Глава III
Адель с легкостью толкнул потертую деревянную дверь и вышел на перрон, выложенный красивой, но давно потрескавшейся серой плиткой.
Здание вокзала не представляло из себя ничего стоящего - небольшой каменный дом с высокими окнами и выступающими пилястрами*, выкрашенный в белый цвет, но пожелтевший со временем. Черный купол находился ровно над аркой, которая служила украшением входа, а остальную часть вокзала укрывала простая двускатная крыша**.
Западный вокзал почти всегда пустовал, ведь вампирам приходилось путешествовать в Некрану нечасто.
Жители Клейдесталя не появлялись в Некране. Их до этого не допускали. Для них был построен отдельный вокзал - восточный, поезда там выглядели совсем по-другому. Именно в них осужденные перемещались на исправительные работы в святая святых архангельского режима - Центральную тюрьму. В ней содержались не только убийцы, мародеры и воры, но и те, кого признали грешным перед Всевышним. Собственно говоря, грешником могли признать любого - от немощного старика до новорожденного младенца - всех, кто покажется неблагонадежным.
Адельмо устало потер глаза и, подавив в себе желание зевнуть, скучающим взглядом обвел стоящих рядом.
Светловолосый вампир с непривычным для нынешнего времени именем Иуда уже потянулся за сигаретой, предложенной Лукой, чьи волосы были собраны в небрежный хвост, и любезно улыбнулся ему в ответ. Они закурили. Адельмо шагнул к ним ближе и взял папиросу из руки Иуды. Сам он курил нечасто, поэтому одной сигареты им двоим хватало вдоволь.
Иуда улыбался дружелюбно, но растерянно, словно чувствовал себя в этой компании неловко. Адель задумчиво склонил голову к плечу. Иуде не было свойственно чувствовать себя неловко с другими вампирами, он всегда вел себя легко и непринужденно со всеми, и смущение было для Иуды вовсе не характерно. Да и на пиршествах он появлялся не раз, на которых он находился в обществе то одних, то других вампиров. Адель задумался, не спал ли он с ним, но вспомнить наверняка так и не смог.
Иуда словно почувствовал на себе продолжительный взгляд Адель, поднял на него свои голубые глаза и до невозможности невинно улыбнулся. Светлая челка упала ему на лицо, и он тут же смахнул ее небрежным движением в сторону.
- Все в порядке? - спросил он негромко и тут же одернул руку, в пальцах которой он сжимал сигарету, что нечаянно поднес слишком близко к плечу Адель, едва не испортив рукав его легкой рубашки.
- Да, - Адельмо кивнул и под влиянием столь благодушного взгляда Иуды улыбнулся.
Лука, легко засмеялся, напомнив о себе, выпустил изо рта клубы дыма и потянулся свободной рукой к волосам, стягивая с них ленту, чтобы кудри рассыпались по его плечам.
Секундная неловкость быстро сменилась увлеченным разговором; Лука, как ни в чем не бывало, смеялся, вытаскивая из портсигара еще одну сигарету и закуривая вновь. Иуда никак не желал стоять на месте: то шагал ближе к краю платформы, высматривая поезд, то возвращался обратно, не забывая поддакивать Луке, а Адель изредка вставлял свое слово, что в порыве пылкой речи Луки было непросто.
Адель обернулся на единственного не участвующего в беседе вампира - Гаэля. Адель мог охарактеризовать его лишь одним словом - серый. Он всегда выглядел невообразимо скучно. Красота и изысканность не были ему свойственны, одежду он выбирал скромную и никогда не носил украшений. Даже сейчас, когда ему предстояла поездка в Некрану, известную своими пышными приемами, где выглядеть торжественно было долгом каждого, он был одет в потрепанный серый плащ с капюшоном и широкие мятые брюки, что делало его образ мешковатым и лишенным всякой утонченности. Лицо его, с нахмуренными черными бровями и перекошенным ртом, изображало привычное недовольство и скуку. Он, выпрямив плечи и убрав в карманы плаща руки, стоял поодаль, совершенно не интересуясь беседой. На секунду Адельмо задумался о том, что зря позвал Гаэля ехать с ним, ведь его сумрачность и хмурость совсем не соответствовали событию, но решил, что это не испортит ночь.
