ПЕРФОРМАНС

Я совсем забыла, что должна была Тае совместный поход в торговый центр.

Теперь бреду по галерее магазинов и пытаюсь придать себе бодрый и воодушевлённый вид, хотя каких-то полчаса назад наслаждалась редким дневным сном. Если бы дорога была подольше, я бы хоть в маршрутке успела в себя прийти. Яркая подсветка витрин меня слепит. Огни отражаются в натёртой плитке пола, так что под ноги тоже не уставишься.

Мы определяем подарки маме. От тёти она получит стильный аромадиффузор, а от меня просто плотненький конверт. Неизвестно, чем мама увлекается сейчас, так что пусть сама решает.

Разделяемся, чтобы выбрать что-то друг другу. В симпатичном магазине я присматриваю шёлковый пудро-розовый халат с кружевной отделкой — тётя никогда не наденет махру кричащего цвета. На кассе узнаю, что на него большая скидка, и выбираю в нагрузку сорочку на тонких бретельках.

Как-то быстро я справилась, могу посмотреть что-то и для себя.

Взгляд отчего-то цепляется за всё тёмное и безразмерное, а такого много в тех магазинах, где я привыкла бывать. Я набираю целый ворох вещей: безразмерный худи (с глубоким капюшоном), бейсболка (не думаю, что капюшона достаточно), самые свободные штаны, длинные носки. Одежда здесь стоит недорого, можно собрать комплект. Тотал блэк.

Я иду к примерочным, которые к вечеру выглядят неопрятно. Вещи перекинуты через дверцы кабинок, валяются на сидениях и, разумеется, висят на крючках. На столе у входа целый завал. Работники, похоже, даже не пытаются с этим что-то сделать. Выбираю дальнюю кабинку и протискиваюсь в неё спиной, разворачиваюсь, аккуратно поддерживая набранные вещи. Тут тоже что-то оставили.

Спортивного вида кофточку на молнии, материал — приятный флис.

Я знаю эту кофту, потому что сама такую купила. Очевидно, в продаже осталось несколько штук из старой коллекции. Перехватываю свой улов одной рукой, а другой тянусь, чтобы отвесить кофту подальше. Просто она такая же, как та, которая осталась в нише на "тестовом запуске", и мне не особенно хочется на неё глазеть.

Висит она без вешалки, бесформенной массой. Я беру вещь за ворот и только тогда понимаю, что дальний рукав испачкан. Мягко говоря. Он просто вымазан искусственной кровью.

Внутри меня что-то обрывается. Как он мог знать, что эту кабинку займу именно я? Он сделал это недавно, возможно, всего несколько минут назад. Он, что, в соседней?..

Я бросаю всё, что не оплачено, и выбегаю из примерочной, из магазина. Тороплюсь к отделу, в котором оставила Таю. Когда в кармане вибрирует телефон, я думаю, что она тоже ищет меня, но это очередные смски:
⠀

1001: зрR Yбежала

1001: не крутN голов0й; не YвидNшь
⠀

Как будто я со всех сторон объята его взглядом. От этого кожа буквально чешется. Тело наэлектризовано — если кого-нибудь трону, точно ударю током. Я и боюсь, и рада, это сложно. Он не вовремя.
⠀

1001: хочеIIIь знать; чт0 она тебе приrотовNла¿
⠀

Совсем не понимает, когда и что уместно. Жалею, что не могу ему ответить. Я бы попросила отложить преследование на потом. И отстать от моей тёти.

Внезапно я замечаю её среди посетителей центра, мне легчает. Мы вместе отправляемся на фудкорт.

Тая не видит моего состояния, после срыва я старательно шифруюсь. Всё тогда поставила, как было — сразу и не поймёшь, что нерабочее. А постеры на стену повесила другие, вроде как пришла пора обновить. Больше не пугаю её своими вспышками дедукции. Но сейчас мне стоит большого труда спокойно жевать свой бургер, зная, кто бродит поблизости.

— Я тут подумала, не хочу пока домой возвращаться, — выдает тётя. — У нас там правда стало как-то неприятно. Может, сходим в кино? Выбери фильм. Я даже на ужастик согласна, если хочешь.

Смотрю на неё и никак не могу отказаться.

На первый взгляд, ничего приличного здесь не идёт. Стараясь выглядеть последовательно, я предлагаю какой-то детектив, но единственный сеанс совсем не скоро.

