Джойс

– Напоминаю, что до ваших экзаменов остается всего три месяца, и все, чем вы должны сейчас заниматься это усиленно учиться.

Скрипучий голос мистера Ивенсена, нашего преподавателя по тригонометрии, почти никто не слушал. Часть одноклассников находилась в полу коматозном состоянии после вчерашней вечеринки, остальные же пялились в телефоны или тихонько пересмеивались между собой. Я зевнула, борясь с сонливостью, и пнула ногой стул Вики перед собой. Блондинистая голова не спеша повернулась ко мне.

– Чего тебе, Джойс? – кивнула она, ее полуоткрытые веки и слегка опухшее лицо выглядели просто умилительно.

Я наклонилась через стол, чтобы нас никто не услышал.

– Твой брат попросил меня провести ему экскурсию по городу сегодня, – сказала я как можно тише. – Ты в курсе?

На секунду выражение лица Вики прояснилось, и ее глаза стали круглыми, как два блюдца.

– Ничего об этом не знаю, – ухмыльнулась она и дернула острым плечиком. – У вас типа свидание?

Я театрально закатила глаза.

– Что ты придумываешь опять? – шикнула я в ответ. – Наверное, он не успел тебе сказать. Предполагаю, ты с утра была не в состоянии вообще с кем-либо общаться.

– Это да, – Вики широко зевнула, едва успев прикрыть рот рукой. – Хорошо, что папа уехал рано на работу. Иначе меня ждала бы лекция с самого утра. Жду не дождусь, когда уеду в колледж, и мне не нужно будет ни перед кем отчитываться.

Мистер Ивенсен громко прокашлялся, давая понять, что он в курсе нашего разговора. Но Вики, казалось, его не слушала. Она снова развернулась ко мне и подперла рукой свой острый подбородок.

– Так значит у вас с Джеймсом свиданка! Уже придумала, что наденешь?

– Перестань, Мойз, – процедила я сквозь зубы. Игривое настроение Вики начало действовать мне на нервы. – Так ты пойдешь с нами?

Вики разочарованно закатила глаза, и ее воодушевление словно смыло.

– Он тебе совсем не нравится, да? – спросила она. – Только не говори, что до сих пор сохнешь по Генри.

Я прикусила губу. Генри был словно мозоль на пальце – едва я решалась о нем забыть, как один маленький разговор мог пробудить внутри меня целую бурю противоречивых чувств. А Джеймс... Он был всего лишь старшим братом Вики, который к тому же совсем скоро собирался обратно домой.

– Нет, конечно, – сказала я. – Что за глупые вопросы. И ты прекрасно знаешь, что я решила сосредоточиться на учебе и поступлении, и в отношениях вообще не заинтересована.

Мистер Ивенсен кашлянул достаточно громко, чтобы я дернулась снова.

– Сегодня после школы я собираюсь отработать весь свой вчерашний алкоголь в зале, – ответила она без угрызений совести. – Скоро пробы, и мне нужно быть в форме. Так что прогуляйтесь без меня.

– Мисс Мойз, вы хотите провести остаток урока у директора?! – терпение мистера Ивенсена лопнуло, как мыльный пузырь.

Вики подмигнула мне и отвернулась.

Я сидела на уроке, едва улавливая о чем говорит преподаватель. Тригонометрия не была моим профильным предметом, и я почти ничего в ней не понимала, но по школьной программе я должна была ее пройти и даже умудриться получить четверку. Сфера моих интересов лежала прямо противоположно математике – я мечтала стать журналистом и посвятить свою жизнь тому, чтобы искать истории людей и рассказывать о них миру. Мне казалось, на нашей планете есть множество стоящих случаев и интересных сюжетов, которые только и ждут того момента, когда я напишу про них в одной из своих колонок. Не все рождаются звездами телевидения, блогерами и супермоделями, но я верила, что среди обычных людей случаются вещи, куда занимательнее и важнее, чем новый годовой тренд. Сколько себя помню, я грезила об этом с нескончаемым воодушевлением.

