Путь Героя (Песнь об одном ластике) [16+] [ЗАВЕРШЕНО]

Глава Шестая

Мейенерис лежала в покоях и думала о своих детях. Её летающие ящеры-мутанты уже почти выросли и не брезговали плюнуть в кого-нибудь разъедающей кислотой. Теперь ей нужно было тщательнее следить за ними. Вместе с этим вырастали шансы захватить оставшиеся земли Хакасии.

Мысли девушки прервал вошедший в её палатку рыцарь в латных доспехах. К его груди была прикреплена эмблема с гербом дома Гаргариенов — трёхглавая ящерица.

— Ваша милость, поступили важные вести с юга, — сказал он.

— Что же это за вести, сир А́ртур? — спросила его замазка, встав с постели.

— Как оказалось, в тамошнем королевстве Октяброс лет десять назад правил Оруэн Гаргариен, ваш родственник, пока его не согнал с трона узурпатор — король Фенсельт из дома Доратеонов. Права на трон по закону принадлежат вам, моя королева.

— Вы уверены? — спросила Мейенерис. — Что ж, — продолжила она, не дождавшись ответа, — в таком случае мне нужно вернуть трон, полноправной наследницей которого я являюсь, чтобы не опозорить свой дом и всех своих родственников, с которыми я была запечатана в одной коробке. Это действительно важная новость, я благодарю вас, что вы донесли её до меня.

— Не стоит, это ведь моя обязанность.

— Ты прав. А ещё твоя обязанность — следить за гвардейцами, чтобы те не сходили с ума, пока меня нет.

— Слушаюсь, моя королева, — сказал рыцарь и покинул палатку замазки.

«Неужели у моего родственника отняли трон, а я ничего об этом не знаю? Как такое могло произойти? Хакасию я ещё не поглотила полностью, но думаю, что она подождёт. Сейчас для меня важнее всего вернуть то, что моё по праву. Я не позволю какому-то жалкому узурпатору оскорбить честь моего дома».

Мейенерис покинула своих покои. Её белая палатка возвышалась над сотнями других, в которых ночевали её обученные воины. Все они передвигались меж зелёных палаток и были заняты каким-то делом. В руках у каждого имелось длинное копье и прочный щит, об который ломались стрелы.

Сир Артур Дойл командовал гвардейцами, что располагались неподалёку. Армия королевы была действительно огромной. Сегодня она захватила уже пять королевств Хакасии, и этого ей было мало. Мейенерис не останавливалась ни перед чем и всегда добивалась своих целей.

Высоко в небе летел голубь, на спине которого сидел карандаш. Когда птица спикировала вниз и приземлилась, наездника удалось рассмотреть поподробнее. Это был старый карандаш в доспехе с оторванным плащом, на месте которого торчало несколько голубых обрывков ткани.

Стражники королевы окружили его, держа копья наготове, но тот вовсе их не боялся. Он уверенно спустился со своего голубя по верёвке и, подняв руки, предстал перед королевой.

Замазка удивилась такому смелому поведению. Она не ожидала увидеть у себя гостя, причём совершенно одного, без сопровождения тучи стражников. Она позвала свою слугу, и та громко произнесла, обращаясь к страннику:

— Вы стоите перед Мейенерис из дома Гаргариенов, владычицей Хакасии, королевой первых канцеляриев, защитницей пяти королевств, матерью ящериц, не проигравшей ни одной битвы, и разрушительницей оков.

— А также, если верить вестям, пришедшим с юга, — законной наследницей Октяброского трона, — добавила королева, на что карандаш никак не среагировал, будто он уже обо всём знал.

— Ваше величество, я странствующий рыцарь, прибывший к вам, чтобы приклонить колено и присоединиться к вашей гвардии, — сказал карандаш.

— Интересно, — встрял сир Артур, — откуда вы прибыли, если не секрет?

— С юга. У меня для вас есть важные сведения, которые окажутся вам полезны, — сказал странник, обращаясь к замазке.

— Какие же? — спросила Мейенерис.

— На Октяброс и прочие северные королевства скоро нападёт войско Эмриса Ван Хорста — императора Нальфаарда.

— Это же замечательно! — сказала замазка. — Мы можем прибыть туда под самый конец и обескровить войско победителя. Одна из сторон в любом случае будет ослаблена, что весьма сыграет нам на руку.

— Позвольте мне присоединиться к вам, ваша милость, — сказал карандаш.

— Почему именно сейчас ты захотел вступить в гвардию королевы? — спросил его сир Артур.

— Потому что вижу в ней огромнейший потенциал и верю в её силы. А ещё мне хочется, чтобы восстановилась справедливость, и узурпатор пал. Я с радостью помогу вам в этом.

— Хорошо. Церемонию посвящения мы можем начать прямо сейчас.

— Вы уверены, что это разумно?

— Мне решать, что разумно, а что нет, сир Артур.

Капитан гвардии покорно склонил голову.

— Итак, для начала представьтесь.

— Меня зовут Джоном из Темнолесья.

— Джон из Темнолесья, клянётесь ли вы служить мне верой и правдой, и отдать за меня свою жизнь, если потребуется?

— Клянусь старыми и новыми богами, — карандаш, сжав зубы, будто чувствуя боль, опустился на одно колено и склонил голову.

— Я, Мейенерис Гаргариен, посвящаю тебя в гвардейцы моей многочисленной армии. Встань.

Странник послушался.

— Его следовало бы осмотреть, — сказал сир Артур. — Джон, снимите с себя доспехи.

— Прямо здесь? — спросил новобранец, недоумевая.

— Да, прямо здесь, — ответил капитан гвардии. — Всё-таки я ваш капитан, и вы должны привыкать исполнять все мои приказы.

Королева молчала.

Карандаш принялся распутывать узлы и постепенно снимать с себя латные доспехи. Он обнажил своё немного сморщенное тело, посреди которого была видна трещина.

— Вы уверены, что в вашем возрасте стоит вступать в королевскую гвардию? — спросил Артур.

— Хоть молодость моя давно позади, я всё ещё неплохо сражаюсь, даже несмотря на рану. Мечом я махать умею, уж поверьте.

— Ты докажешь это на тренировочном поле. А теперь можешь одеться. Эй вы, — обратился капитан к проходившим мимо солдатам, — помогите ему.

Солдаты помогли надеть на Джона доспехи. На это ушло несколько минут, но ни королева, ни Артур не проявили признаки нетерпимости.

— А теперь пройдём за мной, — скомандовал капитан.

Мейенерис видела, как карандаш пошёл за ластиком, немного похрамывая. Он удалялся всё дальше от неё и, наконец, скрылся среди прочих стражников.

«Кто же он такой, раз по счастливому совпадению прибыл сюда? Уж не наёмник ли? В любом случае, у меня ещё будет время его допросить. А сейчас нужно послать несколько агентов на юг, чтобы те следили за войной и докладывали мне всю обстановку».

***

Солнечные лучи пробивались сквозь щели заколоченных окон. Ветер насвистывал тревожную мелодию, раздувая снежные хлопья на крыше дома.

Грэша проснулся, почувствовав, что его верхний резиновый слой покрылся мурашками, и даже тепло Райлы и одеяло из шкуры суслика не помогали ему согреться. Он тихонечко встал, стараясь не будить девушку, застегнул свой пояс и направился к выходу, но перед самой дверью услышал голос и понял, что его старания были напрасны.

— Ты куда? — спросила его резинка.

— Пойду проведаю ребят.

— Сколько времени?

— Примерно два пальца от горизонта до солнца.

— То есть часов девять. Мда уж, заспались мы с тобой.

Ластик открыл дверь, та со скрипом поддалась ему. Яркий солнечный свет ослеплял его и заставил прикрыть глаз рукой. Температура воздуха была выше, чем вчера. Недавно выпавший снег немного подтаял и превратился в сборище ледяных камней.

Невысокий карандаш в розоватом бумажном наряде появился на пути Грэши, непонятно откуда, и с ехидной улыбкой спросил:

— Как спалось?

— Чудесно, — ответил ластик с таким же выражением лица. Последнее время он нечасто улыбался и всегда был угрюм, но сегодня его настроение было лучше, как никогда прежде. О погибших разведчиках он, видимо, уже успел позабыть.

— К нам ночью прилетела спасательная экспедиция. Они увидели столб дыма, исходящий от огромного костра, что мы развели для падших разведчиков. Так что пешком ковылять не придётся.

— Вот и замечательно. Осталось отдать пленника Рейне, а дальше...

— А что дальше?

— Хм, — ластик призадумался, — всё зависит от её реакции. Как мне кажется, она будет в бешенстве, и мой отряд самоубийц не пополнится, к превеликому сожалению.

— И что, ты останешься и дальше служить ей?

— Нет, Жгутик. В независимости от того, пополнит она мой отряд или нет, я уеду из Дракилона. Не нравится мне этот город.

— А как же Райла?

«Вот ведь засранец, обо всём уже разузнал.»

— Я возьму её с собой. Украду, если придётся.

Жгутик, хмыкнув, развернулся лицом к воинам в кожаных доспехах. Один из них, линейка, подошёл и, сплюнув, сказал:

— Собирайтесь. Мы вылетаем.

— Я уже готов, — сказал карандаш и перевёл взгляд на ластика.

— Я тоже, — сказал он. — Схожу за Райлой. Возьмём пленника и полетим, наконец, в город.

— Давайте, поторапливайтесь. Нам тут торчать не очень-то охота.

Грэша направился назад, к гостевому дому. Не успел он подойти к двери, как та с треском распахнулась, и в проёме показалась девушка в кожаных обрывках, с луком и колчаном за спиной.

