Глава 22
Оттепель
Где права сила, там бессильно право.
Японская пословица
Посадка была на удивление мягкой. Настолько, что девушка даже не заметила, как они приземлились. Все время полета самолет потряхивало, и она была готова поклясться, что видела, как от крыла отлетела какая-то деталь. Так что они долетели точно с божьей помощью, хоть в него она уже давно не верила.
Она подождала, пока все подскочившие с мест перестанут толпиться в проходе и выйдут. Встала, забрала с полки свою ручную кладь и покинула самолет в числе последних. Она прилетела домой и поэтому не спешила. Ее близкие обязательно дождутся, сколько бы ни пришлось ждать. Коридоры аэропорта, таможенный контроль, каруселька с багажом, ее черный чемодан, в который она смогла уместить всю свою жизнь, снова коридоры и…
– Welcome home, Гоша, – широко улыбнулся высокий парень с темно-русыми волосами и протянул ей букет.
– Твое произношение всегда было отвратительным, Ром. И к чему эта пошлость? – возмутилась она, но букет все же забрала.
– Прошу простить мне мою слабость, ничего не смог с собой поделать. – Рома забрал у Гоши чемодан, на котором стояла дорожная сумка из ручной клади, и они двинулись в сторону выхода из терминала. – В конце концов, мы столько не виделись.
– Я польщена, но я бы сама доехала.
– Чтобы меня потом сожрала Лина? Нет, спасибо.
– Эх, Рома, Рома… зачем же ты такой хороший?.. Я начинаю жалеть, что ты муж моей лучшей подруги. Еще немного, мое терпение лопнет, я наплюю на все нормы приличия и начну к тебе приставать. – Гоша вышла вслед за ним на парковку.
– Маргарита, – начал он наигранно-серьезным тоном, – идите в жопу, мы не будем замышлять подлянки у Лины за спиной. Я ее слишком сильно люблю.
Гоша рассмеялась.
– Эх, даже нельзя помечтать о страстном романе с… Романом! – Она засмеялась еще громче.
– Я смотрю, у тебя хорошее настроение.
– Чувствую, что ненадолго.
Они дошли до машины. Рома погрузил чемодан в багажник и открыл Гоше дверь у пассажирского сиденья.
– Какой же ты негодяй, – хихикнула Гоша, когда Рома сел за руль.
– Что на этот раз? – Он начал выруливать с парковки.
– Ты же прекрасно знаешь, что у меня уже несколько лет не было мужика, и продолжаешь меня соблазнять! – вновь пошутила она.
– Маргарита, я уже не знаю, куда тебя посылать!
– А можно на чей-нибудь…
– Нет!
– Ладно-ладно.
– Сказала уже родителям, что вернулась? – Он выехал с парковки. Теперь пункт их назначения – дом.
– Нет, пусть для них будет приятный сюрприз.
– Если Регина наконец-то отжала твою комнату, можешь пожить у нас.
– Регина наконец-то забрала свое недоразумение, что называет собакой, съехала от родителей и теперь живет со своим парнем. Как бы она сказала, полнейший плюс вайб. Причем для нас обеих.
– Ого…
– Ага. Как Лина?
– Прекрасно. Очень рада твоему возвращению.
– А на самом деле?
– Ей очень тяжело, я еще никогда не видел ее настолько подавленной. Как будто на нее разом все навалилось. Но она по-прежнему очень рада твоему возвращению.
– А как?.. – Она попыталась вспомнить имя ребенка своих друзей. Из всех кандидаток на роль крестной они выбрали, очевидно, самую неподходящую.
– Сеня, – напомнил Рома. – С ним все отлично. Бегает, смеется, ходит в сад. Обычный пацан четырех лет от роду.
– Это просто чудесно, – она вежливо улыбнулась.
Некоторое время они ехали молча. Разговоры о детях всегда ставили ее в тупик, пусть в этот раз Гоша и начала его сама.
– Я до сих пор толком не знаю, зачем прилетела. Уже начинаю думать, что ради завтрашнего парада, – наконец прервала тишину она, хотя все же понимала, при каких делах могла пригодиться именно ее специализация.
– Лина тебе ничего не рассказала?
– Лина позвонила мне позавчера вся в слезах, утверждая, что это дело жизни и смерти и нужны все мои знания и компетенции.
– Я ни при чем, я просто попросил ее обратиться к тебе за помощью. Кто же знал, что она пойдет с козырей? – улыбнулся Рома.
– И кто она?
– Ты же ничего не знаешь.
– Но я же не дура. И зачем тогда вам именно я, если это не… Какая это у вас статья? Сто двадцать первая?
