Шуля Мю и потайной мир

На самом деле у Бо не было никакого плана! Но он был уверен, что сориентируется на месте. Все смотрели на него, как на главного, и это было очень, очень приятно. Отбросив сомнения, Бо начал руководить действиями своего маленького отряда.

Сначала Фико сгонял в потайной мир на разведку. Вернулся он оживлённый.

— Везде пусто, все в большом зале, поют гимн Пнюху, а потом ещё минут десять будут нектарить мозги, — рассмеялся он.

— Что будут делать с мозгами? — удивились шуляки.

— Это мы, цветочные, так говорим. Другие говорят «пудрить мозги» или «парить», а мы говорим «нектарить». Это оригинально, не так ли?

Близнецы переглянулись, мол, воображала, но промолчали.

— Сейчас удобный момент, — продолжил Фико, — лишь бы получилось вас перетащить!

Попасть в потайной мир с помощью Фико было самым простым решением проблемы. Но друзья почти не верили в успех этой затеи, слишком уж маленьким был леший. Каково же было общее изумление, когда подпрыгнув с Фико на руках, Кри мгновенно исчез из виду. Шули ликовали! Следующей исчезла в потайном мире Мю. Затем Бо, взяв на руки Фикотрианыча, высоко подпрыгнул, и ... ничего не произошло.

— Пробуем ещё раз! — бодро скомандовал Бо. — Вперёд!

— Не получается! — огорчённо сказал Фико. — Ты слишком большой!

Ри, естественно, тоже оказался слишком большим. Они пробовали много раз, подбадривая друг друга, но всё было напрасно. Наконец, Бо, признал неудачу:

— Тащи назад Мю и крылана. Им нельзя там без нас.

Фико исчез, а через пару секунд появился один. Он виновато посмотрел на близнецов:

— Не получается, наверное, я устал.

— Ты ведь перетащил их туда! Просто сделай то же самое! Ну, давай, слышишь! — заорал Бо.

Фико в страхе попятился.

— Не кричи на него, он же не виноват, — с упрёком сказал Ри. Ему было жаль Фико и стыдно за брата. — Лучше давай подумаем, что теперь делать.

Бо опустился на траву, обхватил голову лапами и принялся ожесточённо ругать себя:

— Ты прав, это я виноват в том, что сейчас Мю в опасности! Я не имел права решать и командовать! Я ничего не продумал, плана у меня нет, я — ничтожество! Гоните меня!

Ри тихо тронул брата за плечо:

— Бо, перестань, мы не сможем без тебя, а ты всегда умел находить выход из сложных ситуаций! Что нам делать?

И Бо взял себя в руки. Он немного подумал и сказал:

— Срочно нужно спрятать Мю и Кри в потайном мире от стражи, а дальше уж думать, как их вытащить. Сможешь? — обратился он к Фико.

— Сделаю всё возможное, — заверил цветочный и тут же исчез.

— Бо, нужно позвать Учителя Фартимуса! Он, конечно, нас отругает, но зато вернёт Мю и Кри. Давай я сгоняю за ним, а?

— Не стоит, — скривился брат, — Фико отдохнёт и переправит их назад. — Теперь, когда Фико отправился прятать сестрёнку с крыланом, шуляк немного успокоился, а выглядеть в глазах Учителя болваном ему очень не хотелось.

В это время Фикотрианыч пытался быстро придумать, где в потайном мире можно спрятать шулю и крылана. Это была сложная задача, ведь стражники Пнюха проводили регулярные проверки потаёнников: не собираются ли те больше трёх, занимаются ли делом, не ведут ли опасные разговоры. Эти верные псы Правителя так и сновали по коридорам, заглядывая в каждый кабинет. К тому же Фико не знал, как происходит главная слежка со стороны самого Пнюха. Глядя на шулю с крыланом, в растерянности топтавшихся рядом, он понимал, что нужно спешить и что тут не обойтись без помощи других потаёнников. У Фико было много друзей, но кто согласится рисковать?

