Империя Праха

Бланш было велено не сближаться с мадам де Крусе. Пускай под давлением запрета интерес юной графской дочери только возрастал, она слушала повеление отца.

На следующих светских раутах Бланш в сопровождении своей матушки знакомилась с новым кругом лиц — творческой богемой столицы. Предположение Реджины о том, что ее падчерице будет комфортнее в кругу людей, способных поделиться с Бланш своим опытом и вместе с тем обсудить литературу и музыку, оказалось верным. Бланш постепенно начала вливаться в это общество. Разница в возрасте не смутила, так как Бланш для своих четырнадцати лет проявила себя как смышленая и осознанная девушка. Ее присутствие не стало обременительным для людей, с которыми она проводила время. Бланш много слушала, никогда не перебивала, говорила мало, но всегда была включена в диалог. Взрослым образованным дамам она столь сильно пришлась по душе, что те начали приглашать ее в гости, желая познакомить со своими такими же юными наследниками.

Так прошло больше полугода. За это время интерес Бланш к императорской наложнице должен был утихнуть, так предполагал ее отец. Однако это было не так. Каждый раз, когда в разговорах взрослых дам упоминалось имя Вивьен Крусе, девичье сердце сжималось. Бланш слышала разные слухи о ней, но все так противоречили друг другу, что образ наложницы размывался в ее все больше. Кто-то считал Вивьен коварной женщиной, жаждущей власти и богатств, а кто-то рассказывал о том, сколько личных денег она пожертвовала для поддержки приютов и благотворительных пансионов.

Бланш не терпелось встретиться с мадам де Крусе вновь. Получив приглашение на императорский бал в честь дня рождения первого принца Алана, она испытала трепетное волнение — скоро она поймет, в чем причина этого странного интереса.

Перед балом между Бланш и Реджиной произошел разговор:

— Прошу тебя, будь осторожна, следи за словами в присутствии мадам Валентино. Она ловко водит за нос неопытных девушек.

— Кто такая эта мадам, матушка? — спросила Бланш.

— Жанна Валентино уважаема в светском обществе, ее покойный супруг, маркиз Валентино, отвечал за организацию благотворительных мероприятий в столице, теперь же за его дело взялся их сын. Не теряй рядом с ней бдительности. Она человек Ее Величества. Через нее императрица распространяет свое влияние и избавляется от неугодных.

— Может, мне стоит избегать столкновений с ней?

— Нет, избегать ее не стоит. С ней нужно иметь хорошие отношения, тогда ты сможешь получить доступ к закрытым салонам, где проводят время все сливки общества, — ответила Реджина.

— В таком случае мне придется идти к ней на поклон...

Заметив, что падчерица приуныла, Реджина улыбнулась и добавила:

— Не волнуйся, заискивать перед ней не придется. Она сама подойдет к тебе и заговорит с тобой, будет пытаться тебе понравится. В конце концов, ты дочь рода Моник, она не может проигнорировать тебя. Просто вежливо ей отвечай и улыбайся. Если почувствуешь давление, задавай у нее вопросы. Это ее слабость — она очень любит говорить.

На балу Бланш действительно встретилась с мадам Валентино. Бланш поняла, что направляющаяся в ее сторону женщина с неестественной, натянутой улыбкой и маленькими хищными глазами блеклого серого оттенка — это Жанна.

— О, добрый вечер, мадам Моник, давно не виделись! Я очень рада встрече с вами. Вы пришли не одна. Прошу, познакомьте меня с этой очаровательной девушкой рядом с вами.

Голос этой женщины показался Бланш таким же как и ее улыбка — натянутым — связки ее были напряжены, оттого слушать долго ее голос казалось невыносимым.

«Не знаю, возможно, у меня возникло предубеждение к мадам, но есть в ней что-то неприятное, отталкивающее» — подумала Бланш.

— Здравствуйте, мадам, очень рада вас видеть. Да, сегодня я пришла со старшей дочерью, — ответила Реджина сдержанно. — Представься, милая, — обратилась она к падчерице.

