Путь Героя (Песнь об одном ластике) [16+] [ЗАВЕРШЕНО]

Глава Восьмая

Клей всматривался в хрустальное блюдце, надеясь разглядеть в нём хоть что-нибудь. Но все его надежды были напрасны, он ничего не видел. Он вновь подвёл своего короля, а значит, сегодня его ждёт суровое наказание. Что повелитель придумает для него? Неужели он скормит его своему ворону? Пожалуй, это слишком, ведь он ценит своего покорного слугу. Хуже смерти может быть только скармливание души чёрной птице, а клей ещё понадобится королю.

Алхимик вышел на балкон и стал всматриваться в небо. Он чувствовал, как усиливается ветер, а воздух становится холоднее. Владыка близко.

Из облаков появился ворон, несущий на себе наездника в латной броне из тёмного сплава. На голове его был такой же тёмный шлем с торчащими зубцами, напоминающими корону, и тонким разрезом для глаз. Никогда не знаешь, какие эмоции скрывает король за этим шлемом. По правде говоря, клей никогда не видел его лица.

Наездник приземлил свою птицу и спешился без помощи верёвки, несмотря на внушительную высоту между землёй и седлом. Казалось, что страха для него не существует. Это было абсолютной правдой, как и то, что ни один меч не сможет сразить его.

Звон латных доспехов становился всё громче, и будь у алхимика сердце, оно бы билось сейчас, как никогда, быстро.

— М-мой п-повелитель, — промямлил он, едва завидев своего владыку, поднимающегося по ступеням.

Король молча сжал два пальца правой руки, отчего алхимик упал на колени и съёжился от боли.

— П-повелит-тель, п-прошу, — выговаривал клей, заикаясь и дрожа то ли от страха, то ли от боли, а может, и от всего сразу.

Наездник ворона резко разжал пальцы, заставив своего слугу упасть на живот и лежать ещё какое-то время, издавая редкие стоны. Пока он приходил в себя, ластик уселся на своеобразный трон, не снимая с себя броню и облокотившись на одну руку.

— Встань, — строго приказал он.

Все конечности алхимика будто свело, и он не мог ими пошевелить. Может, это всё входит в наказание? Что ж, в таком случае он вполне его заслуживает.

Король поднял кисть руки в воздух, складывая пальцы в некий жест, после чего туловище клея-карандаша само поднялось и неуклюже развернулось лицом к своему владыке.

— П-прошу п-прощения, — мямлил он. — П-пощадите, п-пожалуйста.

— Ты говорил, что тарантулов нельзя будет остановить обычными методами, — сказал ластик низким голосом. — Однако, все они мертвы, и убили их обычными копьями, стрелами и мечами.

— М-микстура в-весьма ненад-дёжна, в-ваша м-милость.

— Я снова просчитался, снова недооценил их.

Повелитель в тёмных, как стены «Клыков», доспехах сложил пальцы в некий знак, а из его руки полетели белые искры. После этих манипуляций клей снова смог контролировать свои конечности.

— Я н-наблюдал за г-городом сверху при п-помощи «Videro».

— И что? Насмотрелся?

— Ваша м-милость, если м-мне не п-показалось, то т-там вновь п-появился этот Грэша.

— Знаю, я тоже видел его. Должен признать, сражаться он умеет.

— Ваша милость, п-почему вы не уб-били его на м-месте?

— Это было бы слишком просто. Я хотел посмотреть, на что этот простак способен. Было бы неплохо пополнить им мою многочисленную армию, но мне кажется, что в нём есть что-то особенное...

— И что же?

— Для канцеляриев он представляется героем, миссией, защищающим мир от мглы. Он вселяет в них веру и уже не раз встаёт на моём пути. Можешь считать это за предназначение. Придётся обрезать его нить жизни.

— Почему же вам не убить его прямо сейчас? В-ведь он не раз с-срывал в-ваши планы. Разве он не д-должен п-понести заслуженную кару?

— Обычных врагов я убиваю одним движением руки. Но с некоторыми я предпочитаю поиграть. У нас с ним много общего. Мы оба ластики, оба мечтаем отомстить людям. Думается мне, он бы стал неплохим союзником.

— Хотите п-предложить ему вступить на вашу сторону?

— Неужели ты думаешь, что я действительно окажу ему такую честь? Нет, он не раз мешал мне, и брать его к себе я не намерен. Моё войско растёт, как на дрожжах. Сегодня пятьдесят тысяч, завтра — сто. Одним ластиком больше, одним меньше — никакой разницы. Но убивать его я не стану, пусть получит ещё один шанс. Если он оправдает мои надежды, я отдам его на произвол судьбы, если нет...

— А что с г-городами?

— Эти глупые канцеляришки решили устроить между собой войну. Мне кажется, они сами справятся, а я пока сосредоточу свои силы в других регионах. Сегодня ко мне присоединятся сотни павших из грибного города, и я вместе с ними отправлюсь далеко на юг.

— В-ваша милость, неужто вы оставите Северные Королевства и Нальфаард без присмотра?

— Ну что ты, Липкий, я оставлю их тебе.

— М-мне? Я не з-заслуживаю...

— Я верю, что ты справишься. До меня дошли слухи, что на юге находится последний артефакт.

— Стеклянный шар?

— Оторвать бы язык тебе за такое! — Всевидящее Око. Долго я там не задержусь. В моё отсутствие короли либо сами друг друга пожрут, либо их пожрёт мой вирус.

— Последний артефакт сделает вас богом.

— Не сомневайся. Тогда весь мир падёт на колени предо мной, в том числе и люди. Мне удастся повернуть порядок этого мира, и настанет новая эра. Эра свободы!

