Путь Героя (Песнь об одном ластике) [16+] [ЗАВЕРШЕНО]

Глава Двенадцатая

Огонь в каменном камине тихонько потрескивал. Наконец-то у рыцаря, который недавно поднялся по званию, уставшего от сражений, появилась возможность отдохнуть у тёплого костра. Наконец, у него есть время на то, чтобы подумать о планах на будущее. Приближаются праздники, и он очень хотел бы провести их со своей любимой женой, да и император вроде не собирается атаковать врагов на севере, по крайней мере не слишком уж торопится это делать.

Столько событий произошло за последние десять лет... Столько раз рыцарю приходилось висеть на волоске от смерти, но удача всегда улыбалась ему. Может, она улыбнётся и в этот раз?

Ластик снял свой рогатый шлем из тёмного сплава, положил его на колени и облокотился на спинку мягкого кресла. Некоторое время он испытывал блаженство. То чувство, в котором рыцарь долгое время нуждался. Но и блаженство длилось недолго, ведь ластик стал ощущать, что тёмные доспехи очень быстро нагреваются. Как только он начал их снимать, в комнату вошёл тот, кого меньше всего хотелось видеть.

— Капитан Стоун, — сказал вошедший генерал. — Вижу, вы отлично проводите время.

— Мне кажется, я имею право на отдых, — ответил ему рыцарь.

— Безусловно. Этого никто не оспаривает. Пару недель вы можете полностью посвятить своим делам.

— Пару недель? Я думал, что проведу праздники с семьёй.

— Боюсь, в этом ваши планы не схожи с планами императора.

— Так-с, и что же на этот раз от меня ждёт его величество?

— Он хочет захватить Северные Королевства, разумеется. Его величество, Эмрис ван Хорст, планирует сделать это в то время, когда большая часть войска будет расслаблена.

— Император хочет начать войну в новогоднюю ночь? Это какое-то безумие.

— С тактической точки зрения, это отличный план, и я полностью разделяю его. Сперва пойдут небольшие отряды, такие, как «Сокол», которым, если я не ошибаюсь, командуете вы.

— Верно. И куда же мы отправимся?

— Император планирует сдавить Северные Королевста, зажать их в тиски. Для этого он отправляет два отряда, один нападёт с западной точки, другой — с восточной. «Сокол» отправится на западную точку, в Овербург.

— Овербург? Звучит весьма просто.

— Именно. Насколько нам известно, там скопилось меньше всего сил. В основном — обычная городская стража, справиться с которой не составит труда.

— Значит, «Сокол» должен напасть на Овербург в ночь с 31 декабря по 1 января?

— Правильно.

— А остальные силы?

— Переправятся через Енисей и нападут на столицы.

— Неплохой план. Жаль, что он испортил мой отпуск.

— Император не может больше ждать. Ему нужны северные земли прямо сейчас.

— Что он планирует там разместить? К чему эта необходимость?

Генерал в ответ с неодобрением посмотрел на капитана.

— Ладно, я вас понял. Отправимся тридцатого числа. Я сейчас же доложу обо всём солдатам «Сокола».

— Вы знаете, как в Нальфаарде наказывают непокорных, — сказал генерал, направляясь к выходу. — Не вздумайте преподносить государству неприятные сюрпризы с вашей стороны.

— Знаю, и потому даже не стану думать об этом. До встречи, генерал Журхис.

— До свидания.

Дверь закрылась и ластик вновь погрузился в свои мысли. На что он, собственно, рассчитывал? Ему ведь известно, что грядёт война, и нет более подходящего времени для нападения, чем новогодняя ночь. Интересно, как отреагирует на этот приказ Ларри, его давний друг. Хотя, он знает его достаточно, чтобы быть уверенным — брань польётся нескончаемой рекой. А что скажет Висенна? Ну, разумеется, тоже ничего хорошего. Вероятно, он вновь ощутит её слёзы, падающие на плечи, когда обнимет её перед тем, как уйти. Перед тем, как вновь отправиться на опасное задание.

«Да что там. Задание, как задание. Не раз такие выполнял. Ничего сложного быть не должно».

Никогда прежде он так не ошибался.

***

Внизу мелькали заснеженные крыши жилищ людей. Грэша летел впереди остального отряда. Его голубь, торопясь, мчался, рассекая воздух крыльями и периодически взмахивая ими. Словно и ему тоже не терпелось поскорее расправиться с человеком. Будто чувства хозяина передавались ему. Или же это ластик слишком часто хлещет его поводьями?

Редкие снежинки — отголоски ночного снегопада, что завалил большую часть дорог толстым слоем снега, — врезались в лицо и мгновенно таяли, превращаясь в капли, которые медленно стекали вниз, а когда всё же падали, то вновь замораживались и превращались в маленькие льдинки.

Ластик не мог поверить, что ему удалось пройти через все эти испытания. Все сложности, наконец, остались позади. Теперь у него есть куча драгоценностей, которые он может обменять на кругленькую сумму золотых, отряд из неплохих бойцов и вера в успех. Казалось, что теперь ничего не может остановить его на пути к цели.

Внезапно стрела пронзила голову Клювокрыла, забрызгав наездника кровью и кусочками мозга. Был слышен свист сзади. Свист принадлежал другим стрелам, поразившим остальных птиц. Голубь Грэши столбом полетел вниз. Был слышен только ветер и пронзительный крик Райлы.