— Пленник в погребе, — сказала она.

Всей толпой они пошли к избушке Гаррика. Старейшина всё утро рубил дрова на заднем дворе. Услышав их, он с силой вставил топор в пенёк.

— Ох, это вы, — сказал старейшина. — Наконец-то! Мне надоело всю ночь слушать стоны и проклятия из погреба. Ещё немного и я сам бы убил этого разбойника!

— Не волнуйся, ты слышишь его в последний раз, — сказала Райла.

Ко всеобщему удивлению, когда они вошли в избушку, никаких звуков слышно не было. Видимо, разбойник почуял их приход и затих.

Линейка открыл дверцу погреба.

— Я спущусь за ним, — сказал Гервант, который уже оправился после ранения и теперь лишь немного прихрамывал. Рыцарь вытащил окровавленный ластик из тёмного помещения. Тот, несмотря на презрительное выражение лица, не сопротивлялся.

— Ничерта себе, — сказал второй канцелярий из спасательной экспедиции. — Нехило вы его порезали. Райла, это твоих рук дело?

— Неужели тебе его жаль, Тед? Мне кажется, он это вполне заслуживает.

— Оно-то понятно, только вам его живым надо доставить. А он сейчас полумёртвый. Даже говорить разучился, — ручка ткнул пленного в лицо. — Эй, ты, скажи хоть что-нибудь.

— Мои братья отомстят за меня, — сказал изуродованный ластик.

— Да кому ты нужен? — с презрением спросил Гервант. — Ты для них — обычный расходный материал, вот они и отправили тебя в округ Дракилона.

— Ошибаешься. Члены «Чёрно-белой розы» никогда не забывают своих обидчиков.

— Всё, завались, не хочу слушать гниль из твоих уст, — сказала Райла. — леди Рейна с тобой разберётся.

Разбойник только сплюнул окровавленной слюной и не молвил больше ни слова.

Рядом с деревней стояло три крупных голубя. На каждом из них было надето двуместное седло. Один голубь прилетел сюда, судя по всему, без наездника, но мест на всех всё равно не хватало.

— И как же мы все тут поместимся? — спросил Жгутик.

— Придётся немного потесниться, — ответил Тед.

Линейка с Гервантом сели на первую птицу, Жгутик и Тед — на вторую, а третья досталась Райле, Грэше и Гренну-разбойнику. Грэша сел вперед, посадив Гренна на перегородке между двумя седалищами, а девушка села сзади, держась за пленника. Потребовалось пара дополнительных верёвок, но они всё же поместились.

Жители деревни вышли проводить оставшихся разведчиков. Старейшина стоял впереди всех и махал рукой. Голуби по очереди оттолкнулись от земли и, хлопая крыльями, и разметая снег, взлетели в воздух.

Ветер, как назло, дул против них. Это заставило птиц немного покачаться в воздухе, а наездников крепче ухватиться за перья. Солнце теперь загородило огромное серое облако, а от светящегося и ослепляющего шара осталось мутное белое пятно.

Весь путь длился не больше пяти минут. Если бы не ветер, они добрались бы ещё быстрее.

Грибной город располагался среди кустов. Птицы спикировали вниз и приземлились рядом с ним в большом загоне для голубей, который занимал чуть ли не половину самого Дракилона.

Когда они повели перед собой пленника, жители смотрели на них с удивлением. Некоторых это заставило оставить на время свои дела и уделить внимание небольшой колонне. Одни кричали оскорбления в адрес разбойника, другие просто с осуждением смотрели на него, а кто-то и вовсе запульнул в него комком из грязи, да так сильно, что пленник пошатнулся, и, если бы его не придержала Райла, упал бы на спину.

Весь путь до Главного Дерева показался Грэше очень длинным. Двигались они медленно, так как им приходилось протискиваться сквозь узенькие улочки и успокаивать разгневанных жителей. Да и Гренн не спешил идти к владычице, а Райла то и дело толкала его сзади. К концу пути он сверху донизу был испачкан в песке, крови и дерьме.

Снег не проникал сквозь защитный барьер, а потому в городе по-прежнему стояла осень. Некоторые снежинки всё же падали на них, но они были ничтожно маленькими, даже для канцеляриев, а потому сразу же таяли, как только касались какой-либо поверхности.

Их встретили те же стражники, что стояли там в прошлый раз. Дэйл со своим напарником даже не стал их осматривать. Вероятно, до них дошли слухи о гибели отряда разведки.

В главном дереве все выглядели беспокойными. Просящих нищих сегодня не было. Видимо, у леди Рейны нет настроения, чтобы их принять.

Сама владычица сидела на своем небольшом троне, как всегда, в окружении воительниц-лучниц, среди которых раньше мелькала Райла. Увидев вошедших, Рейна отогнала жестом руки слуг и напряглась. Гренн, почуяв её злость, нервно задёргался. Спустя минуту молчания, леди Дракилона поднялась со своего деревянного сидения и спустилась на несколько ступеней вниз. Её глаза пылали гневом, и направлены они были на разбойника, который склонил голову, не осмеливаясь посмотреть в них.

— «Мразь», — прочла она надпись на его лбу, — весьма подходящее прозвище для такого, как ты.

Разбойник молчал.

— Стража! — позвала Рейна. — Отведите пленного в темницу. Завтра его ожидает жестокий допрос, поэтому подготовьте соответствующие приспособление.

Слуги сразу поняли, о каком приспособлении идёт речь. Даже Гренн догадывался, ведь до этого ему все уши прожужжали рассказами о пытках, что его ожидают.

— Скажи мне, Райла, как это произошло? — Голос её был холоден и строг.

— Моя владычица, нас настигла зима, и начался снегопад, который ухудшал видимость. Мы наткнулись на шестнадцать разбойников из «Черно-белой розы», которые собирались ограбить прилежащие к Дракилону земли. Они напали на нас, убили почти всех. Если бы не новобранец, — девушка указала на Грэшу, — то погибла бы и я тоже.

— А что с телами?

— Мы собрали погребальный костёр и сожгли их, миледи.

— Ясно. Вам нужно отойти от всего случившегося. Отправляйтесь в гостиницу, я забронирую для вас там лучшие апартаменты. Завтра я допрошу этого пленника, а затем направлю своё войско на их ганзу. У меня нет сил больше терпеть.

— Я понимаю вас, миледи. Разрешите нам присутствовать на допросе?

— Конечно. А сейчас идите. Выйдите все. Мне нужно какое-то время всё обдумать одной.

Слуги и выжившие разведчики послушались и покинули дуб, оставляя Рейну одну в большом зале наедине со своим троном и тишиной.

— Самые дорогие апартаменты... — сказал Жгутик. — Ну хоть какая-то радость.

Никто не отреагировал на его слова.

Весь оставшийся путь до гостиницы они проделали молча. Каждый думал о чём-то своём. Гервант выглядел тревожным, он всё ещё чувствовал себя виноватым перед всеми и испытывал некий стыд, поэтому всё время держался в стороне. Райла была серьёзная, как никогда прежде. Грэша гадал, когда же весь этот кошмар закончится. Что бы случилось, если бы он не поехал собирать свой отряд, а сразу направился в Овербург? Весьма интересный вопрос, над которым ещё долго можно рассуждать. Несмотря на свои спорные решения и поступки, он всё же сделал для страны больше хорошего, нежели плохого. Что бы произошло с Городом Изгоев и Стариградом, не будь его там?

Канцелярская молва уже успела разнести весть о случившимся, и в городе стоял траур. Канцелярии ходили грустные и угрюмые. Некоторые женщины, которые носили на себе одежду (что было редкостью) сейчас были облачены в чёрные наряды. Они даже наткнулись на некое подобие памятника, сделанного из палок, у подножия которого лежали венки с различными цветами. У памятника собралась небольшая толпа, которая совершала некий обряд. Похоже, что они молятся.

А вот и он, большой гриб с вывеской «Сапфир». Внутри их встретил хозяин заведения, который выразил соболезнования. Девушка поблагодарила его, а остальные ответили коротким кивком.

Элитные апартаменты представляли из себя две разделённые между собой комнаты, внутри которых было немного чище и просторнее, чем в обычных.

Грэша и Райла поселились в одной, а Жгутик и Гервант в другой комнате. Но сейчас спать никто из них не намеревался, и все они собрались в одном помещении, чтобы обсудить случившееся.

— Ну что? — прервал молчание карандаш. — У ганзы нет никаких шансов против войска Дракилона. Если Рейна запросит поддержки у соседних лордов, то им вообще вешаться можно.

— Нужна нам эта война сейчас? — спросила Райла. — Почему мы не можем существовать в мире и гармонии, почему нам обязательно нужно резать друг другу глотки?

— Занятный вопрос, — поддержал Жгутик. — Наше существование вообще похоже на какой-то злобный эксперимент людей.

— Это точно, — вставил Грэша. — Знаете... один старик из Города Изгоев сказал мне, что мы все были людьми в прошлой жизни, а теперь грешники, которые несут кару, приписанную богами. Тогда я думал, что это полный бред, и лишь сейчас нахожу в этих словах смысл.

— Наш мир представляет из себя ад в прямом смысле этого слова, — сказал Гервант. — Замечательная версия.

— Порой мне кажется, что все беды появились из-за меня, — сказал Грэша. — В какой бы город я не прилетел — везде с моим появлением происходят несчастья. В Городе Изгоев — шмель, в Стариграде — крыса, а здесь...

