Джойс

Наутро я проснулась едва на улице посветлело.

Сладко потянувшись, я обвела взглядом знакомую гостевую спальню. Первые солнечные лучи медленно ползли по крашенным белым стенам с деревянными балками, служившими полками для книг и часов, большое окно с тяжелыми темно-зелеными гардинами по бокам открывало вид на лес, сразу у подоконника ютился маленький деревянный письменный стол, успешно заваленный доверху вещами Маргарет, около другой стороны тянулся к потолку огромный двухстворчатый шкаф, а у стены напротив окна были размещены две небольшие кровати, на одной из которых сейчас мирно посапывала моя младшая сестра, зарывшись с головой под большое одеяло. Я глянула на Мэгги. Одной из исключительных ее особенностей было то, что Мэг могла спать где угодно, как угодно и сколько угодно. Мне же на новом месте приходилось долго ворочаться и просыпаться ни свет ни заря. Я еще раз потянулась и нащупав шерстяные носки и теплую пижаму под кроватью, решила осторожно пробраться в ванную.

Ванная находилась за соседней дверью около нашей спальни, поэтому я проскользнула в нее, не боясь кого-то разбудить, умылась и привела себя в порядок, радуясь, что сделала это без очереди. Зная, как долго собираются Вики и Мэг, стоило позаботиться о том, чтобы попасть в святая святых первой. Но с кухней, где находилась кофемашина, дело обстояло совсем иначе. Для того, чтобы пробраться туда, нужно было пересечь всю гостиную и постараться никого при этом не разбудить, что было крайне сложно, так как в каком-то из мест деревянные половицы предательски скрипели. Я знала это достаточно хорошо, так как раньше место на диване доставалось мне, а Гарри любил встать ночью, чтобы попить воды, отчего я просыпалась каждый раз, как пол под ним начинал издавать мерзкие звуки.

Я выглянула из-за угла, оценивая ситуацию. Вики дрыхла на диване, раскинув ноги и руки в стороны и, кажется, ее не разбудил бы и слон. Зато Джеймса я не могла видеть – с того места, где я стояла, можно было только наблюдать кусок надувного матраса, поставленного у самого камина. Мечтая об ароматном кофе, я все таки решилась проскочить на кухню. Шерстяные носки делали мои шаги бесшумными, поэтому уже через пару секунд я оказалась на кухне, удивительным образом не задев при этом ни одного скрипучего места в полу. Довольная своей маленькой победой, я улыбнулась, но тут же застыла на месте. Кое-кто проснулся даже раньше меня – Джеймс сидел спиной у окна на высоком табурете, склонившись над чем-то за барной стойкой. На секунду мне захотелось вернуться обратно в спальню и подождать, пока не проснется хотя бы Мэг. Я замялась на секунду, а затем тихонько кашлянула, обращая на себя внимание, чтобы ненароком не напугать парня.

Джеймс обернулся и, завидев меня, слегка улыбнулся. В теплом спортивном костюме, с короткой щетиной, торчащими в разные стороны волосами и еще заспанными глазами, он выглядел непривычно домашним. Я кивнула в ответ, мысленно благодаря себя, что уже побывала в ванной и почистила зубы.

– Не спится? – едва слышно произнес он, чтобы не разбудить Вики, и снова вернулся к своему занятию.

Я заглянула ему через плечо. Парень держал в руках свою камеру и перелистывал снимки.

– Кофе будешь? – спросила я тихо, направившись к машинке.

– Кофе это зло двадцать первого века, – последовал ответ. – А ты его пьешь тоннами.

Я демонстративно закатила глаза.

– Причитаешь точно, как мой папочка, – ответила я, с превеликим удовольствием вставляя капсулу с американо в отверстие машинки. – Не рано ли тебе кряхтеть о вреде для здоровья?

Джеймс хмыкнул, но ничего не ответил. Я подождала, пока готовится напиток, а затем взяла чашку и уселась на табурет около Джеймса.

– Красиво тут, правда? – спросила я, выглядывая в окно, за которым умиротворенно застыли под голубым небом верхушки долговязых сосен.

Парень отложил камеру и тоже уставился в окно.

– Хотела бы жить в лесу, Джойс?

– Дикая природа не по мне, – тихонько рассмеялась я. – Мне нравится выбираться за город, чтобы побыть в тишине и перезарядиться. Но жить вдали от цивилизации это пытка.

– А где бы ты хотела жить? – парень перевел взгляд на меня и, подперев голову рукой, принялся внимательно рассматривать.

Я отпила из чашки кофе, пытаясь скрыть свое смущение. Надо было отдать ему должное, Джеймс умел заставить мои щеки краснеть.

– Не знаю, – я пожала плечами. – У меня нет особо выбора. Есть обстоятельства, которые привязывают меня к Глендклиффу.

Сказав это, я поджала губы. Близилось окончание школы, и мне нужно было принять решение, в какой колледж поступать и на кого учиться. Пойти против воли родителей и выбрать журфак означало бы остаться в Глендклиффе с Джесс. Но образование, которое предлагал местный колледж нельзя было назвать прогрессивным. С другой стороны, поезжай я на другой конец страны, это бы разбило сердце мне и девочке. Я непроизвольно вздохнула и снова отпила из своей чашки.

– Ну я же спросил тебя не про обстоятельства, верно? – наблюдательный взгляд Джеймса не отрывался от моего лица. – А о том, что ты хочешь. Представь, что у тебя есть все возможности. Где бы ты жила?

Если бы у меня были все возможности... Едва я подумала об этом, как мое тело расслабилось, словно все это время оно держало каждую мышцу в тревожном напряжении.

