Пьеса Первая "Кошмар"

Кукловод

Театр

Неизбежность смерти... Твоя... Наша... Пьеса пропитана ею. Каждый Актёр умрёт. От чьей-то руки или по собственной воле. Это неважно.

Отражение сделало ещё пару шагов. Полфута высоты сцены — всё, что нас разделяло.

Не спорю. Жизнь и смерть. Бесконечный цикл. Его нельзя изменить.

Я шагнул вперёд.

И знаешь, что самое интересное?

Что же?

Кто-то из нас хочет его нарушить.

Я стою у края сцены. Отражение смотрит на меня снизу вверх.

О чём ты?

Хватит притворяться. Мы — одно целое. Ты знаешь мои мысли.

Не имею ни малейшего понятия.

Отражение щёлкнуло пальцами. На сцену вышел один из Главных Актёров. Точнее, их было пятеро.

Мигнул свет. На мгновение зал провалился в темноту. Когда освещение вернулось, Отражение уже стояло рядом со мной.

Пять стадий принятия. Ты... Мы... Всегда придерживались этого принципа при написании сценария.

Допустим. И к чему это?

Простая демонстрация. И первым идет Отрицание.

«Первый» Актёр шагнул вперёд. В его глазах горела надежда.Одежда выглядела почти чистой, а за спиной висел топор, искусно украшенный, будто принадлежавший другому человеку.

Он отрицал свою природу.

Он выхватил топор, протянул его мне. Я сделал короткий замах. Отрубил голову.

Гнев.

«Второй» Актёр сделал два шага вперёд. В глазах плескался звериный ужас. То, что ещё недавно было одеждой, слиплось от крови. В руке — покорёженный меч.

Он дал волю ярости. Дал ей управлять собой.

Он тоже протянул мне оружие. Я повторил свой жест.

Торг.

«Третий» Актёр хромал. Тусклый алый глаз, пробитая глазница, шрам на затылке.

Посмотри на него.

Отражение чуть склонило голову.

Надавить на нужные точки, и он сам себе выкопает могилу.

Где здесь торг?

Я бросил взгляд на Актёра.

Ты сам толкаешь его вперёд. Сам решаешь его судьбу. Это не торг. Это фарс. Лицемерный фарс.

Отражение рассмеялось. Напряжённо. Натянуто.

Хе-хе... А ты умеешь шутить. Давно я не слышал такой шутки.

Смех оборвался, словно струна лопнула.

Но не смей... Звать нас лицемером.

Его голос был холодным. Он сделал шаг вперёд.

Я всегда слушал Зрителей. Всегда подстраивал историю под них.

Ещё шаг.

Посмотри на этих Актёров. Посмотри на их лица, их кровь, их страх. Как ты думаешь... Какая история лучше? Где они гибнут, как мухи, по надуманным причинам? Или та, где их смерть имеет вес?!

Он поднял руку. Те, кто ещё стояли в стороне, подняли топоры и вонзили их в собственные головы.

Я не умаляю твой вклад в Пьесу.

Отражение пристально посмотрело на меня.

Но даже Мясник иногда отдыхает.

О чём ты?

До конца Пьесы осталось недолго. Давай дадим Актёрам передышку. Давай, на время, встанем в ряды Зрителей.

Я протянул руку. Отражение замерло.

В чём подвох?

Пять стадий принятия. Мы прошли депрессию. Осталось только принятие.

Отражение смотрело на меня долго. Очень долго. Потом медленно выпрямилось. Приняло предложение.

Конец близок.

Тихо сказал я. Отражение улыбнулось.

Есть только один нюанс.

Какой?

Он повернулся к Вам.

До исхода дойдёт только один из нас.

Пауза.

И кто это будет? Я... Или Отражение?

* * *

Вендель

Центральная улица Резиденции Королевы

Я медленно шагал по охваченному пламенем городу. Кровь стекала с меча, оставляя капли на иссушенной земле. Вокруг кипела бойня: местные жители и стража без разбора резали друг друга, разрубая тела, топя улицы в крови. Но меня никто не замечал. Будто я был призраком среди живых.

И всё же даже в этом хаосе была закономерность. Каждый убивает ради власти. Каждый стремится к солнцу, погребая под собой горы мёртвых.

