Пьеса Первая "Кошмар"

Остров

Театр

Кровь медленно текла по моим рукам. Я тяжело дышал. Зрители смотрели на меня с изумлением.

Дамы и господа, я рад сообщить вам одну очень важную новость. В скором времени, мы закончим наше шоу. Но без вашей помощи, мне не обойтись.

Аплодисменты затихли. Я выдержал небольшую паузу, прежде чем продолжить.

Мне, нужно, чтобы помогли мне сделать один, очень важный выбор.

На сцене появилась пара актеров. В руках, каждый из них держал свое оружие. Актеры смотрели друг на друга, пожирающими взглядами... Пускай у одного из них и были перебинтованы глаза.

Мне важно знать, мнение каждого, а посему, я спрошу вас. Что вы выберите? Копье... или Топор?

Все те, кто выбрал копье, прошу, встаньте со своих мест, и подойдите ко мне.

Из оставшихся десяти, поднялось четверо. На их лицах сияла счастливая улыбка. Они держали в руках ржавые гвозди. С их концов стекали мелкие капельки крови. Подойдя ко мне, они сделали глубокий поклон.

Ну-ну, отставьте эти формальности.

Актриса молча подошла ко мне и протянул копье. Я наклонил голову в знак благодарности и взяв копье направил его острие на голову Зрителя.

Я, учту ваш выбор. Благодарю вас за то, что посетили этот прекрасный Театр и мою скромную постановку.

Резкий удар. Копье пробило череп. Влажный хруст костей заполонил собой весь Зал. Сидящие зрители начали тихо аплодировать. Те же, кто стоял поодаль от сцены, начали о чем-то перешептываться. Вырвав копье из головы Зрителя, я поставил его рядом с собой. Один из Актеров хищно облизнулся. Его пальцы тихо перестукивали по древку топора.

Спокойнее, мои Дорогие Зрители. Вы сделали свой выбор, и он возымел свои последствия. Чего же вы теперь боитесь? Подойдите ко мне, и примите свою судьбу с честью.

Один за одним, Зрители подходили ко мне, чтобы через мгновение пасть от разящего удара копья. Актриса вновь подошла ко мне и забрала свое копье.

А теперь, я попрошу встать тех, кто решил выбрать второй вариант.

Со своих мест, покорно встало пятеро Зрителей. В отличии от прошлых, их лица искривляла гримаса ярости. Они постоянно косились друг на друга, так и норовя наброситься с кулаками. Ко мне подошел второй Актер и протянул топор. По его лицу, можно было понять, что он совершенно не хочет расставаться со своим оружием.

Может, вы сами хотите совершить их выбор?

Актер ничего не ответил. Он молча подошел к одному из Зрителей и, занеся топор, нанес резвый удар.

Вы, сделали свой выбор. Судьба это была, или ваше собственное желание, это не так важно. Важно лишь то, что за каждый выбор, стоит платить чем-то равноценным.

Параллельно моим словам, Актер методично разрубал Зрителей.

Ваши предшественники, также стояли перед одним, очень простым выбором. Слушать меня или нет. И как вы прекрасно знаете, они поплатились за свое решение.

В живых осталось всего двое. Актер вознес топор и одним движением отрубил голову Зрителю.

Ваши жизни — Ключ к вашему спасению. Ваша жизнь — Разменная монета. И к чему вы будете ближе, то с вами и произойдет.

Актер издал утробный рык и пал на колени перед телами Зрителей.

Благодарю вас, мои Дорогие Актеры. Попрошу вас уйти за кулисы. Вы оказали неоценимый вклад в развитие нашей истории.

Актеры склонили головы перед Зрительским Залом и покинули сцену. Я встал в ее центр и устремил взгляд вперед.

Но знаете, что самое интересное? Кто-то из вас оказался достаточно благоразумен, чтобы не послушать меня. Кто же ты, дорогой Зритель?

В самом центре Зрительского Зала, практически не двигаясь, сидел тот, кого совершенно не ожидал увидеть.

Ты и сам прекрасно знаешь, кто я... Кукловод.

И я прекрасно знаю, что не ожидал тебя увидеть тут.

Зритель встал со своего места и перешагивая через десятки искалеченных и израненных тел, прошел на несколько рядов ближе. Небольшая тень Зала, практически полностью скрывала его лицо. Однако, даже в самой густой тьме, можно было разглядеть его фальшивую улыбку.

Ты воссоздал этот Театр, нанял новых Актеров, но совершенно забыл про того, кто помогал тебе с самого начала.

Зритель выдержал паузу.

Я забыл про тебя.

Итак, к чему же мы придем в итоге? Своими лживыми речами, ты уничтожил всех своих «Дорогих» Зрителей. Низвел до атома, любую попытку вывести эту пьесу в свет. Сомневаюсь, что ты искал именно этот исход.

Все мы в чем-то да сомневаемся. И ты, не исключение.

Конечно.

Зритель повернулся к Вам.

Вас терзают сомнения. И я это знаю. Ведь, не каждый день, рассказчик общается со своим Зрителем.

По его лицу расползлась надменная улыбка.

А посему, мы отложим наше вмешательство, на некоторое время. Как вы это называете? Ах, да. Интрига.

* * *

Эмпира

Боль... Уже нельзя ее игнорировать!

— Ваше Сиятельство, прошу, сидите неподвижно. Иначе опий не подействует должным образом, — лекарь водил у меня под носом какой-то травяной настойкой.

