Глава 13. «Возвращение»
* * *
В тускло освещённом помещении пахло табачным дымом, который заполнял не только воздух, но и лёгкие, привыкшие к тому, что мужчина выкуривает порядка двух пачек сигарет в день. Пальцы постукивали по деревянной поверхности стола, отбивая один и тот же ритм, а в хрустальную пепельницу упала новая порция стлевшей золы. Рафаэль много думал в последнее время. Вернее, корректировал планы, как вернуть былую репутацию и заполучить сильных союзников, чтобы название «Чёрный Круг» теперь прогремело на всё Магическое Измерение, внушая страх. Такой же, какой однажды сумел вселить в граждан многих планет его отец, а затем — воссоздать свою собственную Империю и стать влиятельной фигурой на политическом поприще.
Все эти годы ему было не по себе. После того как Огрон самовольно покинул пост главного, заодно утащив несколько парней, которые успели заделаться его приятелями, как оказалось, всё медленно, но верно пошло ко дну. И что на этом конец?
О, нет!
Рафаэль не собирался просто так оставить разрабатываемые месяцами схемы. А уж тем более — не хотел мириться с желанием мести, воплощению в реальность которой он будет весьма рад.
— Нам слишком невыгодно тратить столько энергии для перемещения всех в какое-то место. Число соратников растёт, а ресурсов может не хватить. Помнишь наш уговор? — озабоченно спросил Рафаэль и вальяжно развалился в кресле, получая скупое кивание в ответ. — Отлично. Самое время исполнить. Сделаешь всё так, как я сказал. Раз у тебя нет амулета, то возьми Орден Сияния, чтоб скрыть свою ауру ненадолго, — достав из бархатной коробочки артефакт, он вручил его должнику. — И только попробуй потерять! Не для того я выкрал его с Ираклиона, чтобы вот такие идиоты всё портили!
— Хватит! — подавленно рыкнул Андрес, сунув в карман необходимый артефакт. — Я работаю на тебя только потому, что ты угрожаешь Дафне. Но обращаться со мной, как с псиной подзаборной, не позволю!
— Это не тебе решать, с кем и как я буду обращаться.
Рафаэль гадко ухмыльнулся и, поднявшись с кресла, чинным шагом прошествовал к окну. Андрес затравленно взглянул на него, словно загнанный в клетку зверь, уже не раз получавший наказание плетью. И на сей раз он не ошибся — без предупреждения Дин с размаху ударил его в колено ногой, вынуждая сморщиться, но притом не издать ни звука. Он не станет показывать боль этому мерзавцу.
Внезапно за дверью раздались тяжёлые шаги, а затем кто-то трижды постучался. Рафаэль отвлёкся от своего развлечения, будучи не слишком довольным этим фактом, и бросил короткое:
— Войдите!
На пороге появился его верный излюбленный гонец, и тогда Дин мгновенно сменил гнев на милость. Почему же он должен жестоко обращаться с теми, кто служит ему верно и регулярно выполняет полезную работу?
— У меня хорошие новости, Дин, — с ухмылкой заговорил вошедший парень. — Огрона ищут, а это значит, он всё ещё не вернулся. У нас есть возможность прижать его и заставить сотрудничать. Ну и по поводу остальных…
Он детально рассказал всё, о чём ему удалось узнать за последние два дня, и это несказанно порадовало Рафаэля. Самое время приводить в действие следующие пункты плана. Теперь-то никому не повадно будет его унижать.
— Ты сам всё слышал, Андрес, — удовлетворённо заключил Рафаэль, досконально выслушав новую информацию, и кивнул в сторону Андреса. — Иди. Нам нужен ещё один артефакт. И не забудь воспользоваться Орденом, чтобы не наследить аурой в Академии.
— Да, и желательно не затягивать, — вновь откликнулся парень-гонец, отряхивая шляпу. — Новобранцы недовольны тем, что им приходится тренироваться и не высовываться. Хотят участия в делах.
— Понял, спасибо за полезные сведения, можешь идти, — хмыкнул Дин. Накинув плащ, он прихватил кожаный мешочек с необходимыми лекарствами в пузырьках и двинулся к выходу, махнув остальным, чтобы шли следом.
