Джойс

Наутро меня ждало два сообщения.

Едва открыв глаза, я по привычке потянулась за телефоном, и увидела несколько уведомлений. Первое было от Клэр, воспитательницы из детского дома. Почувствовав неладное, я моментально села на кровати и быстро открыла сообщение.

"Джессика вчера спрашивала о тебе, ждала, что ты приедешь, как обычно. Я сказала, что у тебя много учебы. Позвонишь ей сегодня?"

Черт, как я могла забыть... Я глянула на настольные часы, вверху мелким шрифтом светилась дата. Вчера был понедельник, а это значит, что я впервые за год пропустила свидание с Джесс. Я раздосадованно выругалась, начиная мысленно проклинать себя за то, что провалилась во времени. Долго не думая, я отправила ответ, что обязательно позвоню сегодня и на днях заскочу в "Хейвен Хиллз".

Второе сообщение пришло от Джеймса.

"Если захочешь выпить кофе пораньше, тебя ждет небольшой сюрприз. И не забудь надеть свою шапку, я ее обожаю".

По моему лицу непроизвольно расплылась улыбка, а сердце легонько затрепетало. Я плюхнулась обратно на подушки, крепко держа телефон в руке и не переставая довольно улыбаться. Неужели это все происходит со мной?

Быстро собравшись и приняв душ, я раньше обычного спустилась на кухню. К моему удивлению я застала там отца за завтраком, читающего новости на своем огромном планшете. Завидев меня, Дик поднял глаза.

– Поздно вчера вернулась? – услышала я вместо приветствия. – Тебе не кажется, что еще не время расслабляться? Впереди поступление в колледж.

Я проглотила его замечание, решительно настроившись не дать отцу испортить мне настроение с утра пораньше.

– Я учусь, не переживай, – бросила я и боязко добавила: – Тем более, я еще не решила, куда поступать.

Отец прокашлялся.

– Думал, вы с матерью уже все решили, – ответил он. – Что ты будешь поступать на экономический в тот колледж на другом конце страны.

Я сделала кофе и развернулась к Дику, оперевшись о кухонную тумбу позади меня.

– Ты же знаешь, что я хочу поступать на журфак, – сказала я неуверенно. – В местном колледже есть такой факультет.

– Сомневаюсь, что это хорошая идея, – отец вернулся снова к своему чтению.

Я почувствовала, как обида принялась душить мое горло.

– Почему? – выдавила я. – Разве ты не можешь меня поддержать?

– Ты знаешь, что в этом доме теперь все решает твоя мать, – отрезал отец безразлично. – Так что договаривайся с ней. Но все таки, – добавил он и снова поднял на меня глаза, – лично я считаю, что тебе стоит уехать и забыть о той девчонке.

От его слов на глаза моментально накатили слезы. Каждый раз, когда речь заходила о Джесс, я сталкивалась с глухой стеной тотального непонимания и отрицания моих чувств.

– Я сама хочу разобраться в этом, – процедила я сквозь зубы, чувствуя как злость ударила в голову.

– Ты забываешься, Эсме Джойс, – голос отца был холодным и пустым, отчего я внутренне сжалась. Так всегда происходило, когда он пытался показать свой авторитет. Сколько себя помню, мне не было позволено выражать свою волю словами.

Я подавила слезы и уже собиралась выскочить из кухни, как Дик вдруг отложил свой планшет.

– Сядь, мне нужно кое о чем с тобой поговорить, – его тон был не таким резким, я бы даже сказала, просящим.

В полнейшем недоумении я уселась на стул напротив и крепко сжала горячую чашку.

– Думаю, ты понимаешь, что наши отношения с матерью зашли в тупик, – сказал он, уставившись прямо мне в глаза, отчего я вдруг почувствовала себя маленькой девочкой.

Я пожала плечами мол – продолжай.

– Твоя мать никогда не даст мне развода из-за своих принципов, – сказал он, в его тоне звучало пренебрежение. – Она считает, что это смертный грех.

– И что ты хочешь от меня? – спросила я настороженно.

Дик внимательно на меня посмотрел.

– Ты уже достаточно взрослая, чтобы с тобой можно было говорить о таких вещах, – сказал он. – По твоему мнению, если люди разлюбили друг друга, должны ли они жить вместе ради детей? Или каждый имеет право на собственную жизнь?

Честно говоря, я опешила. Такого вопроса я точно не ожидала и поэтому не сразу нашлась с ответом. Но едва я осознала, к чему он клонит, мои брови стремительно поползли вверх от удивления.

– Ты хочешь, чтобы я убедила мать в необходимости вашего развода?! – почти выкрикнула я.

Отец пожал плечами:

– Если посчитаешь это необходимым.

Мне вдруг стало жутко отвратительно сидеть с ним за одним столом. Как бы я не хотела, чтобы они жили отдельно, просить собственную дочь уговорить свою жену развестись – такой план не укладывался в моей голове и казался чересчур низким, даже для отца.

– Я считаю, это ваше дело, – ответила я, медленно вставая из-за стола. – Вы сами должны это решить. Не вмешивай меня в это, пожалуйста.

Дик недовольно пожевал тонкими губами и, ничего не сказав, вернулся к своему чтению.

Я выскочила пулей из кухни, на ходу накидывая куртку, мечтая как можно скорее оказаться на свежем воздухе. В ушах пульсировало от гнева и негодования, и я едва сдерживалась, чтобы не разругаться матом прямо на крыльце своего дома. Поставив чашку на перила, пролив при этом часть кофе себе на руку, я принялась широким шагом мерить веранду, давая злости выход через движение. В голове просто не укладывался сегодняшний разговор! Это было так мелочно, так противно, что я просто не могла сдержать эмоций. Мне хотелось вернуться и высказать Дику все, что я о нем думала, но вдруг знакомый голос вырвал меня из моих сумбурных размышлений.

– Так понимаю, утро не задалось.

Я испуганно обернулась и увидела Джеймса, выходящего из-за угла моего дома. Он медленно подошел к ступенькам, держа руки за спиной, и мягко мне улыбнулся. В ту же секунду мою злость как рукой сняло, я быстро сбежала к нему и, неожиданно для самой себя, повисла у него на шее.

– Эй, что случилось? – Джеймс обнял меня одной рукой и хрипло засмеялся. – Кто-то сумел вывести Эсме Джойс из себя? Я удивлен.

Я облегченно выдохнула и отстранилась, чтобы заглянуть ему в лицо.

– Как хорошо, что ты здесь, – сказала я и быстро убрала руки с его шеи, вспомнив, что стою прямо перед окнами своего дома.

Джеймс улыбнулся краешком губ и нагнулся чтобы меня поцеловать, но я ловко увернулась и, схватив его за локоть, принялась оттаскивать за угол дома.

– Давай не здесь!

Джеймс не сопротивлялся, но, кажется, мое поведение его здоровски забавляло.

– Эсме, мы взрослые люди, – тон его голоса был абсолютно несерьезным. – Ты что, боишься, что нас увидят?

Мы зашли за угол, и я остановилась возле широкого клена, растущего на нашем участке, в надежде, что отсюда нас точно никто не заметит.

– Мне только этого сейчас не хватало, – проворчала я, оглядываясь по сторонам. – И так проблем достаточно.

– Не думал, что ты такая трусиха, – усмехнулся он.

Едва я успела открыть рот, чтобы ответить на его сарказм, как Джеймс протянул руку, которую все это время держал за спиной. Я опустила глаза и увидела три белоснежных цветка морозника, покачивающихся на тонких ножках. В этот же момент все мои негодующие эмоции смыло, как водой, и я непроизвольно затаила дыхание.