— Приветствую мадам, — Бланш сделала легкий реверанс, — меня зовут Бланш Моник.

— Вы так прелестны, — слишком восторженно произнесла Жанна. — О, мадам Моник, ваша дочь настоящая красавица, такая обаятельная юная мадмуазель. Нынешние дебютанты очень меня радуют.

— Благодарю, — вежливо ответила Реджина.

— Нравится ли вам сегодняшний бал? — Жанна обратилась к Бланш и улыбнулась еще шире.

— Да, мадам, — ответила Бланш.

— Уже танцевали?

— Нет, мадам.

— Как же так? Неужели еще не танцевали? Нужно исправлять данную ситуацию. Неужели вас еще никто не пригласил на танец? Странно, перед выходом императорской семьи обычно молодые кавалеры не могут отстать от девушек, все приглашают и приглашают на танцы. Не пробовали выйти ближе к центру зала, чтобы вас заметили?

— Пока не пробовала, мадам. Я приветствовала приятелей матушки и как-то времени не нашла на танцы, — голос Бланш отвечал робко.

— Ах, да, вы же еще не всем были представлены. Все правильно, — она взглянула на Рейджину, — очень важно представлять дебютантку. Но вам обязательно нужно отдать хотя бы два танца, — она вновь опустила взгляд на невысокую графскую дочь, — как положено по этикету.

— Хорошо, мадам, — согласилась Бланш.

— Знаете, я могла бы помочь вам в данном дельце.

— Думаю, Бланш не нужна помощь, мадам. Неужели вы думаете, что ее не пригласят на танец? — вмешалась Реджина, уловив неприятный ей намек.

— О, нет, конечно нет, я не то имела ввиду, — открестилась Жанна и улыбнулась. — Просто кавалеры обычно боятся быть навязчивыми, а мадмуазель очень скромна, может казаться холодной, недоступной. Как тогда неудобно выйдет, если не случится по сему ни одного танца...

Жанна хотела произнести: «Какой позор!», — однако сдержалась. Впрочем, и Реджина, и Бланш прекрасно понял, что она подразумевала.

— Мадам, я очень вам благодарна за предложение. Я согласна с вами, — ответила Бланш. — Чувствую, что мне необходима помощь. Не могли бы вы дать мне совет, как поступить, чтобы не оказаться в неудобном положении?

— Для начала пойдемте со мной, — мадам Валентино протянула руку.

Бланш посмотрела на матушку и увидела в ее глазах нежеланное разрешение, а затем пошла по праву руку от мадам Валентино.

— Юным мадмуазель не следует все время ходить в сопровождении родителей. Нужно, чтобы вас сопровождала опытная дуэнья, — под опытной дуэньей мадам Валентино подразумевала себя, — которая бы инициировала знакомство со всеми необходимым людьми.

После этого Жанна подошла к недавно пришедшей компании. Она быстро представила им Бланш, после чего под ее умелым руководством произошло первое приглашение Бланш на танец.

Первым кавалером стал двадцатилетний сын маркиза Бинош — Этьен. Он умело и уверенно повел Бланш в танце, потому она ни разу не ошиблась в движениях. Отдав первый танец, она сразу же отдала и второй, а затем и третий. Увидев темноволосую мадмуазель, танцующую в зале, остальные кавалеры поспешили познакомиться с нею и пригласить станцевать уже с ними.

— Все молодые люди очень любопытны и полны энергии, не только те, что собрались здесь сегодня. Так всегда, молодость — лучшая пора. Я знала, что вы быстро вольетесь, стоит вас немного подтолкнуть, — сказала Жанна после серии танцев. Она была горда проделанной работой.

— Благодарю вас за помощь, мадам.

— Что ж, я была очень рада помочь вам. Скоро на подиум выйдут император и императрица, а также виновник торжества. После получения поздравлений и даров кронпринц выберет партнершу, с которой будет танцевать. Многие девушки надеяться получить внимание принца. А вы, мадмуазель?

— Я? — удивилась Бланш.

— Хотели бы вы получить внимание императорской семьи?

— Нет, — ответила Бланш и опустила взгляд.