— Да ничего, на такси потом доедем. Даже не помню, когда в последний раз была в кино. Правда здорово сходить вдвоём?

Я внутренне содрогаюсь. Она не знает, что нас будет трое.

Что тут можно сделать? Я хаотично таскаю тётю по всему торговому центру, надеясь затеряться. Когда время подходит, мы обе предельно вымотаны.

В холле кинотеатра пахнет приятно и сладко, освещение приглушённое — всё уговаривает расслабиться. Но я не поддаюсь и исподтишка разглядываю посетителей, когда мы стоим в очереди за газировкой. Выбор фильма уже немного напрягает, в названии там что-то про ножи.

Мы попадаем в зал и занимаем свои места. Довольно удобно, но я ёрзаю, потому что знаю: скоро погасят свет. Тогда я перестану видеть двери, через которые заходят люди. Но зал почти пустой — премьера состоялась ещё в прошлом месяце. Я почти уверена, что здесь нет одиноких парней.

Фильм интересный, даже позволяет отвлечься. Но спустя минут двадцать от начала мой телефон принимается звонить. Отключаю звук и украдкой заглядываю в слабо горящий экран. Неизвестный номер.

Он всё звонит и звонит, заставляя мои внутренности сжиматься. Тая уже начинает поглядывать. Я знаю, что должна увести его от неё, ни в коем случае нельзя показывать ей эти психопатские штучки.

— Я в туалет, — шепчу тёте на ухо и поднимаюсь.

— Мне сходить с тобой?

— Нет. Расскажешь, что я пропустила.

Надеюсь, это не ошибка.

Я выхожу из зала и щурюсь от непривычного света. Теперь он уже не кажется приглушённым.

Сразу принять звонок? Здесь, в холле, я на виду. Двигаюсь в сторону выхода, забыв о том, что назад могу не попасть. Но уже отсюда видно, что за пределами кинотеатра всё оцеплено и закрыто. В магазинах больше никого нет, только в тёмных витринах стоят манекены.

Я резко разворачиваюсь и тороплюсь в другой конец, к туалетам. Телефон всё вибрирует в моей руке. Залетаю в женский и в ужасе останавливаюсь. Обычно в них жизнь кипит, а в этом я одна. Никаких очередей, никаких людей, только моё отражение в зеркалах и белые стены.

Глядя на саму себя, я принимаю вызов и подношу телефон к уху.

— Ну привет.

Голос явно искажённый — низкий и с примесью металла. Что угодно, сказанное таким образом, прозвучит неприятно. А его слова мне и по смыслу не очень нравятся:

— Как тебе цветочки? А наша песня? Могу прислать плейлист. — Я молчу, и он продолжает: — У меня так много романтических идей. Наденешь для меня GPS-браслет? Будет мило.

— Ты украл мой телефон, чтобы показать песню?

На той стороне тишина — думаю, он ждал другого. В духе той меня, которая заглядывала ему в рот.

А мне нынешней хочется ответов:

— Кошки — твоих рук дело? Что с ними?

— Не будем об этом, ты расстроишься. Слушай, это всё вообще-то было непросто. Не хочешь меня немного поощрить?

— Ещё раз: с кошками что?

— Их нет.

— Что ты сделал?

— Не спрашивай.

— Ты скажешь, или я сброшу.

Я осознаю, как это звучит. Взволнованный девчачий голос пытается надавить на нечто неизвестное и устрашающее. Мой собеседник издаёт искусственный смешок.

— Сдаюсь: кошек, конечно же, не было. Я хороший и не стал бы трогать животных, так что пришлось самому повесить объявления. Ты нашла только два из пяти.

— Зачем?..

— Просто хотел тебя растревожить. Решил, что котики в беде неплохо подействуют на девушку. Вижу, они справились.

— Почему ты так маскируешься, искажаешь голос, молчишь?

— Думал, что понятно. Я в жизни и я для тебя — это разное. Стоит разграничить. Насчет молчания: в твоём присутствии меня совсем не тянет поболтать. Если хочешь знать моё мнение, беседы с игроками — самая большая глупость квестов, убивают всю атмосферу. Но вот послушать тебя мне приятно. Жаль, ты не расскажешь ничего нового.

— И как это понимать?

— Я здорово провёл последние две недели.

