красные сестрицы

Наконец гравий уступает место асфальту, и мы подъезжаем к тому самому месту, где Сайлас несколько дней назад помог мне на охоте. Солнечный свет преображает злачные районы Эллисона — обычные бандиты предпочитают действовать в сумерках, — однако фенрисам все равно, белый день или темная ночь.

Вдоль дороги припаркованы автомобили, мамаши с детьми ходят по магазинам, отцы с сыновьями сидят в кафе, парочки прогуливаются, взявшись за руки. Все выглядит весело и жизнерадостно. А если повезет, то к полудню станет на одного фенриса меньше.

Яблочный фестиваль проводят в эллисонском лесопарке, где проложены тропки для туристов и оборудована огромная зона для пикников. Все близлежащие дороги заставлены машинами, поиск места для парковки — адское занятие, но для нас находится местечко среди причудливо разукрашенных фургонов и грузовичков. Наши с Рози плащи вряд ли будут выделяться в море зеленого и красного. Сайлас закидывает за плечи вытертый черный рюкзак. Топор скрывается внутри, так что наружу торчит только рукоятка.

— Откуда начнем? — интересуюсь я у Сайласа.

Мы присоединяемся к группе туристов, которых полицейский переводит через дорогу. Девочка с нарисованными на щеках яблоками нечаянно наезжает на меня трехколесным велосипедом и невинно распахивает голубые глаза. Я отворачиваюсь — не стоит пугать бедняжку.

Сайлас пристально оглядывает толпу.

— Проверим сзади, поближе к лесу?

Я смотрю в указанном направлении.

— Там проложили новую дорогу, волки туда не сунутся.

— Зачем спрашиваешь, если в советах не нуждаешься? — язвительно осведомляется он, но не может сдержать улыбки.

Я усмехаюсь и качаю головой.

Сайлас закатывает глаза.

— Давай сначала прогуляемся по фестивалю, а уже потом место выберем.

— Почему? — удивляюсь я.

— Потому что я люблю яблоки.

Рози хихикает.

— Да потому что тогда мы поймем, откуда здесь проще всего утащить девушку, — серьезно отвечает Сайлас.

Зона для пикников заполнена палатками, в которых продают деревянные яблоки, яблочный джем и повидло. Какие-то подозрительные зазывалы раздают ярко-красные яблоки и приглашают народ — всего-то за пять долларов! — сбить деревянным шаром пирамиду из зеленых яблок. Я присматриваюсь повнимательнее: нет, эти жулики опасности не представляют.

Смеющиеся женщины в блестящих футболках с яблоками замечают мои шрамы и смущенно отводят глаза. Наверняка меня узнали, хотя и не помнят моего имени — «несчастный случай с девочкой Марч» забыть сложно. По официальной версии на нас напала бродячая собака.

Сайлас покупает нам яблоки, облитые карамелью и посыпанные арахисом. Начинается парад, в котором принимают участие ансамбли местных танцевальных студий и хорошенькие выпускницы. Публика принимает все с бешеным восторгом. Сайлас берет Рози за руку, выводит в первый ряд, и сестра краснеет. Я остаюсь сзади, там проще быть незаметной. Не уверена, правда, чего именно я стремлюсь избежать — внимания волков или косых взглядов. Многие из выпускниц — мои бывшие одноклассницы. Оказалась бы я сейчас вместе с ними, обернись все иначе? Пытаюсь вообразить себя в вечернем платье и туфлях на высоких каблуках, с лицом, не изуродованным шрамами, в компании друзей, которые не подозревают о волках… Как легко, как быстро все меняется.

Что бы ни случилось, фенрисы всегда занимают мои мысли. К тому же мне не нужны друзья, ведь у меня есть Рози и Сайлас. Другие только помешали бы охоте. Со вздохом я осматриваю местность: вот оно, идеальное место! Полог листвы скрывает ряды столов для пикника позади палаток. Там легко схватить девушку или завести ее подальше в лес.

Возвращаются Рози и Сайлас, с пригоршней конфет, которые разбрасывали старшеклассницы-чирлидеры. Я киваю на столы.

— Что скажешь? — интересуюсь я у Сайласа.

Он ссыпает конфеты в сумку Рози.

— Идеальное место. Я на разведку.

