Глава 17. Подставной принц
Гвин была принцессой королевства Кармелайд, второй дочерью короля Леодегранса от его брака с леди Бриганной из Долины. Кроме Гвин, полное имя которой было Гвиневера, у ее отца было еще трое детей: принцесса Рианнон от первого брака и два сына – принц Илар и принц Родри – от второго и третьего брака соответственно. В то время, как в угрюмом и опасном Приграничье было мало наследников на престол, в Кармелайде никогда не кончались междуусобицы между желающими получить власть над этим плодородным краем. Из всех детей Леодегранса наиболее вероятным и самым законным претендентом на трон был родной брат Гвин тринадцатилетний принц Илар. Вторым в списке будущих правителей Кармелайда значилось имя принца Родри, которому на момент повествования не было еще шести лет. На этом перечень кандидатов в короли не заканчивался - дальше шли имена трех братьев короля, дядьев Гвиневеры: Эмунд, Шеффре, Йорат и их многочисленных сыновей, из которых особенно выделялся Блейт, сын Эмунда, женатый на златокудрой принцессе Рианнон. Рианнон выдали замуж в восемнадцать лет за ее кузена в тот самый год, когда одиннадцатилетнюю Гвин отправили под видом принца в Приграничье. Леодегранс надеялся, что этот брак привлечет на его сторону отца Эмунда, однако, его надежды не оправдались. Более того, претензии на трон со стороны лорда Эмунда укрепились с рождением его внука, которого при благоприятных условиях можно было короновать как по отцовской, так и по материнской линии.
История превращения Гвиневеры в принца Гвина была обычной для страны, раздираемой борьбой за власть. Гвиневера родилась, как близнец настоящего принца Гвина, но через несколько дней обоих младенцев отравили не без помощи кого-то из их злонамеренных дядьев. Из близнецов выжил один – девочка. По законам Кармелайда только сыновья могли наследовать отцовские земли. На тот момент у Леодегранса имелось лишь две дочери, а сам он находился в плену. Пользуясь смертью новорожденного наследника и отсутствием короля, мятежные братья Леодегранса готовились устроить переворот. В этих опасных обстоятельствах королева Бриганна кое-как сдержала материнскую скорбь и приказала объявить, что выжил мальчик, а маленькая принцесса скончалась. С тех пор Гвиневере было суждено исполнять роль своего погибшего близнеца. Король, вернувшийся через год из плена, оценил находчивость супруги, и не спешил ничего менять, собираясь по максимуму использовать преимущества создавшегося положения. «Принц Гвин» был официально объявлен наследником. Когда еще через год у королевской четы родился уже настоящий наследник, принц Илар, его поддельный «старший брат» стал для него своего рода щитом от убийц. В первые десять лет своей жизни Гвин пережила с десяток отравлений, два похищения и три покушения. Она росла в роскоши среди лести придворных, надеющихся заслужить благосклонность будущего короля, но ее воспитатели неустанно внушали ей, что окружавшие ее почести - не навсегда, и внимание к ее персоне исчезнет сразу же, как только выяснится, кто является настоящим наследником. Из-за этого в характере Гвин развилось несколько искусственное легкомыслие – ведь к чему дорожить вещами, если понимаешь, что они тебе не принадлежат, и зачем излишне привязываться к окружающим, если заранее известно, что они покинут тебя, узнав твою тайну?
Девочку старались держать подальше от чужих глаз, чтобы случайно ее личность не была раскрыта раньше времени. Под предлогом слабого здоровья принц Гвин никогда не покидал королевский замок и появлялся на людях не чаще одного-двух раз в году. В первый раз поддельный наследник впервые покинул свои покои, когда по окончании войны трех королевств его отправили в Приграничный край в качестве залога мира, который требовал король Утер от своего поверженного противника. Гвиневера помнила, как отец призвал ее к себе и оповестил, что отныне она будет жить при дворе их бывшего врага.
«Никогда не забывай, что ты не принадлежишь себе. Смысл твоего существования - представлять интересы королевской семьи. Не позволяй никому открыть твою тайну. Если это случится, я откажусь от тебя», - сурово наставлял он одиннадцатилетнюю девочку перед отъездом.
Гвиневера выслушала отца с видимым спокойствием – она привыкла, что отец не дорожит ею, считая дочь разменной фигурой в бесконечных битвах за власть. Придворные жалели принца, отправлявшегося в суровую враждебную страну в самое логово ненавистного Утера Пендрагона, которым в Кармелайде пугали детей. Но сама Гвин предвкушала отъезд, как увлекательное приключение. Она помнила вдохновляющие рассказы своей рано умершей матери, леди Бриганны, о детстве в Долине, и тайно радовалась, что, наконец, появился предлог покинуть королевский замок, где она одиноко чахла, словно запертая в клетку птица.
Отец дал ей в сопровождение угрюмого старого воина и немую служанку. Эти двое свято исполняли наказ короля не подпускать никого близко к «принцу», но были мрачной компанией для Гвин.
Война закончилась совсем недавно. Когда небольшой караван кармелайдского принца двигался через Долину к Замку, жители каждой встречавшейся на пути деревушки бросали в него камнями, стараясь попасть в повозку, где находился сын короля враждебной страны.
«Почему они так поступают? - спросила потрясенная Гвин у старого ратника, который прикрыл ее собой при первом обстреле камнями. – Ведь они же знают, что моя мать тоже родом из Долины!»