Но, как в любой подростковой истории, моим родителям совершенно не нравился мой выбор. Едва мне стукнуло шестнадцать, и зашел разговор о том, на кого же Эсме пойдет учиться, моя мама крайне резко выступила с идеей об экономическом. Она считала, что аудит – то самое место, где, по ее мнению, всегда будет работа и достойная оплата. Разговоры набирали оборотов, время поступления стремительно приближалось, и стоило мне только заикнуться о том, что я собираюсь поступать на журфак, как в доме начинался скандал, который всегда сопровождался упреками и повышенным маминым давлением. "Ты ничего еще не понимаешь в этой жизни! – говорила она мне с напором. – Нужно думать головой, а не витать в облаках. Хочешь стать как я и всю свою жизнь бороться за деньги?! Не выдумывай!". Спустя какое-то время я и сама начала сомневаться в своем желании. Действительно, опираться нужно только на свой ум, потому что жизнь – вещь непростая, и в ней, к сожалению, все складывается не так, как ты хочешь. А деньги... Деньги нужны всем и всегда. Можно ли было достойно жить на зарплату журналиста? Я не была в этом уверена. Но если бы решение о моем поступлении зависело только от выбора профессии... Тучи сгущались плотнее, когда я понимала, что в моей жизни есть еще и Джесс, и уедь я на другой конец страны, это станет просто катастрофой как для нее, так и для меня.

На перерыве школьный двор был заполнен людьми. В обед неожиданно показалось солнце, и температура успела подняться до пятнадцати градусов, что было не слишком типично для нашего приморского климата в последний месяц зимы. Мы вместе с Вики тоже вышли погреться на солнышке и прочистить мозги перед еще двумя занятиями. Завидев Кэтти за одним из столиков, мы направились к ней.

– Классная сегодня погода, скажите? – Кэтти подвинулась на скамейке, освобождая место. Она улыбнулась и подставила свой веснушчатый носик к солнцу.

– О да... – пробурчала Вики, плюхаясь на скамью напротив Кэт. – Хотя я бы предпочла сейчас лечь с головой под одеяло.

– Ты вчера знатно оторвалась! – Кэт шутливо пнула блондинку под ребра.

Та лишь промычала что-то нечленораздельное и, напялив свои супер черные очки, попыталась вздремнуть, положив руки и голову на стол.

– А ты как? – Кэтти обратилась ко мне. – Не видела, как ты ушла.

Я присела рядом с ней.

– Да, я свалила пораньше. Примерно через час после игры. Кстати, спасибо, что выручила меня с тем вопросом.

Кэтти улыбнулась и заправила выбившуюся черную прядь за ухо. Меня иногда завораживал этот ее жест. В нем было что-то такое женственное, сексуальное. Вся Кэтти представляла собой пример идеальной девушки – черные, вьющееся, непослушные волосы, которые были часто собраны в небрежный пучок на затылке так, что несколько прядей обязательно обрамляли точеное смуглое лицо с тонкими скулами и густыми бровями, нереально красивые глаза холодного голубого оттенка, который неизменно притягивал к себе взгляды собеседников. Девушка была невысокого роста и едва доставала мне до подбородка, но узкие плечи и гармоничное телосложение только дополняли ее женственную красоту. Мы с Вики всегда удивлялись, как это Джордж, долговязый двухметровый баскетболист, к которому слово "утонченность" вообще никак нельзя было применить, смог завоевать сердце такой красотки. Я смотрела на нее часто зачарованно и думала о том, что иногда в этом мире кому-то из нас достается все – и внешность, и характер, и мозги. Еще и семья у Кэт была хорошая. Она была той самой девушкой на миллион, и я, признаться честно, иногда рядом с ней я чувствовала себя неполноценной.

– И все таки мне очень интересно узнать, в кого ты влюблена, Эсме, – Кэтти подвинулась ко мне поближе и хитро улыбнулась.

– В себя, в кого же еще, – буркнула Вики и издала что-то вроде хрюка.

– Да я просто так вчера это сказала, – принялась отговариваться я. – Не бери в голову.

Кэтти прищурилась и медленно кивнула.

– А твои как дела? – спросила я, переводя тему. – Как у вас с Джорджем?

