Бой на озере
Князь Марзпетуни после удачного ночного боя послал гонца на Севан сообщить о победе,одержанной под царским знаменем. С такой же радостной вестью поспешил в Гарни князь Гор.Прекрасная начальница, заметившая со сторожевой башни знакомое знамя, встретила жениха укрепостных ворот. Весть о победе с быстротой молнии облетела крепость. Княгиня Гоар,которая со дня отъезда мужа и сына жила в постоянной тревоге, со слезами радости обнялаГора. Обитатели замка и крепости окружили юношу, чтобы услышать от него подробностипобеды. Затем все вместе вошли в церковь и отслужили молебен в благодарность за чудо,совершенное воинами князя Марзпетуни. Остаток дня прошел в празднествах.Но князь Геворг был озабочен другим. Он знал, что Бешир не успокоится, пока не отомститза поражение. Поэтому, не теряя времени, он стал готовиться к предстоящим боям. Разделив всюдобычу на равные части между своими воинами и местным населением, он уехал в Гех, чтобынабрать новое войско. Одна удача всегда приносит за собой другую. На этот раз на его призывоткликнулись все воины, проживающие в крепости Гех. Мужское население Веди и Черманиса,способное носить оружие, беженцы из Урцадзора приходили в Гех и становились под княжескоезнамя. В то же самое время многие гарнийские воины попросили сюнийскую княжнуходатайствовать перед князем о принятии их в отряд. Это ходатайство имело успех, и воиныГарни вместе с Гором поспешили в Гех. Таким образом войско князя Геворга во много разувеличилось. Теперь у него было уже более пятисот воинов.Но Бешир намеревался воевать не с Марзпетуни. Поражение и позорное бегство до такойстепени разъярили его, что победа над одним Марзпетуни и его отрядами не моглаудовлетворить его. Он решил отправиться на Севан и взять в плен армянского царя.Незадолго до того востикан Нсыр уехал в Атрпатакан усмирять восстание габавонцев. Онназначил Бешира своим наместником в Двине. И то, что именно в эти дни он потерпел позорноепоражение от двадцати воинов Марзпетуни, приводило Бешира в ярость. Этот неслыханныйпозор он должен был смыть великой победой. Поэтому он приказал созвать в Двин все арабскиевойска, сторожевые отряды и даже шайки, грабившие беззащитное население. При одном видетакой армии царь должен был ужаснуться. Из Двина на Севан Бешир выступил ночью. Боясьнового неожиданного нападения Марзпетуни, он прошел не через Гехские горы, а, миновавМазаз, вступил в Котайк.Геворг Марзпетуни ждал Бешира в Гехской крепости, уверенный, что тот будет мстить засвое поражение именно ему.Через три дня арабское полчище, заняв побережье Гегамского озера, разбило свои шатрыкак раз против острова. Но Бешир, не имевший понятия о том, что такое Севан, остолбенел,увидев перед собой остров, окруженный со всех сторон водой.«Как же мы будем брать эту необыкновенную крепость?» — раздумывал он и созвал насовет своих начальников. Некоторые из них посоветовали связать плоты и на них добраться докрепости. Иные, не имея понятия о глубине озера, предложили засыпать землей и камнямичасть озера между островом и берегом.А один старый воин предложил Беширу спустить воду из озера.— Спустить воду? — удивился Бешир.— Да. Так поступил двести лет назад востикан Мухаммед Второй, — ответил воин. — Тригода подряд Мухаммед осаждал эту крепость, но не мог ее взять. Много раз он готовил плоты и смногочисленными войсками окружал остров. Но армяне длинными железными крюкамипридвигали плоты к скалам и, залив их нефтью, сжигали. Востикан решил попробовать взятькрепость измором. Но и это ему не удалось. Опытные лодочники-армяне с берега тайноперевозили на остров продукты. Когда востикан, потеряв всякую надежду, собирался ужебросить осаду и уйти, один арабский ученый, находившийся в стане Мухаммеда, предложил емуосушить озеро. «Севан находится на очень большой высоте, — сказал ученый. — Из него беретначало река Раздан. Можно разрушить один из берегов и, открыв проход в ближайшее ущелье,спустить воду из озера». Мухаммед одобрил предложение арабского ученого. Он приказалсейчас же приступить к работе. В течение нескольких недель воины-арабы прорыли гигантскийканал, и вода потекла в ущелье. Все это пространство, что простирается перед нами, черезнесколько дней было осушено. Мухаммед без труда вступил на остров и занял стариннуюкрепость, которая, как говорили, со дня своего основания не была ни разу взята. Арабы тогдаперерезали всех обитателей острова, разграбили сокровища богатых церквей и взяли в пленнаходившихся там армянских княгинь...