– На побережье, – признала я очевидную истину. – Мне нравится жить у воды. Здесь просторно и красиво, и ветер... – я непроизвольно улыбнулась, вспоминая летние дни у океана, когда теплый ветер взъерошивает волосы, загоняя в них мелкие крупицы песка. – Люблю туристов, и когда ресторанчики забиты людьми и увешаны горшками с цветущими петуниями. Хотя плавать я не очень люблю. Наверное, это странно, да?

Я глянула на Джеймса. Тот задумчиво улыбался, подперев голову рукой.

– Теперь ты знаешь, чего хочешь, – сказал он. – Видишь, все просто.

Я улыбнулась в ответ, чувствуя, как тепло разливается по телу, словно горячее молоко. В нашем уютном разговоре с приглушенными тонами было нечто волшебно-терапевтическое.

– А ты? – спросила я, обнимая пальцами свою чашку. – Где бы ты хотел жить?

– Мне нравится думать, что я свободен в своих передвижениях, – ответил Джеймс. – Жизнь предлагает тебе все возможности, и ты в праве выбрать то, что подходит тебе. Сейчас я в Глендклиффе, а завтра смогу быть где угодно.

– Завидую тебе, – призналась я едва слышно.

– Почему?

– Кажется, будто ты свободен, – ответила я и снова уставилась в окно.

Джеймс тоже отвернулся.

– Свобода вещь относительная, – произнес он и принялся крутить пальцами каучуковый браслет с серебряной вставкой у себя на запястье. – Можно жить в безвыходной ситуации, но при этом ощущать себя хозяином всего происходящего.

– Не очень понимаю, о чем ты говоришь, – я нахмурилась. – Ты либо заложник обстоятельств, либо создаешь их самостоятельно.

Джеймс мельком глянул на меня и как-то криво улыбнулся.

– Ты слишком прямолинейная, Джойс, – сказал он с неприкрытой иронией. – С таким характером будет непросто поладить с людьми.

Я недовольно фыркнула. Можно подумать, его характер был простым и податливым.

– И все же, – продолжил он шепотом, – тебе выбирать, какой будет твоя жизнь. Даже если кажется, что ты ничего не можешь сделать, остаться в стороне это тоже выбор. Твой выбор, и ничей другой.

– Никогда не думала об этом в таком ключе, – сказала я, тщательно размышляя над его словами. – Но мне нравится. Звучит очень по-взрослому.

Парень довольно рассмеялся:

– Все таки я тебя старше.

Разговор с Джеймсом не выходил из моей головы аж до самого вечера. Мне казалось, будто сегодня утром я услышала для себя какую-то крайне важную истину, но толком понять, что она для меня значила, я была не в силах. Как можно проживать свою жизнь так, словно она с тобой не просто случается, а ты осознанно выбираешь как реагировать на все события, происходящие с тобой? Мне казалось, в этой простой логике был ключ ко всем дилеммам и сложным вопросам в моей жизни. Но как можно просто пустить все на самотек? Словно я никак не влияю на свое будущее, а всего лишь плыву по течению. Жил ли так Джеймс? Устраивало ли его это? Весь день за городом и даже по пути обратно домой мысли об этом вертелись на заднем фоне, создавая некое напряжение, которое я никак не могла разрешить.

Утром в понедельник я едва смогла открыть глаза, меня снова мучили кошмары. Наверное, стоило опять обратиться к психологу. В прошлый раз беспокойные ночи вышли мне боком – я начинала вырубаться прямо посреди занятий или за рулем, что по крайней мере было не слишком-то безопасным. Нехотя потянувшись, я сползла с кровати и открыла окно, чтобы дать свежему воздуху привести меня в чувства.

На улице было пасмурно, шел мелкий дождь, тяжелые тучи нависли над городом, и не было ни намека на то, что погода переменится. Стремительно близился март, в это время года с океана обычно приходили дожди, и если уж они начинались, то могли длиться неделями. И хотя воздух с каждым днем становился теплее, хотелось надеяться, что в этом году циклон не задержится надолго.

Пытаясь держать глаза открытыми, я наощупь делала себе кофе, пока мама готовила Мэг завтрак.

– Что-то случилось? – спросила Сара, бросая в меня взвинченные взгляды, пока намазывала тосты джемом.

Я безучастно пожала плечами. Настроения разговаривать совершенно не было, к тому же голова гудела после беспокойной ночи.

– Может, стоит опять сходить к врачу? – не унималась мама.

Иногда ее беспокойство принимало форму озабоченности, и это меня порядком раздражало. Сколько себя помню, ее мало интересовало мое самочувствие или как у меня обстояли дела в обычные дни, но стоило мне заболеть, как у нее включался режим гипер опеки, который сопровождался тотальным контролем и иногда раздражением. Я понимала, что таким образом Сара выражала свое небезразличие, но у меня не хватало терпения принимать такую форму ее отношения.

– Я схожу, – пробормотала я, забирая с машинки свой американо. – Все нормально.

– Нормально, значит, нормально, – холодно отозвалась она и поставила перед Мэг тарелку с завтраком.

Я взяла свою чашку и направилась к выходу.

– Выпью кофе на улице. Проветрю мозги.

Выйдя на крыльцо, я втянула носом сырой воздух. На улице было не так сыро, как я думала, но все еще моросило. Кое-где на дороге образовались лужи, местами позеленевший газон блестел от дождя. Вокруг было тихо, и только редкие проезжие машины шуршали по мокрому асфальту. Я присела на верхнюю ступеньку крыльца, обняла теплую чашку руками, давая утренней свежести и кофеину взбодрить мой сонный мозг. Интересно, как я выглядела? Проспав, я толком не успела собраться.