— Я сижу уже несколько часов и не чувствую ничего, кроме головной боли! Если эта настойка не поможет, ты отправишься на аутодафе.

Лекарь дернул рукой и часть лекарства попала мне на мантию.

— Ваше Высочество, прошу меня простить! — я резко встала с кресла и схватила Лекаря за шею. Он что-то говорил. Я не слушала его. Вскоре, его движения замедлились, лицо посинело, а глаза медленно полнились кровью.

— Тц... — новая волна боли и я отпускаю лекаря. Он упал на спину и жадно хватал ртом воздух. — Вон из Замка, — лекарь немного потупил взгляд, но почти тут же подорвался с места и выбежал из покоев.

Чтож... Будем выздоравливать по-другому.

Пройдя немного по Замку, я спустилась вниз и подошла к отдаленной резной двери. Толстый слой пыли, явно говорил, что ее давненько не открывали.

Неужели ее не открывали со смерти старика?

Я несколько раз дернула за кольцо. Дверь неохотно, но начала подаваться. Еще несколько попыток, и я наконец отворила дверь. Несколько летучих мышей полетели мне в лицо.

Нужно будет дать несколько бочек Гвардейцам... И еще одну Страже.

Сняв факел со стены, я прошла внутрь. Винный погреб практически не изменился за столько-то лет. Дерево немного подсохло, а где-то сохранило свой прежний вид. Казалось, что в этом месте, замерло само время. Подойдя к одной из бочек, я схватилась за первый попавшийся кубок и выдув оттуда пыль, налила немного красного вина. Совершенно не думая о манерах, я залпом выпила содержимое и со грохотом откинула кубок в сторону.

Не знаю, была ли причина в том, что я давно ничего не пила, или что-то еще, но мир начал немного плыть уже после первой порции. Головная боль даже не думала отступать и, казалось, что наоборот усилилась.

Нужно еще больше вина, и тогда все пройдет!

Вскрыв верх бочки, я наклонилась к ее краю, и немного наклонила. Глоток за глотком, я переставала понимать зачем я это делаю. В один момент, я остановилась. Мир перед глазами превратился во что-то несвязное. Стоять ровно не получалось, меня постоянно кренило в разные стороны. Я тяжело дышала. Боль немного отступила, но вот мыслить яснее это не помогало.

Кое-как выйдя из погреба, я... закономерно упала. Неприятный металлический вкус во рту, мог означать только одно.

Язык прикусила. Да плевать как-то!

Через череду подъемов и падений, я смогла дойти до своих покоев. Сев на край кровати, я тут же упала на нее. Боль... Она вновь начала набирать былую мощь. Я истошно завыла и закрыв глаза, невольно тронула их. Резкий запах гниения удар в нос. Я подскочила с кровати и наклонилась вперед. Неровная струя рвоты, полилась изо рта.

Алое месиво с кусочками чего-то черного разливалось на паркетные полы моих покоев. Боль только нарастала. А вместе с ней... Пришла еще одна. Казалось, что на глаз что-то давило изнутри. Я зажмурилась и прижала ладони к глазу.

— ХВАТИТ! — истошный крик заполонил собой всю комнату. — ПРОШУ ТЕБЯ, ПРЕКРАТИ МЕНЯ МУЧАТЬ!

Но на свои мольбы, мне не было суждено получить ответ. Откинувшись обратно на спину, я убрала руку от глаза и посмотрела на нее. Что-то склизкое наощупь и желто-черное по цвету. Именно оно текло из моих глаз. Именно это и источало столь тошнотворный запах.

Это... Нет. Нет! Нет же!

Однажды, отец мне показывал какую-то книгу, где говорилось о том, в человеке, может вырасти то, чего он совершенно не желает. Он не будет знать об этом, но оно, будет медленно пожирать его, словно гниль пожирает мясо. И когда оно насытиться тобой изнутри, оно полезет наружу, пожирая тебя уже там.

-Сначала, будут глаза. Потом, будут уши. Затем, будет язык. И лишь в самом конце, оно захватит твой нос.

В тот момент, я неохотно поверила в эти россказни.

— В ЧЕМ Я ПРОВИНИЛАСЬ?!

Я сорвала голос, и уже истошно хрипя, продолжала смотреть на руку. Я прогнила. Прогнила изнутри. Настолько, что эта гниль лезет наружу.

— Я — ВЛАСТИТЕЛЬНИЦА ЭТИХ ЧЕРТОВЫХ ЗЕМЕЛЬ!

Меня боятся! Меня почитают! Моё слово — закон! Но...

Но мой титул не защитил меня. Мои приказы не спасли меня. Я повелевала тысячами судеб, но не смогла спасти свою собственную.

Я больна! А что делают, когда будет зараженную плоть? Ее отрезают!

В больных судорогах, я схватилась за фамильный кинжал. Яда на нем уже давно не было.

Хотя, как же я хочу, что он там был. Пускай я уйду из этого чертового мира и встречусь с тем Наблюдателем.

Направив лезвие к лицу, я поднесла его ближе.

Все не так сложно! Просто возьми и вонзи лезвие в глаз.

Уши хватались за любой шорох. Казалось, что за мной кто-то следит. Кто-то, кто всегда следует за мной по пятам.