Какая досада, она была не готова к этому вопросу, потому уста ее выдали ответ прежде, чем она успела понять, что говорить.

— Тщеславие это грех, — продолжила Бланш тише. — Бог сказал, что тщеславие стирает в людях его лик, значит, люди отступают от промыслов божьих.

— Граф Моник, должно быть, гордится воспитанием дочери.

После того как вошла императорская семья, свет в зале приглушили, отчего атмосфера стала более интимной. Император вышел на подиум и начал произносить речь, в ходе которой поблагодарил всех присутствующий за дары, затем пожелал империи процветания. Казалось, он и вовсе забыл, по какому случаю было организовано мероприятие. Только под конец речи он поздравил кронпринца с днем рождения, но ограничился лишь парой фраз, после чего поспешно закончил речь.

Вскоре вышла императрица. Она говорила дольше, однако тоже была очень сдержана в поздравлениях.

«Наша семья празднует веселее, — невольно сравнила Бланш. — Это императорская семья, — возразила самой себе она. — У них иные нравы»

— О господь, — мадам Валентино шикнула от недовольства, — как смеет эта женщина посрамлять праздник своим присутствием. Как у нее хватило наглости...

Такая реакция могла быть только на одного человека.

«Мадам де Крусе!»

Сердце Бланш подпрыгнуло на месте от ликования, однако внешне это никак не проявилось.

— Мадам де Крусе не была приглашена на сегодняшний бал?

— Что за вопросы, конечно была, — неприязнь мадам Валентино была столь велика, что испортила ей все настроение. Это сделало ее раздражительной, а от того она отвечала грубо. Это испугало Бланш, ведь та не ожидала получить грубость на безобидный вопрос. — Однако должна же быть хоть капля приличия...

— Если ей было выслано приглашения, нельзя было не явиться. Это бы посчитали проявлением неуважения.

— Она могла притвориться больной и не прийти по уважительной причине, чем вот так являться, да к тому же вновь с опозданием. Постоянно желает привлечь к себе как можно больше внимания. Какая вульгарная натура.

После первого танца кронпринца началась основная часть торжества. Люди выстраивались в ряд, желая продемонстрировать подготовленные дары, ведь то была возможность выделиться в глазах монарха и его наследника. Реджина подошла к тому времени, когда начали объявлять представителей самых именитых родов, и повела Бланш к подиуму, на котором сидели Ришелье.

— Род Моник приветствует царствующую династию и выражает благодарность за приглашение. Мы подготовили дары и надеемся, что Его Высочеству они придутся по душе, — произнесла графиня, склоняясь перед императорской семьей.

— Очень рад встретить мадам Моник спустя столько времени. Надеюсь, вы в добром здравии? — спросил император.

— Да, Ваше Величество.

— Ваш муж сегодня не присутствует? — он переглянулся, ища глазами Рафаэля.

— К сожалению, в западных владениях из-за частых дождей произошел оползень, и графу пришлось срочно разбираться с последствиями.

— Он как и прежде полностью поглощен работой. Что ж, это очень похвально. Я верю, что и моих сыновей он сделает таких же благородных мужей, — ответил император. Только после этого он заметил Бланш. — Кто эта юная мадмуазель, что стоит за вами?

— Приветствую царскую династию, мое имя Бланш Моник.

— Бланш... Моник, значит? Ха... — император впервые за беседу улыбнулся. — Так эта юная мадмуазель ваша дочь.

— Все верно, Ваше Величество. Это наша старшая дочь.

— Сколько ей лет? — поинтересовался император.

— Четырнадцать, — ответила Реджина.

— Уже четырнадцать? Как быстро летит время...

Император смолк, однако из состояния задумчивости его вывел вопрос кронпринца:

— Очень рад сегодня вас здесь видеть. Мне любопытно, какой дар подготовил род Моник.

— Граф знает, что Ваше Высочество искусен в охоте. Мы подготовили для вас скромный, но практичный дар — качественную упряжь для вашего любимого скакуна.

— О, граф так внимателен. А мне казалось, он презирает все виды деятельности, кроме его учений, — кронпринц усмехнулся.