Пора навестить старого знакомого и припомнить ему должок, пока Андрес выполнит иную работёнку, которая пригодится чуть позже…
* * *
Огрон после исчезновения Флоры сначала не находил себе места — не мог поверить, что напарница оставила его, наперёд зная, что ему грозит смерть либо от истощения, либо от рук Небулы, которая не упустит шанса поквитаться за былое. Минутами позже он всё же успокоился от безысходности — какой смысл злиться и разрешать окружающие предметы, если это не возымеет никакого толку? Принятие неизбежного привело за собой апатию. Чары пещеры как некстати подействовали и стёрли часть формул из памяти. Хотя он неоднократно пытался вспомнить заклинание на прибавление сил, придумать что-то с метками на стенах, обыскивал алтарь, переворачивал почти каждый камешек в пещере — всё оказалось бесполезно. Осознание того, что это конец, сжирало изнутри.
Сидя подле белёсого алтаря, Огрон обводил стеклянным взглядом серые стены с символами и старался не обращать внимания на зудящие руки, напрочь сбитые в кровь. В голове эхом носились фразы друзей, родных и прокручивались разнообразные моменты жизни, заставляющие сожалеть о том, что больше такого уже не будет…
— …Каким бы уродом ты ни выставлял себя, всё равно однажды назовёшь меня своим другом! Который вечно прикрывает твою задницу, кстати, — хватаясь за его плечо, в голос хохочет Анаган и сферой откидывает в сторону очередного стражника, который безуспешно пытался защитить ворота Астрала от нападавших из Чёрного Круга.
— Не в этой жизни, Пакерс! — усмехается Огрон и посылает сразу несколько дисков, сшибая пятерых солдат.
На ум им приходит забавная идея. Даже толком не сговариваясь, они с Анаганом одновременно запускают магические шары, сбивающие на пути кучки нечастных стражей, которые неуклюже разлетаются в стороны и орут обещания свернуть шею. Парни с азартом дают друг другу «кулачок», выкрикивая:
— Страйк!
Огрон слабо улыбнулся и стукнул кулаком по груди, тихо произнося в пустоту:
— Спасибо, дружище.
Несмотря на то, что они вступили в Круг под предлогом тренировок, развития силы и выносливости, это было глупым развлечением — устраивать шумиху не из-за чего и водить за нос правителей. Он признался сам себе, что был не прав и не встанет на прежний путь никогда. Но именно там ему удалось познакомиться с хорошими людьми, которых так не доставало в детстве и подростковом возрасте.
В тот день, когда они штурмовали врата Астрала, ему действительно казалось, что все эти слова в духе «друзья», «товарищи» — это лишь шутки и не более. Тогда они с Анаганом частенько закусывались и в перепалках оскорбляли — им только повод дай, а вот после полугода стали как-то сдержаннее, вместе ремонтировали оружие и оттачивали навыки, между делом обговаривали мысли о будущем и могли даже выслушать друг друга, если накипело. Иронично получается: Анаган может и не всерьёз обмолвился об этом, но ему, пожалуй, действительно удалось стать другом, который даст совет, прикроет, поедет с ним решать проблемы и после конкретной запары пропустит пару кружек пива. Жаль, он так и узнает об этом.
— …То есть, ты надумал сдать назад, когда до помолвки и свадьбы осталось два месяца? — скрестив руки на груди, надменно вскидывает бровь Блум. Ей порядком надоедает упёртость будущего мужа, который, как казалось, уже смирился со своим положением, но отчего-то решает опять показать зубки. — А что же тебе разонравилось так резко? Обе державы станут крепче, семьи будут довольны, а проклятие не сбудется, если я пущу в действие Огонь Дра…
— Заткнись, просто закрой рот, — прикрывая глаза, сквозь зубы шипит Огрон, — не надо постоянно играть на том, что случилось с моей семьёй!
— А как же иначе, дорогой, — притворно-ласково улыбается Блум и ощутимо проводит острыми ноготками по его щеке, оставляя красные полосы. Ему хочется впечатать её в стену и придушить, но он усилием воли гасит этот порыв. — Пока преимущество за мной — я хочу и буду им пользоваться! Либо ты выкинешь свои хотелки и сделаешь меня своей законной супругой, либо из-за тебя все сдохнут! — выплёвывает она, стараясь вложить как можно больше яда в каждое слово и проехаться по больным местам без капли сожалений. Втянув носом воздух, он едва держится, чтобы не сорваться и раздавить её в конце концов: «Мразь! Знает и продолжает!»
— Ладно, — вопреки беснующимся в глубине эмоциям, скупо выдаёт Огрон и, чуть подумав, добавляет: — Прекрати хотя бы распространяться о помолвке — все уже в курсе, что мы поженимся, довольно.
— Я посчитала, что люди обязаны знать. Так что сама решу, когда прекратить, милый. Не дай Бог ты вздумаешь всё испортить — я сделаю всё, чтобы перекрыть кислород вашей семейке, если вы выживете, — качает головой Блум. Его приказной тон только больше смешит её, и она этого не скрывает. — А теперь мне пора, люблю тебя.