– Тридцать. Сто тридцать первая.
– Почти попала. Так кто?
– Бывшая моего брата и…
– Только не говори, что… – Она почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.
– …еще парочка девушек…
– …их несколько…
Последние фразы они произнесли одновременно.
– Еще на двух студенток меда вышли случайно. Год назад дочь коллеги, Вика, работала на кафедре и пришла к отцу с записями камер и вопросом, что делать той девочке. А насчет последней нет никаких доказательств, кроме слов Вики. А сейчас вновь всплыло то же имя.
– И он, – спросила Гоша, когда обрела дар речи, – наверняка сыночек какого-то богатенького дяди?
– Они.
– Все настолько плохо?
– Еще хуже, чем ты думаешь. Помнишь Илью?
– Какого? – Кажется, она уже догадалась.
– Нечаева.
– Пиздец.
– И у него, оказывается, есть младший братец, который пошел по той же кривой дорожке.
– Вдвойне пиздец. – Она прислонилась лбом к окну машины в надежде, что холодок не даст ей разрыдаться.
– Лучше и не скажешь. Спасибо, что прилетела, Маргарита. Ты нужна мне. Ты нужна Лине. Ты нужна этим девочкам.
Гоша лишь измученно улыбнулась в ответ и чуть ссутулилась под грузом ответственности, что только что рухнул на ее плечи.
Одно дело, работать с чужими людьми, помогать совершенно незнакомым девушкам, но совершенно другое, когда на тебя надежду возлагает кто-то, кого ты знаешь. Лина права, это вопрос жизни и смерти, только на кону сейчас судьба самой Гоши, а не тех девушек, на которых уже вышел Рома, или тех, кого им только предстоит найти. В том, что будут еще жертвы, она не сомневалась. В том, что это будет «неравный бой», тоже. Слово простой девушки против слова человека с деньгами и связями – очевидно, какое из двух имеет больший вес. Даже если правда находится по другую сторону.
Столько лет ее преследует один и тот же человек. Гоша так и не смогла отпустить произошедшее с Линой и чуть ли не каждый день думала о том, как Нечаев в один прекрасный момент налажает настолько сильно, что даже деньги и связи отца ему не помогут. И кажется, сейчас в ее силах наконец-то было сделать так, чтобы этот момент настал. Маргарита закипала от злости и надеялась, что ее праведный гнев не сыграет с ней злую шутку и спустя столько лет справедливость восторжествует.
* * *
Хотелось выбросить телефон в окно прямиком в одну из маминых клумб. Или лучше – кинуть его с такой силой в стену, чтобы экран покрылся сетью мелких трещин, а камера вышла из строя. И все, никаких больше съемок в видео и постоянных проверок активности. Никаких разочарований из-за того, что очередное видео не залетело и, значит, все планы продвижения нового формата книжного клуба и книг из списка пошли по одному причинному месту.
И если с первым Катя еще хоть как-то могла смириться, желающих набралось достаточно и без «Тиктока», а обсуждения уже шли вовсю, то со вторым никак не могла. В конце концов, люди ей заплатили деньги, и немаленькие, а она их так подвела, хотя и понимала, что ее вины в этом нет, со своей стороны она сделала все на высшем уровне, и это либо удача отвернулась от нее, либо бездушные алгоритмы кинули ее аккаунт в теневой бан. И за все время, что Катя вела книжные соцсети, она так и не смогла найти лекарства от этого диджитал-недуга.
Чтобы хоть как-то выпустить пар, но при этом оставить телефон в целости (новый ей покупать вряд ли будут), Катя кинула его в подушки на кровати и вышла из своей комнаты подальше от соблазна ежесекундно обновлять уведомления в приложении и грустить, что видео набирают меньше просмотров, чем хотелось бы.
Катя спустилась на первый этаж. Отец сидел перед телевизором и даже не заметил ее прихода. Пару дней назад он решил, что непутевая дочь усвоила урок и ее дурь прошла, сменил гнев на милость и отменил домашний арест. Катя сделала вид, что безмерно благодарна отцу, но улыбалась про себя, потому что ее «дурь» всего лишь хорошо замаскировалась. Скрывать отношения от отца, фактически живущего в операционной и на врачебных конференциях, – задача элементарная.
Хотя отец уже давно не цеплялся к ней, Катя все же быстро и тихо проскользнула мимо него на кухню, откуда раздавался стук посуды и какой-то мужской голос. Она подошла поближе и поняла, что мама что-то готовит, попутно смотря видеотьюториал, время от времени отматывая назад некоторые моменты и пересматривая их снова. Егор сидел рядом в детском стульчике и слюнявил одну из своих игрушек.
