глава 3
dont waste the time
Четыре дня я пытался вернуться в свою прежнюю жизнь. Или хотя бы ее видимость. Соцсети размораживаются. Эфиры, сторис, посты — будто я нормальная медийная личность. Фанаты вроде бы оттаивают. Свою лепту в это дело вносит уже вышедшее интервью. Я его даже не открывал, вообще никогда их не смотрю. Концерт в Сан-Диего уже в пятницу, билеты распроданы. Отношения со Стивом уже не такие натянутые. С Эль я не виделся с той ночи на мосту.
Я подхожу к пешеходному переходу, жду зеленый. Достаю телефон и быстро набираю нужный номер.
— Хей, ты как?
— Все супер. Как твои дела? — доносится приятный, слегка хрипловатый женский голос.
— Думал о концерте. Все же в силе?
— Конечно, дорогой. Я к твоим услугам.
— Тогда я счастлив, — быстрым шагом пересекаю дорогу и сворачиваю вглубь квартала, где многоэтажки давят друг друга.
— Приедешь ко мне сегодня? Так давно не виделись, я скучаю.
— Я очень постараюсь, подруга, но сегодня дел по горло. Ничего не обещаю.
— Буду ждать в любом случае. Приезжай как только освободишься.
— Да, Мали. Добавлю двадцать пятый час в сутки, чтобы с тобой встретиться.
Мали Клум — моя старая подруга. Наша близость ни раз вызывала бурные обсуждения статуса наших отношений в медиа. Но я всегда видел в ней только сестру. Наверное, потому что когда мы познакомились, ей было всего семнадцать.
— Тогда до встречи, — слышу в ее голосе улыбку, тоже не сдерживаюсь.
— Люблю, — сбрасываю вызов и сворачиваю в знакомые вымершие дворы. Те самые, где даже бетон будто смотрит в спину.
Сегодня мне пришлось ехать на окраину города одному — за таблетками и порошком. Обычно этим занимаются Стив и Морти. В одиночку сюда не суются — слишком опасно. Даже тем, с кем работаешь годами, доверять нельзя. Да кому вообще доверять можно?
Главное — выглядеть уверенно. Будто ты свой, и ситуация под контролем. Но грань тонкая. Показал слишком много спокойствия — сочтут за неуважение. Соцжизнь — как мина: нужно по одному взгляду понять, с кем можно шутить, а с кем нельзя даже моргнуть лишний раз. Это как ходить по стеклу босиком, с завязанными глазами. Вот почему я всегда под транками. Это мой компромисс с реальностью.
Я всегда ненавидел эти сделки. Но это издержки употребления — приходится наступать в грязь.
Через пару минут я встречусь с ним. Он заведет меня в очередной безликий гараж, и все будет решено. Еще один след на моей избитой карме.
***
К полуночи я разобрался со всеми делами. Концерт уже через два дня. Как всегда перед этим — суета, техничка, оргвопросы. Я выжат. Слишком много лиц, слишком мало воздуха. Но я пообещал Мали заехать. Хочется просто упасть рядом и хоть немного прийти в себя.
Я уже на пороге ее квартиры. Негромко стучу в дверь — терпеть не могу писк звонка.
Она скоро открывает: в футболке до бедра, с растрепанными блондинистыми волосами. На бледном лице ни капли макияжа. Я широко улыбаюсь.
— Заходи уже, — она затаскивает меня в квартиру, потянув за руку, и я подаюсь.
Я ловлю ее за руку, тяну к себе и обнимаю. Футболка задирается, обнажая бедра. Я видел ее голой ни раз — до недавних пор она работала моделью. Я всегда игнорировал ее сексуальность. Но есть нюанс: за час до этого я съел МДМА. А с моим либидо это практически преступление.
Я наконец отпускаю Мали и отхожу немного назад.
— Боже, ты не представляешь, как я скучал, — я скольжу взглядом по ней сверху вниз, от оголенных пальцев на ногах до серых глаз. Она стала еще тоньше, хотя и раньше казалась почти прозрачной. Профдеформация, черт возьми.
— Конечно я представляю. Мы три недели не виделись. Ты даже успел имидж сменить, — она мимолетно касается моих волос и идет на кухню.
Я иду в спальню и заваливаюсь на кровать. Кости выдыхают от облегчения.
— А что с Филом сейчас? — я снимаю с себя худи, оставаясь в одной футболке.
— Он уехал в Мексику, — кричит Мали с другой комнаты. Через минуту заходит с двумя банками пива в руках и большой пачкой острых читос.