Последнюю фразу она шепчет прямо в ухо и, облизнув кончиком языка, прижимается к его сухим губам, пачкая тёмно-бордовой помадой. Привкус спелой вишни, от которой ему первую неделю общения дурманило голову, теперь вызывал тошноту и был крайне мерзок, как и нужда признать свою беспомощность…
Когда всплыл этот обрывок свежего разговора с Блум, Огрон вяло сморщился. Признаться, после крайней тренировки с Флорой он действительно решил встретиться с Россе и отказаться от затеи женитьбы в случае успеха с Книгой Эринии. Предупреждать, что подаст на развод, не счёл нужным вовсе. Возможно, она и решила, что Огрон недалёкого ума, но он непременно сделал бы так, чтобы у этой стервы не было возможности урвать кусок лишнего имущества в суде. Хотя в данный момент это уже не имело значения. Надежда разрушилась, как упавшая на пол хрустальная ваза, ведь Элладия точно скроется под слоем льда, а Блум уж точно не изъявит благородства, чтобы спасти короля Адьяра и его ближних…
— ...Значит, ваши отношения теперь на новом уровне, поздравляю! — Огрон видит, как улыбается Флора, обнимая чуть смущённую и одновременно до жути радостную подругу, которая только что поведала ей о первом поцелуе с Анаганом и об их начавшихся отношения. Про проведённый вместе вечер она рассказала ещё ночью, сразу как вернулась, а сейчас поделилась самым важным событием, ознаменовавшим начало их совместного пути.
— Да, всё так спонтанно и быстро… Но я так довольна, что мы вместе! — воодушевлённо продолжает Стелла, поправляя волосы, и убирает их совместные с Анаганом фото обратно в сумочку. — Слушай, мне Рокси рассказала, что ты тоже поздно вернулась тогда. Не поделишься? — она с хитринкой щурится, желая таки узнать подробности: куда пропадала её подружка-скромница на ночь глядя?
— Ну, ничего интересного… — неловко отводит взгляд Флора, — я просто была на тренировке с Огроном. — Появляющийся румянец скрыть не получается, что вызывает в душе Огрона приятный отклик — она выглядит такой милой, словно сошедший с небес ангел. Уголки его рта приподнимаются от улыбки, преисполненной некоторой нежностью.
— И как, понравилась тренировка? Как тебе Огрон? — делая акцент на последнем имени, с интересом спрашивает Стелла. Та немного теряется, но всё же находит подходящий ответ, чтобы не навевать подозрений:
— Тренировка прошла хорошо. Огрон ничего не потерял — сильный, умный, симпатичный… — осёкшись, она мгновенно исправляется: — В общем, мне есть, чему у него учиться, и он мне подходит как наставник. Думаю, к соревнованиям мы наверстаем.
Девочки продолжают беседу, а Огрон уходит, решая прекратить вторжение в их личное пространство. Он и так услышал больше, чем ожидал. Может быть, это неправильно и нехорошо, но настроение заметно улучшилось, а мысли никак не покидало нечаянно сказанное Флорой: «Значит, симпатичен…»
Последнее воспоминание об услышанном разговоре двух подруг вызвало у Огрона чувство умиротворения. Перед глазами ненавязчиво замаячил образ улыбающейся ему Флоры и… Словно кинолента, понеслись множество забавных и нелепых моментов, связанных с ней. Всего-то почти за два месяца она успела стать чем-то… важным. Рядом с ней проблемы казались решаемыми, время летело незаметно, а вести себя в привычной манере, не пытаясь скрываться, стало обыденностью. Возможно, за время совместных тренировок они успели привязаться друг к другу, привыкнуть и стать взаимодополняющими звеньями. Что ж, признаваться самому себе в этом было необычно для Огрона, но…
— Неприятно быть загнанным в клетку? — в череду воспоминаний ворвался наглый смешок Рафаэля, который медленным шагом двинулся к давнему приятелю и присел на корточки. — Как дела, Рэдгарт? Не забыл обо мне?
Огрон хмуро глядел на него из-под слипшихся от пота грязных волос, готовясь в любой момент нанести удар. Сколько же презрения в тех словах, сколько же превосходства блистало во взгляде, пока он упивался его беспомощным положением…
— Как ты здесь оказался?
— Маги высшего разряда имеют право свободно сюда перемещаться, — доходчиво пояснил Рафаэль, подбрасывая в ладони амулет Чёрного Круга. — А ты, бедолага, пытался воспользоваться Рубином, но силёнок маловато.