Девушка вдруг поникла и натянула на пальцы рукава пушистого свитера.

– На выходных я пригласила его к нам домой на ужин, – сказала она. – Джордж не хотел идти, но я почему-то настояла, а не нужно было... В общем, вы же знаете, что его семья не слишком богата.

– Зато твои предки антикварные магнаты, – беспардонно встряла Вики, все еще не снимая своих очков.

– И что произошло? – спросила я аккуратно, кидая на свою бестолковую соседку зловещие взгляды.

– Ну, зашел разговор о том, что Джордж собирается делать в будущем, куда поступать...

Кэтти запнулась, ее глаза стали мокрыми.

– Я такая дура была, что заставила его пойти! – затараторила она вдруг. – Отец просто высмеял Джо с его планами о спортивной карьере, говоря, что наша сборная это просто кучка неудачников, и у него нет никаких шансов получить стипендию ни в одном приличном колледже. И что стоит думать о будущем, и поступать в хорошее место. А если нет денег, то нужно идти работать и копить на обучение, а не играть, как он выразился, в мяч, и думать, что в жизни все как-то само собой сложится.

– Я б твоего папочку прибила, даже глазом не моргнув, – подала голос Вики.

Кэтти шмыгнула носом и вытерла лицо рукавами свитера.

– Это меня надо прибить, – вздохнула девушка. – Сама виновата, что устроила этот ужин.

– А как Джо? – спросила я.

– Он со мной не разговаривает, – ответила Кэтти и полезла в рюкзак за салфетками. – Вчера на вечеринке я думала, мы сможем поговорить, и все наладится. Но он только молча довез меня до дома, и даже слова не сказал. А когда Джордж молчит это всегда плохо заканчивается. Он наверное захочет меня бросить!

С этими словами Кэтти залилась слезами, отчего даже Вики проснулась и попыталась сделать озабоченное лицо. Я легонько приобняла одноклассницу, стараясь ее успокоить.

– Все будет хорошо, – сказала я свою избитую фразу. – Вот увидишь, вы помиритесь.

– Верно, – подтвердила Вики, наконец-то выйдя из своей дремы. – Джо не такой дурак, чтобы с тобой расставаться из-за какого-то неудавшегося ужина.

– Вы правда так думаете? – девушка вдруг приободрилась и принялась вытирать щеки салфетками.

– Умные женщины говорят, что мужчинам иногда нужна такая встряска, – сказала Мойз голосом знатока. – Иначе они всю жизнь будут пинать мячик и витать в облаках. Так что не переживай, все наладится.

Кэтти неожиданно засмеялась, и мы вместе с ней. Надо признать, иногда страсть Вики к самообучению жизни через интернет была реально полезной.

Телефон в моей куртке завибрировал, и я достала его из кармана. На экране появилось сообщение от незнакомого номера.

"Привет, это Джеймс. Сегодня не получится встретиться, другие планы. Удачи с учебой!"

– Ты дала Джеймсу мой номер? – обратилась я к Вики, удивленно глядя на экран.

– На всякий случай, – ответила она и тут же расплылась в улыбке. – А что, уже пишет?

– Джеймс это твой брат, который был вчера на пляже? – встряла Кэти и толкнула меня плечом. – Такой симпатичный, правда?

– Кэт, ну только ты давай не начинай! – взмолилась я. – Мне этой доставучей блондинки хватает. Джеймс просто ее брат, окей? И вообще я его в детстве терпеть не могла, он надо мной издевался.

Вики фыркнула и принялась молча пудрить свой нос.

– Это даже еще интереснее! – заулыбалась Кэти. Кажется, ее плохое настроение как ветром сдуло. – Ох, Эс, я тебе так завидую! Начало отношений это всегда так волнительно! Все эти переживания – нравится, не нравится, первые встречи, первые поцелуи и все такое. Я так скучаю по этим ощущениям!

– Я вот просто удивляюсь, как вы сразу можете чуть ли не женить двух людей, которые просто друг с другом один раз пообщались, – вздохнула я, чувствуя, как неловкость заставляет мой голос предательски подрагивать.