Катя подошла к домашним и, поддавшись какому-то непонятному порыву, потрепала сына по макушке. Он тут же поднял глаза на свою маму. Катя скорчила рожицу, Егор рассмеялся. Со временем он стал меньше походить на своего отца и гораздо больше на нее. Младенческая голубизна глаз исчезла, волосы чуточку потемнели. Она никогда раньше не замечала, что у него такой же, как и у нее, подбородок, такие же губы, форма глаз.
«Ребенок как ребенок, – вдруг пронеслось у нее в голове, – никакое не исчадие ада, обычный малыш… мой малыш».
– Что крадешься, как вор в ночи? – бросила через плечо мама. – Пришла – помогай!
– А что ты делаешь?
– Лагман! Сейчас будем превращать этот кусок теста в лапшу! – с воодушевлением ответила мама и поставила видео на паузу.
«Почему бы и нет?» – подумала Катя и согласилась. Все лучше, чем смотреть на пару сотен просмотров на последнем видео и киснуть.
Помощи от Кати было немного. Она вся перепачкалась в муке, сильно мешалась (правильно говорят, что двум хозяйкам на кухне не место) и постоянно смешила то маму, то Егора, которому было любопытно, что же происходит рядом с ним. Катя отряхнулась от муки и взяла сына на руки, чтобы принести его поближе к столешнице и озвучивать ему каждое действие его бабушки. Егор смотрел, как тонко раскатанное тесто превращается в лапшу, с таким видом, будто этот мир ему был абсолютно понятен. В моменты, когда он становился слишком серьезным, Катя его щекотала, и он начинал смеяться.
– Чем заняты? – Катя не заметила приближения отца, вздрогнула и инстинктивно прижала к себе Егора, будто пытаясь его защитить.
– Лапшу для лагмана, присоединяйся.
– Бежать поздно, пап, – хмыкнула Катя.
– Что ж… – вздохнул отец. – Что делать?
Такого поворота событий Катя не ожидала. Впервые за очень долгое время они собрались на кухне не чтобы поесть в неловкой тишине, перебиваемой стуком приборов о посуду и упреками отца, а чтобы провести вместе время как… обычная семья. Не хватало только Иры, которая пропадала в анатомичке, готовясь к олимпиаде.
Катя чувствовала, как внутри разливается умиротворение. Родные, но холодные стены большого дома налились уютом. Она не знала, как долго продлится эта оттепель. Не знала, в какой момент отец возьмется за старое. Не знала, когда снова почувствует на себе всю силу его слова. Но этот момент она хотела надолго сохранить в своей памяти.
«А может… они все же друг друга любят?» – думала Катя, сидя за столом, когда они семейными усилиями смогли выполнить миссию «приготовь лагман».
А когда она после ужина поднялась в свою комнату и проверила соцсети, увидела, что ее последнее видео вышло в рекомендации и количество просмотров уже перевалило за десять тысяч, а в чате уже началось обсуждение нового отрывка «Клары и Солнце». Как раз закончили читать третью часть.
Катя честно пыталась соблюдать пороги, но уже через пару дней сдалась и дочитала книгу до конца, помечая себе на полях важные сюжетные моменты, чтобы ориентироваться в тексте и в случае затишья вбрасывать в чат темы для обсуждения. Но за десять дней совместных чтений такого случая так и не представилось, потому что в любом чате, где состояла Регина, у обсуждений не было и шанса затихнуть.
Вначале Катя очень переживала, как бы Регина не ляпнула что-то, что может обидеть или отпугнуть других участников, но та вела себя так спокойно и адекватно, что хотелось написать ей в личку: кто ты такая и куда ты дела Регину?! Но Катя держалась.
К тому же такое поведение Регины распространялось и за пределы чата. Катя уже даже успела забыть, как выглядит ее взгляд я-все-про-всех-вас-знаю и как звучат ее нескончаемые шутки на всевозможные неудобные темы.
Перед сном Катя вновь проверила соцсети. Видео продолжало крутиться в ленте рекомендаций, просмотры – набегать, обсуждение в чате утихло, а в ВК висело новое сообщение от Дани, пожелавшего ей сладких снов. Катя отправила в ответ стикер со спящим полукотом-полупчелой и поставила телефон на зарядку, предвкушая минимум десять часов сна, потому что субботние лекции давно закончились, а на работе выходной.
Жизнь наконец-то наладилась. Катя теперь чувствовала себя героиней не сериала на «России 1», а красивой истории про любовь, причем в шаге от счастливого финала. Даже задышалось легче. Видимо, это так влияли весна, тепло и увеличение светового дня. После «Клары и Солнце» с легкостью верилось, что небесное светило может не только напитать энергией робота-андроида, но и придать сил обычному человеку.