Неожиданно входная дверь дома напротив открылась, и на крыльцо вышел Джеймс. Я сразу его узнала – рост, походка и ставший знакомым жест, когда он потирал волосы рукой, как будто смахивал с них воду. Джеймс оживленно говорил с кем-то по телефону, расхаживая взад-вперед по веранде в домашней толстовке и спортивных штанах. Желая остаться незамеченной, я поближе подсела к опорной колонне возле ступенек, стараясь не привлекать внимания. Но моей маскировке не суждено было увенчаться успехом – минуту спустя Джеймс остановился и, завидев меня, принялся махать рукой. Я помахала в ответ, мечтая, чтобы на этом наше утреннее приветствие закончилось – не хватало еще, чтобы отец вышел в это время на улицу. Дик был небольшим любителем парней. Когда я училась в средней школе, он доставал глупыми расспросами моих одноклассников, которые приходили иногда к нам с Вики потусить, после чего мальчишки больше не показывались. Но сегодня, видимо, все шло не так, как я хотела. К тому времени, как я об этом подумала, Джеймс уже закончил говорить по телефону и двинулся ко мне, быстро перебегая дорогу. Я нервно поправила волосы, надеясь, что сегодня выгляжу не слишком безобразно. Все та же бордовая парка, тонкая бежевая кофта, джинсы и кроссовки – Вики бы меня убила за этот безликий прикид.

Джеймс оказался около моего дома через пару секунд. Его толстовка и волосы снова были мокрыми от мелкого дождя, и я вдруг подумала, что часто встречалась с ним в такую погоду. Может, это был какой-то знак?

– Доброе утро, Джойс! – парень улыбнулся своей фирменной улыбкой и, взбежав по ступенькам, уселся рядом. – Погода сегодня просто класс, скажи?

Я слегка улыбнулась в ответ, перенимая его настроение.

– Самое то, чтобы сидеть дома и наслаждаться жизнью, а не учиться, – ответила я.

– Так в чем проблема? – он легонько толкнул меня плечом. – Давай прогуляем школу. Там все равно делать нечего в последние месяцы учебы.

Я заерзала на месте, чувствуя себя отличницей, над которой решили подшутить.

– Ты мне, кстати, задолжала экскурсию.

Джеймс хитро подмигнул, отчего мое сердце принялось выбивать ирландскую чечетку.

– Вообще-то это ты отказался, – молниеносно парировала я. – Или уже забыл?

– Да, прости, – парень поднял руки в примирительном жесте. – Нужно было заняться кое-чем.

Я проглотила уже собиравшийся выскочить вопрос "Чем именно?", так как была уверена, что Джеймс не собирался посвящать меня в свои планы.

– Как на счет сегодня? – спросил он непринужденно. – После школы.

– Не уверена, – хмыкнула я и отпила из чашки почти остывший кофе. – Если будет время.

– Брось, Эсме, – Джеймс развернулся ко мне и склонил немного голову набок. – Давай прогуляемся.

От его слов по моей коже пробежали мурашки, особенно от тона, которым он произнес мое имя. В нем было что-то мягкое и в то же время настойчивое. Я мысленно умоляла свои щеки не краснеть. Вскочив на ноги, я поставила чашку на перила, где собрались со вчерашнего дня еще три кружки моих домочадцев, и приготовилась согласиться на предложение.

– Хорошо, ладно, – голос предательски дрогнул, и мне пришлось прокашляться. – Давай часам к шести. Только не вздумай слиться на этот раз! Иначе он будет последним.

Джеймс встал со ступенек и очутился практически вплотную ко мне. Я едва могла ощутить терпкий аромат его парфюма и сладкий запах средства для стирки, которое использовала мама Вики. Джеймс протянул ко мне руку ладонью вверх.

– Тогда до встречи? – спросил он, улыбаясь и смотря мне прямо в глаза.

Я глянула на его ладонь, большую и явно теплую, но в ответ лишь кивнула и засунула руки в карманы куртки.

– До вечера, – едва выговорила я. – А теперь иди! Мне сестру в школу нужно отвезти.

Джеймс довольно ухмыльнулся и убрал руку.

– До вечера, Джойс, – подмигнул он мне и спустился вниз по ступенькам. – Жду от тебя что-то интересное на экскурсии!

Я шикнула на него, чтобы он не кричал прямо перед моим домом, но настроение у парня было настолько приподнятое, что в ответ он только громко рассмеялся.

Дверь позади меня открылась, и я услышала бодрый голос Мэг.

– И все же он классный, – сказала она, наблюдая как Джеймс перебегает дорогу. – Как думаешь, как выглядит его девушка?

Я поджала губы, прогоняя раздражение.

– Пойдем, Мэг, нужно успеть к началу уроков.

Занятия тянулись бесконечно долго. Предложение Джеймса встретиться сегодня вечером вертелось в моей голове, как назойливая пластинка, и вместо того, чтобы сосредоточиться на геологии, физике и испанском, я думала о том, куда пойти и что надеть. Признаться честно, я ужасно нервничала, и если бы не голос в моей голове, твердивший, что это всего лишь дружеская встреча, потому что у Джеймса уже был кто-то на примете, к обеду я бы сдалась и отказалась от экскурсии. Но деваться было некуда – обещание есть обещание. Да и к тому же, какая-то часть меня хотела узнать его поближе, несмотря ни на что. Мне было интересно, как прошла его школьная жизнь, чем он увлекался сейчас и что планировал делать дальше.

К обеду я была вынуждена признать, что едва Джеймс появлялся на горизонте, меня к нему тянуло, как магнитом. Мне хотелось слушать его низкий голос, наблюдать как разбегаются мелкие лучики вокруг его глаз и рта, когда он улыбался, видеть, как он задумчиво потирает подбородок и пожимает плечами, когда я о чем-то его спрашивала. Я ловила себя на том, что чувствовала рядом с ним полное спокойствие – мне не нужно было прикидываться Эсме, которая смеется только ради того, чтобы поддержать чужую шутку, какой бы глупой она не была, и мне не нужно было играть в кого-то другого, чтобы понравиться. Наоборот, с Джеймсом я могла говорить то, что чувствую, могла уснуть, могла рассмеяться вслух. Это было нечто новое для меня. Рядом с этим парнем я ощущала себя нормальной. Моя голова впервые в жизни шла вразрез с чувствами, и я действительно не знала, что теперь собиралась делать в связи с этими новыми открытиями.

