Глава 3
Нильде — 8, Ардену — 11 лет.
Девочка хихикнула, бегая по садовому лабиринту.
Она знала, что он поддается, потому что они уже год играли в эту игру — Арден давным-давно выучил все пути и лазейки, но намеренно давал ей фору.
Нильде юркнула за поворот и тут же взвизгнула, врезавшись в него.
— Слишком быстро, и это при том, что ты поддавался, — надулась девочка.
Арден лишь усмехнулся и кивнул в сторону дома.
Ей грело сердце, что он уже не боялся заходить внутрь. Год назад мальчик наотрез отказался бы и умчался прочь.
Он не был высокомерным или гордым...
Скорее недоверчивым, осторожным. Будто опасался, что ее родители причинят ему боль.
Нильде медленно помогала ему привыкнуть к своей семье.
На это ушли месяцы, но когда Арден убедился, что бить его, кричать или обзывать никто не собирается, то успокоился.
Мальчик был потрясен.
Важное открытие: не все люди мудаки, как его семья.
Йохансены были другими.
В глубине души Арден мечтал, чтобы те забрали его. Хотел стать их сыном.
Они выучили ради него ASL, позволяли играть в их доме, быть с Нильде, брали гулять в парк, добившись позволения его родителей. И самое главное — никогда не причиняли мальчику боль.
Арден ожидал подвоха — он не привык, чтобы делали что-то даром. Уилсоны всегда требовали взамен — лечь под нож, дать провести над собой опыт, искалечить.
Но они...
Йохансены просто давали. Без платы. Искренне.
Первое время его это настораживало, пугало.
А потом Арден и сам не заметил, как с нетерпением стал ждать каждой новой встречи с ними.
Эви готовила ему оладьи с кленовым сиропом. Это напоминало маму. Арден помнил, что от нее всегда пахло выпечкой...
К мужчинам мальчик относился враждебно, но дядя Дамиан... Он называл его героем, научил играть в шахматы и пообещал купить потом мотоцикл.
Дядя Дамиан также нашел ему психотерапевта, уговорил приемную семью позволить мальчику посещать сессии со специалистом. Те неохотно согласились. Только потому, что не могли отказаться. В руках Дамиана Йохансена было слишком много власти. Никто, обладающий хоть толикой рассудка, не перешел бы дорогу клану Кастелло. Он мог уничтожить их одним щелчком пальцев.
Если бы Арден только рассказал правду о пытках... Если бы набрался смелости поделиться... Но он не мог.
Из-за куколки. Боялся ее потерять.
«Не хочу обратно в приют. Это далеко отсюда, за океаном... Если посадят Уилсонов, меня увезут от Нильде. Хочу быть рядом с ней... Я потерплю побои...»
Дамиан старался лично отводить его на сессии к психотерапевту, сидел за дверью, терпеливо ждал, а затем покупал Ардену клубничное мороженое с шоколадной крошкой. Его любимое.
«Я хочу, чтобы он был моим папой...» — мальчик грустно вздохнул.
Он знал, что это невозможно.
— О чем думаешь, герой? — мягко спросил Дамиан, сверкнув ямочками на щеках.
— Да так, о всяких глупостях, — смутился Арден. — Психолог сказал, что у меня все может получиться. Ну, кроме совсем поломанного тут, — мальчик потер затылок, опуская глаза. Словно стыдился... себя.
— Не говори так. Ты не сломанный, — твердо произнес Дамиан. — Я знаю, что сможешь, маленький борец. Ты сильный.
— Спасибо, дядя Дами, — он робко улыбнулся, когда мужчина потрепал его по темным волосам, ласково ероша их.
— Поехали домой? Нильде тебя заждалась. Ты ведь ее единственный друг.
— Куколка тоже моя единственная.
Дамиан кивнул, пристегивая ребенка. Он не сомневался в этом.
Мужчина вдавил ногу в педаль газа, плавно выруливая на повороте.
Нильде очень привязалась к мальчику, она целыми днями только о нем и говорила, с первой их встречи, когда тот ее спас.
Дамиан знал, кто он. Конечно, знал. Но его это не волновало. На горьком опыте убедился, что ошибки родителей не должны влиять на детей.
Мать Эви была серийной убийцей, расчленившей его отца, но вот они спустя годы — в крепком браке, с тремя детьми, счастливые до безумия.
Отец его лучшего друга — Марка Стайместа — был маньяком. Сделало ли это Марка плохим человеком? Ни за что. Дамиан доверял ему больше, чем себе.
Таких примеров в его жизни было сотни. Несправедливо относиться предвзято к маленькому Ардену только потому, что его отцом был мистер, мать его, Х.
Тот самый, из-за которого Эви была искалечена.
Тот самый ублюдок, который ранил Дамиана ножом.
Тот самый, который похитил Вильяма и Дэниела — истязал их месяцами.
Но главное, тот самый, который превратил жизнь Ардена в ад.
Дамиан ознакомился с его делом. Конечно, у Йохансена, с его связями, был доступ ко всем засекреченным архивам. И он узнал, что в сгоревшем особняке обнаружили склеп с мертвыми телами. Выяснил, что Арден прижимал к себе труп собаки. В каком ужасном состоянии было тело мальчика, все заключения медицинский экспертизы... Очевидно, ублюдок годами мучал собственного ребенка, пытал его. Арден был жертвой, а не монстром, каким его видели окружающие.
Дамиан догадался, что ребенок убил Ксавьера.
Сам мальчик этого не знал. Даже не подозревал.
Йохансен не винил его.
«Клянусь, я бы и сам пустил Ксавьеру пулю в лоб. Так что охренеть как рад, что его же сын избавил мир от этой гнилой твари».
Дамиан лишь жалел, что в результате всего пострадал невинный Арден. Мужчина не хотел, чтобы ребенок нес на себе этот груз.
«Психолог поможет малышу».
Он надеялся, что еще не слишком поздно...
— Дяди Дами, — мальчик прервал его размышления.
— Что, герой?
— Спасибо, что не ненавидишь меня, — показал Арден.
Сердце Дамиана сжалось.
— Я никогда тебя не возненавижу, малыш.
— Правда?
— Честно-честно, — мужчина протянул ему мизинец, и Арден сцепился с ним пальцем.
Он верил ему.
***
Арден никогда не играл с Кайденом или Николаем.
Если первый его игнорировал, вечно занятый съемками в фильмах или зависающий в компании своих друзей, второй откровенно ненавидел. Впрочем, Грейсона неодобрение Николая волновало мало, как и причины вражды.
Ему не нравилось общаться ни с кем, кроме Нильде.
Весь мир Ардена крутился вокруг этой девочки. Даже если бы придурок-Романов однажды протянул ему руку, он бы на нее лишь пренебрежительно плюнул.
«Давно бы прикончил, но принцесса расстроится».
Со Скорпионом и Туманом он пересекался в школе, но сближаться не хотелось. Зачем, если была куколка?
Только рядом с принцессой Арден ощущал себя живым. Таким, каким был до смерти Рекса и мамы.
Она словно воскрешала в нем самое лучшее. Жажда крови, которую Брут испытывал среди других, мгновенно утихала. Внутренние церберы поджимали уши, нетерпеливо ожидая, когда она погладит их. Утихомирит.
Рядом с Нильде он мог быть простым ребенком.
Не чувствовать себя странным, больным или безумным, даже если был таковым.
Прямо сейчас мальчик крепко держал ладошку Нильде.
Ему нравилось это ощущение.
Арден терпеть не мог, когда его трогали другие. Учителя в школе, одноклассники, приемные родители. Он с трудом выносил их прикосновения. Это всегда вызывало приступ раздражения. Но не куколка. Касаться ее было удивительно приятно.
Девочка послушно следовала за ним, придерживая свободной рукой подол пышного платья.
Была глубокая ночь, и он украл ее из дома, воспользовавшись тем, что сегодня в их особняке было шумно — какое-то суперважное мероприятие.
Арден не разбирался. Он побывал на стольких званых вечерах, что его уже тошнило от них.
Принцессе тоже не нравилось быть среди кучи незнакомых людей, поэтому мальчик просто-напросто схватил ее за руку и увел через тайный ход.
Конечно, скоро за ними придут, непременно отругают и уведут Нильде спать, но, прежде чем это произойдет, он хотел успеть показать ей кое-что важное.
— Куда мы идем? — с любопытством поинтересовалась девочка, пока Арден вел ее вперед, внимательно следя за тем, чтобы она не споткнулась и не поранилась.
Ночью в лесу было опасно. Арден предусмотрительно убирал ветки, прочищая для нее путь.
Она пригнулась, топая следом.
— Арден! — позвала, не дождавшись ответа.
Мальчик прижал указательный палец к губам.
— Что? — тише переспросила она.
«Всегда такая нетерпеливая».
Арден почувствовал, как ладонь в его руке слегка похолодела.
«Замерзла, маленькая...»
Он заботливо сунул их сплетенные руки в свой карман толстовки, согревая.
Нильде одарила его робкой, смущенной улыбкой. На ее щеках сверкнули ямочки. И на мгновение он просто выпал из реальности, даже, кажется, дыхание задержал.
«Как кто-то такой чистый, милый, хороший, как она, может держать за руку меня? Как она может улыбаться мне? Я же испорченный, оскверненный, бракованный...»
Она смотрела на него в ответ, почти удивленно, словно видела впервые. Но голубые глаза сверкали так же ярко, как в тот день, когда Арден спас ее от обидчиков. Смесью восхищения, обожания и интереса. Будто он был чем-то недосягаемым и бесконечно красивым. Смотрела без капли отвращения. Она... любовалась им.
Щеки Ардена вспыхнули, и он поспешил отвести глаза.
— Ты точно эльф, у тебя даже уши красивые, — заявила куколка, и плечи мальчика слегка затряслись от смеха.
Она всегда говорила прямо, что думает. Не хитрила, не льстила, не стеснялась. И он любил это в ней так же, как и все остальное.
Наконец, они вышли на тропинку.
Еще пара шагов, и мальчик подвел принцессу к ручью.
Арден показал:
— Нам нужно спрятаться.
— От кого? — нахмурилась Нильде.
— Чтобы не напугать их. Просто доверься мне, — мальчик лег прямо на землю.
Она кивнула и, не колеблясь, присоединилась к нему. Трава была мягкой и влажной после дождя. Платье точно испачкалось, но девочку это совсем не беспокоило.
Арден вскинул голову, на его лице застыло благоговейное выражение.
Она проследила за его взглядом.
Глаза Нильде расширились.