– Хотел подложить тебе их на ступеньки, – застенчиво произнес Джеймс и вложил в мою ладонь букетик, – чтобы ты порадовалась с утра. Но сюрприз не удался.

Я аккуратно взяла цветы, завороженно наблюдая за красотой первоцветов. Как он угадал, что я их безумно любила? Приветливый и нежный, морозник умудрялся прорастать даже в самый лютый снег, напоминая о том, что и в сложных условиях можно жить.

– Мне очень нравится... – сказала я, перебирая пальцами бархатные лепестки. – Спасибо.

Я оторвала взгляд от своего подарка и посмотрела на Джеймса. Он немного смущался, кончики его ушей были красными и предательски выдавали чувства. Я приподнялась на носках и легонько поцеловала парня в щеку. Джеймс привлек меня к себе и крепко обнял обеими руками, зарывшись носом в мои волосы. Вокруг было тихо, и только ветер едва шелестел засохшими листьями клена. Мне вдруг стало так спокойно и легко, все раздражение после разговора с отцом пропало. Я обняла Джеймса в ответ, наслаждаясь моментом, стараясь запечатлеть его в своей памяти.

– У меня есть к тебе один вопрос, – я отстранилась, чтобы увидеть его лицо и заметила, как он тут же напрягся. – Я ведь так и не знаю твою фамилию.

В глазах Джеймса отразилось непонимание, а затем он облегченно рассмеялся. Мне показалось, он ожидал от меня чего-то другого.

– Харрингтон, – ответил он, улыбаясь. – Это фамилия моего отца.

– Значит, Джеймс Харрингтон, – повторила я, пробуя слова на вкус. – Мне нравится.

– Поменяешь? – Джеймс хитро прищурился, в его глазах заиграли озорные искорки.

– В каком смысле? – растерялась я и даже отодвинулась от парня.

Парень не на шутку разыгрался и расплылся в широкой улыбке.

– Выйдешь за меня? – спросил он просто.

Мне показалось, что у меня ушла почва под ногами, и колени слегка затрясло. Я сделала шаг назад и недоверчиво глянула на Джеймса.

– Ты смеешься?! – спросила я незнакомым для себя голосом, похожим на писк.

– Почему нет? – Джеймс ухватил меня за руку и снова притянул к себе. – Что тут такого?

– Что тут такого?! – я практически задыхалась, меня начал пробирать смех. – Да мы с тобой едва друг друга знаем и вообще только вчера поцеловались!

– Неправда, мы знакомы с самого детства, – парировал самодовольно Джеймс, не переставая ухмыляться. – И вообще какая разница? Ты мне нравишься, я тебе нравлюсь. По-моему, отличный план.

На последнем слове я залилась громким хохотом. Меня всю аж подкидывало, и я едва могла совладать со своими эмоциями. Мой смех уже перерос в истерический, и я попыталась остановиться, но тщетно – сама мысль о том, что Джеймс предлагал жениться казалась мне абсурдной и нелепой.

– Ладно, я понял, – Джеймс растерянно потер затылок, и его уши снова покраснели. – Не надо так хохотать, Джойс, ты же бьешь прямо по моему достоинству.

Я отвернулась, чтобы перевести дух и постараться придать своему лицу сколько бы ни было серьезного выражения. А затем развернулась снова.

– Это было неожиданно, – объяснила я, заглядывая Джеймсу в глаза. – Давай вернемся к этому разговору потом, когда узнаем друг друга поближе. Возможно, мы разонравимся один другому до того, как всерьез будем говорить о таких вещах, как женитьба.

– Интересная у тебя логика, – ответил Джеймс и упрямо скрестил руки на груди. – То есть, тебе можно думать о том, что мы разойдемся, едва не начав встречаться, а мне нельзя думать о том, что мы, наоборот, будем жить долго и счастливо?

Я недоверчиво глянула на парня.

– Согласись, мой вариант кажется более правдоподобным, – парировала я.

– Почему это?

– Все расходятся, все разводятся, – я цокнула языком и добавила: – Даже мое утро сегодня началось с новости о том, что отец хочет уйти из семьи.

Брови Джеймса взлетели вверх.

– Серьезно? – спросил он и подошел ко мне. – Из-за этого ты была такая злая?

Я прикусила нижнюю губу, думая, что ответить.

– Нет, не из-за этого, – сказала я, уперевшись взглядом в свои ботинки. – Мой отец предлагал мне уговорить маму с ним развестись, как тебе? Сам он не может на нее повлиять, решил действовать через меня.

Я почувствовала, как руки Джеймса снова меня обняли, но сил оторвать взгляда от пола не было. Голова опять закипела.

– Я думаю, это неправильно, – услышала я голос у себя над ухом. – Родители не должны втягивать детей в свои проблемы, даже если они взрослые. Но, как показывает практика, никто этому правилу не следует, и дети всегда оказываются в ситуации между двух огней.

Я подняла голову. Он говорил о себе? У него тоже была подобная ситуация? Что ж, это было бы легко объяснимо, учитывая историю его семьи.

– Ты знаешь это не на словах, правда? – спросила я, в надежде, что он мне откроется.

Но Джеймс только задумчиво провел большим пальцем по моей щеке.

– Как-нибудь в другой раз, ладно? – он сделал попытку улыбнуться, и я поняла, что момент упущен. Какой бы глубокой ни была его рана, он не собирался со мной делиться. Что ж, мне не стоило так уж рассчитывать на откровения с его стороны.

– Хорошо, – ответила я. – Но мне хотелось бы узнать как можно больше о тебе.

– Мне тоже... – Джеймс задумчиво провел рукой по моим волосам и заправил выбившуюся прядь за ухо. – И эта девочка, о которой все говорят... – Харрингтон внимательно на меня посмотрел. – Расскажешь мне о ней?

Я согласно кивнула, но телефон в моей куртке неожиданно завибрировал и я полезла за ним в карман, чтобы ответить на звонок. На экране высветилась фотография Мойз.

– Чего тебе, Вики? – ответила я, прижимаясь к теплой щеке Джеймса.

– Если вы с моим братом уже закончили целоваться, то напоминаю, что нам пора выдвигаться в школу. Сегодня моя очередь нас отвозить, помнишь?

Смешливый тон Мойз вернул меня в действительность, и я принялась оглядываться по сторонам в поисках блондинистой головы.

– Не надо так вертеть своей башкой, Джойс, а то она отвалится, – Вики заржала в трубку. – Я вас прекрасно вижу с окна своей спальни. Кстати, смотритесь отлично.

– Скоро буду, – ответила я смущенно и нажала отбой. – Мне пора в школу, – сказала я, отстраняясь от Джеймса. – Мы увидимся сегодня?

– Если бы я мог, я б притащился к тебе на занятия и не отходил ни на шаг.

Джеймс наклонился и чмокнул меня в щеку.

– Заеду за тобой после школы, – он подмигнул мне, а затем накинул капюшон толстовки и пошел к дому Мойз.

Всю дорогу до школы Вики не унималась с расспросами, тем самым выдав меня перед Мэг, которая, в свою очередь, не могла поверить, что у ее старшей сестры появился парень, поэтому она всячески пыталась разоблачить меня во вранье. Я, конечно, в подробности не вдавалась, но, когда взяла с нее слово держать рот на замке и не рассказывать ничего родителям, напор Мэгги немного утих. С полным изумлением поглядывая то на меня, то на Вики, Мэг решительно заявила, что хочет лично удостовериться в моих словах, а потому собирается навестить вечером Джеймса, чтобы самой его расспросить. Довольная собой, она наконец-то побежала на свои занятия. Но мои мучения только начались.