— Ты мой ангел, — я расплываюсь в улыбке.
— Да, Джей, это так, — она забирается на кровать и дает мне пиво. — У Фила проблемы снова. Вот и скрывается теперь.
Фил — ее старший брат. Мы раньше дружили, еще в школе. Через него я и познакомился с Мали. Потом Фил связался с маргинальной компанией и вычеркнул меня из жизни. Зарабатывает на жизнь сомнительными схемами по продаже наркоты. И бесконечно ввязывается в неприятности. Его уже многие хотят убить, должно быть.
— Все так серьезно?
Мали кивает и ложится рядом со мной.
— А чего с Морти? Почему он не едет в Сан-Диего.
— У него сейчас движ с SellGree, — я открываю банку, пиво шипит. — Но на тур он впишется, как обычно.
— Хорошо, — Мали переводит взгляд на мои ноги и ухмыляется. — Ты снова не снимаешь обувь.
Она переползает к моим кедам и начинает развязывать шнурки.
— Не расскажешь, что произошло?
— А? — я тяну время, хотя прекрасно понимаю, к чему она. Просто не хочу снова лезть в эту тему.
— Твое исчезновение, — Мали стягивает с меня обувь и переводит взгляд на мое лицо.
— Давай потом, — бубню с набитым чипсами ртом. — У меня уже аллергия на этот разговор.
— Клянусь, моя лояльность к тебе когда-нибудь закончится, — ее невинная маленькая злость только провоцирует меня продолжать.
— И что будет? — на моем лице пробегает тень ухмылки.
Я хватаю Мали за запястья и подтягиваю к себе, усаживая на свои бедра. Ее странный взгляд врезается в меня, будто ищет объяснений. Я продолжаю удерживать ее запястья, ее тело полностью под моим контролем. Ставлю ее руки на кровать по обе стороны от себя. Смотрю в ее глаза. Желание пульсирует в каждом движении. Я хочу ее? Нет, я хочу почувствовать хоть кого-нибудь. Экстази превращает тело в капкан.
Ее полузакрытые глаза не отрываются от моих. Медленно моргаю, блуждая взглядом по ее тонкому телу: ногам, оголенным бедрам, острым ключицам. Искушение заполоняет весь рассудок. Она не сопротивляется, не отталкивает, но и не продолжает безумную инициативу.
В голове что-то щелкает, мозг пробуждается. Что я творю? Где мое самообладание? Это же Мали.
Я отворачиваю голову, закрываю глаза. Ослабляю руки, и, перехватив ее за талию, пересаживаю рядом.
— Извини, — я усмехаюсь над самим собой. — Не бери в голову.
Мали поправляет футболку, безмолвно встает и включает телевизор. Выключает свет, ложится обратно ко мне и открывает пачку с чипсами.
— Мы обсудим это позже, — с еле заметной ухмылкой она втыкает в телевизор, закидывая пару чипсин мне в рот.
С усмешкой я зажмуриваюсь и мотаю головой, сгорая от стыда. Этого не должно было случиться даже на уровне мысли.
***
— Где ты?
— Уже выбегаю. Осталось пару вещей закинуть и...
— Твою мать, Джей. Я стою возле твоего дома уже пятнадцать минут. Мы стоим.
— Каюсь. Я уже в лифте, — в спешке я надеваю первые попавшиеся очки, хватаю свою сумку со шмотками и закрываю дверь.
Спустившись на первый этаж, я выхожу на парковку. Тут же замечаю Стива, Мали и Хирама. Солнце жжет, как паяльник. Терпеть не могу жару. Но почему-то я в хорошем настроении, сам этому удивляюсь.
— Ну слава богу, — Стив открывает багажник машины, я закидываю свое барахло.
— Ну не злись. Я просто проспал, — хлопаю его по плечу и тянусь обнять Мали.
— Поедем уже, — Хирам садится на переднее пассажирское сидение и сразу же опускает солнцезащитный козырек.
— Что с ним? — шепчу я Мали, та лишь пожимает плечами.
Хираму двадцать четыре. Смуглая кожа, высокий рост, подтянутое тело и самые черные глаза, которые я встречал в своей жизни. Обладатель такой внешности, он имел кучу поклонниц еще до обретения популярности. Девчонки толпами бегали за ним в школе. Помимо победы в генетической лотерее ему повезло и с хорошим воспитанием. Все это не вселило в него высокомерие, напротив — он скромен и одновременно уверен в себе. Если в этом мире и существует ментально здоровый человек, то это определенно Хирам Марсден. Поэтому дружить с ним — словно благословение.