– Не один, а два, – беспардонно прокомментировала Вики и, достав из сумочки блеск для губ и пудреницу, принялась наводить марафет.

– А что тут такого? – по-детски удивилась Кэтти. – Если парень тебе сам пишет, это уже что-то значит.

– Кэт, даже не пытайся, – отмахнулась блондинка и с чувством захлопнула зеркальце. – У этого представителя женского пола мозги вообще не так работают. Там кроме слов "работа", "учеба" и "надо" ничего нет.

Ох, ну это уже было обидно! Я шумно вздохнула, готовая прибить свою соседку.

– Я не думаю, что все так потеряно, – вступилась за меня Кэт. Кажется, эти двое иногда просто так развлекались, споря друг с другом на мой счет. – Эсме очень чувствительная, она просто виду не подает, потому что смущается.

– Почему это я смущаюсь? – обидчиво отозвалась я. – Ничего подобного.

Кэтти даже не слушала и продолжала свою дискуссию с Мойз.

– Однажды она встретит человека, который сможет выпустить наружу настоящую Эс, – сказала она. – И не нужно ей для этого без конца наносить тонны мейкапа на свое и до того симпатичное личико.

– Боюсь, к тому времени как это произойдет, я уже буду не в состоянии что-либо слышать, видеть и ходить самостоятельно.

Вики ехидно мне ухмыльнулась.

– А я верю, что это случится, – сказала уверенно Кэт. – Всему свое время.

Это была хорошая фраза. Я часто за нее держалась, как люди держатся за поручень в переполненном транспорте. В мире, где ты должен успевать быть красивым, счастливым и успешным одновременно, эта фраза была маяком надежды, что с тобой все нормально, и в этой жизни не все зависит только от тебя.

– Спасибо, Кэт, – сказала я и зыркнула на блондинку в полнейшем негодовании. – От нашей модели дождешься обнадеживающих слов, как же.

Вики улыбнулась от уха до уха, довольная собой. Вдалеке послышался звонок, оповещающий о конце перерыва. Школьники уныло поплелись к зданию, и мы тоже, собрав свои вещи, неспешно двинулись на свои занятия.

– Так что Джеймс написал, скажешь хотя бы? – прошептала мне Кэтти на ухо так, чтобы Вики не слышала.

Я пожала плечами.

– Сказал, другие планы.

Остаток дня я провела за учебой и подготовкой к своим экзаменам. Вики не писала и не предлагала встретиться, видимо, действительно весь вечер проторчала в зале, отрабатывая на беговой дорожке вчерашний алкоголь. К восьми часам я уже закончила все свои занятия и даже успела заняться стиркой, и убраться в шкафу. В доме никого не было, Мэгги пропадала на тренировке в бассейне, а родители задерживались на работе. Находиться одной было для меня непривычно, но всегда так приятно.

Я оставила свет включенным, открыла окно, давая свежему воздуху наполнить мою комнату прохладой, а сама спустилась вниз, чтобы посидеть на веранде. Это мне помогало – легкая медитация, которой меня научила психолог, теперь стала неотъемлемой частью моей жизни

Усевшись в мягкое кресло с ногами, я включила около себя небольшую лампу на батарейках, стоявшую на круглом столике, и теснее укуталась в шерстяной плед. Сделав несколько глубоких вдохов, я попыталась сконцентрировать все свое внимание на дыхании и неровных желтых бликах и тенях, падающих от лампы на деревянные перекладины.