В воздухе, витал зловонный запах гнили. Дыхание становилось все быстрее. Глаз бегал из стороны в сторону, боясь сфокусироваться на приближающемся лезвии. Руки неистово дрожали. В один момент, будто все замерло. Я закричала от сильной боли и вонзила лезвие.

БОЛЬНО!

Сорванный голос. Хриплый крик боли и отчаяния. Я заплатила свою цену за свои поступки. Мир погрузился во тьму. Вырвав кинжал, я потрогала место, когда принадлежащее глазному яблоку. Оно болело.

Плевать! Самое главное, что я замедлила рост этой дряни!

Но ее плата, была недостаточной. Ее рассудок, вот то, что она должна мне отдать. И лишь тогда, я спасу ее. Вот только, всегда есть нюанс.

Я никогда не даю полных гарантий.

* * *

Вендель

Куда они меня ведут?! Отпустите меня, уроды!

Я дёргался, пытался вырваться, но их хватка была цепкой. Люди вокруг бормотали что-то невнятное, периодически косясь на меня. В их глазах горел недобрый огонь.

— Т-ты... наше спас-спаснье... — прохрипел один из них, силясь выговорить слова. Они не ослабляли хватку, ведя меня подальше от разрушенного моста.

Сопротивление было бесполезным. Чем сильнее я пытался вырваться, тем крепче они вцеплялись в меня.

— Куда вы меня ведёте?

Шаги замерли. Люди переглянулись и тупыми, осоловевшими взглядами уставились на меня.

— Отщ... пенец?.. — голос был глухим, будто донёсшимся из-под земли.

Они отпустили меня. Я тут же прижал руки к себе, потирая затёкшие запястья.

— Ты... с Города? — один из них начал лихорадочно рыться в карманах, будто что-то искал.

— Д-да. Я... оттуда... — голос надломился. Я даже не сразу понял, что именно он спросил, прежде чем дать положительный ответ.

Люди застыли. В наступившей мертвой тишине можно было услышать, как гулко бьётся моё сердце. Они не моргали. Они даже не дышали.

— Да... Ты... наш... спас... нье... — их голоса сливались в единообразный монотонный хор.

Люди разошлись в стороны, освобождая мне путь.

Они пропускают меня?

— Иди... У тбя... п-пять мнут... — голоса становились всё тише, но тело вдруг начало дрожать.

Их бормотание не прекращалось, и с каждым шёпотом меня охватывал панический страх. Ноги сами понесли меня вперёд. Я бежал, не разбирая дороги, не разбирая звуков, лишь бы подальше от них. Шаги отстукивали ритм паники. А затем...

— Вон он! — дикий крик резанул по ушам.

Я резко обернулся.

Ворон.

Тот самый ворон, ушедший со мной из лагеря фанатиков. Чёрный, блестящий, он сидел на шатком навесе шахты, наблюдая за мной. Шахтёры увидели его. Увидели — и взревели. Кирки взмыли в воздух. Камни засвистели, разрезая пространство. Ворон даже не дёрнулся. Камни и осколки лишь чудом не задели его, но он продолжал сидеть и смотреть, будто насмехаясь. Он посмотрел на меня. Нет, не просто посмотрел — изучил. Затем, будто удовлетворённый, растворился в тенях. Кто-то метнул масляную лампу. Она разбилась о камни, вспыхнув жёлто-алым огнём.

— Это он! Это знамение! — завопил кто-то из шахтёров. — Агнец явился!

Агнец... Значит, и они знают об этом пророчестве.

На одну секунду, мне стало даже немного смешно. Меня все называют Агнцем. Все видят во мне нечто, несущее за собой что-то великое. Да даже Кастел назвал меня ангелом Владыки.

Почему меня втянули в какую-то игру?

Со стороны это выглядело даже немного жалко. Я был словно актер на сцене, которому не выдали сценарий и заставили импровизировать на ходу.

Если это так... То у меня самая отвратительная роль...

Я не стал ждать. Бросился прочь. Я бежал так быстро, как позволял истощённый организм. За спиной взревела толпа. Шаги приближались.

— ЕДА! — истошный крик пронёсся по шахте.

Кровь ударила в виски. Я задыхался, но не останавливался. Они нагнетали. Голосов становилось всё больше. Неистовый вопль ударил по ушам. Он становился громче с каждой секундой. А вместе с ним — запах. Зловонный. Тошнотворный. Будто за мной гналось чудовище из старых легенд. На свой страх и риск, я обернулся.

— О, чёрт...

Свора обезумевших шахтёров. Они размахивали кирками, хватали камни, с их ртов стекала белая пена. Их глаза налились кровью. Они дышали через раз.

Ворон исчез из моего поля зрения, оставив меня одного. Глаз зацепился за нечто впереди. Тупик. Обрыв. Я резко затормозил. Скалы замыкали меня в ловушке. Позади раздавался ропот.

Я снова обернулся. Шахтёры уже были рядом. Они обступили меня, их взгляды сверлили. Я отшатнулся назад. Под ногами зашуршали камни. Они соскользнули вниз, ударившись о каменный выступ.

Спасение?

Я быстро оглядел его. Высота — слишком большая. Шансы — мизерные. Но шансов оставаться здесь не было вообще. Я закрыл глаза.

Вдох. Выдох. Я сжал зубы и прыгнул. Я летел вниз. Земля приближалась. Руки сжались, мышцы закричали, но я не позволил себе сорваться в бездну. Земля ударила в ноги, будто сорвав последнюю пружину в изношенном механизме. Я рухнул набок. Позади раздались крики. Шахтёры не успели остановиться. Первый полетел вниз. За ним — второй. Третий.