— Я в вас верю, мой повелитель. Вы станете истинным владыкой.

— Порой мне кажется, что мёртвые гораздо умнее живых. Они не поддаются чувствам, не задают лишних вопросов. Их нельзя обмануть, как этих жалких лордов, подсунув им обычного чародея и его напарника-идиота.

— Вы абсолютно правы.

— Когда-нибудь я избавлю мир от всей этой дряни. Когда-нибудь, Липкий...

***

Растрескавшаяся промёрзшая почва не давала им спокойно идти. То и дело приходилось натыкаться на расщелины, торчащие камни и замёрзшие лужи, а ступни, которые у канцеляриев по форме напоминают ботинок, покалывало от соприкосновения с холодной землёй.

Трава пожелтела и высохла, и ветер сдувал с неё сухие отвалившиеся частички. От зелёных летних зарослей ничего не осталось.

Воздух был холодным, а температура явно была меньше нуля, но всё ещё терпимо. Снега пока что выпадало очень мало, и он ложился тонким слоем на промёрзшую землю.

Пока они шли на восток, на пути им встретилось умершее высокое растение, которое под порывами ветра повалилось на их дороге, чуть ли не придавив Жгутика. К счастью, оно упало на дюйм впереди от него.

Эндрю и Эрл вызвались нести на себе мешки с запасами еды, а Райла опережала всех и высматривала на дальней дороге опасность. Но ни живых, ни мёртвых разбойников на пауках им не посчастливилось встретить.

Вот, наконец, они оказались на месте, где был нарисовал крест на карте, но кроме горы камней никакой пещеры видно не было.

— Мы точно пришли? — спросил Гервант.

— Да, это место очень похоже на то, что нарисовано на карте, — ответил Грэша. — Только входа не видно. Может, его завалило?

Рыцарь подошёл к одному из булыжников и, напрягая все свои силы, попытался его столкнуть. Но один ластик не справился бы с этой задачей.

— Эй, кто-нибудь из вас, помогите мне.

Два карандаша сбросили свои мешки и вместе с Грэшей взялись за огромный камень.

— Насчёт три толкнём вместе, — сказал рыцарь. — Раз, два... Навались!

Камень сперва не поддавался, но потом всё же приподнялся и с грохотом покатился вниз по другим.

Перед ними раскрылся большой чёрный вход в пещеру. Внутри стояла непроглядная тьма, так что попытки ластика разглядеть хоть что-нибудь были тщетными. Он взял факел у одного из карандашей, а сир Гервант вычеркнул искру при помощи кремния и вызвал пламя.

Грэша направился вперёд, пока остальные зажигали свои факела, и перед его взором наконец предстала поверхность, по которой им предстоит идти, и низкие потолки, которые, как казалось, могут обвалиться в любой момент и накрыть собой весь отряд, навсегда оставив их в этой норе.

Внутри пещеры было холоднее, чем на поверхности, и очень сыро. Языки пламени извивались, заставляя меняться свет и дёргаться тени на стенах. Света с каждым новым вошедшим канцелярием было всё больше, как, впрочем, и теней.

И землистая поверхность стен, и темнота, и сырость — всё вызывало у ластика чувство тревожности и неуверенности. Впереди их могло ждать всё что угодно; от насекомых, спрятавшихся под землю на зиму, до подземных грызунов.

Ластика очень интересовала одна интересная деталь. Почему Уолтер О'Димм посоветовал им взять с собой копья? Может, потому что всем вместе, держа копья в руках, можно окружить и заколоть чудовище? Но это не являлось главной причиной, Грэша был уверен в этом. А также он был уверен в том, что циркуль точно знает, что поджидает их в глубинах пещеры. Возможно, он уже давно изучил всё, что нужно знать о Священном Гравии, но тем не менее не поделился с ними своими знаниями, дабы не нарушать условия какого-то там странного договора с лордом Раверрана, подробности которого, к слову, он тоже не спешил раскрывать.

Освальд был прав, когда сказал, что циркуль не совсем обычный канцелярий. Вчера он пропал из номера ластика в мгновение ока. В окно он точно бы не успел вылезти, ведь Райла сразу бы заметила это.

В голове Грэши стали возникать теории. Одна была бессмысленнее другой. Например, он начал подозревать Уолтера в покушениях на города Октяброса. Теория, имеющая под собой основания, ведь циркуль действительно имел некую магическую силу, которую проявлял, перемещаясь в пространстве. Однако, какие могли быть у него мотивы? Неужели, всё это из-за долга фон Клемана? Этакое очередное напоминание. Но причём здесь невинные канцелярии, погибшие во время этих ужасных событий. Скорее всего атмосфера, нависшая на ластика в пещере, ударила по его разуму, вот он и стал придумывать странные предположения. Нужно взять себя в руки.

Проход, по которому они шли колонной, спускался всё ниже. Райла рисовала мелом пометки на стенах, чтобы в будущем им было проще выбраться отсюда. Вряд ли они бы потерялись, ведь проход пока что не разделялся и вёл их в едином направлении.

— Прохладно тут, — заметил Жгутик.

Они не хотели брать его с собой, но карандаш настоял на своём, а спорить с ним желания ни у кого не было.

— Грэша идёт голышом и не жалуется, — сказал Гервант.

— Я и не жалуюсь, просто подметил.

— Напомни, зачем ты с нами пошёл? — спросила его Райла.

— Чтобы запечатлеть Священный Гравий своими глазами.

— И чудовище, надо полагать, заодно?

— Почему бы и нет. Если оно, как и Гравий, здесь вообще есть.