Мы с Мали садимся сзади, Стив трогается с места.
— Как там дела с отелем? Все ок?
— М-м... Там не было достаточно номеров, так что пришлось забронировать три двухместных, — Хирам не отрывается от телефона, отвечает отчужденно. Я хмурюсь. Обычно он куда живее.
— Придется нам с тобой потесниться, — Мали с ухмылкой смотрит на меня. Я вспоминаю свой безрассудный порыв той ночью и съеживаюсь.
Я растягиваюсь на сиденье, занимая большую часть пространства. Достаю сигарету и протягиваю одну Мали. Путь займет без малого три часа. По прибытии — решение техвопросов, и останется лишь пару часов до начала концерта. В животе уже свернулся ком. Черт знает, как фанты отреагируют на мое возвращение.
Чтобы отвлечься, листаю недавние фотки с Мали. Заливаю одну в инстаграм. Протягиваю телефон подруге, она с улыбкой нажимает кнопку «опубликовать».
— Очередной повод для шипперства.
— Не-е-т, мне это так надоело, — я закатываю глаза и перекидываю ногу на ноги Мали. Она фыркает, но не сопротивляется — это бессмысленно. Я всегда веду себя так, будто сижу один.
— Не читай комментарии.
Я выбрасываю сигарету в окно и закрываю глаза.
Сегодня я под алпроксом. Бензодиазепин. Рецепт от психиатра — подарок за молчание. Я попал к нему, когда во второй раз словил передоз. Вся тусовка твердила: тебе нужна помощь специалиста. Под давлением, но с внутренним сопротивлением, я все же согласился на пару приемов. В итоге отсидел восемь двухчасовых сессий. Все время увиливал, прятался, молчал. Открываться и доверять для меня невыносимо. Особенно перед теми, кого впервые в жизни вижу. Впрочем, хватило и того нытья, что я вылил в один из своих депрессивных эпизодов — мне всучили рецепт. Единственный плюс от психотерапии — легальный доступ к препаратам. Хотя я и до того всегда мог достать что угодно.
А еще мне поставили диагноз — рекуррентное депрессивное расстройство. И еще парочка каких-то, названия которых я уже давно забыл.
***
Аппаратура настроена. Я пробежался по паре куплетов, чтобы настроить микрофон. Основную работу, как обычно, потянули на себе Стив и Хирам. Я вечно перед ними в долгу.
Осталось два часа до выхода, все разошлись по номерам. Я уже переоделся в концертный шмот и растянулся на кровати, листая ленту. Мали сидит рядом, сосредоточенно колдует с макияжем. На весь номер играет «Sleeping With Sirens» — как всегда, немного остужает голову.
Закончив с макияжем, Мали вытаскивает свою одежду из сумки. Переодевается прямо передо мной. Это уже настолько привычно, что даже не цепляет глаз.
В дверь стучат. Из-за громкой музыки мы слышим только со второй попытки.
— Секунду, — Мали накидывает топ и поворачивается ко мне спиной. Я застегиваю молнию.
Она открывает дверь — Стив.
— Тут кафе на первом этаже. Думаю, пойти перекусить, мы ведь толком мне ели.
— Я пас, — качаю головой. Перед концертами у меня всегда одна реакция — тревога и тошнота.
— А я иду. Подожди две минуты, — Мали обувает ботинки и набрасывает кожанку на плечи. Мельком смотрит в зеркало, ловит мой взгляд и улыбается.
— Хирам тоже не идет? — меня беспокоит его поведение.
— Нет. Он выбрал напиться в своем номере.
***
Я выхожу из номера, захлопываю дверь и иду по коридору к Хираму. Негромко стучу в дверь.
— Эй. Я войду?
— Тут открыто.
Вхожу в темную комнату. Хирам сидит на подоконнике с бутылкой виски. Он оглядывается на меня мутными глазами. Потом снова смотрит в приоткрытое окно.
Я подхожу ближе, облокачиваюсь на подоконник. Жду, что он заговорит первым, но напрасно. Молчит.
— Ты ведь никогда не выходишь на сцену нетрезвым.
— Сегодня особый случай. Я с Бри расстался, — он делает глоток из горла бутылки.
Я молчу. Никогда не умел подбирать нужных слов.
— Этот придурок... Люк, кажется... сам сказал, что он с ней трахается, — он мотает головой и усмехается. — Ну и пруфы предоставил — не поспоришь.