— А с каких пор у тебя высший разряд? — проигнорировав пренебрежительное высказывание в свою сторону, спросил Огрон. — Красоваться и врать будешь перед пустоголовыми дураками, но не мной.
— Поверь мне, Од, ты меня совсем не знаешь. У вас всех на слуху сплошная ложь обо мне. Они и ты, в том числе, — фигурки, которыми я манипулирую, как захочу. — Дин самодовольно ухмыльнулся и неожиданно отвесил ему хлёсткую пощёчину. — Как же ты жалок, Од.
Огрон со злости зарычал и дёрнулся в сторону. Честно сказать, он давненько был уверен, что знал Рафаэля досконально: обыкновенный паренёк, примерно их ровесник, наделённый силой Ветра. Когда они вместе состояли в Чёрном Круге, желание власти и развлечений сразу же выдали его натуру: жесток, в меру умён и догадлив, жутко пристрастен к беспорядку и обожает управлять. Но Огрон забыл о том, что у каждой медали всегда есть обратная сторона…
— Что ж, — Рафаэль цокнул языком, — я пришёл получить с тебя должок. Думаю, ты сам понимаешь, о чём я.
— И чего ты хочешь? — улыбка Огрона вышла кривой и несколько нервной, но он не позволял бывшему товарищу целиком прочесть свои эмоции. Нельзя. — Выкладывай, я готов к извращениям твоей фантазии.
— Всё просто. Ты не можешь сам выбраться отсюда — я же вижу, что ты никчёмный, — без тени сомнения сказал Дин. Лицо Огрона окутала мрачность: да, и как же он только догадался? — Итак, моё условие: ты снова станешь частью Чёрного Круга и будешь содействовать нам во всём, а если нет…
Он загадочно понизил интонацию, и Огрон не удержался от грубости:
— Договаривай давай!
— Если откажешься, то жди смерти и дальше, дорогой друг. Вытаскивать тебя никто не собирается.
В ожидании Рафаэль продолжал подкидывать талисман, а внутри воспевал слащавый голос победы. Его собственной победы над тем магом, которого он обещал сравнять с землёй и уничтожить морально. Он воплотил угрозы в реальность — застал врасплох и упивался тем, как тот давился своей беспомощностью и не мог возразить.
— Ты знаешь ответ. Я согласен.
Не передать, как тяжело Огрону далось произнести эти слова, купаясь в луже унижения. Рафаэлю же напротив доставляло смотреть на это жалкое представление — пускай знает, каково быть слабым.
— Прекрасно. Сейчас я перенесу тебя обратно в Академию. Как только мне понадобится твоя помощь, ты обязан будешь исполнить приказ. Побудешь цепной псиной, — он позволил себе гоготнуть в голос. — Тебе всё ясно?
— Не боишься, что сдам тебя с потрохами? — желая сохранить хоть каплю собственного достоинства, решил припугнуть Огрон. Как и ожидалось, Дина это нисколько не впечатлило.
— Твои угрозы — это пустой звук. Остынь, — скучающе протянул Рафаэль. — В твоих же интересах молчать — повяжут вместе с нами. Даже не пытайся.
Всё просчитано до мелочей, нигде не выиграть. Рафаэль выпрямился в полный рост и, жестом подозвав к себе, открыл портал в Академию. Голубоватая дымка закружила под ногами и постепенно стала их окутывать, перенося в место назначения.
— До скорой встречи, Одио…
* * *
Скандал в комнате разгорался такой, что дребезжали стёкла. Его зачинщиком была одна особа, у которой стабильно получалось поднимать шум везде, даже без особого повода. Вздыхая, наверное, в сотый раз, Анаган готов был поклясться, что у неё — талант от природы.
— Ты мне пытаешься доказать, что ничего не знаешь, серьёзно? Не надо держать меня за идиотку! Спрашиваю ещё раз: где Огрон? — членораздельно проговорила Блум с нескрываемым раздражением, глядя на него из-под нависшей на лоб рыжей чёлки. Тот молча пожал плечами, как предыдущие пять раз, из-за чего она окончательно взорвалась: — Я тебя прикончу, Пакерс!
На её ладонях загорелись яркие огненные сферы, от вида которых Анаган попятился назад и мягко предупредил:
— Ты сейчас допрыгаешься, и я за себя отвечать не буду. Может, хватит?
Блум уже была готова запустить в него магический шар, как вдруг из ниоткуда на неё рухнуло тяжёлое тело, повалив на пол. От неожиданности она громко взвизгнула и стала пихала его с себя, чтобы побыстрее освободиться. И каково же было её удивление, когда напротив оказались знакомые синие глаза.
