Девочки. 9 глава
5 сентября, 1426 год.
Англия, Лондон.
Дворец Хемптон-Корт.
Витэлия.
Я проснулась рано утром, мысли роились в голове, словно потревоженные пчелы. Вчера много всего произошло, совет Итэлии был полезен. Майклсоны действительно могут быть полезны. Но слова леди Ребекки... Я не могу слепо доверять незнакомой женщине, пусть даже и вампиру с обостренным слухом. Сегодня схожу в лазарет, поговорю с повитухой, удостоверюсь. Если Ребекка права, то ребенок от Генриха. Еще один. Смогу ли я полюбить его так же сильно, как Ксавьера? И это предложение Кола... Слишком просто. Я королева, могу дать ему и его семье все, что они пожелают. Но и позволять собой манипулировать не стану. Скоро он придет. Интересно, чему он будет меня учить?
Раздался стук. Вероятно, Кол. Что ж, начнем.
— войдите, — произнесла я ровным, бесцветным голосом.
Кол вошел в мою мастерскую, скользнув взглядом по стенам, разглядывая некоторые мои картины, одна стена уставленная полками с ингредиентами и книгами. Оглядел несколько моих мольбертов, заостряя взгляд на незавершённой картине. В уголках его губ играла лукавая усмешка.
— будь у Ника такая мастерская, — проговорил Майклсон, голос его, как всегда, был пропитан иронией, — он бы из нее не выходил. Заперся бы и творил шедевры... разрушения, — он рассмеялся, коротким, отрывистым смехом.
Он хочет, чтобы я выделила Никлаусу такую же? Неслыханная наглость. Впрочем, не стоит показывать ему свое недовольство.
Я стояла в центре зала, мой взгляд, холодный и проницательный, был устремлен на Кола. Тот с присущей ему грацией вещал об основах магии, жестикулируя с почти театральной экспрессией. В воздухе витал запах сухих трав, пыли и чего-то еще, сладковато-приторного, исходящего от самого Кола.
— заклинание, которое мы изучим сегодня, требует не только понимания, но и чувства, — его голос, глубокий и бархатный, обволакивал, словно паутина, — сосредоточьтесь на своих желаниях, Ваше Величество. Дайте им жизнь. Отпустите их на волю, — в его глазах плясали озорные искорки.
— я всегда думала о магии как о чем-то... недоступном, — призналась я, и мой голос, несмотря на тишину зала, прозвучал с неожиданной искренностью, — мои попытки освоить сложные заклинания ни к чему не привели. Мать говорила, что это дело времени. Но видимо это не так. Я знаю лишь несколько простых заклинаний, детские игры по сравнению с тем, что умеете вы.
— каждый мастер когда-то был учеником, Ваше Величество, — Кол усмехнулся, блеснув белыми клыками. Он подошел ближе, нарушив мое личное пространство, и я почувствовала исходящий от него холод. Холод живого мертвеца, — давайте начнем с простого. Закройте глаза и представьте, что Вы сама – магия. Позвольте ей течь сквозь Вас, как кровь по венам.
Слегка смущенная его близостью, я послушно закрыла глаза. Вспыхнули образы: Ксавьер, мой сын; Итэлия, моя сестра; Аннабела, моя мать... И страх. Первородный страх потерять их.
— я чувствую её, — голос Кола прозвучал совсем рядом, шепотом, словно он боялся спугнуть что-то хрупкое, — невероятное чувство. Как впервые вкусить свежей крови после долгой жажды.
Я резко открыла глаза и отстранилась.
— что это было? — спросила я, чувствуя, как по щекам разливается жар.
— первый шаг, Ваше Величество, — Кол рассмеялся, отступая на шаг, — а теперь давайте попробуем нечто более... прикладное. Например, как мгновенно остановить сердце вашего врага.
Следующие несколько часов прошли как в тумане. Кол, с неожиданной для него серьезностью, терпеливо объяснял мне тонкости заклинания аневризмы. Его пальцы, холодные и ловкие, указывая на сложные схемы в мамином гримуаре, изредка касались моих, вызывая дрожь.
— это заклинание действует на существ с ускоренной регенерацией, — говорил Кол, обводя кончиком пальца иллюстрацию, изображающую раздувающиеся, словно переполненные темной жидкостью, сосуды, — вампиров, например. Очень полезно в определенных ситуациях. Вы с Элайджей, как я понимаю, договорились о своего рода союзе, и Вы, вероятно, знаете, что мы планируем здесь осесть. Не в моих правилах предлагать дружбу, — его губы тронула едва заметная усмешка, — но Вы, Витэлия, весьма... интригующая особа. Пусть это заклинание будет залогом нашей скажем так, благосклонности. На всякий случай.
Я отложила перо, которым делала пометки в толстом гримуаре, и посмотрела Колу прямо в глаза, пытаясь прочесть истинные мотивы, скрывающиеся за его словами. В темных, почти черных глазах плясали озорные искорки, но за этой легкомысленностью чувствовалась острая, как бритва, проницательность.
— я не против благосклонности вашей семьи, Кол, — ответила я, взвешивая каждое слово, — но всему свое время. Нам нужно доверие. Взаимное доверие. Вы согласны?
Кол кивнул, хищная, почти звериная, улыбка тронула его губы.
— заклинание будем отрабатывать на мне, — произнес он, голос словно обволакивал бархатом, скрывая стальную твердость, — не бойтесь, я достаточно древний вампир, что бы пережить это.
