Исход "Одиночество"
Театр
Итак... Они приняли свое решение.
И кто же победил?
Я протянул Отражению лист с результатами. По его лицо медленно расплывалась надменная улыбка.
Как я не хотел этого признавать, но ты победил. Поздравляю.
Глухие хлопки эхом разносились по пустынному Театру.
Что же это значит?
Ты и сам все прекрасно понимаешь. Я ухожу со Сцены.
Я подошел к Отражению.
В твоих руках лежит развязка. Именно ты и закончишь эту историю.
Я щелкнул пальцами. Свет на секунду погас. В моих руках, лежала небольшая книга. Она была раскрыта. В оглавлении было написано: Исход «Одиночество»
Страницы были пусты.
Это — Сценарий. Его страницы пока что пусты. Твоя задача, заполнить их. Куда ты повернешь сюжет? Что случится с Актерами? Все это, полностью зависит от тебя.
Отражение отбросило результаты и протянуло руки. Я вложил в них Сценарий и отошел назад. В руках мигом оказался мой резной кинжал.
А что, станет с тобой?
Былая насмешка в голосе Отражения пропала. Его голос звучал максимально серьезно.
Я... Покидаю эту историю.
Я занес кинжал и остановил его у своей шеи.
Теперь... Ты — Кукловод. Закончи эту историю. Покажи всем, что наши усилия были не напрасны.
Лезвие было холодным. Впервые за долгое время, я улыбнулся с облегчением. Закрыв глаза, я резко вонзил кинжал в шею.
* * *
Театр
Отражение Кукловода
Спасибо. Я закончу эту историю, вместо тебя.
Половина простоял на ногах еще несколько секунд. Из его шеи текла кровь. Жизнь стремительно покидала его тело, отпуская Душу в далекое плавание. Я повернулся к Вам.
Надеюсь, вы рады своему выбору.
Руки сжимали книгу со Сценарием.
Как мы я и говорил... Мы никогда не даю обещаний. Хотя, о каком «Мы» может теперь идти речь? Половина погиб. Это — плата за выбор. Он послушался Вас, за что и поплатился своей жизнью.
Я спустился со Сцены и закрыл глаза. Руки схватились за перо с чернилами. Сценарий лежал на руке, в ожидании своего Исхода.
Надеюсь, вам понравится мое видение концовки.
Перо коснулось бумаги. Я начал творить свой последний шедевр.
* * *
Отражение Кукловода
Замок Императрицы Эмпиры
ВЗЯТЬ ТОПОР
Слепая императрица визжала, разрывая плоть Хищника. Чудовище рычало, сдирая кожу и мясо. Оглушающий, черно-белый комок превратился в фонтан крови, ошметки плоти летели во все стороны. На пол упал оторванный палец, в другую сторону полетело отгрызенное ухо. Топор и копье валялись на полу, с разных сторон от завязавшейся драки.
Деревянная рукоять, сильная потертость снизу — через сколько огрубевших рук прошел этот инструмент? Как долго он скрывался за обычным рабочим инструментом...?
Тихий, глухой стук по стволу дерева — он методично и расчётливо обрубает жизнь, и дерево плачет свежей смолой. Топор — инструмент, он исполняет волю человека. Топор — это тепло, это треск поленьев в камине, растущий жар, спасение от суровой зимы, окружающей дом.
Топор — это безопасность, это стены ветхого жилища и его крыша, деревянный пол и настил.
Топор определяет твою жизнь — и плевать, какой он. Обычный затупившийся топор последнего крестьянина, или золочёный символ королевской власти.
От самых низов — и настолько высоко, что невозможно представить. Он покрыт кровью. Он заляпан во внутренностях бесчисленных жертв, их кишки намотаны на рукоять, их мозги размазаны по лезвию. Благородный инструмент стал жадным — кровожадным. Сколько жизней он обрубил с той же лёгкостью, с какой прорывался через волокна древесины...
Дело в хозяине — или в самом топоре?
Вендэль сидел за колоннами, боясь пошевелиться. Ему было невероятно страшно. Казалось, что такой уровень страха, человек просто не способен ощущать.