Они кричали. Возможно, даже извинялись. Но разобрать это было невозможно. Всё заглушал хруст костей. Отчаянные стоны. Их неразумное бормотание затихло. Я позволил себе выдохнуть с облегчением лишь через несколько минут, когда шум сверху начал отдаляться.

Голова гудела. Ноги перекручивало судорогами.

Как же я... устал...

Глаза налились свинцом.

Нельзя. Нельзя засыпать.

Но тело не слушалось.

Ворон.

— Ты вернулся, — тихий шелест крыльев — и тёплая тяжесть на плече. Он прижался ко мне, что вызвало у меня какое-то подобие улыбки, закрыл глаза.

Я... тоже...

Я обязан выжить... Любой ценой...

* * *

Хищник

Агнца... спасли. Путь для меня... Отрезали.

Я сел на землю, устремив взор на небо.

— Я знаю... Это извержение... Твоих рук дело, — по земле разошелся слабый гул. — Неужто... Я оказался прав? — тихая, практическая неслышимая усмешка вырвалась из меня.

Я покрутил головой. Топор был воткнут в землю. По его рукояти растекалось множество тонких трещин. В паре мест виднелись отметины моих рук.

Знаки... Этот топор — мое оружие и мой инструмент. Ежечасно, его состояние портится. Лезвие тупится, а по рукояти медленно расплываются новые трещины.

Я поднялся с земли и подошел к краю обрыва. Пара подвесных мостов. Оба были уничтожены. У одного были оторваны веревки, у другого сломаны все доски.

Кажется... Я знаю... Что мне предстоит сделать.

К моему счастью, на другой стороне, стояло крупное дерево. По земле, рядом с обрывом, лежало множество камней. Я подошел к разрушенной переправе и схватив одну из веревок, потянул на себя. Земля не выдержала подобного поведения и с треском обвалилась прямо подо мной.

Ветер гудел в ушах. Я начал набирать скорость. По лицу полезла довольная ухмылка. Сжав веревку покрепче и вытянув ноги, я столкнулся с противоположной стороной обрыва. По ногам разнеслась резкая боль. Я крепче сжал веревку, чувствуя, как немеют ноги. Как растекается боль по всему телу, не позволяя мне сделать и шага.

Но я не мог заставить себя расслабить руки. Я заставлял себя делать каждое новое движение. Перебирая ногами и руками, я достаточно быстро оказался на противоположной стороне. Закинув топор наверх и забравшись сам, я отошел подальше. Очередной треск и земля вновь ушла в пучины Острова.

Я обернулся. Яркие огни вулкана еле пробивались, сквозь смоляной вулканический пепел. Я немного поежился. В воздухе стоял удушливый запах. Чуть ближе же, виднелся город Капитана. Оттуда тянулось несколько столбов дыма.

Ты избавляешься от участников своей же игры? Глупая затея. Избавление от трупов не приведет ни к чему.

Закинув топор обратно за спину, я пошел дальше. Туда, где не был еще никогда.

Прямиком в разинутую пасть Флентгрея.

* * *

Час спустя

Как и ожидалось, Флентгрей — это безжизненные пустоши.

Самый крупный вулкан на Острове, а за ним еще один. Оба, источали такое количество пепла, что он буквально заполонял собой легкие. Сняв с себя куртку, я намотал ее на лицо и продолжал путь. Множество отвесных скал и обрывов. Через пропасти были протянуты десятки, если не сотни навесных мостов. Вот только, от них, по большей части, остались только щепки.

Я шёл по широкой дороге, вытоптанной и воссозданной здешними рабочими. По обеим сторонам зияли чёрные пасти золотых приисков и алмазных копей. Оттуда, из темноты, на меня смотрели пустые, голодные глаза.

Голодные твари... Вы признаёте только самого сильного.

Я медленно взялся за рукоять топора, вытащил его и удержал перед собой, давая им понять: я вижу вас. Я знаю, что у вас на уме.

Но без него... Вы всего лишь шакалы. Жалкие, трусливые. Вы разорвали бы друг друга за кусок хлеба, перегрызли бы горло тому, кто первым оступится.

За спиной послышался тихий перестук шагов. Нерешительные, осторожные. Как же... Они сомневаются?

Неужели боятся?

Я замер. Обернулся.

Голые, костлявые тела, впалые лица, налитые злобой и голодом глаза. Они не моргали, не шевелились, загипнотизированные видом добычи. Казалось, воздух стал гуще, пропитался ожиданием, запахом пота, страха и грязи. Пальцы мелодично застучали по топорищу — знакомая триоль вызвала мгновенный отклик. В глазах их мелькнуло что-то. Сомнение. Они не сразу решились.

Ну же... Почему медлите? Чего ждёте?!

И вот, пара шахтёров сорвалась с места. Кирки высоко над головой. Зубы стиснуты. Движения резкие, отчаянные. Наконец-то.

— Слишком просто... — устало выдохнул я, двинувшись навстречу.

Топор рассёк воздух. Всплеск крови. Крик. Шакал рухнул, корчась, хватаясь за окровавленный обрубок, где ещё недавно была рука. Глаза его налились ужасом. Он посмотрел на меня, моля о пощаде. Я ухмыльнулся.

