Дом детей
— Линн разодрал большой серый зверь, пока она разговаривала с водными богами? – Вытянув ноги вдоль подоконника, переваривал информацию юноша.
— Судя по описанию, это был не просто зверь, я таких знаю. Это стражник. Такой же приходил ко мне в видении, когда я играла в прятки. – Бросила взгляд девушка на то самое место, где её почти порвал зверь.
— Стражник при верховных друидах, да? – Приподнялся на локтях Леон.
— Да. Вид у них отвратный: сплюснутая морда, маленькие глазки, острые уши, когтистые конечности, отсутствие волосяного покрова, ну и, как водится, зубы, способные разорвать что угодно.
— Ты хочешь сказать, что Линн не заметила такую отвратительного вида огромную зверюгу?
— Это вполне возможно. Верховные друиды наделили их способностями подражать звукам животных и тихо перемещаться. А ещё они невероятно быстрые и у них отличный слух. Единственная их слабость – это зрение, они не слепые, но видят очень плохо.
— Как прекрасна природа. – Принял лежачее положение Леон.
— Я, пожалуй, промолчу о том, как прекрасен мир мёртвых. – Кольнула в ответ Агата.
— Да ладно тебе, мёртвые беспомощны в мире живых. – Оскорбился блондин. – Меня кое-что смущает. Зачем стражнику верховных друидов понадобилась самая обычная ведьма?
— Именно поэтому мне, - запнулась девушка, - теперь уже нам, нужно в тот дом детей.
— Ты считаешь, мы найдём там что-то полезное?
— Как минимум, мы попробуем. Других зацепок у нас всё равно нет.
— Ладно. Тогда завтра, в полдень, не опаздывай. – Направился юноша прочь из библиотеки.
— Угу.
Подперев голову руками, девушка прикрыла глаза, приводя мысли в порядок. «Дом детей. Что она там могла такое найти или кого?».
— Вы пойдёте в дом детей? – Появилась из-за шкафа девочка.
— Да. – Не открывая глаза, буркнула Агата. – Ты что-то про него знаешь, Синтия?
— Я там умерла. – Так нежно и невинно произнесла такие режущие сердца слова маленькая девочка.
— Что?! – Распахнула глаза Агата.
— Я и Алиса там раньше жили, как и остальные дети, но потом пришли «они» и убили всех, кроме Алисы.
— Точно, мой сон. – Стали накатывать воспоминания об уже не просто сне. – Кто «они», Синтия?
— Тени в мантиях.
— У них были какие-то символы на руках? – Ударило в голову ещё одно воспоминание.
— Не знаю. – Пожала плечами девочка.
— Ты можешь мне помочь ещё кое с чем?
— А ты поиграешь со мной? – Загорелись глазки у белого ангелочка.
— Давай только во что-то более безопасное? – Потёрла перевязанную ладонь девушка.
— Можно в домино.
— Просто в домино? Без завязывания глаз и облизывания всяких пыльных поверхностей?
— Я люблю домино. – Коротко ответила девочка.
— Неси, будем играть. – Согласилась Агата.
Идя по знакомому маршруту, Леон был погружен в собственные мысли. Но не о Линн и не о доме детей, а о том юноше.
«Ронан Гейл, сэр».
От дома сразу направо, перейти небольшой мостик, свернуть в переулок и через пару минут ты уже на погосте. Да, именно здесь решил найти ответ на свой вопрос молодой человек. Кладбище хоть и не большое, но потеряться заблудшему человеку обычно труда не составляло. Медиумам же особых усилий и не нужно, чтобы найти ту самую могилу.
— Покажешь мне? – Достал уже знакомый нож юноша.
Леон примостил кинжал к выгнутой ладони и, как по компасу, последовал за остриём. Лезвие покачивалось, указывая направление к нужному месту. Огибая одну могилу за другой, юноша поймал себя на мысли, что никогда не заходил так глубоко. Миновав последнюю могилу, остриё продолжало тянуть всё дальше.