— Обычное совпадение. — прокомментировал Жгутик. Мир не вертится вокруг тебя, друг мой. До твоего появления случались беды, и после него будут. Мы, к сожалению, не можем жить в мире и согласии, как и люди. У тех тоже постоянно велись войны, да настолько крупные, что из-за них исчезали целые государства канцеляриев. Если учесть, что нас создал человек, то это вполне объяснимо, и всё сразу встанет на свои места.

— Капитан, — обратился рыцарь к Грэше, — куда мы полетим потом?

— В Раверран. — ответил ластик. — Предпоследняя остановка в нашем пути. К тому времени мой отряд значительно разрастётся.

— А как ты собираешься выследить того человека? — спросил карандаш.

— Будем ждать. Я запомнил, как он выглядит, и ни с кем его не спутаю. В конце концов, мы убьём его, и каждый полетит своей дорогой. Я надеюсь на это.

— Звучит слишком сказочно. — прокомментировал рыцарь. — Не забывайте про Нальфаард с его войском. Приключений на задницу мы ещё найдём.

«Точно! Я совсем забыл про угрозу с юга. Только вот эта война меня не касается. Наверное, я заберу Райлу, и мы вместе улетим куда-нибудь на край света, где будет поспокойнее. А короли пусть себе воюют, это их дело.»

— В удивительное время мы живём, — сказал Жгутик. — Век великих свершений и войн. В любом случае, одна из сторон победит в этой войне, и может, тогда настанет мир? Ведь вместо Нальфаарда и Северных Королевств будет существовать одно большое государство.

— Хочется верить, что гербом этого государства будут три листа, а не четырёхконечная звезда. — прокомментировал Гервант.

— Звучит, как тост! — сказал Жгутик и направился к стойке, на которой стоял графин с вином и несколько серебряных бокалов. — Не хотите ли выпить за это?

— С меня питья хватит, — сказал Гервант.

— Послушай, ты не виноват в случившемся, — обратилась к нему Райла. — Всё это лишь несчастное стечение обстоятельств.

— Нет, я правда не хочу. Ничего хорошего в алкоголе нет. Жгутик, налей-ка мне лучше компота.

— Компота? — спросил карандаш, улыбаясь. — Может, лучше морс или воду, а то компот кончился.

— Давай морс, что уж тут. Пора бросать вредные привычки.

Жгутик наполнил четыре бокала и произнёс:

— За мир во всём мире и за процветание Дракилона!

Остальные поддержали его и, стукнувшись, выпили до дна содержимое своих бокалов. Через два таких вино уже ударило Грэше в голову, и теперь он начал понимать позицию Герванта.

Так они просидели до самой ночи. За окном была непроглядная темнота, даже факела на улице и свечи в окнах грибов погасли, а луна скрылась за чёрными густыми тучами.

Грэша и Райла отправились в свои апартаменты. Завтра им предстояло появиться на допросе в главном дубе. Это не очень нравилось ластику. Наблюдать за тем, как с кого-то сдирают верхний слой резины — сомнительное удовольствие, но Райлу он не смог бы отпустить одну. Сейчас ему вообще не хотелось её покидать. Иногда он даже брал её за руку, пока никто не обращал на них внимания.

Они вошли в помещение, и девушка сразу же пошла к кровати. Несмотря на несколько выпитых бокалов вина, шагала она уверенно, будто была абсолютно трезвая, что нельзя было сказать о Грэше. Тот с трудом вставил ключ в замок и запер дверь изнутри, а затем, не доставая ключа из скважины, отправился за девушкой, пошатываясь на каждом шаге. Ластик грохнулся в постель, и ему показалось, что он потонул в ней. На таком мягком матрасе ему ещё не доводилось лежать.

— Ты прям так хочешь уснуть, в поясе с мечом и кожаной повязке? — спросила его резинка.

Он опять так напился, что забыл их снять, и уже начал отстёгивать пояс, но Райла остановила его.

— Ты едва ли пальцами перебираешь. Давай лучше я.

Она аккуратно отстегнула пояс с мечом и положила его на сундук рядом с кроватью. Затем нежными движениями рук сняла чёрную повязку с его головы, открывая пустую глазницу, которую пересекал ужасный шрам. Повязка оставила после себя след, ведь Грэша не снимал её с того самого момента, как получил её в лазарете имени Бауреса. Райла сняла с себя обрывки шкуры, развязала свою красную повязку со лба и бросила это всё на тот же сундук. Резинка легла рядом с изуродованным квадратным ластиком.

Грэша потянул руку, чтобы загасить свечу, но девушка помешала ему.

— Что такое? Ты хочешь спать при свете свечи?

— Нет, при свете свечи я хочу сделать кое-что другое.

— Знаешь, мне кажется я сейчас не в форме, — произнёс Грэша пьяным голосом.

— Ничего страшного, я сделаю всё сама.

Райла ласкала его какое-то время, а затем запрыгнула сверху.

Кровать в этот раз не скрипела, ведь это как-никак элитные апартаменты. Лишь тени на стене плясали, а лёгкий ветерок, доносящийся с улицы, только задавал темп, заставляя огонёк свечи дёргаться.

Грэша взял резинку за бедра (за место, где у человека должны быть бёдра. Я надеюсь, вы понимаете, как сложно мне это писать). Райла кричала, чувствуя и боль, и удовольствие одновременно. Ластик думал уже успокоить её, ведь стены здесь тонкие, и Жгутик с Гервантом отлично их слышат.

«Вот ведь веселятся они сейчас».

В момент высшего наслаждения Райла вскрикнула последний раз, а ластик лишь тихо и устало простонал. Девушка сползла под одеяло и легла ему на живот, а он обхватил её шею (место, где кончается туловище и начинается голова, только самой шеи, как таковой, нет) рукой.

— Это было чудесно, — сказала она. — Алкоголь действует на твои силы в обратную сторону. Теперь перед сексом всегда пей вино.

— Обязательно, — еле пробормотал он. — А теперь давай спать.

Свечу тушить не пришлось, она вовремя догорела.

Грэша опять погрузился в пьяный сон с размытыми сменяющимися образами. Перед ним появилась огромная чёрная фигура, напоминающая собаку или волка. Она приближалась всё ближе и ближе, и наконец он увидел её оскаленную морду. Животное рычало и было агрессивно настроено против него, но на помощь прилетел Клювокрыл, который поднял ластика своими голубиными лапами и понёс подальше от всего этого кошмара.

Голубь спустился на землю и выронил ластик. Тот кубарем покатился по склону холма, то и дело ударяясь о камни. Когда склон кончился, и поверхность стала относительно ровной, Грэша поднялся на ноги. Всё тело его было в белых синяках, которые, как казалось, становились всё больше, поглощая поверхность его резины.

— Здравствуй, путник, — сказал усталый и хрипящий голос.

— Ты? — спросил с удивлением ластик. — Я же убил тебя в Городе Изгоев!

— А я вернулся, чтобы вновь предостеречь тебя от опасности.

— Мне не привыкать. Опасность ожидает меня повсюду, и нет смысла меня о ней предупреждать.

— Отчасти ты прав. Но моё дело донести до тебя слова, что передал мне Творец.

— Какой Творец?

— Боюсь, у нас нет времени на глупые вопросы.

— Ладно, говори.

Тело ластика стало практически полностью белым. Боль прекратилась, лишь иногда он чувствовал лёгкое покалывание в области правой глазницы.

— Настанет такое время, когда ты будешь винить себя в бедах, которые будут следовать за тобой каждый день. Смирись с этим, и не терзай себя дурными мыслями. Следуй за своим предназначением и ни за что не оглядывайся назад.

— Старик, тебе обязательно говорить загадками?

— Я лишь передал тебе слова Творца. Менять их я не имею права.

— Послушай. Прости, что я погорячился тогда... Я не знаю, что на меня нашло. Меня охватила злость, и я не мог себя контролировать.

— Что сделано, то сделано. Я не сержусь на тебя. Я прожил слишком долго и устал от жизни, а ты помог мне. В своих видениях я видел тот день. Последние года моей жизни он очень часто всплывал передо мной, а это значит, что он представлял из себя важное происшествие, давшее начало судьбоносным событиям. Давшее начало пути героя. Твоему пути.

— Ты знаешь, чем всё кончится?

— Знаю ли я? Нет. По крайней мере в точности. Я лишь могу предвидеть несколько вариантов событий и помочь тебе последовать по наиболее благополучному из них.

— Значит, всё кончится хорошо, да?

— Если я тебе всё расскажу, разве ты станешь стараться? Предупреждаю, что легко не будет. Лёгких путей вообще не бывает, а если они и есть, то представляют из себя лишь иллюзию, за которыми скрываются тяжёлые.

— Это всё похоже на сон. Точно! Я всего лишь сплю. Нет ни тебя, ни этой земли. Всё это — плод моего воображения и ничего более.

— В таком случае я — глас твоего рассудка.

Грэша обратил внимание на то, как выглядит старик. Он был одет в белую мантию, а его лицо осталось таким, каким он его запомнил, когда видел в последний раз, перед тем как убить. С него не сползала улыбка, как и в прошлом. Как можно улыбаться, когда в мире творится такое безумие?

— Боюсь, наше время кончилось, — сказал старый карандаш. — Я и так задержался здесь. Меня ждут дела наверху. Что ж, надеюсь ты не забудешь то, что я тебе сказал сегодня. Прощай.

— Ты хотел сказать «до свидания». Ты ведь ещё явишься в мои сны?

— Нет, больше мы никогда не увидимся.

— Прощай.