Интересно, почему Джеймс перенес нашу встречу? Признаться честно, его сообщение меня расстроило. И хотя я понимала, что это был всего лишь дружеский жест, но мне действительно хотелось провести с ним хотя бы немного времени. Я закрыла глаза, давая своим мыслям легко и свободно кружиться в моей голове. Это было еще одно упражнение, которым я часто пользовалась по совету школьного психолога. Оно помогало мне расслабиться и обнаружить то, что было действительно важно. Но едва я прикрыла веки, как в памяти всплыло лицо Джеймса, как всегда улыбающееся мне навстречу. Мысленно я принялась рассматривать его, замечая мелкие морщинки возле зеленых глаз и около уголков рта, короткие светлые волосы и высокий лоб, длинный нос с небольшой горбинкой и губы, почти всегда растянутые в улыбке. Я вспомнила, как мы ехали впервые в дождь, когда он подобрал меня на трассе, и как Джеймс смахивал рукой воду с волос, как задумчиво потирал подбородок, на котором виднелась короткая щетина, как смеялся своим глубоким голосом, когда мы вспоминали что-то из нашего детства. Я почувствовала, как сердце принялось легонько постукивать и внутри меня разливалось тепло, окутывая спокойствием. Неужели Джеймс действительно считает меня нормальной и даже красивой? Я скривилась от этой мысли, и автоматически открыла глаза. Внутри зародилось то самое неприятное ощущение, которое отравляло каждую клеточку моего тела.

Даже в моей семье меня никогда не считали симпатичной, говоря, что "главное достоинство Эсме это ее мозги", поэтому я привыкла считать себя неприглядной. До какого-то возраста это не слишком меня беспокоило, но когда все мои одноклассницы вступили в период полового взросления и начали хорошеть прямо на глазах, комплексы во мне расплодились, как грибы. И как бы я не пыталась сделать из себя "девушку", меняя стиль одежды, нанося мейкап и проколов уши, голос моих родственников продолжал твердить в моей голове, что красивой мне быть не суждено.

К восемнадцати годам я смирилась и решила, что перестану над собой издеваться, ходя по магазинам и примеряя одежду, которую мне подбирала Вики, а потому решила, что буду собой, даже если при этом не стану привлекательней. Весь мой гардероб состоял из джинс, однотонных свитеров и футболок оверсайз, вместо сумки я предпочитала рюкзак, вместо мейкапа – чистое лицо (слава богу, теперь оно было без прыщей!), вместо босоножек – кроссовки; мои глаза были самыми обычными глазами орехового цвета, а темно-русые волосы с каштановым оттенком – всего лишь волосами, а не произведением парикмахерского искусства. Единственное, о чем я беспокоилась был мой рост и вес, так как от природы я была достаточно высокой, и с самого детства была намного выше остальных девочек, что прочно заложило во мне ощущение скованности. И хотя Вики сейчас была почти такого же роста, как я, это чувство неловкости никак не собиралось меня покидать. Что касается веса... В эпоху стройного тела и тренировок, я оставалась не худой, не толстой, но часто отказывала себе в еде, боясь навредить своему внешнему виду еще больше. И хотя все вокруг говорили, что я хорошо выгляжу, это гадкое ощущение неприятия себя заставляло меня каждый раз отворачиваться от своего отражения в зеркале. Была ли Кэтти права, говоря, что однажды правильный человек сможет избавить меня от всех комплексов? Я не знала.

Мои хаотичные размышления прервал вибрирующий звук телефона.

– Джойс, приходи к нам на пирог сейчас же! – скомандовала Вики с набитым ртом. – Мама сделала твой любимый лимонный тарт. Живо поднимай свою задницу и тащи ее сюда.

– Окей, – я медленно поднялась с кресла. – Уже иду.

Дом Мойз был моим вторым домом, я проводила там времени столько же, как и в своем, и учитывая тот факт, что Вики была мне как сестра, я практически выросла на глазах у дяди Гарри и тети Мелани. Мы часто вместе обедали и ужинали, я оставалась у них ночевать, и иногда они даже брали меня и Мэг в семейный поход. И хотя с моими родителями у Гарри и Мел отношения не заладились, все же они иногда приходили к нам на праздники, а мой авторитарный отец не был против того, что я пропадала у Мойз. За восемнадцать лет в их доме меня видели в разных состояниях и видах, но я как-то не сразу сообразила, что в тот вечер оказалась в их гостинной в старом спортивном костюме с пушистым пледом на плечах, ведь я напрочь забыла, что в это время у них гостил Джеймс...

– Ты похожа на ночную бабочку, – Вики прыснула со смеху, оглядывая меня с головы до ног. – Или это у тебя суперменский плащ такой?