«Война заставляет забывать о таких вещах, сир. Для них вы прежде всего сын врага, а значит, тоже враг. Слишком у многих погибли родственники в войне трех королевств. Они не могут смириться с этим и вымещают на вас свою бессильную ярость. Со временем раны затянутся, и люди Приграничья будут к вам добрее. Постарайтесь простить их враждебность», - ответил старый воин.
В Замке Гвин встретили сдержанно. Когда она шла в сопровождении слуг по Первому уровню, люди настороженно рассматривали ее и шептались между собой. Она растерянно оглядывала толпу, но не смогла найти ни одно приветливое лицо. Кто-то с разных сторон прокричал ей несколько злых слов.
«Хорошо, хоть камнями не кидаются», думала Гвин, стискивая зубы от обиды.
Вдруг из задних рядов послышался чей-то юный голос: «Добро пожаловать в Замок, сэр!»
Это приветствие ободрило девочку, но она не разглядела того, кто, единственный из всех, проявил к ней радушие.
При первой встрече король Утер показался ей таким же суровым, как отец. Он окинул ее острым взглядом из-под нахмуренных бровей и после нескольких скупых слов о том, что кармелайдского принца считают здесь скорее гостем, а не заложником, перепоручил заботы о ней Гэлару и леди Алиене. Рядом с троном короля стоял незнакомец в черном. Он сверлил Гвин изучающим взглядом, но не произнес ни слова. Гвин не смогла ни разглядеть, ни запомнить его лицо. Она догадалась, что это был Мерлин, мейгос, перешедший на сторону людей, чья поддержка сделала Утера Пендрагона одним из самых сильных королей в известном ей мире. Мерлин казался не менее грозным, чем правитель Приграничья. Гвин подозревала, что он видит ее насквозь, и старалась не смотреть в его сторону.
Живя в вынужденном одиночестве, Гвин никогда не имела друзей. Она слышала много рассказов о девочке-полуфее Моргане, и мечтала, что та станет ее подругой. Но знакомство с Морганой оказалось удручающим. Когда «принца» представили принцессе Приграничья, Гвин самым вежливым образом заговорила с ней, но Моргана оборвала ее на полуслове, надменно объявив, что единственное, чего она ждет от жалкого мальчишки из Кармелайда: держаться от нее подальше и не надоедать ей всякой ерундой. Высказав это пожелание, она вышла, оставив сникшего «принца» глотать ничем не заслуженную грубость. Гвин тогда показалось, что небеса обрушились на ее бедную голову: никто в этой чужой стране не выказал ей доброго отношения, те, с кем она должна была жить, отталкивали ее. Она едва сдерживала слезы; от одиночества и унижения ей хотелось провалиться сквозь землю. Но вдруг в зал вошел высокий темноволосый юноша, чуть постарше ее, и, и то и дело подыскивая слова от волнения, неловко спросил, как она доехала.
Гвин проглотила невылившиеся слезы и уставилась на посетителя. Он выглядел смущенным, но старался приветливо улыбаться.
«Это вы крикнули мне «Добро пожаловать!», сэр?» - спросила Гвин.
«Я», - признался он. – «Мне стало обидно, что вас встретили у нас так черство. Я хотел немного подправить эту несправедливость».
«Как вас зовут?» - спросила Гвин.
«Ланселот», - ответил он. – «Посмотрите, что я вам принес».
В его руках Гвин увидела маленький шевелящийся комочек.
«Дракон-дворняжка, - сказал Ланселот. – Совсем малыш. Я нашел его в Лощине. Видимо, родители погибли. Он был едва живой, я еле откормил его мышами. Я хотел оставить его себе, но вам он нужнее. Он будет вас развлекать, чтобы вы не слишком скучили по родным краям».
С тех пор «принц» и юный рыцарь стали друзьями. Ланселот неизменно становился на сторону Гвин, и всегда защищал от тех, кто, воображая в маленьком чужестранце врага в недавно прошедшей войне, делал попытки его обидеть.
У Утера Пендрагона было несколько замков по всей стране, и его двор постоянно кочевал со своим королем. Каждые несколько месяцев Гвин переезжала вместе с другими придворными в новую местность, и вместе со всеми несла тяготы этих переездов. У нее был открытый, лишенный злопамятности характер, и со временем окружающие стали относиться к ней дружелюбнее.
Постепенно Гвин привыкла к жизни в Приграничье. Здесь за ней не следили так бдительно, как в Кармелайде. Она часто была предоставлена самой себе и радовалась чувству свободы. Ей удалось ужиться даже с Морганой, хотя их отношения были похожи на то, что в политике называется «вооруженным нейтралитетом». Живя вместе, они хорошо усвоили слабости и привычки друг друга, научившись ими пользоваться. Однажды Моргана случайно раскрыла секрет «принца», когда он слишком долго замешкался в купальне. Гвин несколько дней дрожала от страха в ожидании, что Моргана всё расскажет отцу, но этого не случилось. Моргана предпочла держать рот на замке. Со стороны могло показаться, что принцессе хватило благородства не вмешиваться в чужие тайны, но Гвин, зная Моргану, сильно подозревала, что полуфея просто не хотела терять отличный повод для постоянного шантажа и, кроме того, опасалась, что взамен поддельного принца могут прислать настоящего, к сосуществованию с которым ей пришлось бы привыкать заново.
С королем у Гвин сложились самые добрые отношения. За его вспыльчивостью и внешней суровостью Гвин обнаружила заботливость отца. У него не было времени заниматься воспитанием дочери и «принца», но он не делал различия между ними, и всегда бывал справедлив к обеим. Со своей стороны, король тоже привязался к смышлёному маленькому иностранцу. Гвин быстро почувствовала эту симпатию и даже немного научилась использовать ее в своих целях.