В конце концов, он остановился на Квиныче. Во-первых, Квиныч, болотный леший, был огромным, и за его толстым, покрытым пупырышками телом могли укрыться несколько шулей и крыланов. Во-вторых, Квиныч входил в Лесной Совет, считался очень умным и справедливым, что соответствовало истине. Власть Пнюха была ему ненавистна. В-третьих, Квиныч знал, что рано или поздно Пнюх расправится с ним. Были у них старые счёты.

В те времена, когда нынешний Правитель был просто поганным лешим, произошёл такой случай: Пнюх переполнил поганками лес, нарушив границы других грибных леших. Он растил свои бледные поганки, уничтожая грибницы других. Это был вопиющий случай и разбирался с этим от Совета как раз Квиныч. Тогда он сделал строгое предупреждение Пнюху и даже лишил его некоторых прав. Пнюх это очень хорошо помнил и теперь только и ждал, что Квиныч нарушит какой-нибудь запрет.

— Они нас выгонят, как тогда. Мы их знаем, они не станут нам помогать, — испуганно сказала Мю, когда Фико привёл её и крылана в пустой кабинет Квиныча, Шарко и Крака.

И шуля рассказала, как их чуть не вытолкнули из этого кабинета в лапы стражников.

— Ну, вы же тогда были без меня, а теперь вы со мной, — важно заявил Фико. Было видно, что ему приятно продемонстрировать друзьям свой авторитет среди леших.

— Но они же тебя даже не увидят!

— Зато услышат! Этого достаточно.

И тут в коридорах раздался шум. Это возвращались с собрания и расходились по своим местам тысячи потаёнников.

— Прячьтесь за шкаф! — приказал Фико, и шуля с крыланом кинулись к единственному в кабинете шкафчику, за которым полностью укрыться было невозможно. Но ввалившиеся в кабинет потаённики незваных гостей не заметили. Они были очень оживлены.

— Сегодня Пнюх не присутствовал на собрании! — заговорщицким шёпотом сказал Шарко.

— Значит, Фико так и не нашли! — радостно отозвался Квиныч.

И тут раздался тоненький голос Фикотрианыча:

— И не найдут, друзья мои, не беспокойтесь!

Потаённики потрясённо переглянулись.

— Это голос Фико, — тихо произнёс Квиныч.

— Да я это, я, просто вы меня не видите.

— Где же ты? — шёпотом спросил Квиныч, заглядывая под стол и стулья. — Куда ты спрятался?

— Я прямо перед вами, но я теперь невидимый, — начал объяснять цветочный леший. Но не успел он договорить, как потаённики в испуге скрестили руки на груди и к большому изумлению шули и крылана начали вертеться на месте, бубня при этом:

— Душа Фико, не бери меня с собой, обрети скорей покой!

Фикотрианыч же, который знал, что по мнению леших так можно отпугнуть приведение, если оно повстречается, не удивился поведению друзей.

— Да остановитесь же, — взмолился он, — я живой! Послушайте меня!

Он стал торопливо объяснять друзьям, что с ним произошло, и те, наконец, перестали вертеться, поверив, что слышат не приведение, а живого друга. В это время Мю, надышавшись пылью за шкафом, громко чихнула. Потаённики, которые ещё не пришли в себя от потрясения и были «на нервах», вздрогнули от испуга и с ужасом обернулись на чих. Но обнаружив, что это всего лишь маленькая шуля, они рассержено направились к ней. УМю задрожали все поджилочки, но всё-таки она уже встречалась раньше с этими существами, и знала, что они не такие уж страшные. Сами же потаённики по внушению Фартимуса её совсем не помнили.

— Здравствуйте, меня зовут Мю, — выползая из-за шкафа, дрожащим голоском проговорила малышка шуля и сделала книксен.

