Глава 4
Наступил новый день. Кроваво-красная заря окрасила окрестности вокруг поместья Гамельтонов. Багряные лучи, восходящего солнца пробивались в замок сквозь тонкий прозрачный тюль на высоких окнах. Предсказывая хмурый, если не дождливый день.
Погода принесла сильный и холодный ветер. К шести часам утра небо уже было полностью заволочено серыми тучами. Очередной ледяной порыв воздуха распахнул ставни окон спальни юной герцогини Гамельтон.
Стёкла недобро задребезжали, грозясь выскользнуть из своей опоры. Лёгкие шторы взметнулись парусом, застилая собой добрую половину комнаты. Первые капли дождя застучали по подоконнику. Даже петухи в это раннее утро предпочли остаться в теплом месте, не горланя спозаранку.
Золотистые волосы ореолом разметались по подушке. Во сне Николь напоминала невинного ангелочка. Длинные тёмные ресницы бросали тень на бледные щёки, слегка подрагивая. Подростковая припухлость на щеках ещё не спала, делая маленькую леди похожей на ребёнка.
Пронзающий до мурашек ветер добрался и до девушки, пробираясь под лёгкую ткань ночной рубашки. Николь повернулась на другой бок, забираясь под тяжёлое одеяло. Но Морфей уже выпустил герцогиню из сонного плена, и она, недовольно морщась и ежась от холода, распахнула темные оленьи глаза.
Девушка сладко потянулась, чувствуя, как тело просыпается после ночного отдыха. Внутри дворца было прохладно, и, дрожа от холода, она опустила босые ступни на ледяной паркет. По телу тут же пробежал бодрящий озноб, пальцы на ногах поджались.
Вскочив на ноги, Николь, на носочках подбежала к окну. Пришлось приложить немало усилий, чтобы затворить тяжёлые рамы. Рубашка взметнулась, как флаг, от последнего прощального порыва ветра, ворвавшегося в комнату.
Девушка поёжилась, обхватывая себя руками. Глаза всё ещё слипались. Герцогиня прикрыла рот ладошкой, пряча зевок. Она проворочалась полночи, раздумывая над тем, как поступить дальше, после всего, что на неё навалилось.
Взгляд никак не мог оторваться от созерцания пейзажа за стеклом, сплошь усеянном крупными каплями дождя. Погода за окном, полностью соответствовала буре чувств, бушующих внутри Николь.
Она смотрела на зелёную свежесть холмов, плавно стелющихся по горизонту. Они поднимались и опускались, словно волны на спокойном море. Хрупкие деревья, устремившиеся к небесам, склонили свои кроны, словно моля о прекращении непогоды.
Поместье Хэвенли-менер располагался в сорока милях от туманного Лондона. И прочувствовало всю прелесть загородной жизни. Дороги после частых дождей надолго развозило, превращая их в сплошное месиво из грязи. Лошади будет тяжело скакать галопом по такой поверхности.
Горестно вздохнув, поймав такую мысль, Николь отошла от окна. Она ловко перепрыгнула через брошенное на пол желтое платье, то самое, которое в сердцах швырнула в сторону, перед тем как улечься в кровать. Девушка широкими шагами влетела в ванную комнату и без церемоний швырнула горсть ледяной воды в лицо, окончательно просыпаясь.
Вода стекала по щекам девушки, смотрящей на Николь из поверхности зеркала в витиеватой раме, висевшего над умывальной раковиной. Вокруг витал свежий запах лаванды. Освежились уставшие черты, блеснула хищная улыбка, предвкушающая «весёлый» день.
Скоро девушка собрала волосы в небрежную причёску, так что несколько непослушных локонов упали на лоб. Но юная герцогиня не придала этому особого внимания, просто периодически сдувая их, когда падали на глаза. На плечи была накинута простая блуза из светлого атласа. Долго думая над своим решением, Николь, закатив глаза, всё же нацепила коричневую юбку. Но под ней всё равно были натянуты неизменные брюки для верховой езды.
Девушка ненавидела, когда ей кто-то помогал одеваться или начинал впихивать в тесные корсеты, не позволяющие нормально сделать вдох. Вычурные платья, которые ей насильно подсовывали, старательно измазывались в грязи или прокатывались по свежей зелёной траве. Нортон Гамельтон закрыл глаза на простую одежду, которой отдавала предпочтение дочь, лишь бы не слышать очередных скандалов. Всё равно поместье находилось загородом, так что никто этого и не видел.