И это всё? Тьфу... Слабаки.

Ещё один взмах — и его голова покатилась по пыльной дороге, оставляя за собой извилистый кровавый след. Второй... Он не бросился в бой. Он замер. Дрожащие губы что-то лепетали, но слова сливались в бессвязный поток.

— Твоя жизнь... разменная монета!

Хриплый рык, и я прыгнул на него. Клыки сомкнулись, прорвали кожу, вонзились в мясо. Горячая кровь хлынула в рот, обжигая язык, стекая по подбородку. Шахтёр забился, попытался закричать, но воздух из лёгких выбила паника. Он только дёрнулся, захрипел, захлёбываясь собственным криком. Рывок.

Я оторвал кусок. Горькая плоть, солёная, с привкусом металла и гнили. Где-то вдалеке раздались рвотные звуки, кто-то вскрикнул. Но никто не пошевелился. Я сглотнул, медленно поднял голову, вытирая губы тыльной стороной ладони.

Мало.

— Ещё... — прошипел я, облизывая окровавленные губы.

Взгляд метался по стоящим Шакалам. Они шептались. Тихо, напряжённо. Переглядывались, цеплялись друг за друга.

Что теперь? Решили задуматься? Осознали, что такое настоящий Хищник?

Шаг. Они замерли. Ещё шаг. Кто-то отшатнулся. Ещё... Толпа дрогнула. Шакалы начали пятиться, а затем, разом, словно по команде, кинулись врассыпную.

— Хватит бежать...! Вам... это... НЕ ПОМОЖЕТ!

Хриплый, ломающийся смех сорвался с губ. Он был полон радости, ярости, голода. Бегите. Бросайте свои кирки, лампы, судьбы. Но это вам не поможет!

— Я настигну вас! Везде! — мой голос разносился эхом по шахтам. — Куда бы вы ни спрятались...!

Шакалы кричали, бросая в меня всё, что попадалось под руку. Но что их хлипкие попытки значат для Хищника? Бессмысленно. Я хохотал, вдыхая запах их страха. Им суждено умереть. И я сам выберу, кто — первый.

Дорога передо мной пустела. Шакалы, спотыкаясь, неслись врассыпную, хватаясь за стены, переворачивая ящики, сбивая друг друга с ног. Они хотели исчезнуть, раствориться в шахтах, в темноте.

Но разве можно спрятаться от зверя, который уже учуял запах крови?

Я шагнул вперёд. В голове вновь послышался ЕГО голос.

Плевать! Охота важнее.

— Куда же вы? — голос сорвался на смешок, надрывный, полный голода. — Мы только начали!

Один из них, самый отчаянный, сорвал с пояса кирку и, развернувшись, метнул её в меня. Меткость... неплохая. Но недостаточная. Я резко ушёл в сторону, и тупой металл, пронесшись в паре сантиметров, врезался в каменный свод позади. Схватив топор, я пригнулся, затем рванулся вперёд. Один удар. Тело упало, разбросав руки в стороны. Я услышал приглушённый всхлип. Глаза метнулись в сторону — ещё один шакал, сжимая в дрожащих пальцах ржавый лом, застыл, не в силах решиться на следующий шаг. Я медленно выпрямился.

— Ты ведь тоже хочешь попробовать... да?

Я сделал шаг. Он отступил. Ещё шаг. Он споткнулся, затравленно оглядываясь на своих. Те лишь молчали, не вмешиваясь.

— Давай же... Брось лом. Дай себе шанс. Или...

Я не договорил. Вместо слов был бросок. Лезвие топора рассекло воздух, вонзаясь в грудь бедолаги. Он даже не закричал. Просто захрипел, хватаясь за древко, глаза выпучились, налившись болью и ужасом. Я дёрнул топор назад. Тело рухнуло, сбивая на землю нескольких его дружков.

— Один за другим... Вы будете падать.

В толпе началось шевеление. Их страх становился осязаемым, почти тягучим, пропитывая воздух вокруг. Они уже не выглядели шакалами. Нет... они напоминали крыс, загнанных в угол, которые, в последней попытке выжить, могут попробовать вцепиться в глотку. Кто-то сжал зубы. Кто-то шагнул вперёд.

Интересно...

Я медленно поднял топор.

— Решили, что толпой у вас есть шанс? — голова склонилась набок, ухо прислушалось к тишине. — Попробуйте.

Я сделал вдох. Медленный. Глубокий. Запах крови... Запах страха... Запах их жизней. Завораживающе. Шакалы сгрудились. Я оскалился.

Да начнется НАСТОЯЩАЯ охота!

Первым бросился тот, что был покрепче остальных. В руках — кусок рельса, явно использованный как дубина. Его губы были обкусаны до крови, в глазах металось нечто среднее между отчаянием и решимостью. Я не стал уклоняться.

Позволь ему ударить. Позволь ему поверить. Позволь ощутить надежду... прежде чем отнять её.

Металл врезался в плечо — хрустнула кость, резкая вспышка боли пронзила тело, но губы сами разошлись в улыбке.

— Да, вот так... — выдохнул я, наблюдая, как шакал застывает, не веря в мою реакцию.

Теперь моя очередь. Топор взлетел в воздух, древко легло в ладонь, и прежде чем он успел отшатнуться, лезвие разорвало его бедро. Визг. Он рухнул на колени, зажимая рваную рану дрожащими пальцами. Крик смешался с воплями остальных, но никто не пришёл ему на помощь. Они наблюдали. Боялись.

