Пепел наших дней

Москва. Квартира Соловьёвых. Алёна Соловьёва.

Я очнулась от настойчивых и нервных стуков в дверь. Складывалось впечатление, будто её собирались выломать.

— Алёна! Алёна! С тобой всё хорошо?! — кричала с той стороны двери мама.

— Да, мамочка, всё хорошо. Пожалуйста, не тарабаньте в дверь. Что случилось? — на самом деле тут и тупому известно, что случилось.

— Мы тебя уже десять минут не можем дозваться. Неужели ты не слышала нас?

Сейчас я внимательно слушала родителей и молниеносно соображала, что же такого можно сделать, чтобы они не зашли сюда. Стиральная машина? Нет, я помню, что она была выключена, когда я только сюда пришла. А может кран шумел? Нет, не тарахтел же он как реактивный самолёт. И тут я заметила свисающий с верхней полки кончик от проводных телефонных наушников. А на той же стиральной машине я увидела и мой телефон.

— У меня громко музыка в наушниках работает. Не переживай, я скоро выйду.
Я наспех обернулась полотенцем и забрала наушники с телефоном с собой для вида. Родители стояли и мрачно смотрели на меня. Пришлось сделать вид, что не замечаю ничего вокруг себя, и прошмыгнуть в свою крепость, которые обычные люди воспринимают как комнату.

Сидя напротив зеркала, я размышляла о том, что же мне теперь со всем этим делать. Меня очень пугает тот факт, что у меня, судя по всему, развивается шизофрения. Хоть Руслан и обещал помочь, в чём я ему несомненно благодарна, но я думаю, что нужно избавляться от этих бредней самой. По-крайней мере попытаться. Взгляд упал на чуть забрызганный экран моего телефона, и мне пришла идея позвонить Руслану... ну так, для перестраховки. Он знает где я живу, и я очень надеюсь, что он придёт. Несмотря на мою уверенность в собственных силах, этот молодой человек по прежнему остаётся моей основной надеждой на спасение. Я верю, что он меня не бросит в этой пучине безумия.

Стоило мне сбросить вызов Руслана, как раздался новый — от Миши. Немного поколебавшись, я всё-таки отважилась взять трубку, чтобы услышать:

— Привет, милая. Я знаю, что произошло после нашей встречи. Мне не стоило оставлять тебя одну в такое время. Я повёл себя, как полный идиот. Ты простишь меня?

Я опешила от такого потока извинений. Слишком много слов за такой короткий период времени.
— Миш... я... я-я... хорошо, всё хорошо. Ты ни в чём не виноват, правда. Я сама вспылила на пустом месте. Раздула из мухи слона, — мне показалось, он на том конце облегчённо выдохнул, будто перешёл через свою гордость, и ему эти слова дались крайне нелегко.

— Я рад, что мы с тобой обговорили этот момент. Как ты сама?

— Вполне неплохо. Я уже высохла, обогрелась и сижу отдыхаю. Ммм... как там работа?

— Всё хорошо, не беспокойся о ней, пожалуйста. Сейчас не об этом.

— Ладно, как скажешь, — странно, но после вчерашней ссоры я совершенно не знала, о чём можно с ним поговорить. Будто между нами выросла пропасть... и что самое страшное, я не хотела через неё переступать. В данный момент мне было бы приятнее поговорить с родителями или даже с тем же Русланом, пропади он пропадом. — Прости меня, но я сейчас не настроена на милые беседы.

— Почему же? Ты хочешь со мной поругаться?

— Нет же, я просто не хочу ни с кем разговаривать.

— Но я не понимаю...

— Я. Просто. Не хочу. Ни с кем. Разговаривать! Прошу, оставь меня в покое, — никогда не отличалась особым терпением и чувством такта.

— Ладно... как знаешь, — и он сбросил трубку.

Из глаз потекли слёзы от внезапно нахлынувшего чувства безысходности. Неужели всё не вернётся на свои места?! Изнутри меня грыз червь всепоглощающей пустоты. Я села возле кровати и, свернувшись в маленький клубочек, тихо заплакала. Как мне теперь жить с этой тайной? Как я родителям в глаза буду смотреть? Что мне теперь делать с Мишей? А что если эта фигня не пройдет?! Это слишком тяжело для меня одной. Взяв себя в руки, я решила, что дремота поможет мне успокоиться. И как только я доползла до подушки, меня сморило.

— Ох, я уже и не думала, что мы с тобой, дитя, когда-нибудь встретимся, — я сидела в абсолютно чёрной комнате и недоумённо взирала на женщину-утопленницу, с которой мы недавно виделись. Внезапно я подумала, что даже и не знаю её имени.

— Простите за бестактный вопрос, но могу ли я узнать ваше имя? — я попыталась спросить её об этом так, чтобы моя манера речи мало отличалась от её старинного говора.