— Правда? Тогда, ну, поведай обо мне что-нибудь секретное.

— Рад, что ты разделяешь мою тягу к секретам. Скоро я поделюсь с тобой очень и очень многими. Но у тебя за душой нет ничего постыдного, моя милая овечка. Кроме того, что ты любишь меня.

Когда он это произносит, что-то колет у меня в груди. Не тороплюсь отрицать, чтобы не прозвучало беспомощно. Решаю придраться к словам:

— Забавно, что ты считаешь возможную любовь к себе чем-то постыдным.

— Я не считаю, вот ты — да. И кое-кто может с тобой согласиться. А я думаю, что это прекрасно, и нам стоит забить на остальных, потому что никто в действительности нас не поймёт. Согласна?

— Эм, нет. Во-первых, мне такое не нравится, поняла это ещё на "Фьюнерале". Игра игрой, но я не в восторге, когда переходят на личности и забираются на мою территорию. Тем более туда, где живут дорогие мне люди. Ты прячешь лицо, потому что хочешь разграничить... "перформанс"... и повседневную жизнь. Я бы тоже не стала их смешивать.

Во-вторых, я понятия не имею, что творится в твоей голове. Зачем оно тебе надо? У тебя работа, свои дела и проблемы. Тебе не жалко времени?

Опять смешок.

— Нет, и я готов уделять его гораздо больше.

— Ты только на это ответишь? А как же всё остальное? Как тебя зовут? Может, хоть ненадолго покажешься?

— То, что ты услышишь и увидишь, тебе не понравится.

— Неправда. Мне нравятся твои персонажи, но ты понравишься мне и как человек.

Я сказала это?

— Как человек я тебе не понравлюсь точно. И пусть поблажка с кошками не обнадёживает тебя. Здесь я не намерен ни спорить, ни уступать.

— Это просто нечестно...

— Мне жаль. Это всё, что я могу дать тебе, — прежде чем сказать это, он вздыхает тяжело-тяжело.

— Тогда — спасибо, не надо.

Я ведь уже сдалась. Что во мне продолжает сопротивляться?

— Шаг вперёд, два назад, так значит? Не разочаровывай меня. Мы же едва начали.

— И давай закончим.

— Ауч! Закончится только моё терпение, Ягнёнок. Хорошее моё отношение сейчас закончится.

— Ещё угрозы? Не страшно.

— Ещё вызов? Заманчиво. Знаешь, я, кажется, вспомнил один твой секрет. Ты бьёшь себя, когда расстроена и думаешь, что тебя никто не видит. Иногда всё вокруг бьёшь тоже. Это грустно, но я тебя понимаю. Я тоже такое чувствую. Мы стоим друг друга, камикадзе. И прежде, чем ты продолжишь отшивать меня... Я соскучился. Пожалуйста, скажи мне, где ты конкретно.

— Не уверена, что...

— Хорошо, и сам могу найти.

— Окей. Если что, из ТЦ мы уже уехали.

— Я так не думаю. Чувствую тебя.

Завершает вызов.

Он всё-таки ненормальный.

Ладно, похоже, влечение к маньякам — действительно часть моей искажённой гетеросексуальности. И я бы, наверное, приняла такое предложение... Если в рамках. С гарантией, что всё не кончится печально. Но он сплошное обещание печального. Так что он не по адресу. Мне стоит дать это понять, и для начала неплохо бы отсюда убраться.

В итоге я стою и жду его появления, потому что тоже скучала.

Выглядит так же, как в прошлый раз. Футуристический спецназовец-неформал. Интересно, как он укрылся от внимания охраны? Или маску надел только сейчас, для меня?

Для меня. Это жжёт изнутри — мечта, в которой я не смею себе признаться. Разве может быть что-то настолько особое для кого-то одной, и, тем более, для меня? Я стараюсь сглотнуть как можно беспалевней. Он приближается.

Он хватает меня за горло и тянет вверх по стене, мои ноги отрываются от пола. Мысли о сопротивлении даже не возникают, всё происходит так быстро и так неправдоподобно. Тяжело осознавать, что со мной могут сделать всё что угодно. И никакая борьба не помешает, если мне не будут поддаваться.

Не задыхаюсь — держит аккуратно и явно больше для эффекта. Возможно, он даже страхует меня другой рукой. Не знаю. Моя связь с собственным телом совсем потеряна.

— Да или нет? — шепчет он.