На прорицателя опустился яркий солнечный луч света, и он взмыл по нему в небо, словно поднялся на высокоскоростном лифте, и скрылся в облаках.

Грэша резко встал с мягкой подушки. Всё его лицо было потным. Райла ещё крепко спала, а за окном только начали появляться первые лучи солнца. Он посмотрел на свои руки, которые, к счастью, остались медного цвета.

«Очередной дурной сон. Может, это опять из-за алкоголя? Тогда мне тоже надо с ним завязывать».

Ластик встал с кровати, натянул свою кожаную повязку и пошёл к двери. Затем он аккуратно повернул ключ в замочной скважине. Один щелчок, второй. Дверь теперь открыта. Грэша аккуратно открыл её, переступил через порог и так же тихо закрыл.

«Надеюсь, я её не разбудил».

Он спускался по лестнице так же осторожно, боясь поднять весь гриб на уши. Хотя делал он это напрасно, ведь когда он спустился в столовую, там сидело несколько канцеляриев, а официантка всё так же громко расхаживала, разнося еду на подносах. Единственное — не было видно танцовщиц. Вряд ли их рабочий день начинается так рано. Грэша вышел из гостиницы и встал рядом у входа, наслаждаясь утренним воздухом.

По улице шли две женщины. Одна из них, как сразу понял ластик, была мед. сестрой, о чём говорил её наряд, другая — её подругой, которая вообще одежды не носила. Возможно, она просто её подруга, с которой медичка может выговориться и сбросить стресс, накопившийся за долгие дни работы, пока она перевязывает раненных в бою или нищих после пьяной драки. Страшно представить, что её ждёт, когда наступит война.

— Как нынче неспокойно стало, — сказала одна из женщин.

— И не говори, Берта, — ответила медичка. — Говорят, на востоке разбушевалась какая-то эпидемия. Болезнь, которую никак не могут вылечить. Дай бог, чтобы она до нас не дошла.

— Ой, ужас какой... Сегодня ещё, говорят, допрашивать разбойника будут. Из той шайки, что кучу наших разведчиков поубивала.

— Канцеляриям нужны лишь пытки и страдания. Ох, когда же это кончится, Берта?

— Не знаю, Ксюша, не знаю. Вот война пройдёт, может, и кончится?

Их голоса удалялись всё дальше, и Грэша больше не слышал, о чём они говорили. На улице снова воцарилась тишина. То чудесное время, когда небо практически светлое, а большинство канцеляриев ещё не проснулись.

«Вряд ли я задержусь в этом дивном городе ещё на один день. Посижу на допросе, затем сразу возьму Райлу и вперёд, в Раверран. Райла будет вместо того канцелярия, которого предположительно должна была отправить в мой отряд Рейна. Пока что всё выходит почти так, как я планировал. Может, четырёх канцеляриев уже хватит, чтобы убить этого человека?»

Когда солнечные лучи полностью накрыли город, Грэша вернулся в гостиницу. Он поднялся на второй этаж, где у дверей ему встретился Гервант.

— Утро доброе, — сказал рыцарь.

— И тебе, — ответил ластик.

— Слышал, ты хорошо выспался, что в такую рань встал.

«Я знал, что ты не удержишься, Гервант. Да, Райла стонала вчера громко, и мне очень хорошо спалось», — подумал Грэша, а сам в ответ сказал лишь:

— Да, постели в дорогих апартаментах такие мягкие и даже не скрипят совсем.

Рыцарь хмыкнул и широко улыбнулся, затем хлопнул ластика по плечу и отправился завтракать на первый этаж. Грэша открыл дверь в свой номер. На этот раз он не старался не шуметь, так как был уверен, что девушка давно уже проснулась.

— Где ты был? — спросила она, не успел он войти.

— Тебя тоже с добрым утром. Я дышал свежим воздухом, если тебе интересно. Ты, я вижу, уже собралась.

— Да, пошли завтракать, нас ребята уже заждались.

Ластик взял свой пояс с мечом и застегнул его. Вместе они снова спустились в столовую. Танцовщиц по-прежнему не было на месте, хотя солнце уже давно взошло, и рабочий день у многих начался.

За столиком у окна они увидели сира Герванта. Оранжево-синий ластик был, как всегда, в своих стариградских доспехах с плащом, который он подмял под себя. И как ему не надоедает постоянно тащить на себе этот вес?

Грэша и Райла уселись напротив него. Все трое они были резинками и за одним столом смотрелись бы гармонично, если бы один из них не был рыцарем, другой — предположительно наёмником, а третья — разведчицей-воительницей с луком и колчаном со стрелами за спиной. За столом с ними сидеть, по правде говоря, не слишком удобно, поэтому она их сняла и поставила рядом.

— А где Жгутик? — спросил ластик со шрамами.

— Сидит, пишет свой «исторический труд», — ответил рыцарь. — Как уселся с самого утра, так теперь его хрен оторвёшь.

К ним подошла официантка. Она уже видела Грэшу и Герванта, и слегка удивилась, застав с ними разведчицу из отряда леди Рейны.

Гервант заказал себе овсянку, Грэша повторил за ним, а Райла захотела мясной стейк из свинины.

— У тебя разыгрался неплохой аппетит, как я погляжу, — заметил рыцарь.

— В прошлую нашу с разведчиками вылазку мы подстрелили свинью неподалёку от Дракилона. Представляете себе, свинью! В этой местности такого сто лет уж не видели. Так что я хочу посмотреть, на что ушли наши труды.

— Неплохо, — сказал Грэша. — Не сомневаюсь, что решающий выстрел нанесла именно ты.

— О да.

Они просидели молча, пока официантка не принесла им заказ.

— Две тарелки с овсянкой и мясной стейк, — перечислила она. — Ваш завтрак за счёт заведения, приятного аппетита. — Закончив говорить, она пошла к соседнему столику, где сидели четверо скоморохов. Один их них, когда она удалилась, шлёпнул её по заднице.

Овсянка показалась Грэше отвратительной на вкус, поэтому он и половины не съел. Рыцарь же поглощал свою в умеренном темпе. Сейчас ластик жалел, что не заказал себе стейк, как Райла.

Через некоторое время к ним присоединился Жгутик. Он выглядел энергичным, даже слишком. Видимо, матрас сыграл своё дело и для него.

— Зосья, — позвал он официантку. — Принеси мне, пожалуйста, какой-нибудь бутерброд с чаем.

Девушка кивнула головой и направилась к стойке.

— Ну, — продолжил говорить карандаш, — что я пропустил?

— Да, собственно, ничего, — ответил сир Гервант.

— Вот и хорошо. Фух, чувствую сегодня будет неплохой день. Ты как считаешь, Грэша?

Ластик не сразу понял, что обращаются к нему. С чего бы это он вдруг спросил именно его?

— Да-да, — спешно ответил он, — потрясающий будет денёк.

Только теперь он понял, что это был тонкий подкол из-за вчерашних звуков, которых не слышал, наверное, только глухой.

Гервант опустошил тарелку с овсянкой, Райла доедала мясо, Жгутик только начал есть бутерброд с колбасой (предположительно из той же свинины), а Грэша смотрел в окно, облокотившись на кулак правой руки. На улице появлялось всё больше и больше канцеляриев, и она будто оживала на глазах. Небо было серым, присутствовала лёгкая дымка. Вполне возможно, что она образовалась, благодаря дыму из труб дракилонских грибов.

Насытившись, вся четвёрка одновременно вышла из-за стола. Тарелки остались стоять там, ожидая, пока их уберёт официантка. Они покинули «Сапфир» и направились в сторону главного дуба, обросшего каменными пристройками. Он отчётливо возвышался над городом, но идти до него было ещё долго.

Весь путь они проделали сквозь оживлённую толпу. Грэша слышал приближающиеся ударные звуки. Это кузнец ковал мечи и наконечники копий для армии владычицы. Ластик оценил ассортимент его товаров и понял, что все выставленные мечи хуже подарка леди Мелинды. Его меч выглядел весьма изящно: чёрная кожаная рукоять, лезвие, исписанное рунами, которое блестит и переливается, словно сделано оно из особого сплава. И всё это спрятано в ножны, украшенные различными узорами. Кажется, что этот меч не подходит своему нынешнему обладателю.

Они миновали кузню и теперь проходили по узким улочкам, то и дело прижимаясь к ножкам грибов. Это был кратчайший путь, но им много кто пользовался, отчего переулки были забиты канцеляриями. Но всё-таки пройти им удалось. Пришлось пару раз грубо растолкать толпу, но у них были на то веские причины, ведь они участвуют в допросе, запланированном леди Рейной.

Наконец они добрались до главных ворот на территории владений. Их встретили те же стражники, что и обычно. Их, судя по всему, никто не сменял. Возможно, Рейна понимала, что на большее, чем обыскивать нищих, у них ума не хватит.

Стражники пропустили их без слов, будто встречали каждый день, и сейчас для них это обыденность. Грэша повернул туловище и увидел на горизонте приближающиеся тучи. То же самое заметили и остальные, после чего Гервант сказал:

— Не к добру это. Для таких туч сейчас не сезон.

— Действительно странно, — подметил Жгутик. — Я не видел таких туч зимой. Да даже в ноябре таких не было.

— Обычная стихийная аномалия, — равнодушно сказала Райла. — В худшем случае пройдёт дождь или град. Но на этот случай город защищает магический барьер, причём очень сильный.

Квартет двинулся дальше, в главное дерево. Допрос должен был начаться с минуты на минуту.

В тронном зале их встретила леди Рейна. Она словно поджидала их у самой двери, ибо находилась в двух шагах от неё, когда они вошли.