Окружающим стало неловко от подобной неуместной колкости.

— Ваше Высочество, если бы мой муж был здесь, он бы вам ответил, что презрение для благородного человека неуместно, ибо благородный человек не должен опускаться до подобного высокомерия и идти против учения святых, — без колебаний ответила Реджина, а затем уважительно склонила голову.

Если бы она проложила: «Вам, как его ученику, должно было быть это известно», — то прозвучала бы грубо, как оскорбленная шуткой, тем самым поставив себя в глупое положение. Однако ее молчание заставило слушающих подумать об этом самостоятельно.

— Я просто пошутил, — ответил принц. — Благодарю за подарок. Я обязательно воспользуюсь им и сообщу графу лично, насколько хороша упряжь.

— Рафаэль очень мудрый и полезный советчик, именно поэтому я хотел, чтобы он обучал моих наследников. Я уже слышал, что он очень строг к принцам и не дает им вольности, потому они немного обижаются на него. Привыкли к поблажкам, — рассмеялся император. — Именно таким и должен быть истинный учитель. Интересно, а своих детей он так же воспитывает? Скажи-ка мне, — император с любопытством обратился к Бланш, — твой отец дома так же строг или к своим детям относится лояльнее?

— Я не считаю, что отец строг, Ваше Величество. Он наставляет нас и учит, что недопустимо проявлять непочтительность и неуважение, однако... — Бланш взглянула на матушку и неуверенно продолжила: — Я бы не сказала, что он не допускает вольностей. Его методы воспитания не подразумевают жесткие запреты и наказания.

— Бланш говорит правду, — поддержала ее слова графиня. — Мой муж отдает себя работе, потому в воспитании принцев может проявлять особенное усердие, однако у меня язык не повернется назвать его строгим воспитателем.

— Я вижу плоды его воспитания. Ваша старшая дочь хорошо излагает свои мысли. Знаете, графиня, я желаю, чтобы ваши дети общались с моими. Это пойдет на пользу нашим семьям, вы так не считаете?

— Ваше Величество... Если вам так угодно, то... Конечно.

— Отлично, в таком случае я отправлю вам приглашение. Пускай ваша старшая дочь на днях познакомится с третьей принцессой.

Беседу их прервал приход мадам де Крусе. Настроение именниника тут же испортилось, а вот у императрицы лицо оставалось таким же непроницаемым.

— Приветствую царскую династию и выражаю благодарность за приглашение, — пролепетала своим тоненьким нежным голоском наложница. — Ваше Высочество, поздравляю вас с днем рождения. Примите в качестве подарка этот меч, выкованный из сплава северного металла.

Когда Вивьен подняла руку и медленно провела ею по воздуху, слуга принес меч.

Всех взволновал дар Вивьен.

Северный сплав имел ряд преимуществ: он был прочным, а также проявил особенную эффективность в борьбе против демонических тварей с земель скверны. Этот сплав был не просто дорогим. Его было тяжело получить, потому оружия из него были очень редки. Дело было даже не в цене — добыть такое оружие было крайне тяжело.

— Действительно ли этот меч выкован из северного сплава?

Кронпринц усомнился, а затем взял меч в руки, начал вертеть его в разные стороны и вглядываться в блеск металла. Во взгляде его скользил скепсис.

— Можете в этом не сомневаться, Ваше Высочество, — уверила наложница.

Алан некоторое время улыбался, но быстро взял себя в руки и вновь натянул на себя отрешенное выражение лица. Дар пришелся ему по нраву, однако он не хотел этого показывать.

— Удивительно, каким образом мадам Крусе сумела раздобыть столь ценное оружие? — послышался надменный голос императрицы. — Кого необходимо было очаровать на этот раз, чтобы заполучить северный сплав?

Бланш и Реджина, ставшие невольными свидетелями происходящего, неловко переглянулись после слов императрицы.

— Так как мой род владеет частью северных земель, я воспользовалась связями и сумела раздобыть одно оружие. Мне хотелось сделать особенный подарок для принца, — спокойно ответила Вивьен. Она проигнорировала истинный смысл вопроса императрицы.