— Это что-то интересное. – Перешагнул кладбищенскую ограду Леон.
Чем дальше продвигался юноша, тем сильнее его тянул самодельный компас всё глубже в мёртвый лес. А он выглядел куда устрашающе, чем кладбище. Хорошо, что Агата не может слышать мысли, а то бы оскорбилась до конца жизни. Но вдруг натяжение прервалось, и компас перестал покачиваться на ладони. Присмотревшись, юноша обнаружил, что на коре дерева было что-то нацарапано причём ещё очень давно, судя по тому, как иссохла и обсыпалась кора.
— Это здесь. – Дотронулся ладонью до шершавой поверхности Леон.
Юноша достал из сумки коробку молока и небольшой кусок яблочного пирога, налил в стакан белую жидкость и положил свёрток с лакомством рядом.
— Не знаю, что ты любил при жизни, надеюсь я угадал. – Парень мягко погладил кору дерева. – Спасибо, Ронан.
— Вот же! Он же меня на весь дом высмеет! Как я могла проспать?! – Носилась по комнате беспомощная перед сладким сном Агата.
— Уже двенадцать! – Втискивалась девушка в штанину. – Опять скажет что-то в стиле «Что ты смотришь на меня, как сонный суслик?». – Причёсывала на ходу рыжую копну волос Агата, выбегая из комнаты.
Пока девушка выпутывала застрявшую расчёску из волос, за этим очаровательным действом преспокойно наблюдал Леон, позабыв о зубной щётке за щекой.
— Тебе помочь? – Промычал юноша.
— Нет. О, ты тоже проспал?
— Что значит «тоже»? – Прислонился к двери ванной Леон.
— Двенадцать же уже...
— Может где-то и двенадцать, но у нас девять утра. – Указал свободной рукой на напольные часы юноша. – А у тебя причёска новая? – Кивнул на торчащую расчёску блондин.
— Не смешно. – Помрачнела Агата, осознавая, что два часа спокойного сна канули в небытие.
— Признаю, с утра у меня так себе шутки. Я закончу и пойду делать завтрак, присоединяйся. – Закрыл за собой дверь Леон.
Вернувшись в комнату на ватных ногах, Агату ждало разочарование в виде вставших часов, которые незамедлительно отправились в свободный полёт прямиком на жёсткий матрас.
— Ты ведь ешь яичницу? – Доставал продукты из холодильника парень.
— Да. Где все? – Осматривала столовую Агата в поисках хоть одной живой души, но, кроме мурчащего Люцифера, лениво вытянувшегося на солнце, никого не было.
— Кьяра, Елена и Астрид ушли за речку тренировать огненные способности Елены. Росс пошла чистить загоны со свинками, Герман увязался с ней. Так что мы здесь совсем одни.
— У нас есть загоны с животными? – Проигнорировала жалкое подобие флирта девушка.
— Да, на заднем дворе целый сарай стоит, не помнишь? – Поставил перед Агатой тарелку с яичницей юноша.
— Я и не думала, что там животные. – Потёрла лицо руками девушка.
— Ешь, потом подумаешь о свинках.
— Какой у нас план? – Откусила кусок тоста девушка.
— Как я и сказал, Елена думает, что мы отправимся в лес пробуждать твоё истинное «друидство», а сами, как самые настоящие подлецы, пойдём в дом детей искать бродяг, перелом шеи и другие увлекательные приключения в заброшенных зданиях.
— Как Герман с тобой ещё не задохнулся?
— Он часто проветривает. – Серьёзно произнёс блондин, что вызвало волну смеха у его собеседницы.
— Что ж, возможно, это первая твоя удачная шутка.
— Стараюсь для Вас. Ты закончила? Мне нужно сходить на кладбище, можешь пока отдыхать. – Оставил тарелки в раковине Леон.