— Поступим так же и мы, — прервал воина Бешир. — Тот из вас, кто сумеет найти этотстаринный канал, будет щедро вознагражден.— Этот ученый, господин мой, был одним из моих предков, — продолжал воин. — Этотрассказ — наше семейное предание. Быть может, одному из внуков прежнего прозорливцаудастся найти канал.Оставим теперь арабов и посмотрим, что делалось в это время на острове Севан.
Было утро, когда кто-то из монахов заметил на берегу арабские отряды. Арабское знамябыло им знакомо, поэтому они известили об этом игумена и братию. Когда все вышли на берег,конница противника уже заняла противоположную равнину. Весть о победе воинов обета невязалась с появлением арабов. Если Бешир побежден, то чьи же это войска собираются напастьна Севан?Когда об этом сообщили царю, он сказал:— Потерпев поражение от Марзпетуни, Бешир решил напасть на нас.— Что мы будем теперь делать? — в тревоге спросила царица.— Ничего, — беспечно ответил царь. — Если арабы попробуют подойти к нашему острову,мы сломаем их плоты и утопим.— Но как? У нас всего-навсего сто воинов, — взволновалась вновь царица.— И сто монахов, — добавил царь. — Тот, кто ест хлеб народа, может и повоевать за народ.— Мы готовы, — заметил игумен, — но у монахов нет оружия.— Остров, слава богу, каменистый, — ответил царь, — а для борьбы с плотами не нужномечей и копий: прикажи, чтобы каменщики собрали камни у берега, и все. Наши святые отцы,мне кажется, сумеют бросать их. Когда воины начнут метать стрелы и крюками тащить плоты,монахи забросают арабов камнями.— Это мы сможем...— Всех потопим!.. — горячо заговорили монахи.Царь и островитяне еще совещались, когда вошел один из телохранителей и доложил, что отпротивника к острову плывет лодка.— Оставьте, пусть подойдет, — приказал царь. — Одна лодка опасности не представляет.Выйдя затем из своих покоев, он распорядился, чтобы его телохранители немедленновооружились и спустились к берегу. Такое же распоряжение получила и братия. Когда всесобрались, царь спустился на берег и расставил воинов и монахов в таком порядке, чтобыпроизвести впечатление на посланцев Бешира.Лодка, которой правил армянин из Цамакаберда, подошла к острову. В ней сидели дваарабских князя и несколько воинов. Выйдя на сушу, они сообщили, что от военачальника Бешираприехали посланцы к армянскому царю и желают его видеть. По приказу государятелохранители проводили их к береговому зданию, где находился в это время царь. Он принял ихздесь, чтобы чужеземцы не разглядели острова.— Какие вести? — улыбаясь, спросил царь.Послы, низко поклонившись, ответили:— Военачальник Бешир соизволил послать свой поклон армянскому царю и известить, чтопо приказу востикана и с его знаменем он пришел занять остров Севан и взять в плен самогоцаря. Но Бешир, как друг царя, предлагает ему явиться в его шатер и заключить соглашение омире и дружбе, а Севан сдать ему без боя как владение, принадлежащее востикану. В противномслучае, — прибавили послы, — военачальник не пощадит ни твою особу, ни население Севана.Царь, возмущенный дерзкой речью, но стараясь хранить спокойствие, улыбаясь, ответил:— Армянская земля принадлежит главному эмиру, никто этого не отрицает. Поэтому нетсмысла воевать с островом, доступ на который свободен для вас. Что касается меня, то сообщитевоеначальнику Беширу, что я очень тронут его приветом и предложенной дружбой. Скажите ему,что завтра утром я лично явлюсь его приветствовать. Свидание откладываю на день с тем, чтобиметь возможность приготовиться и с надлежащим почетом приветствовать военачальника.