Бесстрашные кот и змей

«Среди журналистов не место интровертам. Только экстраверты обладают достаточно развитыми навыками общения и способны выдержать рабочий стресс. Журналист не должен быть мизантропом, это мешает карьерным достижениям». Любой работающий в этой сфере человек, будь он телеведущим, или автором статей, слышал подобные заявления. Вилберт Морленье считал их полнейшим бредом. Любовь к одиночеству и желание как можно меньше контактировать с большими толпами никогда не мешали его карьере редактора городской газеты. Мужчина, хоть и производил впечатление неконтактного человека, умел приспосабливаться к ситуации и правильно себя вести.

Всю свою жизнь Вилберт отличался поразительным трудолюбием. Иногда даже слишком активным. Журналист не мог позволить себе отдохнуть, не закончив рабочие дела. По этой причине Морленье писал незавершённые статьи дома. Бывало он задерживался допоздна, что плохо сказывалось на цвете его лица. За всю карьеру Вилберт провёл несколько успешных журналистских расследований. Большинство коллег уважали Вилберта за его профессионализм, внимательность и стремление к справедливости.

За окном с раннего утра капал дождь. Звуки соприкасающихся со стеклом частичек воды приятно ласкали слух Вилберта. Многие жители Глитч-Тауна были недовольны резкой переменой погоды в свой выходной, но только не этот человек. Морленье всё равно планировал остаться дома, наедине со своими заботами. Именно сегодня журналисту удалось закончить материал гораздо раньше обычного, что не могло не вызвать у мужчины подозрений. Прищурив глаза и задумчиво поглаживая прекрасные усы, он начал внимательно вчитываться в каждое слово в поисках опечаток и речевых ошибок.

Но, к его великому сожалению, завершить проверку собственной орфографии Вилберту помешал дверной звонок. «Странно, — подумал он, — Кроме Нэнси здесь некому появляться, а она уж точно не станет звонить».

— Мистер Морленье, вы дома? — из-за двери послышался знакомый громкий голос. — Это Бумажный Кот, если вы не поняли, можно мне войти?

Вилберт недовольно цокнул языком, поднимаясь на ноги. Он никак не ожидал появления Бумажного Кота у своих дверей. С момента появления девочки в этом доме Морленье время от времени невольно пересекался с ней, чаще всего не в самых спокойных ситуациях. Возле неё всегда что-то исчезает, взрывается, втягивается в приключения. Это не могло не обеспокоить мужчину. Каждый раз он пытался побудить молодых людей вести себя хоть немного осторожнее, но те мало обращали внимание на недовольства журналиста. Как ни странно, все инциденты с их участием заканчивались хорошо.

Его удивляло дружелюбное отношение со стороны Бумажного Кота. Рядом с ним Бумажка вела себя взволнованно, сильно краснела, задавала глупые вопросы. Будто её удивляют самые элементарные вещи. Вилберт прекрасно знал о её любопытстве и заинтересованностью во всём, что творится вокруг. Это и делало их похожими, поскольку Вилберт с детства был таким же любознательным человеком. С возрастом его пыл утих. Впрочем, Вилберт продолжал интересоваться новыми вещами и черпать информацию ото всюду.

И всё же, Морленье не рассматривал подростка, как хорошего собеседника в силу её юного возраста. Именно поэтому их общение было ограниченным.

— С тобой всё в порядке? — Несколько удивлённо поинтересовался Вилберт, распахнув входную дверь. — Ты ведь можешь заболеть от холода, или эта железяка снова утянет тебя куда-нибудь.

Похоже, Котику «посчастливилось» попасть под ливень. За её волосы крепко держался сломанный робот. Хотя поломанную конструкцию, представляющую собой бумажный стакан из-под кофе, две металлические руки-клешни и большой глаз, с трудом можно было назвать роботом. Кофейного бота девочка придерживала небольшой ладонью, дабы тот не упал на пол, утянув за собой добрую долю пушистых волос.

— Добрый день. — Бумажка всё ещё тряслась от холода, но из вежливости постаралась улыбнуться. — Люций и Нэнси ещё не вернулись, поэтому я не могу попасть домой. Мне правда некуда идти, могу ли я немного побыть у вас? Я постараюсь вам не мешать, честно-честно! И ещё, нет ли у вас какой-то штуки, которая избавит вот от... Другой штуки, той, что никак не отпускает меня?

По спине Вилберта пробежал неприятный холодок, стоило ему взглянуть на промокшую соседку. Он просто не мог выставить её на улицу одну, тем более, при таких погодных условиях. Морленье отошёл в сторону, кивком приглашая её войти. Бумажный Кот восхищённо осмотрела помещение. Благодаря деревянным стенам и приглушённому освещению она почувствовала себя защищённо.

— У вас чудесный дом. — С улыбкой произнесла Бумажка.

Вилберт кратко поблагодарил девочку за вежливость. Сейчас его внимание было сосредоточено не на промокшей гостье, а на обыске содержимого небольшого деревянного ящика. Морленье быстро отыскал среди инструментов отвёртку. Очень вовремя, ведь со стороны Бумажного Кота раздался писк. Ей не стоило выпускать из рук кофейного бота, ведь под действием гравитации тот потянул за собой её волосы. Вилберт поймал одной рукой кофейный стаканчик, другой же начал откручивать болты на клешне. Бумажка пристально наблюдала за движениями мужчины.

— Проще простого. — Произнёс Вилберт по окончанию работы. — Тебе следует выпить ромашкового чаю с мёдом. И это не обсуждается.

Тогда...

Во время падения с меня слетели галстук и резинка для волос. Рубашка оказалась порвана в двух местах. Учителя и другие взрослые точно начали бы ругаться, увидев меня в таком виде. Но, несмотря ни на какие трудности, посадка получилась удивительно мягкой. Будто земля перевернулась на бок в последний момент.

