Глава 2.
Пролог.Часть 2.
"...Что стало с моими сестрами?"
Юноша, который и без того предвидел их трагический конец, задал вопрос с оттенком самоуничижения.
[Твоя старшая сестра, пытаясь хоть немного восстановить честь семьи, истребляла демонов, но встретила могущественного демона из прежней эпохи и была разорвана на части.
Твоя вторая сестра, потеряв свою сестру-близнеца, сошла с ума, скиталась по улицам и, в один ненастный день, замерзла насмерть.]
"...Так вот как..."
Да, это было вполне ожидаемо.
Когда семья была разорвана на части и практически уничтожена, было бы странно, если бы с ними ничего не случилось.
[Но твоя младшая сестра, к счастью, осталась жива.]
Юноша радостно оживился.
"Что?! Нани жива? Где она сейчас?"
[Твоя младшая сестра пристрастилась к наркотикам. Возможно, чтобы сбежать от реальности. Чтобы заработать на это, она работает проституткой в публичном доме в Лояне.]
Голос мягко утешал его.
[Но ведь она жива. Это уже хорошо. Наконец-то я могу сообщить тебе хорошие новости.]
"Ха-хаха..."
Юноша рассмеялся, как будто харкал кровью.
Нет, это было похоже скорее на рыдания, замаскированные под смех.
Каждый раз, когда его тело содрогалось, цепи, обвившие его лопатки, издавали гнетущий визг.
Цепи, толстые как мужские предплечья, были чёрными, как чернила.
Это был металл, известный как «мучхёль» — один из самых прочных в мире.
Плача с кровью, юноша попытался оправдаться перед голосом.
"Я... я не мог иначе."
Это был путь, который они выбрали сами.
"Я ещё раньше решил разорвать все связи с этим миром."
[Я знаю. Я знаю о твоём решении. И о том, что к нему тебя привело.]
Юноша ненадолго погрузился в воспоминания.
Он вспоминал, как в глубокой тьме хранил эти образы.
Хотя это случилось давно, для него это было как вчера.
[Мир... безусловно, грязный и уродливый. И сделал его таким сам человек. Когда закончилась эпоха мифов, и началась эпоха истории, с её цивилизацией, это стало началом великого падения человечества.]
"...Я хотел быть как Лао-цзы."
[Ты хотел быть таким, кто просто прошёл сквозь жизнь, оставшись незаметным. Он создал великую даосскую философию, но не оставил после себя следов, и в конце концов исчез, став бессмертным.]
"Я хотел жить в уединении и бесстрастии. Не вмешиваться в суетный мир."
[И ты жил как "Человек без меча". Хотя был старшим сыном семьи мечников, ты не брал в руки оружия и наслаждался чтением в своей комнате. Твоя жена ведь понимала тебя.]
"...Кстати, как же моя жена? Что с Ун Чжон?"
Хотя у них не было настоящей любви, она никогда не обращалась с ним плохо.
Несмотря на то, что он был бесполезным зятем, она сделала всё, чтобы ему было комфортно.
Хотя они были мужем и женой лишь по имени, она была одной из немногих, кому он действительно был благодарен.
[Она проиграла в политических интригах. Все её союзники были устранены.]
"...Она умерла?"
[Недавно. Прислуживая тирану-господину, она в ярости откусила ему член и разорвала его на куски. На эшафоте она смеялась громко и гордо. Великая женщина. В другие времена она могла бы стать великим правителем.]
Голос расхохотался.
"...Она жила без стыда перед небом, но небо всё равно не помогло ей."
Голос насмешливо произнёс:
[Глупости. Ей нужно было не небо, а ты. Это ты её предал.]
"...Когда-то я сам предсказал свою судьбу."
Юноша, ослепший, поднял голову к небу.
"Я родился под звездой Тяньша — несущей смерть. Если бы я вмешался в дела мира, по моей вине пролилось бы много крови."
Тогда голос сказал:
[До сих пор не понимаешь? Твоя судьба уже исполнилась.]
"...Что?!"
Он внезапно осознал.
Все, кого он любил, были ранены, страдали и умирали.
Он пытался не вмешиваться — и именно поэтому всё рухнуло.
"...В конце концов, я — всего лишь смертный, не способный вырваться из круга судьбы."
Если и была разница — то лишь в том, что он не испачкал руки кровью лично.
[Теперь понял?]
Юноша склонил голову.
