Ялмез: Вода

Артём больше не мог сидеть на месте. Он день за днём прокручивал последние события с Кэтрин и пытался понять, когда и что он упустил. Неужели из-за него ей решили навредить? Неужели именно он подверг девушку опасности? Но как? Как Великие прознали, где она жила?

Засовывая в большой рюкзак старую байку, парень в очередной раз бросил взгляд на телефон, следя за временем. Скоро приедет автобус до Лунменска, и он должен был на него успеть. Выхватив со стола кошелёк с деньгами, он небрежно закинул его в задний карман рюкзака — и раздался скрип открываемый двери. Артём встрепенулся и мигом закинул полную сумку под кровать, встречая гостя.

В крохотную деревенскую комнату неспешно зашла красивая старушка. Её седую голову прикрывал шелковистый платок с цветами, а верхушку деревянной трости, на которую она опиралась, украшала затейливая спираль. На морщинистом лице гостьи заиграла лёгкая улыбка, хотя глаза выдавали грусть. Она осмотрела комнату, зацепившись взглядом за семейные фотографии на стене.

— Решил уйти, не попрощавшись? — раздался её голос, пусть и хриплый, но всё такой ж живой.

Артём достал рюкзак, закинул туда зарядку для телефона и закрыл все карманы на замок. Он кинул сумку около комода за дверью, бросив лишь короткий взгляд на старушку. Она чуть усмехнулась и неспешно прошлась к кровати, присев. В последнее время ноги подводили её. Она уже очень устала.

— Ты сама сказала, что мне придётся вернуться, — как бы невзначай заметил Артём, бегая по комнате глазами. — Я не в восторге от этой новости. Я хотел оставить Ялмез в прошлом, — твёрдо завершил он, словно во всём винил старушку, хоть это было не так.

Артём очень ценил свою бабушку и многому благодарен ей. Будучи совсем юным, потерянный в новом мире, в неизвестном городе, именно Агафья помогла мальчику освоиться и рассказала о мирской жизни на Земле. Ему повезло, что старушка тоже пришла с Ялмеза. Что бы её ни сподвигло уйти, Артём мог понять. Он и сам поступил так же.

Одна мысль про Ялмез и Великих выводила его из себя. Он устал прятаться, убегать, устал бороться с тем, что ему не по силам. Великие Маги за все эти годы набрались небывалой силы и продолжали становиться могущественнее. Артём уже не верил, что кто-нибудь сможет их остановить. Он радовался, что Троица застряла на Ялмезе, тогда как на Земле можно было спокойно жить.

Но Агафья, похоже, так не считала или, скорее, Судьба. Стоило бабушке рассказать Артёму про Кэтрин, про то, что она снова окажется в опасности на Ялмеза, как Артём начал собирать вещи и обдумывать своё возвращение. Он не даст её в обиду. Только не снова. Она пережила уже достаточно.

Если бы только парень знал обо всём раньше, он бы и вовсе не поехал к старушке, а остался бы с Кэтрин. Почему всё всегда складывалось не в его пользу?

— Ты знаешь, что здесь мои силы ясновидения слабы как никогда, — медленно заговорила старушка, словно бы обдумывая каждое слово. — Я не всегда вижу будущее и совсем не люблю о нём говорить. Это и дар, и проклятье. Я не могу изменить то, что вижу, в отличие от тебя. Людям, которым подвластно вершить судьбами, не дано знать будущего. И поэтому я не могу сказать тебе всего, что увидела, ведь приятного там мало.

Артём устало вздохнул, проверяя полки, чтобы не забыть ничего важного. Он уже слышал от Агафьи эти слова. Она каждый раз повторяла их, пытаясь объяснить свою скрытность, и парень ничего более уже и не ждал. Сейчас стояла другая задача, более важная. Нужно было найти Кэтрин.