— Черт, бро...
— Да-да, я знаю. Она сука, — Хирам шмыгает носом и делает очередной глоток.
— Когда это случилось?
— Вчера. Слухи ходили и раньше, но я не хотел верить, — он отставляет бутылку в сторону. — Может, и к лучшему.
— Уверен, что хочешь выступать сегодня? Мы можем...
— Нет-нет, я хочу. Порядок.
Хирам слезает с подоконника, хватает куртку и идет к двери.
— Идем к остальным, а то я тут совсем нажрусь.
Я знаю, как ему больно. Все-таки год вместе. Но он прячет это, как будто не хочет мешать своими проблемами. Очень в духе Хирама.
Мы вместе спускаемся в кафе на первый этаж.
— Ну и где они? — я оглядываюсь, выискивая Стива и Мали.
— Вон они, — Хирам кивает в конец зала.
Мы подходим. Оба сидят, уткнувшись в экраны. Неудивительно, у этих двоих нет ничего общего. Я беру стул с соседнего столика и ставлю его рядом с Мали.
— Проголодались? — Стив открывается от телефона и смотрит на нас.
— Соскучились, — Хирам тянется с картошке фри с подноса Мали и закидывает в рот. Он умеет менять маски.
— Успел напиться, я смотрю, — Стив морщится. Хирам лишь усмехается, не оправдывается.
А Мали все так же загипнотизирована телефоном, будто не замечает ничего вокруг.
— Подруга, чем так заворожена? — я наваливаюсь на спинку ее стула, прижимаюсь лбом к ее виску, пытаясь заглянуть в экран.
Мали со смешком отворачивает телефон. Берет меня за подбородок, поворачивает к себе. Смотрит в глаза и улыбается.
— Секрет.
Я недовольно мычу и кладу голову на ее плечо.
— В последнее время ты липнешь ко мне больше обычного.
— Потому что я тебя обожаю, — прижимаюсь к ней еще сильнее.
Стив с явным недоумением уставляется на нас. Я не выдерживаю и начинаю смеяться.
— Что?
— Нам пора, — Стив встает со своего места, попутно надевая кепку.
— Рано ведь, — Хирам, видимо, надеялся еще полежать и отойти.
— Там пробки могут быть, лучше выехать раньше. Жду вас на парковке.
— Мне надо забежать за сумкой, — Мали поднимается, я неохотно отрываюсь от ее плеча. Она поправляет волосы.
— Я с тобой, — сегодня меня как магнитом тянет к Мали. Не знаю, почему так.
Хирам уходит к Стиву. Мы с Мали поднимается наверх.
— Нервничаешь?
— Немного. А ты?
— Тоже, — подруга берет свою сумку и вытаскивает из нее баночку с таблетками. — Скоро перестану, — она высыпает небольшую горсточку пилюль в ладонь и глотает пару из них.
— Ешки?
Она кивает и протягивает оставшиеся две таблетки мне. Я уставляюсь на нее с сомнением.
— Ах, точно. Мне же еще сегодня ночевать с тобой в одном номере, — Мали смеется и кладет колеса обратно в баночку.
— Боже, обещаю не трогать тебя, — с усмешкой я запираю дверь.
— Очень надеюсь на это.
***
Концерт прошел, будто перерыва и не было. Я выложился по полной. Соскучился по сцене, по свету, по крику. Все, что копилось внутри, выплеснулось в музыку. Мой голос успел охрипнуть — кричал лирику до исступления. Даже там, где это не нужно делать. Мали отыграла идеально, хоть у нее немного опыта.
Мы не стали долго задерживаться в гримерке после окончания концерта. Все были измотаны и хотели просто провалиться в следующий день. Да и кайф начал сползать, оставляя за собой только опустошение. Перед выходом на сцену я принял пару миллиграмм кокаина.
Мали валится на кровать прямо в ботинках и кожанке. Я ложусь рядом и пялюсь в потолок.
— Это было потрясающе, — она говорит устало, но довольно.
— Да.
— Джей.
— М? — я разглядываю белоснежный потолок.
— Какого черта с тобой происходит в последнее время?
Я поворачиваю к ней голову.
— Я был под молли.
Она ничего не говорит, просто мотает головой и отворачивается от меня.
— Серьезно. Я просто перестрессовал и наелся экстази.
— Никогда не делай так больше, — ее голос плоский, но жесткий.
— Не буду, — с усмешкой я снова переключаюсь на потолок.
— Я только сегодня поняла, насколько странная у нас дружба. После того, как увидела ошарашенный взгляд Стива в кафе.