— Добрый день, меня зовут Криктикуатинус, можно просто Кри, — сказал крылан, появляясь из-за шкафа вслед за шулей.

— Это мои хорошие друзья, — поспешил объяснить Фико. — Это они спасли меня, они хотят всем нам помочь освободиться от Пнюха!

— Тише!!! — зашипели все три потаённика разом.

Шарко побежал посмотреть, нет ли поблизости стражи.

— Никого, — сообщил он.

— Так, — сказал Квиныч, обращаясь к неожиданным гостям, — быстро за шкаф!

Опять лезть за шкаф не хотелось, там было неудобно и пыльно, но шуля с крыланом послушно опять втиснулись в узкое пространство. Квиныч, взяв свой огромный стул, сел так, что полностью загородил их своей большой тушей. Теперь обнаружить их, не сдвигая Квиныча с места, было невозможно. Немного успокоившись, потаённики, наконец, смогли дослушать удивительную историю спасения Фико. И пока они слушали, их лица всё больше оживлялись. Правда, оттого что Фико торопился и не вдавался в детали, его друзья немного недопоняли ситуацию. Все они решили, что и шуля, и крылан обладают сверхъестественными способностями. Квиныч, повернувшись к шуле, очень вежливо сказал:

— Уважаемая Мю, я так понял, что Вам и Вашему другу несложно стать невидимыми. Это упростило бы ситуацию нам, и вам не пришлось бы пылиться.

— Да, да! Вам лучше стать невидимыми! — подхватил Шарко.

А Крак с восхищением добавил:

— Как прикольно!

Мю и Кри озадаченно переглянулись. Фико молчал. Шуля вздохнула. Никто никогда прежде не называл её «уважаемая Мю». Ах, как хорошо было бы быть хоть немного волшебницей. Но она была просто маленькая шуля.

— Видите ли, — наконец, сказал Кри, выглядывая из-за просто шули, — дело в том, что Фикотрианыча сделал невидимым Учитель Фартимус, а не мы. Его сейчас нет с нами, к сожалению.

— А вы сами не умеете становиться невидимыми? — уточнил Квиныч.

— Не умеем, — честно ответил Кри.

На лицах потаёнников появилось разочарование. Интеллигентный Квиныч попытался скрыть его. Зато на лицах Крака и Шарко как будто было написано: «А мы-то думали!»

— Простите за нескромность, — продолжил Квиныч, — а какими способностями вы обладаете? Я спрашиваю не из простого любопытства: если вы пришли нам помочь, нужно знать, на что вы способны.

Кри и Мю подавленно молчали. Они ждали, что в разговор вмешается Фикотрианыч, и как-то всё уладит. Но Фико тоже продолжал молчать. Он терпеть не мог щекотливых положений, а это положение было как раз таким.

— Видите ли, — взял на себя удар Кри, — конкретно мы, собственно, ничего необыкновенного делать не умеем, всеми способностями обладает Учитель Фартимус, но его сейчас с нами нет, к большому сожалению. — Крылан мысленно ругал себя за то, что поддался на авантюру Бо и согласился вернутся в потайной мир.

Квиныч нахмурил брови, и, поднявшись от возмущения со стула, сверху вниз смотрел на несчастных шулю и крылана.

— Как я понял, вы ничем не можете помочь нам. Вы пришли сюда, чтобы создать нам дополнительные проблемы, так? Если вас здесь застанут, нам грозит самое страшное наказание! Фико, как ты мог подвергнуть нас такой опасности?!

Фикотрианыч, который, наконец, подал голос, стал шёпотом что-то объяснять потаённикам. Отвернувшись от горе-спасателей, те стали спорить, тоже перейдя на шёпот. До шули и крылана долетали лишь обрывочные возмущённые реплики. Но что это были за реплики!

— Из-за них мы все закончим жизнь над пеньком!

— И сколько они здесь будут находиться?

— Пусть они убираются отсюда!