Я отмахнулась от нее рукой, а сама скинула плед и бросилась к зеркалу, чтобы поправить волосы. Обычно за учебой я закручивала небрежный узел на макушке, давая волосам выбиваться как попало, и не особо заботилась о том, как выгляжу. Но сегодня, завидев свое отражение, я лихорадочно принялась запихивать непослушные пряди обратно в пучок.

– На твоем месте я бы бросила эти попытки, – Вики схватила меня за рукав толстовки и принялась тащить на кухню, где собралось ее семейство. – Твой помятый вид уже ничем не спасешь.

Я пропустила мимо ушей эту колкость, но успела в последний раз глянуть на себя в зеркало. Что ж, Вики была права. Мой серый спортивный костюм и бледное лицо были приговорены к потоку ее насмешек.

Едва мы вошли на кухню, как три головы тут же повернулись к нам. Дядя Гарри, высокий черноволосый мужчина с роскошными усами и добродушной улыбкой, которая всегда меня успокаивала и придавала уверенности, кивнул в знак приветствия, а тетка Мел, которую соседи ласково называли "пышечка" за ее круглые формы и податливый характер, тут же принялась накладывать мне пирог и наливать чай.

– Эсме, детка, садись за стол скорее, – защебетала она своим мягким голосом. – Ты уже ела сегодня?

Я прокашлялась, впервые за долгие годы чувствуя себя неловко на кухне у Мойз.

– Да, конечно, – ответила я и наткнулась глазами на Джеймса. Он сидел около Гарри в забавной шерстяной рубашке в широкую клетку и с интересом разглядывал меня своим любопытным взглядом.

Я в сотый раз пожалела, что не додумалась переодеться во что-нибудь более приличное, но деваться было некуда. Гордо вздернув подбородок, я уселась на свое место. Джеймс иронично приподнял одну бровь и демонстративно указал глазами на мою грудь. Я перевела взгляд и увидела на своей толстовке огромное жирное пятно. Черт! Когда я успела?! Мои щеки тут же принялись гореть, и я схватила чашку с чаем, чтобы отпить глоточек в попытках скрыть свой маленький позор. Джеймс хохотнул и прикрыл рот рукой, его зеленые глаза продолжали пытливо следить за каждым моим движением. И с этим парнем я хотела встретиться? Нет уж, извольте.

– Смотрю на вас и не могу поверить! – тетушка Мел уселась за стол и, уткнувшись подбородком в ладони, сердобольно запричитала. – Как они выросли, Гарри, ты можешь поверить? Какими взрослыми стали и красивыми, – тетя протянула руку и по-матерински похлопала названного племянника по щеке. – Ты вырос таким славным мальчиком, Джеймс. Даже не смотря на то, какое детство у тебя было.

Я кинула быстрый взгляд на Джеймса, и тот молниеносно поймал его, но ни одна мышца на его лице не дрогнула. Никогда прежде я не слышала, чтобы кто-то говорил о детстве Джеймса с таким сожалением. Я выразительно глянула на Вики, как бы спрашивая, что пропустила. Но Мойз быстро отвела взгляд, слегка нахмурившись.

– Все в порядке, тетя. Не надо так переживать.

Гарри едва заметно вздохнул и принялся громко колотить ложкой в своей чашке.

– Ну, не будем об этом! – взбодрилась Мел, прогоняя прочь незваную меланхолию. – Давайте поговорим о чем-нибудь приятном.

– Может нам, ребятки, съездить в поход? – подал голос Гарри и пошевелил своими густыми усами. – Хорошо же было, когда мы ездили в горы во время того, как Джеймс приезжал на каникулы?

– Да, точно! – Вики вскочила со своего места и, обежав стол, накинулась на отца с объятиями. – Папочка, это просто гениальная идея! Было так здорово жарить сосиски и сладкую картошку. До сих помню этот отвратительный земляной привкус, когда картошка вываливалась из фольги прямо на угли.

Я улыбнулась, вспоминая то время. Мне было одиннадцать, я тогда впервые подстригла волосы, и они завивались барашками на кончиках. Помню, как тетя Мел делала мне косички и говорила, что однажды я буду так заплетать волосы своей дочке. Я слушала ее и удивлялась, ведь время, когда я стану взрослой, казалось мне таким далеким. А теперь я делала такие же косички Джесс...