На моём плече ворохнулся ворон, встряхивая мокрые от дыма перья. Его когти глубже впились в моё плечо, будто он хотел удостовериться, что я всё ещё здесь.

Я остановился. Пламя алчно пожирало здания, окрашивая улицы в огненно-рыжие тона. Треск горящих балок и грохот обрушивающихся стен сливались в симфонию разрушения. Вопли боли и отчаяния тянулись со всех сторон, но среди них не было моего голоса. Я посмотрел на небо — тяжёлые смоляные тучи скрывали солнце, смешиваясь с десятками столбов дыма. Тёмный купол давил на город, будто мир сам хотел похоронить это место. Ворон каркнул, но я не обратил внимания. В голове мелькали картины. Не одно воспоминание, а целая жизнь.

Винтердель. Мир, рождённый в вечном холоде. Там, среди метелей, охотился Демон в человеческом обличье. Он преследовал меня, пытаясь превратить в себе подобного. Сломать, подчинить, развратить до последней капли человечности. Но я не сдался. Я устоял. И теперь стою здесь, с мечом в руке и ясным пониманием своей роли.

Фоссенстоун. Когда-то этот край был прекрасен. Цветущие сады, золотые поля, журчащие реки... Теперь это лишь огромная рана на теле мира. Болото, пропитанное гнилью, где пересохшие русла рек напоминают лишь о том, что жизнь здесь когда-то была. Горы мусора, упавшие в их глубины, утонули, не оставив даже эха.

Флентгрей. Истинный Ад. Там, в зное, среди песчаных бурь и раскалённого камня, золото и драгоценности текли рекой. Но сейчас... Голод сделал людей зверями. Они разорвали бы меня на куски и сожрали живьём, если бы Хищник не убил их первым. Я помню их взгляды. Помню, как лёгкая смерть стала для них благословением.

Ворон вновь каркнул, отгоняя мысли. Я моргнул, возвращаясь в реальность. Я здесь. В центре Империи. В сердце разрушенной столицы. Я иду убить Королеву.

Я больше не человек. Я Агнец Смерти.

Вдохнув едкий дым, я сделал шаг вперёд. Ничто больше не остановит меня.

* * *

Огонь уже не скрежетал в ушах. Он стал естественной частью этого мира, как дыхание или стук сердца. Замок показался впереди, прорываясь сквозь завесу дыма. Его стены рушились на глазах, башни оседали, обдавая землю облаками пыли. Улица раздвигалась, словно в услужливом поклоне, пропуская меня на площадь.

Площадь, о которой так много говорил Хищник.

Я не вникал в его бред, но суть можно было понять и без слов. Здесь лежали тела. Горы плоти, мешки костей, разделённых на куски. Простолюдины. Стража. Кровавый пир, сметавший разницу между ними. Я шагнул ближе.

— Это стража!

Из-за груды трупов вырвались несколько человек. Их рты были забиты сырым мясом, а в руках они сжимали окровавленные тесаки.

Опять... Опять меня хотят убить.

Я сжал кинжал. Ворон, сидящий на моём плече, нервно встрепенулся, выпустил когти в ткань одежды. Людоеды рванулись ко мне, но их остановил чей-то голос.

— Не смейте трогать Агнца Смерти!

Жители застопорились. Я видел, как в их мутных глазах металось сомнение, как они жадно сглатывали слюну, разрываясь между голодом и страхом. Я не дал им времени выбрать. Лезвие скользнуло по их глоткам, и они осели на землю, захлёбываясь словами, которые я не собирался слушать.

— Достали...

Голос был хриплым, словно чужим.

— Как и сказано в пророчестве...

Я медленно повернулся. Фанатик. Одетый в чёрный балахон с красной каймой, он выделялся среди трупов, как уголь среди пепла. Капюшон скрывал лицо, но глаза сияли в полумраке, а губы растянулись в улыбке, наполненной смирением.

— Часы отбили твоё время, Агнец. Конец света близок, и ты — его Начало и Конец.

Он говорил на моём родном языке. Я прищурился.

— Откуда ты его знаешь?

Фанатик усмехнулся.