У Мю на глаза навернулись слёзы, а ушки вспотели от стыда. Так плохо и обидно ей не было давно. Она оглянулась на Кри, и увидела, что тот спит. Всем известно, что крыланы после сильных волнений на некоторое время впадают в состояние оцепенения. Видно, их тонкая нервная система так восстанавливается. Добудиться их в это время невозможно. Мю почувствовала себя страшно одинокой, несчастной, виноватой и обиженной одновременно. Она не могла больше в одиночку выносить всё это и тихонько выскользнула сначала из-за шкафа, а потом за дверь. Потаённики были поглощены обсуждением сложившейся ситуации и не заметили исчезновения шули.

Мю брела по коридору, глотая горькие слёзы обиды и низко опустив голову. Она даже не смотрела, куда идёт, и, конечно, набрела на стражу. Два дубовика, остановившись, с удивлением наблюдали, как им навстречу идёт лесная шуля, пока она не уткнулась одному из них в прямо в колени. Потому что шуля была маленькая, а стражники — огромные.

— Ой! — вскрикнула Мю от неожиданности и тут же почувствовала, как теряет почву под ногами. Дубовик, тот, в чьи колени она уткнулась, взяв шулю за шкурку, высоко поднял её, и теперь она болталась прямо перед его лицом. Сердце шули бешено колотилось, от страха она зажмурила глаза.

— Ты кто такая? — спросил дубовик, впрочем, не слишком грозно.

— Здравствуйте, я — шуля, меня зовут Мю, — дрожащим голосом пропищала болтающаяся в воздухе Мю. Она решила, что в любом случае нужно быть вежливой. Может быть, тогда с ней не сделают ничего плохого.

— Вижу, что шуля, — пророкотал дубовик над её ухом. — Поставим вопрос по-другому: как ты здесь оказалась, шуля?

Мю растерялась и ещё больше напугалась. Она совершенно не знала, как ей нужно отвечать и решила, что в такой ситуации не помешает пореветь, тем более пореветь очень хотелось.

Она плакала так горько, так жалко всхлипывала и звала мамочку, что дубовик сделал то, что сделал бы каждый взрослый с плачущим малышом: он начал её утешать. Он прижал шулю к себе, и осторожно похлопывая по вздрагивающей спинке, стал приговаривать:

— Ну, тише, тише, заблудилась, маленькая. Как же её занесло сюда?

Он уже не требовал от Мю ответа, а обращался к своему напарнику.

— Да кто её знает, только такого ещё не случалось. За всё время в потайной мир не попал ни один лесной житель! Подозрительно всё это!

— Брось, она же совсем ребёнок, — ответил «свой» дубовик, как Мю про себя окрестила стражника, державшего её на руках и проявившего к ней хорошие чувства. Она его уже почти не боялась и почти перестала плакать, только изредка ещё всхлипывала.

— Мы должны быть бдительными! Раз она вошла в потайной мир, то и другие могут! Нужно немедленно доложить шефу! Пошли! — настаивал «чужой» дубовик.

— Знаешь, как мы сделаем, — предложил «свой», — ты иди, доложи шефу и спроси, можно ли её вывести в лес, а то ведь она маленькая, ей к маме нужно, а я отведу её в «охранку» и посторожу пока.

Дубовик, которого Мю назвала «своим», (его звали Сум) не хотел вести малышку шулю к Пнюху. Он переживал, что начальство распорядится ему идти заниматься своими обязанностями, и тогда он не узнает, что стало с маленькой шулей, отпустили ли её в лес к маме или нет. А ему почему-то хотелось, чтобы с этой малышкой всё было в порядке, ведь он был уверен, что она не может представлять для них опасности.