– Эсме, золотце, ты поедешь с нами? – хрипловатый голос дяди вырвал меня из воспоминаний. – И Мэгги с собой бери – крошка, наверняка, соскучилась по таким вылазкам.

– Конечно, спасибо! – воодушевленно ответила я. Мы с Мэг просто обожали ездить с ними за город. – Маргарет будет вне себя от счастья.

– Я тоже любила это время, – протянула Мелани и улыбнулась своему мужу. – Тогда я была гораздо моложе и страшно любила эту походную романтику. Даже с маленькими детьми мне ужасно нравилось засыпать в палатке под звездами.

Гарри наклонился к жене и приобнял ее за плечо. Я положила голову на согнутую руку и принялась любоваться картиной семейной идиллии, которую часто видела в доме Мойз – как Вики ласково обнимала отца сзади, а он в ответ обнимал ее и любимую жену, как они пересмеивались и хохотали, наслаждаясь обществом друг друга. У меня на сердце всегда так больно щемило от их вида, ведь в нашем доме никогда такого не было – моя мать не понимала тактильных проявлений любви, а отец вообще относился к нам, как к чему-то, что постоянно нужно было совершенствовать и улучшать. Мы редко общались о пустяках, а о смехе в нашем доме позабыли давным-давно. Как бы крепко мы не дружили с Вики, но это была ее семья, и порой я делилась с ней своими отчаянными надеждами, что однажды мои родители тоже будут ко мне так относиться.

Я почувствовала, как мои глаза стали мокрыми и принялась незаметно вытирать их рукавом толстовки. Но когда подняла взгляд, увидела, как Джеймс, склонив голову набок, пристально наблюдал за переменами моего настроения. Я посмотрела на него в ответ без всяких наигранных эмоций, и мне почему-то стало ужасно одиноко. Поджав губы, я отвернулась, чтобы вытереть еще одну непрошенную слезу.

– Думаю, у нас получится хороший поход. В этом феврале погода в основном тихая, не то, что в прошлом году, – тетя Мел принялась за свой кусок пирога. – Ты даже не представляешь, Джеймс, что у нас здесь творилось той зимой! Такой ужасный ветер, град, обледенения! Мы неделями не выходили из дома. И сколько здесь было аварий, еще и каких! – Мелани неожиданно запнулась и, глянув на меня, виновато поджала губы. – Ох, прости, детка, я не хотела...

Мои руки принялись немного трястись, а в горле несносно запершило.

Черт, только не сейчас.

– Ничего, – сказала я, стараясь унять надоедливую дрожь, – все нормально.

– В прошлом году наша Эсме попала в жуткую автокатастрофу, – пояснила Мел Джеймсу, качая головой, – трое человек погибло. Ужасная трагедия.

– Да, Джойс у нас везучей всех на свете, – Вики подошла и уселась рядом со мной. – А еще говорит, что у нее жизнь не удалась!

– Неправда, я не так говорю... – принялась защищаться я, все еще пытаясь унять тремор рук.

Заметив мой невроз, Гарри наклонился ко мне и накрыл мою руку своей большой шероховатой ладонью.

– Как там поживает та девочка? Ее не обижают? Все в порядке?

– Да, все хорошо, – я попыталась изобразить на своем лице подобие улыбки. – Ее воспитательница говорит, что Джесси очень смышленая по сравнению с другими детьми. Но проблема осталась, и она почти ни с кем не разговаривает. Только и ждет, чтобы я приехала.

Тетка Мел жалостливо вздохнула несколько раз, за столом повисла скорбная тишина.

– Ты делаешь все правильно, – Гарри похлопал меня по руке и улыбнулся поверх усов.

– Жаль, мои родители так не считают, – скривилась я и поймала на себе сосредоточенный взгляд Джеймса, который за все это время не произнес ни слова, внимательно слушая наш туманный разговор.

– Это немудрено, – проворчала Мелани, накладывая всем еще по одному куску своего фирменного лимонного тарта. – Твои родители слишком беспокоятся о вашем с Мэг успешном будущем, и вряд ли они когда-то примут Джессику.