У воды, на влажных стеблях папоротников и сырой густой траве, сияли искры.
Светлячки.
Они вспыхивали в темноте, медленно летая между растениями.
Мерцающие крошечные огоньки вспыхивали то тут, то там. Их свет появлялся и гаснул среди темной зелени.
Нильде завороженно наблюдала за прекрасной картиной, опустив подбородок на сложенные руки.
Над водой стоял туман, рассеивая свет мягкой дымкой.
Волшебно.
Маленькие светлячки быстро прятались в кружевной тени папоротников от любого шороха, поэтому Арден вел себя очень тихо.
Он обнаружил это место пару дней назад и сразу загорелся желанием поделиться с куколкой. Хотел, чтобы она тоже это увидела.
Девочка повернула голову в сторону Ардену, глядя на его профиль.
На лице мальчика отражался тот же восторг, что и на ее собственном. Он тоже был поглощен и бесповоротно очарован. Наблюдал за тем, как летят маленькие насекомые в темноте.
В черных глазах сияла вера в чудо, какая-то уязвимость, невинность, которые он не показывал никому.
Нильде не могла оторвать глаз от эльфа.
Арден все еще казался ей волшебным. Нереальным.
Хотелось коснуться его лица, чтобы убедиться — он здесь. Настоящий. Рядом с ней.
Девочка непроизвольно пододвинулась ближе. Так, что их локти соприкоснулись.
Арден удивленно моргнул. Он протянул руку, заправляя прядь ее рыжих волос за ухо. А Нильде задержала дыхание. Она не знала, почему голова вдруг закружилась от такого простого, знакомого жеста. Ее окутала волна теплоты, в животе запорхали бабочки.
— Дай мне руку, куколка, — показал Арден.
Осторожно повернул ладонь вверх, позволив ей положить пальцы в его. Один светлячок, смелее других, взлетел к белым маленьким цветам. Совсем близко к ним.
Мальчик ласково разжал ее пальцы. Не отнял свою руку, держа ее ладошку раскрытой в своей.
И крошечное насекомое вспорхнуло прямо туда.
Глаза Нильде ошеломленно распахнулись.
Это было похоже на чудо.
Казалось, время замерло.
Рука Ардена была теплой. А маленький огонек в ладони Нильде грел их обоих.
Светлячок не боялся. Словно знал — они его не обидят.
Лишь спустя долгое мгновение он вспорхнул обратно. К своим друзьям.
Нильде тихо рассмеялась.
— Это похоже все на сон, — ее глаза искрились такой радостью, что в груди мальчика защемило.
Это все стоило разодранных коленок и поцарапанных рук, пока он искал что-то особенное, чтобы удивить и порадовать принцессу.
Да. Это все стоило новых синяков и порезов, которыми его обязательно одарят дома за опоздание.
Они снова его изобьют, а потом будут делать вид, что это нормально. А он снова промолчит, не расскажет никому. Потому что не может потерять ее. Потому что иначе — его увезут. Арден повторял себе это каждый раз, когда становилось плохо.
Он протянул руку, касаясь ее щеки. Нильде не отодвинулась, доверчиво глядя на Ардена своими огромными синими глазами.
Она пахла солнечным светом. Мальчик наклонился ближе, почти нос к носу. Так, что Нильде могла разглядеть каждую родинку на его лице. Мягкие темные кудри коснулись ее щеки. Она не хотела уходить. Ей нравилась его близость, то, с какой нежностью смотрел на нее Арден, не подпускающий к себе никого.
Девочка наклонила голову к нему, ощутив теплое дыхание на своей щеке.
И тут мальчик мягко прижался губами к ее губам, крадя поцелуй.
Сердце Нильде заколотилось, она испуганно отпрянула от него.
Коснулась своих пылающих губ дрожащими пальцами.
— Нам нельзя такое делать! Это ведь запрещено, да? — спросила девочка. Ее голос был на октаву выше, чем обычно.
Она боялась, что он рассердится, но...
Щеки Ардена порозовели, он пожал плечами.
— Это нормально.
— Почему?
— Потому что я твой, — показал сбивчиво.
— Правда? — моргнула она.
— Да. Я твой. И вообще, ты сама меня поцеловала, — смутился Арден еще больше.
— Неправда!
Он отвел взгляд.
«Ладно. Может быть, это я к нему потянулась первая. Но поцеловал он! Или все-таки я? Бли-и-ин... Я теперь никогда ему в глаза не посмотрю...»
Нильде стало ужасно стыдно, хотелось сквозь землю провалиться.
Но Арден вдруг показал:
— Когда мы вырастим, то я тебя поцелую снова. Если захочешь.
Он глядел на нее. Почти торжественно, серьезно.
Девочка спрятала счастливую улыбку.
Она хотела.
— Нильде! Где ты?! Нильде! — послышался голос Николая.
Девочка воровато оглянулась. Она увидела силуэт старшего брата и стала судорожно отряхивать помятую одежду. Не хотелось, чтобы он узнал — вообще кто-то узнал.
Арден невозмутимо сунул руки в карманы, отстранившись.
— Сколько раз я говорил тебе не сбегать из дома?! — отчитал сестру Николай, встряхнув за плечи.
Нильде приподняла подбородок, встречая его взгляд.
— Ни, я просто хотела посмотреть на светлячков. И со мной эльф, он бы не дал меня в обиду.
— Ну да, конечно, — выплюнул Николай, бросив в сторону хмурого мальчика пренебрежительный взгляд. — Ты хотя бы знаешь, кто он такой? Не знаешь.
— Мой друг!
— Ага, как же, — Николай поднял ее с земли, мрачнея. — И в каком виде твоя одежда, черт побери?!
Нильде ахнула.
— Это плохое слово!
— Не тебе сейчас меня поучать, — огрызнулся Николай. — Во всем виноват этот. Готов поспорить, отправиться ночью в лес было его идиотской затеей!
— Нет, это я хотела! — соврала Нильде, защищая Ардена. Тот лишь молча прожигал Николая убийственным взглядом. Несмотря на то, что он был младше Романова на три года, Арден был высоким, почти его роста.
— Держись от моей сестры подальше. Даже не сомневайся, я обо всем сообщу папе.
Арден сжал зубы. Он мог напасть на Романова и выбить из него все дерьмо, но придурок держал Нильде на руках, а мальчик не мог допустить, чтобы куколка пострадала.
— Ты можешь врать маме или папе, можешь обвести ее вокруг пальца, но я вижу твое настоящее лицо. Такое же, как у него, — ненависть в голосе Николая пугала Нильде. Она сжала плечо брата.
— Эльф хороший, — попыталась она опять встать на защиту мальчика. — Ругай меня, а не его.
— Что он тебе вбил в голову, что ты так рьяно за него заступаешься? — Николай прищурился с подозрением, переводя взгляд с сестры на мальчика.
— Ничего! Но мой Арден...
Именно эта фраза вывела Николая из себя окончательно.
Он резко выдохнул, и черты лица Романова ожесточились. Нильде никогда не видела его настолько взбешенным, потерявшим контроль над собой.
Обычно ласковый, добрый, Ник никогда не повышал голос рядом с ней, он был ее предметом обожания с тех пор, как научилась ходить.
Николай приподнял девчоку за подбородок, не больно, но твердо удерживая, и произнес:
— Его чертов папаша убил моего отца. Я слышал, как этот ублюдок говорил о моем родном папе. Я видел, как ему взорвали голову. И потом его мерзкий отец хвастался этим. Он хотел убить и меня тоже. Но дядя Дамиан... Наш папа его остановил. И наша мама. Она спасла меня и его. Из-за этого сукиного сына мама покалечилась и чуть не умерла. Я был в больнице с папой, и мы понятия не имели, выживет ли она вообще. А потом ты приводишь домой этого, — выплюнул Ник, бросив взгляд на Брута. — Он не лучше своего проклятого отца. Он станет таким же. Он уже это делает. Просто ты не хочешь видеть.
Арден не двигался. Его взгляд был отстраненным, словно разговор шел и не о нем вовсе.
— Рассказал ли тебе твой драгоценный «друг», как сбросил своего одноклассника с лестницы? Как толкнул девочку под машину?
Чем больше Николай говорил, тем сильнее шумело у Ардена в ушах. Все поглощала тьма. Ему хотелось сжечь все кругом. Но перед этим разбить голову Николаю и утопить в собственной крови. Он уже представлял, как это сделает. Как возьмет большой камень, как ударит...
Единственное, что мешало осуществить задуманное — куколка.
Она все еще была в руках брата, перепуганная до смерти, расстроенная, заплаканная.
И, наверное, ее слезы отрезвили Ардена.
Он позабыл обо всем. Хотел только ее утешить.
Протянул руку к девочке, но Николай грубо отпихнул его. С такой силой, что он влетел спиной в дерево.
— Больше к ней ты не подойдешь.
«Это не тебе решать», — хотелось отчаянно выкрикнуть Ардену.
Это решать только ей. Выбор за принцессой.
Он был сыт по горло предрассудками.
Хотела ли Нильде с ним говорить?.. Поверила ли она своему брату? Видела ли теперь в нем уродливого монстра?
Арден искал ее взгляд, но девочка уткнулась Николаю в шею, сопя.
Ощущение острой потери и безнадежности охватило Ардена.
Все было зря. Она его ненавидела.
Как и все остальные.
Плечи девочки тряслись от слез.
Романов унес куколку домой, утешая, ласково разговаривая с ней.
Пока сердце Ардена медленно раскололось на тысячи осколков...
Понурив голову, он обреченно поплелся домой, зная, что этой ночью спать ему не дадут.
Они будут пытать его. Как делали всегда.
***
Они не виделись долго. Арден избегал ее. Не потому, что был обижен. И не потому, что злился. Просто на этот раз родители замучили так сильно, что он не смог это скрыть одеждой, как поступал обычно. Пришлось ждать, пока следы от побоев заживут. Пока синяки сойдут с лица.
Он и в школу не шел. Всем сказали, что Грейсон болеет.
Мальчик погладил своего скорпиона по голове и улыбнулся, когда тот зацепился за его пальцы, переползая на предплечье.
«Мой Сет...»
Он уже покормил питомца и почистил террариум. Арден очень внимательно и бережно к нему относился.
Наконец, оставив своего друга отдыхать, он натянул толстовку и вышел из дома.
Ноги сами понесли его в сторону особняка Йохансенов.
Арден не знал, как отреагирует Нильде. Рассердится? Испугается? Прогонит его?