— Какие могут быть чудища? — спросил Эндрю. — Зверюга, наверное, как обычно.

— Наверное, — согласился Жгутик. — Чудовищ пару сотен лет назад, во времена преобладания чернильных перьев, истребили профессиональные убийцы. У них ещё свой орден был. Не помню только, как назывался.

— Это как Теневое Кредо? — спросил Грэша, который шагал впереди всех.

— Вряд ли, — сказал Гервант. — Тени убивают канцеляриев, а не чудовищ.

— Верно, — подтвердил Жгутик. — Эти за деньги уничтожали там упырей всяких, оборотней. Но, вместе со всеми чудовищами, сгинули и они сами.

— Что-то у меня в горле пересохло, — сказал рыцарь. — Эрл, дай-ка мне воды.

Они спускались всё глубже. Казалось, что этот тоннель никогда не кончится, а найдут они, скорее, врата в ад, чем сокровища.

Спустя несколько минут, проход стал расширяться, а потолок поднимался всё выше. Сталактиты стали более вытянутыми и заострёнными, а на полу появились лужи с водой.

— Смотрите, как тут широко, — сказал Грэша.

— Я видал дыры пошире, — ответил сир Гервант.

— А луж-то сколько, — заметила Райла. — Того гляди, скоро на источники наткнёмся. Эй, Грэша, может, искупаешься в подземных водах? Проверим, насколько ты у нас закалённый.

— Я бы с радостью, только у нас времени нет.

— Это почему? Освальд тебя во временные рамки поставил что-ли?

— Нет, но пока мы тут развлекаемся, проход может снова завалить камнями, и хрен мы потом отсюда выберемся.

— Он прав, — сказал Эндрю. — Если нас, конечно, перед этим не сожрёт чудовище.

Некоторое время они шли молча, пока не наткнулись на подземные озёра, и пещера не стала ещё вдвое больше. Теперь приходилось внимательно смотреть под ноги, чтобы не свалиться с узкой дорожки в пропасть, которая теперь поджидала их снизу.

— Не нравится мне это, — сказал Жгутик.

— А мне напротив, — сказал ластик с повязкой. — Это знак того, что мы приближаемся к цели.

Им пришлось прижаться к стене и передвигаться боком, маленькими шажками. Уступ стал совсем маленьким, но по нему всё ещё можно было идти. Ластик думал, что это просто намеренное препятствие, и когда они пройдут его, то непременно наткнутся на Священный Гравий... и чудовище.

Вес доспехов сира Герванта заставил один камешек отколоться от уступа, а сам рыцарь громко выругался, после чего его слова ещё долго отдавались эхом в незримом, мрачном и пустом пространстве.

— Факела догореть успеют, когда мы доберёмся до сокровищ, — недовольно сказала Райла. — Мне пепел на руки уже сыплется!

— Ничего, тут вроде путь снова расширяется, — сказал Грэша. — Не боись, скоро дойдём.

Поверхность, по которой они шли, вновь разрослась, только теперь ещё шире, чем раньше. Впереди ничего не было видно, а сзади находилась пропасть. Нужно было отправить кого-нибудь одного, чтобы тот осветил им переднюю часть коридора. Грэша вызвался первым, но у карандаша Эрла был свой вариант решения этой проблемы.

— Можно поджечь соломенный ком, — сказал он. — Я их связал вчера специально, чтобы в пещере можно было ямы освещать.

— Ну, давай сюда, — сказал ластик.

Эрл протянул ему один соломенный комок, перевязанный тканью. Ластик поджёг его факелом, подождал пока тот немного разгорится и метнул во тьму.

Свет пламени озарил тоннель, который, как оказалось, дальше снова сужался. Других проходов, по которым они могли бы пойти, по близости не было. Им пришлось продвинуться дальше до места, где остановился догорающий комок с соломой. Дальше был слишком узкий проход, который заворачивал вправо.

— Попробуем по одному, — скомандовал Грэша и полез первым. За ним последовала Райла, потом сир Гервант, Жгутик и два лучника-карандаша.

Они с трудом протискивались, а стены словно сжимались в реальном времени и готовы были сдавить их на месте. Лишь спустя несколько минут ластик смог, наконец, выдохнуть и выйти из тесного проёма.

Перед ними предстала стена, на которой белой краской была изображена надпись:

«Кто дальше пройдёт, обратно не выберется. Ибо во тьме их ждёт Страж, который не подпустит к сокровищам никого, а позже спляшет на их останках».

— Вот оно как, — сказал Гервант. — Нет, вы видали? На останках, значит, спляшет! Вот ведь забавное будет зрелище!

— А что вообще такое «Священный Гравий»? — спросил Эрл.

— Скорее всего, драгоценные камни, — ответил Жгутик. — Их там, должно быть, целые горы.

Тоннель шёл зигзагом, а на стенах стали прорисовываться новые надписи.

«Ты не пройдёшь», — гласила одна из них.

«Выхода нет», — говорила другая.

«Впереди — смерть. Сзади — смерть. Пещера поглотила тебя, как только ты вошёл, и назад пути уже не будет. Остаётся только смириться».

Последняя показалась особенно жуткой, но их это не останавливало. Лишь Жгутик нервно оглядывался и слегка поскуливал, когда видел очередные буквы на стенах.

Факела догорели уже до середины своей длины, благо Эндрю взял с собой запасной. Но он был лишь один, один источник света на всех.

Зигзагообразный проход закончился, а дальше появился очередной прямой тоннель. Только в нём, в отличие от предыдущих, были следы крови и чернил на полу и стенах. Чаще всего им встречались размазанные отпечатки ладоней, а иногда и засохшие лужи.