Тихо притворив за собой дверь, предварительно высунув нос в коридор, проверяя, чтобы тот был пуст, юная леди выскользнула из спальни. Было ещё раннее утро и прислуга только начинала просыпаться. Особы наиболее ответственные пару раз попались Николь на пути, но от них она ловко скрылась в тёмных нишах, припав к стене.
Стараясь не издавать громких звуков, Николь слетела вниз по лестнице, едва удержавшись от порыва скатиться по перилам. Прошмыгнув через пустую кухню и прихватив с собой пару наливных яблок, она выскользнула на улицу.
Волосы тут же подхватил порыв ветер, оставляя после причёски только название. Лицо нещадно хлестал косой дождь, от которого девушка прикрывалась рукой. Быстро пробежав через липовую аллею, она оказалась на заднем дворе возле конюшен.
Породистые кони герцога Гамильтона славились на всю округу. Он не скупился, выкупая, очередных благородных скакунов с разных краёв страны. Николь знала каждую кобылку в отцовской коллекции, если это увлечение можно было так назвать.
Конюшня поместья Хэвинли-менер была величественным сооружением, на совесть выполненным из качественного камня и дерева, с высокой крышей, покрытой красной черепицей. На фасаде здания можно было увидеть, искусно выполненные, изящные детали резьбы.
Внутри конюшни царила строгая утренняя тишина, прерываемая только негромким ржанием лошадей. Пространство было окутано в полумрак. Не было ни души, конюхи ещё не проснулись и наверняка ещё храпели в служебном крыле замка. Тем было лучше для Николь.
Пол был выложен прочными деревянными досками, которые легко выдерживали немалый вес лошадей и без особого труда поддавались уборке. Вдоль стен находились просторные стойла, разделённые деревянными перегородками, на каждой из которых золотой краской было написано имя лошади.
К стойлу Лорда герцогиня могла бы дойти и с закрытыми глазами, если бы в том была необходимость. Конь был настоящим произведением искусства, олицетворением изящества и силы. Шерсть, блестящая и чёрная, как дорогой бархат, переливалась в отблесках света, просачивающегося через маленькое окошко.
Конь заржал, как только почуял приближение своей маленькой хозяйки. Его большие выразительные глаза светились умом, мощная шея наклонилась к протянутой ладошке, требуя ласки.
- Дождался, мой милый, - заулыбалась Николь, гладя гладкую длинную гриву, которую любила заботливо расчёсывать железным гребнем. – Не терпится выйти отсюда, да?
Вытерев намокшие яблоки, девушка, продолжая гладить Лорда, протянула тому угощение. Конь наклонил морду и осторожно взял мягкими губами фрукт, едва касаясь ладршки герцогини. Он благодарно фыркнув обдав теплым дыханием лицо герцогини, а затем послышался мокрый хруст яблока.
Николь умильно рассмеялась, поглаживая скакуна по холке.
- Сейчас, дружок, потерпи немного, - успокоила герцогиня Лорда, в нетерпении гарцующего на месте.
Она открыла дверцу и ловко проскользнула под шеей лошади, со смехом увернувшись от тыкающейся в неё морды. Николь пробиралась в дальний угол стойла, где на стене по обыкновению должны были висеть полки с упряжью, а под ними её любимое седло, подаренное когда-то отцом вместе с Лордом.
Девушка озадаченно застыла на месте, не зная, что и подумать. Случившееся застало её врасплох. Ни уздечки, ни любимого седла, ни даже хлыста, который за ненадобностью преспокойно висел на гвозде, не было...
Николь подлетела к куче соломы в углу, переворошив её. Не было и следа пропажи, как и не было ни одной улики, куда всё могло деться.
- Ничего не понимаю, - обречённо выдохнула девушка, когда в пятый раз обошла стойло вдоль и поперёк, даже в соседние заглянула. – Как сквозь землю провалились... Что же это за безобразие творится, Лорд?!
Николь была более чем уверена, что никто из слуг или конюхов не посмел бы приблизиться к её и Лорда вещам. Все они прекрасно знали, что седлает и рассёдлывает своего коня герцогиня всегда только сама. И вчера вечером, прискакав домой, она разложила всё по привычным местам.