Гаэлю он, несмотря ни на что, доверял.
- Поезд идет, - сообщил Иуда, слегка толкнув Адель локтем. Поезд, извергая из своих недр клубы дыма и громко стуча колесами, подходил к перрону. Красотой он не отличался. Адель невольно поежился, подумав о том, что сейчас ему придется провести внутри этого железного монстра несколько часов. Старые вагоны, которыми пользовались наверное еще до восхождения Архангела, были неудобными, Адель вообще считал унизительным то, что в этой разваливающейся машине он был вынужден ездить туда-сюда вместо того, чтобы путешествовать на соответствующем его статусу транспорте. Однако Архангел, похоже, считал иначе.
Внутри вагон тоже не выглядел приятно. Простенький, как раз для того, чтобы совершить недолгий переезд между городами. Грязные стены давили и сковывали пространство настолько, что хотелось выпрыгнуть, не дожидаясь своей станции, а тусклые мерцающие в ночи лампы не могли пробить запыленных плафонов.
"Сколько еще ехать в этой развалине?" - пронеслось в мыслях у Адель. Он с трудом выдерживал железнодорожные переезды, даже учитывая то, что до Некраны ехать было не так далеко.
Брезгливо поморщившись, Адель сел на старое кресло, тут же прижав к телу локти и нервно сцепив пальцы в замок. Расслабиться не получалось, и в таком напряжении Адельмо приготовился проехать весь путь. Он недовольно взглянул на Луку, который в своей обыкновенной показной небрежности откинулся на сиденье, ничуть не смущаясь окружавшей его человеческой обстановки.
Никакой элегантности.
Иуда устроился рядом с Лукой, положив на колени руки, и время от времени поглядывал на Адель своим невинным и добрым взглядом. Гаэль, как Адельмо и ожидал, сел в дальний от них угол, не желая участвовать в вероятном разговоре, поэтому со своего места Адель видел только его темно-серые волосы.
В этот момент дверь вагона распахнулась и внутрь размашистой, вульгарной походкой, пошатываясь и придерживаясь о ржавые поручни, вошла женщина. Ее внешность была правильна, но искажена одутловатым лицом и зияющим красным фингалом под глазом.
- Господа, вашему вниманию представляется незабываемое зрелище! - заикаясь и причмокивая распухшими губами прокричала она - Вуаля!
И во мгновение ока легкое платье, покрывавшее ее иссохшееся тело, слетело на пол.
- Фу! Мерзость какая, - проворчал себе под нос Лука и закрылся газетой.
Остальные пассажиры остались равнодушны ко происходящему.
Поняв, что не смогла получить должного внимания, таинственная незнакомка решила продолжить свои попытки получить развлечение на вечер. В отчаянных попытках сохранить равновесие она прошла в центр вагона и, придерживаясь о спинку сидения, ловко скользнула прямо к Адель.
- А ты совсем ничего, паренек, - она положила свою руку на грудь Адель и наклонилась всем корпусом к его лицу, - хочешь повеселиться?
Но, как бы она не надеялась, непрошенная гостья обнаружила лишь закрытые глаза и мерное посапывание своего "собеседника".
- Ну и люди пошли, никакого уважения к женщине, - и, с трудом подняв свое бывшее некогда белым платье, она, недовольная и неудовлетворенная, развернулась, и вышла из вагона, успев при этом несколько раз споткнуться.
Лука опустил газету и слегка улыбнулся.
*Пилястра (архит. ) - четырехугольный столб, прилегающий одною стороною к стене здания, иногда более или менее вдающийся в нее и служащий или для ее подкрепления, или для подпирания арки потолочного свода, или просто для устранения монотонности большого гладкого стенного пространства.
**Двускáтная крыша — крыша с двумя наклонными к наружным стенам скатами.