Послы пришли в восторг от покорного и учтивого ответа царя. Они повернули лодку инаправились к себе в стан.Бешир, услыхав ответ царя, был вне себя от радости. Он решил, что царь испугался еговойска и отложил свидание, чтобы приготовить богатые дары.А царь, вернувшись к своим, объявил, что завтра он даст арабам бой. Стража царя, котораянасчитывала едва сто человек, была поражена. «Неужели царь готовится к сражению? Что мыможем сделать с этим огромным войском?» — думали они.Царь почувствовал смущение воинов и, обратясь к ним, сказал:— Вы хотите, чтобы ваш царь попал в плен к Беширу?— Никогда!.. — воскликнули все как один.— Тогда готовьтесь к бою. Князь Марзпетуни с двадцатью воинами разбил войско Бешира.Неужели вы, сто человек, не сможете сделать то же самое?Имя храбрецов Марзпетуни вдохновило воинов.— Веди нас, великий государь! — крикнули они горячо.— Я буду с вами до последнего вздоха, — сказал царь. Затем обратился к монастырскомуключнику: — Сколько на острове плотов?— Двадцать, если не считать лодок, — ответил тот.— Завтра до рассвета они должны быть готовы к спуску на воду.— Будут готовы еще ночью, — ответил ключник и, низко поклонившись, удалился.Замысел царя был более чем дерзким. С несколькими десятками воинов идти против войскаБешира — значило идти на верную гибель.Монастырская братия, прекрасно понимавшая грозящую опасность, обратилась к царице спросьбой, чтобы она отговорила царя от такого намерения.— На острове нам легче защищаться, — убеждала царица. — Наши воины и братиясправятся с плотами противника. Это нетрудно. Но вне острова у тебя нет опоры. Противникстрелами истребит твоих воинов и займет остров.— Две серьезные причины толкают меня на этот шаг, — ответил царь. — Первая — моецарское достоинство. Этот наглый араб осмелился послать ко мне своих людей и требоватьСеван, называя его владением главного эмира. Он приглашает меня к себе подписать мирноесоглашение с тем, чтобы взять в плен. Этот жалкий человек, потерпевший поражение отдвадцати воинов Марзпетуни, считает армянского царя столь бессильным, что осмеливаетсяделать ему столь унизительное предложение. Я должен доказать ему, что у льва и в клеткельвиное сердце. У меня перед глазами пример Марзпетуни. Как ни мало у меня воинов, ядолжен дать сражение Беширу. Стыдно Ашоту Железному быть менее мужественным, чем князьГеворг.Вторая причина еще более серьезна. Жизнь потеряла для меня всякий смысл. Я не дорожуею. Об этом я много раз говорил тебе, и ты знаешь, что я имею право желать смерти. Настал час,которым я должен воспользоваться. Я хочу избавиться наконец от угрызений совести инескончаемых душевных мук. К тому же смерть в этом бою может прославить мое имя. Я,конечно, забочусь не о себе, но о потомках; моя смерть послужит им примером.— Первая причина уважительная и справедливая, вторая же бесчеловечна, — ответилацарица: — Если жизнь стала для тебя бременем и ты желаешь избавиться от нее, это твое право,но обрекать на смерть еще сто человек — жестоко. Эти люди, оставаясь на острове, могутизбежать опасности. Зачем перед уходом из жизни брать на душу новый грех? Зачем становитьсяпричиной несчастья людей, лишать семьи кормильцев?..— Я этого не допущу. Я все взвесил и знаю, кого настигнет смерть. В этом бою падет тот,кто ищет смерти. Остальные вернутся с победой.— Странное пророчество.— Да, это так. Бешир, сидя спокойно в своем шатре, ждет, чтобы я пришел к нему сбогатыми дарами и сдался в плен. После моего ответа он не ожидает ничего другого. Я всеобдумал. Пусть и братия и царица будут спокойны...— И царица?.. Ты думаешь, что царица может быть спокойна, когда царь ищет смерти?— Я не хочу огорчать тебя, но решение мое непоколебимо. Какие бы ни были егопоследствия, ты с ними должна смириться. Даже тогда, когда счастье сопутствовало мне, честьбыла для меня превыше всего. Как я могу запятнать ее теперь, когда питаю к себе тольконенависть?!