"...В таком случае, мне остаётся лишь оставить всё на волю небес."
[Глупец!]
То был неслыханный прежде грохот, как гром, оглушивший уши.
[До сих пор не понял?!]
Теперь голос явно кипел от гнева.
[Небо и земля беспристрастны. Они не заботятся о людях!
И если святые тоже не милосердны — то ты сам тому пример!]
Юноша возразил:
"Но ведь и говорится: «Небесная сеть хоть и редка, но никогда не упускает»... Даже если я не вмешаюсь, те, кто совершает зло, будут наказаны по закону кармы."
[Карма, говоришь?!]
Повторив это слово, голос расхохотался.
Его громкий смех, как будто раскалывал голову. Юноша закрыл уши обрубками рук, забыв о боли.
Цепи звенели и дрожали до самого костного мозга.
[Хочешь знать про карму? Тогда смотри!]
Перед глазами юноши стало светло.
Внезапно перед ним открылся чуждый пейзаж.
Хотя он ослеп, он видел всё, что показывал голос.
В древние времена, во времена мифов, были те, кто потерял всё из-за людей.
Даже тогда люди были жестоки и эгоистичны.
Некоторые отвернулись от мира, предались уединению и практике.
Они верили, что есть высшая справедливость, которая обязательно воздаст злу по заслугам.
В один день, они стали бессмертными.
И тогда познали истину.
Карма...
Этот высший порядок...
Была всего лишь иллюзией.
Когда человек умирает — он просто возвращается в землю.
Его душа и дух растворяются в природе.
Не было ни загробного мира, ни ада, ни справедливого суда.
Злодеи творили зло, пировали и умирали в довольстве.
Иногда кто-то погибал из-за собственных злодеяний, но это было исключением.
Добрые люди же, в большинстве случаев, умирали в страданиях и боли, не дожив до конца своего века.
А те, кто их мучил, наслаждались их долей счастья.
Это было ужасающим беззаконием.
Небо, способное восстановить равновесие, не существовало.
Нет великой кармы.
---
[Теперь понял?
Ты увидел правду?]
Юноша молчал.
Правда, что предстала перед ним, была холодной и жестокой.
Небесное наказание, справедливый суд — всё это были выдумки, созданные теми, кто не имел надежды.
Никакого спасения не существовало.
Никто из злодеев не получал возмездия за содеянное.
В конце концов, если только человек может спасти другого человека.
Значит, и наказывать должен человек.
"...В таком случае... в таком случае..."
Голос спросил его:
[Хочешь силы? Силы, чтобы судить их? Силы, чтобы заставить их заплатить по-настоящему?]
"Да."
[Хочешь шанс? Шанс всё изменить? Спасти всех?]
"Да."
[Даже если за это твоя душа будет вечно страдать без покоя?]
"Да!"
Из горла юноши вырвался крик вместе с кровью.
"Я хочу силы! Я возьму этот шанс!"
Он вздрогнул, и цепи заскрежетали в ответ.
Крик становился всё громче.
"Я заставлю тех, кто живёт ради своих желаний, заплатить! Я накажу тех, кто наслаждается чужими страданиями!"
Его голос становился всё громче.
"Я использую всю силу, которая мне дана, чтобы управлять их судьбой!"
И в ответ — голос тоже становился всё могущественнее.
[Теперь ты понял! Теперь ты увидел себя! Тогда смотри на меня!]
Голос достиг мощи, способной потрясти душу.
Юноша, хотя его душа трепетала, смотрел в темноту пустыми глазницами.
[Я — мы — можем дать тебе силу. Мы дадим тебе шанс.]
"Это" было в самой глубокой тьме.
В бездонной пропасти, которую не описать иначе.
Это была книга.
Священный текст.
Кто-то, затаивший злобу на людей, сделал переплёт из своей кожи.
Кто-то, затаивший злобу на небо, написал текст своей кровью.
Кто-то, затаивший злобу на землю, сшил её своими сухожилиями.
[Ты и мы преследуем разное, но идём одним путём. Заключи с нами контракт — и получишь шанс.]
"Я заключу контракт!"
[Ты больше никогда не сможешь ходить в свете. Больше никогда не поднимешь лица к небу. Всё равно подпишешь?]
Юноша даже не думал об ином ответе.
"Да. Я отдам тебе свою душу."
Голос — книга — засмеялся могучим, небесным хохотом.