— Я могу сходить с тобой? – Изобразила свой самый умоляющий взгляд Агата. – Я не буду мешать.
— Тебе настолько скучно?
— Да. – Удручённо произнесла девушка.
— Ну, пойдём. – Сдался Леон. – Ты ведь знаешь, как вести себя на кладбище?
— Не шуметь, не беспокоить чужие могилы, не брать ничего с кладбища, в общем быть паинькой, как я умею.
— Да уж. Я-то думал, друиды не любят на кладбище ходить.
— Не любить не значит не знать. – Проговорила с важным видом девушка, потянувшись за парой кроссовок.
— Конфуций, пятисотый год до нашей эры. Подожди одеваться, - перехватил на пол пути запястье юноша, - повернись спиной.
— Зачем? – Округлила глаза девушка.
— Повернись. – Повторил Леон.
Девушка выпрямилась и неохотно повернулась спиной к юноше, лавируя между: «он мне ничего не сделает» и «я знаю его три дня, должна ли я ему так просто доверять?».
— Подними волосы.
— Зачем?
— Подними волосы. – Более настойчиво повторил юноша.
Преодолевая лёгкое недоверие, Агата покорно уложила волосы на плечо, оголяя заднюю часть шеи. В следующую секунду что-то шершавое и тёплое коснулось шейных позвонков девушки, вырисовывая замысловатые фигуры.
— Готово. – Произнёс юноша из-за спины. – Можем идти.
— Что ты сделал? – Обернулась девушка.
— Защиту тебе нарисовал сандаловой деревяшкой. – Покрутил в руках обугленный брусок Леон. – Не нравится мне, что ты так активно впитываешь мёртвую энергию, мы над этим ещё поработаем, идём. – Покинул особняк юноша, а следом и Агата.
— Что будешь на кладбище делать? Я думала медиумы туда заявляются только ночью или в полнолуние.
— Мне нужно кое-кого проведать. – Отворил калитку юноша.
— Кого-то важного? – Плелась за Леоном девушка.
— Да, возможно даже очень. Ронан Гейл, мальчик, который помог мне выбраться из ловушки лимба. Мне кажется, я знал его. – Пробирался всё глубже блондин.
— Ты куда? Там же лес. – Недоумевала Агата, наблюдая за перелезавшим через ограду кладбища Леоном.
— Так нужно, давай руку. – протянул юноша ладонь в приглашающем жесте.
— Он здесь, это его могила. – Указывал на иссохшее дерево юноша.
— Ты сюда уже приходил? – Кивнула на остатки угощений, которые подъедали муравьи, девушка.
— Да, но вчера я не смог разобрать надпись на коре, было темно. Мне нужна дата его смерти. – Смахивая остатки трухи, на коре стали видны символы. – 1952 год.
— Вряд ли ты мог его знать.
— Это странно. Его имя кажется мне очень знакомым. – Озадаченно подлил молока в атакованный муравьями стакан юноша.
— Гейл. – Повторила Агата, пытаясь расшевелить воспоминания. – Это случайно не те Гейлы, которые занимались добычей алюминия?
— Точно! Томас Гейл был хорошим другом моего отца, он был одним из руководителей алюминиевого завода.
— Это всё, что ты хотел узнать?
— Думаю, да. Единственное, что я не понимаю, почему он похоронен за пределами кладбища под деревом.
— Может, у них такая традиция? – Предположила Агата.
— Я думаю дело в том, что он изгой. Так показательно хоронили изгоев специально, чтобы они долго не смогли уйти, поэтому он застрял в лимбе.
— Не все души попадают в лимб?
— Да. Чистые, невинные души, в том числе детские не попадают в лимб, они сразу перерождаются и не мучаются «на той стороне». Кто-то нарочно это сделал.
— А что насчёт призраков?
— Души могут выходить из лимба ненадолго. – Оттряхивал ладони юноша.