Когда птица упала, вонзившись клювом в снег, ластика отбросило на два метра. Лишь снег смягчил такую резкую посадку. Грэша попытался встать, но его голова сильно кружилась, а в глазах всё расплывалось. Он попытался нащупать рукоять меча, лежавшего неподалёку, но на его руку надавил чей-то кожаный сапог, заставив его стиснуть зубы.

Он увидел, что весь его отряд схватили неизвестные канцелярии, и только Аскель пытался как-то отбиваться. Длилось это недолго, ведь в него посыпался град стрел, как только он рубанул одного из странников.

Кругом творилась неразбериха. Окровавленные трупы голубей валялись повсюду. Слышны были ругательства Герванта и ответные слова канцелярия, который стоял перед ним.

Присмотревшись внимательней, можно было различить на их груди эмблему с бесцветной розой. Наконец, ластик стал понимать, с кем они имеют дело.

— Шустрый, отбери у них мешки, — сказал лучник, стоявший между Грэшей и остальными членами отряда. — Посмотрим, что они припасли для нас.

— Чего вам от нас надо? — спросил ластик.

— Что ты сказал? — повернулся к нему маркер. — Вы пролетали над нашими землями и ещё спрашиваете, что нам от вас надо? Каждый чужак на нашей земле обязан платить за нахождение здесь.

— Тут бриллианты! — сказал Шустрый.

— Бриллианты? — спросил его маркер, который, судя по всему, возглавлял всю эту шайку. — Ты, случаем, не бредишь?

— Да нет, сам погляди. Настоящие бриллианты!

— Да уж, — сказал лучник, — похоже, мы имеем дело с какими-то важными шишками. Знаете, отведём-ка их к Владимиру. Думаю, он вознаградит нас за столь замечательную находку. А с этими... Он решит, что с ними делать.

— Лучше отпусти нас прямо сейчас, если не хочешь проблем, — резко сказал Грэша.

— Ты смотри, какой наглый! Угрожает нам на нашей же земле, — канцелярий кулаком заехал по лицу пленённого ластика. — За такое у нас язык отрезают. Но это главный решит.

— Ублюдки! — крикнула Райла. — Отпустите нас немедленно, не то мы вас всех...

— Заткнись! — перебил её Гервант.

— Послушай своего дружка-рыцаря, дамочка, — маркер сорвал пальцами эмблему с доспехов Герванта. — Из Стариграда, значит. Забавная у вас компания. Два рыцаря, три лучника и тип, смахивающий на наёмника. И драгоценности умудрились откуда-то достать...

Весь отряд молчал. Грэшу переполняла злость, но он терпеливо сдерживал её.

— Всё, хватит болтовни. Ведите их в крепость. Только перед этим оружие заберите.

У него сняли его расписные ножны, забрали стариградский клинок. У лучников из Дракилона забрали стрелы и их самое важное орудие, у Герванта сняли с пояса его кинжал и недавно купленный меч.

Удаляясь с места происшествия, ластик бросил последний взгляд на свою птицу, которая повалилась на живот, а вокруг её головы образовалась большая лужа крови.

Клювокрыл, его верный голубь, мёртв. В это тяжело поверить. Несколько минут назад он рассекал верхом на нём, разгоняя небеса, а теперь видит лишь его бездыханный труп.

Разбойники вели их по непонятной извилистой тропинке. Грэша даже не обращал внимания, куда он идёт. Его взгляд был устремлён в какую-то невидимую точку в воздухе, а сознание не могло оправиться от случившегося.

— Парни, посмотрите на девку, — прервал молчание маркер. — Владимиру нравятся такие боевые сучки.

Ластик едва ли сдерживался, чтобы не вырваться и не врезать этому разбойнику со всего размаху. Он понимал, что если пойдёт на это, то непременно умрёт на месте. Сейчас не время для геройства.

— Может, расскажете, откуда у вас такие богатства? Клад что ли нашли какой? Покажите, где? Хотя, нам и того, что есть, хватит с лихвой.

Весь пленённый отряд молчал.

— Ой, ладно вам. Вы что, бойкот мне устроили? Или вам, пока я не видел, языки уже отрезали? Скажите хоть что-нибудь.

— Вы чёрно-белые розы, так? — спросила Райла.

— Верно подметила.

— Ваши канцелярии хотели разграбить окружные земли Дракилона.

— Ишь, какая осведомлённая. А ты откуда это узнала, милочка?

— Не важно.

— Ещё как важно. Такая, как ты просто так не могла этого знать, — маркер призадумался на мгновение. — А, я понял, ты из дракилонского отряда разведки! Нам доложили, что у нас шестнадцать ребят убили. Говорят, они и вас неплохо покоцали.

— Она, получается, наших убивала, — добавил разбойник, который вёл перед собой девушку.

— А ведь правда. Ну, девчуля, для тебя у нас будет особый приём. Думаю, Владимир срежет с тебя верхний слой, как срезали с несчастного Гренна, только перед этим использует, как портовую шлюху. Может, с нами ещё поделится. Лично я бы не отказался.

— Закрой свою мерзкую, паскудную пасть, — не выдержал Грэша.

— Мы что, задели твои нежные чувства? Погодите, вы типа того, парочка, да? Хе-хе, тогда мы опустим её у тебя на глазах. Вернее сказать, на глазе.

Остальные разбойники расхохотались. Ластик не стал больше отвечать им. Он знал, что скоро придёт их черёд. Стоит только перетерпеть и дождаться нужного момента.

Когда они поднялись на высокий холм, внизу раскинулась большая белая крепость, выстроенная из белого камня. Её стены охраняли лучники, а ворота поднимались при помощи тяжёлой цепи.

