Легенды Коррабориса

Меньше всего на свете Ханна Гольдман хотела бы пойти за своим позорно сбежавшим из королевской ложи отцом. Чего бы она хотела на самом деле, так это вдоволь посмеяться вместе с Сэмюэльсами над проигранной ставкой графа, пусть тот и поставил на кон ее фамильное имение. А затем заговорщически перешептываться с Рэндольфом о поисках ее матери и предстоящих приключениях. Да, пожалуй, это и было именно тем, чего бы от всей души желала Ханна. Но когда ее брат последовал за скрывающимся в толпе отцом, у юной леди Гольдман совсем не оставалось выбора.
Она думала о том, какой ничтожный человек ее отец на самом деле и как ее любимый брат слепо следовал за ним. Эдвин не отличался умом и решительностью. Пусть сердце его было светлым, разум его был плотно забит легендами об отважных воинах Коррабориса. И потому неуемное благородство юноши, вызванное романтичными образами героев, было скорее недостатком в этом суровом мире.
- Отец, я провожу Ханну до ее покоев и позже загляну к вам. – Заботливо предложил Эдвин.
- Я сам ее сопровожу. – Сухо отрезал граф. – А ты отдыхай перед завтрашней охотой.
- Тогда я бы встретил Мелани. Подскажите, в какой ложе она отдыхает. – Не унимался сын.
- Прекрати всех опекать! - Лицо Гарри Гольдмана затряслось от плохо сдерживаемого раздражения. – Уверен, леди Фокс прекрасно проводит время.
Эдвин отступил. Он направился в свои покои с огромным камнем на сердце. Чувство это никогда не покидало его по-настоящему, но сейчас отчего-то усилилось. Ночью, уже лежа в постели, он снова подумал о Мелани, решив, что завтра подробно разузнает о том, как прошел ее день и крепко заснул.
Ханна следовала за своим отцом не проронив и слова. Она точно знала, что ждало за дверями ее собственных же покоев. Граф Гольдман молча зашел в комнату и одним лишь взглядом прогнал служанку дочери, начищающую сапоги для верховой езды. Она бросила на госпожу сочувствующий взгляд и быстро удалилась.
- Принеси мне вина. – Приказал Гарри Гольдман дочери.
Ханна отправилась в кладовую. Она медленно перебирала тонкими пальчиками по сверкающим графинам, что бы оттянуть время своего возвращения. И выбрав самое крепкое вино, девушка отправилась на казнь к своему палачу.
Отец нетерпеливо похрустывал пальцами на руках. Он схватил наполненный бокал и разом опрокинул его в себя.
- Мерзкие Сэмюэльсы! – Прокричал он и кинул бокал прямо в дочь. Ханна ловко отвернулась и услышала за спиной звон разбитого стекла. Она гордо поднялась с места и пошла за новым.
Молча ожидая пыток, Ханна думала о новых друзьях, тех, что зная ее всего пару минут, предложили ей свою защиту. Мысли о том, что кто-то и вправду готов был прийти ей на помощь немного успокаивали, несмотря на полную уверенность в том, что по-настоящему ее спасти не сможет никто.
Граф непристойно выругался, взирая на дочь затуманенным взглядом. Его раздражало в ней все. Ее невинная красота, ее молчание и даже то, как она беспрекословно его слушала.
- Я просил тебя лишь об одном. – Заговорил вдруг он. – Быть более сговорчивой с королем. И что же ты? Словом не обмолвилась за столом, пока Сэмюэльсы извивались в льстивых беседах. И эти Болдуины! Кто бы знал, что они заодно с предателями. – Ханна невольно вспомнил о Рэндольфе, тревожно смотревшем на нее весь вечер. Граф резко поднялся с места и ударил дочь по щеке. – Почему ты не можешь быть хоть чуть похожей на меня! – Он схватил ее за ворот платья и прямо в лицо прокричал. – Мерзкая Кальвер! – Ханна сморщилась от летевших из разгневанного рта слюней. – Бесполезная, как и твоя мать. – Он со звериной мощью отбросил Ханну с кресла и та, как безвольная кукла рухнула на пол. Дочь не издала и звука. Кажется, ее смирение лишь раздражало графа. Он хотел, чтобы она рыдала и умоляла его о пощаде. Но каждый раз, он встречал лишь отстраненный взгляд. Точно такой же, что видел у ее матери.
Гарри Гольдман ударил дочь в живот несколько раз. Достаточно сильно, чтобы причинить ей боль, но не лишить ее возможности иметь в будущем потомство. Он точно знал, как нужно обращаться со своими вещами, чтобы не портить их товарный вид. Граф подошел к столу и отпил еще один бокал. Дыхание его замедлилось. Он думал о жалком короле и о своих договоренностях с другими лордами. Вопрос о женитьбе его дочери с принцем Оррином и вправду был уже почти решенным делом. Гольдман поднял все связи среди других представителей его круга. Много золота было уплачено тем, кто также хотел побороться за престол за счет своих дочерей. Лорды вроде Клептанов, давно начали праздновать его условное восхождение на трон, ожидая своих привилегий и наград. Граф не мог покинуть дворец ни с чем, да и покидать его вовсе он не собирался.