Правильно. Не мешайте Хищнику наслаждаться охотой.

Я подошёл ближе, опускаясь на корточки.

— Ты знал, чем всё кончится, верно? — я провёл окровавленным пальцем по его щеке, размазывая грязь и пот. — Но всё равно ударил. Глупец... или герой?

— П-просто... я не хочу умирать... — выдохнул он, сглатывая кровь, стекавшую по губам.

Я усмехнулся.

— Никто не хочет.

Лезвие вонзилось ему в горло. Один рывок — и он захрипел, заваливаясь набок. Следующий. Остальные медлили. Некоторые пятились назад. Я покачал головой.

— Нет, нет... — голос был мягким, почти разочарованным. — Вы хотели драться. Так почему же отступаете?

Они переглянулись. Кто-то облизнул пересохшие губы. Кто-то судорожно сжал рукоять кирки. И тут... Первый из них бросился бежать. Я вздохнул.

— Ах... зря...

Как только один шакал бежит — бегут все.

Они не осмелились сражаться. Они выбрали инстинкт. Бежать.

Плохо. Очень плохо.

Я рванулся за ними, чувствуя, как сердце заходится в радостном ритме. Кровь стучала в висках. Ноги несли вперёд. И я уже знал, кто падёт следующим. Беглецы неслись вслепую, спотыкаясь, падая, цепляясь за стены шахты. Их тела — худые, обессиленные — не были созданы для побега.

Я же... Я был голоден. Я был Хищником. Первый замешкался — всего на миг, всего на один неловкий шаг в сторону. Достаточно. Я прыгнул. Рука сомкнулась на его вороте, и с глухим ударом я швырнул его на землю.

— Шакал... — прошипел я, наступая сапогом на его грудь. — Ты думал, что сможешь убежать?

Он бился, извивался, его пальцы царапали каменную землю.

— П-прошу...!

Слишком поздно. Один удар. Кровь хлынула на мои пальцы, ещё тёплая. Второй удар. Его рёбра хрустнули, лёгкие сдавило, он захрипел. Третий... Достаточно. Тело больше не дёргалось. Я поднялся. Другие всё ещё бежали.

— Глупцы... — тихий смешок вырвался сам собой. — Вы правда думаете, что сможете уйти?

Я сорвался с места, не чувствуя боли в раненом плече, не замечая усталости. Мне нужно было ещё. Вскоре я настиг следующего. Он обернулся. Наши взгляды встретились. В его глазах метался страх. В моих... Восторг. Я ударил. Топор вспорол воздух, раскалывая кость. Грудь шахтёра разорвалась, кровь брызнула на моё лицо. Я закрыл глаза, позволяя себе на мгновение насладиться вкусом. Мир сжался до одного — охоты.

Но вдруг... Я услышал его.

— Флинт...

Голос. Голос, которого здесь быть не могло. Я замер. Беглецы исчезли из поля зрения. Я остался один. А затем...

— Флинт... хватит.

Передо мной стоял он.

Эсси.

Мой брат.

Но этого не могло быть. Я моргнул. Фигура передо мной дрожала, словно рябь на воде.

Эсси...?

Я не слышал его шагов. Не ощущал его запаха. Не чувствовал его дыхания. Но видел.

Как?

Он стоял, опустив голову. Его волосы слиплись от грязи и пота, одежда висела лохмотьями. Взгляд — потухший, усталый, потемневший. Он выглядел... мёртвым.

— Флинт... — его голос дрожал. — Зачем ты это делаешь? — я крепче сжал топор. Пальцы похрустывали от напряжения.

— Потому что я голоден, — мальчик поднял голову.

— Голоден? — я кивнул.

— Они... они шакалы. Они не заслужили жить.

Эсси не ответил.

Но его взгляд... Он смотрел на меня так, как будто... Как будто я ему незнакомец.

— Они хотели убить меня, Эсси.

— А ты? — он склонил голову набок. — Ты убиваешь, потому что защищаешься? Или потому что хочешь этого?

Я не ответил. Он сделал шаг вперёд. Я сделал шаг назад. Мальчик вздохнул.

— Флинт... когда ты в последний раз называл меня по-настоящему?

Я стиснул зубы.

Он не мог быть настоящим. Он не мог быть настоящим.

— Я скучаю по тебе, брат...

Я зажмурился.

— Ты мёртв, Эсси. Я лично хоронил тебя.

— А ты? — тихий голос проник прямо под кожу. — Ты ещё жив, Флинт?

Я разжал пальцы. Топор выпал из рук, ударился о землю. И впервые за долгое время... Я не знал, что ответить. Я медленно поднял голову. Эсси стоял передо мной, глядя прямо в душу.

— Что с тобой случилось, Флинт?

Я не мог отвести взгляда.

Действительно, что со мной случилось?

Я видел, как его губы дрожат, как пальцы нервно сжимаются в кулаки. Он выглядел... сломленным. Как и я.

— Флинт... скажи мне, зачем ты живёшь? — я нахмурился.

— Что за глупые вопросы, Эсси? — он качнул головой.

— Разве это глупый вопрос? Ты убиваешь. Пожираешь. Гонишься за кем-то, кого даже не можешь догнать. Ради чего? — я снова сжал кулаки.

— Я... я живу, потому что не могу умереть, — Эсси нахмурился.