— О, какой ты безжалостный... Почему ты сказал это?.. Зачем дал мне почувствовать, чтотебе не для кого жить?.. — С этими словами опечаленная царица вышла от царя и направилась всвои покои.На следующее утро, незадолго до рассвета, плоты были спущены на воду. Воины вприсутствии царя упражнялись в метании стрел. Царь разместил их на десяти плотах, на каждомпо семи человек, гребцами же назначил опытных в этом деле монахов. Для себя он выбраллегкую лодку, в которую, кроме гребцов, село несколько человек из его свиты. Затем царьраспорядился, чтобы остальные воины и монахи следили за их действиями и по первомусигналу, вооружившись копьями, уселись на плоты и двинулись на врага. Это должно былосоздать впечатление, что с острова на помощь идет новое войско.Когда солнце поднялось из-за Айцемнасара, небольшой царский флот, отчалив от острова,медленно направился к лагерю Бешира. Царская лодка, украшенная флагами, шла впереди, занею по два в ряд следовали плоты. Армяне спрятали свои копья и щиты, чтобы обманутьпротивника. Как только плоты отчалили от острова, войско Бешира высыпало на берег, чтобыувидеть армянского царя. Многие арабы были безоружны, а некоторые даже босы и полуодеты.Они никак не ожидали нападения.Бешир, возлегавший в шатре, узнав о приближении Ашота Железного, приказал своей свитевыстроиться у шатра. Затем он облачился в богатые одежды, надел чалму с золотым султаном,выложенную золотом дамасскую саблю и, развалившись на роскошных подушках, сталподжидать гостя. Он решил сначала оказать царю почет, а по получении от него даров заковатьего в цепи и пешком отправить в Двин. «Вот когда армяне узнают Бешира и будут трепетать приодном его имени. А презренный князь, осмелившийся ночью нарушить покой моего стана, пустьколенопреклоненно вымаливает прощение и плачет о своем несчастье в темнице Двина».Бешир был занят этими мыслями, когда царь Ашот со своими воинами приближался кберегу. Арабов становилось все больше и больше. Они заполнили весь берег и прибрежныескалы. Царские плоты казались им красивыми игрушками.Но вот царь, взяв из рук оруженосца серебряный лук, крикнул:— Пора, мои храбрецы! Стреляйте!Воины быстро взяли в руки щиты и, натянув луки, стали осыпать арабов стрелами.На берегу начался переполох. Арабы, растерявшись, расталкивая и сбивая с ног друг друга,побежали к шатрам, но стрелы с ужасающей быстротой летели вслед за ними и валили их с ног.Ни одна стрела не миновала цели, ни один выстрел не обошелся без жертвы. Бешир все еще былпогружен в свои мечты, когда до него донеслись отчаянные крики. Он растерянно вскочил сместа и бросился к выходу. Навстречу ему бежали с искаженными лицами телохранители.Перебивая друг друга, они сообщили, что армяне напали на них.— Вперед! К оружию! — закричал он хриплым голосом и, обнажив саблю, бросился кберегу. Но, столкнувшись с толпой бегущих воинов, вынужден был отпрянуть назад к своимтелохранителям. Ему подвели коня и, сверкая саблей, он ринулся вперед.— Арабы! Не отступайте! Не теряйтесь! За мной! Вперед, копьеносцы! Враг малочислен,нападайте, бейте его!Но мало кто последовал за начальником, а телохранители кричали:— Враг на озере, повелитель! Что могут сделать ему наши мечи и копья?— Вперед, стрелки! Покажите неверным силу вашей руки! Утопите этих мерзких армян! —ревел Бешир.Стрелки окружили его и, образовав из щитов черепаху, двинулись к берегу. Натянув луки,они стали посылать стрелы, но сама природа помогала армянам. Солнце яркими лучами слепилоарабам глаза, и им не удавалось попадать в цель. Стрелы их падали в воду. Между тем стальныестрелы армян пронзали насквозь вражескую черепаху, разрывая кожаные щиты. Они срывалишлемы, впивались в грудь и бедра. Берег покрылся трупами. Бешир упорно сопротивлялся,надеясь рассеять наконец героически сражавшихся царских воинов. Но армяне все ближеподвигались к берегу. Это удивляло арабов. Вдруг над царской лодкой взвился красный флаг. Этобыл сигнал для островитян. Сейчас же показались новые плоты, которые, выйдя из-за скал,двинулись на помощь царю. Противник ясно видел на них многочисленное войско. Об этомговорили длинные копья, колеблющиеся над плотами. Медные щиты и вооружение, блестевшеена плотах, придавали им угрожающий вид.