– Эсме сегодня какая-то задумчивая...

Шутливый голос Кэтти вырвал меня из самоанализа. Я быстро подняла глаза и встретилась с пытливым взглядом подруги. Как всегда во время ланча мы сидели втроем – я, Вики и Кэтти, — и болтали о всяких глупостях, стараясь максимально отвлечься от скучной учебы. Но сегодня я, видимо, слишком глубоко погрузилась в свои мысли.

– Это потому что Джеймс взял с нее обещание провести ему экскурсию по городу, а она не хочет идти, – ответила за меня Вики, залипнув в своем телефоне. – Так ведь, Джойс?

Я неуверенно кивнула в ответ, уставившись на стаканчик с кофе в моих руках.

– Все та же экскурсия по городу? – улыбнулась Кэтти. – Уже придумала, куда поведешь парня? Кстати, сегодня на пристани будет ярмарка.

– Да? – удивилась я и отпила из стаканчика. – Что за ярмарка?

– Ну как же! – Кэтти сделала круглые глаза. – Мойз, только не говори, что ты тоже забыла.

Вики пожала плечами, не отрываясь от своего телефона.

– Сегодня же начинается фестиваль огней! Последняя неделя февраля, ну вы чего?!

– А-ааа... – протянули мы с Вики одновременно. – Точно...

Каждый год наш город отмечал окончание зимы фестивалем огней. Говорят, эта традиция взяла свое начало три столетия назад, когда прежние жители открывали таким образом новый рыболовный сезон и сжигали соломенные чучела на пристани в качестве дара океану, чтобы тот был к ним благосклонен. С тех пор многое изменилось, и рыбу давно не ловили в наших краях, но традиция сжигать чучело и выпивать по рюмочке бренди на ветренном пирсе осталась.

– Здорово, – сказала я облегченно, – теперь мне не нужно придумывать программу. Вы тоже пойдете?

– Я пас, – фыркнула Вики. – Мне эта деревенщина ни к чему, лучше буду выматывать себя в зале.

– А ты? – обратилась я к Кэтти. – Пойдете с Джо?

– Надеюсь, – задумчиво ответила Кэт. – Мы еще не до конца помирились.

– Кстати, Джойс, – Вики неожиданно отложила свой телефон и нагнулась через стол. – Ты только поменьше расспрашивай Джеймса о его матери, ладно?

– Матери? – непонимающе переспросила я. – При чем здесь она?

Вики замялась, явно обдумывая, что ответить. Я нагнулась поближе к ней, чтобы никто, кроме Кэт, нас не слышал.

– Ты же помнишь, как Джеймс надолго приезжал к нам погостить, когда мы были детьми? – сказала она приглушенным голосом, все еще выверяя каждое свое слово. – Как оказалось, у его матери, моей тети, Аманды, была наркозависимость, и отец Джеймса, дядя Вильям, ложил ее в то время на лечение в больницу.

Я оторопело уставилась на подругу. Наркотики? В голове начали всплывать обрывки фраз с недавних разговоров о трудном детстве Джеймса. Так речь шла об этом? Меня пробрал холод.

Вики поджала губы и кивнула.

– Я тоже об этом ничего не знала, мне только на днях отец рассказал. До сих пор не могу в это поверить... – проговорила Мойз тихо. – Как я поняла, тетю лечили, и она время от времени завязывала. По крайней мере, я никогда не видела ее... Ну знаете, в "этом виде". – Вики изобразила воздушные кавычки и продолжила: – Она ведь даже родила второго сына, Итана, и затем у них следующие несколько лет все шло хорошо, даже когда Джеймс учился в старшей школе. Теперь понимаешь, почему он перестал к нам ездить?

Вики глянула на меня круглыми глазами, пока мой мозг пытался переварить услышанное. Я медленно кивнула. Выходит, парень оставался дома, едва его матери легчало.

– Когда Аманде становилось совсем худо, Джеймса отправляли к нам, чтобы он ничего не видел, – подтвердила Мойз мои выводы и тут же помрачнела. – Но не думаю, что дяде Вильяму удавалось все скрывать от старшего сына, такое невозможно скрыть...

– И что же? – нетерпеливо встряла Кэт.

Вики рассеянно поправила волосы.

– В общем, как оказалось, недавно Аманда взялась за старое, – она потупила взгляд, рассматривая царапины на столе. – Пару месяцев назад дядя нашел у нее пакетики сами понимаете с чем, у них там разразился страшный скандал, и, думаю, Джеймс просто не выдержал этого всего и именно поэтому так неожиданно оказался у нас.

Я пыталась переварить все, что услышала, ощущая, как в груди неприятно заныло.

– Выходит, Джеймс вырос, глядя на зависимость своей мамы...

Вики понуро на меня посмотрела.

– Я даже представить себе не могла, что в их доме происходит такое. Теперь понятно, почему папа почти никогда не брал меня с собой в Гимптон.

Мы втроем замолчали, каждая думая о чем-то своем. Безрадостное детство, которое скрывалось за широкой улыбкой Джеймса, не укладывалось в моей голове. Почему он нам об этом не рассказывал? Наверняка, ему хотелось с кем-то поделиться... Я вдруг вспомнила, как Джеймс, будучи мальчишкой, всегда был веселым и жизнерадостным, когда гостил у дяди Мойз, всегда шутил и подтрунивал над нами. Выходит, это была всего лишь маскировка? А сейчас? Была ли его улыбка настоящей или же собой он был только в те моменты, когда хмуро погружался в свои мысли, как тогда по дороге за город? Мне вдруг стало не по себе.