Он все равно хотел ее увидеть. Они дружили целый год, и Арден не представлял себе, каково это — лишиться ее общения.
Эти адские недели без куколки тянулись так тоскливо. Дни перетекали в сплошную серую массу, безрадостную и пустую...
Мальчик ждал ее у ворот. Терпеливо, часами. Пока они не открылись.
На миг он оцепенел от ужаса.
Боялся увидеть на ее лице презрение, ненависть. Или того хуже — жалость.
Нильде не сразу его заметила. Она стояла со своим старшим братом — Кайденом. О чем-то спорила. Даже топнула ногой.
Арден спрятал улыбку.
Как и всегда, куколка выглядела решительной и своенравной.
Кайден нахмурился, скрестив руки на груди. Зеленые глаза сузились, стоило парню заметить Грейсона у ворот.
Нильде проследила за взглядом брата и вздрогнула.
«Пожалуйста... пожалуйста... не прогоняй, куколка... Я так тебя ждал. Очень ждал...»
Она бросилась к нему, как маленький ураган, едва не сбив с ног.
— Ты опять пропал! — девочка с такой силой стиснула его руками, что Ардену стало тяжело дышать, но он только бесшумно рассмеялся.
Потому что она боялась его потерять. Потому что куколка цеплялась за него. Потому что она скучала по нему.
— Не делай так! Я много плакала...
Улыбка пропала.
Оцепенев, Арден никогда не обнимал ее в ответ.
Нильде шмыгнула носом. Видеть ее слезы было сродни выстрелу в грудную клетку. Он физически страдал от этого. Казалось, будто ему вбивали ржавые гвозди в сердце. Каждая слезинка заставляла все внутри изнывать.
Арден протянул руку, обхватывая ее щеку ладошкой. Нежно стирая слезы, утешая.
— Прости, куколка. Я болел.
В глазах Нильде промелькнула паника, и он мысленно себя пнул.
— Но это пустяки. Ничего страшного, — поспешил он заверить девочку. — Честно. Я уже здоров.
Кайден подошел к ним.
— Можешь пройти домой, — спокойно произнес он.
Арден окинул его настороженным взглядом. Но парень не был похож на человека, который устроит ему ловушку. Нет. Он просто... пригласил его к ним. Вот так, без допросов и без обвинений.
«Странный какой-то. Я ему не доверяю».
— Родителей пока нет дома, я за главного, — с нетерпением пояснил Кай. — Лучше вам поиграть там, где я смогу проследить. У меня нет ни малейшего желания ходить за вами по пятам в лесу. Своих дел полно.
— Идем, Арден! — Нильде потянула лучшего друга за рукав толстовки. — Кай не будет мешать.
— Смысл тебе что-то запрещать, ты все равно тогда через окно сбежишь или, блин, дыру в стену просверлишь, — парень махнул рукой и пропустил их в сад. — Играйте тут, за забор не выходить.
Он скрылся в доме, оставив их наедине.
Нильде и Арден не сдвинулись с места. Они так и стояли в саду, рядом с качелями.
Никто не решался начать беседу.
— Я сын убийцы... Ты все слышала той ночью.
— Слышала.
Взгляд Нильде был задумчивым. Она смотрела куда-то вдаль.
— Тебя это не волнует? — показал Арден неуверенно.
— Нет. Ты все еще мой эльф. Какая разница, кем был твой папа? Ты не отвечаешь за его поступки, — девочка коснулась его дрогнувшей руки. — Мой папочка говорит, что наши родители не определяют то, кем мы являемся. Мне все равно, что твой папа был ужасным. Главное, что ты не такой.
«Но что, если я такой? Что, если я хуже?»
— Николай не соврал. Я правда столкнул мальчика с лестницы. И из-за меня девочку чуть не переехала машина, — признался горько Арден.
Нильде нахмурила брови.
— Почему ты это сделал?
— Он желал мне смерти. Ударил меня. Мы начали драться, и я отпихнул его в сторону лестницы.
— А что с девочкой? Она тоже тебя дразнила?
Арден покачал головой. В его глазах блеснуло что-то.
Боль. Обида. Усталость.
— Она пытала котенка неподалеку от школьного двора. И я... Я просто хотел отобрать его из ее рук. Толкнул в сторону. Не знал, что там машина, — он пересказал историю, которую говорил уже раз десять остальным. — Мне никто не поверил. Они все думают, что это я убил котенка. Но я бы никогда...
Он и не надеялся, что она поймет. Или поверит. Никто не верил.
Наверняка и куколка сейчас посмотрит на него с разочарованием.
Окончательно поймет, какой он мерзкий и пугающий...
— Они все глупые, — сердито засопела Нильде. — Так им и надо.
Арден ошеломленно моргнул, не веря своим ушам.
Она что, встала на его сторону?.. Заступилась?
— Ты веришь мне?
— Конечно.
Некоторое время они молчали, пока девочка вдруг не сказала:
— Не злись на Ни. Он не хотел тебя обидеть, просто...
Арден стиснул зубы до скрежета.
Ни. Гребаное Ни. Она звала его по-особенному.
— Не хочу о нем слышать.
Нильде понурила голову:
— Он мой братик. Я люблю Ни.
Что-то неприятно жгло в районе солнечного сплетения.
Ардену было невыносимо слышать это «люблю». Оно отличалось от того, как Нильде говорила «люблю» про папу, маму или Кайдена. Звучало с каким-то придыханием, ее глаза сияли, а ему дышать не хотелось вовсе. Убежать подальше, только не видеть этого.
Нильде осеклась, заметив выражение лица Ардена. Он выглядел так, словно его пнули.
— Давай покатаемся? — не дождавшись разрешения, она схватила мальчика за руку и потащила в сторону качелей.
— Обожаю качели!
Арден опустился рядом, раскачивая их.
Он оттолкнулся ногами от земли, наблюдая за девочкой.
На ее лице застыло выражение безмятежного восторга, Нильде радостно улыбалась, зажмурившись. На щеках появились ямочки.
Как мало ей нужно было для того, чтобы почувствовать себя счастливой...
«Мне тоже. Просто видеть ее улыбку — и боль стихает».
— Держись, — он спрыгнул, чтобы раскачать ее сильнее.
Нильде рассмеялась, вцепившись в цепи.
***
Нильде — 9, Ардену — 12 лет.
Он бежал по лесу, в ливень, закрыв уши руками.
Ветер сметал все вокруг, вихрем кружился, сгибая кроны деревьев к земле.
Ботинки скользили по мокрой листве.
Голоса в голове сводили с ума.
Брут слышал их. Пульсирующие, злые, полные ненависти.
В тебя сидит дьявол.
Ты порождение зла.
Мы должны вытащить из тебя тьму.
Кричи.
Давай, открой рот и закричи.
Тогда мы остановимся.
Мы прекратим. Только закричи. Скажи что-нибудь.
Не хочешь? Значит это не закончится.
Зло выйдет рано или поздно из тебя.
Ты проклят, Брут.
Даже шум ливня не перекрывал их.
«Умрите, умрите, умрите, я хочу, чтобы вы все просто сдохли...» — он бежал так быстро, как только мог. Добрался до небольшого домика на дереве.
Брут построил его сам, чтобы укрываться — тайное убежище.
Спотыкаясь на небольшой подвесной лестнице, мальчик с трудом пролез внутрь, потому что его трясло, а крепления были скользкими.
Арден упал на деревянный пол. Весь в крови.
Сегодня это был не привычный обряд экзорцизма с надрезами на груди и заклинаниями из странных книг.
Они разозлились, когда у них не получилось разговорить мальчика в тысячный раз. Зверски пытали. Не просто пощечина, как раньше.
Это напоминало Ксавьера.
«Ненавижу, ненавижу всех, ненавижу, ненавижу...» — твердил он мысленно, беспомощно обхватив себя руками.
Больше всего болела рука. Они разрезали ее ножом, загоняя лезвие так глубоко, что кровь залила всю постель, к которой он был привязан, пропитала простыни. Но Арден все равно не издал ни звука. Просто не мог. Только дышал тяжело, задыхаясь от боли, терял несколько раз сознание.
Он промок под дождем, все силы ушли на то, чтобы добежать до домика. И теперь, когда он был внутри, легче не стало.
Послышался чей-то голос.
Подбородок Ардена дрожал.
Это все было за гранью того, что он мог вынести.
«Оставьте меня в покое. Просто отвалите все...»
— Арден! — снова крик.
«Пожалуйста, не надо, я больше не могу...»
— Ты тут?
«Нет, нет, нет, пожалуйста, уйдите... пожалуйста, не делайте мне снова больно...»
В голове все смешалось.
— Арден... — голос был ближе.
Кто-то поднимался. К нему.
Мальчик забился в угол, уронив голову на колени.
Он так устал. Так чертовски сильно устал.
— Эльф, ты здесь... — мягкий, родной до боли голос.
Паника стиснула грудь Ардена.
Только не она.
Не куколка.
Ей нельзя видеть его в таком состоянии.
Но было уже поздно.
Мокрые волосы и слезы застилали глаза.
Арден поднял голову. Глядя на нее сквозь мутный туман.
«Твою мать, зачем ты пришла именно сейчас? Когда я такой беспомощный, когда не способен притворяться...»
Он был зол на нее, но больше — напуган до смерти.
Если Нильде расскажет, его заберут у приемных родителей, вернут в приют. И они навсегда расстанутся.
Он потеряет ее. Последний свет в этом долбаном прогнившем мире.
— Что с тобой?! — она бросилась к нему, всматриваясь в темную фигуру.
Арден безудержно дрожал. Холод пронизывал его с ног до головы. Одежда вся промокла.
— Арден, ты ранен... — куколка всхлипнула, дотронувшись до его запястья.
Черт побери!
Он резко отдернул руку, едва удержавшись от шипения.
— Не трогай.
— Пойдем домой, моя мама тебе поможет, она...
Ужас проник в каждую клеточку тела.
— Нет! — Арден оттолкнул ее. — Не говори им. Не говори маме или дяде Дами. Ты меня слышала?
Нильде нахмурилась. Слезы продолжали течь по ее щекам.
— Но... но они могут помочь...
— Если ты расскажешь им, я больше никогда к тебе не подойду. Не буду дружить. Поняла? Не прощу.
На лице девочки отразилась борьба. Она была растеряна, сбита с толку, но все равно кивнула.
Если эльф не хочет, то придется молчать.
— Это наша тайна.
Нильде не нравились такие секреты...
— Тогда я принесу лекарство. Не уходи никуда, ладно? — она шмыгнула носом, глотая слезы.