— Пришли, кажется, — трясясь прошипел Жгутик. — Эти следы ведут туда. Там, должно быть, чудище и засело.

— Даже не слышно ничего, — сказал Гервант. — Сколько же здесь до нас канцеляриев было?

— Ластики, карандаши и клеи, — сказала Райла. — Это все, кого мне удалось заметить по кровавым отпечаткам на стенах. Красные, чёрные и белые. Те надписи, возможно, были написаны кровью клея или замазки.

Они продвигались всё дальше, а коридор тем временем сужался. На стенах можно было заметить множество кровавых следов, и их становилось всё больше, по мере того, как они двигались.

Перед ними возник проём, а у него самого лежал разорванный труп резинки, которому, судя по морщинам и трещинам, было несколько лет. В воздухе чувствовался смрад; пахло какой-то химией и резиной.

— Проклятие! — вскрикнул Жгутик, увидев разодранный труп. — Вы видите?! Что за тварь могла его так изувечить?!

— Не знаю, — сказал Грэша. — Но дело мы имеем с чем-то крупным. Эндрю, дай-ка мне ещё один соломенный ком.

Карандаш кинул ему солому, а ластик поджёг её и швырнул в проём, затем подошёл поближе к обрыву, чтобы разглядеть, куда упадёт зажжённый шар.

К его удивлению, когда горящая солома достигла дна, всё помещение усыпалось искрами и различными переливающимися отблесками. Огонь осветил несколько драгоценных камней, которые были вдавлены в каменный пол.

— Вот оно, — сказал изумлённый ластик. — Священный Гравий.

— А где чудовище? — дрожащим голосом спросил Жгутик.

— Сгинуло, наверное, как и остальные несчастные, — сказал Гервант, — успокойся уже наконец.

— Здесь не слишком высоко, — заметил Грэша. — Спускаться будем по очереди.

Он первым спрыгнул на пол, усыпанный бриллиантами различных цветов. За ним спрыгнул Гервант, потом Жгутик, Райла и лучники-карандаши.

Ластик медленно проходил дальше, освещая поверхность под собой. Помимо драгоценностей здесь лежали останки канцеляриев разных сроков годности. Попадались высохшие и тонкие руки резинки, щепки карандашей и куски пластика.

— Вот он какой, этот Священный Гравий, — сказала Райла. — Как мы его уносить отсюда будем?

— Возьмём, сколько влезет, только придётся...

Не успел Грэша договорить, как из тьмы до них донеслись громкие клацающие звуки. Они становились всё громче, а неизвестное существо приближалось с внушительной скоростью. Наконец, оно добралось до них и возникло в свете факелов во всей своей красе. Это был большой жёлтый степлер с металлическими челюстями и чёрными маленькими, словно две бусинки, глазами.

— Девятое пекло! — прокричал ластик. — Разбегаемся все, нужно его окружить!

Остальные незамедлительно послушались его и разбежались в разные стороны. Грэша же остался стоять на месте, бросив факел наземь и вытащив стариградский клинок из ножен.

Степлер широко раскрыл свои челюсти и закричал. Голос его был похож на писк крысы, только в несколько раз громче и немного ниже. Ластик стоял напротив него, выставив перед собой меч и крепко схватившись за него обеими руками. Чудовище кинулось на него, но в последний момент его отвлекли стрелы, летящие откуда-то сзади.

Страж сокровищницы развернулся и принялся высматривать стрелков из темноты. Грэша в это время рубанул его по пластику, оставив там неглубокую царапину, из которой медленно засочилась бордовая кровь.

Меч не наносил особого вреда степлеру, и ластик тут же вспомнил про копья, которые им посоветовал взять Уолтер О'Димм.

Неразумный канцелярий помчался в сторону сира Герванта, а рыцарь побежал к нему, держа копьё в правой руке. Когда они сблизились, ластик вонзил копьё степлеру в глотку, где находилась пружина. Оружие застряло там, а чудовище начало дергаться и щёлкать челюстями, пытаясь вытащить его.

— Нравится, сука? — сказал Гервант.

— Где остальные копья? — спросил Грэша.

— У Эндрю и Эрла. Они, вроде как, бросили их где-то здесь.

Степлер вытащил копьё из глотки, а оба ластика тем временем отступали назад. Стрелы продолжали ударяться о пластик и металл, а Грэша нащупал ногой сухую траву. Её здесь было много. Судя по всему, они наткнулись на гнездо этой твари.

Сир Гервант, держащий факел в левой руке, тут же бросил его на сухую траву, заставив ту загореться, и длинные языки пламени взвились вверх, заполняя помещение светом и дымом.

Стальные наконечники копий отчётливо выделялись на фоне разноцветных камней. Грэша хотел было уже броситься к ним, но на них всё ещё наступал степлер. Чудище подошло к ним вплотную, резким ударом отбросило Герванта в сторону, а второй ластик, который собирался выбежать, оно схватило своими челюстями и сильно сдавило.

— А-А-А! — кричал Грэша, извиваясь под давлением металлических челюстей. Что-то тонкое глубоко впилось в его спину. Его меч, который он выронил, когда его схватил степлер, валялся где-то среди бриллиантов.

— НЕ-Е-ЕТ! — кричала Райла. Она отбросила лук, взяла копьё и побежала в сторону чудовища.

Наконечник вонзился в верхнюю пластиковую часть челюсти. Девушка давила на него, пытаясь заставить степлера выпустить несчастного ластика. Ей удалось это сделать, ведь неразумная тварь не смогла больше сдерживаться и расслабила челюсти.

