Глава 7. Раненые души.
Рэндольф направился на поиски одеял, а Арчибальд остался приводить незнакомку в чувство. Они не знали, куда вести ее, потому как Вольф жил в общей комнате с прислугой, а Болдуин со своими братьями. А судя по последним словам девушки, она не хотела, чтобы кто-то знал о ее состоянии.
Запах ее тела выдавал большое количество выпитого вина. И поначалу Арчибальд решил, что именно оно подтолкнуло девушку к такому опрометчивому поступку. Но затем, случайно сдвинув рукав ночного платья, юноша увидел уже пожелтевшие от времени синяки. И внимательно присмотревшись, обнаружил, что такие были повсюду.
Веки Ханны начали слабо дрожать, когда Рэндольф вбежал в башню с украденными у прачек полотенцами и одеялами. Они закутали девушку, и приложи флягу с водой к ее губам, те жадно откликнулись на помощь. Еще через пару мгновений глаза ее раскрылись и в них прочитались сначала удивление, затем страх. Ханна робко оглядела своих спасителей и, поняв по одежде, что те, скорее всего не входят в окружение ее отца, слегка расслабилась.
- Мы никому не расскажем. – Тихо поспешил успокоить ее Арчибальд.
- Лучше бы вы дали мне прыгнуть! – Дребезжащим голосом произнесла Ханна и расплакалась. Рэндольф с приятелем растерянно посмотрели друг на друга. До этого им никогда не приходилось успокаивать плачущих дам, да и что уж там, разговаривали они с ними не так часто.
Ханна и сама не понимала, почему вдруг расплакалась при незнакомцах. С самого детства она училась держать свои чувства под контролем и скрывать то, что было под запретом для чужих глаз. Но слезы ее текли, словно вырвавшаяся наружу стихия, а молчание юношей казалось неприлично долгим.
- Я понимаю вас. – Участливо произнес Арчибальд. – Я сам не раз думал о подобном. – Глаза его друга округлились, но все же он промолчал, что было ему совсем несвойственно. – Вам кажется, что вы в западне и в мире нет никого, кто бы понял ваши чувства.
- Мне кажется, что я уже вовсе перестаю чувствовать что-либо. – Тихо произнесла Ханна. – Все говорят о моем спокойствии и смирении, восхваляя их. Я улыбаюсь и кланяюсь им с абсолютным штилем внутри. – Руки девушки понемногу начинали согреваться. А юноши, боясь встревожить ее, молчали и слушали.- Отец всегда учил меня полагаться на свой разум. Но, кажется, я делала это так часто, что совсем перестала слышать свое сердце. – Она посмотрела на своих спасителей и в глазах ее была такая скорбь, что сердца разрывались на части. – Что делать тому, кто отчаялся? – спросила она.
- Бороться! – Ответил Рэндольф, обращаясь не только к девушке, но и к другу. Ханна отвернула голову в сторону.
- Простите нас, мы не знаем, как к вам обращаться. – Начал Арчибальд. – Я хотел сказать, что если вдруг вам нужна помощь, то мы... – Он замялся. – Я оказался невольным свидетелем ваших ушибов. И если кто-то причиняет вам вред...
- Вы можете называть меня Ханна. – Прервала его юная девушка. – То, что вы видели, дело рук моего отца.
- Ханна? – Уточнил Рэндольф. – Вы Ханна Гольдман? – Девушка осторожно кивнула. Эти двое юношей вызывали в ней непонятные ощущения. Несмотря на их потрепанный вид и смешную наружность, она чувствовала, что может доверять им. – Я слышал о вашем отце от своего! Он премерзкий тип! – Описание ее отца, вырвавшееся из уст собеседника, приободрило Ханну. В своем окружении, она слышала лишь раболепие и лесть о нем. И вот столкнувшись с тем, кто, так же как и она видел в нем совсем другие черты, она будто поняла, что не безумна.
Ханна задрала рукава платья, обнажая следы побоев.
- Я и не помню уже свое тело без них. – Призналась она. – Но даже если всем и станет известно о том, как поступает со мной отец, на это закроют глаза. Он ведь граф и мой единственный опекун, и я являюсь частью его собственности. Лишь мой брат мог бы вступиться за меня, но я не хочу доставлять ему неудобств.
- А что же ваша матушка? – На свой вопрос Арчибальд получил от друга острый удар по ребрам. Он понял, что сказал то, чего говорить не стоило, но было уже поздно. Лицо девушки помрачнело, а едва успевшие высохнуть от слез глаза, вновь намокли.