Сайлас обладает потрясающей способностью в мгновение ока превращаться из мальчишки, который ловит леденцы, в серьезного охотника.

— Давай, — соглашаюсь я.

Мы с Рози проталкиваемся к палатке с яблочным вареньем, медленно идем по направлению к столам для пикника. Я присаживаюсь на скамейку, выпрямляю спину, выпячиваю грудь. Сестра усаживается на видавший виды стол и откидывается назад, упираясь руками о столешницу.

— Опусти голову, — командую я.

— Я помню, — шепчет сестра и принимается болтать ногами. — Мы как-то приезжали сюда с мамой, — вздыхает она.

— Ты помнишь?

Мама была рядом — ну, без наркотиков — только в первые пять лет жизни Рози. Дольше сидеть на месте ей не удавалось. Бабуля Марч ласково звала маму немецким словом «ruhelose», то есть непоседой, хотя в минуты злости могла назвать и шлюхой. Оба слова достаточно точно описывали маму.

Сестра пожимает плечами и наклоняется вперед. Я оглядываю толпу и многозначительно смотрю на Рози, мол, мы же на охоте. Она соблазнительно встряхивает волосами.

«Давайте, волки! Мы ведь восхитительно выглядим!»

— Мы приехали на раскрашенной машине, — продолжает сестра, — а мне на футболку мама степлером прикрепила бумажные яблоки.

— Ого!

Все в точности так и было. Я не дала маме приколоть яблоки себе на футболку, но пожалела о своем решении, как только мы приехали на фестиваль: все дети щеголяли в таких же нелепых нарядах.

В лесу раздается хруст ветки.

Мы с Рози мимолетно переглядываемся, а потом хохочем — громко, заливисто, заразительно, смехом глупых наивных девчонок. Смех Рози, который она использует, чтобы приманивать волков, не очень отличается от ее обычного смеха. Я же смеюсь тоном выше и вместо обычного ироничного «ха-ха» принимаюсь глупо хихикать.

«Да, волчок, мы такие дурочки! Съешь нас!»

Трещат ветки под чьими-то шагами. Заслоняю лицо волосами и сквозь пряди гляжу на Сайласа, который слоняется на парковке.

Все спокойно.

Рози откидывается назад и задирает ноги, как модель с календаря. Из леса слышатся уверенные шаги, шелестят листья и хрустят ветки. Мы притворяемся, будто и не слышим, и не видим приближающуюся фигуру. Я встаю, и налетевший порыв ветра развевает мне полы плаща и уносит приторный запах к лесу.

— Наконец-то! Цивилизация! — восторгается мужской голос.

Мы с Рози исподтишка обмениваемся улыбками.

Парень, который выходит из чащи, больше всего напоминает студента колледжа, члена престижного братства. Песочные волосы, широко посаженные глаза, крепкое телосложение, широкие плечи. Он с улыбкой к нам приближается. Я поглядываю на него из-под скрывающих лицо волос, стараясь не показать шрамы или повязку на глазу. С незнакомцем что-то неладно: он пахнет как фенрис, к тому же я чую присутствие волков, однако глаза у него красные, будто он плакал. Волки не плачут — бездушным тварям не о чем скорбеть.

— Откуда ты взялся? — спрашиваю я со смехом.

В подобные минуты я часто представляю себя на месте Рози, хотя сестре я об этом никогда не говорила. Может, охотник из меня и лучше, зато приманка из нее хоть куда. Ногти нашего собеседника на когти не похожи, но к штанине прилипли клочки грязной фенрисовой шерсти.

— Я заблудился… — Парень весь светится мальчишеским очарованием. — Думал, так и останусь в чаще на всю жизнь.

— Тогда ты пропустил бы яблочный праздник, — весело отзываюсь я.

Он поспешно кивает, в голубых глазах вспыхивает знакомый волчий голод. Наверное, следы слез мне почудились.

— Ага. Я сошел с тропинки, потому что увидел олененка. Кажется, он маму потерял.

Парень кивает в направлении леса.

Подумать только, фенрис решил завлечь нас милыми зверятами! Я с трудом сдерживаю разочарованный вздох.

— Олененок?! — восторженно пищит Рози, но я слышу в ее голосе саркастические нотки.