Грэша упал на разноцветные камни и привстал на колени, всё ещё сжимая зубы от боли. Он нащупал правой рукой что-то тонкое и металлическое на спине, затем посмотрел на свою ладонь, обнаружив на ней кровь.

Ластик попытался отдалиться от сцены сражения, и когда ему удалось отползти достаточно далеко, к нему подбежал обеспокоенный Жгутик.

— Божечки, что это у тебя? — спросил карандаш, осматривая рану ластика.

— Понятия не имею, — пыхтя ответил тот. — Но мне чертовски больно!

— Приготовься, я попытаюсь вытащить это из твоей спины.

— Давай, я потерплю.

— Готов? Раз, два... — Жгутик не успел сказать «три» и уже вынул скрепку из спины ластика, заставив того пронзительно вскрикнуть.

Пока они там сидели, впереди шла битва во всём разгаре. Слышны были яростные крики, клацанье и звуки удара стали о металл и пластик. Было похоже, что эту тварь ничего не берёт.

Грэша оглянулся вокруг, переводя дыхание, пока карандаш пытался прижать его кровоточащие раны. Он насчитал двадцать разорванных трупов, и это только те, кого ещё удалось опознать. Здесь также валялись десятки прогнивших кусков, и невозможно было определить, кому они принадлежали.

— Хватит, я уже могу встать.

— Подожди. Когда вновь возьмёшь копье, кинь его наконечник в горящее гнездо. Он должен накалиться, и когда это произойдёт, возьми его и вонзи в сапиенса сзади, где находится пружина.

— Так, и что мне это даст?

— Когда пружина расплавится, степлер больше не сможет поднять свои челюсти, и вы с лёгкостью сможете добить его.

— Жгутик, ты просто гений!

— Перед тем, как отправиться с вами, я изучил анатомию различных сапиенсов. Не ожидал, что один из них будет ждать нас в этой пещере, вообще я надеялся, что эти знания помогут нам в бою с ножницами...

— Ладно, хватит болтовни. Мне нужно идти в бой!

— Береги себя. А я пока побуду в тени и... помолюсь за вас.

Грэша, немного пыхтя, поднялся на ноги и отправился в сторону схватки. Его спина жутко болела, но он всё же шёл, превозмогая боль.

Ещё одно копьё лежало неподалёку. Ластик поднял его обеими руками и пошёл поближе к костру, стараясь оставаться незамеченным.

Тем временем Райла отбивалась своим копьём, а с двух сторон ей помогали Гервант и два лучника-карандаша. Рыцарь бил своим мечом со всей силы, и кусочки пластика вперемешку со смятыми скрепками летели во все стороны.

— Нам не одолеть его! — крикнул Эрл. — Нужно бежать отсюда, пока оно нас не сожрало.

— Не для этого мы так долго сюда добирались, — сказал Гервант, ещё яростнее ударяя степлер по его нижней челюсти. — Пути назад у нас нет. Либо мы его убьём, либо умрём сами.

Клацанье, звон и треск пламени. Все эти звуки смешались в голове Грэши в один — звук безумия. Ластик разогревал наконечник в огне, сталь его становилась всё краснее и краснее.

«Давай же, давай», — просил он в своей голове. Только этот способ поможет им победить огромную тварь. — «Ну, Освальд, при следующей нашей встрече я тебе всё выскажу».

Сапиенс переломил оружие Райлы, и это окончательно добило истощённое терпение Грэши. Девушка отползала назад, а Гервант обошёл чудище спереди. Ластик с раскалённым копьём в это время направлялся к ним.

Степлер крепко сжал челюсти перед тем, как широко их раскрыть и громко закричать, заставив своих жертв броситься в панику. Ластик выждал нужный момент, когда пружина была наиболее уязвима и со всей силы вонзил в неё раскалённый стальной наконечник.

Где-то там, в темноте, сидел Жгутик и грыз пальцы от волнения и страха. Пружина начала плавиться, как он и предрекал, а неразумный канцелярий пытался закричать сквозь сжатые челюсти, ведь разжать он их не мог из-за копья, воткнутого сзади.

Грэша попытался отыскать свой меч среди искр Священного Гравия. Он заметил его неподалёку от места, где его схватил степлер. Стариградский клинок лежал на камнях, залитых кровью. Ластик схватил его и вновь направился к извивающемуся от боли чудищу. Челюсти огромной твари теперь не могли раскрыться, даже после того, как копьё выпало из его задней части.

Степлер мычал, дёргался и бился до последнего, не подпуская к себе членов отряда, что находились перед ним. Теперь наступали уже они, а чудище оказалось их жертвой.

Грэша поступил хитрее. Он вновь воспользовался отвлечённым вниманием твари и обошёл её сзади. Затем ластик взобрался по металлической выемке на жёлтую пластиковую спину или верхнюю челюсть. Степлер почувствовал это и начал биться во все стороны, но ластик плотно схватился за него и продолжал ползти к носовой части.

Стариградский меч вонзился сперва в правый глаз, затем в левый, и чудище наконец скинуло Грэшу со спины, но смысла бороться дальше уже не было. Степлер истекал бордовой кровью, а Райла добила его горящими стрелами.

Какое-то время в помещении стояла тишина. Был слышен лишь треск угасающего костра и всхлипывания Жгутика, что сидел, забившись в угол.

Страж, охраняющий сокровища, больше не издавал ни писка. Это означало лишь то, что им вновь удалось совершить невозможное. Послышался смешок Герванта, который подхватил Эндрю, а затем весь отряд громко рассмеялся.

— И это та самая, непобедимая тварь? — насмешливо спросил Гервант. — Та самая, что бездыханно лежит перед нами? Вот так комедия!