Но почему-то где-то на задворках сознания Кати зарождалось ощущение, что такому желанному счастью совсем скоро придет конец.
* * *
Майские уже подошли к концу, и все вернулись в рабочее русло, однако в парке было многолюдно, так что этим двоим пришлось потратить немало времени, чтобы найти место подальше от чужих глаз и ушей и других частей тела. Первый постоянно осматривался, не ставит ли кто приватный разговор под угрозу. И почему нельзя поговорить в квартире?! Куда спокойнее, и не нужно тащиться черт пойми куда. Второй искал безлюдное место, только чтобы отпустить пса с поводка.
– И как ты можешь быть таким спокойным?! – Последние два дня Саша и так был на взводе, а невозмутимость старшего брата и вовсе полностью выводила из себя. – Мы же в полной жопе.
– Сань. – Нечаев задумчиво посмотрел на небольшой мячик, что держал в руке. Жульен уже начал в нетерпении прыгать за ним и пачкать своими лапками джинсы, хорошо хоть на черном грязь не так заметна. Хотя на его репутации сейчас так много пятен, что еще парочка отпечатков никак не навредит. – Не «мы», – он кинул мяч и посмотрел вслед своему псу, что тут же помчался за ним, – а ты. Ты в полной жопе.
– Но эта сучка написала заяву и на тебя тоже.
– Во-первых, эта «сучка» вообще-то была твоей девушкой. – Вряд ли у него было право нравоучать, но слишком уж хотелось осадить Санька. – А во-вторых, в отличие от тебя, мне не приходится жить у брата, потому что мать узнала обо всем и выгнала меня из дома. А еще не у меня нет работы и нечем платить за учебу, – ухмыльнулся он.
Санек нашелся что ответить. Мать сменила замки и написала, что он ей больше не сын, и может даже не появляться на пороге ее квартиры, и что все его вещи отправит доставкой на новый адрес. Ему казалось, что наказание слишком уж серьезное за такой незначительный проступок. Кристаллы, что они подсыпáли в коктейли прекрасных дам в клубах, так, баловство. Девушки и без них были не против. А если и не хотели какого-то продолжения, то зачем так упивались всем, что горит? А Ника… он даже не сделал ей ничего! Сама себе что-то там придумала и пошла в полицию. Санек был уверен, что без помощи Дениса тут не обошлось. Узнал, что его лучший друг и девушка слишком близки, и решил отомстить. Странно только, что другу, которого знал с первого класса, а не неверной девушке, с которой они были вместе сколько? Пару месяцев? Полгода? Год?
Санек отказывался видеть свою вину и надеялся, что его мать еще оттает.
На помощь их отца рассчитывать не приходилось. Вдвоем начудили, вдвоем и будут разгребать. Он ясно дал понять не вмешивать его в это дело, потому что репутационные риски ему сейчас ни к чему.
Санек еще никогда не был так близок со своим старшим братом, но лучше бы обстоятельств, сблизивших их, и вовсе не было.
Жульен примчался обратно, и его хозяин тут же изменился в лице – теперь на нем вместо безразличия ко всему миру отражалась любовь к питомцу и настоящему другу. Он сел на корточки и подставил раскрытую ладонь под слюнявый мячик. Спрашивая, кто же здесь хороший мальчик, Нечаев свободной рукой чуть потрепал Жульена по холке, а потом встал и вновь кинул ему игрушку.
– Да ладно, – растянул он губы в насмешливой улыбке, – не кисни. У нас хороший адвокат, это раз. А если он не поможет, мы откупимся, это два.
– Ты забыл? Отец выразился очень ясно. Денег он не даст.
– Но я знаю, кто даст, если правильно попросить.
– И кто же?
Нечаев прервал разговор, чтобы вновь сообщить Жульену, кто самый лучший в мире пес, и еще раз кинуть ему мячик.
– Твоя мать.
– Ты точно в последний раз в клубе стаканы не перепутал? При чем тут вообще моя мать? – не понял Санек.
– Ты ведь в курсе, что она продает «Розу»? – По реакции брата он понял, что Саня об этом слышал впервые. – Теперь, значит, в курсе. – Он старался звучать серьезно, но ситуация его почему-то очень сильно развеселила, и он еле сдерживал смех. – Дождемся, пока продаст, и позвоним ей якобы от отца. Как будто он поручил это кому-то из своих людей. Ультиматум, парочка угроз – и деньги уже на нашем левом счету, который мы предварительно откроем.
– Думаешь, она на это поведется?
– Уверен. Не ссы, нормально все будет.