Неужели воры забрались в конюшню к герцогу? Но почему же тогда они больше ничего не прихватили... Нет, юная герцогиня была уверена, что дело было совсем в другом и она непременно собиралась поднять весь штаб слуг на ноги, чтобы перерыть весь Хэвинли-менер вдоль и поперёк.
- Почему всем так нравится выводить меня из себя с утра пораньше? – злилась Николь. – Куда, чёрт возьми, всё могло деться? Кому, чёрт побери, понадобилось МОЁ седло?
Яростно жестикулируя, она вышла из стойла и направилась вглубь конюшни, где могла бы найти Генри, спящего на стогу сена, если тот никуда не запропастился. Может старый знакомый всё-таки что-то знает о пропаже.
Но тут от дальней стены отделилась тёмная тень и бесшумно шагнула в направлении к Николь. Девушка заметила силуэт, только когда, увлечённая своими мыслями, подошла почти вплотную. Она в страхе отшатнулась, влетев спиной в ближайшее стойло, коротко вскрикнув, когда силуэт вдруг заговорил с ней.
- Снова бранитесь, мисс Гамельтон?
Позади герцогини испуганно заржал конь, отчего герцогиня вынуждена была поспешно отбежать от него. И теперь поражённо моргая уставилась на Грея.
- Вы что спятили? – заорала она, не заботясь о приличиях. – Кто вам позволил так подкрадываться?
Николь тяжело дышала, смотря на мужчину снизу-вверх. Выбившееся пряди упали на лоб, и она порывистым жестом откинула их назад. Всем своим она напоминала испуганного, но хорохорившегося воробья.
Кэмптон усмехнулся краешком тонких губ. Он, нисколько не смущаясь, нахальным взглядом окинул фигурку герцогини. В светлых кудряшках кое-где застряли соломинки, которые девушка в поисках раскидала по стойлу.
От того, как серые глаза её нового телохранителя, смотрели на неё, Николь неприятно передёрнуло. Остывшее было после вчерашнего вечера раздражение разгорелось с новой силой. Юная леди вспыхнула как спичка.
- Хватит так пялиться! Что вы вообще тут забыли? Убирайтесь пр...
Гневная тирада резко оборвалась на полуслове. Николь обескураженно в немом шоке открыла рот, не в силах продолжить кричать. Кэмптон словно этого и ждал, губы его растянулись в самодовольной улыбке.
В руках он непринуждённо покручивал в руках уздечку. Это действие мужчина продолжал с самого их столкновения, ожидая реакции девушки. И всё бы ничего, если бы это не была уздечка Лорда. И как она до этого не заметила?
- Герцог дал мне полное право находиться в поместье там, где заблагорассудится и будет казаться необходимым, — начал Грей, лукаво глядя на уставившуюся во все глаза на его ладони Николь. – А вот что вы делаете на конюшне, мисс Гамельтон?
- Что? – опешила хозяйка Хэвинли-менер. – Не ваше дело, Кимптон! Верните уздечку сейчас же, она не ваша!
- Правда? – приподнял бровь мужчина. – Я думал для вас в порядке вещей присваивать чужие вещи? Не так ли? Вы думали остаться неузнанной, Николь?
- Не понимаю о чём вы!
Она топнула ножкой, опущенные руки сжались в кулачки. Тёмные тонкие брови, резонирующие с цветом волос, сдвинулись к переносице. Красивое личико исказилось в неприятной гримасе, уродуя всю миловидность девушки.
- Всё вы понимаете, но я отложу этот разговор на потом. Герцог дал распоряжение не выпускать вас за пределы замка и настоятельно просил проследить меня за его исполнением, — скучающе произнёс молодой человек. – Так что дело уж точно моё. Вернитесь в свою комнату, мисс, и дожидайтесь занятий!
- Мне это неинтересно! Я предлагаю по-хорошему вернуть мою вещь, — держась из последних сил, чуть ли не прошипела Николь. – А потом исчезнуть отсюда и впредь не попадаться мне на глаза!
- Нет, мисс, это невозможно, — Кэмптон шагнул ближе. – Меня нанимал ваш отец и только он может меня уволить! Сам же я отступать не привык, так что вам придётся смириться, нравится вам положение дел или нет! Советую вести себя хорошо, как подобает леди и может мы сможем найти с вами общий язык...
- Агрх...