– Так Аманду снова положили на лечение? – наконец спросила я.

– Насколько я поняла, тетка сбежала... – Вики неутешительно вздохнула. – Возможно, это и к лучшему.

Никто из нас не проронил ни слова. Вскоре прозвенел звонок, и мы направились каждая на свои занятия, но рассказ Вики не выходил у меня из головы до самого вечера. Как ни крути, я не понимала, как маленькому Джеймсу удавалось быть таким озорным и шутливым, когда в его доме разворачивалась настоящая трагедия? У меня так никогда не получалось...

В шесть часов я стояла около своей машины, нервно переминаясь с ноги на ногу и прокручивая между пальцев брелок с ключами.

Успев сделать все домашние задания, у меня оставался целый час для того, чтобы собраться. Приняв душ и впервые за долгое время натерев себя парфюмированным лосьоном для тела, я принялась подбирать подходящую одежду. Простояв некоторое время перед открытым шкафом, я стала примерять разные комбинации штанов, рубашек и свитеров, то и дело бросая в зеркало недовольные взгляды. Я промучилась так некоторое время, и когда моя рука неуверенно потянулась за платьем, которое я ни разу не надевала, я раздраженно выдохнула, взяла первые попавшиеся темные джинсы и теплый джемпер, а затем сердито хлопнула дверцей шкафа.

"Что за ерунда! – пробурчала я мысленно. – Кого я здесь пытаюсь обмануть? Мы едем всего лишь посмотреть город."

Вооружившись этой мыслью, я наспех высушила волосы феном, оставляя их просто падать на плечи, нанесла на лицо увлажняющий крем, надела ботинки и тонкую вязаную шапку, и решительно выскочила из дома.

Над городом сгущались сумерки, небо чернело от низких туч, которые застыли неподвижно с самого утра. После обеда дождь прекратился, но грязные лужи еще не успели высохнуть, оставляя кое-где песчаные разводы на тротуарах, в воздухе витал едва уловимый запах хвои и первого зыбкого тепла. Я в сотый раз поправила свои волосы, мысленно пытаясь успокоиться.

– Давно ждешь?

Джеймс появился словно из ниоткуда, и я вскрикнула от испуга.

Парень сделал шаг вперед, и свет уличного фонаря упал ему на лицо.

– Тебя все еще так легко напугать, Джойс? – он криво улыбнулся.

Я пнула его рукой в плечо.

– Никогда так больше не делай! – запричитала я, переводя дух. – У меня чуть сердце не выпрыгнуло! И вообще как ты здесь оказался, я думала, ты у Мойз был.

– Я прогуливался недалеко, – сказал он, указывая пальцем позади себя. – Кстати, ты знала, что на соседней улице у вас продают обалденные пончики? Их саморучно делает эмигрировавший сюда парень из Китая по кличке Стю.

– Ммм... – протянула я удивленно, открывая водительскую дверь. – Про пончики знала, про парня – нет. Когда ты успел с ним об этом поговорить?

Вопрос остался подвешенным воздухе, видимо, Джеймс не посчитал нужным на него ответить.

– Любишь сладкое? – попыталась я завести разговор снова, когда мы сели в машину.

– У меня сахарная зависимость, но я стараюсь держать себя в руках,– наконец-то разулыбался парень, отчего меня немного передернуло, особенно если вспомнить сегодняшний рассказ Вики. – А у тебя есть зависимости, Джойс? Китайская еда, фастфуд, экстрим? Кроме кофе, разумеется. Наверное, у тебя уже вместо крови по жилам течет эта черная жидкость.

Я завела машину и неспешно выехала на дорогу. Его вопрос показался мне странным, но вполне логичным, учитывая, что я сегодня узнала о его матери.

– Наверное, самоедство, – призналась я. – Чрезмерный самоанализ, который обычно ничем хорошим не заканчивается.

– Да, это на тебя похоже... – протянул Джеймс задумчиво, разглядывая дома по сторонам.

– Ты так считаешь? – отозвалась я и замолчала в ожидании ответа, но Джеймс сегодня как-будто думал о чем-то своем, и мой вопрос снова остался повисшим между нами.

– Так куда мы сегодня едем?

Парень развернулся ко мне через секунду, его зеленые глаза внезапно заблестели совершенно иным настроением. Он вдруг стал похож на себя маленького, когда мы играли в настолки у Вики в комнате.

– Хочу показать тебе, как развлекаются местные уже почти три сотни лет, – ответила я, подмечая быстрые перемены в его настроени. – Думаю, тебе понравится.

Джеймс довольно улыбнулся, и уголки его рта окружили те самые морщинки, от которых у меня в желудке пританцовывали бабочки.

– Не против, если я буду снимать? – он засунул руку под куртку и вытащил оттуда небольшую камеру. – Хочу запомнить все, что сегодня увижу.

Парень убрал затвор с объектива, опустил свое стекло и принялся снимать проезжие здания. Я сбавила немного скорость, поглядывая в его сторону и недоумевая, что такого миловидного он обнаружил в полу освещенных улочках нашего небольшого города.