— Что ж, благодарю вас, мадам. Ваш дар действительно особенный, — ответил кронпринц.

Внезапно он взмахнул мечом, чем очень испугал Реджину, Бланш и даже императора с императрицей. Траектория взмаха проходила рядом с шеей мадам де Крусе. Его поступок выражал агрессию.

— Я воспользуюсь этим мечом, чтобы истреблять демонических тварей, посмевших вторгнуться в нашу священную землю.

«Он оскорбляет ее!» — в душе Бланш вскипела от возмущения, так, будто это оскорбление могло быть направлено и ей тоже.

— Да, Ваше Высочество, я уверена, что мой дар хорошо послужит вам, — Вивьен в ответ лишь улыбнулась.

— Достаточно, — наконец, вмешался император, до этого наблюдавший за сценой. — Алан, я понимаю, что ты возбужден от сего мероприятия и всех щедрых даров, однако держи себя в руках. Принцу не подобает вести себя так вызывающе.

— Прошу прощения, Ваше Величество, — кронпринц поджал губы и отдал меч обратно слуге.

— Мадам де Крусе, вы и весь ваш род хорошо постарались при подготовке подарка. Я очень ценю старательных людей, потому поручу графу Крусе государственных заказ на поставку оружия для снабжения армии.

— Благодарю Ваше Величество за доверие, — Вивьен приклонилась.

***

В карете на пути в императорский дворец Бланш ощущала нависшую над ней тревога, и тревога эта принадлежала не ей, а ее отцу. Граф сидел напротив нее с обыкновенно беспристрастным выражением лица, однако, несмотря на отсутствие внешних признаков, Бланш чувствовал перемену в настроении отца.

«Он из-за чего-то злится?» — она могла только предполагать, ведь задать вопрос у нее не хватало смелости.

К счастью, отец все же решился озвучить гложущие его мысли:

— Ты заинтересовала императорскую семью, это не очень хорошо. В императорском дворце тебе следует вести себя еще более осторожной, чем во время светских раутов.

— Хорошо, отец, — Бланш не стала перечить. И все же спустя несколько минут молчания она позволила себе полюбопытствовать: — Что опасного в императорском дворце?

— Это плохое место. Я не хочу, чтобы кто-нибудь из членов моей семьи был связан с этим местом.

— Но, отец, вы же часто посещаете дворец и даже обучаете наследников.

— Это моя работа и мой долг. Я стремлюсь воспитать наследников благородными мужами, иначе наша империя однажды исчезнет, как исчезали десятки империй до нас. Бланш, я скажу тебе по секрету, — он понизил голос, — буду откровенным, пока мы наедине. Возможно, мне не следует этого говорить, такие слова могут стоить нам жизней...

— Жизней?!

— Тебе следует навсегда запомнить мои слова. Но никогда не проговариваться о том, что ты услышала, — граф улыбнулся, заметив, насколько побледнела его дочь. — Ты справишься?

— Да... — Бланш кивнула и вцепилась руками в юбку из темно-синей тафты.

— Императорский род полон беспринципных, подлых и коварных людей, что живут во власти собственных пороков. Доброту и порядочность в людях они воспринимают как слабость. Проще говоря, они ничем не отличаются от грешников.

— Отец... — Бланш ужаснулась от услышанных слов. Она хотела, чтобы отец поскорее прекратил говорить. Если бы кто-то услышал это оскорбление императорской семьи, это бы закончилось очень плохо. Бланш не представляла, как именно, но знала, что одним изгнанием дело не ограничиться. — Вы считаете, что общение с людьми из дворца может пагубно повлиять на меня?

— Нет, Бланш, — в его жестком голосе прозвучала нежность. — Возможно, я мог бы опасаться за Адриана и Диану, однако в твоем воспитании я полностью уверен. Пагубное влияние это не самое худшее, чего я опасаюсь...

Но дальше он продолжать не стал, оставив недосказанность.

— Просто будь осторожна. Надеюсь, сегодняшний визит в императорский дворец будет для тебя первым и последним.