Первое время я не могла заставить себя открыть глаза. Место, в которое так долго падаешь и отделываешься небольшими царапинами, должно быть очень странным. Однако, я ошиблась, ведь всё окружение стало не просто странным. Нет, это было удивительно! Меня окружали прекрасные многоэтажные дома и величественные деревья. Серые оттенки сменились мне незнакомыми прежде яркими цветами. Тоже самое произошло с моими ладонями и волосами, но не одеждой. Это новая часть города? Наша скучная столица таинственно преобразилась? Или всему виной обычное сотрясение мозга?

Превозмогая боль в спине, я поднялась и робкими шагами отправилась изучать поразительную местность. Каким бы потрясающе прекрасным не стал наш мир, мне нужно было попасть домой и спрятаться как можно скорее. Вскоре мимо меня прошли интересно выглядящие люди. Как бы я не старалась отвести взгляд от них, незнакомцы привлекли моё внимание даже сильнее разноцветных зданий. Один из них улыбался, другой, совершенно не стесняясь, удивлённо разглядывал меня в ответ. Их одежда не выглядела скучно, а сами прохожие показались мне милыми. Но одна еле заметная деталь в их внешности повергла меня в шок. Их глаза не были пустыми, в середине блестели яркие точки.

— Да что же со всеми произошло...

Приятное удивление сменилось испугом. Я не соображала куда и зачем бегу, при этом вертясь по сторонам, словно волчок. Долго это безобразие продолжаться не могло, из-за невнимательности я наткнулась на стоявшего посреди улицы человека в тёмной форме. Неизвестный ахнул и тут же оттолкнул меня. При этом он выронил предмет, пахнущий на удивление аппетитно. Возможно, это была удача, возможно, сильный голод, но поймать удивительное нечто мне удалось зубами. Откусить даже чуточку я не решалась. Только испуганно смотрела на мужчину, ртом удерживая ароматную штуковину от падения.

— Ты что, пыталась украсть мою шаверму? — возмутился он. — Украсть шаверму полицейского Глитч-Тауна?

— Я не... Вы...

Мои попытки оправдать себя хоть чем-то выглядели невероятно жалко, ведь я невольно концентрировалась на глазах незнакомца, нежели на ситуации. К тому же серьёзно мешала шаверма во рту, посему я поспешила вытащить её как можно скорее. Вредный незнакомец не унимался:

— Нет, подростки в наше время совсем из ума выжили — посреди дня воруют! Или ты захотела в отделение полиции? И вытащи из глаз свои уродливые линзы, это выглядит жутко!

— Но... Это мои глаза!

Ненадолго я совершенно растерялась. Полицейский скрестил руки на груди. Он прищурился, ожидая объяснений моих действий. Но продлиться неловкому молчанию было суждено недолго, поскольку рядом остановился человек, нарушивший паузу:

— В-вы не могли бы отп-п-пустить мою сестру?

Я взглянула на незнакомца, который робко переминался с ноги на ногу. Мужчина среднего роста волновался даже сильнее меня. Больше всего в его внешности привлекали внимание длинные тёмные волосы, убранные в хвост. Также мой интерес вызвал чудаковатый прибор в руке мужчины, ведь металлическая коробочка начинала пищать, стоило мне поднести к ней руку или же встать поближе. Одет незнакомец был в полосатый жилет, светлую рубашку и штаны неизвестных мне на тот момент цветов. На его левом глазу располагалось круглое стёклышко. Обычно два таких круглешка для глаз, объединённые общей оправой, называли очками. Но как назвать одно глазное стёклышко? Очко?

— Молодой человек, — строго произнёс полицейский, нахмурив лоб. — Эта девчонка нарушает спокойствие в городе. Носится, как ненормальная, ворует у простых рабочих обед. Мой полицейский долг разобраться с этим беспорядком.

— Да сами вы... — Возмутиться у меня не получилось. Незнакомец крепко сжал моё запястье, призывая замолкнуть.

— Я прекрасно понимаю насколько важна ваша замечательная должность, — промурлыкал он неожиданно приятным тоном. — Но, быть может, мы сумеем договориться? Займитесь поиском злодеев, или купите себе ещё одну шаверму, но не трогайте мою сестру.

Мой спаситель опустил что-то шуршащее в карман полицейского. Тот расплылся в улыбке и неоднозначно подмигнул. Мужчина, всё это время сжимавший моё запястье дрожащей рукой, отвёл меня в сторону. Ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.

— Мисс! — Незнакомец смерил меня серьёзным взглядом. — Я с-спрошу только об одном: каким образом вы здесь ок-казались?

— Дяденька, спасибо вам за спасение, но что вы имеете в виду? Я даже не понимаю, что такое произошло. Почему всё вокруг стало таким... Таким странным! Здесь что, только я замечаю изменившиеся серые цвета и глаза людей? Да у вас самого глаза такие... Яркие, как будто в них что-то волшебное. И главное, не могли бы вы отпустить мою руку?

— П-простите, я не нарочно. — Неизвестный выпустил мою ладонь и продемонстрировал вблизи тот подозрительно пищащий прибор. — Меня зовут Райль Алвис, я учёный, изучающий порталы. Прозвучит странно, возможно с-слишком резко, но мои выводы не могут быть не верны. Похоже, вы оказались в другом человеческом измерении, отличном от вашего. Мой прибор способен установить появление таких же людей, как мы, но из иного мира.

— Я не совсем понимаю... Что такое измерение?

— Вам придётся пойти со мной, если не хотите снова попасть в неприятности. Только что я спас вас от тюрьмы, кто знает во что ещё вы влипните. Мисс, прошу, умоляю! Это невероятно важно!

Я не слишком вслушивалась в мольбы странного человека. Мой разум никак не хотел осознавать происходящего. Настолько это выбивалось из рамок унылого серого мира. В какой-то момент всё начало проясняться. Если Райль Алвис и вправду помог мне избежать наказания, а, следовательно, он не опасен и ему можно доверять.