Мы проехали мимо пекарни, которая стояла здесь с 1939 года и пережила на своем веку несколько поколений, и заброшенную швейную фабрику, часть которой служила теперь неформальным местом вечеринок для молодежи, увидели местный французский квартал, где жили совсем не французы, а пакистанцы, индусы и другие переселенцы, которые когда-то переехали сюда из страны Эйфелевой башни, осмотрели из окон причудливый одноэтажный музей естествознания, в котором я днями пропадала вместе с бабушкой Мисси, когда она была еще жива и жила неподалеку. Я объехала несколько оживленных улиц, где располагались небольшие супермаркеты и скверы с многочисленными фонтанчиками, но в поздних сумерках едва ли что-то можно было разглядеть, кроме неоновых витрин. В этой части города жили исключительно местные, поэтому здесь было тихо и немноголюдно, но Джеймсу нравилось наблюдать. Он только кивал в ответ на мои рассказы, иногда говоря, что помнит какое-то место, и все это время не переставал снимать увиденное на камеру.

Какое-то время мы ехали молча. Дорога принялась резко спускаться к набережной, фонарей становилось все больше, улицы наполнили прохожие, а рестораны, отели и магазины плотно теснились, конкурируя между собой в районе, где летом проживали исключительно туристы. Я свернула к набережной, откуда доносились приглушенные звуки музыки.

В этом году фестиваль мало чем отличался от предыдущего. Под кобальтовым небом простер свою гладь безмятежный океан, бесшумно прибивая к берегу пушистую пену. А на фоне океана в два стройных ряда выстроились ярко-красные самодельные лавки с глинтвейном, булочками и сладкой ватой, украшенные разноцветными фонариками и воздушными шарами. В конце причала выглядывала одним глазом местная знаменитость – колесо обозрения, которое окружали палатки с тиром и детскими аттракционами. Но самая главная достопримечательность фестиваля была не здесь, ее разместили на песчаном пляже у самой кромки воды – огромное трехметровое соломенное чучело, которое должен был поджечь в девять вечера один из почетных жителей города.

– Мне здесь нравится, – Джеймс оглядывался по сторонам, пока мы неспешно прогуливались по набережной.

Я засунула руки в карманы парки и постаралась подавить неловкость, в очередной раз всплывшую, как только мы очутились в людном месте. О чем нужно говорить? Что делать? Я повертела головой, делая вид, что рассматриваю лавки со сладостями, и старалась не подавать виду, что смущаюсь. На фестивале все выглядело точно также, как и в прошлом году, и я с легкостью могла бы пройтись мимо сувенирных прилавков даже с закрытыми глазами. Единственное, что было здесь нового – это Джеймс. Я повернулась к нему, чтобы посмотреть, чем он занят, и наткнулась на объектив камеры.

– Ты что меня снимаешь? – неловко улыбнулась я, чувствуя, как щеки начинают гореть. – Перестань!

Я постаралась отодвинуть камеру, но Джеймс увернулся от моей руки и довольно засмеялся.

– Тебе очень идет эта шапка, – уголки его губ дрогнули в улыбке. – Ты в ней очень милая.

Я смущенно поправила свою дурацкую шапку, прикидывая, была ли это шутка.

– Никогда не могу понять, ты надо мной издеваешься или нет, – проворчала я недовольно.

– Я всегда говорю только правду, – Джеймс убрал камеру, и выражение его лица вдруг стало серьезным. – Не веришь мне?

– Посмотрите-ка кто здесь!

Знакомый низкий голос прервал наш разговор. Я обернулась и увидела Генри в компании с Джулс и ее подружкой. О, черт, только не это...

Генри приветливо вскинул руку, и я тоже нехотя помахала в ответ. Троица двинулась к нам, слегка раскачиваясь и смеясь на ходу, и через пару секунд оказалась рядом с нами.

– Джойс!

Я заметила, как Генри как-то странно глянул на Джеймса, а затем подошел ко мне и по-собственнически накинул свою тяжелую руку на мою шею. От него слегка пахло алкоголем, видимо, Ги уж выпил немало, отчего его движения были немного резкими. Джулс никак не отреагировала на его жест, все ее внимание переместилось на Джеймса. Зато Джеймс как-то переменился в лице, его взгляд прикипел к руке Генри. Я же не могла оторвать глаз от студентки. Началась какая-то молчаливая игра, и я отчаянно пыталась уловить ее правила.

– Вы тут одни? – спросил одноклассник, поглядывая на меня сверху вниз.

В это время Джулс игриво подмигнула брату Вики, точно также, как в прошлый раз на пляже. Я почувствовала, как меня начало тошнить. Внутри постепенно нарастало раздражение.

– Да, – ответила я, пытаясь аккуратно скинуть руку Генри под внимательным взглядом Джеймса. – Вы тоже приехали на праздник?

Генри недовольно нахмурил брови, его холодные глаза принялись сверлить во мне невидимую дыру, а рука только сильнее надавила на шею. Это было что-то новенькое.

– Как тебе наш городок? – нарушила паузу блондинка своим манящим голосом. Она откровенно флиртовала с Джеймсом. – Что-нибудь приглянулось?

– Определенно, – Джеймс повернулся к девушке и обаятельно улыбнулся ей в ответ, отчего мой желудок скрутило в узел.

Я уставилась на брата Вики, к горлу предательски подступил комок. Он что, с ней заигрывает? Догадка выстрелила в моей голове быстрее, чем я смогла ее осознать. Так Джулс и есть та самая девушка, с чувствами к которой он еще не разобрался?! От этой мысли затошнило, я вдруг почувствовала себя законченной дурой, мне захотелось сбежать.

– Может, прогуляетесь с нами? – Джулс растянулась в кокетливой улыбке и положила ладонь на плечо Джеймса.

Настроение улетучилось в момент, вместо ощущения неловкости пришла ярость, и я силой скинула с себя руку Генри. Челюсть начало немного сводить, видимо, я слишком крепко сжала зубы, наблюдая за Джулс, которая всеми своими движениями и мимикой показывала, что не прочь познакомиться с Джеймсом как можно поближе.

Но в следующую секунду произошло то, чего я совсем не могла ожидать. Внезапно Джеймс очутился рядом со мной и решительно взял за руку. Я заметила, как лицо студентки перекосилось, а Генри надменно сплюнул.

