twilight

ФЕНОМЕН

На следующее утро, едва открыв глаза, я понял: что-то не так.

Изменился свет. Он по-прежнему был серо-зеленым, как пасмурным утром в лесу, однако чище и прозрачнее, чем обычно. Значит, тумана нет.

Вскочив, я выглянул в окно.

Тонкий слой снега покрыл двор и выбелил дорогу. Но это еще не самое страшное. Вчерашний дождь застыл на еловых лапах, а подъездная дорожка превратилась в каток.

Джек уехал на работу раньше, чем я спустился к завтраку. Отец не докучал мне своим присутствием, но одиночеством я не тяготился, а наоборот наслаждался.

Готовить не хотелось, и я залил хлопья апельсиновым соком. Странно, я с нетерпением ждал начала занятий. Причем вовсе не потому, что жаждал получить знания или завести новых друзей. Если быть до конца честным, я понимал, что рвусь в школу только ради встречи с Пак Чимином. Глупо, очень глупо.

После вчерашнего разговора мне с ним лучше не встречаться. Полностью я Паку не верил; зачем, например, он наврал про линзы? Еще пугала враждебность, которую он излучал холодными волнами, и ступор, охватывавший меня, когда я видел его прекрасное лицо. Я отлично понимал, что у нас нет ничего общего. Значит, нечего о нем и думать.

Никто не знает, сколько сил я потратил, чтобы пройти по подъездной дорожке к пикапу. Я поскользнулся и разбил бы лицо, если бы не схватился за боковое зеркало.

По дороге в школу я думал о Майке, Джессике и своей «популярности». Наверное, все дело в том, что в Форксе я новенький, а моя застенчивость кажется не жалкой, а трогательной. Так или иначе, мне было не по себе от щенячьей преданности Майка и его соперничества с Джессикой. Возможно, удобнее, когда тебя вообще не замечают?

Как ни странно, по льду пикап двигался без особых проблем. Ехал я медленно, не желая становиться причиной аварии на Главной улице.

Лишь подъехав к школе, я понял, почему все прошло так гладко. На шинах мелькнуло что-то серебристое, и, держась за багажник, чтобы не упасть, я нагнулся над ними. Тонкие защитные цепи пересекали шины крест-накрест. Чтобы установить их, Джек поднялся в неизвестно какую рань. Горло судорожно сжалось.

Я так и стоял, когда услышал странный звук.

Визгливый скрип тормозов становился громче с каждой секундой.

События разворачивались быстро, совсем не как в кино. Тем не менее, испытав прилив адреналина, я воспринимал все до последней детали.

Пак Чимин, стоявший за четыре машины от моей, смотрел на меня с нескрываемым ужасом. Его лицо выделялось из целого моря лиц, искаженных страхом и отчаянием. Но гораздо важнее в тот момент был темно-синий фургон, потерявший управление и беспорядочными зигзагами скользивший по парковке. С угрожающей скоростью он приближался к моему пикапу, у него на пути стоял я. Я даже глаза закрыть не успею.

Что-то сбило меня с ног раньше, чем я услышал скрежет, с которым фургон сминал кузов пикапа. Ударившись головой об асфальт, я почувствовал, как кто-то сильный прижимает меня к земле. Я лежал на асфальте за старой «хондой», рядом с которой стоял мой пикап. Больше я ничего не успел заметить, потому что фургон снова приближался. Смяв кузов пикапа, он сделал огромную петлю и теперь двигался в мою сторону.

Услышав сдавленное ругательство, я понял, что не одна под «хондой» и тут же узнал бархатный голос. Взметнулись сильные руки, защищая меня от фургона, который, сильно дернувшись, остановился сантиметрах в тридцати от моего лица. Руки уперлись в боковую поверхность фургона. Секундой позже меня, словно тряпичную куклу, перекинули через плечо и поволокли прочь. Раздался удар, затем звон битого стекла, и я увидел, что фургон застыл там, где совсем недавно были мои ноги.

Целую минуту стояла гробовая тишина, а потом донеслись истерические крики и плач. Несколько человек звали меня по имени, но среди всеобщей паники я расслышал тихий испуганный голос Чимина.

– Чон, ты в порядке?

– Да, – только и пролепетал я и попытался сесть. Не тут-то было – Пак вцепился в меня железной хваткой.

– Осторожно! – предупредил парень, когда я начал вырываться. – Кажется, у тебя разбит висок.

Только тут я почувствовал пульсирующую боль над левым ухом.

– Ой – удивленно воскликнул я.

– Так я и думал – Как ни странно, в его голосе слышался сдавленный смех.