Сестра поднимает голову, показывая лицо, чтобы парень не успел задуматься, почему я скрываю свое. Я задерживаю дыхание, жду, что он узнает ее, несмотря на плотный макияж. Рози украдкой смотрит на меня и незаметно качает головой — мол, это другой фенрис, не тот, которого она упустила вчера.

Все равно ему придется умереть. Светлые волосы нашего собеседника развевает ветерок. Интересно, сколько лет было парню, когда он обратился? С виду он не старше Сайласа. С такой внешностью и чарующим голосом голодать фенрису приходится нечасто, и в искусстве приманивания дичи он почти так же хорош, как Рози.

— Я собирался вызвать службу спасения животных, но если хотите посмотреть, сначала покажу его вам, — продолжает парень, указывая в чащобу.

— Хотим, хотим! Давай сходим! — уговаривает меня Рози.

Мы встаем. Незнакомец, облизнув губы, поворачивается и шагает в лес. Мы послушно следуем за ним.

— Далеко твой олененок? — весело интересуюсь я.

— Да тут рядом! — Парень широко улыбается.

Странно, что трансформация еще не началась. Обычно игра надолго не затягивается. Я ускоряю шаг и пытаюсь разобрать знак стаи у него на запястье, но из-за движения ничего не удается разглядеть. Парень сглатывает. Нервничает? Нет, волки никогда не нервничают. Что-то не так.

Шум яблочного фестиваля уступает место звукам леса. До нас доносятся приглушенные звуки парада. Я прислушиваюсь: потрескивают веточки, перекликаются птицы, журчит ручей в центре парка. Держу голову повернутой в правую сторону, чтобы фенрис видел мой здоровый глаз.

Мы заходим еще дальше в лес, и парень наконец останавливается.

— Ну… А вот и он! — восклицает он ненатурально громко и указывает на какой-то предмет на земле.

Рози в ужасе вскрикивает. Я изображаю аналогичный звук, хотя, кажется, переигрываю: какая-то часть меня привычна к зрелищам, которыми фенрисы пугают девушек, чтобы они кричали и плакали, прежде чем стать добычей.

Хищник показывает нам оленя. Точнее, уже не совсем оленя. Перед нами обескровленная, растерзанная, обнажившая скелет плоть. По земле лиловыми червями расползлись кишки, язык вывалился изо рта, а глаза приобрели мертвенно-серый оттенок. Олень практически разорван пополам, типичная работа волка: истерзанная шкура, переломанные ноги под исковерканным телом. Рози прижимает ладонь ко рту, но вряд ли этот жест стоит относить к ее актерской игре. Похоже, сестру и впрямь сейчас стошнит.

— Я же сказал: «А вот и он!» — дрожащим голосом повторяет парень.

За свою жизнь я убила десятки волков — ни у одного из них голос не дрожал. Смотрю на нашего проводника, не заботясь о маскировке, открывая взгляду шрамы, и наконец-то понимаю, почему у парня в глазах стояли слезы: он не волк, а человек. Глупый человек, который с надеждой глядит на кого-то у меня за плечом.

— Двое? — угрожающе произносит за моей спиной хриплый, похожий на рык голос. — Тебе ж велено пятерых приволочь!

Мы с Рози стремительно оборачиваемся. Фенрис молод: взъерошенные волосы, драные джинсы. Сестра быстро опускает голову, и я сразу понимаю, что это тот самый волк, с которым она столкнулась вчера. Нельзя, чтобы он ее узнал. Делаю шаг вперед, заслоняю Рози в попытке отвлечь от нее внимание. Драться надо на наших условиях и тогда, когда решим мы, а не волк.

— А эта к тому же увечная! — шипит фенрис, с презрением разглядывая мое лицо.

Он уже начал перекидываться, и голова у него из-за этого выглядит так, будто все кости раздробили, а потом снова поспешно склеили.

— Ну пожалуйста… — срывающимся голосом умоляет парень у нас за спиной. — Я в лесу заплутал, а потом осталось всего полчаса, только двоих и успел найти.

— Значит, тебе на нее плевать? — издевается фенрис.

Под деревом неподалеку дрожит молоденькая светловолосая девушка, прикрыв колени подолом футболки, как будто тонкая ткань оградит ее от чудовища.

— Нет, конечно! — возмущается паренек.

Фенрис пожимает плечами.

— А по-моему, она тебе не очень дорога.