— Добро пожаловать в наше гнёздышко. Уверен, вам здесь очень понравится.

— Что, Герберт, ценных пленников тащишь? — спросил стражник на стене.

— Очень ценных, — ответил маркер. — Не терпится отдать их боссу. Посмотрим, что он с ними сделает. Особенно, когда узнает, что они убивали наших в округе Дракилона.

— Ух ты! Ну, проходи тогда живее, — сказал стражник и отдал приказ поднять ворота.

Пленных завели во внутренний небольшой дворик. Все, кто там находился, смотрел на них с ухмылкой. А самих разбойников здесь было во много раз больше, чем у деревушки рядом с грибным городом. В основном на глаза попадались обычные канцелярии с дешевыми плохо заточенными мечами, некоторые из них вообще довольствовались лишь деревянными, смахивающими на первое оружие Грэши.

Тем временем, их завели в саму крепость, в большой главный зал, в котором, судя по всему, местные обитатели питались, так как весь зал был заставлен длинными столами, а в углу стояла барная стойка, такая же, как в обыкновенных корчмах. Разливали там, в основном, дешёвое пиво, водку или кислое вино.

— Стефан, — обратился Герберт к проходящему мимо канцелярию, — Владимира не видал?

— Он уже знает о вашем прибытии и ждёт вас в комнате смеха на верхнем этаже.

Рыцарь и квадратный ластик недоумевающе переглянулись. «Комната смеха», — название, которое могло означать, что угодно. Похоже, главарь этой ганзы — настоящий безумец. Тогда им повезло вдвойне. Единственной надеждой на спасение была невнимательность разбойников.

Их повели по широкой закрученной лестнице, которая вела наверх. Ступени были потрескавшимися и загаженными в самых различных субстанциях. Чего только на них не происходило.

Дверь в так называемую «комнату смеха» была слегка приоткрыта. На стене рядом с ней висело разбитое зеркало, а также можно было различить окровавленные отпечатки рук, оставленных, судя по всему, другими пленниками.

Маркер по имени Герберт открыл дверь, а остальные лучники завели связанных в просторную комнату, заполненную оранжевым светом от множества свечей, находящихся всюду: на стене, на полу, а некоторые и вовсе были подвешены на потолке.

У решетчатого окна стоял ластик самого распространённого вида — с синей головой для стирания чернил и красноватым туловищем. К такому же виду, к слову, относился сир Гервант. Со спины, если не принимать во внимание одежду, они были похожими друг на друга. Конечно, до того момента, как главарь ганзы не развернулся. В глаза сразу же бросалось его лицо: слегка безумные, вечно дёргающиеся глаза, тонкие, как нить, брови и небольшое скопление волосков над губой, напоминавшее усики. На себе он носил расстёгнутую до живота красную рубаху с золотистыми узорами, представляющими из себя закручивающиеся стебли, мешковатые коричневые штаны и грязные тёмные сапоги.

Ластик надменно и с широкой улыбкой на лице посмотрел на пленённых, а затем отдал команду лучниками выстроить их в одну линию. Герванта, Райлу, Эндрю и Эрла он поставил напротив одиноко сидящего Грэши. Похоже, глава ганзы был заранее осведомлён о том, что из себя представляет этот отряд.

— Рад приветствовать вас в нашем скромном гостеприимном убежище, — сказал ластик слегка манерным голосом. — Полагаю, мне стоит представиться, — он прочистил горло. — Меня зовут Владими́р Бонна́р. Теперь ваша очередь.

Никто ему не ответил.

— Молчите? Что ж, впрочем, я и так знаю ваши имена. Ты — он указал кинжалом, который вечно вертел в руках, на девушку, — опытная лучница из отряда разведки леди Рейны. Райла, кажется... Я прав?

Резинка лишь гневно посмотрела на него.

— Если молчишь, видимо, прав. Вы, юноши — он указал на двух карандашей, — её напарники. Все того же звена, ничего особенного.

Эндрю и Эрл с презрением посмотрели в глаза ластику.

— А вот о тебе я слышал гораздо больше, — главарь указал на рыцаря. — Жетон сорван, но по твоему плащу и так всё ясно. Ты — сир Гервант из Стариграда, опытный боец леди Мелинды.

Сир Гервант плюнул на сапоги Владимира, на что тот лишь громко захохотал, а затем ударил испачканным сапогом по резиновому лицу рыцаря.

— Отцепись от него, — сказал наконец Грэша. Ластик мгновенно развернулся к нему и вновь широко улыбнулся.

— А ты, — начал он, — ты у них главный. Герой Октяброса, спаситель городов. О тебе я слышал больше всего. Если верить рассказам, ты убил больше всех наших под Дракилоном. А потом присутствовал на казни несчастного Гренна. Если я не ошибаюсь, именно в этот момент на город напали тарантулы?

— Чего тебе от нас надо? — спросил Грэша.

— Правосудия, мой дорогой гость, правосудия. Видишь ли, я не очень-то люблю, когда какой-то болван убивает кучу моих товарищей. Я всегда расправляюсь со своими врагами, но с одними это происходит быстро — достаточно одного взмаха катаны, а вот с другими, такими, как вы... Мне нравится долго их мучить, выдавливать из них все соки, пока они не станут молить о пощаде. Разве Гренн не молил вас о пощаде? Думаю, что было дело. А ещё он, наверняка, говорил, что мы обязательно отомстим за него. Было? Не отвечай, я и так догадываюсь.