«Куколка плачет из-за меня...»
Ее слезы ранили сильнее дурацких порезов.
— Не уйдешь? — повторила девочка громче.
Он кивнул.
— Не плачь, маленькая. Мне совсем не больно.
Нильде вытерла мокрые глаза рукавом розовой кофточки, не веря ни единому слову. Девочка знала, что он просто пытается ее утешить, чтобы она не расстраивалась. Арден постоянно так делал.
Когда Нильде вернулась в домик на дереве, дождь уже прекратился. Пыхтя, она затащила внутрь аптечку.
— Будем ее хранить тут.
Девочка деловито открыла маленькую коробочку, пока он тихо наблюдал за ней.
Рыжие волосы прилипли к лицу и худой шее, веснушки ярче выделялись на ее смуглом личике. Одежда промокла, но Нильде не обращала на это внимания.
Достала какую-то бутылочку.
— Немного пощиплет. Потерпишь?
Мальчик доверчиво протянул ей руку.
Кровь продолжала сочиться из глубокой раны. Кожа была рассечена, и зрелище было не из приятных.
Арден внутренне сжался. Но, вопреки опасениям, девочка не выглядела напуганной.
Она налила жидкость прямо на рану, заставив его откинуться головой об деревянную перекладину и тяжело задышать.
«А ты беспощадна, принцесса...»
— Прости, прости, прости! — она сочувственно подула на рану. — Обещаю, дальше будет хорошо.
Девочка не соврала.
Мазь, которую она нанесла на порез, не жгла. Нильде осторожно наложила мягкую повязку и стала заматывать бинты.
Ее пальчики двигались уверенно. Она знала, что делала. Наверное, заботилась прежде о ком-то.
— Очень болит? — спросила Нильде, закончив.
Подсела ближе, обеспокоенно вглядываясь в его лицо.
На мгновение он позабыл обо всем, утонув в синих огромных глазах. Боль утихла.
Отрицательный кивок.
Арден провел пальцами по костяшкам ее пальцев.
Щеки Нильде вспыхнули. Сердце стучало так громко.
Она хотела взять его за руку. Очень хотела.
Не просто тронуть, а держаться, чтобы он...
— Нильде! — голос Кайдена вывел Нильде из мыслей.
Арден подтолкнул ее к выходу.
— Увидимся завтра.
Нельзя допустить, чтобы ее брат узнал.
— Ты точно в порядке?
— Точно, — он выдавил из себя фальшивую улыбку.
Поколебавшись, Нильде все же стала спускаться. Арден просил ее сохранить тайну, и она не могла нарушить слово.
***
Нильде — 10, Ардену — 13 лет.
Нильде сидела под старым вязом, поджав ноги и уткнувшись в толстую книгу. Ветер трепал ее кудрявые волосы, и она сосредоточенно вела пальчиком по пожелтевшей бумаге.
И все равно услышала. Его шаги. Он никогда не приближался вплотную. Всегда стоял немного поодаль, как волк в тени.
Ждал, когда она заметит.
— Арден, — позвала девочка, не поднимая головы. — Ты снова следишь.
Он, конечно, ничего не ответил.
— Идешь читать? — Нильде подвинулась, освобождая ему место. — Цикл «Тайна дома с часами». Там будет привидение. Тебе понравится!
— «Призрак в зеркале»?
— Да.
Мальчик сел рядом, облокотившись спиной о дерево. Внимательно слушая.
Нильде читала вслух — с выражением, детскими интонациями. Иногда спотыкалась на словах, и Арден незаметно кивал, подсказывая взглядом.
— Вот! Я знала, что это была не простая картина! Ты тоже догадался?
— Да.
Книга была захватывающей.
— Знаешь, когда ты рядом, мне никогда не страшно, — внезапно выпалила Нильде. — А если что-то меня пугает, я просто думаю о тебе. И страх уходит.
Она дотронулась до его рукава.
Маленькая звезда, которую случайно пустили в его мрачную вселенную.
— Ты знаешь, как заканчиваются сказки? — тихо спросила. — Там всегда есть кто-то, кто был чудовищем, но стал хорошим. И принцесса никогда не боится его. Она держит его за руку.
Он тяжело сглотнул.
— Чудовища умирают, а принцесса остается с принцем, — показал мальчик в ответ.
— «Иногда свет прячется внутри монстра»... — Нильде повторила вслух слова из книги и посмотрела на него.
Мальчик глядел не на книгу.
На огненные пряди волос, рассыпанные по плечам. Густые ресницы. На то, как у нее слегка дрожали пальцы, когда Нильде переворачивала страницу. На то, как морщила носик, уходя в свои мысли. Россыпь веснушек. Все сорок семь. Он пересчитал каждую.
— Думаешь, это правда?
Он не ответил. Но Нильде заметила, как Арден отвел глаза, как пальцы вцепились в траву.
Эта цитата что-то тронула в нем.
— Я вот считаю, что да, — прошептала девочка и накрыла его ладонь своей. — Просто не все хотят этот свет увидеть.
Он застыл. Не убрал руку.
Она подтянула ноги к груди, продолжая читать, а потом остановилась и спросила:
— Ты иногда бываешь счастлив? Хотя бы немножко?
Арден не ответил.
Нильде не ждала. Она склонила голову набок, глядя на него искренне, по-детски наивно и слишком честно:
— Мне хочется, чтобы ты улыбнулся. Только не фальшиво, как ты делаешь, лишь бы отвязались. А по-настоящему. Ты знаешь, как это — улыбаться?
Мальчик снова опустил глаза на землю.
Конечно, Арден знал. Точнее, помнил. Когда-то давно...
Она долго смотрела на него, потом провела пальчиками по его щекам вверх, слегка натягивая уголки губ:
— Вот так. Видишь?
Брут покраснел.
Слишком неловко. Слишком близко. Он отодвинулся, но не резко — так, будто боялся спугнуть что-то невероятно драгоценное.
Нильде хихикнула.
— Уже лучше.
«Ты мой свет», — хотел сказать Арден. Но не мог.
***
— А давай будем приходить к нашему дереву, даже когда вырастим? — однажды сказала она ему в лесу. — Я буду приходить, и ты приходи, — повторила. — Даже если мы будем в ссоре. Хорошо?
— Обещаю, куколка.
— Ты знаешь, что такое капсула времени?
— Да.
— Может, сделаем? Откроем через много лет... — ее глаза воодушевленно заблестели.
Они зарыли свои послания под деревом.
Тем самым, которое облазали вдоль и поперек.
Могущественном, с густой кроной.
«Наше место...»
— Что ты написал? — тут же стала допытываться девочка.
— Не скажу. Не сбудется, — отказал он.
— Ну пожа-а-алуйста! Расскажи!
— Нет.
— Арден! Нечестно!
— Даже не пытайся, куколка.
***
Он сидел в домике с опущенной головой. Скрипнули деревянные доски.
Арден не дрогнул. Знал, что это она.
Нильде опустилась на колени рядом. Ей было больно видеть эльфа таким.
Его губа кровоточила, на скуле расцвел синяк. Мальчик раздраженно вытирал рот рукавом серой толстовки, но кровь продолжала беспрерывно капать.
— Не трогай, я сама, — попросила девочка.
Он послушно опустил руку. Ладонь невольно прижалась к ребрам. Болело. Потому что в этот раз они его били ногами.
В голове не было ни единой мысли.
Пустота.
Черная, липкая пустота.
Бездна.
Нильде промокнула ватку чем-то жгучим и прижала к его губе.
Мальчик даже не дернулся.
Когда что-то плохое повторяется раз за разом, ты просто... привыкаешь. Каким бы чудовищным ни было происходящее.
Ты убеждаешь себя, что это нормально. Привычно. Ты учишься выживать. Потому что иначе... Ты просто свихнешься. Не справишься. Сломаешься.
Нильде закончила перевязывать его ребра.
Ее голос все-таки задрожал:
— Очень больно?
Мальчик достал из кармана сложенную бумагу.
Детский рисунок. Ее рисунок.
Простыми цветными карандашами. Дом, дерево и двое под ним.
— Ты его сохранил? — она взяла бумагу, глаза отчего-то защипало.
— Я сохраняю все, что ты мне даришь.
Только Нильде не улыбнулась.
— Принцесса... Не плачь. Пожалуйста.
— Ты меня постоянно оберегаешь. Я тоже хочу тебя защитить. Только не знаю как, — она шмыгнула носом, и он нежно обхватил ее щеку ладонью, стирая слезы.
— Ты уже это делаешь.
— Ненавижу твоих родителей. Ненавижу, когда тебе больно.
— Я забываю о боли рядом с тобой. Ты ведь лечишь все мои раны, — улыбнулся Арден, опустив глаза на повязку.
***
Нильде никогда не любила, когда трогали то, что она считала своим.
Игрушки, платья, шляпки и друзей...
Она стояла у школы, ожидая Кайдена, когда заметила Ардена во дворе. И девочку рядом с ним.
Очевидно, одноклассница. Старше Нильде. Она была красавицей, с блондинистыми волосами, которые спадали по спине до самой поясницы. Они переливались под солнцем, и незнакомка мягко улыбалась Бруту.
Он не хмурился. Слушал ее, что-то ответил на языке жестов. Она его понимала.
— Арден! — позвала Нильде, помахав рукой.
Мальчик сразу обернулся.
Заметил.
Направился к ней быстрым шагом.
— Что ты тут делаешь?
— Жду Кая. Он на минутку отошел. Забыл форму.
— Ясно.
Девочка рядом с Арденом одарила Нильде милой улыбкой.
— Это твоя сестричка?
«Нет!» — мысленно возмутилась рыжая.
— Можно и так сказать.
«А вот и нет! Никакая я тебе не сестра!» — она едва не расплакалась от досады.
— Это мой эльф, — хмуро объявила Нильде, ее пальчики впились в ладонь Ардена, заставляя его удивленно вскинуть голову.
«Она сердится. Почему куколка сердится? Что я сделал не так?»
Нильде выглядела расстроенной. Ему это не нравилось.
Одноклассница вздохнула, но это мало волновало Ардена. Все его внимание было сосредоточено на принцессе. Она крепче сжала его ладошку.
Когда они остались наедине, он опустился перед ней на корточки.
— Что случилось, куколка? — показал Арден.
— Я не хочу, чтобы ты играл с кем-то, кроме меня. Никогда не играй с другими.
— Не буду, — пообещал Арден, ощутив что-то теплое внутри.
— Особенно с девочками.
— Мне и не хотелось.