Артём накинул чёрную кожанку, поправил у зеркала свою блондинистую шевелюру и надел кепку. Ему нужно было не только успеть на автобус, но и уйти раньше родителей, которые уехали в магазин. Он не любил прощания. Агафья всё им объяснит.

— Возьми, — тихо произнесла Агафья, когда Артём потянулся к рюкзаку.

Старушка дрожащими пальцами протягивала маленький пожелтевший листок в линеечку, сложенный пополам. Артём заинтересованно подошёл и аккуратно забрал бумажку. Парень раскрыл листик и прочитал несколько слов, написанных размашистым, но красивым женским почерком: «Англия, Гластонбери, в четверг после полудня».

— Это всё, что я могу сказать, — добавила старушка, тяжело вздохнув, и сжала трость сильнее.

Её что-то беспокоило. В глубоких зеленоватых глазах читалась грусть.

— Большего и не надо, — улыбнулся Артём и спрятал бумажку в карман джинс. — Спасибо.

Парень закинул рюкзак на плечо и повернулся к двери, протягивая руку. И замер. Как бы он не любил прощания, но не мог так просто взять и отвернуться от той, кто практически вырастила его. Родители, конечно, тоже участвовали в его воспитании, но понимала его только Агафья, и они всей семьёй постоянно ездили к старушке по инициативе их обоих. Родители немало удивлялись их общению, но не пытались отыскать причину и просто радовались близости бабушки и внука.

— У меня никогда не было бабушки, — тихо заговорил Артём и медленно повернулся. Агафья смотрела на внука с теплом, гордостью и искренней любовью. — Да и родителей тоже. Мне нравились наши посиделки, нравилось болтать с вами о пустяках, но...

— Ты к этому не привык, — закончила за парня Агафья, продолжая улыбаться. — Я понимаю. — Старушка вдруг поникла, опустив взгляд. Озарившая лицо улыбка померкла, и в глазах закралась глубокая тоска. — Могу понять. Мне жаль твою семью.

— Это было давно, — беззаботно пожал плечами Артём, но всё же сжал руки в кулаки, отвернувшись. — Я их почти не помню. У меня теперь новая семья. Один человек, ради которого я готов на всё, — уверенно закончил он и серьёзно посмотрел на Агафью, заметив перемены на лице. — А у тебя был такой человек, ради которого ты готова была умереть?

Агафья несколько раз неловко перебрала трость в руках и, наконец, подняла глаза на внука.

— Был, — тихо ответила старушка.

— И что ты сделала? 

— Умерла.

Артём поправил рюкзак на спине, раздумывая над словами. Он хотел спросить у старушки, как это вышло, но не мог подобрать правильных слов. Он никогда и не умел.

— Я увидела будущее, — Агафья вдруг сама заговорила, и было видно, что слова давались ей с трудом. — С ним. И оно было ужасным. Я так испугалась, что решила сделать вид, будто умерла. Я бросила собственного сына, потому что его будущее со мной виделось ужаснее, чем без меня. Не проходит и дня, чтобы я не думала о нём, но я ни о чём не жалею. Такова моя Судьба, — со слезами на глазах Агафья выдала улыбку. — Я рада, что ты попал к нам, Тёма. Пожалуйста, будь осторожнее.

Парень кивнул, улыбнувшись.

— Я тоже рад. И ты будь осторожнее.

Ещё раз неловко кивнув, юноша открыл скрипучую дверь комнаты и, бросив последний взгляд на бабушку, шагнул за порог. Агафья проследила, как закрылась за ним дверь, и зажмурилась, выдыхая. Её сердце билось с болью, но всё ещё упорно. Агафья видела многое, но не всё. Например, она не видела, чем всё закончится.

— Всё уже началось, Тёма, — прошептала она пустой комнате.

Ответом ей был протяжный скрип половиц.