Терпение герцогини лопнуло ровно тогда, когда ей так мило посоветовали подчиниться. С диким рыком она кинулась на успевшего за короткое время стать ненавистным телохранителя.
Не ожидав нападения, Грей неловко покачнулся, когда в него влетела герцогиня, яростно пытаясь дотянуться до уздечки. Благо реакция его никогда его не подводила. Кэмптон успел вытянуть руку, и теперь в силу своего малого роста герцогиня не могла дотянуться до цели.
- Отдай! – она пару раз неловко подпрыгнула, силясь ухватиться за кожаный ремешок. – Сейчас же!
- Леди, полегче, леди! – пытался отодвинуться от разъярённой девушки Грей.
Представшая картина весьма веселила молодого человека, и он еле сдерживал, рвущийся наружу смех. Запыхавшаяся Николь запоздало поняла, что выглядит, как цирковой щенок, которого заставляют прыгнуть на тумбу. Она от души пнула маленьким, но крепким кулачком в грудь телохранителя, которая находилась на уровне е глаз.
Кэмптон сдавленно охнул и, не в силах себя сдерживать, расхохотался. Губы девушки обиженно дрогнули, как же она его ненавидела в этот момент. Мужчина всё ещё продолжал держать вверху, больше герцогиня, так унижать себя не позволит.
- Не ожидал от высокопоставленной особы такой прыти, — подлил масло в огонь Грей.
Он перестал смеяться и теперь молча боролся с хохотом, продолжая улыбаться с серыми глазами. В полутьме конюшни они казались почти черными, попадая в тень, отбрасываемой черными растрепавшимися волосами.
Николь чувствовала своё бессилие перед ним в данный момент, но не хотела себе в этом признаваться. Она ничего не могла сделать, ей нечем было парировать этого напыщенного индюка. Никто никогда не позволял себе так открыто насмехаться над хозяйкой дома. Но этот человек слишком много возомнил о себе, и стоило переубедить его в эту же секунду.
Взгляд быстро обежал пространство вокруг. Деревянные стойла, куча соломы в дальнем углу, там же несколько швабр и метёлок, ведро с чем-то дурно пахнущим неподалёку от блестящих сапог Кэмптона.
Шальная мысль, пронзившая сознание, поселилась в нём сразу же, не оставляя места для раздумий. Решение было принято спонтанно.
Грей удивлённо наблюдал. Как взгляд девушки зацепился за что-то за его спиной, а затем, как она решительно зашагала в этом направлении. Нет, он слышал о её дурном нраве, о многочисленных проделках, выслушал характеристику слуг о ней. Но то, что произошло дальше уж точно не ожидал.
С непоколебимой яростью Николь схватила ведро с навозом, его тяжесть ощущалась в её руках, что лишь подстегнуло гнев. Она сморщила носик, когда запах донёсся до него, и улыбнулась. С решимостью она размахнулась и с силой швырнула содержимое в не успевшего опомниться телохранителя.
В воздухе раздался глухой звук, похожий на хлопок, когда содержимое ведра достигло цели. Навоз мгновенно окутал белоснежную рубашку Грея, оставляя коричневые пятна, которые быстро расползались, словно краска на холсте.
Часть жуткой грязи попала на сапоги, заливая их вонючей массой и придавая неприглядный вид. Но один момент заставил сердце Николь забиться чаще от злорадной радости. Пару капель всё-таки долетело до лица Кэмптона, стирая последние остатки былого веселья. Ровно под глазом и на скуле остались коричневые следы.
Грей замер, в глазах отражалось недоумение и удивление. Он не мог поверить, что девушка осмелилась на такой поступок. Кажется, мужчина ещё не до конца понимал, что произошло, так как молча стоял, замерев на месте.
Пришёл в себя он только, когда мелкая мерзавка, гордо задрав голову и шелестя юбкой прошествовала мимо него с видом победителя. Показательно отряхивая ладони, она пренебрежительно бросила напоследок, не пряча злорадства:
- Знайте своё место, Кимптон!
Николь, уверенно ступая по деревянному настилу, удалялась из конюшни, оставляя за спиной лишь запах навоза и поражённого мужчину.
- Сумасшедшая девчонка!
Долетело до её чуткого слуха, когда она закрывала за собой тяжёлые двери. Николь весело улыбнулась. На выходе она столкнулась с Генри, который удивлённо проводил взглядом очень довольную собой девушку, которая вприпрыжку направлялась домой.