- Вы будто живете в другом мире, раз ничего не знаете о моей матери. – Горько произнесла Ханна. - Она – это главная боль нашей семьи. Я была младенцем, когда она оставила нас, сбежав помогать горстке выживших сторонников Элизабет Вольф, что укрылись после ее гибели.
Услышав это имя, Арчибальд невольно вздрогнул. Ханна осеклась и внимательно посмотрела на собеседника.
- Я вас чем-то огорчила? – Извиняясь, спросила девушка.
- Вы тут ни при чем, миледи. – Голос юноши дрожал, а глаза стыдливо прятались. – Не вы одна несете тяжкий груз предков. – Он замешкался, пытаясь оценить реакцию Ханны на то, что он сообщит ей. – Мое имя Арчибальд Вольф. Женщина, которую вы только что упомянули, была моей матерью. И я пойму, если вы не захотите больше со мной разговаривать.
Удивление, охватившее девушку, заставило ее отвернуться. Арчибальд не видел первых ее эмоций, но Рэндольф внимательно следил. Он увидел, как лицо девушки напряглось, затем его охватила глубокая скорбь, вызванная то ли мыслями о прошлом, то ли о настоящем. Губы ее дрогнули и глаза, что говорили все за нее, выдали сочувствие к положению юноши. Рэндольф выдохнул и решил разбавить тон беседы.
- Ваша ситуация и вправду сложна, миледи...
- Прошу, зовите меня Ханна, по крайней мере, наедине. – Прервала его леди Гольдман. – Кажется, вы уже достаточно знаете обо мне, что бы считаться мне другом. Я не люблю формальные ноты, что всегда прививал отец своим воспитанием.
- Ханна. – Продолжил юноша, обрадованный предложением сократить дистанцию между собеседницей. – Меня зовут Рэндольф Болдуин, и я обещаю, что все сказанное вами. Тобой.- Девушка расплылась в улыбке. - Мы с Арчибальдом сохраним в тайне, если же, конечно, ты не пожелаешь обратного.
- Я буду благодарна вам обоим за это. Мой поступок был глуп, но я хотела разозлить этим отца. Ведь будь я мертва, он не смог бы воплотить в силу свои замыслы по поводу нашей женитьбы с принцем и его собственному возвышению за мой счет.
- Вы выходите замуж за принца Оррина? – Голос Арчибальда стал непривычно твердым.
- Пока это все домыслы отца. – Начала Ханна оправдываясь, сама не зная от чего. – Но он утверждает, что я единственная достойная кандидатка. Хотя появление Сэмюэльсов, кажется, взволновало его, и после бала он выплеснул на меня весь свой гнев. - Ханна нерешительно приподняла пряди волос со своей шеи, обнажая свежие следы удушья. Юный Болдуин яростно сжал кулаки, а Арчибальд взволнованно затеребил пуговицы на рубахе.
- Это не должно оставаться безнаказанным! – Воскликнул Рэндольф. – Мы защитим тебя! Что-нибудь придумаем! – Он нервно заходил из стороны в сторону, ругаясь себе под нос.
- Иногда мне думается, что его злит, то, как я похожа на свою мать. Она обладает даром целителя, и когда во мне начали проявляться ее способности, он впервые ударил меня, запретив развивать свою силу. – Леди Гольдман грустно посмотрела вдаль, будто ища кого-то. – Кто бы, что не говорил про нее, иногда я желаю, чтобы рядом была она, а не отец.
- Так давайте найдем ее! – Пылающее от мыслей о приключениях, выражение лица Рэндольфа Болдуина не на шутку напугало друзей. – Если она еще жива, то мы сможем узнать, где она находится из книги судеб. Добраться туда будет не просто, но не для этого ли ты оказалась во дворце, и повстречала нас?
- Та книга судеб, что хранится в башне на запретных землях? – Юноша возбужденно закивал. – Ох, я доверила свои тайны безумцам!
- Что-то в этой затее все-таки есть. – Подал голос Арчибальд, стоявший в самом углу. – Не подумайте, мысль о странствие через запретные земли пугает меня не меньше, чем вас. Но разве вы не заслужили получить ответы?
- Пусть так, но даже если мы доберемся до башни, книга откроется лишь «никчемному». Где мы найдем глупца, что решится на это.
- Что ж, он стоит прямо перед вами.
Луна уже стала отступать от своих ночных обязанностей, когда трое заговорщиков принялись расходиться. План, что они бурно обсуждали всю ночь, был безрассуден и опасен, но все-таки он давал им надежду и отвлекал от реальности их миров. И даже когда Ханна, Арчибальд и Рэндольф забрались в свои постели, сердца их продолжали биться в унисон друг другу.