— Мисс, вы действительно невероятны. Прежде мне не доводилось видеть кого-то такого уникального, как вы. Я ни за что на свете не причиню вам вреда, обещаю.

— Только если поможете мне понять где я и что происходит.

— Премного благодарен! Как вас зовут?

— Моё имя...

Ещё раньше...

Быть змеёй непросто. Наши длинные хвосты не так удобны, как обычные человеческие ноги. Именно поэтому в змеином измерении не бывает лестниц. Раз в десять лет у нас постепенно выпадает чешуя и заменяется новой. Змеи — одни из немногих долгожителей. Многие представители нашей расы обладают ядом в зубах. Он безвреден для других змей, но может вызвать жар и сильную слабость у остальных живых существ. Доводилось мне такое видеть, не самое приятное зрелище. Мы даже можем видеть порталы между мирами и трансформироваться в свои маленькие копии, змеек-животных, живущих в человеческом измерении. А ведь эти превращения не из лёгких, на них уходит много сил, поэтому их почти никогда не используют. Наш мир — огромные непроходимые джунгли, населённые опасными животными. Большинство домов располагаются в стволах гигантских деревьев, или же уютно обустроенных пещерах.

Змеи могут быть довольно грубыми и неприятными собеседниками, они с неуважением относятся к тем, кто слаб физически, и не принимают участия ни в какой меж измеренческой деятельности, за исключением особо важных случаев. Возможно, именно поэтому нас так боятся и не любят.

Однако, моя раса имеет и множество положительных сторон. Например, змеиные семьи одни из самых крепких и дружных. Если ты достаточно смел, стремишься к победе и готов до последнего отстаивать всё, что тебе дорого, у тебя обязательно получится поладить с моими сородичами. Змеи не так плохи, как кажутся. Многие представляют нас эгоистичными варварами, забыв о храбром поступке наших предков. Во время нападения на людей могущественной расы кибердемонов змеи объединили усилия с человечеством. Именно мы помогли людям одержать победу и навсегда уничтожить демоническую расу. Лично я нахожу этот поступок жестоким и ужасным, но, к сожалению, иного пути не было.

За долгие годы проживания в змеином обществе я так и не смог занять здесь достойное место. Большинство змей не очень-то меня любят. Кто-то просто не имеет желания видеть меня, а кто-то шипит сквозь зубы, с неприкрытым отвращением. И я прекрасно понимаю почему. Дело в моём характере, он совсем не подходит для змея. Даже школьные учителя не смогли мне помочь измениться. Они могли лишь грустно качать головой, вздыхая: «Ты безнадёжно добрый, бедный Люций. Тебе придётся тяжело». Первое время родителям было сложно смириться с моей сущностью, но теперь они приняли меня даже таким.

Я плохо переношу насилие, мне трудно говорить окружающим неприятные для них вещи, я даже не могу есть мясную пищу. В своё время я почти провалился во время сдачи главного выпускного экзамена, боя на копьях, а также не смог научиться трансформации. Найти работу после окончания Змеиной Академии было довольно проблематично. Мне не хватало стойкости, чтобы стать патрульным охранником, как мой отец. Я не мог быть охотником на опасных лесных животных, как мой старший брат Леджер, ведь на душе становится тяжко даже от мысли о причинении боли зверю. Но мне удалось попасть на службу в большую городскую библиотеку. Змеи не часто заползают что-либо почитать, но бережливо относятся к истории своего и чужих измерений. Эта работа была одной из лучших на свете: стеречь книги и, разумеется, читать их каждый день сколько угодно. Но, всё же, я чувствовал себя так, словно жизнь проходит мимо. Будто я живу не там, где должен быть.

Тот день, во истину, стал для меня особенным, ведь не каждый день исполняется двести девятнадцать лет. Во время очередной рабочей смены в библиотеке, как всегда, было пусто. Никто не отвлекал меня от прочтения одной из самых волшебных книг на свете. Дочитав последнюю страницу, я крепко обнял книгу напоследок, словно благодаря за проведённые вместе счастливые минуты. Однако, вместе с этим, день был омрачён окончанием столь потрясающего рассказа. Ведь это была не просто библиотечная книга, а последняя история о приключениях людей.

Сколько себя помню, люди пробуждали во мне особый интерес. Они ведь самые потрясающие создания! Их культура, история, особенности флоры и фауны человеческого измерения обладают особым шармом. Политические лидеры наших рас, состоящие в Совете, находятся в хороших отношениях уже длительное время, невзирая на редкие появления змеиного посла на собраниях. И именно в человеческом мире расположен центр самых крупных возможностей для самореализации во вселенной.

Согласно общим законам, представители любого разумного вида имеют равные права и возможности. Много раз я обсуждал с семьёй перспективу своего переезда в Глитч-Таун и родители, хоть и относятся к моей мечте скептически, не имеют абсолютно ничего против и доверяют мне в выборе судьбы. Но, как бы хорошо всё не звучало на первый взгляд, одна крошечная деталь не давала моей мечте осуществиться. Отношение других видов к змеям всегда было не лучшим. Некоторое время в Глитч-Тауне проживали несколько змеиных представителей, но горожане относились к ним с подозрением. Ребята долго не могли найти работу, в их сторону бросали косые взгляды, некоторые особенно наглые личности в открытую называли их «отвратительными чешуйчатыми», не боясь быть арестованными за подобные заявления. Из-за этого давления змеям пришлось вернуться в змеиное измерение. Мне бы не хотелось повторить судьбу этих несчастных. Всё-таки мне стоило родиться человеком.

Впрочем, пребывать в подавленном состоянии мне пришлось недолго, поскольку внизу послышалось шуршание. Спустившись, я тут же угодил в объятия маленькой радостно пищащей змейки. Кто бы знал, что меня решат навестить мама Ларейн и маленькая сестрёнка Линда. Я невольно улыбнулся и прижал малышку к себе. На тот момент я почти не имел друзей, или просто знакомых, которые относились ко мне дружелюбно. Любое проявление доброты со стороны сестрёнки заставляло меня чувствовать себя значительно.