— Как ты это сделал, Грэша? — спросила Райла. — Я столько стрел в него выпустила, столько раз била копьём в задницу, и никакого толку.

— Надо сказать спасибо Жгутику. Он посоветовал мне раскалить наконечник копья. Если бы не его совет, мы бы так и бились здесь до скончания веков.

— ЖГУ-У-УТИК! — крикнул рыцарь. — Ты где спрятался? Выходи давай, всё уже кончилось.

— Н-неужто п-получилось? — спросил, заикаясь, карандаш, выходящий из темноты.

— Получилось-получилось, — подтвердил рыцарь. — Мы теперь можем стать богатейшими канцеляриями на свете!

— Размечтался, — встряла девушка. — Как мы это всё уносить отсюда будем?

— В мешках для еды, — ответил ей Грэша. — Она нам всё равно уже не понадобится, а до Раверрана мы как-нибудь продержимся.

— Ещё бы выбраться отсюда, — сказал Эрл. — Мне что-то не очень хочется вновь идти по тому узкому выступу, с которого упасть — раз плюнуть.

Внезапно несколько камней взлетели вверх, и из-под земли вырвался очень яркий белый луч света. По этому лучу поднялась некая светлая сущность, не имевшая чёткую форму.

— Что это такое? — спросила удивлённая девушка. — Дух что-ли какой?

— Кто ты? — начал Грэша.

— Я — хранитель Священного Гравия.

— А мы почему-то думали, что хранителем является то чудовище, — сказал Гервант.

— Нет, оно — лишь преграда, фильтрующая воров и мародёров. Но вы, убив его, доказали, что достойны забрать Священный Гравий. Ибо пророчество гласит, что забрать его смогут лишь истинные, честные и благородные воины, следующие по тонкой тропе предназначения, бегущие по двустороннему лезвию меча, на одной стороне которого — жизнь, а на другой — смерть.

— И всё-таки, что же ты такое? — спросил Грэша.

— Вас не должно волновать это, но я, пожалуй, отвечу. Я проекция, заключающая в себе послание. Меня создал обладатель этих сокровищ сотни лет назад. Его дни подходили к концу, и он хотел сохранить свои богатства для достойных потомков.

— Скажи нам, магическая проекция, как нам отсюда выбраться?

— Мой создатель на этот случай придумал решение. Я помогу вам выйти через потолок.

Ластик только сейчас поднял голову вверх и обнаружил, что потолок уходит куда-то далеко ввысь, куда теперь стремился луч света. Теперь стало видно всё помещение от края до края. Драгоценные камни были воткнуты в стены, а трупов здесь оказалось куда больше, чем они видели ранее. И все эти канцелярии оказались теми «недостойными», которые пришли сюда в надежде обрести вечное богатство.

— Ладно, ребята, пора сгребать всё добро, — сказала Райла.

Карандаши вытряхнули мешки с едой и принялись заполнять их бриллиантами. Все вместе они работали быстро, а Грэша в это время присел неподалёку перевести дух. Раны его всё ещё болели и кровоточили, и он не сводил глаз с магического сгустка белого дыма, который, как ему казалось, пристально наблюдал за всеми, не имея при этом органов зрения.

Ластику поскорее хотелось выбраться отсюда. Он вновь взглянул вверх, пытаясь понять, как же проекция вытянет их наружу. Но в этом мире, как он уже успел заметить, возможно всякое. Магия, хоть она по словам многих уже не такая сильная, всё ещё существует.

Райла подошла к нему поближе. В её взгляде было видно явное беспокойство.

— Как ты? — спросила она.

— Бывало и хуже, поверь.

— Я верю. За что всё это? Если боги существуют, то за что они так ненавидят тебя?

— Не знаю. Видимо, я это заслужил.

— Нет! Это вовсе не так. — Девушка притронулась к его ране, отчего лицо ластика сморщилось.

— Нужно поскорее собрать драгоценные камни, — сказал Грэша, слегка приподнявшись.

Райла начала сгребать бриллианты в свой мешочек, а всё помещение заполнили шуршащие и скребущие звуки.

Мешок Эндрю был почти полон. Под карандашом образовалась пустая область, поверхность которой теперь составлял обычный камень с выемками разного размера. Главной сложностью при сборе был сам процесс вытаскивания бриллиантов. Одни камешки поддавались легко, другие никак не хотели покидать своё гнёздышко.

Когда все мешки были забиты, Грэша неохотно поднялся на ноги. Его взгляд был устремлён в невидимый потолок. Магическое облако начало говорить, только когда к нему обратился сир Гервант.

— Мы готовы, — сказал рыцарь. — Как же нам теперь выбираться отсюда?

— Я подниму вас, — ответило облако. — Только по одному.

— Чур первый не я.

— Отойди, заячий хвост, — встряла девушка, подошедшая впритык к лучу света.

Проекция просочилась куда-то под землю, оставив после себя небольшую платформу с ровными ступенями. Райла поднялась по ним, развернулась лицом к отряду и закрыла глаза. Хоть она и пыталась показаться храброй, всё же было видно, что она боится не меньше остальных.

Спустя несколько секунд резинку подбросило ввысь, и она улетела по длинному лучу, словно на лифте или под действием сильного притяжения. Её полёт, разумеется, сопровождался криками, которые длились не больше пяти секунд, ведь звук вскоре ослаб, а затем и вовсе прекратился.

— «Заячий хвост», тьфу! — недовольно молвил Гервант, поднявшись на платформу вслед за девушкой. — Эй, всемогущая проекция, или как тебя там... Поднимай давай.