— А если это призрак ребёнка?
— Тогда что-то его держит в этом мире, это очень неестественно и редко встречается.
— Ясно. – Кивнула девушка. – Тебя оставить?
— Да, ненадолго.
Агата перемахнула через заборчик, не желая оставаться долго на территории мёртвых, остановилась перед калиткой, пиная камешек. Тёплые лучи солнца грели коленки девушки, а прохладный ветер обдавал приятной прохладой лицо, переплетая рыжие локоны. Девушка прикрыла глаза, наслаждаясь единением с природой и тишиной. Её прервал настойчивое пение соловья, птичка заливалась на всю округу, ведая свою песнь.
— Красиво поёт. – Вышел из-за калитки Леон.
— Странно. – Распахнула глаза девушка. – Август уже, птицам незачем петь.
— Ты ещё и орнитолог. Идёшь? – Оглянулся парень.
— Да. – Последовала за ним Агата.
— Можно задать вопрос? – Прервал тишину юноша.
— Ты уже его задал. – Предчувствовала беседу длиною в нежеланно продолжительное время Агата.
— И всё же. Тот лес, что у кладбища, у него же тоже есть хозяин-друид?
— Нет. – Безучастно ответила Агата.
— Очень содержательно.
— Мало вероятно, что, кроме меня, есть ещё друиды, по крайней мере, по близости. У каждого друида есть лес, но не у каждого леса есть друид.
— Почему ты считаешь, что ты единственный экземпляр на всю округу?
— Нас мало. Одного друида хватает, чтобы охранять несколько лесов. Один из них – наш дом.
— Тот, что погиб, был твоим? – Сочувственно спросил Леон.
— Да. Он погиб после моей смерти, теперь я «так себе друид», - процитировала Кьяру девушка, - и толку от меня мало.
— Ты не рассказывала, как погибла, - ступил было юноша на скользкую дорожку, но тут же опомнился, - хотя это и не так важно.
— Всё в порядке, не разревусь, тем более, я сама мало что помню. – Улыбнулась уголком губ девушка.
— Не удивительно, тебя протащили через все круги ада, чтобы оживить.
— Не говори это слово. – Остановилась девушка, недовольно насупив брови. – Все почему-то считают, что это ничего не стоит, оживить друида, мы ведь бессмертны, поэтому можно, не напрягаясь, прочитать пару заклинаний и всё готово.
— Так ведь и было, или мне твои ведьмочки что-то недоговорили? – Находился в лёгком, скажем так, смятении юноша.
— Да, но это не вы решаете, буду я жить или дни мои сочтены. Мы с самого рождения зависим от тех, кого даже знать не знаем. – Щёки девушки стали розоветь от возмущения. – Их все называют Верховными друидами: те, кто создал весь мир, людей, животных и нас в том числе, чтобы защищать всё это. И если им вдруг покажется, что кто-то в этом мире не нужен, то всё, никакие заговоры, воскрешения или путешествия в лимб не помогут. – Выдохнула от бессилия Агата. – Я должна была умереть.
Повисла тишина, но она не была неловкой или звенящей, или какие ещё эпитеты обычно приписывают к такому явлению. Она скорее была наполнена пониманием, невидимой поддержкой и сочувствием. Обездвиженный Леон наблюдал за спектром эмоций своей спутницы, в её глазах он видел внутренние терзания, которые девушка предпочитала оставлять взаперти, так как поговорить о них не с кем, а если и есть с кем, то легче от этого не будет, а даже наоборот, в мире станет, как минимум, на одну болящую душу больше. Леон видел, как она уже жалеет, что свалила свои переживания на голову ничего не подозревающего юноши, как ей не стало от этого лучше, как она не знает, куда спрятать глаза, чтобы молодой медиум не смог прочитать её как открытую книгу. Сердце его потяжелело от осознания собственной беспомощности и всё, что ему оставалось, это удерживать эту успокоительную душу тишину для неё. Природа и правда слышала его внутренние мольбы не прерывать мгновение ни единым звуком, ни дуновением ветра, лишь бы оно стало успокоением.