— Тебе не помешало бы протереть пыль, чешуйка. — Подметила мама, внимательно осмотрев обстановку. — Линда, что ты должна сказать своему большому брату?

— Поздравляю с днём вылупления, милый Люций! — Линда отпустила меня и протянула большой цветочный венок. — Твоя любимая голубая глоксиния для самого любимого братишки на свете. Ты самый чудесный змей в измерении! Совсем не то, что этот плохой Леджер.

Надев на голову великолепный венок, я ощутил себя сказочным принцем. Линда действительно умеет делать подарки.

— Солнышко, неужели он снова обижает тебя и близнецов? Леджер временами ведёт себя несколько... Неадекватно, но он любит и заботится о нас, не расстраивайся.

Приблизившись, я легонько тыкнул нос сестрёнки, и та рассмеялась. Во вселенной нет создания милее и невиннее, чем маленькая Линда Леманн.

— Ты будешь заниматься ерундой или, может, посмотришь мой подарок? — строго спросила мама, скрестив руки на груди.

Ситуация поставила меня в довольно неловкое положение, ведь мне не сразу удалось заметить бутылочку крошечных размеров, обмотанную сиреневой ленточкой. Ненадолго я поражённо замер с приоткрытым ртом, забыв о происходящем.

Папилионы известны своей продвинутой медициной. Одним из главных достижений стал антишрамовый бальзам. Средство способно избавить от любых шрамов и хранится в миниатюрных баночках. После вскрытия его необходимо использовать целиком, поскольку бальзам крайне быстро засыхает.

— Мамочка, как тебе удалось её достать? — с моих губ сорвался еле слышный шёпот.

— Легко. Эти крылатые паразиты не хотели отдавать свою мазь, пока я не пригрозила зубами и именем нашего короля. Трусливые мотыльки сразу же одобрили сделку, им же не нужны проблемы с законом. Для чего тебе нужна мазь папилионов не важно, главное, что ты счастлив. И прекрати звать меня мамочкой, сотню раз просила!

— Мама... Ты лучшая! Но, постой, он не обладает никакими титулами и давно упрашивал нас не обращаться с ним по-королевски. У змей нет короля, только посол Адалард Алоис Айзерманн.

— Ты ведь прекрасно понимаешь значимость всех его поступков и лидерских качеств. Для нас Адалард всё равно остаётся королём, как его не назови. Как жаль, что не все змеи могут быть отважными, как он. — Мамины глаза презрительно прищурились. — Если ты понимаешь. В любом случае, я рада была повидаться с тобой и передать эту... Вещь. Не понимаю, для чего она тебе нужна? Не имеет значения, ты ведь любишь всё странное из других миров. Линда, мы уходим.

После этих слов я невольно бросил взгляд на свою руку. Мало кто знает о тайных шрамах, сохранившихся после... Не лучшего периода моей жизни. Долгое время я хотел избавиться от них. И вот, наконец, такая возможность мне представилась, но... В тот миг я невольно задумался о том, как важно избавление от небольших еле заметных полосочек. Вряд ли бальзам попадёт в мои руки снова, а ведь его можно использовать для чего-то более значимого. Я решил доверять интуиции и оставить антишрамовый бальзам до крайнего случая. Если такого не подвернётся — применить на себе.

— Мама, ты ничего не забыла? — Линда возмущённо нахмурилась и закусила губу.

— Точно. Видимо, старею, память хуже работает. Твой синий дружок вернулся и просил нас передать тебе это. — Мама протянула мне запечатанный конверт. — Этот сюрприз точно удивит тебя.

— Сильнее возвращения Лейфа? Вряд ли.

Когда они ушли, я поспешил распечатать конверт. В школьные годы Лейф Лоуренс был моим лучшим и единственным другом. Ещё будучи змеёнышем, он обладал невероятно красивым синим хвостом и азартным характером. Лейф с детства искал лёгкий заработок, а находил большие неприятности. Мы сблизились, поскольку я приходил к нему на выручку всегда, даже если Лоуренс об этом не просил. Когда учёба закончилась, наши пути разошлись. Он уехал в мир папилионов развивать собственный бизнес. Разумеется, всё это время я страшно волновался за Лейфа! К счастью, мои опасения не подтвердились, мой друг счастливо жил в мире бабочек. Но каким невероятным образом местные жители смогли принять змея в свои ряды? Для меня это оставалось загадкой. И вот, спустя долгие дни, он вернулся! Если считать в человеческих мерках, мы не видели друг друга два года.

Как только я вытащил письмо, комнату заполнил запах дорогого мужского одеколона из мира людей. Я узнаю этот запах из тысячи других. Нет сомнений, письмо написано когтистыми лапками Лоуренса. Прищурившись, у меня вышло разглядеть его неумелый почерк:

«Хей-хей, Люси, бро, как поживаешь? Ещё не помер от скуки в старой пыльной библиотеке? Сейчас это не имеет никакого значения, ведь твой спаситель здесь. Да-да, Люси, ненадолго мне удалось выбраться из суеты своих будней и зарулить в родной край, представляешь? Хотелось бы встретиться с тобой лично и поздравить с днём вылупления из яйца. Приползай в мою пещеру вечером после работы, тебя будет ждать огромный сюрприз. Теперь ты обязан прийти, ведь мой подарок просто БОМБА! Клянусь чешуёй, ты потеряешь дар речи!

Твой лучший друг Лейф Лоуренс»

Я аккуратно сложил письмо и убрал его обратно в конверт. Воистину, его слова заинтересовали меня. Что может быть удивительнее и прекраснее, чем возвращение старого друга? Это мне и предстояло выяснить.

Сейчас...