– Ты уже решила, когда у вас будет первый секс? Надо заранее все спланировать! А как он целуется? Господи, я до сих по не могу поверить, что вы вместе!

Вики без умолку тараторила всю дорогу до класса, а потом и во время физики, закидывая меня вопросами, словно конфетти. Пару раз я, конечно, возмутилась, сказав, что это как-то странно с ее стороны расспрашивать о таком, но Вики самоуверенно заявила, что хочет знать все и имеет на это полное право. В конечном счете, я сдалась под ее натиском и сделала вид, что посвящаяю ее во все тайны наших Джеймсом едва начавшихся отношений. Несмотря на то, что Вики была моей лучшей подругой, делиться с ней своими чувствами мне не слишком хотелось, все же это было что-то личное, то, что принадлежало только мне и Джеймсу. К третьему уроку вопросы Мойз исчерпали себя, и я наконец-то вздохнула с облегчением.

Во время ланча я увильнула от очередной порции разговоров, безапелляционно заявив, что мне нужно поговорить с Джессикой, а потому сбежала от Вики и Кэт к центральному входу в школу.

– Привет, Эсме!

Тонкий голос малютки был бодрым, что меня очень порадовало. Она тут же принялась делиться новостями.

– Сегодня мы учились рисовать медуз. Мисс Клэр разрешила нам рисовать руками, это так прикольно!

– Это здорово, Джесси, – ответила я. – А как твои друзья, Рози и Микки?

– Они мне не друзья, – послышался упрямый ответ. – Только ты мой друг.

Я подавила печальный вздох, ковыряя ногтем краску на школьных перилах. Спустя целый год ни я, ни Клэр, ни даже детский психолог так и не смогли научить Джесс контактировать с другими детьми.

– Ты приедешь сегодня? – спросила она. – Я соскучилась, мне тут совсем нечем заняться.

Гениальная мысль пришла мне в голову также быстро, как я ответила "да". Не знаю, что запланировал на сегодня Джеймс, сообщив, что заедет за мной после занятий, но у меня созрела отличная идея. Вместо того, чтобы рассказывать, что со мной произошло в прошлом феврале, стоило хотя бы раз показать ему "Хейвен Хиллз". Возможно, и для Джесс это станет полезным – со своими ровесниками она не хотела играть, но может на Джеймса отреагирует иначе? Я не была уверена в правильности своей задумки, но что-то внутри меня подсказывало, что попробовать стоило.

– Приеду, но только не сама, – воодушевленно сказала я. – У меня появился новый друг, и я хочу тебя с ним познакомить. Как ты на это смотришь, Джесси?

– Друг? – недоверчиво переспросила девочка. – Какой друг?

– Он тебе понравится, – быстро залепетала я, боясь упустить момент. – Его зовут Джеймс, и он снимает кино. Ты же любишь кино, правда?

– Обожаю! – послышался ответ. – А у него что и камера есть?

– У него отличная камера, – я поняла, что ловушка сработала. – Он может тебя научить снимать видео и фото, хочешь?

Джессика купилась и радостно запищала в предвкушении развлечения. Я пообещала ей, что мы приедем через пару часов и, положив трубку, тут же написала Джеймсу, чтобы он прихватил с собой камеру. Прозвенел звонок, и я побежала в класс, но в коридоре наткнулась на Генри. Парень перегородил дорогу, возвышаясь надо мной на две головы.

– Чего тебе, Ги? – я попыталась пройти мимо, но тщетно – одноклассник словно прирос ногами к полу. – Пора на занятие, ты разве не слышал звонок?

Генри упрямо продолжал стоять на месте и испепелял меня взглядом, загораживая путь в класс.

– Ты что встречаешься с этим типом? – сказал он брезгливо, его серые глаза холодно на меня посмотрели.

– Какое тебе дело? – я вздернула подбородок и уставилась на него.

– Он старше тебя, и мне он не нравится.

Я вспыхнула от этой наглости. Что на него нашло? Мы толком-то никогда не общались о таких вещах, а теперь он бесцеремонно лез в мою жизнь.

– Генри, я тебе повторяю еще раз, это не твое дело, ясно? С кем хочу, с тем и встречаюсь. И вообще, на себя посмотри! Твоя Джулс тоже студентка!

Пухлые губы Генри презрительно изогнулись.

– Это не одно и то же, Джойс, – отчеканил он. – Парни постарше ведут себя совершенно иначе, включи свою голову!

Я сделала круглые глаза и скрестила руки на груди. Внутри начинало закипать негодование.

– Ты что, мой отец, а? – жестко отрезала я. – Я в твоих советах не нуждаюсь, отстань!

С этими словами я с силой его оттолкнула и быстрым шагом направилась в класс.

– Он тебя бросит, дура! – услышала я вдогонку.

Пару девчонок захихикали в коридоре и изумленно на меня уставились, пока я неслась на всех парах на занятие, сгорая со стыда и злости.

После школы я ждала Джеймса возле парковки. Было немного непривычно, что я не поехала домой сразу после занятий, еще более странным был тот факт, что я ждала парня, который сегодня утром сделал мне предложение. Я слегка волновалась, и не только потому, что собиралась познакомить двух дорогих мне людей, но и оттого, что все еще не чувствовала себя уверенно в новой роли девушки Джеймса. Вытащив из рюкзака телефон, я включила фронтальную камеру, используя ее как зеркало, и принялась лихорадочно поправлять волосы. Может, мне стоило начать делать мейкап? Я придирчиво рассматривала свое лицо, отмечая бледные синяки под глазами, которые остались после очередной тревожной ночи, небольшие розовые пятна на щеках – мои верные спутники в зимнее время года, и ненакрашенные губы, далеко не цвета спелой вишни, как пишут в книгах. Кое как пригладив волосы, я попыталась улыбнуться своему отражению.

Где-то требовательно засигналила машина и я, повернувшись на звук, увидела красный Chevrolet тетки Мелани. Помахав рукой, я побежала к машине.

– Тебе идет красный! – засмеялась я, запрыгивая на пассажирское сидение.

– Очень смешно, – Джеймс приветливо улыбнулся в ответ и, протянув руку, провел ею по моей щеке. – Рад тебя видеть.

Мое волнение тут же испарилось, и я снова почувствовала себя комфортно и расслабленно.

– Знаешь, это странно, – улыбнулась я, накрыв своей ладонью его пальцы, – но рядом с тобой меня охватывает волна какого-то тотального сонливого спокойствия.

Джеймс хмыкнул.

– Это считается комплиментом?

– Большую часть своей жизни я на взводе. Мою нервную систему притормаживают только таблетки.

– Так я, выходит, твое успокоительное? – произнес Джеймс довольный, словно мартовский кот.

Я тихонько рассмеялась:

– Выходит, что так.

Парень убрал руку и вернул ее обратно на руль.

– Куда мы едем на этот раз? – спросил он, поворачивая на дорогу.

Я пристегнулась и принялась объяснять маршрут. От школы до "Хейвен Хиллз" было всего пятнадцать минут езды, и мне понадобилась вся моя концентрация, чтобы настроиться на предстоящую встречу. Меня волновало несколько вещей. Во-первых, и это было самым важным, я не знала, как Джессика отреагирует на незнакомого человека. Я мучилась сомнениями и придумывала всевозможные фразы, чтобы суметь разговорить девочку и помочь ей выйти из своего отстраненного состояния, в котором она находилась уже год. Во-вторых, я переживала о реакции Джеймса и даже не знала, как толком его попросить быть аккуратным и мягким с Джесси, чтобы та не испугалась. И, в третьих, я не знала, как самой не слишком распереживаться, чтобы мои нервы не сдали в самый неподходящий момент. В голове вертелись одновременно тысяча мыслей, густо окутывая сомнениями мою затею настолько, что я была готова скомандовать Джеймсу разворачиваться обратно.