Он наблюдал за разрывающими друг друга чудищами. Они рычали, выли и разрывали себя голыми руками.
Две силы схлестнулись в зале, не разбирая ничего вокруг. Смертельные объятия, из которых летели в разные стороны ошметки их тел. Кисть Хищника ударилась в колонну. Ухо Эмпиры, растеклось кровавой лужицей.
Они были уверены, что рвут друг друга. Оба не чувствовали боли от застилавшего глаза безумия и жажды крови. Месть затопила сознание, разум обоих почернел, нейтроны пробегали по телу, заставляя царапать, бить, извиваться, кусать и рвать на части. Оба были уверены, что вонзают зубы друг в друга.
Они оба были оружием — грязным, проржавевшим от крови, но смертоносным и твердым. Они схлестнулись — Эмпира и Флинт, тиран и отшельник. Слепое Копье и Безумный Топор.
Вендэль был зажат между ними. «Между молотом и наковальней». Хищник никогда не ошибался. Два чудовища давили друг на друга, вспарывали бока и живот, рвали груди, тянули головы в разные стороны, ломали кости, выворачивали конечности.
Плоть, кровь, кость — они падают. Пытаются ползти — тянуться назад, прямо в гущу сражения, прямо в мясорубку.
Сражаться или пасть. Убить или быть убитым. Бороться всего несколько секунд — отчаянных, болезненных и бесконечных. Если я сдамся, все закончится. Если я сдамся, то меня разорвут на части. Инструмент затупился, черенок сломался... Я сломался. Кто бы не пытался использовать меня, у них этого не получалось. И даже теперь... Я не сдамся! Я не впаду в отчаяние! Я не паду в Бездну вечного забвения!
Дрожа, закусывая губу до крови, Вендэль выполз из-за колонны. Внезапно, звуки исчезли. Не было слышны ничего, кроме капающей с губ крови и гулкого сердцебиения в груди Венделя.
Он смотрел на битву. Его глаза, полные страха, пытались понять, как подобраться к Топору, закончив все это, одним коротким взмахом.
Внезапно, Хищник почувствовал, что его придавили. Эмпира, на секунду замершая над ним, тяжело и хрипло дышала. Ее грудь в пробитом и разодранном нагруднике тяжело вздымалась. Из пустых глазниц, прямо на его голову падали капли черно-желтой крови.
Хищник чувствовал ее вкус на своем языке, когда кровь затекала ему в рот, пробегала по языку в горло. Ужасный, отвратительный вкус — гниль и металл. Эмпира была наполовину мертва, с ее пальцев падали редкие кусочки кожи. Чудище чувствовало, как по его телу пробегают мнимые трещины. Он лежал — и не мог пошевелится.
Он дернул левой рукой — Эмпира прижала ее ногой. Он дернул правой рукой — та подчинилась. Отлично! Хищник зарычал и ударил императрицу по лицу, но пальцы не вонзились в ее лицо. Обрубок нанес жалкий удар в шею, она даже не заметила его. Отгрызенная кисть валялась в стороне.
— Неужели... — голос Хищника хрипел.
Хищник содрогнулся. Что-то липкое, холодное и омерзительное ползло по его позвоночнику вверх, захватывая все новые места в его измученном голодом и болью организме. Ноги сковало, обрубок продолжал бессмысленно бить в шею и грудь Эмпиры — с каждым разом, все слабее.
Вспыхнувший алый зрачок безвольно наблюдал за тем, как искаженная рука императрицы тянутся к его лицу. Сейчас, она схватится за дыру в его голове и разорвет его пополам!
Хищник уже давно не был человеком — он стал чудовищем. Животным, ведомым, лишь инстинктами, лишь желанием напиться кровью и наесться мяса. Долгие годы, он загонял их в углы. Долгие годы, он прижимал их к стенам и впивался в их шеи. Они были недостойны жить. Они были слабы, больны и немощны. Хищник совершал благое дело! Он избавлял мир от таких доходяг, как они! Он знал, что так и должно быть!
Их мир... Его мир... Он живет по правилам «Убей или будешь убит». И он следовал им. С самого своего рождения. Словно губка, он впитывал в себя всю жестокость вокруг него. Насыщался ей, впитывал самый жесткие и потаенные желаниях окружающих.