***
Нильде — 11, Ардену — 14 лет.
Она умерла, когда ей исполнилось одиннадцать. Однажды ее маленькое сердце просто остановилось. Перестало биться. Нильде пережила клиническую смерть. И после этого месяцами лежала в больнице.
Они с эльфом не виделись в этот период — когда она была госпитализирована.
Он куда-то пропал.
Нильде ужасно сильно по нему скучала. Родители меняли тему, когда она спрашивала о мальчике.
Почему все избегали его имени? Что произошло с Арденом?..
Эти вопросы не давали ей покоя.
— Как поживает моя Iskorka? — послышался родной голос, и Нильде радостно встрепенулась.
— Ни!
— Привет, котенок, — Николай сел на краешек кровати, погладив сестру по волосам. — Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо! Но хочу домой, — пожаловалась девочка, прильнув к его руке.
— Знаю, моя хорошая. Потерпи немножко, — Николай подоткнул ей одеяло. — Врачам нужно починить твое сердце.
— Я всегда болею, — поникла она. — Я никогда не выздоровею, Ни? Никогда не буду нормальной, как другие? — синие глаза наполнились слезами, и Николаю стало больно.
— Ты и так нормальная, — уверенно сказал он. — А сердечко твое мы вылечим. И все будет хорошо, — Нильде протянула к нему руки, крепко обнимая, и Ник поцеловал ее в макушку. — Все хорошо, я всегда буду рядом, сестренка.
Кайден вошел в палату.
Он улыбнулся, увидев, как они обнимаются:
— Бесенок, привет.
— Кай! — ее глаза радостно вспыхнули. — Ты приехал! А как же твои съемки?!
— Конечно приехал, солнышко, разве я мог не навестить тебя сегодня? — Кайден уселся рядом и сжал руку младшей сестры. — Фильм подождет. Ты важнее всего для меня.
— Кай... Спасибо...
— Для меня тоже, — встрял Ник и слегка ущипнул ее за щеку. — Я отказался от поединка, так-то.
— Но ты очень долго готовился, Ни, — ошеломленно прошептала Нильде. — Я думала, бокс для тебя самое главное. Ты ведь так любишь это...
— Не существует ничего, что бы я любил сильнее тебя, — Николай потрепал ее по волосам. — Ты моя семья. Моя младшая сестра. Разве я могу сейчас бросить моего котенка и уехать в другой штат на состязания? Не могу. И никогда не стал бы.
Обычно братья вечно были заняты, но когда она нуждалась в них, они были рядом. Как надежный щит.
Нильде искренне улыбнулась.
***
Арден провел пальцами по влажной земле.
Пустой, лишенный чувств взгляд скользнул по крошечному кресту.
Могила Сета.
Дань памяти преданному маленькому скорпиону, которого Арден вырастил. Который был его другом последние шесть лет.
Которого раздавили.
Отрывали лапы, с хрустом.
Одну за другой.
Кровь была голубая. Не красная, как у Рекса.
Они поплатились за это жизнью.
Те, кто навредили его другу.
Это Арден не забыл. Он прекрасно помнил, что и как сделал.
Как жизнь покидала их полные ужаса зрачки.
Как они горели.
Заживо.
Молили о пощаде, а он только смеялся.
Они хотели монстра, они получили монстра.
Брут с ними расправился.
Никому теперь не спастись в этом городе от его яда.
Он терпел. Слишком долго. И это привело к тому, что Сета убили.
Жертвоприношение.
Сегодня ты умрешь, Брут.
Наступил тот самый день, которого мы с нетерпением ждали.
Именно ради этого мы тебя забрали с приюта.
Чтобы совершить ритуал.
В ночь полнолуния.
Мы собираемся тебя убить.
Перережем тебе горло, а потом по частям...
Обрывки фраз жужжали в сознании, как назойливые помехи.
Арден стиснул зубы.
Он не знал, почему его не забрали в тюрьму.
Не завели даже дело.
Сейчас он жил в новой приемной семье.
Все произошло так быстро...
Отец Нильде все устроил. Мужчина помог выбрать новый дом, внимательный к желаниям Ардена. Никакого давления. Только терпение и понимание.
В конце концов, его усыновили Блэквуды — семья мультимиллиардеров. Бизнес магнаты. Потомки древней королевской семьи.
Их особняк был огромным, светлым, с кучей игровых комнат и бассейном.
Ардену было плевать. И на титул Блэквудов — он даже не интересовался, и на окружающую обстановку.
Грейсон больше не доверял никому. Что-то в нем умерло. Вместе с гибелью Сета.
***
Блэквуды жили не одни. В семье уже были усыновленные дети.
Подростки.
Мальчик постарше и девочка, одного возраста с Брутом.
Его приемные брат и сестра.
Арден не любил с ними общаться.
Девочка была милой, вечно норовила провести время с новым братиком, но тот хмуро захлопывал дверь перед ее носом.
«Слишком шумная».
Хейд, напротив, враждебно относился к Бруту с первого дня появления. Его чертовски злили попытки Оливии подобраться к брату, подружиться с ним. Он не позволял им остаться наедине ни на минуту.
«Пошел к черту. Будто мне есть дело до этой глупой девчонки».
Единственная, до кого ему было дело...
Единственная, кто имел для него значение...
Это ради нее Арден сейчас держал в руках огромный том медицинского справочника.
Листал страницы, изучая пытливо каждое слово.
Электромеханические основы работы сердца.
Физиология клапанных аппаратов.
Механизм тахикардии при синдроме слабости синусового узла.
Ее сердце доходило до пика сокращений, а потом просто замирало. Замедлялось.
Как тогда...
Вспышка ужаса заставила Ардена содрогнуться.
Он мог спокойно, с извращенным удовольствием, вспоминать горящих Уилсонов, их изуродованные лица, корчащиеся тела в агонии, но не день, когда чуть не потерял куколку.
— Изменение мышечной ткани сердца, — мальчик поморщился, делая пометки на полях. Родители покупали все, что Арден хотел — а хотел он последние месяцы только медицинские книги. — Нарушается генерация ритмичных импульсов. Так, это потому что в синусовом узле не хватает пейсмекеров. Вот оно что. А значит и возбуждение в миокарде предсердий не будет проводиться, — очередная пометка. — Когда в синусовом узле нет импульса, то миокард не сокращается. Кровь не поступает к органам. От недостатка кровоснабжения страдает мозг. Это приводит к синкопе — потере сознания...
Арден днями напролет изучал информацию.
Он всегда был способным, особенно в том, что ему действительно было интересно.
Тихий скрежет заставил мальчика оторваться от чтения.
— Осирис, — он поднял крышку, и крошечный скорпион тут же пополз по вытянутой руке, цепляясь клешнями за одежду. Черный, с изумрудным отливом. Красивый до безобразия. Этот кроха завоевал его сердце с первого взгляда. — Хочу тебя познакомить потом с моей куколкой. Вы подружитесь.
***
Нильде взяла его за руку, прижимая к своему сердцу.
— Вот, слушай. Оно постоянно тикает. Беси-и-ит, — пожаловалась девочка. — Я теперь как робот. Еще и шрам остался дурацкий.
Арден прислушался.
И правда. От ее грудной клетки исходило тихое тиканье. Как от часов.
Но для него звук был приятным. Потому что благодаря этому самому механическому «тиканью» ее сердце работало. Она была в безопасности. Защищена.
— Ты не робот, а супергероиня, — показал Арден. — Джейн Фостер нужен молот, чтобы наносить удар. А Железное сердце? Ей нужна ее броня. Так и твой кардиостимулятор. Он дарит тебе силы. Чтобы ты жила.
Нильде удивленно моргнула. А потом по ее лицу расплылась медленная улыбка.
— Об этом я не думала никогда.
— Я хочу тебе сказать кое-что, принцесса, — показал Арден, его глаза пытливо вглядывались в лицо девочки. — Ты больше, чем болезнь. Она всего лишь незначительная часть твоей жизни. Которую ты обязательно победишь. Вот увидишь.
«Не теряй надежду в жизнь. Не теряй надежду, как потерял ее я...»
Нильде вдруг стало удивительно спокойно от этого осознания.
«Я — не болезнь...»
Слова Ардена навечно отпечатались в ее памяти, меняя все.
Определяя будущее.
— А что, если я снова ум... — он прижал руку к ее рту, обрывая фразу. Не позволяя даже произнести страшные слова.
— Этого не случится, — отрезал Арден. — Я не допущу. Ты веришь мне?
Нильде кивнула.
— Только пей вовремя все лекарства.
— Я ненавижу их! — капризно заявила девочка. — Мама и папа постоянно заставляют это делать! Не начинай и ты...
— Если ты не будешь их пить, я заболею и умру, — без промедления поставил он ее перед фактом.
Учитывая, что Нильде верила во всякое такое, должно сработать.
На лице девочки отразился ужас.
— Эй, это шантаж!
— Именно. Поэтому ты обязана пить всегда лекарства и не врать мне. Поняла? — сузил глаза Арден.
— Ну ладно, — надулась Нильде. — Ты плохой.
— Ты даже не представляешь насколько, куколка.
С тех пор абсолютно каждый день, независимо от всего, она получала от него сообщение.
Эльф: «Не забудь выпить лекарство».
Принцесса: «Выпила».
***
Нильде — 12, Ардену — 15 лет.
Арден сидел на их привычном месте, у опушки леса, листая Гарри Поттера.
Он провел пальцами по страницам, усмехаясь. Нильде определенно будет с ним спорить.
Их мнения постоянно расходились.
Девочка яростно защищала Гарри и его друзей, а Арден был на стороне Тома Реддла.
Его идеи были... ему близки. Он понимал их. Разделял.
«Ошибка Тома была в том, что он позволил чувствам — жажде власти, бессмертия захватить его разум. Из-за этого он проиграл почти сразу, как начал создавать крестражи, сам того не осознавая. Потому что это стало чем-то навязчивым, и из-за своей же жадности Волан-Де-Морт растерял такой потенциал... Но тот Том Реддл, который был в молодости, с его могуществом... Он бы поставил мир на колени своей хитростью, способностью убеждать окружающих, если бы сумел сохранить рассудок холодным. Я не повторю его ошибок».
Он уже стал меняться.
В школе Ардена больше не избегали. Все норовили к нему подобраться — его успеваемость была лучшей, а то, что Грейсон стал играть в баскетбол, только повысило его популярность.
Возможно, роль сыграло и то, что он был теперь сыном самих Блэквудов — они не уступали по статусу Йохансенам, будучи одними из богатейших и влиятельных людей в Штатах. Даже в элитной школе, среди таких же, семья занимала особое место.