Будучи подготовленным к холодным осенним вечерам, Вилберт всегда имел под рукой тёплый плед, в который и завернулась промокшая Бумажка. Морленье ненадолго оставил гостью в комнате, а сам отправился на кухню готовить для них ароматный чай. Сидеть в тишине девочке быстро наскучило. Она ведь в доме Вилберта! Того самого сдержанного мистера Морленье! Упускать такой шанс узнать о соседе нечто новое было бы ужасно глупо.

Закутавшись в плед сильнее, она решительно соскочила с дивана, намереваясь поговорить с соседом о чём-нибудь. О чём угодно, хоть о погоде. Бумажка случайно задела бедром большой книжный шкаф. С верхней полки полетела вниз серая книга. Бумажный Кот среагировала удивительно быстро, вовремя поймав пыльную книжку и прижав к себе. Бумажка облегчённо выдохнула. Ей совсем не хотелось устраивать беспорядок в чужом доме, это как минимум невежливо.

Кот стёрла пыль с обложки. На сером фоне выделялись яркие буквы «Мистер и миссис Морленье». Любопытство взяло верх над Бумажкой, и она открыла первую страницу. Книга оказалась старым фотоальбомом. На фото была изображена счастливая пара, молодые парень и девушка, кормящие голубей в парке Глитч-Тауна. Светлые волосы парня были уложены за левое ухо, точно также, как у Вилберта. Также у них был схожий стиль одежды: белая рубашка и чёрные брюки. Девушка показалась Бумажному Коту знакомой. Ей точно доводилось видеть черты её лица ранее. Бумажка перелистнула страницу, перебирая в голове образы всех встреченных ею за время пребывания в городе людей. На каждой фотографии пара делала что-то вместе: готовили и кидали друг в друга муку, гуляли по Глитч-Тауну и в его окрестностях, наслаждались своей жизнью. Ближе к середине фотографии закончились. К этому моменту пара выглядела взрослее, с кучей морщин на лице.

Глаза Котика широко распахнулись, хвост распушился. Этой женщиной точно была никто иная, как Элеонора Морленье, мама Вилберта. Где-то около недели назад она приезжала в Глитч-Таун повидаться с детьми. Бумажка пересеклась с ней, когда Люций предложил пожилой женщине помочь донести её тяжёлые вещи до верхнего этажа. Но кем же тогда был тот таинственный мужчина? Неужели...

— Что это ты делаешь?

Появление Вилберта до ужаса напугало Бумажного Кота. Мутант подпрыгнула. Девочка виновато уставилась на Вилберта, прижав к себе альбом. Но Морленье не испытывал злости. Напротив, был искренне удивлён находкой Бумажки.

— Это не я... Оно само упало, честно.

— Не страшно. Садись и пей чай.

Он давно не видел этих фотографий. Здесь его родители вместе, они молоды и счастливы. Даже спустя много лет Вилберт мог вспомнить их супружескую жизнь, наполненную взаимопониманием и уважением. Друзья семьи всегда с восторгом отзывались об этой парочке и стремились достичь такой же любви. Как бы чарующе не звучала эта история, идиллии было суждено продлиться недолго.

Однажды Гаррет Морленье исчез. Испарился, словно его никогда и не существовало. А ведь эта трагедия произошла в день рождения Нэнси! На поиски отца Вилберта вышли чуть ли не все полицейские города, несколько героев, знакомые семьи и желающие помочь случайные горожане. Шли годы, власти признали Гаррета погибшим. Его друзья продолжали жить с болью в сердце. Тяжелее всех пришлось оставшейся с маленькой дочерью Элеоноре. Не так давно окончивший обучение журналистскому делу Вилберт делал всё, лишь бы обеспечить семье достойное существование. Постоянные подработки и присмотр за маленькой сестрой помогли мужчине стать ответственным. К счастью для него, дышать стало намного легче, как только Элеонора оправилась после трагедии и вернулась к привычному ей ритму жизни. Она нашла в себе силы продолжать жить и не ждать возвращения бросившего семью мужа.

Элеонора пыталась избавиться от фотоальбома, напоминающего ей об этом человеке. Вилберту повезло спасти и спрятать фотографии, поскольку он дорожил любыми памятными вещами. На протяжении двадцати лет он хотел одного — увидеть любимого папу снова. Разгадать тайну его исчезновения. По мнению Вилберта, Гаррет не мог просто так оставить женщину, которую так любил. А если это так, ради чего? Стоило ли это того?

Морленье, хоть и смотрел на фотографии с улыбкой, чувствовал нарастающую печаль. Изливать свою душу малознакомой девочке Вилберт не стремился. Не объясняя ничего, он поднял лежавший неподалёку футляр и вытащил из него белую скрипку. Морленье опустился в кресло и начал играть одну из любимых мелодий. Бумажка притихла и ненадолго перестала хлюпать чаем, вслушиваясь в завораживающие звуки. В молодости музыка была чуть ли не главной страстью мужчины, он легко мог восстановить в своей памяти ноты многих композиций. Чарующие звуки скрипки всегда помогали справиться с внутренней болью. А ведь когда-то Вилберт даже думал податься в музыканты, но отец отговорил его от этой нелепой затеи и потребовал от сына поступления на факультет журналистики.

— Мистер Морленье, — тихий голос Бумажного Кота никак не помешал игре Вилберта. — Это ваша семья? Они очень милые люди.

— Было бы интересно увидеть твою семью. — не прерываясь отозвался Морленье.

— У меня нет семьи.