Воспользовавшись раздумьями отца, Ханна незаметно подползла к разбитому бокалу и бесшумно подобрала острый осколок. Она знала наверняка обо всем, что будет происходить сегодня ночью. Еще немного граф пробудет в гневном молчании, затем снова проговорит тираду о ненавистных ему людях, а после выместит всю свою злобу на дочь. Ханна поднялась с пола, придерживаясь за ушибленный бок, и медленно направилась к креслу, ожидая второй волны.
- Бесполезная, как и твоя мать. – Снова прошипел Гольдман. Во взгляде его читалась не привычная решимость. Он схватил атласную ленту, лежавшую на дамском столике, и направился к дочери. Ханна испуганно вцепилась в осколок бокала, спрятанный в подоле платья. Она зажмурилась, прощаясь с тем малым, что было ей дорого, как вдруг услышала стук в дверь. Когда девушка, наконец, открыла глаза, в дверном проеме стоял Пирс Гро.
- Могу ли я немного побеседовать с Ханной? – Повторил Пирс, поняв, что его вопрос никто не расслышал. – Это насчет земель Кальверов. – Добавил он.
- Вам так не терпится завладеть ими? – Яростно произнес граф.
- Боюсь, произошло недопонимание. Я не претендую на земли моей матери, хоть Сэмюэльсы и выиграли этот дурацкий спор. Но во избежание злых россказней, хотел бы вступить в права на обладание ими, чтобы затем передать владение своей кузине как свадебный подарок. – Гарри удивленно уставился на юношу. – Думаю, такой вариант и вправду устроит всех?
- Друг мой! – Прокричал Гольдман. Чуть помедлив, он шагнул навстречу Пирсу, раскрывая свои объятия. – Да, вы точно потомок Кальверов!
- Значит, я мог бы прогуляться со своей кузиной в дворцовом парке? – Уточнил лорд Гро, мельком бросив взгляд на встревоженную Ханну. – Чтобы обсудить с ней детали подарка, разумеется, и уже завтра рассказать обо всем Сэмюэльсам.
- Конечно, конечно! – Леди Гольдман нерешительно поднялась с кресла. Отец подбадривающе похлопал ее по плечу. – Доверяю свою любимую дочь вашим заботам. – Сказал он на прощание.
Как только двери за ними закрылись, граф рухнул в свое кресло. «Может быть, ты и не такая бесполезная» - подумал он и вытащил упрятанную в карман атласную ленту.
Следуя за лордом Гро, Ханна по-прежнему сжимала осколок, что уже впился в ее ладонь. Она не понимала благодарить или проклинать ей временного спасителя. Уже вторую ночь подряд ее вырывали из лап смерти те, кто были ей не близки. Но все эти попытки казались лишь временным затишьем перед настоящей трагедией.
Увлеченная своими мыслями, Ханна совсем не слышала несвязных речей кузена и не замечала дороги. Лишь когда в окне в витражных окнах мелькнули огни дальних деревень, она вдруг осознала, что идут они вовсе не в том направлении.
- Кажется мы пропустили поворот. – Робко заметила она. Пирс нерешительно взглянул на нее.
- Прошу выслушайте меня. – Ханна непонимающе посмотрела на спутника. – Земли Кальверов мне и вправду ни к чему, но причина, по которой я вызвал вас совсем другая. – Настороженный взгляд девушки ударил добросердечного Пирса острее клинка. – Вреда я вам не желаю. – Поспешил он успокоить кузину.
- В чем же дело?
- Кое-кто попал в беду, и лишь вы можете помочь этому человеку. К тому же, полагаю, вы знакомы.
Мысли об Эдвине вдруг возникли в голове Ханны. Забыв про страх смерти, что сковывал ее еще пару минут назад, леди Гольдман быстрым шагом направилась за Пирсом Гро.


На постели Абигейл Сэмюэльс лежала умирающая Мелани Фокс. Нависшая над ней Ребекка обтирала тело от засохшей крови смоченными в воде тканями, что передавал ей Аррон. Это было то единственное, чем они могли помочь девушке в ожидании леди Гольдман.
Двери распахнулись, впуская в комнату Пирса с его спутницей. Ханна взглянула на постель и остолбенела от ужаса. Пусть это был вовсе не ее брат, но тот, кем он неизменно дорожил. Слезы тут же выступили на ее глазах и она бросилась к Мелани.
- Мы нашли ее такой. – Сказал, оправдываясь, Пирс.
В покои бесцеремонно ворвался Виктор. Он обнаружил новоприбывшую Гольдман трясущуюся в слезах над бредящей в агонии леди Фокс и сурово отодвинул ее в сторону. Он выудил флакон с травяным запахом и опрокинул его в рот Мелани.
- Что это? – Всхлипывая прошептала Ханна.