– Черт возьми... – начал я, пытаясь собраться с мыслями. – Каким образом ты так быстро оказался возле меня?

– Я стоял рядом, Чон.

Я снова попытался сесть, и на этот раз он разжал свои объятия, отодвигаясь подальше. Заглянув в его лицо, такое испуганное и невинное, я снова поразился его красоте. Зачем я задаю все эти вопросы?

Тут подоспела помощь – студенты и учителя с перепуганными заплаканными лицами кричали что-то друг другу и нам с Чимином.

– Не шевелитесь! – велел какой-то мужчина.

– Вытащите Тайлера из машины, – командовал второй.

Заразившись царившей вокруг суматохой, я попытался подняться, но холодная рука Чимина сжала мое плечо.

– Тебе лучше пока не двигаться, – мягко произнес он.

– Холодно, – пожаловался я. Пак захихикал, и мне стало легче.

– Ты стоял там, возле своей машины, – неожиданно вспомнил я, и смех резко оборвался.

– Это не так. – твердо сказал он.

– Я все видел.

Вокруг нас царил хаос. Мужчины пытались освободить Тайлера. Я продолжал спорить – откуда только взялась настойчивость? Уверенный в своей правоте, я хотел заставить Пака признаться.

– Чон, я стоял рядом с тобой, а потом сбил с ног, – медленно и серьезно проговорил Чимин.

Странные глаза так и буравили меня, будто стараясь внушить что-то важное.

– Нет. – упрямился я.

– Чон, пожалуйста.

– Как все произошло? – не желал уступать я.

– Доверься мне, – умолял Чимин, и я понимал, что больше не могу сопротивляться.

– Обещай потом все объяснить.

– Конечно. – неожиданно резко и раздраженно сказал он.

– Конечно, – с бессильной злобой повторил я.

Шесть санитаров и два учителя – мистер Варнер и мистер Клапп – с трудом отодвинули фургон и принесли носилки. Чимин заявил, что в состоянии идти сам, и я пытался последовать его примеру. Однако кто-то донес, что я ударился головой и, возможно, получил сотрясение мозга. Я был готов провалиться сквозь землю, когда на меня надели фиксирующий «воротник». Казалось, вся школа собралась посмотреть, как меня грузят в машину скорой помощи. А Чимина просто посадили на переднее сиденье. Разве справедливо?

Машина еще не успела отъехать, и тут, как назло, появилась полиция с шефом Своном во главе.

– Гук! – испуганно закричал Джек, увидев меня на носилках.

– Все в порядке, Дже... папа, – вздохнул я. – Ничего страшного.

Джек стал расспрашивать санитаров и врачей, а я, воспользовавшись случаем, попробовал найти объяснение смутным образам, которые кружились в голове, словно цветные стекла калейдоскопа.

Вот санитары поднимают меня на носилки, и на бампере «хонды» я вижу вмятину, по очертаниям напоминающую плечи Эдварда. Будто он прижался к машине с такой силой, что на металлической раме остался след...

А вот его семья... Они наблюдают за происходящим издалека. Лица перекосились от ярости и осуждения, в них нет ни капли тревоги за брата.

Наверняка всему этому есть логическое объяснение. Естественно, за исключением того, что я сошел с ума.

«Скорая помощь» с полицейским эскортом примчалась в центральную городскую больницу. Было страшно неловко, когда меня, как последнего идиота на носилках выгружали из машины. Тем более что Чимин грациозно выпорхнул из кабины и по-хозяйски вошел в здание больницы, словно бывал здесь ежедневно.

Меня привезли в процедурную – длинную комнату с несколькими койками, окруженными полупрозрачными занавесками-ширмами. Медсестра измерила мне давление и поставила градусник. Задернуть пластиковый занавес никто не потрудился, и, разозлившись, я решил, что не стану больше носить идиотский «ошейник». Медсестра отлучилась, и я тут же расстегнул липучку и бросил «ошейник» под койку.

Медсестры засуетились, и через минуту к соседней койке принесли еще одни носилки. На них лежал Тайлер Кроули, с окровавленной повязкой на голове. Выглядел он ужасно, но с беспокойством смотрел на меня.

– Чон, я так виноват!..

– Я-то в порядке, Тайлер, а ты?

Пока мы разговаривали, медсестры снимали повязку, обнажая мириады ссадин на лбу и левой щеке.

– Я думал, что убью тебя! – причитал Кроули. – Ехал слишком быстро, а фургон занесло... – Он поморщился, когда сестра начала промывать ссадины.

– Не беспокойся, меня ты не задел.

– Как ты смог так быстро уйти с дороги? Ты стоял у пикапа, а через секунду исчез.

– Ну, мне помог Чимин.