***

На большой оживлённый город опустилось необъятное крыло сумерек: небо приобрело пастельные оттенки, молочными переливами раскрасившие горизонт, а ватные разноцветные облака, казалось, вот-вот коснуться кончиков высоченных деревьев. Витэго готовился к сладкому сну. Ведьмаки, ведьмы, маги — чародеи неспешно гуляли по узким улочкам, весело переговариваясь о бытовых мелочах. Гордые анзуды[1] устраивались на крышах домов на ночлег. И мирской порядок продолжали бдительно охранять невидимые глазу обычного чародея преданные Стражи Света.

Ничто не могло нарушить эту идиллию.

Мужчина-маг плотнее натянул белый капюшон от балахона на лицо, стараясь максимально укрыть свои черты от лишних глаз. Он хорошо видел Стражей Света. Он следил за ними и превосходно уходил от их внимания. Привыкшие быть невидимыми, Стражи не отличались скрытностью. Они не прятались, не скрывались, действовали небрежно, вышагивая посреди толпы, внимательно осматривая окружение. И это давало простор на возможность обвести их вокруг пальца.

Бояться стоило не Стражей Света, а Теней. И прозвали их подобным образом не просто так.

Шедший рядом с мужчиной юноша с искрящимися от любопытства алыми глазами аккуратно осматривал чародеев, город и существ. Нечасто ему выпадало гулять с учителем в самом Витэго, оттого каждая вылазка приобретала наивысшую значимость и хранилась в воспоминаниях. Вынужденный скрываться, юный маг мечтал однажды стать настолько сильным, чтобы прятался не он, а от него.

Мужчина крепко сжал парня за плечо одной рукой, едва заметно уводя прочь с глаз Стража Света.

— Скоро будем на месте, — едва слышно прошептал он, наклонившись к ученику. — Крам, улыбнись.

И парень улыбнулся, даже рассмеялся, сделав вид, что очень благодарен за что-то мужчине. И Страж Света проводил их совершенно незаинтересованным взглядом.

Чародеи вскоре свернул в ещё более узкий проулок, оказавшись напротив необычной для Витэго деревянной вывески. Она изображала колбы и уробороса — кусающую себя за хвост окольцованную змею. Над ней сопели детёныши анзуды, дыхание которых окрашивало старую вывеску розоватыми оттенками. Всегда открытые двери в этот раз кто-то плотно закрыл, а на уровне глаз висели иероглифы, на ялмезном языке говорившие о закрытии магазина.

Но это не остановило мужчину. Он легко отворил широкие и лёгкие двери, и воздух мгновенно проник в душное помещение, разогнав с ближайших полок пыль. Маг нахмурился, осматриваясь. Крам незамедлительно последовал за ним и окинул мрачным взглядом наполовину заполненные алхимическими зельями полки. В прошлый раз здесь всё было иначе.

Шкафчики с зельями стояли криво, по-разному, словно тот, кто их расставлял, понятия не имел о порядке. Некоторые колбы с зельями лежали разбитые, а вся жидкость в одних потеряла былой цвет, в других — высохла, а в-третьих — перемешалась, создав неприятную на первый вид бурлящую жидкость. Однако, подобная неряшливость отнюдь не относилась к здешнему ведьмаку-алхимику.

В воздухе стоял неприятный запах, похожий на протухший лимон, смешанный со сгнившими тыквами. От столь едкого запаха чесался нос, и Крам не повременил прикрыть лицо рукавом, скептично фыркнув. Всё вокруг едва освещало парочка крупных свечей, нагоняя больше мрака, чем света.

Прислушавшись, до незваных гостей дошёл шорох в дальней части помещения. Мужчина с юношей тихою поступью двинулись на звук.