Сум не помнил сейчас, что ещё недавно он слыл самым добрым лешим во всей округе и не мог пройти мимо выпавшего из гнезда птенца или другой попавшей в беду зверушки. В лесу его называли «Добряк Сум». Сейчас он был стражником великого Пнюха, жёстким и неумолимым к врагам, он забыл, что в груди его бьётся золотое сердце. А сейчас она что-то разбередила в его душе, эта Мю. Он и сам не знал, что именно, прошлое не пробивалось через туман, окутывавший его сознание, но только не мог он допустить, чтобы с этой малышкой случилось что-нибудь плохое. «Какая она маленькая, пушистенькая, а какая вежливая!» — умилённо думал Сум, прижимая к груди совсем уже успокоившуюся шулю.

В это время крылан Криктикуатинус открыл глаза. Он тут же вспомнил, где находится и почему спит не в удобном гнёздышке, а на полу за шкафом. Кри осмотрелся в поисках Мю, но не увидел её. В комнате продолжалась дискуссия. Разгорячённые потаённики что-то доказывали Фикотрианычу, который их слушал, бегая при этом на столе кругами, что говорило о его крайнем несогласии и возбуждении. Впрочем, то, что Фико бегал, видел только Кри. Для потаёнников он оставался по-прежнему невидимым. Мю нигде не было. «Интересно, куда они её спрятали? Неужели получилось отправить её назад в лес?» — подумал крылан. Ему было неловко, что он так не вовремя «отключился» и, видимо, проспал какие-то важные события. Он ещё немного в смущении потоптался за шкафом, и, наконец, решился спросить:

— Простите, пожалуйста, что я вас прерываю, а где Мю?

Потаённики замолчали, все разом посмотрели в сторону шкафа и удивлённо переглянулись. Из-за шкафа выглядывал один крылан, маленькой шули там определённо не было. Квиныч окинул комнату взглядом и задумчиво почесал затылок, Фико завертел головой, высматривая Мю, но тщетно. Её нигде не было.

— А куда же это она делась? — наконец, спросил Квиныч.

— Как!? — ужаснулся Кри, — Вы не знаете, где она?

— А ты сам-то, почему не знаешь, куда она делась? Она ведь была с тобой? — удивился Шарко. И все посмотрели на крылана.

— Видите ли, я уснул, — пришлось признаться несчастному. Он хотел было объяснить, что крыланы так уж устроены, чтобы эти потаённики не смотрели на него так снисходительно. Но потом решил, что всё это неважно. Важно было, куда делась Мю.

— Это вы её довели до бегства! — закричал Фико. — И теперь она, маленькая и беззащитная, окажется в лапах стражи!

— Не нужно было ей, маленькой и беззащитной, появляться здесь, — проворчал Квиныч, но было видно, что он расстроен.

— Да, и не нужно было ей сбегать! Ваша шуля сама во всём виновата! — поддержал Квиныча Шарко.

— Ладно, — остановил его Квиныч, — что уж сейчас говорить...

— Я пойду искать Мю, — сказал Кри, — а ты, Фико, расскажи быстрей обо всём Бо и Ри. Пусть бегут к Учителю. Простите нас за вторжение и забудьте о нас, — обратился он к потаённикам.

— Ага, теперь «простите», «забудьте», раньше нужно было думать! — продолжал вредничать Шарко.

— Погоди, — перебил его Квиныч. — Как же ты собираешься искать свою подругу? Тебя тут же схватит стража! По-моему, это глупое решение, — обратился он к крылану.

— Видите ли, — сказал крылан очень тихо, но твёрдо, — я надеюсь, что если меня схватят, я окажусь в том же месте, где и Мю. Вряд ли я вызволю её, но со мной ей будет легче, чем одной. Она ведь, наверное, там очень напугана. Поэтому, Фико, — обратился он к Фикотрианычу, — пусть шуляки постараются побыстрее сообщить всё Учителю. А я пойду, вдруг от меня всё-таки будет какая-нибудь польза. Раз уж я оказался тут, то не для того, чтобы сидеть за шкафом. И, застенчиво улыбаясь, крылан ушёл в неизвестность.