Комар
Солнце успело сесть и он только проснулся, чтобы насытиться спящими животными. Его братья кружили где-то неподалеку, он слышал трепет их крыльев. Комар не знал, что ждет его впереди, но он летел, чувствуя запах пота и падали. Опыт показал, что нужно лететь достаточно низко к земле, чтобы чувствовать жертву и не слишком высоко, где резвые птицы могут поймать тебя. В лесу все были равны — все мы охотники и жертвы. Кроме них — двуногих существ, которые ходят группами, разводят костры и носят шерсть убитых ими зверей.
Некоторые из них отпугивали насекомых пахучими травами и липкими веревками, в которых бедные жучки застревали, пока не умирали. Запахи становились интенсивнее, и вскоре послышались вибрации. Монотонный говор этих созданий. Каждый шаг вибрировал в воздухе и привлекал внимание других обитателей. Где-то змей вился в кустах, а паук готовил сеть, но комару было важно одно — насытить брюхо и продолжить потомство. И нет тому объяснения.
Он уже подлетел как можно ближе к железной клетке, внутри которой лежали сочные тела, но над ними витали мухи, эти мерзкие твари. Везде суют свои лапы. В другом таком камне сидели еще теплые люди. Комар это чувствовал по теплым наплывам воздуха, который те источали из себя. Скользя по ним как по ручью, он наконец сел на заветное тело. Брюшко радостно завибрировало и носик уже нащупал пульсирующий исток той самой пищи. И она потекла. По нескольким каналам внутри носика, продолжающимся в тельце и копящемся в брюшке. Каждый глоток делал что-то невероятное. Комар не мог остановиться. Когда казалось, что он вот-вот лопнет, брюшко натягивалось пуще прежнего.
Импульс содрогнул тельце. Ножки покосились, а носик сломался. Кровь прыснула из комара, словно тот был подбит стрелой. И он только и мог, что отчаянно мотать крылышками и последней оставшейся лапкой. А синяя вязкая кровь уже покрывала его глаза, превращая мир в один огромный сапфир. То и видел комар напоследок, но не смог подарить жизнь своим детям. Эмоции его виду были чужды. Но где-то неподалеку, ночной воздух сотряс всхлип, порожденный легким уколом грусти. На землю возле уже тлеющего костра упала одна единственная слезинка.