— Святой Отец Кастел. Его учения подготовили почву для Начала и Конца. Он предрекал твоё появление. И однажды, во сне, к нему снизошёл сам Великий Владыка...

Я слушал его, но разум путался. Ворон на моём плече хрипло каркнул, встряхнулся.

— Великий Владыка сказал: на земли Империи придёт Монстр в человечьем обличии. Он уничтожит весь мир. Но вместе с ним явится тот, кто остановит его. Тот, кто положит Конец страданиям простого люда и возведёт Новое Начало.

Фанатик сделал шаг вперёд и протянул ко мне руку.

— Я говорю о тебе, Агнец Смерти.

Я рассмеялся.

— Что за... фанатичный бред...

— Отец предрекал тебя, но ошибался. — Фанатик опустился на колени. — Ты — Монстр и Агнец в одном лице. В твоих руках — невиданная мощь. И что станет с этим миром... решать только тебе, — мои пальцы сжались на рукояти меча. — Я выполнил свою миссию. Теперь прошу... убей меня. Позволь мне встретиться с Отцом.

Я смотрел на него, молча.

— Ты не боишься смерти?

Фанатик улыбнулся.

— Смерть окружает нас. Даже сейчас она уносит сотни жизней. Так почему мне бояться неизбежного?

Я не знал, что ответить. Но тело знало. Лезвие вошло в его грудь. Фанатик захрипел, но на губах осталась улыбка.

— Спа...сибо... О... Агнец... Смерти...

Он осел на землю.

Бред, да и только...

Я поднял голову. Ворон на плече пристально смотрел на меня, его когти вонзились глубже. Боли в груди отзывались эхом при каждом вдохе. Площадь рушилась перед глазами. В голове пульсировали чужие слова. Я сделал шаг вперёд. И ещё один. Мир поплыл.

Нет... нельзя спать...

Но тело больше мне не подчинялось. Я упал на колени. Глаза налились свинцом. И Остров, поглотивший меня, утянул в пучину сна.

* * *

Я не узнавал этот дом. Голые стены, пустой пол, ни мебели, ни света — только тьма, давящая со всех сторон. Но я знал, где нахожусь.

Это был мой дом. Мой бывший дом.

Я сделал шаг вперёд — и всё изменилось. Теперь я стоял в центре комнаты, а у моих ног сидел ребёнок. Маленький, худощавый, с запавшими глазами. Он крутил в руках кинжал, тот самый, что лежал на улице в луже крови. Моё горло сдавило спазмом.

Я знал, кто передо мной.

— Скоро всё закончится, — раздался тихий голос. — Ты готов?

Ребёнок поднял голову, и я увидел своё лицо. Детское, но уже тогда полное ненависти. Глаза — цвета пыли, цвета пепла. Синевы в них практически не было.

— Я не знаю... — Я сел на пол, не сводя с него взгляда.

— Тогда, может, ты хочешь вернуться назад? В прошлое, где трава была зеленее? Где ты ещё не убил своих родителей?

Я вздрогнул.

— Что за чушь...

— Разве? — Мальчик сжал кинжал сильнее. — Ты же помнишь, как это было?

— Я... — Грудь пронзила острая боль.

Щелчок пальцами — и комната ожила. Вместо пустоты появились стол, стулья, горел тусклый свет. Тени заиграли на стенах. Я обернулся и тут же замер. Передо мной, склонившись над изломанными телами, стоял я сам.

Рыдания, полный ужаса шёпот. Кровь на полу. Родители... Они были мертвы. Мои руки... мои собственные руки сжимали кинжал, вспарывая их плоть.

— Нет... — дыхание перехватило.

— Правда всегда бьёт больнее, — мальчик подошёл ближе, вложил кинжал мне в ладонь. — Ты не был сломленным сыном. Ты был чудовищем задолго до этого Кошмара.

— Я...

— Ты убил их. Ты сделал это сам. Ты ненавидел их. Ты хотел их смерти. И Кукловод лишь дал тебе возможность исполнить желание.

— Нет... нет... — я сжал голову руками, чувствуя, как мир вокруг рушится.

— Ты всегда был монстром, — мальчик посмотрел на меня, склоняя голову. — Разве не так, Агнец Смерти?