— Ты не понимаешь, почему они тебя оставили, да? – Полушёпотом спросил юноша, не осмеливаясь резко прервать тишину.
— Это не ошибка, я им зачем-то нужна. И от этого мне не по себе. – Пару глубоких вдохов-выдохов и девушка вернула своё прежнее самообладание. – Идём, Кьяра нас по головке не погладит, если мы не вернёмся к обеду.
— Есть мысли, что такого мы можем найти в доме детей? – Зашагал бодрее юноша.
— Сейчас и увидим.
Впереди стала виднеться белокаменная башня больше похожая на маяк. Хотя краска уже обсыпалась, а фасад потрепало время, маяк не выглядел заброшенным, по крайней мере снаружи. Окна были целы, только разве что немного помутнели от грязи и пыли. Парадная лестница, несмотря на свою, на первый взгляд, хлипкость, с достоинством выпячивала свои деревянные ступени в ожидании гостей. Даже удивительно, как это чудо выстояло перед штурмом местных ребят, желающих что-нибудь выбить, сломать, вывернуть, ну или как ещё любят бесчинствовать особи подросткового возраста в периоды особой тяги к «заброшкам». И, как оказалось, у этого есть, хоть и не совсем логичное, но объяснение. Начнём с того, что маяк у подножия леса – это уже странно, хотя это вряд ли остановило бы юных искателей приключений на пятую точку, а даже ещё больше бы подогрело любопытство. А если убрать все шутки в сторону и посмотреть собственными глазами на эту до неприятного ощущения в кишочках картину, то можно понять, почему это здание предпочитают не тревожить непрошенными визитами. Из синя белый маяк посреди зелени и леса обескураживал своей непосредственностью. Тихое место, абсолютно безлюдно, отступивший на пару метров от фундамента лес. Представьте, даже лес не хотел подходить близко, что говорить об обычных смертных. Природа, несмотря на время и отсутствие людского вмешательства, опасливо стояла в сторонке, наблюдая издалека. А потом и вовсе стало ясно, что на этой земле в радиусе пары метров вообще ничего не растёт, одна лишь сухая земля и пара дохлых грызунов, как памятник дезертирству лесных жителей.
— Гостеприимно, однако. - Замер в нерешительности юноша. - Уверена, что хочешь туда?
— Я не вернусь без ответов. – Бодро зашагала по сухой земле девушка.
— Ещё бы. – Поплёлся следом Леон.
Переступив порог башни, юных авантюристов встретил запах затхлости, старости и чего-то гнетуще устрашающего.
— Чёрт, - обречённо донеслось за спиной Агаты, - что он здесь забыл? – Переступил почти разложившееся тельце бездомного кота юноша.
— Кошки часто выбирают тихие заброшенные места для смерти. Дай мне фонарик.
Немного побродив по первому этажу, непрошенные гости наткнулись на очень интересные находки в виде трупиков мышей, любезно расположивших свои усохшие тельца во фруктовых вазах, кувшинах для воды и в другой посуде, также им несколько раз попались погрызенные этими же грызунами тряпки очень интересных орнаментов в виде жёлтых пятен неизвестного происхождения, столетний слой пыли на абсолютно всех поверхностях и идеально круглое пятно на всю стену также неизвестного происхождения.
— Мне кажется, ничего интереснее трупа того кота мы здесь не найдём. – Скрипел от скуки измученный захватывающим приключением Леон.
— Мы ещё не всё обошли, - со свирепостью ревизора вынюхивала каждый угол Агата, - там должна быть детская спальня. – Посветила фонариком в сторону намертво заколоченной двери девушка.