— Ты живёшь, потому что боишься умереть?

— Я...

Я осёкся.

Что я делаю? Почему я разговариваю с тем... Чьего имени даже не могу произнести?!

— Флинт.

Я вздрогнул. Голос изменился. Стал... чужим. Эсси моргнул. Его глаза на миг стали чёрными. Какой-то болезненный холод пробежал по спине.

— Ты слишком долго играешь в эту игру.

Мир вокруг изменился. Тела шахтёров... исчезли. Кровь... исчезла. Только Эсси всё так же стоял передо мной. Я шагнул назад.

— Ты не Эсси, — мальчик улыбнулся.

— Правда?

— Ты не Эсси! — крикнул я, голос сорвался на звериный рык.

Голос в ответ рассмеялся. Смех был мягким. Лёгким. И слишком знакомым. Вороны закаркали где-то наверху.

Ты понял это быстрее, чем я ожидал, Хищник.

Мир зашёл ходуном. Или это был я сам?

Эсси наклонил голову... и вдруг начал меняться. Его волосы потемнели. Его кожа побледнела. Он распрямился, а его одежда превратилась в чёрный фрак. Чёрные, бездонные глаза встретились с моими. Я почувствовал, как холод пробежался по венам.

Мы впервые встречаемся вот так, верно?

Он улыбнулся и коротко поклонился.

Можешь звать меня Кукловод. И... Я хочу сказать «Спасибо», но не стану. Твоя роль еще не окончена.

Он щелкнул пальцами и окружение тут же заполнили сотни и тысячи алых нитей. Все они тянулись от его рук, часть тянулась ко мне.

Ты ведь не думал, что я позволю тебе просто так уйти, верно?

Кукловод сделал шаг вперёд, не переставая улыбаться.

Ты выглядишь разочарованным, Хищник. Ожидал кого-то другого?

Я медленно отступил назад.

— Ты играл... со мной. Всё это время...

О, но разве не это мы все делаем? Играем?

Он взмахнул рукой, и мир снова изменился. Шахты, шахтёры, кровь — всё исчезло. Теперь вокруг нас были лишь черные образы и ослепительный свет, бьющий откуда-то сверху.

— Зачем? — прорычал я.

Кукловод усмехнулся.

А зачем ты убивал? Гонишься за своим Агнцем? Думаешь, я мешаю тебе? О, мой дорогой Хищник... Я просто веду тебя туда, где ты должен быть.

Я сжал топор до боли в пальцах.

— Туда, где я должен быть?

Туда, где тебя ждёт истина.

Я хотел двинуться к нему, но Кукловод только рассмеялся и... исчез. Алые нити последовали за ним и мир вновь дрогнул. Он вернул свои краски. Тела, шахтеры, реки крови. Все вернулось на круги своя. А затем я услышал шаги. Шаги, раздающиеся где-то впереди.

Я обернулся. И на мгновение увидел его.

Агнец.

Фигура промелькнула вдалеке, на грани видимости. Он бежал. Бежал от меня.

— Убью!

Я бросился вперёд. Дорога вывела меня прямо к обрыву. Внизу — бездонная тьма. А вдали, среди скалистых уступов и сгоревших деревьев, он мелькал. Он не оглядывался. Он убегал.

— Стой!

Ветер пронёсся над ущельем, холодный и безжалостный. Я стоял у края, тяжело дыша. Рука сжимала топор.

Мой милый Агнец... Ты даже не заметил, как я начал наступать тебе на пятки. Но, как же далек, и как близок ты к своей долгожданной смерти.

Я посмотрел еще ниже. На небольшом выступе, лежало тело какого-то Шакала.

Плевать! Плевать на этого урода! Нужно нагнать Агнца и пролить его нечестивую кровь!

Сев на край обрыва и свесив ноги, я спрыгнул вниз. Удар отдался резкой, но уже привычной болью в суставах. Камни встретили меня холодом, от которого пронзило до самых костей.

И как же ты спустился, мой милый Агнец?

Глаза метались, выискивая хоть какие-то зацепки, хоть один спуск. Скользили по острым краям камней, по тонким трещинам в скалах, по рваным теням, дрожащим от пламени шахты. Но... Ничего.

Ты ушёл? Оставил меня здесь, Агнец?!

Внутри всколыхнулось нечто горячее. Топор вырвался из-за спины, и, стиснув рукоять, я рубанул по каменной стене. Лезвие вошло, дрогнуло, застряло. Мгновение я завис над пропастью, вцепившись в топорище, ощущая, как напрягаются мышцы, как холодный ветер обдирает израненные пальцы.

Потом металл сорвался. Мир перевернулся. Рывок вниз, в грудь врезался страх. В висках колотила ярость. Земля встретила меня грубо, безжалостно, хлестанув болью по спине, выбивая из лёгких воздух. В глазах завертелись цвета: серый, чёрный, оранжевый. Серый, чёрный, красный. Серый, чёрный, красный.

Я пытался вдохнуть, но лёгкие не слушались. Пальцы дрожали, слабо скребли камни. Сознание рушилось, проваливаясь в вязкую темноту.

Но... Я не падал дальше.

Что-то меня удержало. Или кто-то? Рывком открыл глаз. Одежда — в клочья, рваные брюки цепляли кожу острыми краями ткани. Кровь стекала по пальцам, стекая в каменные борозды. Голова гудела, словно внутри орудовали шахтёрские кирки. Глухо рассмеялся, судорожно втягивая воздух.