– У нас другие планы, – сказал он, обращаясь ко всем. – Было приятно увидеться.

И не дав мне вставить ни слова, он развернулся и быстрым шагом двинулся в противоположную сторону, уводя за собой. Оглянувшись, я увидела Генри, который застыл на месте и смотрел мне вслед, пока Джулс с подружкой смеялись и утаскивали его назад за края куртки. Я едва поспевала за Джеймсом, чувствуя как его большая ладонь сжимала мои пальцы. Мое сердце колотилось, мысли путались, и я несколько раз наткнулась на прохожих, которые недовольно выкрикивали мне что-то вдогонку.

Добравшись до причала, где практически не было народу, Джеймс наконец остановился и отпустил мою руку. Он развернулся ко мне, выражение его лица нельзя было назвать беззаботным. Наоборот, я впервые видела его таким серьезным и... сердитым?

– Это тот парень, который тебе нравится? – неожиданно резко спросил он и упрямо на меня уставился.

Его вопрос словно прижал меня к стенке, и я невольно сделала шаг назад.

– Нет... – сбивчиво начала я. – То есть... При чем здесь это?

– Да он полный кретин! – отрезал Джеймс, его грудь тяжело вздымалась. – А ты ведешь себя просто по-идиотски! Тебе что, пятнадцать лет, чтобы разрешать всяким соплякам на себя вешаться?!

Я опешила от этого наглого заявления и тона, которым оно было сказано. В голову ударила кровь, меня начало немного трясти. Это было уже слишком!

– Это я веду себя по-идиотски?! – вспылила я, мой голос в секунду выдал накопившийся гнев и разочарование. – Иди дальше заигрывай с этой Джулс, а меня оставь в покое!

Джеймс прирос ко мне взглядом, а я больно прикусила губу, слишком поздно сообразив, что сболтнула лишнего. Черт, зачем я это сказала... В голове начал созревать план отступления, но Джеймс перебил мой внутренний диалог.

– С кем, с этой студенткой? – растерянно произнес он в полнейшем недоумении. – Я совершенно не заинтересован в этой развратной девке. Как тебе вообще могло такое в голову прийти?

Я тяжело дышала пока моя голова гудела, как паровоз, и переваривала услышанные слова. Неожиданный поток ветра взъерошил мои волосы и окутал прохладой, остужая внутренний пыл. Я подняла взгляд на Джеймса, тот продолжал неотрывно смотреть на меня.

– Но ты ведь сказал, что... – скомкано затараторила я, не представляя, как собиралась говорить с ним о его пассии. – А, черт с тобой! Наша экскурсия окончена.

С этими словами я крутанулась на пятках и быстрым шагом двинулась в обратном от направлении. В ушах пульсировало, сердце колотилось, словно неисправные механические часы, заведенные на слишком большое количество оборотов. В ту самую секунду я проклинала себя на чем свет стоит за то, что вообще завела разговор о Джулс, тем самым выдав свои чувства.

Цепкая рука схватила меня за локоть и круто развернула на месте.

Джеймс прерывисто дышал, его зеленые глаза недобро горели.

– Почему ты все время от меня сбегаешь, Джойс? Мне это уже порядком достало.

Джеймс сильнее сжал свою руку, давая понять, что на этот раз мне не удастся увильнуть без объяснений. Я раздраженно вздохнула, но прекратила попытки вырваться. Парень перевел дыхание, а затем отпустил мой локоть.

– Что случилось? – спросил он уже ровным тоном. – Я тебя чем-то обидел?

Мне захотелось закатить глаза, но я едва себя сдержала. Очередной порыв холодного ветра на этот раз привел меня в чувства. Я поправила непослушные волосы и сунула руки в карманы.

– Нет, ты меня ничем не обидел, – сказала я безучастно. – Все хорошо.

– Тогда в чем дело?

Джеймс неотрывно на меня смотрел, словно пытался прочитать мои мысли. От этого пристального взгляда мне вдруг стало неуютно. Я не привыкла говорить открыто о своих чувствах, и не была уверена, что сейчас это было необходимо. Но... Черт возьми, если его пассией была не Джулс, то кто тогда?

Я замолчала на секунду, вспоминая разговоры о Гимптоне на выходных и видео с однокурсниками Джеймса. Конечно, я ровным счетом ничего не знала о его жизни и уж тем более о том, с кем он был в отношениях. Пора было с этим заканчивать. Я не позволю себе еще раз запасть на парня, который не питает ко мне интереса.

Наконец собравшись с мыслями, я решительно произнесла:

– Хотела бы попросить тебя кое о чем.

Джеймс кивнул, ожидая продолжения.

– Ты бы мог перестать кидаться в меня двусмысленными взглядами, вопросами и комплиментами, как будто тебе до меня есть дело? – заявила я неожиданно прямо, почувствовав при этом моментальное облегчение. – Мы с тобой просто друзья, а у тебя в Гимптоне есть девушка. Поэтому, пожалуйста, начни вести себя так, чтобы быть правильно понятым.

Едва я это произнесла, как Джеймс оказался рядом, став почти вплотную ко мне. От неожиданности мое дыхание сбилось, когда я почувствовала знакомый терпкий аромат его парфюма. Я попыталась сделать шаг назад, но Джеймс схватил меня за запястье и притянул обратно, не дав сдвинуться с места. Мое сердце застучало, словно сумасшедшее, колени стали немного ватными, и я замерла на месте, осознав, что вся моя храбрость улетучилась за раз.

– Хочу быть правильно понятым, – сказал он низким голосом, отчего по моей коже побежали мурашки. – У меня нет никакой девушки в Гимптоне.