Музыка прекратилась. Ошеломлённый этим заявлением Морленье сфальшивил и замер. Вилберт забегал взглядом по комнате. Он не хотел напоминать девочке о чём-то ужасном и вряд ли смог бы простить себе такую ошибку. Но Бумажный Кот вела себя подозрительно спокойно:

— В любом случае, я не могу вернуться в их измерение. Все дороги закрыты, я давно попрощалась с этим миром. Да и не переживаю я больше из-за этого, совсем-совсем не переживаю! Он ведь устроен совсем не так, как человеческий мир. Все всегда поглощены работой и учёбой, никто даже не задаёт элементарного вопроса «как дела?». Вы не подумайте, я вовсе не злюсь на родителей, или ещё кого-то. Они просто так устроены. Скучные люди, занятые своей скучной серостью. Без преувеличений, измерение было совершенно серым! — Кот грустно посмотрела в пол, сохранив улыбку на улице. — У меня... Был один близкий человек, которого можно было назвать семьёй, но мы больше никогда не встретимся. По крайней мере, здесь у меня есть замечательный друг Люций. Он разрешил жить здесь, пока я не придумаю куда пойти. Только вот, если он не захочет больше общаться, я снова окажусь на улице.

Чёрные уши Бумажного Кота уныло опустились. Вилберт поднялся с кресла и сел поближе к гостье. Он прекрасно понимал, насколько её печалит потеря того самого близкого человека. Морленье был действительно удивлён этим заявлением. Какое-то время он считал девочку одной из тех подростков, что сбегают из дома без причины и скрываются у друзей, но всё оказалось гораздо хуже. Какой бы счастливой не чувствовала себя Бумажка благодаря Глитч-Тауну, своим друзьям и их приключениям, некоторые воспоминания причиняли ей много боли. Мысли об утрате близкого заставляли девочку грустить. Вилберт легко понял это, несмотря на её отрицание.

— Нам остаётся жить дальше, какими бы ужасными не казались потери. А без крыши над головой ты здесь вряд ли останешься. Я мало знаю о Люции, но наш сосед явно не из тех, кто способен выгнать кого-то. И потом, ты всегда можешь обратиться за помощью к Нэнси, если вы угодите в передрягу. — Вилберт вернулся к игре на любимой скрипке, дабы отвлечь Бумажку от унылых мыслей. — Или, в крайнем случае, ко мне.

Хвост Бумажного Кота счастливо распушился. Уголки губ Вилберта приподнялись. Наблюдать за подобными реакциями девочки на счастливые события в какой-то степени забавно. Прямо как настоящий домашний котик!

— Между нами, Бумажный Кот. Ты оказалась намного лучшим существом, чем я думал. На месте твоих родителей я был бы счастлив, будь моя дочь похожей на тебя.

— Однажды вы обязательно станете самым чудесным отцом на свете.

— Нет. К сожалению, я не могу иметь детей. И никогда не мог.

Бумажка тихо ахнула, прикрыв рот ладонью. Она сразу поняла о чём говорит Морленье. Тем не менее, её больше поразила внезапная откровенность Вилберта. Хозяин дома посчитал нужным поделиться с ней небольшой личной информацией после того как девочка открылась ему. Кто бы мог подумать, вечно занудствующий мужчина положительно относится к детям! А ведь из этого человека мог получиться действительно замечательный отец. Если бы не злая шутка судьбы. Даже продвинутая медицина современности не смогла помочь несчастью мужчины.

— Мистер Морленье, неужели вы расстроены? — Бумажный Кот взволнованно уставилась в глаза собеседника. — Это ведь не делает вас менее замечательным человеком! Вредным, конечно, но замечательным. И потом, у вас ведь такая интересная жизнь, несмотря ни на что. И вы сами делаете её чудесной, не такой, как у скучных взрослых. Разве это не потрясающе? Вы пишите очень крутые новости, так что я не пропускаю ни одной газеты. Иногда мне кажется, будто вы знаете совершенно обо всём на свете! И я бы очень-очень хотела стать хоть чуточку такой же крутой и умной. И не забудьте про Нэнси, она говорит мне о вас только самые тёплые и хорошие вещи. Ваша сестра вас очень любит, и мы с Люцием тоже.

Глаза Вилберта расширились. Морленье вновь перестал пилить музыкальный инструмент смычком. Он завороженно слушал монолог Бумажки, наполняясь чувством уверенности. Этот разговор заставил его ощутить удивительную лёгкость. Неожиданно для себя оказаться кумиром знакомой было довольно странно и непривычно. Быть может, друзьям Нэнси действительно можно доверять?

— Я... Буду рад поделиться с тобой своими знаниями. — С широкой улыбкой произнёс Вилберт.

— А если... Я попрошу научить меня готовить что-нибудь интересное?

Морленье кивнул в знак согласия. Счастливо запищав, Бумажка поспешила на кухню. «Некоторых людей действительно приятно узнавать поближе» промелькнуло в голове Вилберта.

Тогда...

Путь до места проживания мистера Алвиса выдался долгим. Всю дорогу Райль восхищённо рассказывал о незнакомых мне прежде порталах. Конечно, мой новый знакомый не поскупился на небольшой рассказ об устройстве его замечательного города, но больше всего Райлю нравилось говорить именно об этих странных разрывах между измерениями. Он перестал нервно заикаться, его глаза светились счастьем.

Вот что мне удалось выяснить: во вселенной существуют замечательные измерения, отличные от привычного мне Бумажного мира. Порталы между ними не видны для большинства существ, поэтому их ограждают особыми указательным знаками. Один портал может служить либо входом, либо выходом из другого мира. И, похоже, мне посчастливилось наткнуться на выход из Бумажного мира, удачно расположенный на дне глубокой ямы. Невероятное везение!

Казалось, будто моя голова скоро лопнет от перегрузки интересной информацией. Скучные серые взрослые из моего мира даже не догадываются о существовании чего-то подобного! Они настолько зациклились на бумажной работе, что не заметили нечто необычное прямо у себя под носом. Никто не пытается изучить окружающий нас мир, думая только о своих бумажных делах.