— Ох... конечно. Моё имя Киенерис Аддерли, но ты можешь звать меня просто леди Киенерис, — она заглянула в мои глаза и положила несколько кусочков сахара в невесть откуда взявшуюся чашку. — А вы, юная леди, не представитесь?

— Меня зовут Алёна.

Её глаза округлились.

— Просто Алёна? Что ж, леди, я думаю, что у нас остаётся крайне мало времени на чай, и поэтому мне нужно сообщить вам кое о чём очень важном, — она наклонилась к моему лицу и прошептала. — Я вижу, что вы не из империи, но также я вижу, что вы обладаете магическим зрением и даром провидца. Я хочу поведать тебе, дитя, о Великих Вратах и о Жемчужине Ада. Моё время на исходе, ты станешь следующей, кто будет хранить знания об этих реликвиях. Когда-то давным-давно Тенебрисская империя и Земля были одним целым. Вокруг было тысячи порталов, а жители обеих сторон могли беспрепятственно сновать туда и обратно. Но пришло смутное время, и все переходы пришлось уничтожить. В этом мире осталась лишь одна единственная дверь на ту сторону. Я верю, что ты сможешь её найти.

— Найти? Вы издеваетесь?!

— К сожалению, клятва обязывает меня не говорить конкретного местонахождения. Я оставлю тебе подсказки.

— Вы? Но как?

— Придёт время, и ты узнаешь обо всём. Просто потерпи. Сейчас твоей первостепенной задачей становятся поиски жемчужины ада.

— Как я её найду?

— Легко и просто, со мной же ты сейчас как-то общаешься. Твоё астральное тело само её найдет, поверь мне. Она очень привлекает к себе призраков.

— Леди Киенерис, что из себя представляет эта Жемчужина и зачем она мне нужна?

— Сейчас это неважно. Просто найди её, пока не стало слишком поздно! — мёртвая леди стала стремительно исчезать мелким крошевом снега. — Береги себя, мы ещё встретимся.

Теперь в этой комнате не было никого и ничего, кроме меня и разбившейся кружки с так и невыпитым чаем.

Москва. Парк около дома Алёны. Олег Марков.

Блуждая по парку из мрачного рассказа Руслана, я представлял себе крайне нелицеприятные картины. Приношение в жертву юной девственницы в обмен на дождь и богатый урожай или, например, расчленение во славу Сатаны. Об этом и многом другом я успел в своё время вычитать в старых рукописях из башни и из обычных произведений художественной литературы в городской библиотеке. Рядом со мной шёл бледный как мел Руслан. Не знаю, что творилось в этот момент в его буйной головушке, но отчётливый бубнёж выдавал его привычку, которая проявлялась в те моменты, когда её хозяин находился на взводе. За последние несколько дней произошло слишком много событий, и это не могло не напрягать нас всех. Происшествие с Алёной — это ещё одна капля в большое море накопившихся проблем. Под ногой с противным для моих стражеских ушей звуком разломилась очередная из множества разбросанных веток. На небе, кусками виднеющимся сквозь плотно сомкнутую крону деревьев, плыли тяжёлые, словно сотканные из мокрой ваты, тучи. Потихоньку начинал чувствоваться запах приближающегося дождя. Ребята, окружавшие меня со всех сторон, шли молча, и лишь изредка эту устоявшуюся тишину нарушали едва слышные шёпотки Святославы и Светы. Никто не хотел разговаривать, да и после подробного повествования Руслана никто не знал о чём. Таким образом очень скоро мы добрались до пустующих двориков с лавочками и детскими площадками. Стас облокотился на выступающий каркас качелей и нервно закурил. Вокруг сосредоточенного и серьёзного лица расплывались сероватые, чуть прозрачные, клубья дыма. Смертельно завораживает. Руслан уткнулся в свой телефон и стал что-то быстро на нём набирать. Я тяжело вздохнул и посмотрел исподлобья на Святославу. В последние моменты, чтобы не сойти с ума, мне очень нравилось сравнивать её со своей единственной, выискивать в ней недостатки. Мне нравится смотреть на то, как она смущённо отводит взгляд, на то, как легонько шаркает носком сапога по сырой земле. Такая слабая, такая жалкая. Я гаденько ухмыльнулся и подошёл к девушкам, стоявшим поодаль ото всех.

— Как вам погодка, юная леди? — ни к кому толком не обращаясь, произнёс я, глядя на отворачивающуюся от меня Святу. — Я что-то не то сказал? А может я обидел вас, юная леди?

Светлана закатила глаза и взяла Святославу под локоток, чтобы увести подальше. Знала бы, что так просто я не сдамся, и урыла бы свою подружку прямо здесь, чтобы хотя бы попытаться скрыть её от моих глаз.