Я закричал и ударил его кинжалом. Сталь вошла в его шею, но он не умер. Он просто улыбнулся.

Убей себя. Это будет правильно.

Мир рухнул. Я упал в темноту.

* * *

Эмпира

За дверями раздавался невообразимый грохот. Крики, удары, скрежет металла. Весь мир превратился в гулкую, звенящую пустоту. Голова невыносимо ныла, а тело отказывалось повиноваться. Я медленно двинулась вперёд, вытянув руки перед собой. Кончики пальцев дрожали, встречая лишь холод пустого пространства. Запах крови давил на лёгкие, впивался в кожу, оставляя ощущение липкой, горячей маски.

Трон... Где он?

Треск горящих жаровен дрожал в воздухе. Я шла на звук. Шаг. Ещё шаг. Ноги подкашивались, мир рассыпался в бесконечной тьме.

— Ваше Величество...! — чей-то голос, полный мольбы. Громкий удар в закрытые двери. — Прошу вас... откройте!

Я замерла.

Простите... Я не могу. Я слишком слаба.

Носком сапога я задела каменную ступень. Пальцы сжались в кулаки. Осторожно, чтобы не упасть, я поднялась по лестнице, ступенька за ступенькой. Последний шаг. Кровь застыла в жилах. Я села на трон.

* * *

Тьма вокруг дребезжала. Она не просто окружала, а словно нажимала на меня со всех сторон, давила в уши низким гулом. А потом — вспышка. Я ощутила тепло. Оно пробивалось сквозь веки, жгло глаза. Легкий запах свечного воска пробрался в ноздри. Я видела.

— Я... я снова вижу? — Голос дрогнул. Радость вспыхнула резко, но тут же погасла.

Мои руки... они были в крови. Я вжалась в стену, пытаясь стереть этот липкий ужас, но чем больше терла, тем глубже он въедался в кожу. В пальцах тяжесть. Я посмотрела вниз — в моей руке был кинжал.

Я его знала.

Тело сковало отвращение. Я бросила оружие, и оно глухо стукнулось о каменный пол. Тишина. Я медленно огляделась. Это были мои покои. Но не сейчас. Светлые стены, факелы, мягкие ковры... Так было раньше. Так уже давно не было. Но что-то не так.

На кровати кто-то лежал. Я не сразу услышала хриплое дыхание. Медленное, срывающееся, будто умирающий с трудом хватал воздух.

Кто это?

Я шагнула ближе.

— Эй...?

Я протянула руку, отодвинула занавесь. Вспышка боли едва не парализовала меня.

— ЗА ЧТО?!

Крик взрезал мне слух. Из-под занавесей вырвались окровавленные руки и схватили меня. Я закричала, отшатнулась, но она не отпускала. Это была Королева. Ее лицо иссохло, кожа пожелтела, глаза горели ненавистью.

— ЗА ЧТО ТЫ УБИЛА МЕНЯ?! — ее голос ломался, превращаясь в металлический скрежет.

Я покачала головой.

— Н-нет...

— У ТЕБЯ БЫЛО ВСЁ! ПИЩА, КРОВ, СТАТУС! ЧЕГО ТЕБЕ НЕ ХВАТАЛО?!

Скрежет усилился. Я попыталась оттолкнуть ее, но пальцы Королевы вцепились в мои руки.

— ТЫ ХОТЕЛА ВЛАСТИ?! БОГАТСТВА?! ТЕБЕ ЭТОГО БЫЛО МАЛО?!

— Заткнись...

— ВО ЧТО ТЫ ПРЕВРАТИЛА КОРОЛЕВСТВО?! В РУИНЫ!

— ЗАТКНИСЬ!

Я схватила что-то тяжелое и ударила. Мягкий хруст. Но она не остановилась.

— ТЫ — ЗВЕРЬ! ЗВЕРЕМ ПРОЖИЛА! ЗВЕРЕМ ПОДОХНЕШЬ!

Я закричала, замахнулась снова. И снова. И снова. Тело Королевы дрожало, но ее рот продолжал шептать:

— Зверь. Зверь. Зверь.