— Пройдёмте во двор, — велела она. — Пленника сейчас приведут мои слуги.

Они послушались и пошли за ней. На заднем дворе стояло деревянное приспособление, по форме напоминающее крест. К нему, скорее всего, должны были привязать пленника.

Перед крестом, на небольшой возвышенности стояло несколько стульев. Один из них располагался по центру и был предназначен для владычицы, остальные стояли позади. На них должны были сидеть свидетели и прочие, пришедшие посмотреть на пытку.

Слуги вели Гренна под руки из темницы, вход в которую находился неподалёку. Разбойник нехотя перебирал ногами, и вид у него был измождённый. На лбу красовалась надпись, оставленная Райлой, что сейчас представляла из себя множество жирных царапин, которые складывались в слово, полностью характеризующего, по мнению девушки, этого пленника.

На разбойнике не было одежды. Его руки приковали к верхним концам креста, а ноги — к нижним. Рядом стоял палач с большим кинжалом в руке, которым он собирался пытать виновного.

— Для начала представься, — сказала Рейна.

— Я Гренн Моро из ганзы Чёрно-белых роз. Больше я вам ничего не скажу.

— Вы уверены?

— Да. Я всё равно умру здесь. Плевать, быстро или медленно. Я не выдам своих братьев, хоть что со мной делайте.

— Вы сами это сказали. Палач, пожалуйста, продемонстрируйте нашему подсудимому, что его ожидает далее.

Высокий клей в черной мантии провёл ножом по щеке разбойника. Затем он опустил его чуть ниже и впился в резину, что находится на груди. Гренн крепко сжал зубы, а палач начал срезать с него резину. Поначалу он срезал очень тонкий слой, но даже это заставило разбойника вскрикнуть. Из раны засочилась красная кровь, от которой медленно исходил красноватый дымок.

— Давай, сука, режь меня. Всё равно ничего не скажу, паскуда!

Клей улыбнулся и стал срезать слой с правого бока. На этот раз он действовал решительнее и вдавил нож поглубже.

Гренн не выдержал и пронзительно закричал, а потом своими движениями заставил крестообразное приспособление пошатнуться.

— Вы всё ещё придерживаетесь своей позиции? — строго спросила леди Рейна.

— Я... ничего тебе... не скажу, шлюха!

Палач со всей силы ударил разбойника в челюсть один раз, затем другой, и уже было замахнулся, чтобы нанести третий удар, но Рейна жестом руки остановила его.

— Его рот должен оставаться в целости, чтобы он мог выдать нам информацию о своей ганзе. Итак, кто командует вами?

Гренн выплюнул несколько зубов и отчаянно прокричал:

— Н-ничего не с-скажу!

Чем больше он сопротивлялся, тем больше палач срезал с него резины. Под разбойником уже скопилась большая лужа крови. Лицо его было настолько измученным, что вызывало жалость даже у Грэши. Ему было больно на это смотреть, а Райла, похоже, наблюдала за всем с маниакальным наслаждением. Гервант сидел с каменным лицом, а Жгутик ещё с самого начала прикрыл глаза пальцами.

— Я повторяю вопрос. Кто вами командует?

— А-а-а-а.... Его з-зовут Владими́р Бонна́р. Б-больше н-ничего не скажу!

— Отлично. Палач, продолжайте.

— Аа-а-ах ты тварь!

— Где находится крепость вашей ганзы?

— Ещё ч-чего с-сказать, с-сука?!

— Палач, не сбавляйте темп.

Грэшу поразило то, с каким холодом в голосе она говорила это. Увидев её впервые, он не думал, что она способна на такую жестокость. Её лицо было таким же каменным, как у Герванта, а на шее можно было разглядеть следы губной помады. Что бы это значило?

Тёмные густые тучи приближались всё быстрее, и на улице, где стоял полдень, становилось темнее.

— Ладно, задам другой вопрос. С какой целью ваш отряд прибыл в округ Дракилона?

— Ч-чтобы ограбить в-ваш п-паршивый город. — Было видно, что каждое слово давалось ему с трудом. — А-а-а-а.... Хватит, прошу!

На земле в кровавой луже плавали обрывки резины. Все тело разбойника было в крови, и всюду виднелись порезы. Разбойника и палача окутали красные испарения.

— Я обещаю, что ваши мучения прекратятся, если вы ответите на главный вопрос. Выдайте мне расположение крепости Чёрно-белой розы, и я отдам приказ палачу остановиться и перерезать вам горло.

— Н-нет... Н-никогда...

Леди Рейна не обращала внимание на тучи, что нависли уже над ними и погрузили город во мрак. Будто это приближающаяся смерть разбойника. Самому небу не нравилась эта сцена.

— Вы сами себя мучаете. Скажите всего несколько слов, и всё это кончится. Ведь это не сложно. Мы всё равно рано или поздно разузнаем о вашей ганзе. Ответьте мне, и всё закончится. Ответь...

Гренн выкрикивал все существующие ругательства.

— Л-дадно, т-твоя взяла... К-крепость хорошо з-защищена. Её ох-храняют тысяча пятьсот бойцов. Он-на находится...

Всё небо заволокло тучами. Было так темно, что слуги Рейны принялись разжигать ближайшие факела.

— Где? Где она находится?

Не успел Гренн договорить, как со стороны стен послышался писк. Только не крысиный, как в прошлый раз. Через стены, охраняющие город переползали огромные мохнатые пауки с наездниками, держащими копья и мечи.

«Нет! Неужто опять?!», — пронеслось в голове у Грэши.

Раздались крики, и внимание леди Рейны теперь было сосредоточено на них. Палач тоже оставил разбойника и с ужасом наблюдал за происходящим.

— Что происходит?! — громко спросила Рейна.

— Отведите леди в убежище, — скомандовал вдруг сир Гервант. — Желательно в подземелье, куда труднее всего попасть.

Слуги Рейны послушали его совета и быстро направились ко входу в подземелье, окружив свою повелительницу. Грэша достал меч из ножен, а Жгутик ещё больше затрясся, а затем крикнул:

— Вы не против, если я с вами?!

— Беги, Жгутик, — сквозь зубы процедил Грэша.

Райла натянула тетиву лука и нацелилась на наездника верхом на тарантуле, что разрушал небольшой жилой гриб. Выстрел! Стрела со свистом полетела в наездника и угодила ему в грудь, только он словно ничего не почувствовал. Девушка произвела ещё один выстрел, а за ним следующий, но никакого результата это не дало. Наездник даже не стал искать, откуда в него стреляли.

Затем резинка догадалась, что целиться нужно в паука. Тем временем ещё несколько перепрыгивали деревянные ворота. Она дважды попала в переднюю часть туловища насекомого, заставив его запищать, бросить гриб и бежать, как можно дальше. Райла пускала стрелы без остановки, и все они попали в брюшко тарантула. Это заставило его наконец упасть на землю и замолчать, истекая желтой кровью.

Только теперь наездник встал и посмотрел в сторону стреляющего. Что-то явно с ним было не так. Его глаза были чёрными, а вместо зрачков горели два белых огонька. Он пошёл в их сторону.

— Я остановлю его! — крикнул Грэша сквозь шум паникующей толпы и побежал к воротам, у которых на сей раз не было стражи. Видимо те, почуяв страх, побежали, куда глаза глядят.

Неизвестный воин уже ждал его у ворот. Его лицо не выражало абсолютно никаких эмоций, были лишь эти два пресловутых белых огонька. Шею этого ластика пересекал толстый шов, а в груди торчали две стрелы. В его броне Грэша с ужасом узнал стиль Чёрно-белых роз, только эмблема была вырвана, а на её место была пришита другая, с черепом.

Грэша замахнулся своим стариградским мечом и произвел серию ударов, которые противник без особых трудов парировал. Затем он ткнул его в живот и рубанул справа, отрубив тем самым левую руку. С культи медленно текла бордовая кровь, а лицо врага не изменилось. Даже губами не пошевелил.

Теперь уже бывший наездник наступал. Он атаковал так быстро, что ластик едва ли успевал отражать его удары. Но внезапно меж его глаз прилетела стрела. Грэша воспользовался этим, сделал подсечку и отрубил правую руку, держащую меч.

— Неплохо, — металлическим голосом произнёс противник. Боли он будто вообще не ощущал.

Ластик ещё раз замахнулся и отрубил противнику голову, заставив белые огоньки погаснуть, а бездвижное тело истекать кровью.

Грэша обернулся, пытаясь найти Райлу, но нигде её не видел. Вместо знакомых лиц он заметил второго паука с наездником, у которого в этот раз было в руках длинное копьё со стальным наконечником.

Чудовище мчалось к нему, торопясь и быстро перебирая ножками. Его огромные челюсти щёлкали, а шесть разных по размеру чёрных глаз уставились на жертву. Когда расстояние между ним и ластиком сократилось, паук решил действовать неожиданно и резко прыгнул. К счастью, Грэша вовремя отреагировал и в последний момент выполнил перекат в сторону, а затем контратаковал в бок.

Сталь вонзилась в мохнатое тело и залилось желтой кровью. Паук запищал и резко дёрнулся, пытаясь повернуться мордой к противнику, что было для него большой ошибкой, ведь ластик не успел вынуть клинок.

Сталь сделала длинный глубокий порез, что заставил насекомое запаниковать. Грэша и этим воспользовался, бегал вокруг паука, пытаясь его запутать. Одновременно с этим он отражал колкие удары копьём, которые совершал наездник. Один раз ластик с испугом ощутил холодный металл у себя на спине, благо наконечник прошёл по касательной. Ластик воткнул меч в большой чёрный глаз паука и повернул его, заставив насекомое яростно задёргаться.