Грэша присмотрелся к декорациям помещения. На полу, под ними, простилался широкий расписной ковёр, на стене висела катана, а рядом с ней — дымящиеся кадильницы. Ластику вспомнились рассказы корчмаря из Города Изгоев.

— Ты один из учеников Дезмонда Вайлза.

— Откуда тебе это известно?

— Тоже из рассказов. К слову, мне и самого Дезмонда приходилось видеть.

— Как это? Его же убил Руфус!

— Это тебе так кажется. На самом деле, сейчас он прибывает в полном здравии. Интересно, что бы он сказал, если бы узнал, чем занимается сейчас его ученик?

— Не смей так говорить о моём наставнике! Знаешь, что я сделал с Руфусом? Когда мы с ребятами его нашли, я лично выколол ему глаза, отрезал язык и все остальные конечности. Помню, как было приятно слушать его стоны, упиваться его страданиями. Я, как и все остальные ребята, был одержим жаждой мести. Тебе ведь известно, что такое месть?

— Ещё как. Поэтому даже не думай причинять нам вред. Иначе...

— Что ты мне сделаешь? — фыркнув, спросил Владимир. — Твои руки и ноги связаны, оружие отобрано. И никто из твоих дружков тебе не поможет. Похоже, пришло время смириться с судьбой. Ты умрёшь здесь, сегодня, но для начала умрут члены твоего дурацкого отряда. Пусть подохнут на твоих глазах.

— Не смей.

Владимир подошёл к Герванту и подставил кинжал к его горлу. Лучники, схватившие их, с удовольствием наблюдали за всем происходящим у дверного проёма.

— Знаешь, почему эта комната называется комнатой смеха? — улыбнувшись спросил главарь ганзы. — Потому что, когда я убиваю своих врагов, я невольно начинаю хохотать, да так громко, что слышат все, кто находятся в крепости, — сказал он, не дожидаясь ответа. — Тем не менее я всегда даю своим жертвам возможность высказаться перед смертью. Ну, рыцарь Стариграда, каковы будут твои последние слова?

— Иди на хер! — ответил сир Гервант, наполненный гневом.

Грэша ёрзал на месте, пытаясь высвободиться от плотно завязанных узлов на руках, но тщетно.

— Не самые благородные словечки для рыцаря. Но, что сказано, то сказано, — Владимир провёл острым лезвием по горлу Герванта, откуда тут же хлынула кровь. Рыцарь стал захлёбываться в собственной крови, пытаясь вздохнуть, а на его лице не сходила гневная гримаса.

— НЕ-Е-ЕТ! — отчаянно крикнул Грэша. — Убью тебя, тварь, убью!

Райла громко вскрикнула и залилась слезами, а лучники-карандаши с отвращением отвернулись.

Владимир звонко смеялся, запрокинув голову наверх. Стоявшие у двери разбойники тоже ухмыльнулись.

Когда тело Герванта перестало дёргаться, главарь ганзы перешёл к следующему пленнику — Эрлу.

— Хватит, пожалуйста, — сказал ластик. — Прояви милосердие.

— Милосердие? Такое же, какое вы проявили к Гренну? Или Джону? Или остальным, чьих имён я не помню? Нет, дружок, пора вам пожинать плоды, которые вы сами же и посеяли!

— Ах ты грязная тварь! — сказал карандаш.

Кинжал прошёлся по деревянному горлу Эрла, и карандаш забрызгал разноцветный ковёр чёрной кровью. Только теперь стало ясно, почему ковёр был таким разноцветным.

— Остановись ради всего святого! — отчаянно кричал Грэша. Он понимал, что рано или поздно очередь дойдёт и до Райлы, и боялся этого больше всего. Если не предпринять что-нибудь сейчас, то потом будет поздно. Слишком поздно, когда очередь дойдёт и до него самого.

— Там, там-пам, парам-пам, — напевал какую-то мелодию главный разбойник. Всё его тело было испачкано в крови членов отряда Грэши, и, судя по всему, его это только больше веселило.

— Мы сделаем, что угодно, — промямлил дрожащим голосом Эндрю, когда лезвие коснулось его горла. — Всё, что пожелаешь, только отпусти нас, прошу!

— Может, вступите в наши ряды? Хотя, я не могу оказать эту честь таким уродам, как вы, — лезвие прошлось по горлу второго лучника-карандаша. Капли чёрной кровь попали на лицо Грэши и испачкали Райлу чуть ли не наполовину. Девушка рыдала сейчас, как никогда, громко, но смех Владимира всё ещё приглушал её плач.

— Не делай этого, ради богов! — крикнул ластик, когда бывший ученик Дезмонда подошёл к резинке. — Умоляю тебя...

— Ммм... Вы с ним, как я понимаю, особенно близки. Давненько у меня не было хорошей девки. Думаю, эта дамочка сможет заполнить моё одиночество. Я бы сделал это здесь, у тебя на глазах, но, к сожалению, эта комната не располагает всеми нужными удобствами. Да и убивать её сразу, как этих ничтожных засранцев, жалко. Могу лишь... — губы разбойника и Райлы соприкоснулись на мгновение, и тут же разошлись. — Эта тварь меня укусила! — из верхней губы ластика хлынула кровь. — Ну, сучка, я устрою тебе настоящую инквизицию! — Он схватил её под руку и повёл к выходу. — Герберт, прикажи остальным скинуть тела в яму. И не забудь увековечить их руки на стене.

— Само собой, — ответил Герберт.

— А этого недоумка пусть охраняет Желторотик. Парнишке надо набираться опыта.

— Как пожелаете.