К слову, приемные родители выучили язык жестов почти сразу же, как взяли Брута, и обучили весь персонал дома.
Арден должен был быть признателен, радоваться, но ничего, кроме оглушающего равнодушия, внутри него не возникло.
Плевать на них.
Он не мог избавиться от шрамов, оставленных Уилсонами или прошлыми семьями. Постоянно ждал удара в спину.
С Хейденом все было сложно, но он торжественно вошел в список тех, кому Брут не хотел раскроить череп.
Как и Оливии.
Надоедливая девчонка так и не отстала от него, и Брут поймал себя на мысли, что убил бы, если кто полез к ней. Хоть она и была шумной, нагло лезла к нему, когда вздумается, но девочка всегда защищала его перед родителями, старалась подружиться.
Брут никогда не признался бы, что ведет себя как старший брат, но на деле так и было.
Он убедился, что каждый в ее классе знает свое место, когда Ливи пришла домой в слезах.
Он ворчал, но делал за нее домашнее задание.
Он даже однажды заварил чай, когда мини-хаос заболела.
Не мог уснуть, когда у Лив была температура. Сидел рядом, менял влажное полотенце на ее лбу и хмурился, злясь на самого себя, что ему было не плевать.
Может, отношения с Хейдом улучшились именно тогда. Когда Брут перестал огрызаться на их сестру и стал проявлять заботу, как мог.
Кто знает.
— А... Ар... Арден... — послышались всхлипы, и сердце его упало.
Нильде.
Он мгновенно впал в смертоносное состояние, собираясь уничтожить ублюдка, который ее расстроил.
Девочка была вся заплаканная, кончик ее носа покраснел, и она упала на землю, закрыв лицо руками, заикаясь от слез.
Арден был первым, о ком она подумала, когда узнала плохие новости. Прибежала к нему, потому что не хотела сейчас ни с кем говорить, кроме эльфа.
— Мой дедушка умер...
Мальчик опустился рядом.
Он понимал, каково это.
«Наверное, ей так же плохо, как было мне, когда умерла моя мама».
Он не знал, как утешать людей. Не знал, как себя вести в таких ситуациях.
«Я не умею даже разговаривать...» — впервые немота вызывала у Брута досаду.
Последний раз свободно Арден говорил ребенком, но с тех пор прошло много лет...
Поэтому, беспомощно глядя на нее, он сделал единственное, что мог.
Обнял.
Впервые.
Осторожно обхватил Нильде руками, молясь, чтобы она не испытала отвращения.
«Пожалуйста, не убегай, куколка. Не хочу, чтобы ты меня боялась. Только не ты... Прошу, не бойся, прошу, не бойся меня никогда, пожалуйста, не бойся...»
Девочка прижалась к нему, уткнувшись носом в шею Ардена. Облегчение затопило грудную клетку мальчика.
Она плакала на его коленях до тех пор, пока не выдохлась. Такая крошечная, несчастная... Ему было невыносимо видеть, как принцесса страдает. Арден гладил ее по волосам, молча утешая.
Когда ее тело перестало сотрясаться, был уже вечер. Прошли часы с тех пор, как он прижал ее к себе.
И все это время Нильде то рассказывала о дедушке, то прятала лицо на плече Ардена, то снова начинала захлебываться в слезах.
Он лишь терпеливо слушал, напоил водой и обнимал, проводя рукой по маленькой спине, успокаивая.
— Твой дедушка никуда не исчез, куколка. Он все еще здесь, — Арден едва ощутимо прижал ее маленькую ладонь к сердцу. Там, где тикал кардиостимулятор.
Нильде прерывисто выдохнула. Взгляд Ардена зацепился за кулон со звездой на ее шее. Подарок дедушки.
— А еще говорят, когда уходит человек, которого ты любила, на небе появляется новая звездочка. Может быть, он сейчас светит там. Хочешь поищем его?
Глаза девочки слегка расширились.
— Правда?
Арден улегся под деревом, указывая пальцем на небо.
— Смотри, прямо там. Рядом с Кассиопией. Я не видел этой звезды прежде.
Нильде слегка улыбнулась.
— Он мерцает.
Тишина.
— Значит твоя мама тоже стала звездочкой?
— Да.
— А где она?
Как всегда — куча вопросов.
Только в отличие от других людей, слова Нильде никогда не действовали ему на нервы. Арден жадно впитывал каждый звук ее звонкого голоса.
— В созвездии Ориона. Видишь? Самая яркая. Бетельгейзе.
— Вау. Красивая...
— Ты бы ей очень понравилась. Мама была доброй, — показал мальчик.
Это было неожиданно — то, что он открылся Нильде.
Она едва дышала, боясь спугнуть Ардена.
За все это время он о матери упоминал лишь однажды — на вопрос Нильде «где же она». Мимолетно бросил, что умерла давно.
— Если они стали звездами... То теперь светят всем. Не только нам, — заметила Нильде.
— Но они их не греют. Внутри. Понимаешь, о чем я?
— Кажется, понимаю...
***
Нильде — 13, Ардену — 16 лет.
— Давай же! Задуй свечи! — Нильде широко улыбнулась, держа в руках клубничный торт.
Она с таким воодушевлением, нетерпением и энтузиазмом наблюдала за Арденом, что уголки его губ слегка дернулись.
В темных глазах отразились крошечные всполохи свечей.
— И не забудь загадать желание!
Каждый год он просил одно и то же.
И каждый свой День Рождения Арден проводил с ней.
Уилсоны никогда не праздновали, а новых приемных родителей он сразу предупредил — не хочет никакого праздника. Внимания. Шума.
По традиции желал побыть в этот день с другими.
С Йохансенами.
Тетя Эви испекла этот торт.
Ей нельзя было сладкое, но она все равно была рада сделать что-то для Ардена.
Дядя Дамиан подарил ему мотоцикл.
Первый в жизни Грейсона.
Парень был потрясен — это был подарок, о котором он давно грезил, но никак не решался признаться. Не любил просить чего-то у других людей. Даже у приемных родителей.
Но дядя Дами просто прочитал его мысли. Может, видел, как горели глаза у Ардена, когда тот наблюдал за ним на мотоцикле.
— Я сам тебя потом научу, — подмигнул Дамиан.
Николая дома не было — очередные сборы. А Кайден утонул весь в учебе — он поступил на юридический.
— Ну же! — поторопила Ардена куколка.
Он на миг прикрыл веки, а потом задул свечи.
— Ура! — она радовалась больше него, прыгая на месте. — С Днем Рождения, эльф!
Парень наклонился, потрепав ее по макушке.
В последнее время разница в росте между ними стала существенной. Он всегда был выше сверстников, но теперь возвышался над Нильде на две головы. Она едва доставала ему до груди.
— Идем, я тоже приготовила тебе подарок, — девочка схватила его за руку и потащила в свою комнату.
Он был здесь кучу раз.
В свое время они посмотрели на огромном плоском экране все серии Звездных войн. Дискутировали, как и всегда.
— Как ты можешь быть на стороне Дарт Вейдера?! — возмущалась шутливо Нильде, бросаясь в него сырным попкорном.
Арден лишь ухмылялся, уворачиваясь.
— Я не на стороне этого слабака. Я за Энакина Скайуокера.
— Но этот один и тот же человек!
— Заблуждаешься. Энакин умный, рассудительный и гораздо сильнее. По крайней мере, та его версия, что не прогнулась под глупыми манипуляциями Палпатина.
— Оба придурки! Он же убил всех джедаев на Корусанте! — горячо спорила девочка. — Устроил жуткую расправу над юнлингами!
— Он думал, что это сделает его достаточно сильным, чтобы спасти свою любимую.
— Арден. Ты меня слышишь?
Голос девочки вырвал его из воспоминаний.
Брут увидел, как Нильде раскрыла ладонь.
Там лежала коробочка.
— Это тебе.
Он открыл ее и удивленно моргнул.
Браслет. Точнее, два браслета.
С маленькой подвеской в виде половины черной звездочки.
— Они одинаковые. Тебе и мне, — Нильде забрала свою. — Будут напоминать о том, что мы есть друг у друга, — она вдруг запнулась и покраснела. — Ничего страшного, если ты считаешь подарок глупым. Ты ведь уже взрослый. Тебе не обязательно носить это и...
Он коснулся ее руки, останавливая бессмысленный поток слов.
— Спасибо, принцесса. Я буду его беречь.
***
Нильде — 14, Ардену — 17 лет.
— Протяни руку. Не бойся, — подтолкнул девушку Арден. — Он не укусит.
От него пахло сигаретами. Вредная привычка, на которую Грейсон подсел, как и безумные ночные гонки.
Нильде честно держалась десять секунд, но как только клешни скорпиона коснулись ее пальцев, отдернула ладошку, как ужаленная.
— Нет! — девушка отпрянула от протянутой руки Ардена. Синие глаза наполнились неподдельным страхом. — Убери его от меня!
По лицу Ардена скользнула тень разочарования.
Он столько раз пытался познакомить ее с Осирисом, но Нильде с ужасом убегала от его лучшего друга.
Девушка виновато улыбнулась.
— Прости. Я правда не могу. У меня мурашки от твоего скорпиона. Как и от пауков, — она содрогнулась с отвращением. — Не могу это контролировать.
Парень погладил Осириса по блестящему панцирю, словно извиняясь за грубость девушки. Скорпион шустро пробежал по плечу хозяина в террариум, тихо шурша веточками, рассыпанными в его убежище.
Девушка наблюдала за ним.
Она знала, что Арден обожал всех животных.
Кошек, собак, рыб, черепах, птиц, змей, даже пауков...
Он одинаково был добр ко всем, но, очевидно, скорпионы занимали особое место в его сердце.
Арден с гордостью смотрел на своего питомца, часами напролет играл с ним. У Осириса был не маленький террариум, а целое стеклянное царство, обставленное со вкусом.
Его комната была выполнена в минималистичном стиле. Все в черных тонах, огромный шкаф с литературой — Арден был книжным червем — рабочий стол, кровать, игровая зона с приставкой, плоским экраном и балкон с великолепным видом на город.
Домой он приводил ее только тогда, когда Хейда не было.
Например, если парень уезжал на соревнования в другой город и точно не мог столкнуться с Нильде.
Оливия не представляла угрозу — от нее Брут не прятал куколку.
Правда его раздражало чрезмерное любопытство сестры — она претендовала на внимание Нильде, это бесило. Делиться Нильде не хотелось даже с Лив.