И в момент... Когда абсолютно все, перестало иметь хоть какой-то смысл... Все, что он накапливал все эти годы, вырвалось наружу в виде... Хищника. Чудовища. Каннибала, готового убить ближнего своего, ради пропитания.
И прямо сейчас... Хищник... Нет. Флинт был загнан в угол. В одну секунду, он поменялся ролями и встал на место жертвы.
Рука Эмпиры коснулась головы. Она свирепо улыбалась, из уголка ее рта текла тонкая струйка крови.
Месть — лучшее что было придумано человечеством. Наслаждение страданиями других. Чувствовать, как тот, кого ты всей душой ненавидишь, сейчас трясется от животного страха. Эмпира тонула в этом чувстве. Таком приятном, развращающем, сладостно-приторным желании. Оно сводило ее с ума. Она погрузилась в него с головой, и похоже не собиралась оттуда выбираться. Она никогда не чувствовала себя, настолько сильной!
Эмпира надменно насмехалась и оттянула руку.
Слепота не позволяла ей увидеть. Флинт разинул пасть. Зубы чудовища впились в руку Эмпиры, и та завизжала. Боль пробила ее полностью. Густая кровь била фонтаном. Боль поразила все, от запястья до плеча. Эмпира вопила и отскочила в сторону. Ее рука вывернулась под неестественным углом.
Флинт впился в ее запястье. Он чувствовал, как густая кровь хлынула ему в рот. Приток пищи распалял его искаженное сознание. Чувства обострялись. Зрачки широко распахнулись. Здоровая рука схватила бедро Императрицы и перевернула ее. Раздался влажный хруст — пальцы или позвоночник? Нет, его собственные зубы, крошащиеся от наткнувшейся кости.
Давление в голову, глаза словно выдавливали наружу. Флинт понимал, что при всем желании не сможет разжать челюсти. Эта борьба больше не зависит от них. Выиграет тот, кому повезет больше — и никак иначе.
Зубы вылетели изо рта — и рука тут же поддается. Влажный хруст, отчаянный крик Эмпиры, натяжение, длящееся вечность...
Половина ладони и четыре пальца Эмпиры исчезли в глотке чудовища. Хищник проглотил кусок мяса.
Его лицо было измазано в крови. Как своей, так и чужой. Он улыбался. Голод, горящим маслом распалял сознание. Он не чувствовал ног. Словно их никогда и не было.
Он перевернулся и пополз по залу. Глаз заплывал. Мир перестал быть столько четким. Он плыл, превращаясь в тошнотворную карусель.
Топор выпал из его рук. Он отбросил его столь машинально, что даже не понял, когда остался без него. Единственное светлое пятно, на этом мрачном Острове, единственный отблеск во мраке золота.
Где он?! Где он?!
Мысленно вскрикивал Флинт. Он, больше не видел, столь знакомого ему отблеска топора. Его путь, чернел. Он остановился на одном месте и с усилием сел. Обрубок кровоточил. Боль поражала обезумевшее сознание.
Коридор казалось, расширялся с каждой секундой. Глаза хватались за расплывающиеся колонны. Колонны, словно падали на него, а мрамор пытался удержать его одном месте.
Топора не оказалось на этом месте. Рядом с ним, лежало копье Эмпиры. Той, что решила отбросить последнее, что связывало ее с человечностью. Последний проводник, в этом мире. И та... Что сейчас лежит с окровавленными ранами.
Глаз щурился. Флинт переставал различать окружение. Оно смешивалось в одну, очень мерзкую и тошнотворную мешанину.
Флинт сидел из последних сил. Эмпира, тяжело дышала. Ее голос, перестал походить на голос. Совсем. Она одичала. Обезумела. Превратилась в чудовище, сравнимое с Хищником.
Раздался приглушенный рык. Эмпира пыталась встать на колени и остановить кровотечение здоровой рукой. Обрывки мантии и осколки лат окрасились в багряный. Их черный цвет, затерялся в крови. Голова упала на грудь. Флинт едва различал в ней прежние черты Императрицы.