Владимир, захватив напоследок катану, вместе с девушкой покинул «комнату смеха», оставив Грэшу с лучниками-разбойниками наедине.

— Слышали, что сказал босс? Заберите трупы. А я пока схожу за Желторотиком. А то, небось, опять в зале прохлаждается.

Тела выволокли, и Грэша на какое-то время остался один. Его лицо было красным от переполняющей его злости. Осознавая свою беспомощность, он не смог больше сдерживать слёз, которые медленно скатывались по единственному оставшемуся глазу.

«Если боги существуют, будь они прокляты! Чем я заслужил это, чем?! Чем заслужили это они... Я виноват в их смерти, и это сложно отрицать. Я не должен был брать их с собой... Почему нельзя повернуть время вспять?».

Спустя какое-то время, в комнату вошёл тот самый Желторотик. Им был невысокая металлическая точилка, верхний край которого был немного смят и поцарапан. Когда Грэша взглянул на него, его посетило странное чувство. Дежавю? Это лицо было очень знакомо ему. И лишь спустя минуту, до него дошло, кто стоит перед ним.

— Брайан? — спросил ластик.

Стражник удивлённо посмотрел на него и спросил в ответ:

— Откуда тебе известно моё имя?

— Разве ты не узнаёшь меня? Это же я, Грэша! Мы виделись с тобой у людей, помнишь? Ты ведь из окна ещё спрыгнул.

— Грэша? Не может быть! Как ты... Тебя не узнать совсем.

В этой точилке виднелся единственный лучик надежды. Только он может решить исход всего этого безумия.

— Помоги мне, прошу. Помоги, пока не поздно. Пока он не убил её.

— Прости, но я уже далеко не тот, что раньше. Когда я упал, разбойники Чёрно-белой розы спасли меня. С тех пор всего себя я посвятил службе этой ганзе. Если ты сбежишь, меня казнят. Извини, но в этой ситуации нет выхода. Ты обречён.

— Вот, значит, как... Какие-то сраные ублюдки с блядской ганзы для тебя важнее, чем старый друг? Я был другого мнения о тебе.

— Не пытайся как-то повлиять на моё решение. Я же сказал, что ты обречён. Что непонятного-то? Да и, признаться четно, ты никогда не был мне другом. Я знал тебя слишком мало. Для всех нас ты был очередным бедолагой, которого скоро искромсает человек. У него, судя по всему, почти получилось.

Ластик стиснул зубы, всеми силами давя на верёвки. Вложив всю свою злость, гнев и боль, ему удалось ослабить узёл, но он старался не подавать виду. Постепенно он начал высвобождать одну руку, затем вторую. Брайан стоял и смотрел на дымящиеся кадильницы в противоположном конце комнаты.

— Я обречён, — с горечью согласился Грэша. — Брайан, прошу тебя, если ты не можешь помочь мне, то хоть ответь на один единственный вопрос.

— Валяй.

— Что это за херовина у тебя за спиной?

Точилка обернулся и в этот же момент осознал свою ошибку. Ластик в мгновение ока оттолкнулся ногами и прыгнул на Брайана. Тот своими руками пытался блокировать нападавшего. Потом он начал нащупывать нож у себя на поясе, но с ужасом обнаружил, что проворный ластик уже достал его. Грэша со всей силы вонзил нож в место, откуда вываливается мусор, оставшийся после точения карандашей. Для точилок это являлось самым уязвимым местом. Брайан тут же крикнул, но Грэша левой рукой заткнул ему рот.

— Ты сделал свой выбор, — сказал он, вытащив нож из груди «Желторотика». — Он же и погубил тебя.

Глаза Брайана уставились в потолок и больше не дёргались. Ластик медленно закрыл его металлические веки, разрезал верёвку, что связывала его ноги, отряхнулся и направился к выходу, оставив тело точилки истекать серой кровью.

Грэша медленно приоткрыл дверь, высунул свой глаз, осматривая коридор, но никого там не обнаружил. Видимо, охранять его оставили только одного разбойника. Неужели Владимир оказался настолько глуп, чтобы так недооценить своего пленника? Медлить нельзя. Возможно, сейчас, пока ластик здесь прохлаждается, он вовсю зверски пытает Райлу.

Проблема в том, что Грэша не знал, куда он её увёл. Ластик интуитивно направился на верхние этажи по закрученной лестнице.

Сверху послышались шаги. Похоже, кто-то спускался к нему. Благо, вместо перил, здесь была одна длинная каменная колонна. Ластик благополучно спрятался за неё, и, когда разбойник подошёл к нему максимально близко, то сразу же получил ножом в глаз, а затем в затылок. Канцелярий моментально скончался от болевого шока.

Ластик направился дальше. Он передвигался вприсяди, медленно переступая на каждую ступеньку. Его ноги дрожали после крепкой верёвки, но любые неудобства сейчас были не важны. Он двигался бы также, даже если бы ему пришлось идти по стеклу. На кону оставалась жизнь последнего канцелярия из его отряда. Есть, правда, ещё и Жгутик, но тот остался в Раверране. И слава богу. Грэша словно предчувствовал, что с ними случится что-то ужасное.

«Надо было и её там оставить», — пронеслось в его голове.

Сверху доносились крики и ругательства. Ластик сразу же понял, что над ним находится Райла. Судя по всему, она сопротивляется, ведь Владимир не перестаёт осыпать её всеразличными матами.