— Твоей сестры нет дома? — словно угадав мысли Ардена, предположила Нильде.
Он покачал головой.
— А где она?
Грейсон сузил глаза.
— Какая разница? Ты пришла ко мне, а не к ней.
— Не сердись, — Нильде усмехнулась, плюхнувшись на его кровать. — Она хорошенькая.
— Скорее, надоедливая, — поморщился Брут.
Стоило принцессе прийти к ним, как Оливия вечно хватала ее и тащила в свою комнату за девчачьими разговорами, бессовестно похищая у брата.
«К черту, пускай найдет себе подругу. А куколка моя. Не подруга. Просто моя».
Сегодня девушка занималась в музыкальной школе — не вернется до вечера.
Арден удовлетворенно выдохнул. Конечно, он знал наизусть расписание каждого в этом доме.
Послышался стук в дверь.
Парень стиснул зубы. Еще одна помеха.
— Нильде, милая, мой сын тебе еще не наскучил? — светловолосая, с удлиненным каре, одетая в нежно-розовое платье от Валентино — она представляла собой воплощение утонченности. — Если что, дай знать, я могу его приструнить.
— Тетя Эмма! — девушка искренне улыбнулась и бросилась к двери, обнимая женщину.
Она обожала маму Брута.
— Мам, — закатил глаза парень. — Я не маленький.
Эмма вспорхнула к нему, как и всегда, ероша ласково по волосам.
— Я просто соскучилась по моему мальчику за время командировки! И по моей любимой девочке, — она одарила Нильде нежной улыбкой.
Арден недовольно нахмурился, скривившись, как от кислого лимона.
«От одной беды избавился, пришла вторая».
— Идем на кухню, поболтаем. Расскажу, как провела отдых на Ибице! Кстати, я пеку круассаны. Ни на что не намекаю, но...
— О, пойдемте! Мы вам с радостью поможем! — сразу уловила намек девушка. — Правда, Арден? — Нильде с выражением посмотрела на него, и парню ничего не оставалось, кроме как поплестись за ними.
Хоть он вечно ворчал, но в глубине души любил проводить время с мамой. Даже если ради этого приходилось делиться куколкой.
***
Нильде — 15, Ардену — 18 лет.
Нильде сидела в постели, бесцельно листая книгу, но сосредоточиться никак не удавалось. Слова пролетали мимо сознания, не оседая.
Мысли были далеко от проделок Воланда и противостояния с Мастером.
Они кружили вокруг Ардена.
Что-то происходило с ним. Они отдалились.
Брут приходил к ней вечерами, оставался на ночь, пока Нильде не уснет — после того, как Кайден пытался разбить себе голову в ванной, ее стали постоянно мучать кошмары. Присутствие Ардена отгоняло их.
Только вечерами он был ее.
Не отстраненным. Не холодным.
Эти тайные ночевки были единственной радостью Нильде.
Брут слишком сблизился с Туманом, Скорпионом и Хейдом. Ходили слухи, что они объединились в тайный клуб, где помышляли нехорошими делами. Чем именно — Нильде не могла узнать, как бы ни старалась его разговорить. Арден избегал темы с Мятежниками и своей роли в их группе. Она даже не знала, существовал ли вообще какой-то секретный клуб — слава о них была почти мифической, все знали лишь наверняка, что в университете КЛ есть братства.
Арден еще учился в старших классах и не мог быть в их членстве.
По крайней мере, на это надеялась Нильде.
Раньше у них не было секретов друг от друга.
Но теперь на все вопросы...
Он просто избегал неудобной беседы, менял тему. И при этом яростно, почти с диким рвением, держал ее подальше от своих друзей. Нильде ни разу не встречалась ни с кем, кроме Скорпиона.
И то, Хеймонд больше не общался с ними. Поругался с Каем в прошлом году — после того проклятого дня, когда Нильде нашла брата, запершегося в ванной.
Конечно, об этом она никому не рассказала.
Даже Ардену. Тайны Нильде хранила свято.
«Ну, хорошо. У меня тоже есть свои секреты. Может, они появились даже раньше его недомолвок...»
Но даже со всем этим...
Эльф был единственным, кто относился к ней, как к здоровой.
Рядом с кем Нильде чувствовала себя сильной. Цельной.
Он не смотрел на нее, как на хрупкую вазу, которая могла рассыпаться. И тем самым придавал ей уверенности в себе. Иногда Нильде и вовсе забывала о том, что болеет.
Послышался звук уведомлений. Девушка разблокировала мобильный.
Ну, конечно. Входящее сообщение.
Эльф: «Выпила лекарство?»
Она думала минуту, прежде чем решила бросить ему кость.
Куколка: «Нет».
Это не было обманом. Она и правда забыла, отвлекшись книгой.
Ответ последовал незамедлительно.
Эльф: «Иди пить. Прямо сейчас».
Куколка: «Позже».
Он ответил, но Нильде уже заблокировала мобильный.
Звук.
Звук.
Звук.
Сообщения прилетали одно за другим, но она принципиально не читала, игнорируя.
«Посмотрим, что ты сделаешь».
— И сделаешь ли вообще что-то, — пробормотала себе под нос Нильде, отправляясь в душ. — Небось, занят со своими друзьями. Опять в клуб пошел.
Ядовитые мысли заполнили ее разум.
Недавнее видео, опубликованное Скорпионом на его личной страничке.
Возможно, именно из-за этого проклятого ролика она спровоцировала сейчас Ардена.
На нем Скорпи — завсегдатай тусовок — танцевал в клубе. Ничего криминального. Но внимание Нильде приковало другое.
Момент, когда камера направилась на Ардена.
Он расслабленно сидел на диване, раздвинув ноги, и на его коленях восседала девушка в крошечном платье.
Очень красивая. Брюнетка. Его возраста.
Парень не прикасался к ней, только пил свой джин-тоник, обхватив стакан татуированными пальцами.
Да. Еще одно изменение за этот год. Он почти полностью набил рукав, как и сделал пару татуировок на шее, но что-то подсказывало Нильде — со временем их станет еще больше.
Они нравились ей, как и то, что Арден катался на байке, но все это...
Пугало. Она чертовски сильно боялась его потерять.
Они становились такими разными. Смотрели на мир по-другому.
А еще ссорились.
***
Дом гудел голосами. Кажется, у кого-то из ее старших братьев был День Рождения. Арден не знал — обычно не сталкивался с Романовым. По очень простой причине: он мечтал перерезать ему горло. Поэтому, чтобы не искушать себя, обходил стороной. Интуиция подсказывала, что куколка такой «подарок» не оценит.
Арден стоял в темном коридоре, прислонившись к стене. В гостиной звонко смеялась Нильде. Он не знал, почему ему стало плохо. Но что-то скребло внутри.
Может, потому, что смех предназначался не ему?..
А Николаю. Приемному брату. Старшему. Уверенному в себе, чемпиону по боксу, чьими достижениями она восхищалась и гордилась...
— Ты такой забавный, Ник! — хихикнула девушка снова, и Арден услышал, как она шлепнула того по плечу.
Он сжал пальцами дверную ручку, пока не побелели костяшки.
Так и вышел из дома, не встретившись с ней. Не мог быть там. Не мог видеть куколку с ним. Даже если Нильде просто смеялась или разговаривала — она смотрела на Николая так, словно он сошел с Олимпа, полными обожания глазами.
Это сводило с ума. Он потом долго ее избегал, пока девушка не приперла к стенке.
— Почему ты стал таким холодным, Арден? Я тебе... наскучила?
Он мотнул головой.
— Тогда почему ты больше не приходишь на наше место? Не пишешь, только напоминаешь про лекарства. И ты больше не улыбаешься. Даже мне.
— Я не хочу тебе мешать.
— Ты не мешаешь, — сказала она тихо. — Мне тебя не хватает.
Арден хотел сказать что-то важное. Например...
«Я боюсь потерять тебя».
«Ты — единственный человек, из-за которого я дышу».
«Я не представляю, как без тебя жить».
Но вместо этого показал:
— Хочешь мороженое, куколка?
Она усмехнулась.
— Хочу.
— Пойдем, куплю. Мне тоже хочется.
***
Кем была девушка на его коленях? Он с кем-то встречается?
Поэтому отдалился?
Вопросы сводили Нильде с ума.
На видео Арден мелькнул всего на десять секунд, но она пересмотрела отрывок до дыр.
Не было понятно, как он относился к незнакомке. Слишком темно. Но его руки, по крайней мере, не скользили по ее телу.
«А может, эльф положил их на ее талию секундой позже, как запись оборвалась», — ехидно подсказал внутренний голос. «Может, он потом поцеловал ее. Может, даже переспал с ней».
Ее словно ошпарили кипятком. Нечем дышать стало.
Нильде выключила воду, выходя из душевой кабинки.
«Ага, проветрила голову, расслабилась».
Она осторожно выжала мокрые волосы и промокнула их полотенцем.
Взгляд нервно опустился на белую дверь.
Теперь все напоминало о Кае.
Ванные комнаты. Закрытые помещения.
Проклятье.
Слишком много... плохого за последнее время.
Нильде переоделась в пижаму, наспех высушила волосы. Сил на полноценную рутину не хватало. Хотелось просто завалиться в кровать и...
«Продолжить страдать, предаваясь тревожным мыслям. Замечательно».
Она с характерным щелчком открыла дверь и тут же испуганно пискнула, врезавшись во что-то.
Точнее, в кого-то.
Татуированная рука легла на ее рот, заглушая звуки.
Сердце бешено заколотилось в груди, вторя тиканью кардиостимулятора.
Взгляд Нильде заметался по комнате.
Открытое окно.
Конечно, Арден воспользовался этим, забравшись к ней посреди ночи.
Даже в сумраке она узнала его.
Медленно паника отступила, сменяясь толчком эйфории.
Он здесь. Пришел.
Ради нее.
Убедившись, что Нильде не наведет шума, парень медленно убрал ладонь от ее рта и вышел из тени, где прятался.
Девушка запрокинула голову, чтобы взглянуть ему в лицо.
Темные непослушные волосы были растрепаны, словно в них кто-то зарывался пальцами.
Это ее рассердило. Так, что захотелось его по-детски вытолкнуть из дома. Прогнать.
...Полные губы были сжаты. Слегка припухшие.
«Ты целовался с кем-то?» — крутилась в голове противная мысль.
Красивый. Он был таким пугающе красивым, что у нее все болело внутри. Там, в груди, за клеткой ребер.