Я... догоню тебя, Агнец. Обязательно... Но не сейчас.

Пальцы ослабли. Даже Хищникам нужен отдых. Веки дрогнули, опускаясь. Мир растворился во тьме, унося меня туда, где я ненавидел бывать больше всего.

* * *

Вендель

Спустя несколько минут после попадания Хищника в лагерь

Больно!

Я резко открыл глаза. Голова ответила мне небольшой головной болью. Я приложился ею о стену. Конечно она будет болеть! Ворон на плече также резко дернулся и немного отлетел от меня. Его глаза внимательно следили за мной. По ногам текло что-то неприятное. Мозг, что еще не отошел от сна, плохо разбирал окружение, пока я не посмотрел на свои ноги. По ним текла густая, темная кровь, какого-то шахтера. Я хотел было вскрикнуть, пока не услышал до боли знакомый мне голос.

Сердце мгновенно ушло в пятки. Знакомый, грубый и хриплый бас, эхом отдавался в ушах. Это был Хищник. Он кричал что-то несвязное, и полное ярости.

Бежать! Срочно! Вот только... Куда?

Я обессиленно ударил рукой по лбу и посмотрел на руки. А затем, глаза упали на одежду шахтера. Вскрытый собственными костьми, сжимающий мою ногу, он смотрел на меня пустым, стеклянным взглядом.

Веревка! Это мой шанс!

Вокруг пояса шахтера, была повязана достаточно толстая веревка. Развязав небольшой узел, я привязал ее к камням и прижал еще несколькими сверху. Резкий выдох, и я начинаю быстро перебирать руками, дабы, как можно быстрее добраться до низа.

Крик боли резал слух. Вперемешку с непонятными криками, был слышен просто ужасающий рык. Раскатистый, злобный, почти что животный. Он, словно поглощал меня, забирая последние капли рассудка.

Как же я устал... От всего этого. От вечного страха за свою жизнь. От того, что могу загнуться от голода, или очередного убийцы, поджидающего за углом.

Я посмотрел вниз. Высота была не такая уж и большая, но если прыгну сейчас, могу и умереть.

Нет! Нельзя сдаваться! Не этому меня учила жизнь!

Схватившись за веревку, как за последнюю надежду, я начал спускаться с удвоенной силой. Метр за метром, земля приближалась ко мне, и когда до нее осталось совсем немного, я расслабился и полетел вниз. Ноги коснулись земли. Я вздохнул с облегчением. Спуск остался позади. И какая удача, с обрыва посыпалось несколько камней, и веревка сама сорвалась с уступа.

Глаза сразу начали искать что-то, что похоже на выход. Внезапно, взгляд уцепился за то, что я никак не ожидал увидеть.

Замок! Но... Как до него добраться?

Я медленно пошел вперед и прищурившись, заметил что-то очень странное.

Что это такое?

Я обернулся и замер от ужаса. На том самом выступе, стоял ОН.

Нет! Прошу тебя, Господи! Помилуй, меня!

И тут сверху раздался грохот. Я вздрогнул и вскинул голову. Камни обрушились вниз. Тело рефлекторно метнулось в сторону, спасаясь от удара. И в тот же миг...

Грохот. Хлопок воздуха. Треск костей. Кто-то упал. Я застыл.

Дышать. Надо дышать.

Но ничего не выходило. Пыль заполнила пространство. Я сделал шаг назад. Потом еще один. И тогда я увидел того, кто упал.

Сначала — клочья меха. Затем — блеск лезвия топора. И, наконец, руку, слабо дернувшуюся на этой каменной кровати. Сердце бешено заколотилось.

Этого недостаточно. Он не мог умереть так просто.

Ворон спикировал с высоты, приземлившись в двух шагах. Я узнал его сразу. Он сидел на камне, покачиваясь, как будто равнодушный ко всему. Потом склонил голову набок и каркнул. Я вцепился пальцами в виски.

— Уйди...

Еще карк. Я сжал зубы.

— Уйди!

Я шагнул к нему, но ворон не двигался. Просто смотрел. Как будто ждал. Я запоздало понял, что он смотрит не на меня. Я медленно повернул голову. И замер. За завесой пыли, среди камней, что-то шевельнулось. Ворон каркнул несколько раз. Я перевел взгляд обратно на него. На периферии, взгляд зацепил... Алые нити.

Беги, мой дорогой Странник.

* * *

Не помню, как оказался на платформе. Только шум ветра, только скрип под ногами. Рука сжала рычаг. Щелчок. Лязг. Платформа медленно поползла вверх. С высоты Остров казался мертвым. Горящие города. Черные столбы дыма. Разрушенные стены. Но взгляд не мог оторваться от Замка. Ворон сел на плечо, также неотрывно наблюдая за Столицей. Она возвышалась впереди, черная, как выжженное дерево. Башни рушились, колонны оседали, но центральная улица оставалась нетронутой. Она вела прямо к воротам.

Грудь сдавило. Я согнулся, силясь вздохнуть. Но воздух был горьким. Меня вырвало кровью. И когда я поднял голову... Я увидел его. Собственное отражение в луже крови. Но оно улыбалось. И в руках у него был топор.

Платформа остановилась. Ворон взмахнул крыльями и полетел вперед. Я сделал шаг за ним. Теперь я знал, куда мне идти.

В Столицу. Туда, где все это закончится.