Воины Бешира окончательно растерялись. Бешир стал ободрять их, но его голос недействовал на упавших духом арабов. Напрасно он кричал и метался из стороны в сторону насвоем взмыленном коне. Смятение овладело войском. Один из соратников Бешира, подъехав кнему, настойчиво стал уговаривать его отступить.— У армян, как видно, большие силы. Они сейчас отвлекают наше внимание, чтобы начатьновое и более сильное наступление.— Мы всех их разобьем! — закричал Бешир.— За ними последуют и другие. Когда я ездил к царю, остров был полон войск. Надоизбежать боя, — настаивал приближенный.Пока они спорили, отряд стрелков, отказавшись от сопротивления, обратился в постыдноебегство. Бешир с перекошенным лицом помчался наперерез, но не мог устоять противотчаявшейся толпы. Она увлекла его за собой. А те отряды, которые еще сопротивлялисьармянам, увидев среди отступающих воинов своего начальника, решили, что он спасаетсябегством, и, повернув назад, бросились вслед за ним. Отступление стало общим. Бешир и егоначальники отступили вместе с войском.Бегство врага еще больше воодушевило армян. Их плоты, скользя по волнам, подошли кберегу. Воины друг за другом высыпали на сушу и с грозными криками стали преследоватьарабов. Вскоре подоспели остальные плоты, которые так перепугали противника. На нихнаходилось тридцать воинов, оставленных царем на острове, и несколько монахов. На монахахпо царскому приказу были надеты шлемы, в руках они держали щиты и копья. Они должны былипредставлять собою войско. Поэтому многие держали в руках по нескольку копий. Выдумка царяимела успех. Вновь прибывшие тоже бросились за убегающими арабами. К ним присоединилосьармянское население ближайших деревень. Они перебили большую часть рассеявшихся отрядовпротивника. Остальные скрылись в горах.Вернувшись на место стоянки арабов, армяне собрали оставленную врагом богатую добычу,сняли оружие с убитых и, разобрав шатры, переправили все это на остров.Царица, с замиранием сердца ожидавшая конца боя, сошла со своими прислужницами наберег, чтобы приветствовать победными песнями возвращавшихся храбрецов.У армян не было потерь. Несколько человек оказалось ранено; царь велел немедленноперевести их в удобное помещение, где им была оказана помощь.Монахи отслужили благодарственный молебен, на котором присутствовали царь, царица ивсе воины. После этого начался праздник. В нем приняли участие и жители окрестных сел.Но царь был грустен и бледен. Он рано удалился с праздника и уединился в своих покоях.Это обеспокоило царицу. Она прошла к нему, чтобы узнать причину его грусти.— Я ранен, — сказал царь тихим голосом.— Ранен?! — воскликнула царица. — Что же ты сразу не сказал об этом? Где лекарь? Надопозвать его сюда...— Оставь, я не хочу омрачать радость победы. Можно и завтра начать лечение, — прервалее царь.— Но ты бледен и грустен, верно, рана твоя глубока...— Я грущу, потому что остался жив...— Боже мой! Ты опять о том же...— Я жалею, что рана моя не смертельна.— Умоляю, пощади меня!.. — взмолилась царица.— Победа была уже за нами, когда вражеская стрела вонзилась мне в ребро. Я обрадовался,что победа увенчается смертью, и сейчас же вытащил стрелу, чтобы вместе с ней вылетела и моядуша. Но, увы... Рука араба не сумела нанести смертельную рану Ашоту Железному.— О, как ты безжалостен!.. — прошептала царица и, не в силах больше терпеть, вышла изкомнаты. Воин, стоявший у дверей, побежал за лекарем.Осмотрев рану, зиявшую меж ребер, лекарь осторожно промыл ее и, смазав лекарственнымснадобьем, заботливо перевязал.На вопрос царицы, насколько опасна рана, он ответил:— Благодарение богу, жизнь государя вне опасности.Когда же царь остался один и приказал не скрывать от него правды, лекарь сказал:— Стрела, великий государь, была отравлена. Быстрое воспаление раны не предвещаетничего хорошего.К удивлению лекаря, на лице царя показалась довольная улыбка