— Тебе она прямо так нужна? – Взмолился юноша, но поймав на себе недовольный взгляд спутницы, сбросил с себя оковы мученических мук и стал дёргать ручку двери, которая, как и положено, на второй рывок сдалась и осталась в руке у юноши, так и не открыв тайну этой двери.
— Отойди. – Оттряхнула руки с уверенностью уличного бойца девушка.
— Я не дам тебе калечиться у меня на глазах. – Загородил грудью дверь юноша.
— Я и не собираюсь. Отойди.
Заслышав некоторые серьёзные изменения в голосе Агаты, юноша каким-то звериным чутьём почувствовал, что лучше не препятствовать напору этой непредсказуемой женщины, и отошёл в сторону. И правильно сделала, потому что в следующую секунду эту самую дверь сорвало с петель мощным потоком воздуха.
— Петли ржавые, вот и заело. – Как ни в чём не бывало продефилировала по деревянной поверхности девушка.
Для детской спальни место было чересчур уж тёмное, и дело вовсе не в отсутствии освещения, скорее в леденящей жилы атмосфере. Около двадцати железных голых кроватей, а точнее то, что от них осталось, стояли по периметру комнаты, вея холодом и тоской. Неестественно маленькое окно для такого помещения очевидно не справлялось со своей задачей, что наталкивало на мысль о том, что детей всё же прятали или пытались уберечь от недобрых глаз. Что сказать, спальня действительно оправдывала своё название, так как ничего, кроме кроватей и пары деревянных тумбочек, примечательного не наблюдалось. Детской эту комнату назвать было сложно, лишь миниатюрные кроватки напоминали о том, что здесь жили дети.
— Как ты поняла, что здесь спальня? Только не говори, что тебе помогла дедукция.
— Хочешь сказать, что я недостаточно умна для таких выводов? – Слегка нахмурилась девушка.
— Хочу сказать, что было бы логично делать детскую спальню наверху с точки зрения безопасности. – Парировал Леон.
— Мне снилось это место.
— И по какой причине я опять узнаю всё самое интересное постфактум? – Облокотился юноша о стену в протестном жесте.
— Давай потом поругаемся? Посмотри. – Луч фонаря падал куда-то под кровать. – Пожалуйста? – Жалостливо протянула Агата.
— Что там? – Соизволил отлипнуть от стены юноша.
— Какие-то нацарапанные очевидно детской рукой буквы.
— А. В. и С. К. – Гладил подушечкой пальца неаккуратно выцарапанные символы Леон. – Инициалы кого-то из детей?
— Вероятно. Под другими такого нет.
— Это всё, что ты хотела выяснить? – Переживая очередную волну захватывающих приключений, пробубнил Леон.
— Куда ты так торопишься? У нас ещё второй этаж и вот эта странная маленькая дверь. – Подсветила еле заметную дверцу за одной из кроватей Агата. – Я тебя здесь не держу, можешь...
— Тихо! – С внезапностью охотящегося тигра выставил перед лицом ошарашенной таким действием жертвы пятерню юноша. – Быстрей в ту дверь!
— Да что происходит? – Всё ещё в ступоре наблюдала за тем, как Леон отодвигает кроватки от стены, Агата.
— Давай, Аватар, дёрни ещё раз дверь. – Окончательно расчистил путь к двери юноша. – Только на этот раз поаккуратнее, можно без перформансов.
Чувствуя, что лучше сделать то, что её просят, чем потом выслушивать бесконечные упрёки, Агата, вытянув ладонь, аккуратно потянула воздух на себя, стараясь не сорвать дверцу с петель. Заняло это не так много времени, хотя одним рывком было бы эффективнее. С такими мыслями Агату буквально втащили в неизведанную комнату.
— Всё время ты меня засовываешь то в шкафы, то в какие-то маленькие затхлые помещения. Хобби у тебя такое?