Я нервно сглотнула, уставившись прямо перед собой, а именно в подбородок Джеймса. Парень слегка наклонился и произнес едва слышно у меня над ухом:

– Какая же ты недогадливая, Джойс. Это ты та самая девушка, которая будит во мне что-то очень своеобразное. И тогда в детстве, и сейчас, когда мы встретились через столько лет, я это ясно ощущаю.

Я подняла голову и заглянула ему в глаза в попытках понять, что он сейчас пытался до меня донести. Его лицо находилось всего в нескольких сантиметрах от моего, и я уловила на своих щеках теплое дыхание, отчего каждая клеточка моего тела замерла в каком-то молчаливом напряжении. Я вдруг ощутила себя такой хрупкой, словно одно неловкое движение, и я могла бы разлететься на кусочки.

– Я не понимаю... – мои мысли, как и язык, заплетались, как у пьяной. – Что ты хочешь этим сказать?

Джеймс крепче сжал мое запястье, отчего кожа в этом месте приятно заколола.

– А ты сама как думаешь?

Он слегка наклонился, его лицо практически коснулось моего, а губы застыли напротив моих. В этот момент я забыла как дышать, внутри меня все остановилось, кроме сердца, стучащего в ушных перепонках так быстро, как будто собиралось выпрыгнуть на набережную. Джеймс приблизился еще немного, осторожно выверяя каждый миллиметр пространства между нами.

– Можно тебя поцеловать? – едва слышно прошептал он, и моя голова слегка закружилась.

Я легонько кивнула, даже не думая.

Джеймс отпустил мое запястье, а затем медленно поднес свою руку к моей щеке. Сердце больно дернулось, когда его пальцы едва заметно коснулись моей кожи. Я закрыла глаза, сконцентрировавшись на этих новых ощущениях, чувствуя как все мое естество импульсивно откликалось на каждое его прикосновение. Джеймс притянул мое лицо и мягко накрыл мои губы своими. В эту же секунду меня словно ударило током, и каждая клеточка моего тела приятно заныла. Я инстинктивно ответила на поцелуй так, словно делала это с ним миллионы раз. Джеймс улыбнулся краешками губ, не отстраняясь, и я почувствовала, как невидимая тонкая стена между нами наконец-то исчезла. Внутри меня разлилось тепло, сердце снова принялось стучать умиротворенно, и я вдруг подумала, что все происходящее сейчас было правильным. Так, как будто это должно было произойти. Джеймс провел ладонью по моей щеке, отчего я непроизвольно улыбнулась.

– Даже не представляешь, как давно я мечтал это сделать... – выдохнул он в мои губы.

Я снова улыбнулась в ответ, не открывая глаз.

– Удиви меня.

Джеймс слегка отстранился, и я тут же пожалела о свои словах. Мне так хотелось продлить этот момент еще немного, почувствовать снова его тепло. Я нехотя открыла глаза.

– Думаю, я был влюблен в тебя еще мальчишкой, – Джеймс легонько коснулся своим носом моего. – Разве это было незаметно?

– Не очень, – тихо засмеялась я, искренне удивившись признаю Джеймса. – Я думала, ты просто любил надо мной поиздеваться.

Губы Джеймса дрогнули в улыбке, и вокруг его зеленых глаз собрались смешливые лучики.

– Согласен, я не большой мастер проявлять свои эмоции, – произнес он вполголоса и снова наклонился ко мне. – Мне следовало сделать это раньше.

В этот раз я первой коснулась его губ. Джеймс свободной рукой крепко притянул меня к себе, а второй нежно провел по волосам. Я задохнулась от удовольствия, чувствуя, как внутри меня словно натянулась невидимая струна. В этот раз поцелуй не был таким осторожным, и Джеймс упорно искал мои губы своими, крепче прижимая меня к себе. В моей голове вдруг стало пусто, дыхание спешило, и я хотела только одного — чтобы это мгновение длилось вечно. Всегда зажатая Эсме наконец-то перестала прятаться. Я подняла руку и легонько приложила ладонь к щеке Джеймса. Короткая щетина мягко царапала кожу, пока я изучала пальцами его скулы и шею. Джеймс издал хриплый смешок, когда я запустила пальцы в его волосы.

– Как же я теперь уеду, Джойс? – сказал он, все еще улыбаясь, и отстранился.

Я открыла глаза и прошлась ладонью по его волосам.

– Давай не думать об этом, ладно? – ответила я, беря его за руку. – Сегодня будем наслаждаться жизнью.

По правде говоря, я плохо помню, что мы делали в остаток того вечера. Нас переполняли эмоции, и все происходящее вокруг просто сливалось в размытый фон, пока мы бродили по набережной и ловили каждую перемену в наших лицах и голосах. Джеймс не отпускал моей руки весь вечер, и мне порой казалось, что он цепляется за меня, как за соломинку в бушующем море. Он без перерыва снимал нас на камеру – это вошло у него в привычку и потом, благодаря чему у меня остались доказательства, что наши отношения были искренними и настоящими. Я помню, как не могла перестать улыбаться и впервые в жизни чувствовала себя свободной и легкой, как перышко. Казалось, внутри меня зажгли свет, и я видела тоже самое в зеленых глазах напротив, когда они открыто и с нежностью изучали мое лицо, волосы, плечи. Мы были влюблены, и это было также естественно, как если бы наши чувства длились еще с самого детства.

Я вернулась домой позже обычного, незаметно пробравшись в свою комнату, и еще долго не могла уснуть, вспоминая как Джеймс целовал мои щеки и губы, как перебирал между пальцами волосы и мягко сжимал мою руку. Я не понимала, что со мной происходило и не могла перестать удивляться, как все закрутилось так быстро, но отчетливо помню, что разрешила себе отключить голову и просто полюбить этого человека. Словно это я была тем, кто управлял моей жизнью.