Я ударила последний раз. Тишина. Ее лицо... было размазано в месиво. В центре лба торчал канделябр, от него медленно стекала кровь. Я осела на пол, тяжело дыша. Запах... гнилой, кислый, невыносимый. Меня затошнило, и я, кашляя, выплюнула густую темную жижу. Я обернулась. Королева исчезла. Была только тьма. Тьма, которая смотрела на меня.

* * *

Ты жалкая... Убившая свою же Королеву ради... чего? Власти? Богатства? Может, славы? Нет. Ты просто устранила ту, что мешала тебе в твоих ужасных планах.

— Кто здесь?

Я? Простой доброжелатель. Наблюдатель, если будет угодно.

— О... Чем ты? Я никого не убивала! Это... Это просто сон! ДА! Я просто сплю! Сейчас я открою глаза и... Всё пройдёт. Верно?

Ну попробуй.

Я сжала руки в кулаки, пытаясь ощутить реальность. Холодный металл больно впился в кожу. По лицу поплыла улыбка — но не радостная, а отчаянная, почти безумная. Я медленно повернула голову, вслушиваясь в окружающий мрак. Тихий, едва слышимый скрежет.

— Кто здесь? — глухо повторила я, ощущая, как ладонь машинально тянется за спину. Пальцы нащупали древко, и я вытянула его вперёд.

Моё копьё. Теперь ты — мой проводник в этом померкшем мире.

— Я спрашиваю, кто здесь?! — голос дрожал, но был полон ярости.

Скрежет стал громче.

— Убью... — донеслось из тьмы.

Я сжала копьё, вставая в стойку.

— Кто бы ты ни был, ты нападаешь на свою Королеву! Императрицу Островной Империи! Тебе это с рук не сойдёт!

В ответ — яростный, почти звериный рык.

Треск. По дверям пошли трещины. Они разрастались, словно гниль, вползая в тронный зал вместе с эхо гражданской войны. Гулкий удар — и дверь разлетелась в щепки. Топот. Кто-то мчался ко мне.

— Сдохни, сволочь!

Удар. Меня снесли с ног. Грудь пронзила боль, лёгкие сжались, как будто из них выбили весь воздух. Руки сцепились на моём горле. Меня душили. Ладони сжимались, жёсткие, сильные, безжалостные. В лицо полетели удары. Глухие, мощные.

НЕТ! Я НЕ ПОДОХНУ, КАК ТА ДУРА!

Я вцепилась в голову напавшего. Пальцы нащупали глаза. Резкий выкрик. Я надавила сильнее. Что-то тёплое потекло по ладоням. Существо завопило, вздрогнуло, пытаясь сбросить меня. Я ударила его по лицу и оттолкнула.

— Копьё... Где ты? — голос был хриплым, едва слышным. Я шарила руками по холодному полу.

Где же ты?

Пальцы наткнулись на древко. Я сжала его и, шатаясь, поднялась на ноги. Существо корчилось в агонии.

— Сволочь! Мои глаза! Я убью тебя! — оно рычало, как дикий зверь.

Я едва держалась на ногах.

— Где ты, урод?! Подойди ко мне — и я вспорю твою глотку!

Крик существа исказился. Это был уже не человеческий голос. Оно хрипело, издавало рваные, неестественные звуки. Оно стояло рядом. Я сжала копьё и ударила вперёд. На секунду — тишина. Затем — хлюпанье. Крик боли, агонии. Существо билось в конвульсиях, всё глубже насаживаясь на древко, пытаясь дотянуться до меня, оставить свои метки на моём теле.

Я тяжело дышала. Руки не отпускали оружие. Дёрганые движения нападавшего затихали. Его тело обмякло. Я содрогнулась и сдёрнула его с копья.

— Чудовище...

Тишина. И вдруг — голос.

Каково это, убивать тех, кто служил тебе волей и правдой?

Я закрыла глаза.

— Заткнись.

Я говорил тебе... свою совесть не заткнуть. Я буду идти за тобой, как тень. Даже когда ты останешься одна в этом мире — я останусь с тобой. Буду напоминать тебе обо всех твоих грехах.

— Тебе не сломить мою волю.

Я уже это сделал. Точнее... ты сама сделала это.