– Перестань, – тихо произнес Харрингтон, и его голос вытащил меня из сумбурных рассуждений.

Я оторвала взгляд от серо-зеленой полосы деревьев за окном.

– Что перестань?

– Думать так напряженно, – спокойно ответил он.

Я поджала губы и уставилась обратно на дорогу.

– Что тебя так мучит? – Джеймс выглядел слегка напряженным, отчего мне становилось еще хуже.

Я сделала несколько вдохов перед тем как ответить.

– Помнишь, на днях Мелани рассказывала, как я попала в аварию? – я попыталась подобрать нужные слова.

Парень медленно кивнул.

– Я хочу познакомить тебя с девочкой, которая, как и я, выжила в той катастрофе.

Джеймс перевел внимательный взгляд с дороги на меня.

– Хорошо... – медленно произнес он. – Как ее зовут?

– Джессика, – ответила я, – Джесс.

Наступила пауза, в течение которой я думала, что сказать дальше, но Джеймс прервал мои мысли. 

– Мелани сказала, в той аварии больше никто не выжил... – аккуратно предположил он, и я кивнула, подтверждая догадку. – Так куда же мы едем?

– Это частный приют для детей, – ответила я, нервно кусая губы. – Джессика теперь живет там.

– Ясно...

Джеймс замолчал, и я вместе с ним. Справа от меня появился указатель – небольшая табличка со стрелкой и названием "Хейвен Хиллз". Джеймс включил поворотник, и машина свернула на грунтовую дорогу. Под колесами зашуршал мелкий гравий, радостно приветствуя редких посетителей. Мы въехали в небольшой природный тоннель, укрытый тенью раскидистых вязов, в конце которых, на вершине зеленого холма выглядывало белое трехэтажное здание, окруженное высоким кованым забором. Мы остановили машину около него и вышли на свежий воздух. В этом месте было красиво все – и деревянная постройка приюта в стиле домов американского юга 19 века, и свежевыстреженный газон с плетеными кустами, буйно вьющимися по перекладинам террасы, и даже металлическая ограда была выполнена с витиеватыми завитушками и виноградными лозами. Вдали от дороги было тихо и уютно, а из-за месторасположения здания на возвышенности, погода здесь часто бывала безоблачной.

– Настоящий рай, – Джеймс повертел головой, осматриваясь по сторонам. – Не думал, что такие места могут быть настолько красивыми.

– Это потому, что приют частный, – пояснила я, и мы направлялись к центральному входу. – Все дети здесь содержатся за счет денег родственников, которые по разным причинам от них отказались.

– То есть, у девочки есть семья? – удивился Джеймс. – Почему же она не с ними?

– У нее есть только родной дядя, Александр, он живет в Канаде, – сказала я. – Узнав о смерти сестры и зятя, мужчина отказался от прав на ребенка, и предпочел содержать Джессику за свой счет, пока ей не исполнится восемнадцать. Насколько я поняла, Александр достаточно успешный бизнесмен. Не знаю, чем конкретно он занимается, но помню, миссис Аллен говорила, что после того, как его сестра с семьей перебралась в Глендклифф, Александру так приглянулся наш город, что он инвестировал в строительство здешнего нового бизнес-центра и приобрел еще несколько гектаров земли в пригороде. Но после смерти родственников все его дела здесь заморозились, и он уехал, оставив девочку на попечительство миссис Аллен. К тому же, он, кажется, холост и никогда не имел детей. Я видела его однажды, когда он приходил навестить Джесс перед отъездом... Странный человек. Миссис Аллен сказала, это к лучшему – нечего маленькой девочке расти рядом с одиноким отшельником, у которого никогда не будет времени на ребенка.

– И что, кроме него больше нет никаких родственников? – спросил Джеймс.

– Если они и есть, я о них не знаю, – я пожала плечами. – Это было странным, но на похоронах были только друзья и коллеги родителей Джесс. В полиции сообщили, что они разыскивали кого-то из близких, но пока никого не нашли.

– А Джессика помнит кого-то из своей родни?

Я устало потерла глаза и поднялась на первую ступеньку террасы деревянного дома.

– У Джесс провалы в памяти, – сказала я и осторожно взяла Джеймса за руку. – С тех пор, как случилась трагедия, она ничего не помнит из того, что было до аварии. Специалисты решили, что это защитный механизм ее психики, и когда он отключится, никто не знает.

Поднявшись по ступенькам, мы прошли к двери. Я позвонила в звонок, маленькую кнопку на стене, и через пару секунд на пороге показалась миссис Аллен, директор детского дома. Женщина выглядела, как всегда, свежей и ухоженной. Меня всякий раз удивляло, как она в свои шестьдесят три года, да еще и при такой работе, могла выглядеть настолько хорошо. Ее короткие светлые волосы, как обычно, были аккуратно уложены в прическу, бледно-голубой идеально отутюженный костюм сидел точно по фигуре, маникюр блестел новизной, а давно тронутое морщинами лицо сияло под легким слоем макияжа.

– О, здравствуй, Эсме! – приветливо защебетала миссис Аллен и протянула руки, чтобы слегка меня обнять. – Не знала, что ты приедешь сегодня.

– Добрый день, – ответила я и улыбнулась. – Незапланированная встреча. Как ваши дела?

– Как всегда отлично! – наигранно засмеялась директор, и ее карие глаза засверкали, – Забот полон двор, но я счастлива, когда мои детишки счастливы!

Не скажу, что мне была по душе манера поведения миссис Аллен, но видимо беззаботность и лесть, которыми она прикрывалась, были необходимы в ее работе. Догадываюсь, что за ее женственным костюмом и приветливой улыбкой скрывалось много борьбы и душевной силы воли, необходимой для управления подобным заведением более двадцати лет.

Миссис Аллен заметила за мной Джеймса и удивленно подняла брови.

– А кто этот молодой человек? – любопытно поинтересовалась она.

– Здравствуйте, – буднично поздоровался он и представился: – Джеймс.

Директор улыбнулась в ответ, рассматривая парня с ног до головы.

– Это мой старый друг, – вмешалась я и заметила, как Джеймс иронично вскинул бровь. – Он приехал погостить сюда ненадолго. Не против, если я познакомлю его с Джессикой?

– Конечно, нет, – директор оторвала оценивающий взгляд от Харрингтона и добавила: – Только будь осторожной. Ты же понимаешь, что девочка не контролирует свои эмоции.

Я участливо закивала.

– А как ваши дела, миссис Аллен? – я попробовала прощупать почву, нужно было выяснить, насколько серьезными были опасения Клэр. – Все еще боретесь с властями за этот участок?

Женщина нервно улыбнулась и автоматически поправила и до того идеальную прическу.

– Они все еще хотят построить на этом месте новый гольф-клуб, – фыркнула директриса. – Видите ли вокруг Глендклиффа мало таких живописных уголков, как этот!

Я постаралась оценить, насколько серьезно она это произнесла, но ничего не вышло – к отработанной годами улыбке миссис Аллен не смог бы подкопаться ни один психолог.

– У вас здесь и правда красиво, – неожиданно встрял Джеймс .

– О, да, молодой человек, тут вы совершенно правы! – согласилась миссис Аллен и быстро добавила: – Ну, не буду вас больше задерживать. Была рада с вами познакомиться. Эсме, если тебе что-то понадобится, ты знаешь, где меня искать.