Глаза цвета воронова крыла неотрывно сверлили ее. Словно желая проникнуть под самую кожу.
Мгновение, и Арден подался вперед, сдаваясь. Обнял, зарываясь носом во влажных волосах, вдыхая клубничный аромат.
Злость Нильде растаяла.
— А теперь выпей гребаное лекарство, — показал он и протянул ей таблетку.
Стоило ли удивляться, что Арден прекрасно знал, где она хранила свои препараты?..
— Зануда, — Нильде знала, что спорить с ним бесполезно, поэтому бросила таблетку в рот и запила бутылкой воды, которую всегда держала на прикроватном столике.
— Ты серьезно приехал из-за того, что я просто тебе не ответила?
Кивок.
— Почему?
Арден не ответил.
Девушка ощутила, как радость стала растворяться так же быстро, как возникла.
Между ними все еще была стена. Которую она понятия не имела, как разбить.
Что сделать, чтобы вернуть эльфа?
Чтобы все было, как раньше?
Чтобы он не менялся?..
Остался одиноким, затравленным мальчиком, у которого не было никого, кроме нее. Тем самым, кому она перевязывала раны в домике на дереве. Кто нуждался в ней.
Это было чертовски эгоистично, Нильде ненавидела себя за такие ужасные мысли. Потому что он заслуживал счастья. Заслуживал иметь друзей, кроме нее. Заслуживал любящую семью. Заслуживал успехов в учебе. Заслуживал той популярности, которая на него обрушилась. Заслуживал репутацию не сына маньяка, а одного из самых способных учеников академии, о котором мечтали все девчонки. Он заслуживал всего самого лучшего, даже если ей не было больше места в этом новом будущем...
— Ты плачешь... — Арден протянул руку, обхватывая щеку девушки. Давно так не делал. Не касался ее.
Она наклонила голову, прильнув к ладони. Прикрывая веки, наслаждаясь этим коротким, но драгоценным моментом.
Пока он снова не исчез.
— Я скучаю по тебе. Очень сильно, — слетело с ее губ.
— Но я же рядом, куколка.
Девушка покачала головой и печально улыбнулась.
— Кто со мной сейчас? Брут или Арден?
— С тобой всегда Арден. Я обещаю.
«Брут не тронет тебя. Он слушается меня».
Нильде опустилась на край постели.
Он сел рядом. Растерянный, запутавшийся.
Арден испытывал какое-то беспомощное отчаяние.
Хотел все исправить, но не знал как.
Слишком поздно. Назад пути не было.
И ему было плохо. Гораздо хуже, чем он показывал.
— Ты спал сегодня с кем-то? — тихий голос заткнул мигом все его мысли.
Парень сжал зубы.
«Может быть, мне стоило».
Но врать ей Арден ненавидел. Поэтому покачал головой.
Нет.
— Почему? Ты можешь ведь. Любая ляжет под тебя.
Что за расспросы?
Взгляд парня блуждал по ее лицу. Черные глаза вспыхнули предупреждением.
Нильде блефовала. Она вовсе не одобряла это. Хотела проверить его реакцию.
— Плотские утехи меня не интересуют, — показал он. — Чтобы насытиться, мне нужно гораздо больше. Кровь, чужие вопли и мольбы о пощаде. Адреналин. В чем наслаждение просто засунуть в кого-то член? — пренебрежительно поморщился Арден, он не подбирал слов. — Этого недостаточно. Поэтому я тусуюсь с ними, гоняю на сумасшедшей скорости на своем байке, набиваю татуировки, курю и дерусь. Много и часто. Это возбуждает меня. Это насыщает потребность в разрушении. Кормит моего внутреннего безумца. Я не такой, как другие. Ты должна знать это лучше остальных.
— И тем не менее ты позволил ей сидеть у себя на коленях. Значит, не такой уж ты и бесстрастный, как пытаешься меня убедить! — огрызнулась Нильде.
Знала, что не имеет права предъявлять ему претензии. Арден ничем не был ей обязан.
Тогда почему ей хотелось разрыдаться?.. Почему внутри все переворачивалось от одной мысли, что его губы касались другой?..
«Когда мы вырастим, то я тебя поцелую снова. Если захочешь» — вспомнились его слова.
— Позволил.
В груди что-то оборвалось. Стало горько и обидно.
Она бросила на парня полный ярости взгляд.
— Ты сердишься на меня.
«Потому что ревную тебя. Потому что ненавижу делиться тобой. Ты обещал ведь мне в детстве. Забыл?»
Нильде ощущала себя преданной.
До тех пор, пока Арден не наклонился, уткнувшись лбом в ее плечо. Словно обессилев, нуждаясь в том, чтобы почувствовать привычную ласку.
Она обхватила его шею руками, играясь с черными, как смоль, волосами, пропуская шелковистые пряди сквозь пальцы.
Он слегка вздрогнул, но не отстранился.
Даже когда злилась, Нильде не могла его оттолкнуть. Не сейчас.
Все твердила себе, что прогонит, но...
Они просидели так долго.
Арден поднял голову:
— Куколка, я хочу тебя кое о чем попросить.
Она вопросительно посмотрела на него.
— Научишь меня, как произносить твое имя? — показал парень, выбивая воздух из груди Нильде.
Сердце снова встрепенулось, слова Ардена просочились прямо в ее душу.
— Ты... ты помнишь, как это делается?
— Я давно не говорил вслух. Но раньше пробовал, когда оставался один.
— А какой у тебя голос? Низкий?
— Да. Слегка хриплый, — Арден усмехнулся. — Тебе бы понравился.
Она ощутила, как в животе забесновались бабочки, ломая хрупкие крылышки.
«Хочу услышать...»
Следующие часы Нильде показывала ему, как правильно произносить ее имя, и Арден слушал, запоминая каждое движение ее губ, чтобы позже, оставшись в одиночестве у себя в комнате, начать повторять.
При ней не мог. Пока нет. Выставил бы себя посмешищем, которое заикалось, путало слоги и говорило с разной интонацией и громкостью.
Поэтому просто старался не упустить ни детали, когда она терпеливо повторяла снова и снова.
Нильде.
Нильде.
Нильде.
Ни-ль-де.
Едва шевелил губами в ответ, стараясь приучить себя.
Он знал, что будет сложно, но был готов тренироваться каждый день. Ради куколки. Чтобы произнести ее имя.
Это того стоило.
— Хочу, чтобы мой голос слышала только ты.
Арден не планировал разговаривать со всеми. Но он хотел поделиться этой особенной, самой защищенной частью себя с Нильде. Дать то, что не получит никогда и никто. Только она.
Ее глаза засияли тем самым светом, который согревал темноту внутри него. Не отгонял тени, но притягивал его зверей, приручая.
Нильде сверкнула ямочками на щеках, забираясь в кровать с ногами.
— Тебе пора спать, — Арден накрыл ее одеялом и направился к окну, но девушка вцепилась в его руку.
— Пожалуйста, останься на ночь. Прошу, эльф, — прошептала девушка. — Мне страшно спать одной. Останься на этот раз до утра. Не убегай. Пожалуйста, — повторила едва слышно.
Он тяжело сглотнул и закрыл окно.
Вернулся к ней, сбросил обувь и лег в постель.
— Спи. Я не уйду сегодня.
Арден повернулся к ней, уместившись на другой половине кровати.
Было так тихо. Спокойно.
Нильде молча глядела на него в ответ, упиваясь каждой черточкой его прекрасного лица.
— Скорпион сказал, что ты сделал пирсинг.
— Он слишком много болтает, — Арден стиснул челюсти.
— Так это правда? — не отстала девушка, сгорая от любопытства. — У тебя есть пирсинг?
— Ага.
«Охренеть!»
Нильде блуждала по его телу взглядом, гадая, что именно он проколол. Лицо было чистым, как и уши, а значит — прятал под одеждой.
— Один или несколько?
— Много.
— Покажи.
— Нет, — беззвучно рассмеялся. — Спи уже.
Он закрыл глаза. Вскоре дыхание парня стало ровным.
Убедившись, что Арден заснул, Нильде придвинулась ближе.
Во сне он казался таким невинным, как темный ангел.
Нильде позволила себе рассмотреть его внимательнее, чем допускалось.
Черная футболка и такого же цвета брюки. Парень был в другой одежде. Не в толстовке и джинсах, как на видео Скорпиона. Значит, переоделся, прежде чем прийти к ней.
Девушка приблизилась вплотную, так, что они едва не столкнулись носами. Только Арден продолжал беззаботно спать.
Неприступный, недосягаемый, ледяной.
Не подпускающий никого к себе.
Сейчас он был полностью в ее распоряжении. И от этой вседозволенности у Нильде перехватило дыхание.
Она никогда не смела...
Девушка провела кончиком носа по запрокинутой шее. Вдыхая опьяняющий аромат одеколона и его кожи. Пахло вишневой жвачкой, дождем и мятой.
Он определенно принял душ, потому что Нильде не могла уловить ни алкоголя, ни женских духов, ни сигарет. Знал, как она ненавидит запах дыма.
Осмелев, Нильде прижалась к его телу, зарываясь пальцами в волосах парня. Он не пошевелился. Дыхание было все таким же глубоким.
«Устал, потому что был трудный день? Или тебя измотала та девчонка?»
Ее ногти непроизвольно впились в кожу на затылке, слегка оцарапав его.
Мой.
Он мой.
Нильде провела губами по его скуле, лбу, кончику носа, линии челюсти, покрывая все лицо парня легкими, едва ощутимым поцелуями, прежде чем прижаться к уголку рта своим.
Ужасно сильно хотелось его поцеловать.
Внизу живота заныло.
Но она боялась его разбудить. Если от поверхностных прикосновений он не встал, то настоящий поцелуй наверняка заставит проснуться. А этого допустить нельзя.
Щеки девушки слегка раскраснелись.
Нильде знала, что вероломно переступает все границы.
Она спустилась влажными поцелуями по его горлу. Обводя каждую татуировку. Коснулась языком пульсирующей вены на шее, пробуя на вкус солоноватую кожу.
Не в силах остановиться, слегка укусила его в шею, посасывая до красноватой отметины. Собственное дыхание вырывалось лихорадочными рывками.
Он вдруг сонно потянулся, обхватив девушку руками и крепко прижимая к себе, зарываясь лицом в волосах Нильде, прерывая ее ласки.
Она закрыла глаза, пытаясь унять дрожь.
Сердце было готово вырваться из груди.
«Кажется, я в тебя влюбляюсь, эльф. Ты хотя бы понимаешь это?..»