О печали и ребрах
Поутру юноша застает на кухне своих шишу, отца и тетю, хранящих напряженное молчание из-за того, что те вынуждены были разделить обед и завтрак вместе. Цянь Хуань поблагодарил отца за еду и, перед тем как утолить свой голод, заявил о том, что собирается поехать вместе с Цянь Айминг в Шицзячжуан. Услышав новость, женщина довольно хмыкнула, не обронив ни слова. Юношу такое поведение не удивляет, ведь за ночь он создал себе мнение о Цянь Айминг, как о своевольной, эгоистичной личности, которой чужда любовь. Но он не знал полной истории и точно не знал, была ли та таковой с детства. За своими раздумьями, Цянь Хуань и не заметил, как в глазах его отца мелькнула тень печали. Причиной был отъезд сына из родного дома, однако Цянь Ян ничего говорить не стал.
Вскоре к ним в дом ворвалось пару человек, целью которых было проверить слухи, что бродили по деревне уже пару дней с момента появления Цянь Айминг под покровом ночи. И при этом с Цянь Хуанем на руках. Мужчина, что видел как женщина несла юношу на руках, с ног до головы покрытого кровавыми пятнами, осмотрел Цянь Хуаня лично и не поверил своим глазам. По его словам он точно видел, как изо рта юноши не переставала стекать кровь, руки тоже были все в крови. Даже в ночной темноте было видно, что парень не выглядел хорошо.
Мужчина растрепал А-Хуаня по волосам, сожалея, что тот, ещё такой юный, уже попал в очень страшную ситуацию с тварью и благодарил заклинательницу, что, по его мнению, спасла их несносного Цянь Хуаня от гибели. Женщина не удосужилась одарить его и словом, вальяжно скрестив ноги и пряча свое лицо от чужого взгляда. Она даже не улыбнулась, демонстрируя свой лисий, игривый взгляд. Цянь Ян поблагодарил старого друга за сестру и с радостью принял овощи для больных в этом доме. После в тот день к ним в гости наведалось около девяти человек. И всё лишь для того, чтобы высказать свои сожаления. Спокойная до этого Цянь Айминг вскочила со своего места и, хлопнув веером, стала раздраженно бродить по комнате и причитать о том, что место это было плохим для проживания будущего заклинателя.
- Ужасно, ужасно, ужасно! А-Хуань, собирайся, мы сейчас же выдвигаемся в путь! У вас тут не дом двух почтенных, а проходной двор!
Она сжала меч на рукояти сильнее, ожидая, пока Цянь Хуань сообразит, что достопочтенная заклинательница не собиралась больше мириться с неуважительным дня нее поведением, попрощается с отцом и шишу обнявшись на прощание. О соплях и слезах Цянь Шиу женщина вспоминать не хотела, а о хмуром лице Цянь Яна тем более. Заклинательница спокойно ожидала племянника на улице и с отвращением смотрела на маленьких детей, что пытались хоть мельком взглянуть на женщину.
Вслед за ними, уже ровесники Цянь Хуаня кричали о том, что будут скучать по нему. В этот момент Цянь Хуань пожалел, что всегда вел себя с ними не слишком вежливо. Даже если они и не очень хорошо общались и больше старались учиться у Цянь Яна, чтобы после уехать в большие города для благополучной жизни, то всегда старались поддерживать с юношей хорошие отношения и даже шутили о том, что если он станет безработным, то даже тогда не останется голодным, ведь они с радостью примут его к себе.
Цянь Хуань всегда обижался на слова сверстников и одаривал их легкими тумаками, но понимал, что они старались для своего будущего. От редких мыслей о будущем, Цянь Хуань долго сидел, думая, что же с ним в итоге станет? Все молодые люди в его родном доме стремились к хорошей жизни, а он жил одним днем, не замечая проблем других вокруг себя. И вот, судьба резко стала благосклонной к такому, как он. Где-то в области груди кольнула печаль. Цянь Айминг заметила печальный взгляд племянника, но только когда они прошли чуть больше одной ли. Она, словно прочитав его мысли, хмуро произнесла.
- Не беспокойся о том, что якобы получил благосклонность судьбы, на твоем пути тоже встретятся проблемы и тогда не будет казаться, что тебя выделили на фоне других.
Цянь Хуань скривил лицо и оглянулся на деревню, что казалась сейчас такой далекой. Слова Цянь Айминг не успокоили его душу, а только раздули пожар в ней.
Что же пережила его семья в свое время?.....
***
Январский снег аккуратно лежал на давно остывшей земле, создавая белый холст. Цянь Хуань никогда не имел страсти к рисованию, но, невольно засмотревшись на вид белоснежной горы, он был готов взять в руки кисти и изрисовать на предоставленном холсте все чудеса мира, что успел запомнить во время его путешествия в Шицзячжуан вместе с Цянь Айминг. Но юноша не был никаким художником, да к тому же ещё и не осмелился бы осквернять священную гору Шицзячжуан своими неровными, кривыми рисунками.