— Что же странного?
— Буквально никаких границ. Теперь я догоняю, почему все постоянно думают, что мы вместе.
— Боже, ты слишком много думаешь.
— Теперь я осознаю, почему все твои бывшие на дух меня не переносили.
— О нет, прекрати.
— Неужели ты не видишь, как это ненормально?
— Пошло философское — точно догнало.
— Значит, надо запечатлеть, пока не отпустило. Где мой телефон? — Мали роется в карманах кожанки и достает свой айфон. Она открывает инстаграм и начинает записывать сторис. — Итак, этот парень — да-да, ты, — она поворачивает камеру на меня, — не понимает, где границы в дружбе...
— Не-е-т, отдай мне его, — я пытаюсь забрать телефон из рук подруги, но она вырывает его обратно.
— Я закончу. Он считает, что целовать свою подругу в губы — это норм...
— Мали, ты же пожалеешь об этом завтра, — я снова тянусь к девайсу.
Она встает с кровати и отходит в сторону.
— ... нормально. И что спать со мной...
— Мали! — это уже начинает перестает быть смешным. Я вскипаю.
— ... в одной постели — это в порядке вещей. А потом Джей будет делать вид, что все нормально. Скажите, я одна вижу тут проблему?
Мали бросает на меня довольный дьявольский взгляд, блокирует телефон и кидает его на кровать рядом со мной.
— Какая же ты, блять, невыносимая в этом состоянии.
— Ровно как и ты.
— Сама будешь расхлебывать все то дерьмо, что выльется после этой сторис.
— Не понимаю, что я сделала не так, — ее фальшивая улыбка окончательно допекает меня.
— Только попытайся завтра вести себя, как ни в чем не бывало.
— Боже, но ведь ничего и не произошло, — от ее язвительного тона моя челюсть сжимается.
— Все, я не могу, — я выхожу из номера и захлопываю дверь.
Лифт застрял где-то на десятом этаже. Я решаю спуститься вниз пешком — ступенька за ступенькой, стараясь охладить злость.
Мы почти никогда не ссоримся с Мали. Но стоит ей накидаться — у нее едет крыша, и последствия всегда дерьмовые. Ее никогда не волновала «близость» в нашей дружбе, напротив, — она была инициатором всех этих странных привычек. Она первой начала чмокать меня в губы, ходить полураздетой, звать на ночевки. Словно проверяла, как далеко можно зайти. Это никогда не было флиртом. Но теперь, спустя два года, это вдруг показалось ей неприемлемым. Абсурд.
В холле пусто. Только девушка на ресепшене с потухшими глазами. Я плюхаюсь на диванчик в углу зала, прикрываю глаза, пытаюсь выдохнуть.
— Прошу прощения, — женский голос вырывает меня из мыслей, но я не обращаю внимания. — Сэр, извините, вы не можете остаться здесь.
— Что? — открываю глаза и поворачиваюсь к ней с ленивой усмешкой. — Почему?
— Правила отеля. Нельзя ночевать в холле.
— Послушайте, мисс... — телефонный звонок спасает от нарастающего конфликта. — Хотя бы по телефону говорить здесь я могу?
— Да, конечно.
Я отвечаю на звонок, не посмотрев на номер.
— Алло.
— Возвращайся. Я удалила сторис, прости.
Я скидываю звонок и иду в сторону лифта, язвительно бросая администраторше напоследок:
— Доброй ночи.
— Доброй ночи, Сэр.
Ненавижу эту прилизанную натянутую вежливость. Вижу же, как я бешу ее. Она бы с радостью выкинула меня вон. Но держит лицо. Этому навыку можно только позавидовать.
Я вхожу в номер. И сразу Мали бросается мне на шею — босая и полуголая.
— Прости-прости-прости...
Я стою, не двигаясь.
— Солнце, ну не злись... Я такая дура, — она вцепляется крепче. Потихоньку злость отпускает.
Выдыхаю. Осторожно беру ее за талию и отстраняю.
— Это видео в любом случае разлетится по всему интернету, — я смотрю в ее виноватые глаза.
— Прости-и-и...
— Поговорим, когда протрезвеешь, — я отхожу от девушки и иду в душ.
Горячая вода смывает остатки злости. Я выжат до дна. Выхожу, ложусь в кровать. Мали уже под одеялом. И, конечно, она сразу же прилипает ко мне: перекидывает через меня ногу, прижимается всем телом. Возможно, мы оба просто слишком тактильны.