— Да, ты разгадала мои маниакальные наклонности. А теперь можно тебя попросить возмущаться потише, я вроде пытаюсь нас спасти от потенциальной опасности? – Запер за собой дверь Леон, прильнув к поверхности, прислушиваясь, за что его одарили жутко осуждающим взглядом из всего арсенала. – Потом поблагодаришь.
— Я могу пока осмотреться?
— Делай, что хочешь, только тихо. – Не отвлекался от своей миссии парень.
— Спасибо. – Скорее иронично, чем с благодарностью, добавила Агата.
Помещение, скорее всего, было складом: несчётное количество коробок нагромождалось на таком же несчётном количестве полочек, шкафчиков, тумбочек и так далее. В каких-то коробках была ткань, где-то были консервы чуть ли ни военных времён, пачки соли, спички, свечи, погрызенные уже упомянутыми грызунами, стёганные одеяла, выпотрошенные пуховые подушки, какие-то странных размеров книги. Посмотрев поближе, девушка обнаружила, что это журналы для записи, на каждом из которых был написаны года и ещё набор цифр, скорее всего обозначающие номер группы или класса. Агата взяла журнал с пометкой нынешнего года и открыла на первой странице, где ждал её неожиданный сюрприз.
Голову пронзила неприятная ноющая боль, и стало мутить. Агата не сразу поняла, что заставило её самочувствие так ухудшиться, но потом поняла, что ей почти нечем дышать, и, чем глубже она продвигалась, тем меньше становилась воздуха. Было невозможно понять, что конкретно может источать такой неприятный запах, пока до девушки не дошло, что такую вонь может иметь только одно.
— Твою мать! – Задохнулась от ужаса Агата.
— Я же попросил, - зашипел Леон, но, увидев, как девушка борется с приступом истерики и тошноты, опешил, - Агата? Что случилось? – Подбежал к ней юноша.
— Там, там... - Судорожно глотала воздух девушка.
— Что там? – Вырвав запястье из трясущихся рук девушки, Леон сделал пару шагов навстречу дурному запаху, и остолбенел. – Такая маленькая. – Прохрипел Леон.
— Леон, пожалуйста, идём. – Агата еле стояла на ногах, держась за одну из полок.
Бледный юноша стоял безмолвно, казалось, даже не дышал, склонив голову над проявлением редкостного зверства. Глаза его были туманно синими, как никогда раньше, они блуждали по истерзанному хрупкому телу маленькой девочки. О том, что это была девочка, догадаться можно было только по её одежде, зверь не оставил ни одной приметы у своей жертвы.
— Леон, мне кажется, мы здесь не одни. – Пыталась достучаться до остолбеневшего юноши.
«Она ведь быстро умерла? Она не почувствовать боль? Ей было страшно?»
— Леон?
«Кто мог такое сделать с ребёнком?»
— Ты слышишь меня?
«Она пыталась сбежать...»
— Да посмотри ты на меня! – Одним рывком Агата развернула его к себе. – Нам нужно убираться сейчас же, ты слышишь? – Леон коротко кивнул в ответ. – Хорошо.
Подхватив под локоть своего безжизненного друга, Агата стала яростно пробираться сквозь завалы коробок к двери, но что-то заставило девушку замереть в оцепенении.
— Ты чего? – Очнулся Леон.
— Быстро за шкаф! Давай! – Девушка впихнула юношу в щель между стеной и шкафом, для себя же она выбрала место за завалами коробок.