Раздался негромкий шлепок и кашель. Из другой комнаты навстречу к ним вывалился высокий седой старик с грубыми, но благородными чертами лица и в съехавших на бок очках. Лицо его окрасилось белыми хлопьями. Он небрежно размахивал руками, пытаясь попутно убрать с лица последствия неудачного эксперимента — и резко замер, увидав постояльцев. Поколебавшись, он беспокойно облизал губы, поправил окуляры и быстрым шагом скрылся за прилавком. Там первой попавшейся тряпкой вытер лицо и попытался дружелюбно улыбнуться. Получилось из рук вон плохо.

— Чем могу помочь, господа? — спросил хозяин настолько вежливо, насколько мог, учитывая раздражение от случившегося. — Быть может, вы не заметили, но моя лавка до неопределённого времени закрыта. Я искренне прошу прощения за причинённые неудобства, но вынужден просить вас немедленно покинуть это место.

Крам не удержал усмешки: так мастерски прогнать их, прикрываясь уважительным тоном и красивыми словами. Но вот учителя, кажется, это лишь разозлило. Мужчина пронзительно осмотрел старого ведьмака-алхимика.

— И когда же вы намерены открыться?

— В последнее время очень тяжело с привозом материалов для алхимии, — терпеливо пояснил тот, нервно оглянувшись в сторону. — Не хватает трав и магических камней. Но со дня на день мы решим эту проблему и тогда будем рады видеть вас в числе первых покупателей, — он завершил ответ миролюбивой улыбкой.

Мужчина-маг спокойно осмотрел то, куда невольно бросил взгляд ведьмак, сделав вид, что переглянулся с учеником. Затем криво усмехнулся и уже грозно надвинулся на старика.

— Моё дело не терпит отлагательств. Так уж вышло, что я ищу знаменитого алхимика, давшего начало многим заклинаниям. И вы можете мне с этим помочь.

В глазах старика на миг проскочило любопытство, смешанное со страхом. Он вновь облизал губы, сглотнул и попытался было возразить:

— Боюсь, вы обознались. Я не тот, кого вы ищете, и не знаю никого из живых, кто мог бы подойти под это описание.

— Я и не ищу его среди живых, — довольно тихо опроверг мужчина. — Он прячется среди мёртвых.

— Господа, — нервно усмехнулся ведьмак, облизав губы, — боюсь, я не понимаю, что вы имеете...

— Что там случи?.. — выскочил с криком из другого помещения мальчишка и замолкнул под пристальными взглядами незнакомцев.

Мальчик, ойкнув, испуганно осмотрел гостей большими глазами, представившись в грязной от алхимической пыли, старой и поношенной одежде. Детские глаза вопреки его возрасту смотрели с необъяснимой серьёзностью, свойственной взрослым. Ко всему прочему исходивший от него запах списал на нет купание хотя бы раз в несколько дней.

Крам в мгновение ока оказался позади мальчика и приставил к тонкой шее того маленький кинжал, а красные глаза загорелись пугающим азартом.

— Не дёргайся, — прошептал он. — Клинок острый.

Мальчик тихонько всхлипнул, выдавая дрожь во всём теле.

— Что же вы?.. — начал было неуверенно старик, едва не подорвавшись к мальчику.

— Полагаю, теперь мы можем поговорить начистоту, — вновь злорадно усмехнулся мужчина.

— Я понятия не имею, о чём вы говорили, и не могу вам помочь, — уже хмуро и более уверенно ответил старик, всё бросая взгляды на время от времени всхлипывающего мальчика.

— Я вот никак не могу понять, — маг сделал вид, что глубоко задумался, расслабленно опустив руки на столешницу прилавка. — Почему вы не узнали меня, дорогой Дорин? Я пришёл к вам согласно нашей договорённости. Принёс редкие материалы для алхимии в качестве оплаты за информацию, а натыкаюсь на старого ведьмака с ребёнком, едва складно говорящего. Это ужасно грубо, не находите?