Едва отойдя от головокружения, Огрон безмолвно перевёл взгляд на Анагана, которому пришлось научиться читать по губам, дабы разобрать просьбу друга: «Выпроводи её». Анаган действовал по привычке, поэтому не был галантен — бесцеремонно взяв под локоть возмущённую девушку, он вытолкал её за дверь. На упрёки и громкие просьбы впустить обратно они предпочли не реагировать. По-видимому, она сразу поняла это — удаляющийся стук каблуков о кафель не заставил долго ждать.
Но Блум и не догадывалась, что уйти оттуда подальше — это лучшее, что можно предпринять, ведь уже через минуту из комнаты доносились грохот и нецензурная брань. Волшебные диски, посылаемые разъярённым Анаганом, беспорядочно прилетали в предметы, а Огрон пытался увернуться от них в силу возможностей. Грязный и потрёпанный, он едва мог позволить себе парочку манёвров, но… Дальше дела пошли не в его пользу: споткнувшись, маг грохнулся на пол, а Анаган зацепился за его ноги и…
— Ловкач недоделанный, — недовольно буркнул Пакерс, сгребая с себя разносортные книги, которые высыпались из шкафчика прямиком ему на голову. Это было самое приличное выражение за время погони.
— Я не собирался устраивать разборки, — примирительным тоном сказал Огрон, — давай обсудим всё и…
— Поздно совесть проснулась. Опоздала, так сказать, — покачав головой, съязвил Анаган.
По щелчку пальцев устроенный ими бардак превратился в идеальный порядок, какой был только перед заселением в комнату. Парни уселись на диван, туманность мыслей рассеивалась. Анаган принялся разглядывать блудного друга и обнаружил, что его внешний вид разительно отличался от привычного: помятый, измазанный, уставший. Однако это не смогло перевесить предательства, о чём он и завёл разговор сразу:
— Давай начистоту, — Анаган вынул из-под рубашки светящийся ярче прежнего амулет, — вот талисман, на нём светятся сразу три камня. Три, Огрон! Мне ты грозился свернуть шею, если я вздумаю туда вернуться, а сам… — разочарованно покачал головой маг. Ему действительно уже невмоготу терпеть выходки друга, за которые он так ни разу не соизволил извиниться.
Испустив протяжный вздох, Огрон понуро опустил голову на руки. Анаган был прав. Сколько раз удавалось повернуть фортуну к себе? И не сосчитать. Но если бы рядом не оказывалось никого, то навряд ли всё бы складывалось так прелестно. Голос совести, отчаянно пытавшейся пробиться сквозь оболочку гордости, возымел верх. Связь с дорогими ему людьми — это истинная ценность, которую он смог обрести. Нельзя всякий раз выходить сухим из воды, забывая о тех, благодаря кому всё удавалось.
Пока друг о чём-то напряжённо размышлял, Анаган принёс ему полотенце, подушку и тёплое одеяло, а также выставил на стол аптечку с базовым набором лекарств, чтобы в случае травм что-нибудь можно было сделать. Чайник не успел остыть, поэтому он на скорую руку заварил себе кружку крепкого кофе, а для Огрона навёл горячий чай и вдобавок поставил стакан чистой воды.
— Погоди, я был не прав, — резко опомнился Рэдгарт. — Я обязан тебе объяснить всё. Для начала извини — зря тогда вспылил и разозлился на тебя. Ты… — поперхнувшись, он отпил немного воды и уже после договорил: — Ты постоянно помогаешь, прикрываешь, а я забываю иногда обычное «спасибо» сказать. Спасибо, Ан, ты мне и правда друг.
Слушая речь товарища, Анаган несколько опешил: Огрона будто бы подменили. Спору нет — он и раньше показывал себя неплохим человеком, мог прийти на выручку, дать дельный совет, но чтобы вот так сидеть и откровенно признаваться в своих грехах, так ещё и с благодарностью…
Почему-то Анагану стало неловко — он пытался отнекиваться, мол, всё нормально и у него просто на нервах прикипело. Но Огрон твёрдо стоял на своём. После он поведал о том, куда пропадал и почему, что случилось в Бездне Забвения и как в итоге удалось выбраться. Новость о том, что он был вынужден вернуться в Чёрный Круг из-за шантажа со стороны Рафаэля, поразила в плохом смысле, однако теперь уже нужно было думать не о том, что произошло, а о том, что будет.
— …Да я понял, что у тебя выбора не было. — хмыкнул Пакерс, почесав короткую щетину на подбородке. — Есть мысли, что делать?