Наездник, к удивлению ластика, воткнул своё копьё в голову паука, усмирив тем самым его навсегда, а затем спустился на землю. В нём Грэша узнал ту самую резинку, которую Гервант рассёк пополам. Теперь же он стоит перед ним, как ни в чём не бывало, а две половины его тела соединяет чёрная нить. Выглядело это отвратительно. Пожалуй, ничего более отвратительного Грэше видеть ещё не приходилось.

Ходячий мертвец быстро вертел копьём в руках, изредка атакуя. Наступал он уверенно и не боялся своего врага, скорее расценивал его, как обычную жертву. Грэша отступал всё быстрее и в конце концов упёрся в ножку гриба.

Слева от него светил факел, который слепил глаз. Он взял его в тот момент, когда мертвец замахнулся копьём и собрался произвести финальный добивающий удар. И когда он навалился всем своим резиновым туловищем, ткнул копьём, которое воткнулось в белую ножку гриба, Грэша вонзил факел ему промеж светящихся глаз.

Копьеносец неожиданно закричал, издавая звук, от которого могла пойти кровь из ушей. Всё его тело загорелось и задымилось багровым дымом, который перемешивался с обычным. Поднялся едкий запах горящей резины, а нить, что соединяла две части туловища, сгорела быстрее всего, заставив разбойника снова разделиться на две части и упасть на землю. Он, несмотря ни на что, всё ещё дергался и пытался схватить ластика за ногу.

Грэша понял, что ошибся. Вот она — самая отвратительная картина из всех, что он видел.

Ластик всё ещё пытался прийти в себя, но с двух сторон улицы на него понеслись двое других пауков с разбойниками на спинах.

Теперь ему ничего больше не оставалось, кроме как бежать. Он мигом нашёл ближайший переулок и ринулся в его сторону. Последний раз он испытывал подобный страх на парте, в мире людей. Тогда он тоже бежал, стараясь не оглядываться назад. К своему несчастью Грэша наткнулся на высокий деревянный забор.

Ластик выругался.

Позади были слышны цокающие звуки лап приближающихся тарантулов. Ластик обнаружил над собой открытое окно. Может, если он заберётся в гриб, пауки потеряют его из виду?

Так он и сделал. Грэша упёрся ногами в небольшие выступы, затем правой ногой переступил на забор и толкнулся, что есть сил. Он неуклюже залез в окно большого толстого мухомора. Внутри не было видно жителей. Наверняка, те в панике покинули своё жилище или вовсе не успели в него вернуться. Ластик забился в угол комнаты и попытался задержать дыхание.

Спустя какое-то время звук наступающих лап утих. Грэша даже открыл глаз и поднялся с пола. Рукой он нащупал рукоять меча.

Слышны были лишь крики толпы за окном. Но пауков слышно не было. Он с облегчением выдохнул, и в этот самым момент гриб с грохотом разорвался, и в комнату влетела волосатая ножка тарантула.

Грэша опять выругался, только в этот раз значительно громче.

Паук пытался достать его своей ножкой, долбя по стенам и оставляя в них трещины. Резинка уклонился от очередного удара, а конечность паука застряла в разломанной стене. Ластик воспользовался этим, крепко схватился за рукоять меча обеими руками и рубанул с размаху.

Из лапки хлынула кровь, которая забрызгивала всё помещение. Тарантул яростно щёлкал челюстями, а между ног Грэши внезапно влетела стрела. Если бы она попала на несколько миллиметров выше, его мужскому признаку пришёл бы конец. Он сразу увидел стрелка на спине паука. Им оказался очередной разбойник. В его лице он узнал того самого Джона, которого послали разузнать, откуда доносился шум, издаваемый Гервантом.

Ещё один выстрел Грэша каким-то чудом сумел отразить мечом. Он понял, что бежать ему некуда, и наступать нужно сейчас. Ластик побежал по торчащим ногам тарантула, забираясь на его спину и уворачиваясь от стрелы. Когда он оказался на спине паука, наездник уже натягивал тетиву, но не успел отпустить. Ластик снёс ему голову, после чего мгновенно вонзил клинок в паука, убив и его тоже.

Времени на отдых не было, ведь к нему подобрался второй тарантул с наездником. Он скатился по паучьим лапкам на землю и стал заманивать врага поближе к горящему грибу. Паук, как и наездник, побаивался огня, но несмотря на это, всё так же наступал.

В огне Грэше удалось найти пылающую доску. Он достал её, превозмогая обжигающую боль и со всего размаху кинул в паука. Мех на его теле загорелся, заставив тарантула отчаянно метаться из стороны в сторону, а его наездника немедленно спуститься.

Ручка превышал его по росту в несколько раз. Сосуществование в одном обществе таких разных видов канцеляриев ещё с самого начала показалось ему странным. Но в этом были свои плюсы, ведь ручке будет труднее уследить за маленьким ловким ластиком.

Резинка бегал вокруг ручки, игнорируя боль в ногах и общую усталость. Он нарезал круги, а ручка пытался попасть в него своим двуручным мечом. Попытки оказались тщетными для него, зато Грэша сумел повалить его на землю и выбить клинок из рук. Ластик взялся за рукоять двумя руками и вонзил сталь в голову ручки, заставив ту расколоться.

В этот момент его заметил рыцарь в стариградских доспехах.

— Грэша! — крикнул он.

— Гервант? Ты цел?

— Пока да. Я смог завалить двоих пауков с мертвецами. Чёрт возьми, ты вообще видел их? Я никогда не встречал ничего подобного. Это, наверное, какая-то тёмная магия.

— У всех пауков на лапах есть резиновый браслет. Ты понимаешь, что это значит?

— Сейчас не время строить теории. Нужно двигаться к главному дереву, ведь эти засранцы несомненно попытаются пробраться туда!

— Где Райла?

— Я... понятия не имею. Она просто убежала куда-то, и больше я её не видел. Стражники тоже убили нескольких тварей. Похоже, это те самые разбойники. Это значит, их будет, как минимум, пятнадцать.

— Нескольких мы убили. Я выяснил, что они боятся огня. Убить наездника можно только отрубив голову, либо, если поджечь.

— Я тоже успел это заметить. Проклятие! — В глазах рыцаря отражался ужас. Огонь, трупы и адский ужас.

— Пошли к дубу! — прокричал Грэша.

Не успели они двинуться с места, как из-за грибов на них выбежал тарантул. К счастью, он был всего один.

Мимо паука пробегал небольшой ластик. Насекомое поймало его мощными челюстями, подбросило в воздух и разорвало на несколько частей.

— Окружим его, — предложил сир Гервант дрожащим голосом.

Они пошли по разные стороны. Тарантул повернулся к Герванту, а наездник, который представлял из себя среднего по росту карандаша, — к Грэше. Он вынул кинжал на своём поясе и, метнув его в ластика, попал тому в левую руку.

Ластик вскрикнул от боли, из руки хлынула кровь. Он вытащил из неё кинжал и побежал в сторону паука, делая вид, что собирается атаковать наездника. Но, когда он подбежал к заду тарантула, неожиданно для карандаша скользнул под пауком и яростно вонзил кинжал тому в брюшко. Затем он принялся резать насекомое мечом с низу.

Тарантул прыгнул на несколько дециметров от них и уцепился за ножку горящего гриба. Повреждённый гриб не выдержал и повалился, придавив тарантула к земле и заставив наездника упасть с его спины.

Гервант добил паука, а Грэша направился к восставшему из мёртвых карандашу. Они скрестили мечи.

Тактика боя была схожа с предыдущим высоким противником. Только в этот раз всё было гораздо проще, Грэше лишь требовалось отвлечь всё внимание врага на себя, в то время, как рыцарь подошёл сзади и подсёк его. Вместе они рубанули карандаша по шее и отрубили деревянную голову, внутри которой располагался кровоточащий чёрной кровью грифель.

— Ты как? — спросил Гервант.

— Порядок, — ответил Грэша, держась за рану в левом предплечье. — Мне к такому не привыкать.

— Тогда двинули скорее, пока сюда не прибежал ещё один полумертвец.

Они быстрым шагом направились к дубу. По пути им приходилось перешагивать через множество изуродованных трупов, в том числе через тарантулов и их наездников. Пауки были разного цвета: коричневые, серые, тёмные, полосатые и даже рыжие. Но у всех на правой передней лапке был надет чёрный браслет, позволяющий им проходить сквозь защитный барьер.

Пока они шли, Грэша думал над казнью чародея и алхимика в Стариграде. Выходит, что они и вправду были невиновны, либо у них появились последователи или подражатели. Ластик сразу почувствовал здесь что-то неладное, но все улики действительно указывали на них. Может, кто-то специально всё так подстроил, чтобы казнили невиновных, да и к тому же принадлежащих к расовым меньшинствам, спровоцировав бунт. Какой продуманный и гениальный план. Вот только кто способен совершить такое зло?

Небо по-прежнему было заволочено тучами, на фоне которых, если хорошенько приглядеться, можно было увидеть расправившего крылья ворона.

Дракилон был охвачен пламенем в несколько раз сильнее, чем Стариград во время бунта. Хоть они и не узнали, что случилось с городом Мелинды, когда им пришлось оттуда улететь. Может, он тоже сгорел.