Гул в голове нарастал. Я отшвырнула копьё, зажала уши руками. Но звук не утихал.

Ты методично вырезала всех, кто мешал твоему кровавому плану. Ты захотела уничтожить Королевскую элиту... и стать ею сама. Но чего тебе это стоило?

Я задышала тяжелее.

— Я... сама решилась на это. Мне и разгребать.

Верно. Тебе не скрыться от гнева Хищника. Он разрушает всё на своём пути. И теперь, когда он стоит у ворот твоей Резиденции, покрытый кровью, со шлейфом из сотен трупов... Он жаждет твоей смерти.

Я усмехнулась.

— Ты бредишь... он мёртв. А даже если и нет, ему не пройти через Флентгрей. Вулканы отрезали столицу от остального Острова. Мы заперты здесь.

Неужели ты отчаялась?

Я подняла голову.

— Отнюдь. Я сильна. И если его наглость не знает границ... он умрёт от моей руки.

Я шагнула в центр Тронного зала, взметнула копьё над головой.

— Я вырву твоё сердце голыми руками и скормлю его народу, Хищник!

Тишина. И лишь шёпот в голове:

Да будет так, Эмпира.

* * *

Хищник

Ворота Резиденции Королевы

Ты отрезал мне путь, Агнец. Но ты слишком глуп, чтобы остановить меня окончательно.

Я провёл пальцами по рукояти топора. В дереве уже появились трещины, как и во мне. Но мне плевать. Я поддел шаткую решётку, вкладывая в удар всю накопившуюся ярость.

Ты думаешь, что это меня остановит?

Металл застонал, но пока держался. Я сжал зубы, резко дёрнул прутья и услышал знакомый звук — хруст ломающегося железа.

Я не настолько слаб, как ты считаешь, Агнец.

Я снова ударил. Ещё раз. Ещё.

Я — Хищник. Я убиваю других, чтобы жить. Я пожираю вас, мою наживку, чтобы утолить голод. Ваш страх, ваша боль... вот что делает меня сильнее!

Один из прутьев треснул, открывая узкий проход. Я схватил его, раскачал, разрывая остатки креплений, и отшвырнул в сторону.

Что ты мне сделаешь, Агнец? Ты не сможешь меня остановить. Я прошёл через Ад, и теперь несу его с собой. Я — его создание. Он сделал меня таким. Сделал сильнее.

Я шагнул вперёд. Запах дыма и гари бил в нос, но даже он не мог заглушить другое амбре — запах разорванной плоти, крови, запёкшейся на камнях. Я сел на колено, поднял отрубленную руку и нахмурился.

Падаль...

Я выкинул её в сторону, скривившись от отвращения. Мне не нужно мёртвое мясо. Я ем только тех, кого убил сам. Что за жалкие остатки мне оставили? Голодный рык вырвался из горла, пока я оглядывал обугленные останки.

И тут я услышал его. Тяжёлый, прерывистый вдох. Хрип. Где-то рядом, в груде тел, кто-то ещё был жив. Я медленно развернулся, вслушиваясь. Ещё вдох. Судорожный. Застрявший в груди. Я улыбнулся.

Нашёл.

Солдата завалило телами, но его пальцы всё ещё цеплялись за жизнь, скреблись по булыжнику. Я подошёл, сдёрнул мертвецов с него и посмотрел в его распахнутые от ужаса глаза.

— Пожалуйста... — прохрипел он, сглатывая кровь.

Я склонил голову, разглядывая его, будто обдумывал.

— Нет...

Топор с хлюпком вошёл в его шею, заставив кровь фонтаном хлынуть на камни. Солдат дёрнулся, ещё цепляясь за жизнь, но мои пальцы сомкнулись на его горле, вдавливая его в землю.

— Тише... — выдохнул я, наблюдая, как угасает его взгляд. — Так лучше.

Я поднялся. Окровавленные пальцы провели по лицу, оставляя на коже липкие следы. Я глубоко вдохнул и рассмеялся. Теперь здесь нет падали. Теперь здесь есть только мой пир. Я развернулся к Замку и впился в него взглядом.

— И начну я... с тебя, мой Агнец Смерти.