- Сбор из цветков эмпата. – Ответила за Виктора Ребекка. – Мы решили, что случившееся с вашей знакомой принесло ей не только физическую боль и этот отвар заглушить душевные страдания на время.
- Может быть поможете ей, вместо того что бы задавать лишние вопросы. – Произнесла Абигейл, что вошла вслед за Виктором и стояла у дверей.
- Почему вы позвали меня, а не лекаря?
- А вы кто же? Разве сила целителя не передалась вам от матери? – Абигейл устало потерла виски.
- Поверьте, вы не найдете никого слабее меня с этим даром во всем Корраборисе. Я лишь ссадины исцелять умею, да мелкие ушибы. – Отозвалась Ханна, тщетно усмирявшая свои слезы. – Мой отец не позволял мне развивать способности с тех пор, как понял кто я.
- Тогда и вы поверьте мне, леди Гольдман, что эта девушка точно не хотела бы выжить, зная о том, что весь королевский двор будет знать о ее позоре. Так что же, позвать нам лекаря?
Абигейл выглядела устрашающе. Ее бледное лицо было невозмутимым, и Ханна невольно задумалась о том, как хотела бы быть столь же сильной, как юная леди Сэмюэльс. Она взглянула на истерзанное тело Мелани и тут же все поняла. Внизу живота заболело, и к горлу вдруг подкатил позыв рвоты. Ханна смотрела на изувеченные ноги леди Фокс, на ее разодранную одежду и в голове ее пронесся робкий комплимент: «Миледи, вы сегодня прелестней всех в этом зале». Ханна разрыдалась.
- Я вам помогу. – Отозвался Пирс. – Я созерцатель и смогу усилить ваши способности своим даром.
- Я тоже. – Вызвалась Ребекка. Абигейл нехотя последовав их примеру села на кровать возле Мелани.
Ханна почувствовала тепло от прикасающихся к ее спине ладоней. Она взглянула на подругу своего горячо любимого брата и приложила к ней руки без всяких надежд. Несколько минут ничего не происходило и по щекам неумелой целительницы вновь потекли слезы, как вдруг она ощутила пожар внутри, что лихорадочно вырывался наружу. Мысленно собрав бушующее внутри ее пламя, Ханна направила его в еле живую Мелани.
Мягкий свет, исходящий из рук целительницы, медленно возвращал к жизни леди Фокс. С каждой излеченной раной Ханна непроизвольно морщилась от боли, но все же продолжала свое дело. И вот когда от самых глубоких истязаний не осталось и следа, девушку остановили.
- Дальше она должна справиться сама. – Мягко произнесла Ребекка, отстраняя руку. – Вам стоит себя поберечь, миледи.
Ханна открыла глаза, затуманенные от боли. Мелани ровно дышала, хоть еще и не пришла в сознание. Как только руки созерцателей перестали ее касаться, Ханна ощутила, как теряет огонь силы, зародившийся внутри ее.
- Может быть, отнесем ее в мои покои? – Голос юной Гольдман был слаб.
- Тогда давайте уж кинем ее диким зверям в бескрайних лесах! – Возмутилась Абигейл.
- Мы позаботимся о ней. – Сказала Ребекка, вновь взяв из рук Аррона смоченную тряпку.
- Позвольте я провожу вас? – Пирс протянул свою огромную ладонь, дрожащую от волнения, и Ханна послушно приняла ее.
- Пообещайте, что с ней все будет в порядке. – Слезы, вновь потекли по щекам леди Гольдман. – Прошу вас! – Взмолилась она. – У меня ведь никого нет ближе ее и брата.
Когда Пирс сопроводил свою кузину до ее покоев, в них уже было пусто. Граф Гольдман, решивший не дожидаться прихода дочери, давно спал крепким сном в своих апартаментах. По пути они бегло разъяснили детали передачи земель Кальверов и почти не смотрели друг другу в глаза.
- Если вы сказали отцу о том, что хотите подарить мне эти угодья лишь потому, что пытались отвести меня к леди Фокс, прошу вас, не нужно этого делать. Эти края, принадлежат нам в равной доле.
- Мне так жаль, что мы не были близки. – Ответил Пирс спустя минуту молчания. – Мы оба потеряли матерей. Но у меня были Сэмюэльсы. Они научили меня любви и дружбе, Ханна. А у вас, не осталось никого, кто протянул бы вам руку помощи. И я стыжусь, что не был рядом. Позвольте же мне подарить эти земли вам. Не вашему отцу! – Пирс стыдливо отвел взгляд. – Пусть они будут вашим приданным и тогда вы будете вольны выбирать себе в мужья того, кого полюбите, несмотря на его положение и статус и вопреки наставлениям отца.
Ханна взволнованно поклонилась кузену. Она вновь ощутила заботу от человека, который был ей совсем чужим, но так хорошо понимал ее без слов. И так, за два дня в столице Ханна Гольдман обрела трех новый друзей и чуть не потеряла одного старого.