Вдалеке были видны ещё три паука с разбойниками на спинах. Один наездник держал копьё, другой — лук, а третий — меч. Они уверенно двигались по направлению к воротам леди Рейны. Кто-то кинул копьё в паука лучника, попав в брюшко и заставив разбойника обернуться. Тот сразу же пустил несколько стрел в обидчика и больше о нём не беспокоился.

— Поспешим, — скомандовал Гервант, переходя с быстрого шага на бег.

Для Грэши каждый шаг давался с трудом, и он всё сильнее сжимал зубы. Раненая рука давала о себе знать, и ему пришлось сунуть меч в ножны, чтобы зажать рану правой ладонью. На дороге он увидел мёртвую женщину, в лице которой узнал подругу медички, которую заметил у «Сапфира» сегодня утром. Её голова была обмотала платком, который он быстро сорвал и перевязал левое предплечье.

У самих ворот они обнаружили тело какого-то лучника. Рыцарь поднял его оружие и снял колчан со стрелами.

— Ты умеешь стрелять из лука? — спросил его Грэша.

— Приходилось однажды. В рукопашную против них у нас нет никаких шансов. Надо бы забраться повыше. Эх, Райла, как нам сейчас тебя не хватает...

«Это точно», — подумал Грэша. Он вспомнил её слова, когда она говорила, что будет сражаться с ним плечом к плечу. Но всё, как всегда, пошло не так, как они хотели.

Он с рыцарем забрался на стены. У этих не было торчащих пик. Рыцарь пригнулся и поджёг стрелу у ближайшего факела, затем неуклюже нацелился и расслабил тетиву.

Горящая стрела со свистом полетела в разбойника, угодив тому в спину, чуть ли не пролетев сквозь. Наконечник, как и планировал Гервант, остался в толще тела, заставив его загореться вместе с пауком.

— Неплохо, — сказал Грэша.

Остальные сразу же устремили свой взор на них. Им пришлось лечь на живот, чтобы мертвецы не заметили, но тщетно. Послышался металлический голос и цокающие звуки.

Гервант немедленно поджёг следующую стрелу и пустил её в лучника, попав в глаз тарантулу. Паук запищал и загорелся, а лучник начал целиться в него.

Грэша взял кинжал, которым его ранили в руку за рукоять и метнул в лучника, попав тому в левый глаз. Стрела разбойника, когда он её выпустил, улетела в небо.

Выигранное время позволило рыцарю хорошенько прицелиться и произвести сокрушающий выстрел.

— Остался последний, — сказал Грэша.

Последний клей-карандаш на пауке был уже практически у подножия ворот. Квадратный ластик разогнался и прыгнул прямо на наездника, вонзив в голову меч, затем этим же мечом рубанул, отрубив её. Тарантул тут же скинул его со спины, развернулся и раскрыл челюсти.

Сир Гервант в это время быстро стрелял в паука, метя куда попало: то в брюхо, то в лапы, то вообще в землю. В конце концов он закинул руку за спину и нащупал там лишь воздух. Стрелы кончились.

Рыцарю удалось отвлечь паука. Если бы не он, Грэше пришёл бы конец. Ластик вонзил меж челюстей свой стариградский клинок и стал поворачивать его по оси, заставляя паука извиваться от боли. Наконец, насекомое рухнуло наземь, и Грэша смог спокойно выдохнуть.

Гервант тем временем спустился вниз, и вместе они направились к дубу. Теперь оставалось ожидать следующей атаки, но никакой угрозы слышно не было. Даже крики толпы утихли. Некоторые успели покинуть город, а остальных несчастных убили.

Они прошли на задний двор, но обнаружили там лишь бездыханное тело Гренна, привязанное к крестообразному приспособлению. Бедняга истёк кровью из множества ран, оставшихся от отрезанных кусков резины. Паршивая смерть.

Тучи на небе начали рассеиваться, пропуская тонкие лучики света. Неужели кошмар кончился?

— Эй вы, стойте, где стоите! — крикнул чей-то голос.

Два ластика одновременно обернулись и увидели Дэйла, стражника, который раньше стоял у ворот дуба.

— Что, не узнал нас? — спросил Гервант.

— А, это вы...

— Докладывай обстановку.

— Страже удалось убить девятерых насекомых и их наездников. В городе очень много трупов. Большая часть грибов либо сгорела, либо больше не пригодна для жизни.

— Девятерых, говоришь? Я ещё двоих. А ты, Грэша?

— Четверых, кажется, — ответил ластик.

— В итоге получается пятнадцать тварей, — сказал рыцарь. — Как раз столько, сколько мы тогда в поле положили.

— Не понимаю... — возмутился Дэйл.

— Потом объясню.

Тучи всё быстрее стали рассеиваться. Грэша заметил, что барьерный щит бил жёлтыми молниями в небо, разгоняя тьму.

В воздухе царил запах дыма, чернил и плавленой резины. Ещё немного, и закружится голова от такой вони.

— Иди, разыщи выживших, — скомандовал сир Гервант.

— Я пойду с ним, — сказал Грэша.

— Зачем?

— Мне нужно найти Райлу.

— Тогда ступай. Я пока что проведаю тех, что в темнице.

Ластик пошёл со стражником к восточным воротам. Дэйл без труда открыл их, а Грэша сразу же принялся вертеть глазом в разные стороны, пытаясь отыскать девушку.

— Райла! — крикнул он, но ответа не последовало.

— Что за «Райла»? — спросил его Дэйл.

— Лучница-резинка, одна из немногих выживших из отряда разведки. Она носит на лбу красную повязку. Ну, видел её?

— Кажется припоминаю... Да, я видел, как похожая на твоё описание девушка пронеслась мимо восточных ворот. Наверное, она ещё где-то в городе. Надо поискать.

— Да, надо, — сказал обеспокоенный ластик.

За рухнувшим белым грибом послышались всхлипывания. Они нашли там медичку, которую Грэша видел ещё утром. Она сидела, зажавшись в углу и рыдала, закрыв глаза ладонями.

— Мэм, — позвал её Дэйл. — Вставайте, всё кончилось.

Тучи практически полностью рассеялись, обнажив пасмурное небо.

— Я... боже мой, — проговорила сквозь слёзы женщина. — Что же это такое? С-столько канцеляриев умерло, не сосчитать...

— Вставайте, прошу вас, — сказал стражник, протягивая ей руку.

Медичка взялась за неё и, отряхнувшись, поднялась с земли.

— Вы ведь врач, так? — спросил Дэйл. — Если да, то вам нужно бежать в лазарет. Скоро туда принесут всех раненых.

— Да уж, работы будет немало... Спасибо вам большое.

— Подождите, — вставил вдруг Грэша. — Вы не видели девушку-резинку с луком и красной повязкой на лбу. Она ещё носит на себе обрывки шкуры.

— Мне очень жаль, но, как только всё началось, я сразу же начала искать себе укрытие. Я никого не видела.

Ластик тяжело вздохнул и отправился дальше, не ожидая Дэйла. Стражник вскоре догнал его.

На дороге им попадались другие перепуганные солдаты. Мирные жители вылезали из своих подвалов и погребов, и с ужасом узнавали, что их жилище сгорело, либо разрушилось.

Ластик ускорил свой шаг. Он постоянно осматривался, поднимал обломки и скопившиеся потроха резинок, но нигде не мог найти лучницу. Она сама нашла его.

— Грэша, — позвала его девушка хриплым голосом.

Он испуганно обернулся и обнаружил её, лежащую между двумя разрушенными грибами, с тремя стрелами в животе и в груди. Она лежала на земле в луже крови, ослабшая и испачканная в грязи.

— Райла... Нет, я не позволю, слышишь, — сказал он, подняв её голову одной рукой и положив другую на живот.

— Как забавно, да? Меня убили те же разбойники из Чёрно-белой розы, как и моих друзей. Смерть должна была настигнуть меня там, но ты ей помешал, и она захотела забрать своё.

— Что ты такое говоришь? Ты не умрёшь! Сейчас мы отнесём тебя в лазарет, где тебя залатают, и всё будет хорошо.

— Ничего ты не знаешь, Грэша. Предназначения не изменишь.

— Это не твой пункт назначения, слышишь? Это ещё не конец твоего пути.

— Как бы я хотела в это верить...

— Борись за свою жизнь, не дай смерти забрать тебя!

— Вы нашли её? — спросила подошедшая сзади медичка. — О ужас! Её необходимо срочно перевязать, только перед этим нужно вытащить стрелы.

Грэша схватился за одну и собирался уже было достать её, но женщина ему помешала:

— Стойте, стойте. Не так быстро. Позвольте мне, пожалуйста.

Ластик опустил девушку на землю, отдав её на распоряжение врачу. Медичка аккуратно взялась за древко и плавно вынула стрелу, стараясь не разрывать ткани резинки.

Райла сжимала веки и пыхтела, испытывая боль. Женщина вытащила оставшиеся две стрелы и, сняв с раненой обрывки шкуры, плотно перебинтовала её тело тканью со своей одежды.

— Так, мы замедлили кровотечение. Теперь её надо поскорее отнести в больницу, где я обработаю её раны дополнительными средствами.

Грэша поднял девушку и понёс на руках, следуя за медичкой.

Райла смотрела на его лицо, улыбаясь. Затем она прокашлялась кровью и сказала всё тем же хриплым голосом.

— Это самые счастливые моменты в моей жизни.

— Твоя жизнь ещё не окончена, — сказал ей ластик. — Впереди у нас ещё много времени и много дел, которые нам нужно решить вместе. А это — лишь временные трудности.

— Я чувствую, как кружится моя голова...