Первые несколько секунд Леон не понимал, зачем он протирает облупившуюся стену тёмной тканью джинсов, которые спасибо за такое не скажут, а потом вдруг понял, что имела в виду Агата. Неприятное ощущение присутствия, будто за тобой кто-то наблюдает, прошло по всему телу и зафиксировалась где-то на затылке. В таком напряжении, почти не дыша, они просидели некоторое время, пока не услышали яростное шуршание и треск половиц за дверью: треск, треск, треск, хруст чего-то внушительных габаритов, лязг одной железной кровати, второй, ещё парочки, скрип двери... Громкий выдох. Ни у Агаты, ни у Леона не осталось сомнений, кем был незваный гость. Острые уши, сплюснутая морда, маленькие глазки, серая гладкая кожа и вдобавок мощные когтистые лапы. Зверь ступал аккуратно, будто тоже играя в прятки. Но аккуратность отошла на второй план, когда тварь почуяла запах гнили. Швыряя коробки, переворачивая шкафы, он приблизился к своей цели, весь истекая слюной, чуть ли не трясясь. Послышался чёткий хруст костей, от которого хотелось завыть, что есть мочи, но, вернув себе самообладание, Агата выцепила взгляд юноши, давая ему понять, что сейчас самое время убираться, пока зверь занят... сами знаете чем.
Леон не сказать, чтобы был в восторге от такой идеи, хоть и помнил, что Стражники слеповаты, но охотно согласился, лишь бы покинуть это место. Аккуратно выскальзывая из своего укрытия, также аккуратно посыпалась на пол штукатурка со стены, которую только что подпирал Леон. Ему сошло это с рук только потому, что хруст костей перебивал своей громкостью любые звуки. Но это вовсе не отменяло осторожности, что прекрасно понимал белокурый юноша, выверяя каждый свой шаг, мысленно молясь, чтобы следующая половица была такой же беззвучной, как предыдущая.
Агате, в свою очередь, повезло чуть меньше, так как лавировать между коробок с посудой и другими гремящими вещами было крайне сложно. Стараясь двигаться бесшумно и одновременно молниеносно, Агата задела очередную коробку и то, что из неё выпало издало поистине громкий звук самой настоящей эмалированной кастрюли, будь она неладна. Зверь на секунду отвлёкся от своей жертвы и одним рывком перепрыгнул через пару коробок, всматриваясь своими маленькими глазками куда-то в стену. Сказать, что сей перформанс циркового искусства и пантомимы мог бы стать последним в жизни Агаты, это ничего не сказать. Замерев в самой неудобной и неустойчивой позе, девушка приготовилась то ли атаковать, то ли защищаться, то ли просто к смерти, но юноша пришёл ей на помощь, а точнее медная турка, которую Леон метко метнул в другой конец комнаты, издав такой шум, на который, возможно, он сам и не рассчитывал. После того, как парень убедился в успешности проделанной операции, он подхватил за плечи свою горе подопечную и чуть ли не взлетев, выбежал прочь из башни.
— Чтобы я ещё раз повёлся на такие приключения! – Задыхался от бега юноша.
— Я и не заставляла тебя идти со мной! – Еле поспевала за ним Агата.
— Что ты так вцепилась в эту книжку? Что это? – Сбавил шаг Леон.
— Это журнал, в нём написаны имена всех детей и в том числе это. – Агата ткнула пальцем в графу «Руководитель групп».
— Линн Торн. – Прочитал юноша едва смазанные буквы.
— Линн была наставницей этого дома детей, вот зачем она туда приходила.
— Росс говорила, что пришла она оттуда в «изменённом состоянии». Что это может значить? – Озадаченно листал странички журнала юноша.
— Именно поэтому нам нужно прийти туда ещё раз. На второй этаж мы заглянуть не успели. И та девочка, - запнулась Агата, - я думаю, это была Синтия, она говорила, в общем, Леон? – Окликнула девушка внезапно потерявшего интерес к повествованию юношу.
— Почему он здесь? – Отозвался безжизненным голосом Леон.
— Кто?
Леон указал на строчку с именем одного из детей. На бумаге было выведено каллиграфическим подчерком «Герман О'Харэ». Подняв глаза, дабы встретить взгляд Леона, девушка лишь проводила его спину за закрывающейся калиткой заднего двора, даже не подозревая, что внимательные карие глаза наблюдают за ними из окна чердака.