Грэша заглянул за угол и обнаружил там троих стражников. Видимо, они охраняли покои своего главаря, в котором тот сейчас пытался изнасиловать девушку. Среди них был тот самый Герберт, который всю дорогу издевался над пленниками. Что ж, похоже, придётся сомкнуть навсегда и его веки тоже.

Не в силах больше выслушивать крики Райлы, ластик выбежал в коридор и, словно ветер, помчался на первого стражника — карандаша. Ему он отрезал деревянный кусок от туловища, а затем схватил за шею и со всей силы ударил ногой по месту ранения, разрубив тем самым карандаша на две части. Второй стражник потянулся за своей дубинкой с торчащими гвоздями, но Грэша опередил его и вонзил нож в подбородок, пронзив всю десну и голову насквозь. Краем глаза он заметил, что Герберт метит в него чем-то. Топор угодил в тело ластика-разбойника, которым прикрылся Грэша, окончательно добив его.

— Какого чёрта? — крикнул поражённый маркер.

У Герберта остался лишь меч на поясе. Он вынул его и замахнулся на сбежавшего пленника. Ластик ловко уклонился от сильного удара и вонзил кинжал в бок маркера. Оттуда откололся синий пластмасовый кусок. Герберт взвыл и попытался рубануть нападавшего снова, но вновь промахнулся.

Разъярённый Грэша схватил руку, державшую меч, и лезвием ножа отрубил её. Половина руки упала на пол, из места разреза хлынула синяя кровь, почти полностью залившая ластика. Глаза маркера были полны ужаса. Перед ним находилась смерть, самый ужасный её облик. Через мгновение его голова валялась рядом с отрезанной рукой.

В углу стояло всё отобранное оружие. Они, видимо, преберегли его у себя, чтобы отдать Владимиру в качестве трофея, когда он закончит. Там лежал и стариградский клинок Герванта, и три лука со стрелами. Но не было меча Грэши. Ластик, не раздумывая, взял меч рыцаря, лук и несколько стрел, затем выбил ногой дверь. Он застал главаря ганзы и связанную девушку, лежавшую на столе. На её руках виднелись побои. Грэша метнул нож, отобранный у Брайана, во Владимира, но тот резко уклонился, отойдя ещё дальше от Райлы. Ластик быстро разрубил верёвки стариградским клинком и бросил резинке её лук с охапкой стрел.

— Как ты выбрался? — спросил удивлённый разбойник.

— Плевать. Я же говорил, что убью тебя!

— Ну, посмотрим, на что способен герой Октяброса, — он схватился за катану и тут же увернулся от летящей стрелы. — Два против одного? — он увернулся от следующей. — Но это уже совсем не четсно. Хотя, я и так раскрамсаю вас.

Грэша с яростным криком побежал на разбойника. Он наносил один удар за другим, но тот с лёгкостью парировал их своей катаной. Владимир рукой заблокировал удар ластика и со всего размаху пнул его ногой. Грэша отлетел в другой конец комнаты.

В этот же момент девушка выпустила ещё несколько стрел. Первую разбойник отразил своей катаной, от второй уклонился, хоть и наконечник немного задел его руку.

— Какие-то вы скучные, ребята, — сказал он, ухмыльнувшись.

Ластик опять попытался рубануть его, но Владимир ловко отскочил.

— Я был одним из самых опытных учеников Дезмонда. Вам не победить меня. Уверен, учитель бы гордился мной.

— В таком случае, он заслуживает вариться в девятом пекле, — сказал квадратный ластик.

— Знаете, я повешаю ваши головы перед крепостными стенами. По-моему, неплохая идея. Велю разместить их поближе друг к другу, чтобы все видели, до чего доводит глупая любовь. Кстати, мы так и не договорили по поводу моего учителя. Как он там?

— Видимо, предпочёл вести спокойную жизнь в самой глуши.

— Тебе тоже стоило остаться там.

Грэша рубанул слева, но Владимир резко парировал удар и нанёс ответный. Благо, ластик успел вовремя уклониться, и катана врезалась в деревянный стол.

— Только подумай, сколько канцеляриев погибло из-за тебя. Включая твоих верных друзей. А ведь они могли остаться в своих городках и жить препиваючи, но, благодаря тебе, они сгниют в яме для трупов.

Ещё один удар полетел во Владимира, но тоже оказался бесполезен.

— Если бы не Грэша, сотни канцеляриев умерли бы во время нападения чудовищ на города, — вступилась Райла. — Он принёс намного больше пользы миру, чем ты, жалкий кусок дерьма!

— Думаешь, я всегда занимался разбоньичеством? Нет, я начал делать это, когда понял, что на самом деле представляют из себя канцелярии. Среди них нет ни хороших, ни плохих. Есть только дерьмовые. Только кто-то извалялся в дерьме больше, кто-то меньше.

— Тогда ты самый грязный из них, — сказал Грэша и попытался рубануть главаря ганзы сверху.

— Эх, ты ещё совсем юный. Сколько тебе месяцев? Полтора? Два? Не успел ты ещё понять, что такое настоящее зло. Кстати, раз уж затронули тему юнцов, как поживает Желторотик? — Владимир сразу всё понял по взгляду ластика. — Жаль, амбициозный был парень. Хотя бы потому, что выжил после падения с такой высоты...

— Хватит языком молотить, — не выдержал Грэша. — Я прикончу тебя здесь и сейчас. Мне омерзителен один только твой голос.

— Как хочешь. Кто-то из нас всё равно умрёт сегодня.