С этими словами она развернулась на каблуках и ушла по своим делам.

– Значит, старый друг, да? – Джеймс легонько толкнул меня плечом и самостоятельно направился прямо по коридору.

Мы прошли мимо "гардеробной" – пары десятков детских шкафчиков для верхней одежды и обуви, стоящих в один ряд вдоль стены, – и, завернув за угол, оказались в просторном холле, служившем гостиной. Комната была светлой и уютной благодаря деревянным панелям и высоким двустворчатым окнам, по периметру от пола до потолка возвышались книжные стеллажи и шкафы с принадлежностями для учебы, по центру стояли буквой П три огромных мягких дивана, а в углах ютились темно-зеленые юкки. Аккордом интерьера было старое черное пианино, на котором иногда играла Клэр, когда у нее было настроение. В детском доме "Хейвен Хиллз" проживало всего двадцать два воспитанника, поэтому места здесь хватало всем, и интернат мог позволить себе красиво убранную гостиную. В комнате находилось несколько детей – рыжеволосая Хлоя, самая старшая из здешних детей, ей было лет пятнадцать, чуть помладше – мексиканец Микки, а также несколько малышей возраста моей подопечной. Я поздоровалась с детьми и все дружелюбно замахали мне в ответ, кроме старшей Хлои, которая безразлично уткнулась носом в книгу.

– Видели Джесс? – спросила я у детей.

– Она наверху, – отозвался Микки, его красивые темные глаза шутливо засверкали. – Привела к нам новенького, Джойс?

– Ага, типа того, – хмыкнула я и потащила Джеймса за край куртки по лестнице.

Весь второй этаж занимали спальни. Комнаты девочек располагались в левом крыле, мальчики жили справа. Детей расселяли по возрасту по двое, чтобы им было комфортно находиться друг с другом и у них была возможность завести друзей. Все спальни были в отличном состоянии, за ремонтом которых следила персонально миссис Аллен, у каждого ребенка была своя кровать, письменный стол и шкаф, а также личные вещи, отправленные в подарок теми самыми дальними родственниками или же купленными приютом на деньги, предназначавшимися на расходы ребенка. Признаться честно, "Хейвен Хиллз" мало чем походил на интернат в привычном понимании этого слова, скорее, он был больше похож на частную закрытую школу с тем отличием, что после наступления восемнадцати лет, детям приходилось выходить в незнакомый мир и пробираться в жизни самостоятельно. Я знала, что некоторые воспитанники оседали в городе и пытались обустроиться на привычном им месте, как например, Клэр, которая также была сиротой, прожившей здесь с тринадцати лет, а затем оставшейся работать у миссис Аллен воспитателем младших детей. Другие же предпочитали уезжать, стараясь схватить удачу за хвост в мегаполисах, а некоторым родственники даже помогали получить высшее образование и рабочие места.

Благодаря достаточному бюджетированию и особенной преданности миссис Аллен, детский дом "Хейвен Хиллз" с легкостью можно было назвать одним из самых аутентичных зданий в нашем городе. Попадая сюда, ты словно проваливался в другое измерение. Здесь каждая мелочь интерьера была выполнена с особым вкусом – деревянные, всегда натертые до блеска полы и лестницы, винтажные обои в длинных коридорах, настенные лампы с узорчатыми абажурами, картины в старинных рамах из красного дерева, ковровые дорожки и цветы в хрустальных вазах – все здесь словно перемещало тебя в другое время.

– На третьем этаже находятся классные комнаты, – объясняла я Джеймсу, пока мы неторопливо шли по длинному коридору, – а также, зал для рисования и музыки. В пристройке с той стороны здания имеется своя оранжерея и технологический класс. Представляешь, у них даже есть есть свое небольшое футбольное поле, баскетбольная площадка и тренажерный зал.

В коридоре мы наткнулись на пышку Шелли, няню младших воспитанников "Хейвен Хиллз", которая проходилась по комнатам и проверяла детей. Завидев нас с Джеймсом, она выразительно на меня посмотрела и красноречиво расплылась в улыбке. Я быстро кивнула ей в ответ, понимая, что так просто не отделаюсь и позже мне придется объясниться, с кем это я пришла в детский дом. Шелли, как и Клэр, была большой любительницей романтических историй и знатоком в амурных делах. Будучи пять раз за мужем, в свои сорок с лишним она с упоением ждала, когда влюбится снова, ведь по ее словам, только ради этого и стоило жить. Пожалуй, в чем-то она была права.

Мы подошли к комнате Джесс в самом конце коридора, возле большого витражного окна, которое разбрасывало по полу разноцветные блики. Дверь в комнату была заперта, и я не сразу решилась ее открыть. Моя ладонь замерла на медной ручке, пока я лихорадочно пыталась успокоить появившееся снова волнение.

– Что случилось? – спросил Джеймс приглушенным голосом. Казалось, он тоже чувствовал себя здесь немного неуютно.

Я отпустила дверную ручку и развернулась к нему лицом.

– Наверное, это была плохая затея, – сдалась я и дала сомнениям захлестнуть меня с головой. – Может, подождешь меня в машине? А я быстро проведаю Джесс?

Джеймс слегка улыбнулся и склонил голову набок, как обычно делал, когда о чем-то размышлял.

– Мы уже пришли, – сказал он едва слышно и по-заговорщицки прищурился. – Не будь такой такой трусихой, Джойс.

Я улыбнулась в ответ, неуклюже переминаясь с ноги на ногу. Любой бы понял, что Джеймс чувствовал себя здесь не в своей тарелке, но нарочито спокойный тон его голоса выдавал решительность познакомиться с Джесс. Было нечто особенное в том моменте и что-то необъяснимое в нашем волнении. Казалось, мы стояли около невидимой красной линии, перешагнув которую, было бы невозможным вернуться назад.

Пока мы молча набирались храбрости, дверь позади нас открылась с тихим скрипом, и маленькая светловолосая голова осторожно вынырнула из комнаты.

– Эсме?

Мы обернулись на звук. Джесс боязко выглядывала из-за приоткрытой двери, с опаской поглядывая на Джеймса своими большими серыми глазами.

– Привет, Джесси! – я присела на одно колено и приветливо улыбнулась. – Ну, что ты там прячешься, иди ко мне!

Я осторожно протянула обе руки, подзывая девочку к себе. Джесс решалась несколько секунд, а затем открыла двери настежь и бросилась в мои объятия.

– Привет, крошка, – облегченно улыбнулась я и крепко ее обняла. Джессика обвила мою шею руками и прижалась щекой к моей голове. – Как твои дела? Ты хорошо себя чувствуешь?

Джесс молча закивала. Я попыталась мягко отстранить ее от себя, и девочка немного ослабила руки. Сколько бы месяцев не прошло со дня аварии, я все так же боялась и не понимала, как мне стоило вести себя с Джессикой. Иногда она становилась очень открытой, веселой, и в такие моменты проявлялся ее настоящий характер – Джесси была довольно упрямым, но крайне любознательным ребенком. В другие разы она могла полностью закрыться, и тогда мне нужно было приложить немало времени и усилий, чтобы ее разговорить и вывести из молчаливого подавленного состояния. Но каждый раз, глядя на нее, в моей голове непроизвольного всплывала картина с девочкой в розовой окровавленной куртке, которая истошно звала своих мертвых родителей.

– Я привела к тебе своего друга, помнишь? – сказала я аккуратно. – Познакомишься с ним?