— Обижаешь, — беззлобно усмехнулся Огрон. Сколько его знали, у него всегда есть запасной план в кармане. — В общем, Рафаэль учёл почти всё, но забыл про мою ментальную способность. Может, делал ставку на то, что я буду слишком слабым. Но мне удалось прочесть из его мыслей много полезного. — Он отпил немного горячего чая и достал из корзинки печенье, с жадностью откусив кусок. От предложения Анагана поесть чего-то более сытного отказался. — Во-первых, Чёрный Круг возглавляет он сам. Слухи про Андреса Этхена — это какое-то прикрытие, потому что репутация после первого провала у него дурная, а сейчас он держит людей таким «гарантом» — сильный новый глава. Во-вторых, у нас есть ещё немного времени — меня он надумает зачем-то привлечь позже. В-третьих, кто-то из них сейчас должен выкрасть артефакт у наследника. Здесь я не совсем понял, но имеем то, что имеем, — Огрон дожевал печенье и, отпив побольше согревающего чая, вопросительно уставился на друга.
— Хорошо, а что нам даёт мысль про артефакт? Сомневаюсь, что мы вычислим, кто и в какое место отправился за ним, — покачал головой Анаган и, облокотившись о подоконник, сделал очередной глоток крепкого кофе. Медленно сгущающиеся на небе тучи предвещали скорый дождь. Погода словно под настроение.
— В этом и дело! Артефакт у нас в Академии, они придут за ним, а мы сами ничего толком не сможем сделать, — мрачно оповестил Огрон и с досады стукнул кулаком по столу. От неожиданности Пакерс подавился едва начатым кофе.
— Ну, у этого тоже можно найти плюсы, — прочистив горло, возразил Анаган. — Ценные артефакты по преданию есть у наследников тех планет, где жили Феи-Хранительницы. Их вроде пять или шесть, что-то такое…
— Да, около того. Астрал, Домино, Ираклион, Линфея, Солярия и Сириус, если не изменят память. Но Сириус уже давно считается «мёртвой» планетой, поэтому остаются пять. Нам крупно повезёт, если им нужны только эти.
— Значит, у принцев и принцесс этих планет должны быть наследственные артефакты, — логически закончил мысль Анаган. — Я вот вспомнил кое-что, кстати. На днях виделся со Скаем, разговаривали как раз насчёт Флоры. Он сказал, что не знает, где она может пропадать, потому что у него много дел на Ираклионе и украли важный артефакт. Преступник уже в розыске, а он помогает отцу всё обезопасить и выяснить, что к чему.
— Получается, один они уже выкрали. С Ираклиона подозрения можно снять. Надо проверить остальных, потому что они в опасности.
— Не забывай, что Линфею тоже можно вычеркнуть из списка, — добавил Анаган, на что товарищ как-то недоверчиво прищурился. Пришлось разъяснить подробнее: — Официальное объявление наследника Линфеи ещё не состоялось. Даже если он учится тут, то ни артефакта, ни прав на его содержание у него нет.
— Точно, подзабыл. Тогда ты спроси у Стеллы, а я займусь Блум, — зевнув, сказал Огрон и резво поднялся с дивана, однако тут же был пойман за плечо.
— Не-не, давай-ка притормози, дружище, — учтиво осадил его Анаган, всучив полотенце. — Тебя неплохо помотало. Я сам схожу к ним и всё узнаю, а ты пока вымойся, поешь и поспи. Подушку, одеяло я принёс, можешь прямо тут лечь.
Смирившись со своим незавидным положением, Огрон благодарно улыбнулся и крепко пожал другу руку. Иногда ему становилось крайне неудобно за то, что Анагану приходится делать всё самому и прикрывать его. Но Пакерс прекрасно помнил случаи, когда сам попадал в передрягу и нуждался в подспорье, которое и давал ему Рэдгарт. Поэтому сейчас всё словно было органично, естественно: нет смысла вести подсчёт, кто кому сколько должен.
Они обрели доверие, новое и незыблемое. Но никто не знает, надолго ли хватит им выдержки, чтобы не поддаться зову гордости и вновь забыть обо всём, отдав предпочтение одиночеству.
* * *
Несуразно размахивающую руками Флору выкинуло сразу на мягкую кровать, к счастью, в их со Стеллой комнате. Едва голова коснулась удобной подушки, отяжелевшие веки сами собой опустились, а тело и разум окунулись в мир сна. Однако отдых был весьма беспокойным: буйную голову не отпускало жгучее чувство вины, которое охватывало шею скользкой змеёй и заставляло ворочаться в холодном поту.