Как только ластик закончил говорить, его тут же затянуло вверх. Был слышен звук извивающегося плаща и протяжной крик, который также закончился очень быстро.

За ним последовали Эндрю и Эрл, а когда настала очередь Жгутика, карандаш замялся и обратился к своему товарищу:

— Может, ты первый?

— Ещё чего, — ответил Грэша. — Если я улечу первым, то тебя нам ждать явно не стоит.

— Ну прямо уж. Я бы предпочёл подняться в неизвестную пустоту, чем ещё хоть немного продержаться здесь, с горой трупов и режущими глаза бриллиантами.

— Ну так вперёд. А я следом за тобой.

— Придумают же такое, маги-волшебники!

Карандаш осторожно поднялся по ступенькам, встал на платформу и медленно развернулся лицом к ластику. Затем, в сопровождении собственного голоса, который кричал «Уи-и-и-х-у-у-у», улетел вверх.

Бывшее логово чудовища погрузилось в абсолютную тишину. Ластик слышал только своё дыхание, а магическая проекция терпеливо ждала его. Это ныне спокойное место не хотелось покидать. Здесь, в компании светлого луча можно было сидеть хоть целую вечность и не думать о всяких там войнах, безумных желаниях и нападениях.

«Ну уж нет, меня так просто не возьмёшь», — подумал ластик, медленно подходя к ступеням. — «Интересно, куда они улетели? Может, это какая-то ловушка, а мы, как наивные глупцы, повелись на лёгкий способ покинуть пещеру? Эх, что мне теперь терять, в конце-то концов? Разве что собственное время.»

Грэша поднялся на платформу, развернулся к Священному Гравию, на поверхности которого теперь лежали останки мёртвых кладоискателей, труп степлера и еда, выброшенная ими сегодня. Ластика подбросило с такой скоростью, что в животе всё свело. И даже он, повидавший на своём пути столько ужасов и бед, не смог сдерживаться от неконтролируемого крика, который вырывался из него, словно этот луч из горки блестящих камней.

Левый глаз поразил дневной свет. Земля будто бы выплюнула его, подбросив на метр, после чего ластик приземлился на ягодицы. Кругом стояли члены его отряда, взгляды которых были прикованы теперь только к нему.

— Ну наконец-то! — сказал Гервант. — Мы уж думали, ты там жить собрался.

— Ты как, идти сможешь? — спросила его Райла, которая, в отличие от остальных, явно переживала за состояние Грэши.

— Да-да, всё нормаль... ох! — ластик попытался встать, но, застонав, упал на колени.

— Дайте какую-нибудь ткань. Нужно срочно сменить его повязку. — Девушка осмотрела его спину, сняла кусок тряпки, которую наложил Жгутик, обнажив два глубоких кровоточащих пореза.

Эрл протянул длинный обрывок. Резинка взяла его и принялась перебинтовывать Грэшу.

— Подорожников поблизости нет, — беспокойно сказала Райла. — Придётся идти так. Справишься?

— Да, думаю, справлюсь, — ответил перебинтованный ластик, поднимаясь с колен.

— М-да, нехило тебя эта тварь погрызла, — заметил рыцарь.

— После каждой убитой мною твари остаётся трофей. Эти два шрама отлично впишутся в мою коллекцию.

Весь отряд отправился обратно в Раверран. Близился закат, поэтому им нужно было идти, как можно быстрее, чтобы не остаться ночевать на холодной земле без магического барьера, на съедение различным бездомным животным. Но периодически им приходилось останавливаться, ведь мешки с бриллиантами весили достаточно много. Для человека эти камни были бы разноцветными песчинками, но канцелярию они вмещались в ладонь. Во время одной из таких остановок их застал циркуль, появившись как всегда неожиданно и непонятно откуда.

— Добрый вечер, — сказал длинный улыбающийся канцелярий.

— Да уж, добрый, — ответил Грэша. — Что тебе нужно на этот раз?

— Мне? Мне-то ничего не нужно. Ты ведь не мои желания исполняешь. Я просто решил проведать, как идут дела.

— Как видишь, нам удалось. Правда, мы всё чуть не погибли, но это пустяки. Главное, что теперь наши мешки набиты Священным Гравием.

— Вы можете стать богатейшими канцеляриями мира.

— Или им может стать наш любимый Освальд.

— Всё зависит от вашего выбора. Иногда стоит внимательней прислушиваться к словам, чтобы поймать собеседника в свою сеть.

— Это всё, что ты хотел нам сказать?

— Разумеется, нет. Я напоследок пожелаю вам удачи. Ведь впереди у вас ещё много дел и много желаний.

— Постой. Уолтер О'Димм — не твоё настоящее имя, так? Так кто же ты? Ты всё время неожиданно и мгновенно появляешься, и также исчезаешь. Может, ты чародей или вовсе какое-нибудь мифическое существо?

— Для тебя это действительно так важно?

— Да.

Все остальные замерли в ожидании ответа от загадочного циркуля. Ластику даже показалось, что они на несколько секунд задержали дыхание. Никто, к слову, не вмешивался в разговор.

— Я так не думаю. Понимаешь ли, все, кто узнал моё настоящее имя, сейчас либо по ту сторону зазеркалья, либо их участь стала гораздо хуже. Я бы открыл тебе свою истинную сущность, да только ты мне ещё будешь нужен. И вообще, для всех вас сейчас лучше сосредоточиться на желаниях.

Никто ему не ответил.

Циркуль развернулся и уверенной походкой зашагал в сухие заросли, после чего скрылся за травой. За ним последовал Эндрю, но, когда карандаш раздвинул руками заросли, внутри никого не обнаружил.

