Мечты - грезы
В кромешной, удушающей тьме, словно в чреве древнего чудовища, я сидел на полу своей гостиной. Осколки моей души, словно разбитое стекло, валялись вокруг, а я сам, этот обломок человечества, был сломан безвозвратно, разбит вдребезги. Пачки кошачьего корма, свидетели моего полного, окончательного безумия, были разбросаны вокруг, их безжизненные гранулы, словно мертвые глаза, смотрели на меня из темноты. Глухой, мерный звук старых часов, висевших на стене, казался не голосом времени, а его насмешкой, отсчитывающей последние минуты моего рассудка.
Голос соседа, злобный, раздраженный крик, словно удар молота, донесся до меня сквозь тонкие стены. "Эй, парень! Выключи свою чертову машину!" Я, словно марионетка, повиновался. Мои ноги, словно деревянные, понесли меня к машине, которая, как оказалось, принадлежала мне. Старый "Шевроле", его двигатель, словно больное сердце, хрипел и кашлял, выбрасывая клубы сизого дыма. Я выключил его, и тишина, тяжелая, вязкая тишина, окутала меня, словно саван.
По дороге обратно в дом, мои глаза, воспаленные и покрасневшие от слез и недосыпа, случайно наткнулись на почтовую будку. В ней, словно призраки прошлого, ждали меня новые телеграммы. Я вытащил их, мои руки дрожали, а сердце колотилось, словно пойманная в силки птица. Мой взгляд упал на дату: "2025 год".
2025 год. Эти цифры, словно раскаленные докрасна клейма, выжгли в моем мозгу новые, кровоточащие раны. 2025? Но как? Мой разум, и без того хрупкий, отказывался принимать эту информацию. Это нелепо. Люди не живут так долго. Я, этот обломок человечества, этот ходячий труп, не мог быть старше сотни лет. Это все иллюзия. Галлюцинации. Шизофрения. Мир, который и до этого был соткан из призраков, теперь окончательно рассыпался на части, превратившись в калейдоскоп безумных видений.
Я ворвался в дом, мои ноги, словно свинец, едва повиновались мне. Нужно было найти доказательства, опровержения, хоть что-то, что могло бы вытащить меня из этого ада безумия. Я начал судорожно обыскивать каждый уголок, каждую щель, каждый пыльный ящик. Мои руки, словно лапы безумца, метались по комнате, переворачивая все вверх дном. Я искал старые телеграммы от моей второй жены, Эвелин, те, что, как мне казалось, подтверждали ее существование, ее любовь, ее уход. Я искал то письмо, что она оставила мне на подушке, то хрупкое, безмолвное прощание, что разорвало мою душу на части. Но все тщетно.
Телеграммы, словно призраки, испарились, не оставив и следа. Ни одного клочка бумаги, ни одного слова, ни одного доказательства ее существования. Мое сердце, словно окаменевший орган, сжималось в тисках невыносимой боли. И тогда, в этом хаосе, я бросился искать старые игрушки своих умерших детей. Плюшевый медвежонок, солдатики, деревянный поезд – все те крошечные, хрупкие символы их недолговечной жизни, которые, как мне казалось, я бережно хранил в своем сердце. Но и их не было. Ничего. Пустота.
В этот момент меня накрыло. Боль, такая дикая, такая всепоглощающая боль, что казалось, будто мое тело разрывает на части. Депрессия, словно бездонная пропасть, поглотила меня целиком, утягивая в свои холодные, безжалостные глубины. Я кричал. Кричал от боли, от ужаса, от осознания того, что у меня никогда не было жены, никогда не было детей. Все это было лишь плодом моего больного воображения, галлюцинациями, порожденными моим истерзанным разумом, защитной реакцией на безвыходное одиночество. Моя жизнь, словно проклятая пьеса, была сыграна одним актером, а все остальные персонажи – лишь призраки, танцующие в моей больной голове.
Я упал на пол, мои руки, словно лапы безумца, обхватили голову, пытаясь удержать ускользающие мысли. Я плакал. Плакал от бессилия, от отчаяния, от того, что я был совершенно один, запертый в четырех стенах собственного безумия. Моя душа, словно выжженная пустыня, была полна лишь пепла и горечи. Я сошел с ума. Окончательно, бесповоротно.
Голос в моей голове, тот самый зловещий голос, который давно стал моим постоянным спутником, теперь гремел, словно раскат грома: "Ты дьявол. Ты убил их всех. И теперь ты сошел с ума. Тебе нет спасения. Ты один. Всегда был один. И всегда будешь."
Мой мир, который и до этого был соткан из призраков, теперь окончательно превратился в иллюзию. Время потеряло свой смысл, пространство – свои границы, а реальность – свои очертания. Я был пойман в ловушку, в этом лабиринте моего собственного безумия, из которого мне уже никогда не выбраться. Моя жизнь, словно сломанные часы, замерла, отсчитывая лишь бесконечные минуты отчаяния, где каждый вздох был пронизан невыносимой болью. Я был живым памятником собственной трагедии, о котором мир, небрежно перелистнувший страницу, давно забыл. И в этой кромешной тьме, окруженный призраками, я ждал своего неизбежного конца, который, я был уверен, будет таким же жестоким и беспощадным, как и все в этой проклятой жизни.