Глава 2. Огонь и пепел.
Рыжеволосый курчавый парнишка по имени Персиваль — самый младший выходец из семьи Престон. Его предки считались родоначальниками и основоположниками града Приствуд, ныне забытого. Когда-то давно воздвигнутое поместье небывалых размеров было центром поселения, его визитной карточкой и приютом для всех скитающихся и заблудших душ. Поместье и его окрестности лежали аккурат у подножия буйного соснового леса. Дом стал неким мостом между животной природой и человеческой цивилизацией. Но все это — дела минувших дней. Сейчас приют, оплот и обитель опустели, забыты и больше не нужны современным путникам.
В поместье жил угасающий род Престон: глава семьи — мать Одлин, старшая дочь Шейлин и младший сын Персиваль. Помимо них здесь жили и трудились многие жители захолустного городка. Кто-то помогал по дому, кто-то в саду и теплицах. Так некогда важное место — поместье первосвященников — осталось на окраине города, который раскинулся прочь от земли обетованной.
Персиваль был интровертированным, замкнутым и сосредоточенным на внутренних процессах юношей. Он был умен, аналитичен и тонко чувствовал природу, порой даже слишком остро. Его связь с природой была настолько сильной, что он мог часами сидеть под старым дубом, слушая шепот листьев и ощущая пульс земли под ногами. Для Перси природа была не просто окружающей средой — она была живым существом, с которым он мог разговаривать, пусть и без слов.
Тем не менее, при всей своей «лесной одичалости», Перси умудрился обзавестись другом — по-настоящему родственной душой, товарищем и соплеменником — Альвином Огденом.
Мальчики подружились с раннего детства, еще до похода в школу. На первый взгляд они были абсолютными противоположностями: во внешности, поведении, повадках, жестах и мимике — все кричало о том, насколько они из разных миров. Яркий внешне, но мягкосердечный Перси Престон в компании невзрачного снаружи, но взбалмошного и драчливого Альвина Огдена смог увидеть и, что самое важное для него, ощутить обычные детские приключения (иногда даже спокойные). Так Персиваль полностью влился в своего друга, окончательно потеряв тончайшую связь с материальным миром и социальной жизнью вокруг. Альвин стал для Перси порталом, способом связи с жестокими сверстниками и равнодушными взрослыми. Перси терял самость, уходил все глубже в себя и терял почву под ногами. Альвин возымел власть над своим беспомощным другом и загордился собой, надо сказать, абсолютно на пустом месте.
Так угасла длительная история дружбы, постепенно сошла на нет и растворилась во времени, как это обычно и происходит со всеми нами. Мальчишки не чаяли души друг в друге, часами напролет с детской незатейливостью играли, фантазировали и очень обстоятельно (насколько это было возможно в их возрасте) рассуждали на серьезные темы, иногда отвлекаясь на лимонный щербет (они называли его «сорбет») или покорение извилистых дубов.
К слову, семья Альвина, именуемая Огден, занималась озеленением, пыталась возродить величие земель. Удивительным совпадением стало то, что у мальчика были зеленые глаза, которые с каждым годом становились только ярче. Он был главным проектом своих родителей по озеленению окружающей среды. Родители Альвина практически никогда не бывали дома, то и дело отправляясь в экспедиции по поиску новых живых уголков.
В мире, где города превратились в руины, а леса и поля стали единственным домом для выживших, Альвин Огден был не просто мальчишкой — он был охотником. Его семья, как и многие другие, занималась добычей пропитания и защитой поселения от диких зверей и мародеров. Но Альвин не был обычным охотником. Он был лучшим в своем деле, и это стало его страстью, его способом выделиться.
С ранних лет Альвин научился обращаться с ножом, его движения были быстрыми и точными, а глаза — зоркими, как у ястреба. Он мог часами выслеживать добычу, сливаясь с природой, но в отличие от Персиваля, он не чувствовал связи с ней. Для Альвина природа была врагом, которого нужно было покорить, а не другом, с которым можно было сосуществовать.
В особые праздничные дни, такие как день великого Солнцестояния или темный день Затмения и народной скорби, устраивались состязания, где участники должны были выследить и добыть Священную Лань. Это животное было неприкасаемо в обычные дни, но раз в год полагалось провести этот кровожадный ритуал, призванный вкусить благословение Богини. Альвин всегда выходил победителем, принося домой не только мясо, но и славу. Его зеленые глаза, которые с каждым годом становились ярче, казалось, светились в темноте, когда он шел по следу.
