать. В последний раз она пролила столько же слез на финале Соревнований и после, когда их спасли.

– Доброе. Надеюсь, я не сильно шумел. Не хотел тебя разбудить.

Роман разложил тарелки и приборы на стол, поставил перед Карлотой большую кружку с кофе. Подвинул к девушке вазочку с самодельным клубничным вареньем.

– Кушай, пока не остыли.

Голос нежный, заботливый. Роман не спрашивал про вчерашнюю ночь. Не ждал объяснений или порицал. Он просто приготовил ей завтрак, спросил, сколько сахара она кладет в кофе. Девушка этого не заслуживала. Где ее наказание под смех и аплодисменты Капитана?

Карлота поднесла вилку ко рту. Ее руки дрожали. Уголки губ опустились вниз. Карлота больше не могла сдержаться. Пальцы выронили вилку, и она со звоном упала на тарелку. Ладони потянулись к глазам. Из горла вырвался сдавленный всхлип, который перешел в громкие рыдания. Девушка услышала, как напротив нее скрипнул стул. Горячие ладони Романа обхватили ее плечи. Карлота что-то бормотала. Сквозь ее судорожное дыхание парень не сразу разобрал слова, но голос девушки становился громче.

– Прости, прости, прости, прости.

Она повторяла это снова и снова. Не было возможности остановиться.

– Прости, прости.

Роман замешкался, а потом уверенно прижал девушку к себе, поцеловал ее в лоб и пригладил светлые волосы. Тело Карлоты содрогалось. Она была такой маленькой и слабой. Одинокая девочка со сломленной волей.

– Мы все тебя прощаем, – ответил Роман.