Влажный хруст. То, что слух уловил первым. Рычание Эмпиры замолкло. На их место, пришел тихий и очень надоедливый смешок. Флинт поднял голову. Позади Эмпиры, прыская смехом, стоял... Вендель. В его руках был сжат топор. Тот, что мог обрубить его жизнь по желанию своего хозяина.
Для Флинта все было окончено. Та дуэль, что он воображал в своей голове, так долго... Была проиграна. Он был сражен тем, кого хотел убить. Тот, кого он называл Братом и тот... Кто предал его в самый последний момент.
Тело Эмпиры упало с отвратительным звуком. Отрубленная половина тела сползла вниз и плюхнулась в кровь. Серый мрамор... Его цвет, уже никогда не станет таким. Словно земля, он впитает кровь, и начнет новый цикл.
Поскальзываясь на крови, шатаясь от ужаса к Флинту, медленно подходил Вендель. Топор скользил по покрытому кровью мрамору, раскалывая его. И вновь, Флинт поменялся ролями. Теперь... Он был на месте Агнца. Теперь, он подходил к нему, с желанием убить самым изощренным и жестоким способом.
Флинт видел его. Смотрел своими «пустыми» глазами прямо на него — и ничего не делал. Он получил, слишком много ран, чтобы пытаться. Его шокированный взгляд уцепился за приближающуюся фигуру Венделя и лишь изредка перепадал на перерубленное тело Эмпиры. Она не видела — не видела, что Флинт смотрит на нее. Ее лицо, больше никогда не исказится гримасой ужаса и боли. Больше никогда не превратится в маску отвращения. Он больше никогда не увидит ее надменной улыбки. Лишь мертвые, посиневшие губы, лишь выдранные глаза, лишь окровавленные и залитые слезами щеки.
Улыбка исчезла с лица Флинта. Он не мог заставить себя.
Вендель подошел к нему практически вплотную. Его руки неистово дрожали. В глазах стояли слезы, а лицо было покрыто кровью. Он усмехался и плакал. Одновременно. Его одежда... Была изорвана. Она полнилась дырами и порезами. Из-под одежды, виднелись кровавые подтеки. Вендель был ранен, но не так серьезно, как Флинт. Он... Еще был способен на последний удар.
Его руки сжали рукоять. Вендель затаил дыхание. Кровь стыла в жилах. Момент занесения топора, словно длился вечность. Флинт... Не мог сделать ничего. Его парализовало.
Он был на месте добычи. Его загнали в угол. Охотник уже натянул тетиву. Казалось бы, вот он — выход! Прямо за его спиной! Но нет. Стрела стремительно разрезает воздух и поражает шею. Ты будешь страдать бесконечно долго, захлебываясь в собственной крови.
Громкий, почти оглушающий крик, вывел Флинта из раздумий. Топор прошелся по нему вдоль. Боль... Время, словно замедлилось, позволяя Флинту ощутить весь спектр боли. Он зарычал и откинулся назад. Он, больше не чувствовал ничего. Только боль, тягучую, что словно вирус, постепенно захватывает все новые участки в твоем теле.
* * *
Отражение Кукловода
Театр
Надеюсь, Вам понравилось. Да, не удивляйтесь. Также, как и Половина, я знаю, что вы следите за Пьесой. Да что там, я уже успел обратится к Вам не один раз. Но в прошлые разы, это были больше философские рассуждения, чем вопросы.
Я закрыл Сценарий. Перо исчезло из моих рук по щелчку пальцев.
Вы хотите знать, что стало с Актером? Знаю ведь, что хотите. Не даром ведь, вы смотрите до конца. Хорошо. Так уж и быть, исполню вашу последнюю просьбу.
Я щелкнул пальцами и сделал оборот вокруг себя. Сценарий вылетел из моих рук. Страницы хаотично разлетелись по Сцене.
* * *
Грандиозный Финал
Вендель, тяжело дышал. Его руки сжимали топор. То, что пришло из его Кошмаров, спасло его от смерти. Какая ирония...
Флинт смотрел на Агнца с ужасом. Его глаз перестал дергаться и застыл в одном положении.