Джессика цепко схватила меня за руку и подняла глаза на парня. Джеймс присел рядом на колени и, засунув руку в карман куртки, достал оттуда свою камеру. Взгляд Джессики любопытно переместился на объект своего интереса.

– Это настоящая камера? – спросила она оживленно, и я удивилась, что Джесс заговорила первой.

– Угу, – кивнул Джеймс. – Хочешь научу ею пользоваться?

Джессика возбужденно закивала головой, а я мысленно выдохнула. Кажется, у нас получилось. Я посмотрела на Джеймса и благодарно ему улыбнулась.

– Давай поснимаем на улице? – предложила я. – Но сначала оденемся потеплее.

Джеймс остался ждать в коридоре, а мы зашли в маленькую комнату, которую Джесс делила с еще одной девочкой, Розали. Кровать Джессики находилась с правой стороны, и была аккуратно заправлена мягким сиреневым покрывалом, на рабочем столе также было убрано, тетради, книги и принадлежности были расставлены по своим местам, игрушки были сложены, и даже большой двухэтажный кукольный дом, который Джесс получила от своего дяди на Рождество, сегодня блистал порядком. Я мысленно поблагодарила Шелли, что она содержала девочек в такой чистоте.

– А где Розали? – спросила я Джесс, пока девочка рылась в шкафу в поисках теплой одежды.

– Тетя забрала ее на целую неделю, помнишь, я тебе говорила? – ответила она, натягивая шерстяной свитер цвета спелого лимона. – Рози сказала, они собирались в парк аттракционов. Эс, а мы можем поехать в парк аттракционов тоже?

– Не знаю, детка, – я пожала плечами. – Не думаю, что тебя со мной отпустят.

– Почему? – насупилась Джесси, приглаживая руками наэлектризованные от свитера светлые волосы.

– Детей отпускают только с родственниками, ты же знаешь, – сказала я как можно спокойнее.

У нас и раньше были подобные разговоры, и Джессика, конечно же, была в курсе правил школы, но не переставала надеяться, что однажды своим упрямством она добьется своего, и директриса разрешит ей поехать со мной в город. Говоря по правде то, что мне давали возможность видеться с Джесс уже было чудом. Если бы миссис Аллен лично не поговорила и не убедила Александра, что общение со мной для Джесс крайне полезно, он вряд ли бы разрешил мне с ней встречаться. Ведь по сути я была чужим для их семьи человеком.

– Это нечестно, – Джесс надула губы. – Мой дядя никогда за мной не приедет. А ты здесь, и у тебя есть машина.

– Давай подумаем об этом в следующий раз, – сказала я, меняя тему и помогая девочке надеть кроссовки. – А сегодня мы можем отлично поиграть с Джеймсом.

– Его так зовут? – шепотом спросила Джесс, поглядывая на дверь.

Я кивнула в ответ.

– Тебе будет весело с ним, – пообещала я. – Ты главное его не бойся, он хороший.

Джесс надела свой теплый плащ цвета какао и, взяв меня за руку, потащила в коридор. Я чувствовала ее крошечную ладонь в своей руке, и хотя она была маленькой и тонкой, ее пальцы крепко цеплялись за меня, словно я могла исчезнуть. Глянув на русую голову, едва достающую мне до талии, я подумала о том, что Мэгги никогда не держала меня так за руку и никогда так во мне не нуждалась. У нее были родители, и какими бы они не были, они всегда готовы были прийти на помощь и дать дочери все, на что были способны. Не считая дяди, который предпочитал знать о племяннице главным образом только то, сколько денег необходимо на ее содержание, у Джесс была только я – восемнадцатилетняя школьница, которая также хотела ухватиться за чью-то крепкую руку. Вдвоем мы с ней представляли плачевный тандем с одной лишь разницей, что Джессика не чувствовала за меня ответственность.

После обеда тучи на удивление разошлись, и первое робкое солнце показалось бледным диском на фоне выцветшего неба. С океана подул теплый ветер, и температура резко поднялась на несколько градусов, что заставило нас снять куртки. На выходных близилась календарная весна, и я надеялась, что может хотя бы в этом году она продлится до середины апреля, так как в наших краях лето наступало очень быстро, а я так любила это время, когда утро все еще было свежим, а вечером сладко пахло цветущей вишней.

Мы вышли на задний двор, который в ярких солнечных лучах сегодня выглядел особенно живописно. Буйно зеленели кусты вечнозеленого самшита и можжевельника, издавая мягкий душистый аромат, на каменистых клумбах, за которыми добровольно ухаживала Шелли, уже проклюнулись первые застенчивые цикламены и крокусы, ухоженный газон был убран и подстрижен, а в персиковом саду, который много лет назад разбила здесь миссис Аллен, уже наливались соком красные почки. Я сделала глубокий вдох, наслаждаясь свежими запахами и подставляя лицо к солнцу. Кто бы мог подумать, что сегодня в "Хейвен Хиллз" будет так по-особенному хорошо.

– А что мы будем снимать? – Джесс требовательно потрясла меня за руку, привлекая внимание.

– Предлагаю снимать Эсме, – откликнулся Джеймс, который все это время молча шел рядом. – Настоящие режиссеры снимают людей, не так ли?

Джесс на секунду поджала губы, размышляя о чем-то, а затем отпустила мою руку и протянула ее навстречу Харрингтону.

– Согласна, – сказала она и обратилась к парню. – Дашь мне камеру?

Я застыла на месте от удивления. Джесси, которая год ни с кем не общалась, кроме меня и воспитателей, сегодня проявляла максимум коммуникабельности. Мне захотелось себя ущипнуть, чтобы удостовериться в происходящем.

Джеймс присел около девочки и включил камеру.

– Вот, смотри, сначала нужно снять затвор... – начал он лекционную часть.

Джесси склонилась над ним, заглядывая через плечо и издавая нетерпеливые "ага, угу", пока парень объяснял ей, как пользоваться камерой. Затем начался этап практики, в течение которого Джесси уже пыталась снимать все сама, а я выступала в роли модели, неловко позируя и корча рожицы в объектив. Спустя минут десять эти двое так увлеклись съемкой, что совершенно про меня забыли. Джесси бегала по заднему двору в поисках новой сцены для своего кино, останавливаясь около цветов и склоняясь над кустами в поиске насекомых, а Джеймс все это время ходил за ней и пояснял преподавательским тоном, как лучше сделать тот или другой кадр. В тот момент, когда я услышала хохот Джесси, а затем глубокий смех Джеймса, внутри меня как будто что-то проснулось. Я обернулась, не веря собственным ушам, и увидела Джесс, которая впервые за все наше знакомство задорно смеялась, как обычный ребенок, который заигрался и радовался процессу. Все эти долгие месяцы, чтобы я не придумывала, как бы не изворачивалась, но мне никогда не удавалось рассмешить девочку. Как же у него получилось?! Я терялась в догадках, но все они превращали мое сердце в мягкое податливое масло, которое таяло еще быстрее при виде того, как Джеймс расплывался в ребяческой улыбке, посвящая Джессику в тайны любительского кинематографа.

Мы провели в "Хейвен Хиллз" еще пару часов, дурачась и давая Джессике снимать свое собственное кино, где в главных ролях уже выступали не только мы с Джеймсом, но и зануда Хлоя, Микки, няня Шелли и даже миссис Аллен, которая не могла перестать делать круглые глаза, глядя то на меня, то на Джеймса, то на Джесси, задорно бегающую по зданию школы с камерой в руках. Я только пожимала в ответ плечами, сама не понимая, что произошло.