Старик не удержал нервный вдох, морщинистыми руками хватаясь за всё подряд. В его невероятно ярко-серых, почти серебристых глазах пробежала решимость. Облизав губы, ведьмак крепко сжал их, бросив ещё один взгляд на мальчика. Что-то в его движениях изменилось, что-то потерялось в выражении лица. Пальцы перестали дрожать и неспешно поправили золотую брошь с белой кошкой у самого горла. Морщинистое лицо разгладилось. Старик кашлянул и уже с вызовом посмотрел на мужчину. Страх в его глазах исчез, и магу это не понравилось.

— Я прошу прощения за причинённые неудобства, — уже намного правдоподобнее улыбнулся старый алхимик. — Память в последнее время ни к чёрту. Всё внимание уделяю своей работе. Когда находишься на грани открытия, всё остальное забывается. Можете рассказать подробное об интересующей вас информации?

Мужчина даже и подумал поверить этим словам. Подобная смена из защиты в нападение изначально неуверенного старика настораживала. И маг попытался выяснить всё другим способом. Он привычно полез в мысли ведьмака, но внезапно столкнулся с необъяснимой преградой. В голове на миг стрельнуло, да такой болью, что мужчина не удержался и скривился. И это не ускользнуло от алхимика.

— Кажется, я вспомнил, что вам нужно, — он не дождался и вскинул руку. — Подождите здесь, господа, я быстро принесу свои последние записи. И, пожалуйста, будьте с ним поаккуратнее, — адресовал он последнее Краму, державшего всхлипывающего мальчика. Тот лишь прищурил алые глаза.

Старик резво отскочил от прилавка и юркнул в комнату, откуда и пришёл. Мужчина не стал его останавливать и только успел повернуться к своему ученику, как мальчик в руках того вдруг обмяк. Парень удивлённо отшатнулся. И малец тряпичной куклой упал на пол.

— Я ничего не делал, — тут же бросил Крам, поймав взгляд учителя.

Раздался грохот в соседней комнате. Маг, не сказав ни слова, пулей бросился туда, куда ушёл ведьмак. Ввалившись в окутанную туманом лабораторию, он замер.

Помещение представляло собой скромную комнатушку с низким потолком, парочкой шкафов и огромным столом с необычным алхимическим аппаратом. Отсюда куда сильнее несло кислятиной и плесенью. На столе догорали в малиновом пламене книги и записи, не оставляя и пепла после себя. В большом пузыре смешалось множество разноцветных жидкостей, словно ведьмак вылил в одну колбу всё, что находилось поблизости. Алхимическая реакция бурунды[2] норовила вот-вот взорваться, но вместо этого надулся пузырь, тихо лопнул, и жидкость, растекаясь, немедленно застыла, подобно лаве, превратившись в камень.

А на полу без движения лежал ведьмак. Мужчина немедленно проверил пульс того и недовольно зашипел сквозь зубы. Старик дышал, хоть и слабо. Маг взял его руку и закатал рукав, раскрывая проклятую метку: лицо человека и змея. Громче рыкнув, он отбросил руку, пытаясь взглядом зацепиться хоть за что-то, что ведьмак ещё не успел уничтожить в этой комнате. Хоть какой-нибудь кусочек пергамента или камешек, который мог бы подсказать, где искать хозяина метки. Но взгляд ничего не находил.

— Чёрт возьми, — ругнулся мужчина и оттолкнул от гнева табуретку в сторону.

Столько лет осторожных поисков, и алхимик, которого он всё это время разыскивал, улизнул прямо из его рук! Да как он сразу не понял? Каждое изменение в поведении ведьмака кричало об этом, а он так глупо это проигнорировал!

Разозлившись пуще прежнего, мужчина зарычал и стукнул кулаками о деревянный стол, скрипнув зубами.

— Мальчик жив, — донёсся сзади голос Крама. Говорил он осторожно, следя за учителем, ведь знал, что подобное настроение того не предвещало ничего хорошего. — Это ведь та самая Метка Перерождения?

Но ответа не последовало. Впрочем, парень и не ждал его. Оно и лучше. Сейчас не стоило попадаться под горячую руку учителя.