— Это нормально при обильном кровотечении, — сказала ей медичка. — Сейчас для вас главное — оставаться в сознании.

Они миновали горы трупов и мёртвых мохнатых тарантулов, которые то и дело преграждали им дорогу. Дэйл следовал за ними, собирая по пути выживших.

Тёмные тучи окончательно рассеялись, и город вновь осветил солнечный свет, пробивающийся сквозь серую пелену.

Больница, к счастью, пострадала не сильно. Была лишь проломана стена на первом этаже. Даже когда они вошли, на кроватях всё ещё лежали больные пациенты, которые будто бы проснулись после кошмара в холодном поту.

— Кладите её сюда, — сказала женщина и указала на ближайшую койку. Затем она ринулась к шкафчику, пытаясь найти нужные медикаменты.

Грэша медленно положил девушку в постель. Она тяжело дышала, но всё ещё была жива. Её лоб пылал жаром.

— Так-с, лист подорожника, маковое молоко и... Стоп, а где эликсир Руффа Серого? А, вот он!

Медичка подошла к раненой девушке со всем необходимым в руках. Она поставила несколько сосудов на стол, а кусочки листа положила на кровать.

— Для начала надо выпить вот эту микстуру, — женщина указала на сосуд с красной жидкостью. — Этот эликсир поможет остановить кровотечение.

Райла слегка приподнялась и с трудом выпила содержимое сосуда, отчего её лицо сморщилось, и она резко упала на подушку.

— Отлично, теперь маковое молоко, которое облегчит боль.

Девушка выпила и его. По выражению её лица было ясно, что вторая микстура не такая отвратительная, как первая.

После макового молока Райла сомкнула веки и погрузилась в дрёму. Грэша осторожно снял с неё грязную красную повязку и бросил на тумбочку. Дэйл тем временем тащил под плечо другого пострадавшего — карандаша.

— Всё, теперь ей нужно отдохнуть. Раны от стрел будут затягиваться ещё несколько дней, в течение которых её будет немного лихорадить. Но вы не беспокойтесь, в моих руках ей ничего не грозит. — Закончив говорить, медичка занялась следующим раненым.

Грэша поставил для себя табуретку и сидел на ней рядом с кроватью Райлы. Он боялся потерять её так рано, ведь он с ней и недели не провёл.

В больницу приносили всё больше пострадавших. Кто-то ранен был легко, у кого-то отсутствовали конечности. Порой даже по ошибке приносили трупы. Бедная женщина едва ли успевала справляться со всеми.

Ещё через какое-то время к ним зашли Гервант со Жгутиком. Ластик с улыбкой поприветствовал их. Он был рад, что никто из его друзей не погиб и в то же время постоянно вспоминал этих ужасных восставших разбойников на пауках.

— Я уже знал, где тебя искать, — сказал карандаш. — Как там Райла?

— В неё попало три стрелы, сейчас она восстанавливается, — ответил Грэша.

— Так что это были за твари? Мы в ужасе сидели в темнице и слушали крики снаружи. Я пытался успокоить леди Рейну. Мне даже удалось с ней пообщаться. Кстати, в ходе разговора я выяснил для себя множество интересных вещей.

— Я рад за тебя. Мне и Герванту пришлось отбиваться от восставших из мёртвых разбойников, которые оседлали огромных мохнатых пауков. Ты даже не представляешь, насколько это было страшно.

— Как это «восставших из мёртвых»?

— А вот так. У них вместо глаз белые огоньки, а всё тело покрыто свежими швами. К тому же, они не чувствуют боли. Единственный способ их убить — поджечь, либо отсечь голову.

— Ничего себе! Я... Признаться, я шокирован. Это больше похоже на какую-то страшилку.

— Хрен там, — сказал сир Гервант. — Это всё взаправду.

— Но ведь всё кончилось, да?

— Я надеюсь. Но у меня плохое предчувствие.

— Сколько Райле нужно, чтобы вылечиться? — спросил Гервант.

— Несколько дней. Может неделю, может две. Мы пробудем здесь столько, сколько потребуется.

— Леди Рейна сказала, чтобы вы потом явились к ней. Думаю, у неё есть, что сказать.

***

Прошло три дня. Всё это время Грэша сидел рядом с резинкой и следил за её состоянием. Бывало, что она просыпалась, и у них находилось время, чтобы обсудить случившееся и поговорить о жизни. Ластик никогда не чувствовал такой привязанности к кому-либо. К ним периодически заходили Жгутик с Гервантом и приносили различные пряности. Иногда совпадало так, что Райла просыпалась, когда они их навещали. Тогда они обменивались шутками и громко смеялись. Соседские пациенты ругались на это, а медичка сказала, что девушке это пойдёт только на пользу.

— Клянусь, я чувствую себя хорошо, — сказала лучница. — Температуры даже нет.

— Ты молодец, крепко держалась, — похвалила её медичка. — Надеюсь, у вас всё будет хорошо.

— И у вас. Спасибо, что помогли мне. Я обязана вам жизнью.

— Вы лучше ему это скажите, — женщина указала на Грэшу.

Райла улыбнулась и посмотрела на него. В этом взгляде не было страха, боли и страданий. Это был счастливый взгляд. Они на какое-то время забыли о всех пережитых ужасах. Ластик вспомнил о своём сне, в котором прорицатель посоветовал ему не оглядываться назад, какие бы беды с ним не происходили. Что было, то было, и нечего уделять этому слишком много внимания.

Они вместе покинули больницу и сразу же направились в главное дерево по приказу леди Рейны. Весь путь они проделали, держась за руки.

Город тоже постепенно восстанавливался. Большинство трупов и обломков уже убрали, грибы стали заделывать досками. Те, что восстановлению не подлежали — снесли. На их месте, вроде как, должны посадить новые. У них есть некое удобрение, позволяющее грибам разрастаться до колоссальных размеров.

У ворот их встретил Дэйл, правда уже без своего старого напарника. Он сопроводил их до входа в дуб.

Внутри стояла траурная атмосфера. Окна были завешаны чёрными шторами, а сама владычица была облачена в чёрное платье. Её служанка всё так же покорно стояла рядом с ней.

— Приветствую вас, — сказала Рейна.

Райла и Грэша поклонились.

— За заслуги перед священным городом Дракилоном, я, его хранительница и владычица — леди Рейна из дома Браунтов награждаю тебя, Грэша из Города Изгоев двумя тысячами золотых цельных монет и двумя лучниками из моего войска. А тебя, Райла из Центрии, я освобождаю от службы в моих рядах.

— Благодарю вас, миледи, — сказали хором две резинки.

Вперёд вышли два карандаша, облачённых в чёрные кожаные дублеты.

— Это Эндрю и Эрл. Теперь они в вашем отряде.

Карандаши перешли к Грэше. Они были среднего роста, ненамного превышающие Жгутика. У обоих за спиной были луки и колчаны со стрелами, как у Райлы.

— Ещё раз благодарю, миледи, — сказал Грэша. — Я обещаю, что не дам в обиду этих лучников и надеюсь, что они тоже прослужат мне верно и долго.

— Это я должна благодарить вас. Если бы не вы и Гервант, который уже получил свою награду, меня, возможно, не было бы здесь. А теперь я желаю вам счастливого пути и удачи в достижении вашей героической цели.

Грэша поклонился вместе с остальными и со своим отрядом покинул владения леди Рейны.

— Как жизнь, Райла? — спросил один из лучников.

— Да ничего, всё налаживается. А у тебя как, Эрл?

— Замечательно. Наконец-то я выйду за пределы Дракилона. Мне всегда хотелось посмотреть на другие города.

— Ещё успеешь насмотреться.

Они прошли мимо ворот, где Грэша пожал на прощание руку Дэйлу. Затем пробрались сквозь грязные улочки до гостиницы «Сапфир», вокруг которой тоже во всю вёлся ремонт.

У входа их уже поджидали Жгутик и Гервант. Вообще-то они оказались здесь случайно, но так уж совпало, что они попались на глаза остальному отряду.

— Это Эндрю и Эрл, — представил новобранцев ластик. — Они будут сопровождать нас весь оставшийся путь.

— Очень приятно, — сказал Эндрю. — Я наслышан о вас, сир Гервант.

— Правда? Ну здорово, что сказать.

Всей группой они направились в голубятник. Огромные загоны оказались нетронутыми, и Клювокрыл находился на своём месте, словно ничего не случилось. Для новобранцев предоставили отдельного голубя.

Все расселись по своим местам: Райла позади Грэши, Жгутик на одном голубе с Гервантом, а Эндрю и Эрл — на своём новом. Они колонной вышли из загона, и три птицы поочерёдно взмыли в небо.

Следующая остановка — Раверран.

Существуют особые магические предметы, называемые артефактами. Они представляют из себя вещи, хранящие невероятную магическую силу. Официальной версии появления этих артефактов нет, но есть легенда, по которой эти предметы были использованы Эдамом для того, чтобы сбежать от своего создателя. Обсидиановый клинок он взял с собой в качестве оружия, стеклянный шар освещал ему путь, из кубка он пил священную воду, а рубин он надеялся продать подороже в ближайшем населенном пункте. Это же придание говорит, что тот, кто найдёт один артефакт — получит бессмертие. У канцелярия, что нашёл два артефакта, появится сильная магическая сила. Три святых предмета дадут возможность поднимать падших, а все четыре превратят в бога. На данный момент артефакты спрятаны в разных частях света, и пока что ни один канцелярий не нашёл их, поэтому их считают обычной сказкой.

Пауло Хуан де ла Мор (738-764 гг от появления Эдама)

Введение в магию.