Рана была глубока. Крови было много. Она сочилась из множественных ран, окропляя одежду, пол и его самого, в почти черный цвет. Он тяжело дышал. Израненный, голодный и обезумевший от горя Зверь, был сражен одним ударом.
Как так получилось? Что произошло в его жизни не так? Почему все должно закончится именно так?! Флинт, не знал ответа ни на один из этих вопросов.
— Собаке — собачья смерть...
Тихо произнес Вендель, смотря своему ужасу в глаза. Ему было больно. Ему было страшно. Он не смог выйти из этой воды сухим.
Он тоже был ранен. Но в отличии от Эмпиры и Хищника, его раны не были столь смертельны. Он отбросил топор в сторону. Его звон, казалось звучал в его сознании, навеки застревая в нем.
На периферии зрения, ему все еще мерещилась эта кровавая мясорубка. Эмпира давно покинула этот Жестокий мир. Флинту, тоже осталось недолго. Рано или поздно, он умрет... Оставив Агнца наедине с этим пустым и разрушенным Островом.
Тихой поступью бредя,
Он закончил сей поход.
Что тут можно мне сказать?
Дать ответа мне нельзя.
Вендэль. Тот, кто попал в круговорот событий. Тот, кто стал венцом творения, по случайности. Половина знал ответ на этот вопрос. Он был зачинщиком этой истории. Может, он и сказал бы Вам, что произошло с Венделем... Если бы не этот выбор. А посему, позвольте мне, пролить алого света.
Победа... Победа! Я убил его! Убил Хищника!
Вендель ликовал. Он возносил руки к небу. Его лицо, было измазано кровью. Он улыбался. Но вместе с радостью и ликованием, пришло осознание. Он остался один.
Остров, погруженный в хаос, теперь был нем. Гражданская Война закончилась. Победителей нет. В дикой жажде крови, горожане изрезали сами себя. Они верили во Владыку. Верили в то, что их осудят и отправят в куда лучшее место нежели этот Остров.
Выйдя из Замка, Вендель подошел к краю обрыва.
Когда-то давно, кто-то говорил ему, что люди научатся летать. Что они, взмоют в небеса и поравняются с птицами. Станут ближе к Богам. И теперь, Вендэль понял его слова. Обрыв казался бесконечно глубоким.
Меня... Больше ничто не держит в этом мире. Я прошел через Ад... Изменившись навсегда. Отсюда нет выхода. Мне все равно некуда идти.
Сев на край обрыва и свесив ноги, Вендель тяжело вздохнул. Самоубийцам нет места в Раю. Для таких как он, Дьявол приготовил отдельный котел в Аду. Но... Он уже прошел через него. Неужели есть место хуже, чем это?
Руки плавно коснулись земли. Сжавшись в последний раз, Вендэль оттолкнулся вперед.
Воздух свистел в ушах. Вендэль резво набирал скорость. Глаза нельзя было открыть. Но... Как же это прекрасно!
Чувствовать, как тело безмятежно обволакивает воздух. Слышать, как воздух завывает в ушах, заглушая лишнее! Вот о чем говорили Вендэлю! Летать — это прекрасно!
Вендель не видел земли. Он широко улыбался. Время, казалось третистепенной вещью на тот момент.
Как жаль, что даже самые прекрасные моменты... Имеют отвратное свойство заканчиваться.
Тело коснулось земли. Влажный хруст разнесся по стенкам пещеры. Кости вывернулись наружу, пронизывая тело Венделя насквозь. Органы были пробиты, кровь растекалась отвратной лужей по всей земле вокруг. В последний момент своей жизни, Вендель чувствовал... Радость.
Вендель. Тот, кто попал в круговорот событий. Тот, кто был втянут в этот мир и попал в водоворот истории. Единственный выживший после Кровавого Побоища и тот, кому было суждено, навеки бродить по Острову... В полном Одиночестве.
Так, заканчивается эта ужасная, мерзкая, но в какой-то степени, прекрасная история Острова.
Так, заканчивается наша Пьеса. Пьеса Первая «Кошмар»...
Исход Первый: «Одиночество»