Снова чувствую пол, пошатываюсь. И могу говорить, но не спешу с этим.

Он творит полную дичь. Но, блин, как же он вообще догадался? У меня это разве на лбу написано? Он нашёл мою проволоку и затянул на шее. И он это понимает. Так что я, в конце концов, могу ответить?

— Пусть будет да.

В этот раз не целует, просто изучает моё тело руками, что тоже довольно приятно и волнующе. Поборов оцепенение, я сама дотрагиваюсь до него, провожу ладонью по плечу, а он замирает и следит за этим моим движением. Когда пальцы подбираются к шее, он издаёт странный шипящий звук, как будто обжёгся. Или как если бы я потревожила рану.

Не понимаю, то ли это приятно, то ли так предупреждает, чтобы не трогала маску. Решаю переложить руку ему на талию, вскользь дотрагиваюсь до живота. Под одеждой он совсем не рельефный, но твёрдый нечеловечески.

Смотрю в пустой блеск визора и гадаю, что написано на его лице, какой у него сейчас взгляд. Словно чтобы отвлечь, он стягивает мои штаны, а я пытаюсь выглянуть из-за его плеча — не увидит ли нас кто-нибудь?

Так хочет меня подготовить, что даже расстаётся с перчатками — почему-то это кажется мне щедростью. Хотя прямого контакта нет, только через бельё, сознание всё равно уносит. Он медленно учит мою анатомию, пробирается всё дальше. Пальцем проводит по боковому шву трусов и немного отгибает край.

Я слышу сдавленный стон, и он даже не мой.

Затем расстёгивает ширинку на комбезе (не стоит мне так смотреть...). Наклоняется и подхватывает мои бёдра. Я снова на весу, и это пугает, но не больше того, что, кажется, сейчас произойдёт. Не могу попросить делать всё аккуратнее. Не могу сообщить о моей проблеме. Это не совсем комфортная ситуация, а у нас не самые доверительные отношения. Я собираюсь позволить ему проникнуть в себя. Плотно смыкаю веки в ожидании чёрного калейдоскопа боли.

Боль бывает приятной и не очень, но конкретно эта — только тупой и разрушающей. Если повезёт, она ослабнет в процессе. Но повезёт вряд ли, потому что сейчас я наверняка недостаточно... недостаточно...

Кажется, я дрожу. Он молчит вопросительно. Наверное, хочет узнать: это, что, первый..?

— Это каждый раз, — выдавливаю смущённо.

Даже себе не могу объяснить. И никто толком не может. Эпизод насилия — нет. Старомодное воспитание — нет. Инфекции — нет. Ничего из этого в моём анамнезе нет, однако всё каждый раз идёт не так, и я загоняюсь, потому что знаю, чего ждать, а от загонов становится только хуже. Замкнутый круг.

Мои слова отталкивают его. Всегда одна реакция на признание вроде этого. Что ж, я всё-таки сказала кое-что, чего он не знал и знать не мог, мой секретный секрет. Маленькая грустная победа.

Он всё ещё не двигается. Думает? Сказать ему, чтобы забил и просто делал то, что хотел? В прошлые разы меня слушали. Было ужасно, но кое-какие вещи — чувства например — способны подсластить и не такое. Несмотря на всё, я не могу перестать нуждаться в нём. У меня есть потребности, которым наплевать, что там со мной в действительности не в порядке. Я потерплю.

— Продолжай.

В ответ на это он застёгивает молнию, помогает одеться. Берёт в руки моё лицо и прислоняется маской ко лбу, заставляя упереться в стену затылком. А потом отступает. Достаёт из кармана сигареты и быстрым шагом сваливает.

Это просто взрывает мне мозг. Двум нормальным парням было плевать на то, что мне станет больно. А он разве не должен такому обрадоваться?

Спасибо. Что подумал обо мне, когда я сама о себе не думала.

Вот теперь я точно достаточно... Но уже слишком поздно.
⠀

В холле с пакетами стоит грустная Тая. Когда она замечает меня, то немного хмурится. А когда я пытаюсь оправдаться, ответа не следует. И так всю дорогу до дома.

Мало того, что я её подло бросила, тётя вполне могла видеть, как какой-то парень вышел из женского туалета за минуту до меня. Надеюсь только, что она туда не заглядывала.

Сходили куда-то вдвоём, называется.