Когда пришло время прощаться, Джесси выкинула нечто, отчего я чуть не грохнулась в обморок. Пока мы втроем с Шелли и миссис Аллен застыли в дверях, девочка подошла к Харрингтону и, дружелюбно спросила:

– Когда ты приедешь еще раз? Я буду ждать!

Джеймс мельком глянул на меня, а затем растерянно улыбнулся.

– Думаю, через несколько дней, подойдет? – ответил он и протянул руку, чтобы Джесс в нее хлопнула. К нашему общему удивлению, не сомневаясь ни секунды, Джесси привстала на носочках и дала ему пять.

– Господи Иисусе, сегодня что, какой-то особенный день? – пробормотала Шелли, брови которой уже критично подпирали лоб от изумления.

Миссис Аллен удивленно глянула на Джеймса поверх своих очков:

– Как ты там говоришь зовут твоего друга?

Возвращаясь домой, мы некоторое время молчали. Джеймс включил первую попавшуюся радиостанцию, и с колонок послышались приглушенные звуки мягкого блюза. За окнами начинало темнеть, первые звезды едва заметно блестели на безоблачном небе цвета фиалки. Еще немного, и должны были зажечься дорожные фонари. Джеймс неотрывно смотрел на дорогу, мне было сложно понять выражение его лица или о чем он думал в тот момент. Казалось, мыслями он был где-то далеко, и я не решалась заговорить первой. Моя голова слегка ныла от перенапряжения, на глаза наваливалась усталость, но я ощущала себя невозможно счастливой. Впервые после аварии мне вдруг стало так спокойно, беззаботно, как будто в конце длинного темного туннеля наконец-то замаячил свет. Интересно, о чем думала Джесс, что чувствовала после сегодняшнего дня? Стало ли ей легче? Я размышляла об этом, пока тихая музыка окутывала салон сладкой дремотой.

– Знаешь, эта девочка так к тебе привязана, – Джеймс наконец вышел из своей задумчивости. – Я такого никогда не видел. У меня есть младший брат, Итан, но он никогда не смотрел на меня так, как Джесс смотрит на тебя, понимаешь?

Я была рада, что Джеймс заговорил первым. Самой поднимать тему отношений с Джессикой мне было сложно. И даже не потому, что нас связывала ужасная трагедия. Причиной служило то, что люди, услышав нашу историю, обычно не выказывали одобрения. Как например, мои родители, которые крайне резко и категорично отзывались на счет того, что я продолжала навещать девочку.

– Ты так считаешь? – спросила я только для того, чтобы Харрингтон не замолчал. Мне было важно узнать, что он думает о Джесси.

Джеймс перевел взгляд с дороги на меня.

– Да, я так считаю, – сказал он неожиданно серьезным тоном, отчего мне на секунду стало не по себе. Неужели он, как и многие другие, сейчас начнет меня остерегать от связи с Джесс?

– Думаешь, это плохо? – сдавленно произнесла я. Мое горло в тот момент словно попало в невидимые тиски.

Джеймс на короткую секунду нахмурился, между его бровей пролегла небольшая складка.

– Нет, просто, как мне кажется, это накладывает на тебя огромную ответственность... – он снова вернул задумчивый взгляд на дорогу. – Джесси так к тебе тянется, как будто ты...

– Ее семья, да, – закончила я за него и тяжело вздохнула. Я и сама это чувствовала. Никто из воспитателей в интернате не осмеливался произнести вслух то, что витало в воздухе. Все просто терпеливо ждали, пока Джессика окрепнет достаточно, чтобы понять, что я для нее чужой человек, а ее родители погибли в автокатастрофе.

– Что ты чувствуешь на этот счет? – Джеймс осторожно протянул руку и накрыл ладонью мои сжатые пальцы.

– Это тяжело, – ответила я, впервые признаваясь самой себе. – Это правда очень тяжело.

– Расскажи мне, как все произошло.

Я непроизвольно стиснула руки в кулаки и шумно втянула носом воздух. Что ж, я все равно собиралась с ним поделиться этой историей. Мысленно умоляя себя держаться, я насколько можно отстраненно постаралась передать то, что произошло со мной в прошлом феврале.

– Вообще-то я плохо сплю, – начала я, виновато улыбнувшись, – и у меня порой случаются неконтролируемые приступы, когда мое тело словно замораживается, а внутри все сжимается от страха. Доктор сказала, это нормально, учитывая стресс, который я пережила... – я запнулась и посмотрела в пассажирское окно.

— Как в тот вечер, когда мы ехали с пляжа? — догадался Джеймс.

— Да, точно...

На улице уже стемнело, и я едва могла различать деревья, которые сливались в беспросветную черную полосу за стеклом. Они проносились одно за другим, монотонно погружая меня в воспоминания, которые я бы предпочла забыть.

– Это была самый обычный день. Странного в нем было только то, что погода всю неделю до этого стояла ужасно холодная, что нетипично для нашего климата в конце февраля, а с утра еще подул сильный ветер, который принес очередной снег с дождем. В связи с этим в школе на несколько дней отменили все занятия, поэтому сутками напролет я торчала дома, изнывая от скуки и пялясь в телефон. К обеду того дня мне так надоело сидеть взаперти, что я решила съездить в город проветриться. Родителей не было дома, сестра тогда была в гостях у своей подружки, поэтому я взяла ключи, оделась потеплее и выскочила под снег, предполагая, что успею вернуться к вечеру и моя незаконная вылазка останется незамеченной. Если бы я только знала, чем все это обернется, я бы никогда не вышла из дома...

Слезы предательски подступили к горлу, и я внутренне сжалась. Джеймс видимо заметил мое состояние, потому что сбавил скорость, включил аварийку и свернул на обочину. Он выключил радио и, развернувшись ко мне, принялся внимательно слушать.

– Было около шести, когда я возвращалась домой, – я вернулась к своему повествованию, прогоняя вспышки воспоминаний и стараясь говорить только фактами. – К тому времени снег прекратился, но неожиданно ударил сильный мороз и дорога покрылась толстой коркой льда. Проклиная все на свете, я ехала буквально 40км/час, потому что машину заносило на каждом повороте, и мечтала о том, чтобы поскорее добраться домой... – я запнулась, чувствуя, как меня начала пробирать мелкая дрожь, но постаралась продолжить. – Это случилось на перекрестке возле закусочной "У Стивена", недалеко от центра. Я стояла на светофоре и ждала зеленый. Помню, как вертела в руках новый брелок, который купила тот день в сувенирном магазине. Это был стеклянный голубой заяц с большими ушами, они блестели в свете дорожных огней... Видимо, я на что-то отвлеклась, потому что заяц выскочил у меня из рук и упал под сидение. Не знаю зачем, но я нагнулась, чтобы его достать, а затем все случилось.

Я сделала глубокий вдох, который ничем мне не помог. Мне не хотелось плакать, но это была реакция моего тела на ужасные кадры, всплывающие в моей голове. Я почувствовала, как Джеймс бережно взял меня за руку, но была не в силах на него посмотреть. Мой взор был направлен внутрь воспоминаний, которые горели во мне и болезненно искали выход наружу.

– Давай не будем продолжать? – Джеймс провел тыльной стороной ладони по моим щекам, вытирая слезы. – Извини, я был полным идиотом, когда попросил тебя все рассказать.

Я замотала головой.

– Нет, я хочу, чтобы ты знал, – сказала я надтреснувшим голосом. – Невозможно все это держать в себе.

Джеймс в ответ мягко сжал мои пальцы, а я сделала над собой усилие и попыталась продолжить.