Особо опасным мероприятием считались «вылазки на поверхность». На окраине поселения лежали руины старого города. Там устраивали гонки, где участники должны были преодолеть препятствия — обрушившиеся здания, заросли ядовитого плюща и одичалую нежить, оставшуюся со времен катастрофы. Альвин был непревзойденным в этом виде состязаний. Его скорость и ловкость поражали всех, но за этим скрывалась его жажда доказать свое превосходство.
В обычные дни чаще всего проходили тренировки, подготавливающие молодежь к борьбе с нежитью. В поселении не было большого разнообразия оружия, но палки и деревянные мечи стали инструментом для тренировок. Альвин быстро освоил этот вид боя, став непобедимым. Его агрессия и жажда победы делали его опасным противником, но также отталкивали других участников.
К подростковому возрасту Альвин стал практически неконтролируемым, по-настоящему опасным и проблемным парнем. С ранних лет его оставляли самого по себе. Он не смог справиться с предоставленной свободой, ощущением безнаказанности и неуловимости. Они толкали его на безрассудство. Огонь обуял его сердце, сжигая мир вокруг, а жажда сковывала тело. Мать его постоянно страдала, уже не плакала и не могла найти ответа: откуда в ее мальчике столько злости?
Альвин не смог справиться с собственной силой и жаждой признания. Его победы в охоте и состязаниях сделали его героем, но также разожгли в нем огонь гордости и безнаказанности. Он начал пренебрегать правилами, рискуя не только своей жизнью, но и жизнями других.
Однажды во время Светоносной охоты Альвин решил пойти против плана группы. Он хотел доказать, что может справиться с зверем в одиночку. Но его самоуверенность привела к трагедии. Группа выследила детеныша Лани, но командующий Кассиан принял решение оставить эту затею, понимая, что где-то рядом должна быть Мать, взрослая кобыла, которая, увидев расправу над своим отпрыском, напала бы в ответ. Так и случилось. Альвин, пренебрегая указом, в одиночку принял решение расправиться с детенышем Лани, будучи не в силах отступить и прийти с охоты ни с чем. Разъяренная взрослая Лань галопом понеслась на Альвина. Кассиан, мужчина средних лет, ответственный за каждого в отряде, не мог не кинуться на подмогу. Он принял весь удар на себя, приложив все силы на то, чтобы откинуть Альвина прочь. Группа кинулась на помощь, но было уже поздно. Лань забила своими рогами и копытами Кассиана. Зверь был убит, но цена оказалась слишком высокой.
После этого случая Альвина исключили из охотничьего отряда. Его больше не приглашали на состязания, а его имя стало ассоциироваться с безрассудством и эгоизмом. Но Альвин не мог смириться с этим. Он начал искать признания за пределами поселения, сражаясь с нежитью в одиночку. Его огонь горел все ярче, но он сжигал не только врагов, но и самого Альвина.
Дружба Альвина и Персиваля была полна контрастов. Персиваль, с его связью с природой, видел в Альвине не только друга, но и угрозу. Он чувствовал, как огонь Альвина разрушает то, что он так любил, но не мог оставить его. Для Перси Альвин был мостом между миром людей и миром природы, но этот мост постепенно рушился.
Когда Альвин был исключен из отряда, Персиваль попытался помочь ему, но Альвин отверг его. Он не мог принять помощь от того, кто, как он считал, никогда не понимал его стремления быть лучшим. Их дружба угасла, как и многие другие вещи в этом мире.
Альвин продолжал скитаться по лесам и руинам, становясь все более одиноким и опасным. Его зеленые глаза, которые когда-то сияли как символ надежды, теперь горели огнем разрушения. Он стал легендой, но не той, о которой мечтал. Люди шептались, что он продал душу духам леса, чтобы стать сильнее, но правда была проще: Альвин просто не мог остановиться.
А Персиваль, сидя под своими соснами, иногда слышал в вышине ветра имя своего друга. Он знал, что Альвин где-то там, в глубине леса, но он также знал, что их пути больше никогда не пересекутся.