За два месяца путешествия, он успел оставить на руках, ногах и спине множество ран, и не мог не взглянуть на свое тело без толики печали. Однако, вспоминая о том, что значительно продвинулся во владении мечом, понимал, что эти шрамы были вполне уместны. Он с большим усердием тренировался всякий раз, когда Цянь Айминг объявляла перерыв из-за уставших ног, ну а может ей просто нравилось смотреть, как страдает ее ученик, держа в руках ее меч во время этих тренировок, и намеренно делала остановки, чтобы радовать свою душу позабытыми за два месяца страданиями молодых людей.
Цянь Хуань одарил нежную фигуру наставницы печальным взглядом, от позднего осознания того, что та жестокая садистка. Но, не смея выражать свое недовольство, он оглядывал гору, все время вертя головой и с любопытством осматривая каждый пройденный миллиметр. Каждый раз, когда он заострял свой взор изумрудных глаз, наполненных любопытством, на какой-нибудь старой каменной надписи или изваянии, то невольно отставал от Цянь Айминг.
Юноша снова плелся где-то позади и, когда заметил это, то хотел было побежать вперёд, оставляя женщину позади, но та преградила ему путь веером и устремила свои пепельные глаза на небо. Последовав примеру наставницы, Цянь Хуань видит, как какой-то заклинатель стремительно падал с небес. Видимо, свалился со своего меча. Цянь Айминг скрывает свое довольное лицо за веером и обращается к упавшему с неба, словно низвергнутый с небес небожитель.
- И какая это по счету за месяц птица, преградившая тебе путь, Гу Хуа? Я надеюсь, ты не сломал еще одно ребро. Если мне не изменяет память, то перед моим уходом я узнала, что ты так торопился со мной попрощаться, что ненароком сломал второе ребро подряд за три месяца, - и не скрывая довольного взгляда обходит лежащее тело.
- Если верить моим подсчетам, то двенадцать! Благодарю наставницу за беспокойство, но мне кажется, что мои ребра пока целы. - Отозвался юноша, на вид лет пятнадцати-семнадцати, поднял свою тушу с камня, изящно стряхивая пыль со своего белоснежного ханьфу и, резко для Цянь Хуаня, который с таким же нескрываемым удивлением и любопытством рассматривал упавшего юношу, повернулся, вопросительно вскидывая бровь и скрещивая руки на груди. Он был чуть ниже его самого, всего на две фаланги пальцев, но, из-за наклона лестницы, он смотрел своими глубокими янтарными глазами на него сверху вниз. Русые волосы юноши были заплетены в аккуратную косу, что закреплялась белоснежной лентой, и черты лица были вполне себе привлекательными. Цянь Хуань думает о том, что, возможно, из-за его привлекательности, за этим Гу Хуа бегают множество девиц, не смотря на его рост.
Этот самый обольститель девичьих сердец резко спрашивает:
– А ты еще кто?
Оценивая нового ученика своей наставницы, Гу Хуа подметил для себя, что тот уж слишком поздно обзавелся учителем, а значит – поздно вошел в искусство заклинателей. Или же был бродягой. На вид тому было тринадцать лет, что казалось для юного заклинателя Гу Хуа абсурдом. Почти все заклинатели, которых он встречал, обретали ядро в возрасте до десяти лет, и совсем-совсем редко в двенадцать. Парень не мог принять тот факт, что его избирательная наставница подобрала что-то такое. Лицо юноши искривилось, что не скрылось от Цянь Хуаня, и тот, быстро сменяя любопытство на гнев, выпалил:
- Я — Цянь Хуань! И тебе уж лучше запомнить тот момент, когда предстал предо мной в таком позоре! Упасть со своего же меча! Я слышал, что ты выдающийся заклинатель этого поколения, но что-то я не вижу всю твою важность! - И, повторяя за наглым парнем, скрестил руки в такой же манере, как и до этого Гу Хуа.
Встретив только высокомерный взгляд заклинателя, Цянь Хуань скрипел зубами от злобы и идет вперед, показательно пихая в бок нахала. Цянь Айминг, что стояла до этого рядом и с увлечением смотрела на знакомство своих учеников, еле сдержала смешок.
- Итак… теперь, когда вы познакомились, я хочу поручить тебе, А-Хуа, выдать форму для А-Хуаня. – Она на миг задумалась, – а еще займись его фехтованием и доложи мне, каковы его успехи. И не забудь обучить контролировать свою ци, я обучила его всем основам, так что тебе не следует открывать тяжелые ворота.
Гу Хуа остается лишь повиноваться. Он поднимает с лестницы свой меч и не спеша направляется вместе с учителем и новоиспеченным шиди, которому весь путь пытался подставить подножку и в ответ пихнуть под ребра.