– Если бы не тот брелок, который упал под сиденье, я бы, наверное, была сейчас мертва, – сказала я, в сотый раз пытаясь переварить этот факт. – Потому что в ту секунду, когда я нагнулась, чтобы его достать, я услышала оглушительный визг шин, а затем мою машину с силой откинуло назад, и если бы я сидела ровно, то вряд ли бы выжила. Полицейский сказал, мне повезло.

– Что было дальше? – тихо спросил Джеймс.

– Мне помогли выбраться, – ответила я безэмоционально так, как будто речь шла не обо мне. – Мой седан был разбит всмятку, а машина с Джесс и ее родителями лежала перевернутой позади меня. Они погибли там, на месте. Водитель кроссовера, из-за которого случилась авария, также не выжил. Оказалось, он сел пьяным за руль и проехал на красный, когда машина с Джесси выезжала на перекресток. Водитель попытался затормозить, но из-за льда было тщетно – он врезался на полной скорости в выезжающий автомобиль, а меня задело от их столкновения.

Я стихла и уставилась невидящим взглядом в окно.

– Знаешь, что самое странное в этой истории? – проговорила я больше для себя, чем для Джеймса. – Пьяный водитель был бывшим мужем нынешней преподавательницы Джесси, Клэр. В тот вечер он в очередной раз ездил к ней клянчить деньги, а она в тот первый и единственный раз решила, что с нее хватит его долгов и выставила мужа за двери.

Я повернулась к Джеймсу и горько улыбнулась.

– Она до сих пор себя винит, что не дала бывшему денег, – я вспомнила слова Клэр, когда мы в последний раз встречались с ней в "Хейвен Хиллз". – Клэр считает, что если бы не она, той трагедии могло бы и не быть.

Джеймс шумно выдохнул. Я его понимала. Что тут можно было сказать?

– Интересная штука наша жизнь... – пробормотала я. – Никогда не знаешь, как твой поступок повлияет на других людей. А если бы человек знал, что произойдет с ним в будущем, он бы сделал другой выбор? Не будь я такой упрямой, я бы осталась дома. Не начни Клэр защищать себя, ее муж не погиб бы, забрав с собой жизни еще двух людей... Как ты считаешь?

Джеймс помолчал прежде чем ответить.

– Не знаю, Джойс... – задумчиво произнес он. – Я думаю, в нашей жизни есть только один выбор и одна ветка событий – та, что происходит с нами прямо сейчас. И, думаю, в той аварии нет виновных, просто так должно было произойти.

Я внимательно на него посмотрела. В приглушенном свете салона его лицо выглядело не по годам взрослым. На секунду мне нестерпимо захотелось расспросить его о том, что произошло с его мамой и что в его доме происходит сейчас. Но вспомнив слова Вики, я вовремя прикусила язык.

– Это я вытащила Джесс из той машины, – сказала я, уводя разговор в прежнее русло. – Я была единственным человеком, которого она подпустила к себе. У нее был шок, она ни с кем не разговаривала, не давала никому к себе прикасаться. Я была вынуждена находиться с ней в больнице первые сутки, а затем, когда ее определили в "Хейвен Хиллз", Джесси постоянно плакала, и миссис Аллен связалась со мной лично и попросила приехать. Она решила, что, возможно, мое присутствие поможет Джесс пережить трагедию. Как оказалось, директриса была права. С тех пор я езжу в интернат дважды в неделю, чтобы повидаться с Джесси.

– А что твои родители? – Джеймс нежно заправил мне за ухо выбившуюся прядь волос. – Как они отреагировали на все происходящее?

Я недовольно цокнула языком, вспоминая первую реакцию мамы на Джесс.

– Они, конечно, очень распереживались оттого, что я попала в такую жуткую катастрофу. Какое-то время отец даже запрещал мне садиться за руль, – я улыбнулась краешком губ, вспоминая грозные заверения отца, что отныне он будет разрешать мне пользоваться только общественным транспортом. – Честно говоря, мне и самой было страшно садиться в машину снова. Но у меня не было выбора, нужно было навещать Джесс. Родители сначала отпускали меня к девочке, считали, что моя поддержка ей нужна. Но, когда поездки к Джессике перешли в регулярные еженедельные встречи, мама начала напрягаться. Теперь она уверена, что я слишком привязалась к Джесси, и это не идет мне на пользу.

– Почему? – удивился Джеймс.

Я пожала плечами.

– Мама хочет, чтобы я поступила в колледж, который находится в семистах киллометрах отсюда, – пояснила я и горько улыбнулась. – А как по-твоему я буду приезжать к Джесс, если окажусь на четыре года на другом конце страны?

Джеймс поджал губы. Кажется, теперь он уловил суть происходящего.

– А что хочешь ты? – спросил он наконец и мягко провел рукой по моим волосам.

– Я и сама не знаю... – ответила я в полнейшем отчаянии. – Одно знаю точно – я уже не представляю свою жизнь без Джессики.

– Можно один странный вопрос?

Джеймс легонько улыбнулся, и от его улыбки мне сразу же стало тепло. Я кивнула в ответ, давая понять, что готова ко всем его странным расспросам.

– Как ты относишься к Джессике? – спросил он, внимательно вглядываясь в мое лицо. – Я имею в виду, что ты к ней чувствуешь?

– Я точно не ощущаю себя ее мамой, если бы об этом, – смущенно улыбнулась я. – Но и не могу сказать, что отношусь к ней, как к младшей сестре. У меня есть Мэгги, и я знаю, что такое сестринские чувства. Здесь же нечто совершенно другое. Я как будто чувствую себя неотделимой частью ее жизни, понимаешь? Мы обе выжили тогда, и Джесси стала мне очень родной. Это не поддается человеческой логике.

Джеймс понимающе кивнул, все также неотрывно глядя на меня.

– И все же, – продолжил он, – как ты будешь строить свою жизнь, если настолько привязана к этой шестилетней крошке? Ты ведь стольким собираешься пожертвовать ради того, чтобы быть с ней...

Горло опять неприятно сдавило, и я больно прикусила щеку. Конечно, он был прав. Мне было восемнадцать лет, а я добровольно привязала себя к чужому ребенку, сама не зная, как теперь совмещать заботу о Джесси со своими желаниями. Разумеется я не хотела поступать на экономический, как мечтала моя мама. Но и факультет журналистики в местном колледже, по правде говоря, не был вершиной моих идеалов. Мне хотелось в хороший университет, но он находился слишком далеко от нашего города, что делало невозможным мои свидания с Джесс.

– Вся эта история разрывает меня на части, – призналась я, чувствуя, как по щекам снова потекли слезы. – Я словно оказалась загнанной в тупик, где нет ни выхода, ни правильного выбора, понимаешь? Что бы я не предприняла, это плохо кончится – оставить Джесс или остаться здесь. Я влипла в ситуацию, где нет выигрыша.

На последних словах Джеймс наклонился ко мне и крепко обнял за плечи. Я не сопротивляясь, прижалась к нему, вдыхая до боли знакомый запах и ощущая как по телу растекается приятное тепло. В руках Джеймса я чувствовала себя в безопасности, как будто все заботы мира оставались позади, и в этих объятиях можно было спрятаться даже от самой себя.

– Ты удивительный человек, Эсме Джойс, – услышала я бархатистый голос. – Никогда не встречал таких храбрых людей.

Я хмыкнула и уткнулась носом в его грудь.

– В чем же моя храбрость? – промычала я. – Боюсь принять решение, не знаю, что в точности нужно делать... Стою на месте и надеюсь, что все как-то само собой разрешится.

Джеймс уткнулся подбородком в мою макушку и хрипло произнес:

– По крайней мере ты не убегаешь от проблем...