Пока звенела сталь обоих ластиков, Райла пробралась к ножу Брайана, воткнутому в стену. Она быстро вытащила его и обошла главаря ганзы сзади. Когда она подошла впритык, он пучаял это и сильно толкнул её в ногу, повалив на пол. Благо, у резинок нет костей. Грэша воспользовался отвлечённым вниманием врага и рубанул его по груди. На месте удара остался глубокий кровоточащий порез.

— Уже лучше, — сказал Владимир, не сводя надменной улыбки. Грэша выбил у него катану из рук. В этот момент Владимир сделал подсечку, опрокинув ластика на пол и придавив его ногой. Стариградский клинок откинуло слишком далеко, чтобы до него можно было дотянуться. Разбойник потянул руку за кинжалом, который был спрятан в ножны у него на груди, и которым он убил отряд Грэши, а Райла в этот момент обошла его сзади, оттолкнулась от кровати и прыгнула сверху. Главарь ганзы мгновенно среагировал, схватил девушку за воротник шкуры и за руку, в которой та держала нож. Девушка выронила его, как показалось разбойнику, но на самом деле она лишь перебросила клинок из одной руки в другую. Свободной рукой резинка вонзила клинок разбойнику в место, где у человека должно находиться сердце.

Владимир пронзительно закричал, а его рот начал кровоточить. Грэша дополз до меча, встал и ударом ноги повалил разбойника на пол. Девушка забрала у него оба кинжала и начала запирать дверь мебелью.

— Как ты там убивал своего врага? — спросил у него ластик. — Сперва выколол глаза, а затем отрезал язык и прочие конечности? Слушай, а это неплохая идея!

— Мои поданные разорвут вас! Ты не можешь... — не успел главарь рабойников договорить, как ластик схватил его за язык и рассёк его лезвием стариградской стали.

— Больше ни одно слово не выскочит из твоего поганого рта! — ластик со всего размаху ударил его мечом по ногам, тем самым отрубив их. Владимир пытался кричать, но ему мешала кровь, заполнившая весь рот.

— Дай-ка мне, — сказала девушка. Владимир пытался что-то промямлить, но девушка, проигнорировав его, отрезала мечом правую руку, затем левую. Затем она взяла нож и вырезала два безумных глаза. — Это тебе за Герванта, Эндрю и Эрла. Гори в аду, мразь! — Она отрезала ему последнюю конечность, которую разбойник вот-вот планировал применить, пока Грэша не нарушил его планы. Как ни странно, ластик всё ещё оставался жив, пусть и тонул в луже собственной крови. Последний удар кинжалом в грудь навсегда успокоил его.

— Пошли отсюда, — сказал Грэша. — Как можно скорее. Сейчас сюда набегут остальные.

И вправду, за дверью послышались шаги, после чего в неё начали стучать.

— Повелитель? — гулко отдавался чей-то голос.

Единственным выходом было окно. С него можно было спрыгнуть на выступ, располагавшийся этажом ниже. К счастью, падать им пришлось на одного из стражников. Грэша свалился на него с мечом, и от стражника остался лишь бездыханный труп.

— Как мы перепрыгнем через стены? — спросила Райла, спустившаяся следом.

— Если хорошенько оттолкнуться, отсюда можно перескочить внутренний двор и попасть на главные стены. Гляди, — он указал на стражников, — мы вырубим их и спрыгнем в сугроб.

— Не знаю, получится ли...

— Медлить нельзя. Ещё немного и нас могут пристрелить.

— Хорошо. Я бы сняла их отсюда, но стрелы закончились.

— Прыгай сразу же за мной, поняла?

— Да.

Ластик разогнался и, сильно оттолкнувшись, перелетел небольшой внутренний дворик, а потом упал прямо на одного из стражников над воротами. Меч вонзился ему в спину, а второму — в глотку. Сразу же за ним прыгнула Райла. Как ни странно, их никто не заметил. По крайней мере, поднявшейся тревоги слышно не было.

Грэша посмотрел вниз, пытаясь найти сугроб побольше. Затем они с Райлой обменялись тяжёлыми взглядами.

— Готова?

Девушка в ответ лишь тихонько кивнула.

Они взялись за руки и, оттолкнувшись, прыгнули спиной вниз на снежную гору. Приземление, конечно, не было совсем уж безболезненным. Всё-таки высота крепостных стен была весьма внушительная и, если бы не снег, им вряд ли удалось бы оставаться в сознании после такого прыжка.

— Получилось, — пробормотала девушка, выдохнув и сметая с себя снежные хлопья. — Поверить не могу.

— Не останавливайся. Нужно дойти до той чащи, пока нас не заметили.

— Зимой особо не разгонишься. Хотя в Дракилоне меня учили... — она резко замолчала, и рядом послышался свист. Самый отвратительный звук, как тогда казалось Грэше. Он резко обернулся и заметил разбойника на стене, который выпустил две стрелы в резинку и был готов выпустить третью, но ластик метнул в него нож Брайана. Стрелок упал на спину с кинжалом между глаз. Райла рухнула на землю.

— НЕ-Е-ЕТ! — он всё ещё не мог поверить. Всё шло хорошо, у них почти получилось убежать, и этот стрелок испортил их идеальный план. Грэша взял её на руки и понёс в чащу. Он двигался настолько быстро, насколько вообще физически мог. Из груди, куда попали две стрелы, медленно стекала кровь. — Нет, ты не умрёшь, слышишь?

Она смотрела на него усмирённым взглядом и молчала.

— Нет, пожалуйста, не умирай! Только не так!

Райла не ответила.