Мужчина глубоко вздохнул и отпрянул от стола. Теперь уже бессмысленно сетовать на неудачу. Алхимик снова ускользнул, и на этот раз пытаться его найти в краткие сроки будет невозможно. Эта попытка представлялась последней, и она с треском провалилась.

Маг бросил последний хмурый взгляд на лежащего ведьмака и поспешно вышел из комнатушки, направившись к выходу. Ничего более его здесь не удерживало. Ученик незамедлительно последовал за ним, ловко обходя прилавок и с удивлением замечая, что мальчика на полу не оказалось. Скривившись от досады, он поймал укоризненный и ещёболее злобный взгляд учителя.

Мальчик, кажется, как раз находился в сознании, и, если бы Крам это заметил, у мага был бы отличный пленник. Но и тот ускользнул. Парень смущённо отвернулся. Попадёт же ему.

Впрочем, маг не стал ничего говорить и вновь двинулся к выходу, когда позади раздался трепет крыльев. Оба чародея обернулись. Ловко лавируя между полками, шумела летучая мышь. Оказавшись за столешницей, она скрылась в клубах плотного чёрного дыма, а оттуда уже блеснули прямоугольные очки. Дым рассеялся, и на чародеев взглянул высокий и тощий человек с чёрными, как смоль, волосами и в таком же костюме. Глаза покрывала пелена тьмы. Внутри них, казалось, плескалось нечто неосязаемое, липкое и пугающее. А худое лицо с выпирающими скулами озарил настоящий оскал.

— Доброго вечерочка, дорогие чародеи! — громогласно произнёс гость, поправляя очки, и голос его так и сочился неприкрытым ядом. — У меня для вас много замечательных новшеств! Прошу, не стесняйтесь, подходите, и я вам всё покажу и расскажу.

Крам громко фыркнул, сморщившись, словно съел лимон. Этот чудак всегда раздражал его. Не желая иметь с ним что-то общее, юноша скрылся за полками со склянками, пытаясь найти интерес в названиях зелий.

Мужчина же не проявил ни одной эмоции и немедленно подошёл ближе к новоявленному гостю.

— Не ожидал встретить тебя здесь, Фергус, — спокойно заговорил маг. — Объявиться в самом сердце Витэго и Судьбы под носом... Похоже, ты узнал что-то действительно весомое. Я весь во внимании.

— Ты же знаешь, как я действую, Рафел! — сладко запел мужчина. — Не знаю, слышал ли ты об иномирах... — Фергус на секунду замолчал, приготовившись насладиться реакцией мужчины, но тот никак не отреагировал на слова. Вмиг растеряв азарт, он цокнул языком и уже менее весело добавил: — В общем, нашлись новые хранители стихий и они уже находятся под покровительством Королевы Лидии. Пока они играют в хорошеньких чародеев, Великие терпеливо готовят свой ход.

— И что же они намерены предпринять? — нетерпеливо спросил маг.

— Ты сомневаешься в моих методах? — вдруг ни с того ни с сего состроил удивлённую мину Фергус, и маг недовольно скривился от этого актёрства. Подобная реакция пришлась по душе первому, и он вновь оскалился: — Великие поставят условия перед чародеями. Они всё также отчаянно пытаются отыскать Артефакты.

— Не только они, — хмуро бросил Рафел, скрипнув зубами, и пробурчал уже самому себе: — Времени всё меньше.

— И союзников, — гаденько произнёс Фергус, поставив руки на стол и обведя комнату глазами, — тоже всё меньше. Прогадал с алхимиком, верно?

— Не твоё дело, — рыкнул Рафел и  услышал звук открывающиеся двери.

Не оборачиваясь, маг посильнее натянул капюшон, а на месте Фергуса стоял уже тот самый старик-алхимик в очках и улыбался новому гостью. Или, скорее, скалился.