Райль Алвис совершенно не похож на привычных мне серых людей, как внешне, так и внутренне. Учёный явно был заинтересован в незнакомом прежде измерении, пусть оно такое серое и скучное. Его взгляд постоянно падал в сторону моих белых глаз. И эта заинтересованность была взаимна. Чем больше я узнавала о прекрасном мире людей, тем сильнее становилось моё желание остаться здесь. Но, как бы мне не хотелось подольше провести время в замечательном Глитч-Тауне, я должна была возвращаться в Бумажный мир. На тот момент там был мой единственный дом, терять который совершенно не хотелось.

— Обычно у меня не бывает гостей, п-поэтому здесь может быть н-несколько не прибрано. — Дрогнувшим от волнения голосом проговорил Райль, звеня ключами в кармане штанов.

Дом, где жил Райль, на первый взгляд выглядел совсем обычно. Но первое впечатление часто обманывает нас. Преодолев порог, я увидела большую комнату, забитую непонятными мне научными вещами. Внимание привлекала белая доска, исписанная странными формулами с непонятными значениями.

— Здесь чудесно, мистер Алвис! А как же вы здесь порталы изучаете?

— Видишь ли, порталы были моей первой специализацией. Сейчас в моём приоритете человеческая генетика. В этой комнате я провожу необходимые расчёты, а живу и занимаюсь основными исследованиями в подвале. — Мой собеседник хлопнул себя по лбу и подскочил к письменному столу. — Я ведь совсем забыл рассказать о населяющих город расах! Почему ты не напомнила?

Перерыв стопку старых газет, Райль продемонстрировал номер, посвящённый недавно прошедшим в городе соревнованиям по бегу. Вчитываться в статью времени не было, но на глаза сразу попалась крупная фотография. На ней была изображена девушка со многочисленными маленькими косичками. Должно быть, она — победитель забега. Кое-что помимо цвета кожи и волос отличало её от людей — два миниатюрных глаза, расположенные несколько выше уровня бровей. Мини глаза будто бы были покрыты блестящей сеточкой.

— Поведать тебе обо всех населяющих измерение нелюдях вряд ли получится, так что я познакомлю тебя с самыми распространёнными. Смотри и запоминай. Так выглядят стрекозусы. Благодаря фасеточным глазам видят намного чётче, чем мы, и способны разглядеть порталы. От природы имеют тонкие недолговечные крылья. Большинство из них носят очки гогглы и упрощающие работу крыльев механизированные протезы. Когда-то их мир был на грани экологической катастрофы, но каким-то чудом её удалось предотвратить. Чтобы не допустить подобного, стрекозусы стали использовать паровые технологии. Чего бы тебе не говорили, эти создания весьма алчны и любят выпить. — Райль скучающе прикрыл глаза и перевернул страницу. — Теперь посмотри на синего крылатого мужчину с усиками-локаторами на голове, как у насекомых. Крылья папилионов не позволяют им носить человеческую одежду, поэтому их учёные изобрели специальную ткань. Каждый папилион считает себя лучше всех, даже если не показывает этого.

В газете оказалось размещено и объявление о розыске. Подозреваемый угрожающе смотрел в камеру. Вместо человеческих ног кудрявый юноша имел огромный чешуйчатый хвост. Почти всё тело неизвестного покрывали шрамы.

— Так выглядят змеи. Они — самые опасные преступники и убийцы во вселенной. Твари и не скрывают своей мерзопакостной сущности, всем своим поведением намекая на исходящую от них опасность. Многие змеи до сих пор поедают людей, понимаешь?! Будь моя воля, всех чудовищ бы давно истребили. Ради всего святого, не подпускай к себе близко змеиных монстров.

Когда мы шли по улице, Алвис притягивал меня к себе поближе, стоило рядом появиться одному из этих замечательных существ. Именно об этом я и вспомнила, заслышав его рассуждения. Раз Райль считает их опасными, видимо, так и есть.

— Согласно всеобщему закону, межрасовая дискриминация запрещена. Он обязывает нас относиться одинаково хорошо ко всем гражданам вне зависимости от происхождения. Но это не мешает им отвратительно себя вести по отношению к людям. — Райль положил руки мне на плечи и серьёзно сморщил лоб. — Чаще всего унижениям подвергаемся именно мы — человеческие создания. По этой причине людям необходимо быть вместе. А от всех чудовищных выродков нужно держаться подальше, все они только и ждут момента, когда смогут захватить Глитч-Таун и избавиться от всех нас!

— А почему все так не любят людей? Люди сделали что-то не так?

Райль издал тяжёлый вздох и грустно потёр глаз.

— Потому что люди не имеют таких удивительных сил, как у них. В давние времена человечество обладало магией, но сейчас волшебные способности доступны самому крошечному проценту населения. — Учёный сжал кулаки и отошёл в сторону. — К-когда я узнал о существовании мира других людей, эти сволочи... Они... Они в-выставили м-меня из научного сообщества, назвав ис-следование л-людей из других миров б-б-бесполезным! Бесполезным! Но я был прав, я оказался прав!

С каждым словом голос длинноволосого мужчины дрожал всё сильнее. Он перемещался по комнате взад-вперёд, пока не остановился, чтобы ударить кулаком по стене. Райль припал к стене и сложил руки на груди. Когда Алвис замолк, я вновь приблизилась к учёному. Его взгляд метнулся в сторону:

— П-п-прости меня, Freund. — Мужчина прикрыл лицо ладонью. — Так д-давно не доводилось говорить с кем-либо об этом.

— Мистер Алвис, дураки они все. Эти учёные дяденьки, которые считают ваше исследование плохим, а себя крутыми, обыкновенные дураки. — Мне в голову не пришло ничего умнее, чем обнять разнервничавшегося Райля как можно крепче. — Я вас понимаю, мистер Алвис. Да, кстати говоря о людях из других миров. Вы ведь такой умный, а значит, сможете придумать способ вернуть меня домой?

Ненадолго Райль притих, отвечая на объятия взаимностью. Видимо, этот несчастный уже долго не получал человеческого тепла от окружающих. Как только я сделала шаг назад, Алвис вытащил из верхнего ящика в столе несколько бумажек. Трясущимися руками он протянул их мне.