Наконец, они оба скрылись за высокими деревьями. Грэша, не в силах больше идти дальше, опустился с ней на снег. Ярко-красные капли падали на белоснежную простынь, заставляя её таять.

— Ты столько раз спасал меня от смерти, — начала говорить девушка. На её губах проступала кровь. — Похоже, это судьба. Мы вместе долго бежали от неё, как могли, пока не выбились из сил. И она всё же настигла меня.

— Не говори так. В прошлый раз получилось и в этот...

— Уже не получится. Я умираю, Грэша.

— Нет, не надо...

— Знаешь, именно так я и хотела умереть. На твоих руках, а не на руках этого ублюдка, — девушка закашлялась.

— Кроме тебя у меня больше никого не останется. Все погибли в той крепости, — его глаз заслезился. Он пытался здерживать эмоции, потому как не хотел, чтобы Райла в последний раз видела его плачущим.

— Остался ведь ещё Жгутик.

— Остался. В том то и дело, что он остался в Раверране. Да и как он мне поможет убить человека? Всё это из-за грёбаной цели. Я всех вас погубил своей жаждой мести. Прости меня, если можешь.

— Не надо извиняться. То, что мы пошли с тобой — это наш полностью осознанный выбор. Мы в любой момент могли убежать от тебя, но всё же остались и не бросили даже в самую опасную минуту.

— Не для того я проходил через весь этот ад, чтобы потерять всех вас.

— Не все приключения заканчиваются хорошо. Реальность полна разочарований.

— Прошу, не оставляй меня одного.

— Как бы я хотела идти дальше.

— Я не поверю, что две стрелы убьют тебя.

— А я всегда думала, какого это... И вот теперь узнаю.

— Даже не думай об этом!

— Я верю в тебя. Ты исполнишь своё предназначение. Но я уже своё исполнила...

— Держись, я донесу тебя до города.

— Ничего ты не знаешь, Грэша.

Ластик пошёл дальше. Было слышно, как он пыхтел, спотыкался об корни, скрытые под толстым слоем снега. Но он шёл, не оглядываясь назад. Девушка больше ничего не говорила. Она прижалась к нему и закрыла мокрые от слёз глаза. Ластик чувствовал, как её тёплая магическая кровь стекала по его животу.

«Нет, нет, нет...», — проносилось в его разуме.

Он уже принял то, что погиб сир Гервант, Эндрю и Эрл, но никак не мог поверить в её смерть. Даже, когда Райла не подавала никаких признаков жизни, а её тело стремительно начало остывать, он всё ещё шёл, в надежде наткнуться на город и отнести её в лазарет.

Есть вещи, которые нужно принять. Он взглянул на спокойное лицо Райлы. Ластик попытался пробудить её, но тщетно. Его ноги больше не могли нести на себе их обоих, и он упал вместе с девушкой на мягкий снег. Его взгляд был устремлён в голубое небо с густыми плывущими облаками.

Тело Райлы лежало рядом с ним. На её лице застыла лёгкая улыбка.

«Ничего ты не знаешь, Грэша», — вспомнил он её последние слова и поддался эмоциям.

Он был опустошён. Все те ужасы, пережитые им ранее, меркли на фоне случившегося в крепости. Ластик уже давно разочаровался в канцеляриях. Как оказалось, по своей жестокости они не слишком уступают людям.

Нет смысла идти дальше. Нет смысла жить дальше. Может, остаться здесь в лесной глуши, чтобы умереть холодной смертью? Или пока его не найдут патрули местных головорезов, которые, вероятно, уже отправились на поиски. Теперь у него нет ни денег, чтобы нанять армию наёмников, ни самого отряда. Можно попробовать вернуться к Жгутику, но тот вряд ли отпустит его одного после всего случившегося. Не хочется портить и его счастье.

Почему-то вновь вспомнились слова Прорицателя о том, что нельзя останавливаться и оглядываться назад. Грэша должен идти к своей цели, несмотря ни на что. Но кто же ожидал, что всё случится именно так? Ещё вчера он разговаривал с Гервантом, видел улыбки на лицах Эндрю и Эрла, обнимал Райлу. Больше он никогда не почувствует всего этого.

Слёзы на щеках застывали и примерзали к лицу. Верхний резиновый слой словно стал немного темнее, видимо, от холода. Новый меч Герванта, который толком не испытал его, немного выпирал из ножен и слегка поблёскивал. Грэша понимал, что, если он и дальше останется лежать, то его неприменно найдут разведчики. Разве ради этого умерла Райла и все остальные?

Ластик тяжело поднялся, протёр лицо и бросил грустный взгляд на бездыханное тело лучницы.

«Мне жаль, что я не смогу похоронить тебя так, как ты бы хотела. Но я уж точно не отдам тебя на растерзание этим ублюдкам или ещё каким-нибудь диким тварям».

Некогда, с десяток лет тому назад, большое людское судно разбилось в море и выкинуло на берег коробку с канцеляриями. В этой коробке находился весь Гаргариеновский род вместе с двумя братьями, ныне правящими на востоке — Нэйерисом и Джохарисом Горьковскими. Надежды на выживание не оставалось, но как-то раз собрал старший брат, Нэйерис, всех уцелевших канцеляриев, и построил Нэйерис свой ковчег, милосердие божье, и перенес всех выживших на большую землю. С ними был и Оруэн Гаргариен, и его многочисленные братья, без вести пропавшие, и младшая сестра Оруэна — Мейенерис. Многие из них живут по сей день и правят мудро, а многим ещё предстоит внести свою лепту в историю.

Легенды о Нэйевом Ковчеге