На пороге возвышалась фигура во всём чёрном: трико, с ремнями, ботинки, плащ, а из-под капюшона виднелись тонкие белые волосы. Внимательные серебристые глаза пронзительно осматривали чародеев, едва заметно поблёскивая. На боку вошедшего висел тонкий и изящный меч с золотыми кольцами на рукоятке и рисунком кошки. Каждый его шаг был сравним с поступью последней: он не издавала ни звука.

— О, для меня большая честь видеть вас в моей лавке, Тень, — тут же заёрзал старик за прилавком, раскланиваясь и скрывая за очками тьму в глазах. — Чем я могу вам помочь?

Гость не спешил говорить, словно нарочно прислушивался к сбивчивой речи хозяина, к дыханиям постояльцев и их сердцебиениям. Подойдя почти вплотную и столкнувшись со спиной Рафела, он нахмурился.

— До меня дошло имя, — словно бы нехотя, осторожно заговорил Тень, не спуская глаз с фигуры в белом плаще. — Имя разыскиваемого мага и особо опасного.

— Ох, что вы, что вы, — замахал руками старик, попутно поправляя очки. — Мы не упоминали имён ни разыскиваемых магов, ни обычных. Клянусь Витой!

Взгляд Тени без слов говорил, что ведьмак его не убедил.

— Извините, — обратился вошедший к мужчине в белом, уже протягивая руку к его плечу.

— Отец! — вдруг раздался голос Крама, и Тень встрепенулся.

Из-за шкафов выскочил подросток в таком же белом плаще. Тёмные волосы взлохматились от бега, а в руках парень держал какие-то колбы с белыми жидкостями и книгу с алхимическими рецептами. И лишь глаза горели странным красным огнём.

— Я нашёл! — восторженно воскликнул парень и показал содержимое. — Это как раз то, что просил учитель!

— Вот и хорошо, — раздался довольно добродушный голос Рафела. — Нам вот это всё, пожалуйста.

И мужчина протянул мешок с атеномами на прилавок. Старик довольно заурчал, а блеск очков скрыл тьму в глазах. Ведьмак поправил окуляры и неспешно забрал мешочек, не утруждаясь в проверке правильной суммы.

— Это те самые рафеллии, которые вы искали. Всегда рад помочь. Ещё увидимся, — оскалился алхимик, на что Рафел незаметно для Тени нахмурил брови.

Мужчина обнял юношу за плечо и повернулся в сторону выхода так, чтоб Тень не увидел лица. Капюшон и полумрак лавки скрывали черты лица. Чародеи неспешно открыли двери и вышли в ночь. Встретившись с глазами алхимика, Тень лишь моргнул — и на него уже смотрел настоящий Фергус со страшным оскалом.

— Вот так ночка, — ядовито произнёс Фергус. Тень отшатнулся, схватившись за рукоятку меча. Он мгновенно встал в боевую стойку, на что первый рассмеялся. — Да брось ты, Страж. Мы ведь с самими благими намерениями! Ха-ха! Как я уже сказал, — Фергус поправил очки, — ещё увидимся.

И в следующий миг его укрыли клубы дыма, а из них вынырнула уже летучая мышь и скрылась во тьме помещения. Тень мгновенно бросился на улицу, потревожив сон анзудов на вывеске. Стянул капюшон и, сжав руки в кулаки и умерив сердцебиение, сосредоточился на звуках. Справа — никого. Слева — тишина. Где-то курлыкнуло домашнего существо. Раздался громкий смех. За углом сопели ануловые зайцы. Но ни следа и ни звука мужчины и юноши.

Злобно ругнувшись, Тень лишь услышал где-то вдалеке трепет крыльев летучей мыши, которая словно продолжала над ним насмехаться.

__________

[1] Анзуд — птица в виде орла и с головой льва.

[2] Бурунда — смесь всех зелий, бесполезная «каша».