Флора по-настоящему боялась за жизнь Огрона, брошенного ею в Бездне. Видно, здравый смысл предпочёл вернуться только сейчас. Так безрассудно и нелепо пошла на поводу у чувств… Вслух она ничего не говорила, лишь изредка вздрагивала и комкала руками ткань простыни. Ей вправду было очень жаль, что всё так получилось…
Часы негромко оповестили о том, что прошло ровно три часа. В комнате по-прежнему было тихо, однако через считанные секунды дверь распахнулась, а рассерженный женский голос прокричал вдогонку:
— Миранда, я не хочу разбираться в чьих-то сплетнях! Они всегда завидовали моему отцу, так что пусть и дальше сочиняют сказки! А насчёт Блум я уже всё сказала!
Стелла захлопнула двери, даже не собираясь дослушивать очередную порцию оскорблений от подруги-скандалистки. За сегодняшний день она успела поссориться с несколькими ребятами по разным поводам, а также окончательно убедиться в том, что Миранда ей никогда не желала добра — только и делает, что налево-направо докладывает всем, собирает сплетни и подстрекает сложить лапки, плывя по течению. Может, для неё это и есть потрясающая тактика, но постоянные уговоры поступать точно так же на Стеллу подействовали иначе — разозлили и дали повод высказать всё, что она думала.
— Как же меня достала вереница сплетен вокруг моей семьи, — под нос проговорила Стелла и, разувшись, подошла к зеркалу.
В отражении её встретила грустная принцесса с потухшим взглядом и усталостью, которую не перекрывал слой косметики.
— Всё пройдёт через время, всё обязательно решится, — она принялась снимать украшения и расплетать волосы, продолжая вести разговор сама с собой, однако звук уведомление с телефона заставил немного отвлечься. На экране высветилось новое сообщение от миссис Уолдин — гувернантки, которая воспитывала её. Это очень удивило Стеллу: обычно миссис Уолдин не тревожила никого позже восьми вечера, считая это проявлением моветона, а здесь…
Стелла с нетерпением несколько раз нажала на значок, и устройство с опозданием открыло голосовое сообщение:
— Добрый вечер, Стелла. Прошу прощения за беспокойство, но это не терпит отлагательств. Я посчитала правильным сразу же оповестить тебя, что король Радиус инициирует развод с Луной. О причинах мне точно неизвестно, но с ним что-то не так — он стал очень грубым и постоянно спорит с твоей матерью. На ней лица нет… У меня сердце разрывается, когда я слышу, как она уговаривает его успокоиться, а он бьёт всё вокруг. Как бы и ей не попало… — гувернантка негромко шмыгнула носом, но тут же собралась и продолжила: — Надеюсь, ты сможешь в ближайшее время навестить Солярию. Спокойной ночи.
С тяжёлым сердцем Стелла отложила телефон и стала думать, что могло случиться в её отсутствие. Сию минуту сорваться из Академии и улететь на Солярию она не могла по уставу: нет уважительной причины и пробил комендантский час. Родители могли бы дать особое распоряжение, но, зная их достаточно, она была заведомо уверена: ничего подписывать они не станут, ведь не захотят вмешательства в личные отношения. И как же тогда быть?
За размышлениями она случайно увидела фигуру посапывающей девушки, но почему-то не придала этому значения, мол, показалось. Внезапно Флора перевернулась на другой бок и плотнее закуталась в одеяло, пробурчав что-то неразборчивое, и тогда до Стеллы дошло — подруга вернулась!
— Флора, просыпайся! — Стелла трясла заспанную фею за плечи. — Где ты была? Что случилось?!
Едва сумев подняться в кровати, Флора тихонько попросила бутылку воды и какую-нибудь таблетку от головной боли. Осмотрев её, Стелла догадалась, что произошло что-то странное: одежда вся дырявая и в грязи, лицо перепачкано, на руках засохшая кровь. Паники это не навело, но признаться — весьма взволновало.
Без промедления Стелла засуетилась и окружила подругу вниманием: принесла воды и перекусить, помогла помыться и переодеться в чистое, уложила обратно и впихнула кружку с зелёным чаем, сопроводив указанием: «Пей! Тебе надо!» Смущённая, Флора благодарила её за заботу, которая точь-в-точь напоминала мамину в детстве, и потихоньку приходила в себя после пережитых приключений.
Согревшись, она обрушила на Стеллу целый поток эмоционального рассказа обо всём, что произошло. Под конец она не удержалась и, терзаемая совестью, выдала:
— Понимаешь, Огрон хоть предал меня, но я же не поговорила с ним и ничего не узнала! Не знаю, что теперь делать… Повела себя как дура!