— Что же вы уходите? Вам неугодна моя компания?

— У тебя настроение повысилось? Мы рады за тебя, поздравляем! А если тебе, олуху царя небесного, нечем заняться, то сходи к Руслану и узнай номер подъезда и квартиры, — быстро проронила Света, загораживая собой фигурку в лёгкой курточке.

Я молча обошел её полукругом и встал аккурат напротив Святославы, заглядывая ей в лицо.

— Привет. Можешь сказать своей личной телохранительнице о том, что нам надо поговорить?

— Слушай, да ты уже дост...

— Света, я думаю, что будь он хоть трижды не олухом, всё равно не смог бы запомнить и толику полезной информации. Можешь сама сходить к Руслану?
Света хотела добавить что-то ещё о моей сообразительности, но запнулась и быстро ретировалась к Руслану, оставляя нас одних. Хотя... уединением это точно сложно назвать.

— Ты так и будешь смотреть на меня... или всё же поговорим? — она нелепым жестом убрала за ухо непослушную прядь волос.

Я, недолго думая и внимательно наблюдая за реакцией девушки, прильнул к Святославе, заключая в объятия. Она застыла, боясь пошевелиться, словно в любой момент что-то пойдёт не так, и я всажу ей нож в спину. Я слышал её прерывистое, испуганное моим маневром, дыхание. Выждав пару мгновений, я осторожно погладил и понюхал её волосы, запоминая индивидуальные особенности её тела, касательно реакции на тактильный контакт. Но как всё странное быстро начинается, так оно быстро и заканчивается. Спустя пару мгновений после того, как я выпустил Святославу из плена своих рук, вернулась её подруга, и они, быстро перебросившись парочкой фраз, ушли в подъезд.

На небе мирно проплывали унылые тучи. Где-то внутри меня зашевелился маленький червячок под названием «ожидай худшего». Резко стало не по себе, и я, чтобы заглушить эту неприятную душевную тяжесть, отправился к Стасу и Руслану. Они сидели по разным углам детской площадки, каждый задумавшись о своём. Стас держал между пальцами уже давно затлевшую сигарету, меланхолично осматривая ещё иногда краснеющий пепел. Руслан нервно стучал носком по земле, крепко зажимая в руках телефон. Никогда среди нас не царила настолько угнетающая атмосфера.

— Что случилось и почему молчим? — осмелился я нарушить мрачную обстановку.
Но, как и следовало ожидать от их состояния, я был успешно проигнорирован и мысленно послан куда подальше. Не обращая внимания на угрюмый и злобный взгляд Руслана (видимо он всё ещё злился на меня за случай в кафе), я подошёл к нему и отобрал телефон.

— Тебе сегодня особенно неймётся или хочешь получить уже всерьёз? — хмуро выплюнул он и постарался забрать свой девайс из моих ладоней, но я смог загубить даже самые маленькие шансы на его успех.

— Что здесь происходит и с каких это пор ты так на всех взъелся? Девчонка понравилась? — в точку. Теперь взгляд вечно весёлого Руслана стал поистине ненавистным и угрожающим.

— Тебя это вообще волнует?

— Конечно волнует! Мы — команда. Эти барыни-сударыни ставят под угрозу всю нашу дружбу и всю нашу совместную работу! Опомнись! Какое основное правило стражей? — я вернул ему телефон, но продолжил наступать.

— Для стража важен клан, всё остальное не имеет значения...

— Вот именно!

— Можно подумать, будто тебе самому безразлична судьба одной не местной экзотической блондиночки! Думаешь никто не заметил ваших обжиманий?

— Всё, хватит! — видимо Станиславу наскучили наши петушиные бои, и он решил вмешаться, пока мы не повыдёргивали себе все перья. — Достали уже за сегодняшний день!

Во дворе вновь стала властвовать мёртвая тишина. Настроение у всех было безбожно испорчено.

Москва. Тем же временем в квартире у Алёны. Святослава Аддерли.

Идя следом за Светой по очередной лестнице, я всё думала о странном поступке Олега. Не могу не признать того факта, что эта выходка меня крайне смутила... да и возмутила тоже. Мне был крайне непонятен мотив поступка. Зачем он меня обнял, если ещё недавно мы с ним готовы были испепелить друг друга? Главное — не поддаваться ему. Не поддаваться этому мальчишке и своим эмоциям! Теперь мне стало противно от одного упоминания об этом человеке (а человеке ли?). После пятой череды ступеней ноги стали болеть и дыхание сбилось.

— Свет, долго ещё? — упирая руки в пыльные перила, с отдышкой прогудела я.

Она не остановилась, но ответила:

— Пролёта два, не меньше.