– Кто? – Тайлер не верил своим ушам.

– Пак Чимин, он стоял рядом. – Я умел лгать, но на этот раз все прозвучало не слишком убедительно.

– Пак? Его я не заметил. Вау, ну и скорость.

Как он?

– По-моему, в порядке, хотя тоже в больнице.

Я ведь не сумасшедший, галлюцинациями не страдаю. Как же все произошло? Похоже, ответа не найти.

Мне сделали рентген головного мозга. Говорил же я медсестрам, что со мной все в порядке, так оно и оказалось. Никакого сотрясения. Однако без осмотра доктора уйти мне не разрешали. Итак, я застрял в процедурной. Если бы еще Тайлер перестал извиняться... Я ему раз сто повторил, что со мной все в порядке, а он продолжал изводить и себя, и меня. Наконец, я перестал его слушать и закрыл глаза. Покаяния Тайлера доносились словно издалека.

– Он спит? – произнес слегка низкий бархатный голос, и я тут же открыл глаза.

У моей койки, самодовольно улыбаясь, стоял Чимин. Хотелось показать, как сильно я злюсь, но ничего не вышло, сердиться на Пака было невозможно.

– Послушай, Чимин, мне очень жаль... – начал Тайлер.

Пак жестом попросил его замолчать.

– А где же кровь? – с притворным сожалением спросил он и рассмеялся, обнажив белоснежные зубы.

Чимин присел на койку Тайлера, однако повернулся ко мне.

– Каков диагноз? – спросил он.

– Со мной все в порядке, но уйти не разрешают. – пожаловался я. – Слушай, а почему у тебя не берут анализы?

– Все дело в связях и личном обаянии. – засмеялся Пак.

Тут в процедурную вошел доктор, и у меня просто отвисла челюсть. Он был молод, светловолос и красивее любого манекенщика из всех, кого я видел. И это несмотря на мертвенную бледность и темные круги под глазами.

– Итак, мистер Чон, как вы себя чувствуете? – спросил доктор Пак.

Боже, его голос даже красивее, чем у Чимина.

– Все в порядке, – кажется, в тысячный раз ответил я.

Он включил световой щит у изголовья моей койки.

– Рентген показывает, что все в норме, – одобрительно проговорил доктор. – А голова не болит? Чимин сказал, что вы сильно ударились.

– Все в порядке, – вздохнул я, бросив свирепый взгляд на Пака-младшего.

Холодные пальцы доктора осторожно ощупывали мою голову. Вот он коснулся левого виска, и я поморщился.

– Больно?

– Да нет, – ответил я. Разве это боль? Я поднял глаза и, увидев покровительственную улыбку Чимина, разозлился.

– Ваш отец ждет в приемном покое. Пусть забирает вас домой. Но если закружится голова или внезапно ухудшится зрение, сразу приезжайте ко мне.

– Могу я вернуться на занятия? – спросил я. Не хватало еще, чтобы Джек за мной ухаживал.

– Сегодня лучше отдохнуть, – посоветовал доктор.

– А он вернется в школу? – поинтересовался я, имея в виду Чимина.

– Должен же кто-то сообщить добрую весть. – самодовольно изрек Пак-младший.

– Вообще-то, – вмешался доктор, – почти вся школа собралась в приемном покое.

– О нет. – застонал я, закрывая лицо руками.

– Может, останетесь здесь? – с сомнением предложил доктор Пак.

– Нет-нет. – испуганно вскрикнул я и тут же вскочил на ноги. Очевидно, я поспешил, потому что, потеряв равновесие, упал в объятия доктора. Он только головой покачал.

– Ничего страшного, – пролепетал я. Не рассказывать же ему, что с равновесием у меня вообще проблемы.

– Выпейте тайленол, – посоветовал он, осторожно ставя меня на ноги.

– Голова почти не болит. – упрямился я.

– Вам очень повезло, – улыбнулся доктор, ставя подпись на моей выписке.

– Повезло, что Чимин стоял рядом со мной, – поправил я, многозначительно глядя на своего спасителя.

– Ах, да, конечно. – согласился доктор, делая вид, что разбирает какие-то бумаги. Затем он подошел к Тайлеру. Интуиция не подвела, доктор Пак был польщен.

– А вам, молодой человек, придется здесь задержаться, – объявил он Тайлеру, осматривая его ссадины.

Как только доктор отвернулся, я подошел к Чимину.

– Можно тебя на минутку? – чуть слышно прошептал я.

Парень отступил, упрямо стиснув зубы.

– Тебя ждет отец, – процедил он.

Я посмотрел на доктора Пака и Тайлера.

– Хочу поговорить с тобой наедине, если не возражаешь, – настаивал я.