— Мы подумаем вместе, как можно его вытащить оттуда, — серьёзно заверила Стелла, поглаживая её по спине. — Может быть, не всё потеряно.
— Спасибо, — Флора слабо улыбнулась и ещё раз отхлебнула из чашки. — И я чуть не забыла про главное! — встрепенулась она, усаживаясь поудобнее, и Стелла с интересом придвинулась ближе. — Я нашла новые зацепки, чтобы найти Диану и Беллу! Нам надо…
— Постой, постой, — жестом прервала её солнечная фея, — а кто такая Белла?
— Ты её не помнишь?
Наполненный сожалением голос не поспособствовал тому, чтобы что-то прояснилось — Стелла так же в недоумении переспросила:
— Что я должна помнить? Мы когда-то с ней встречались?..
Грохот входной двери отвлёк их обеих от личной беседы и заставил подскочить на месте. Молодой паренёк, неизвестно как оказавшийся в их комнате, бормотал извинения и поднимался с пола. Он отряхнулся и пригладил растрёпанные волосы.
— Извините, дамы, я сегодня неаккуратный!
— Ничего, бывает, — одобрительно кивнула Стелла. — А как ты открыл двери?
— Э-э… Сам не понял, — он выдавил неловкий смешок, пытаясь поправить галстук. — С новенькими, наверно, и не такое бывает. Академия просторная, я заблудился, споткнулся и… оказался тут.
— Если хочешь, выпей с нами кофе или чаю, а мы тебе немного поможем разобраться в устройстве Академии, — подойдя к незваному гостю, дружелюбно улыбнулась Лоренси. — Ты как себя чувствуешь, Флора? Не против?
— Нет, мне уже полегче, — отмахнулась та и встала с постели, приглаживая помятую футболку. Ей было малость неудобно за свой «домашний» вид, но и время уж было позднее — они никого не ждали.
— Меня зовут… Кельвин Бейкер, — представился юноша, с благодарностью перенимая от Стеллы чашку, до краёв заполненную крепким ароматным кофе, и уселся к ним на диванчик. — Приехал недавно, друзей нету здесь. Повезло вас встретить — такие красивые, замечательные девушки! — с восхищением он оглядел их, что заметно позабавило и отчасти возмутило девушек, ведь открыто пялиться — это не настолько хорошая идея.
Несмотря на возражения, он всё не унимался и активно жестикулировал:
— Серьёзно, я таких никогда не видел! Фигура, лица, голос — всё, как у моделей с обложки! Нереально, бомбически и… Ой!
От таких движений руками содержимое чашки мгновенно угодило прямо на белосннжную рубашку Кельвина, растекаясь широким уродливым пятном. Благо, кофе был не сильно горячим и удалось избежать ожога, но… Одеяние, к сожалению, оказалось заляпано, и идти так по Академии ему будет стыдно.
Стелла решила, что пора заканчивать череду оплошностей и выпроваживать припозднившегося гостя, который только проблем им наделает. Впечатление о нём уже сложилось какое-то… двоякое. С одной стороны, вроде ничего плохого он не делал, а с другой — препровождение времени с ним приносит хлопоты и ощущение того, что их тела — объекты сексуального обожания.
Вскочив, Кельвин пытался расстегнуть мелкие пуговицы, но ни одна, как назло, не поддавалась, поэтому Стелла взяла всё в прямом смысле в свои руки — принялась помогать ему снять запачканную рубашку, чтобы спровадить его и подарить новую, коих у неё навалом. Флору тревожить такими мелочами не стоит, поскольку она недавно вернулась из Бездны Забвения и толком не оклемалась, а тут это недоразумение: ни передохнуть, ни поговорить нормально не дал.
«Взрослый парень, а ведёт себя как ребёночек», — пренебрежительно думалось ей. Сколь бы Кельвин ни был обаятельным внешне, его поведение пока только отталкивало, потому что он даже не пытался как-то скрыть свою любопытный взгляд, задержавшийся на декольте девушки. Стеллу это очень злило, и она хотела было послать озабоченного придурка куда подальше, но…
— Дёрнул за ручку, а у вас открыто, принцесса, — раздался за спиной знакомый мужской голос. — Так… А вы чем тут занимаетесь?
Услышав его строгий тон, Стелла отпрянула от Кельвина так, словно её ударило током. В тёмно-карих глазах Анагана плескался океан разочарования, который почти целиком захлёстывал остальные чувства и желание разбираться в этом бардаке. От осознания того, как ситуация выглядит со стороны, ей хотелось провалиться под землю…
— Анаган, я всё объясню…