В душе не понимая, что под словом «пролёт» подразумевала подруга, я потихоньку продолжила перебирать ногами со ступени на ступень. Зря не поспала подольше, а всё из-за этого негодяя-обнимонстра! Фу, даже звучит противно!

Света на секундочку оглянулась и ринулась стучать в одну из неприметнейших серых дверей. Ту открыла небольшого роста женщина, что очень напоминала Алёну цветом глаз и линией губ.

— Здравствуйте, а вы к кому? — вежливо, разве что без книксена, поприветствовала нас она.

— Здравствуйте. Мы ищем Алёну из сорок третьей квартиры. Скажите, она ведь дома? Мы... её однокурсницы и нам нужно обсудить несколько... эээ... моментов из учебного процесса.

— Кто там пришёл? — из дверного проёма высунулся мужчина, похожий на Алёну цветом волос и формой челюсти. — О... вы к Алёне?

— Да, милый. Это однокурсницы нашей дочери. Как вас зовут?

Света решила взять на себя всю инициативу и поэтому представлять ей пришлось нас обеих.

— Меня зовут Света, а её Свята.

Родители нашей общей знакомой весело посмеялись и не забыли упомянуть о том, какие прелестные и созвучные у нас имена. Мы вошли в квартиру, и нам сразу же прилетело высказывание от мамы Алёны — тоже, кстати, Светланы.

— Девочки, вы голодны? — за окном сверкнула вспышка и последовал барабанный набат. — Ох, гроза начинается. Коля, закрой, пожалуйста, окна. Девочки, оставайтесь у нас до конца грозы, не мокните понапрасну.

Мы со Светой переглянулись и вспомнили, что на улице нас ждут. И если эти кто-то промокнут, то нам не поздоровится.

— Да, конечно, но мы спешим. Будем надеяться, что гроза быстро закончится, — крикнула Света по направлению какой-то комнаты и уже добавила мне шёпотом. — Пойдём скорее искать её.

Немного побродив по скромной, по имперским меркам, и маленькой хижине или квартире, как её обозвала моя знакомая, я наткнулась на комнату, в которой, лёжа на полу, спала Алёна. Нашли! Я осторожно прикрыла за собой дверь и пошла тормошить соню. Она не хотела просыпаться, и мне пришла в голову одна маленькая идея. Выставив руки над её головой, я призвала свою стихию холода. Сам холод мне не нужен, но тот факт, что он является отражением моей энергии, сыграет на руку. Её тело отзывалось всполохами когда-то знакомой мне магии. Крохотные снежинки, повинуясь моим командам, полетели на глаза спящей и растаяли на веках, стекая тонкими струйками воды. Следующая волна, исходящая из моих ладоней, переместилась на плечи и запястья девушки. Они кружили в каком-то своём неведомом никому вальсе и умирали от тепла тела девушки. Это всегда завораживает меня, даже независимо от того, что я могу делать такое хоть каждый день. Ресницы Алёны медленно затрепетали, а мокрые от снега ладони сжались в кулаки. Брови девушки испуганно взлетели вверх, и она стала тихо бормотать себе под нос едва разборчивый лепет.

— Я должна... я найду, обязательно найду её... я... я-я.

— Тише-тише. Всё хорошо, просыпайся, — она открыла зелёные, с карими крапинками, глаза, оглядела заснеженный ковёр и с тихим ужасом посмотрела на меня. — Не бойся, я владею магией... и чуточку некромантией.

— От этого легче не становится, — произнесла она и прокашлялась. — Что ты здесь делаешь? И ещё, скажи, что ты реальна и не рассыпешься сейчас в труху.

Она села и потрясла меня за плечи.

— Скажи мне это... — всхлип. — Пожалуйста.

— Успокойся и не плачь. Сейчас мы пойдём к Руслану и остальным и во всём разберёмся. Они говорили, что помогут нам. Ты напугана, но прими к сведению — теперь всё не вернётся обратно. Я чувствовала в тебе магическое вмешательство. Ты открыла в себе дар провидца. Сейчас я насильно выдернула тебя из видения, но скоро ты сама всему научишься. Ну не плачь! Что же подумают твои родители, когда увидят тебя с опухшим лицом и красными глазами? — в комнату заглянула Света и ужаснулась.

— Что здесь произошло? Кто кого обидел?

— Всё в порядке. Сейчас я немного приду в себя, мои глаза и лицо придут в себя, и мы пойдём, да? — Алёна быстро заморгала глазами и стала махать руками себе на лицо.

— Помочь? — я предложила ей.

— Как?

— Вот так, — снежинки вновь заплясали свой последний вальс около раскрасневшейся кожи, приводя ту в порядок ценой своей жизни. — Легче?

Девушка, уже ничему не удивляясь, подбежала к зеркалу и, удовлетворительно кивнув самой себе, раскрыла тумбочку и стала собираться.