Чимин поморщился, а затем вышел из процедурной и быстро зашагал по длинному коридору. Мне пришлось бежать, чтобы не отстать. Завернув за угол, мы оказались в небольшом тупичке, и Пак резко повернулся ко мне.

– Чего ты хочешь? – раздраженно спросил он.

– Ты обещал объяснить, как все случилось, – напомнил я, но не так уверенно, как собирался. Его внезапная враждебность пугала.

– Я спас тебе жизнь, а ты еще претензии предъявляешь.

Я едва сдерживал негодование.

– Ты обещал.

– Чон, ты ударился головой и не понимаешь, что говоришь. – съязвил парень.

– С головой у меня все в порядке.

– Что ты от меня хочешь? – В голосе Чимина появилась злоба.

– Узнать правду. – решительно сказал я. – Хочу знать, ради чего я лгал твоему отцу.

– А по-твоему, что случилось?

Чтобы выложить свою версию, мне хватило минуты.

– Я прекрасно помню, что тебя рядом со мной не было, Тайлер тоже тебя не видел, поэтому не надо говорить, что у меня амнезия. Фургон должен был раздавить нас обоих, но ты его удержал, причем с такой силой, что на двери фургона остались вмятины от твоих ладоней, а на бампере «хонды» – контуры плеч. У тебя нет ни одной царапины... И еще: фургон мог переехать мне ноги, но ты его не просто оттолкнул, а приподнял...

Я замолчал, понимая, что рассказ кажется бредом сумасшедшего.

Чимин недоверчиво смотрел на меня.

– Думаешь, я приподнял фургон? – спросил он таким тоном, будто сомневался в моем душевном здравии.

Разве ему можно верить? Похоже, Пак – прекрасный актер.

Стиснув зубы, я кивнул.

– Твоей истории никто не поверит, – насмешливо проговорил он.

– Я не собираюсь никому рассказывать, – очень четко произнес я, сдерживая гнев.

– Тогда какая разница? – удивленно спросил он.

– Для меня есть разница, – твердо сказал я. – Не люблю врать и хочу знать, ради чего я это делаю.

– Неужели трудно просто сказать мне спасибо и обо всем забыть? – устало спросил он.

– Спасибо. – зло бросил я.

– Но ты ведь не успокоишься?

– Конечно, нет.

– Боюсь, тебя ждет горькое разочарование.

Мы зло смотрели друг на друга. Чтобы не сбиться, я решил заговорить первым, иначе перед утонченной красотой бледного лица мне не устоять.

– А тебе какая разница? – холодно спросил я.

На секунду Пак показался мне таким ранимым.

– Не знаю, – тихо сказал он и, не добавив ни слова, ушел.

Я злился так сильно, что несколько секунд не мог сойти с места, а придя в себя, медленно прошел обратно по коридору.

Судя по всему, за нас с Тайлером переживала вся школа. В приемном покое я увидел сотни взволнованных лиц. Джек бросился было ко мне, но буквально в двух шагах остановился, испуганный выражением моего лица.

– Со мной все в порядке, – мрачно объявил я.

Меня до сих пор трясло от гнева, разговаривать не хотелось.

– Что сказал доктор?

– Что все в порядке, и я могу идти домой, – вздохнул я и увидел, как, расталкивая толпу, к нам приближаются Майк, Джессика и Эрик. – Поедем скорее.

Джек обнял меня за плечи и повел к выходу. Я робко помахал друзьям, показывая, что волноваться больше не стоит. Мне стало легче, лишь когда мы сели в патрульную машину.

Ехали молча. Я был настолько поглощен своими мыслями, что едва замечал Джека. Что ж, странное, явно оборонительное поведение Чимина лишь подтверждает мои подозрения.

Джек заговорил, только когда мы приехали домой.

– Э-э... тебе нужно позвонить Дженни, – виновато проговорил он.

– Ты звонил маме? – в ужасе закричал я.

– Прости.

Выходя из машины, я громко хлопнул дверцей.

Естественно, мама была в истерике. Я раз тридцать повторил ей, что со мной все в порядке, прежде чем она поверила. Дженни умоляла меня вернуться в Финикс, совершенно не думая о том, что в данный момент дома никого нет. Как ни странно, ее причитания меня почти не трогали. Все мысли занимал Чимин и его тайна. Дурак, какой же я дурак. Даже из Форкса уезжать расхотел, кто бы подумал.

В такой ситуации разумнее всего было лечь в постель и притвориться спящим. Джек краем глаза следил за мной из гостиной, и это страшно действовало на нервы.

Заглянув в ванную, я выпил три таблетки тайленола.