Я горько улыбнулась, признавая горькую правду этих слов. Единственное, что объединяло моих родителей была идея о том, что я должна была сделать головокружительную карьеру и добиться значительных высот в профессиональной сфере. При этом вся остальная моя жизнь, по их мнению, должна была сложиться как-то сама собой.

– Тебе тоже следовало бы побеспокоиться о будущем своей дочери, – запыхтел Гарри, вставая за чайником. – Не то так и будет всю жизнь в одном белье сниматься.

– Папа! – Вики громко рассмеялась и, ее щеки застенчиво покраснели. – Что ты такое говоришь! Я не снимаюсь в белье!

– Пусть делает то, что ей нравится, – отмахнулась тетя. – А ты не мешай ей, старый ворчун!

Я посмотрела на свою подругу, которая в этот момент выглядела по-настоящему счастливой. Интересно, понимала ли она насколько родители ее любили?

Разговор плавно перетек в беседы о всяких пустяках и глупостях, и время стремительно неслось к позднему вечеру. Я любила эти часы, когда можно было поудобнее усесться у Мойз на кухне, уплетая вкусную еду и смеясь от души. И даже сейчас на какое-то время мы как-будто вернулись в наше прошлое, и снова оказались за одним столом – смешливая Вики, противный Джеймс и я, которая больше молчала, но с удовольствием слушала чужие рассказы. Мне вдруг стало так легко и спокойно, все заботы унеслись прочь, и если бы не звонок Сары, я бы совсем потеряла счет часам.

– Я проведу тебя, — сказал парень, когда я уже собиралась уходить.

Я удивилась его предложению, но виду не подала. Зато Вики игриво мне подмигнула и со словами "Спокойной ночи!" ушла к себе в спальню. Я попрощалась с Гарри и Мелани и, забрав свой злополучный плед, вышла на улицу.

Было уже достаточно поздно, вокруг разливалась темень, и только уличные фонари и свет из окон соседних домов освещали дорогу. Я накинула плед, и мы медленно пошли к моему дому.

– Можно кое-что спросить? – сказал Джеймс и продолжил, когда я кивнула. – Я немного не понял сегодняшнего разговора про аварию, в которую ты попала...

Мы перешли дорогу, и я остановилась на узком тротуаре.

– Это не самая приятная история, – я мысленно прикидывала, что произойдет дальше. Каждый раз как я вдавалась в воспоминания о той ночи, моя психика выкидывала неприятный финт. – Мне, конечно, стыдно об этом говорить, но после того случая я не то чтобы не оправилась, но едва мне стоит заговорить, как эмоции могут сыграть со мной злую шутку.

– Как в машине, когда мы ехали с пляжа? – предположил Джеймс, внимательно изучая мое лицо.

– Да, – я кивнула и принялась рассматривать свою обувь. – Если тебе так интересно, ты можешь обо всем узнать у Вики, я не против. И, кстати, со здоровьем у меня все в порядке, все дело в посттравматическом синдроме.

– Я не из тех, кто спрашивает о чем-то из праздного любопытства, – отозвался Джеймс, и его прямой тон заставил меня поднять глаза. – Мне просто хочется узнать тебя поближе и как сложилась твоя жизнь.

Мое сердце немедленно откликнулось на его слова, принявшись учащенно биться.

– Что ты имеешь в виду? – слова вырвались быстрее, чем я их обдумала.

Джеймс как-то странно на меня посмотрел, отчего я почувствовала себя неуютно, а затем пожал плечами.

– Ну, мы же не чужие люди, правда? – ответил он и улыбнулся.

Внутри меня что-то упало и оглушительно разлетелось на мелкие кусочки. О чем ты думала, Эсме? Он просто хочет по-дружески наверстать упущенное.

– Я пойду, уже поздно, – сказала я. – Спокойной ночи.

Джеймс только улыбнулся в ответ, и несколько мелких морщинок собралось около его глаз. Я подавила в себе желание остаться еще ненадолго и о чем-нибудь поговорить, а потому быстро развернулась и зашагала в дом.