Его ногти трансформируются в когти, глаза темнеют. Парень за нашими спинами снова ударяется в слезы.

Папаша Рейнольдс рассказывал, что волки иногда шантажируют людей, когда по какой-то причине слишком слабы, чтобы самостоятельно заманивать добычу. Да и кто не согласится пожертвовать чужим человеком ради своей любимой? Очевидно, Рози вчера задала этому фенрису неплохую трепку, раз ему нужно пять девушек. Я впервые сталкиваюсь с волком, который взял заложника, поэтому тщательно обдумываю дальнейшие действия и внезапно замечаю четко очерченный знак на правом запястье фенриса. Горло пересыхает, разум затуманивается. Знак этой стаи я видела только раз в своей жизни — на запястье мужчины, который пришел в бабушкин домик торговать апельсинами. По спине бегут мурашки. Не знаю, увидела Рози знак или нет, но сестра берет меня за руку, словно почувствовав что-то неладное. Нервное напряжение достигает предела.

Стая Стрелы вернулась в Эллисон.

Обычно для меня охота — чисто механическое занятие: тело и разум выполняют то, для чего созданы. Однако при виде стрелы меня охватывает ярость, сердце лихорадочно бьется, разум заполоняют воспоминания. Я жажду уничтожить этого волка… всю его стаю. Они должны заплатить — дороже, чем другие фенрисы. Мне хочется сделать это сейчас, пока он не перекинулся, и это желание заглушает голос рассудка.

«Скарлетт, сосредоточься. Надо не позволить этой стае сделать с другими то, что они сделали с тобой».

Парень делает шаг к девушке и замирает, услышав грозный волчий рык.

— С тебя еще трое! — Фенрис скользит вперед, и его поступь кажется уже скорее волчьей, чем человеческой. — А мы пока с этими позабавимся.

Он с отвращением смотрит на меня и переводит взгляд на Рози, которая по-прежнему не поднимает головы.

— Что, не нравится олененок? — с притворной лаской интересуется фенрис. — Какая ты злая девочка, нехорошо! Погладь его, не бойся. — Он молниеносно вытягивает правую руку, отмеченную знаком стаи, и крепко хватает Рози за запястье. — Погладь его! — мрачно и монотонно настаивает фенрис.

Хищник выворачивает сестре руку, тянет к изуродованной шее оленя. Рози стонет и морщится от боли, фенрис ухмыляется, а я с трудом сдерживаю ярость. Никто не смеет обижать мою сестру! Дрожащими пальцами Рози прикасается к оленьей туше, ногти скользят по костям. Сестра поднимает голову и смотрит волку в глаза.

— Ты! — возмущенно восклицает он.

— Эй! — вмешиваюсь я.

Фенрис со злобной ухмылкой оборачивается ко мне.

— Не смей трогать мою сестру! — презрительно говорю я.

— Еще как посмею! — рычит в ответ волк. — А потом и до тебя…

Рози пинает его в пах, потом бьет кулаком в ухо. Он взвизгивает от удивления, дыхание становится тяжелым, напряженным, звериным. Я тянусь под плащ, за топориком, но фенрис успевает отскочить. Сестра выхватывает ножи.

Хищник ошалело глядит на нас и бросается наутек.

Мы с Рози мчимся следом, уворачиваясь от веток и колючего кустарника. Я даю сестре знак бежать направо, а сама беру влево. Фенрис пытается уйти от погони, но, судя по звукам, он все еще в человеческом, а не в волчьем обличье. Соскальзываю в овраг по мокрой палой листве. Сердце гулко бьется в груди, гонит меня вперед — быстрее, быстрее! Волку некуда деваться: с одной стороны Сайлас, с другой — Рози, с третьей я. Фенрис мой. Мне все равно, сколько волков в стае Стрелы. На бегу перепрыгиваю через валуны, пристально всматриваюсь в лес. Хищники отлично владеют маскировкой, но годы охоты научили меня различать их силуэты среди опавших листьев.

Вот и фенрис: уже наполовину чудовище, клочковатая шерсть покрывает спину, торчит из-под рубашки. Волк поднимает голову, замечает меня и тяжелой поступью скачет навстречу, подрагивая от ярости. Зубы хищника превращаются в длинные желтоватые клыки. Я раскручиваю топорик в правой руке и гляжу поверх плеча зверя: сзади бежит Сайлас, быстрый, как лиса — мимо деревьев, через заросли. Рози скоро подоспеет.