— Это то, зачем я привёл тебя сюда. Здесь содержится вся информация о «закрытых» измерениях. Такие миры считаются закрытыми, поскольку имеют только вход, или только выход. Либо не содержат порталы вообще. Мне... Мне так жаль, но...

— ...в бумажном мире всего один портал, — я подняла взгляд на учёного, — и у меня не получится вернуться?

Нижняя губа Райля дрожала. Внутри меня распространялся сильный холод. Весь мир пропал, он рухнул. У меня больше не было дома. Завидев моё замешательство, Алвис осторожно коснулся рукой моего плеча.

— Только не унывай, ein Mädchen. Есть выгодное для тебя предложение. Мне как раз нужен ассистент. Это не сложная должность, справится даже ребёнок. Я смогу обучить тебя всему, что необходимо знать для жизни в измерении людей. Вряд ли тебе станет помогать кто-либо ещё.

А ведь, если задуматься... Разве всё действительно так плохо? Дедушка учил меня смотреть на вещи под иным углом и видеть хорошее в, казалось бы, ужасных ситуациях. Теперь у меня есть шанс. Шанс жить так, как хочется мне, не ограничиваясь глупыми рамками серого мира. В цветном измерении столько всего, о чём можно узнать, увидеть, почувствовать. Чувства! Здесь нет осуждения за эмоции, а значит, Райль не сможет запретить мне искренне восхищаться всеми окружающими чудесами. Больше не придётся жить среди тех, кто отвергает меня.

— Если вы действительно не против остаюсь. Быть асе... Асти... Ассистентом не слишком тяжело? Я обязательно постараюсь справиться.

— Уверяю тебя, ты ни за что не пожалеешь! — Райль оживился и его глаза загорелись интересом. — Мы будем прекрасными напарниками. Наш дуэт войдёт во все учебники по истории измерения. Может даже вселенной! Идём, тебе необходимо увидеть кое-что.

Не дожидаясь ответа, новый напарник повёл меня за собой вниз по лестнице. Я решила следовать за ним, чтобы отогнать от себя нарастающее чувство тревоги. Преодолев множество ступенек, мы прошли в потайную дверь, спрятанную за лесенкой. Должно быть, здесь спрятано что-то страшно секретное. Райль зажёг свет и передо мной предстала большая панель. На ней были размещены разноцветные яркие кнопочки.

— Жми на красную кнопку, mein Freund! — Уверенно приказал учёный.

На тот момент я понятия не имела что из себя представляет красный цвет. Именно поэтому я шлёпнула ладонью по первой попавшейся на глаза кнопке. На голову Райля упал башмак, спрятанный в тайном отсеке на потолке.

— Это не та кнопка! — негодующе выкрикнул Алвис, потирая ушибленный затылок. — Это же охранная система. Не страшно. Надо будет научить тебя названиям цветов, чтобы впредь таких путаниц не случалось. Не страшно, совсем не страшно.

Я отвела взгляд и захихикала в кулак. Мой работодатель выглядел чересчур нелепо. Райль сам надавил на кнопку, не этот раз нужного цвета. Раздался писк, оповещающий о появлении в стене тайного сейфа. Учёный ввёл известную только ему комбинацию чисел. Внутри оказалась небольшая стеклянная трубочка, заполненная белой блестящей жидкостью.

— Это называется пробирка, — важно начал рассказывать Райль, — используется для... Как бы объяснить понятным тебе языком... Научных жидкостей. Не так давно я обнаружил таинственное вещество на месте взрыва посреди леса. Результаты анализа потрясающие. Это кровь кибердемона. Довольно подозрительно, ведь их вид считался вымершим. Кибердемоны обладали магией, это и позволило им создать опередившие то время технологии. Я думаю, кровь, содержащая в себе их волшебную силу, станет решающей частью главного эксперимента всей моей жизни. Ещё никто не додумался объединить науку и магию. Можешь в это поверить, mein Freund?

В ответ я только отрицательно помотала головой. Раз уж здесь появилась кровь так называемого кибердемона, значит, он всё ещё живёт в лесу. А вдруг он не один? Лучше не появляться в лесной глуши в одиночку. Хотя, кто знает, как сложится моя новая жизнь.

— Мне нужно кое-что закончить. Выйди из кабинета и сверни направо, там есть одна свободная комната. Забирай её себе, только приберись для начала.

Учёный вернулся к своему большому сейфу. Мне не оставалось ничего, кроме как найти свою новую комнату. Это оказалось довольно просто. За деревянной дверью находилось множество старых коробок разных размеров. На глаза сразу попалось висевшее в углу зеркало. Рядом с ним располагалась маленькая тумбочка, на которой лежали ржавые ножницы.

Ладонью я стёрла с зеркала толстый слой пыли. Отражение выглядело уставшим. Пожалуй, после всех событий того дня мне нужен был отдых. Ненадолго я застыла, рассматривая собственные волосы. Именно тогда я и вспомнила об одном из самых строгих запретов Бумажного мира — Правило волос. Один из самых нелепых законов на свете. Закон гласил: все мужчины обязаны иметь короткие уложенные волосы, а женщинам запрещено стричься выше уровня лопаток. Если сравнивать вид бумажных людей со встреченными мною здесь, в Глитч-Тауне нет какого-то сурового дресскода. А что, если сейчас...

Взяв в правую руку ножницы, левой я оттянула одну из прядей и взволнованно вздохнула. Раздался еле слышный щелчок. Обрезанный локон полетел на пол. Я не останавливалась и продолжала укорачивать их, пока не остался более-менее приятный глазу вариант. Всю жизнь мне хотелось иметь волосы чуть выше уровня плеч. Если суждено начинать новую жизнь, значит, необходимо измениться!

Райль зашёл в комнату и застыл. Я светилась счастьем, глядя на него и сжимая в руках несколько обстриженных волос.