— Вот дьявол! — сказал он. — Пропал куда-то.

— Для него это свойственно, — прокомментировал Грэша.

— Мрачный тип, — заметила Райла. — Исчезает, заключает договоры, используя какие-то желания. А эта улыбка... Меня от неё в дрожь бросает. Вроде как, она доброжелательная, но, если посмотреть в глаза, то кажется, будто в них нет никаких эмоций.

— Пошли уже, пока не стемнело, — сказал Гервант, и остальные продолжили свой путь до города.

***

На стол грохнулся небольшой мешочек, перевязанный грязной верёвкой. Свеча, которая стояла на том же столе, была единственным источником света в комнате.

— Что это такое? — спросил возмущённый лорд.

— Священный Гравий, — ответил ему ластик. — Как вы и желали, милорд.

— Неужели? — удивился Освальд, а затем принялся развязывать узелок.

На стол высыпалось три бриллианта: жёлтый, голубой и красный. Все они переливались играющим огоньком свечи, а их блеск отражался в жадных глазах точилки.

— Как-то маловато, — сказал лорд.

— Вы говорили, чтобы я принёс вам Священный Гравий, но не уточнили количество. Что ж, вот он, перед вами.

— Что?! А ведь и правда... Вот, сука, развели же вы меня!

— Мы не обманывали вас, милорд, а лишь выполнили все условия первого желания.

— Что правда, то правда. С твоей стороны принести целых три камня вместо одного уже является щедростью. Ладно, думаю, сейчас тебе нужно отдохнуть.

— Вы не против, если я задам вам несколько вопросов, милорд?

— Ну ладно, валяй.

— Как вы встретились с Уолтером?

— С этим оборванцем? Почему это тебя вообще интересует?

— Не хотите — не отвечайте, я настаивать не стану.

— Ну ладно, отвечу, мне не трудно. В общем, случилось это, если мне не изменяет память, пять лет назад. Я был тогда на большой ярмарке в Старгаарде со своей... женой. Помню, как увидела она какую-то вещицу, и по её взгляду было понятно, что она очень её хочет. А я не мог позволить себе купить для неё это. Как же тяжело было ей было об этом сказать... Но, когда я позвал её, чтобы идти дальше, ко мне вдруг подошёл незнакомый циркуль и предложил в долг деньги. «Ни в чём больше не будешь ограничивать свою жёнушку, — говорил он, — будешь жить, не думая о завтрашнем дне». Потом он поведал мне условия своего договора, который тогда мне показался единственным спасением. Ведь эти самые условия мог назначить я сам. Потому я сказал ему, что я верну ему долг, если некий странник исполнит три моих желания, после чего он должен будет встретиться со мной в Райгарде, куда я никогда не отправлюсь. К моему удивлению, Уолтер незамедлительно согласился, и я стал не просто богачём, а лордом замка Раверран, который позже, благодаря мне, разросся до целого города.

— У вас есть жена? Почему же вы нас с ней не познакомите?

— Слишком многого ты знать хочешь. Выполни для начала второе желание, а я тебе потом всё подробно расскажу.

— Как пожелаете, милорд.

— Надеюсь, хоть в этом ты меня не обманешь.

— Всего хорошего, — сказал Грэша, после чего развернулся и зашагал по тёмному коридору на выход. Освальд смотрел ему в спину. Он явно заметил два свежих шва, наложенных недавно в местном госпитале.

На дворе стояла ночь, и лишь тусклый свет факелов освещал улицы и главную дорогу. Небо заволокло густыми тёмными облаками, а за ними не было видно ни одной звезды. Это немного напоминало резкую смену погоды в Дракилоне, но, в отличие от того случая, объяснялось банальным отсутствием солнца.

Снежинки изредка падали на магические барьер и, ударяясь об него, таяли и превращались в капли, которые медленно сползали вниз. Холодный ветер напевал грустную мелодию, проходя сквозь щели между камнями.

Грэша возвращался в гостиницу, куда ему совсем не хотелось идти. Его ведь там принимают за чужого, даже официантка не потрудилась выступить на его стороне. Стражники, патрулирующие улицы, смотрели на него с подозрением. Большинство из них знали, кто он такой, но были и те, кто принимал его за наёмника. Впрочем, он к этому уже привык.

Ластику очень хотелось поскорее выполнить оставшиеся два желания и наконец отправиться в Овербург, чтобы достичь свою главную цель.

Когда Грэша оказался в своём номере, то незамедлительно отправился спать. Этот день, в отличие от многих других, он с Райлой решил закончить обычным сном. Но различные мысли не покидали его. Он думал о словах Освальда, о том, кто же на самом деле такой Уолтер О'Димм. Ему на мгновение показалось, что циркуль сидит на оконной раме и наблюдает за ними, в своей обыденной широкой, но хитрой и коварной улыбке.

«Всё, хватит думать о всякой брехне. А то и не такое померещиться может».

Пламя согревает, излучает жизнь и спасает от тьмы. В нашем мире существуют так много религий, и все их описания ложны. Есть только два бога: Владыка Огня и Владыка Мглы. Добро и зло, жизнь и смерть. Владыка Огня говорит с нами сквозь пламя, и лишь избранным дано услышать его глас. Придёт день, когда на небе не будет солнца, и наша вера поможет Владыке разогнать мглу и вернуть свет. Всех же, кто оскверняет истинного бога или поклоняется его кровному врагу, нужно принести в жертву, дабы Владыка простил нас и даровал нам новую надежду на светлое «завтра».

Неизвестный жрец культа Вещего Огня.