С рыком, от которого кровь стынет в жилах, фенрис бросается на меня. Я перекатываюсь в сторону и бросаю топор. Лезвие погружается в волчий бок, обнажая белые ребра. Хищник воет от злобы и боли, яростно сверкая глазами, и снова кидается на меня. Опережаю его, делаю выпад и подрубаю передние лапы. Волк пропахивает землю длинным носом, а я отскакиваю в сторону, прихватив свое оружие.

Нож Рози, свистнув в воздухе, материализуется в бедре фенриса и по рукоятку уходит в плоть. Сестра спешит мне на помощь сквозь подлесок. Замахиваюсь изо всех сил и опускаю лезвие топора на плечо волка. Хищник с невообразимой скоростью подпрыгивает и пытается сбежать. Впрочем, израненные ноги его не держат, и он не успевает уйти далеко: Сайлас, выпрыгнув из-за старого дуба, с силой бьет хищника в челюсть. Волк прыгает и впивается клыками в руку моего напарника, но я уже рядом. Сайлас с гримасой боли отбрасывает фенриса в сторону, а я взмахиваю топором, и лезвие опускается зверю на спину. Знак стаи — черная стрела — все еще виднеется среди клочковатого меха на передней лапе.

Перед глазами пролетают воспоминания: перепуганные глаза бабули Марч, тени на двери, скрежет когтей по деревянному полу, Рози, которая вцепилась в меня. Я высвобождаю топор и снова бью фенриса по спине, так же, как много лет назад била другого волка осколком зеркала. Хищник отбрасывает меня в сторону.

Нет, не допущу, чтобы он собрался с силами!

Я снова бросаюсь в атаку. Перед глазами все плывет. Хочу доставить фенрису невероятные страдания, разорвать его на куски, выколоть глаза — в общем, любым способом отомстить его соплеменнику, который когда-то изуродовал меня. Мой рот наполняется кровью, и кто-то — Рози или Сайлас, точно не знаю — хватает меня за плащ и оттаскивает от зверя.

Стряхиваю чьи-то руки и кидаюсь к волку. Он тяжело дышит и борется за жизнь, но в его глазах по-прежнему горят ненависть и голод. Фенрис прыгает на меня, распахнув пасть, и метит мне в бок. Я с разворота бью хищника верхней частью обуха в грудь. Волк ревет от ярости, но я еще не закончила. Фенрисы из клана Стрелы играют со своими жертвами, растягивают удовольствие, лишая их жизни не сразу, а медленно и постепенно. Я поступлю точно так же.

Делаю шаг вперед и собираю силы для нового удара…

— Скарлетт, не смей!

Сайлас легонько отталкивает меня в сторону, и я падаю на землю, тяжело дыша. Я слишком устала, сегодняшняя охота вымотала меня.

— Он умирает. Драться с издыхающим фенрисом — лишний риск.

Осматриваюсь по сторонам в поисках сестры. Рози подходит и кладет руку мне на плечо. Ее прикосновение усмиряет ярость, которая бешеным вихрем кружит у меня в груди. Я убила волка, еще одного из стаи Стрелы — на сегодня этого довольно.

— Ты прав, — соглашаюсь я с Сайласом. — Прости, я что-то…

Даже не знаю, что сказать. Я качаю головой и заглядываю Сайласу через плечо: фенрис безуспешно пытается подняться на ноги. Он замечает меня и, оскалившись, бросает долгий голодный взгляд на Рози.

Сайлас подскакивает к волку, выдергивает нож из бедра зверя. Хищник вздрагивает, и шерсть у него на спине начинает втягиваться под кожу. Он перекидывается обратно? Теперь, за мгновения до смерти? С чего бы ему тратить остаток жалких сил? Я подхожу поближе, и Рози берет меня за руку. Фенрис щелкает волчьими клыками в человечьей челюсти. Сайлас опускается на колени и приставляет нож к горлу хищника.

— Почему твоя стая снова вышла на охоту в Эллисоне?

Фенрис ухмыляется, слишком широко для человека. Кровь омывает редкую шерсть на его морде. Сайлас надавливает на лезвие.