***
Закончив на сегодня с магией – Кол, к счастью, решил, что я достаточно утомлена для дальнейшей практики, – я в его сопровождении направилась в обеденный зал. Запах жареного мяса и свежеиспеченного хлеба приятно щекотал ноздри, смешиваясь с ароматом полированного дерева и воска. Высокие окна, украшенные витражами, пропускали мягкий солнечный свет, окрашивая зал в теплые золотистые тона. За столом, покрытым белоснежной скатертью, уже собирались те немногие, кому дозволено разделять трапезу со мной.
Итэлия, в изумрудном платье, как всегда, заняла свое место по правую руку от меня. Ее тёмные локоны, словно вороново крыло, обрамляли улыбающееся лицо. Кол, с грацией хищника, галантно отодвинул для меня стул, приглашая сесть, и сам расположился по левую руку. Его темные глаза, словно два уголька, блестели с нескрываемым весельем. Майклсоны, как почетные, хоть и весьма непоседливые, гости, сидели рядом. Ближе всех – леди Ребекка, за ней– мужская часть семьи по старшинству: Элайджа, сдержанный и элегантный, затем Никлаус, элегантно развалившийся на стуле со скучающем видом, и, наконец, Кол.
— здравствуй, Витэлия. Тебя не было на завтраке. Полагаю, это из-за лорда Майклсона? – с лукавой улыбкой спросила Итэлия, бросив на Кола многозначительный взгляд.
— ты права, дорогая. Но, судя по твоей улыбке, ты думаешь не о том, — я ответила ей такой же улыбкой, скрывающей истинный смысл моих занятий с Колом.
Магия – дело тонкое, и не стоит выставлять напоказ свои успехи, особенно перед теми, кто может использовать их против тебя. О таком мы с сестрой поговорим наедине.
Остальных Майклсонов долго ждать не пришлось. Служанки, словно призраки, замелькали перед глазами, расставляя блюда на столе: жареную дичь, запеченную рыбу, горы фруктов и блестящие кубки с вином. Оставшиеся места заняли несколько членов знати и тайного совета, одетые в роскошные бархатные и шелковые одежды.
— Ваше Величество, я был сегодня в городе и услышал ропот... Люди говорят, что зерно стало слишком дорогим, — произнес герцог Тэлбот, с беспокойством глядя на меня. Его голос дрожал – голодный народ опасен.
— надо подумать об снижении дани, — монотонно произнесла я, обдумывая, как это решение отразится на казне. Снижение налогов – это всегда сложный баланс.
Позже, за обедом, Никлаус, развалившись на стуле с грацией хищника, лениво покручивал в руке бокал с кроваво-красным вином. Блики от свечей плясали на гранях хрусталя, отражаясь в его золотисто-карих глазах, которые сейчас блестели злорадным весельем.
— Вы так печетесь о благополучии своих подданных, Ваше Величество, — протянул он с издевкой, словно лаская бокал длинными пальцами, — что скоро они совсем сядут вам на шею. Слишком много сладости, знаете ли, портит аппетит. Может, стоит проявить немного твердости? Взять пример с меня, например? — его губы искривила жестокая, почти волчья, улыбка, обнажив острые клыки.
Воздух в зале словно загустел. Звон серебряных приборов резко оборвался. Лорды, за столом, замерли, боясь даже дышать, и уставились на Никлауса. Краска стыда прилила к моему лицу. Этот наглец осмелился бросить вызов мне, королеве, прямо за моим же столом! Мои пальцы сжались вокруг ножки бокала, угрожая раздробить тонкое стекло.
Итэлия протянула мне руку под столом, взглянула успокаивающем взглядом. И лишь одними губами прошептала «оно того не стоит».
Ребекка переводила испуганный взгляд то меня, ожидая, что я скажу на выпад её брата, то на самого Никлауса. Кол демонстративно закатил глаза, явно уставший от его выходок, несмотря на то, что сам очень их любил. С каждой секундной молчания воздух накалялся всё больше и больше.
Элайджа, всегда безупречный и собранный, едва заметно нахмурился. В его спокойном взгляде мелькнуло предостережение, адресованное брату. Хоть кто то в этой семейке обременён здравым смыслом.
— Никлаус, — его голос, хотя и ровный, был наполнен ледяной сталью, — твои манеры, как всегда, оставляют желать лучшего. Немедленно извинись перед Ее Величеством.
Никлаус на мгновение застыл, буравя Элайджу взглядом, полным ярости. Скрип его сжатых челюстей был слышен даже сквозь тишину, повисшую в зале. Наконец, сквозь зубы, он процедил:
— прошу прощения, Ваше Величество, — в его голосе явно слышалось неприкрытое раздражение и злоба. Он откинулся на спинку стула, взгляд его стал отсутствующим, словно он уже не здесь, а где-то далеко, вынашивая планы мести.
Я же, сделав глубокий вдох, продолжила трапезу, стараясь сохранять внешнее спокойствие. Голодный народ — опасный народ. И я, как королева, обязана поддерживать порядок. Даже если для этого придется глотать оскорбления и идти на уступки. Пока.
***
Вечер.
Я уже переоделась и подготовилась ко сну, расслабившись в кресле с книгой в руках. Теплый свет камина отбрасывал мягкие тени на стены, создавая уютную атмосферу. Тихий стук в дверь нарушил покой.
— войдите.
В комнату вошла Ребекка. Платье цвета бургундского вина подчеркивало ее точеную фигуру и белоснежную кожу. Ее лицо, обычно острое и надменное, выражало искреннее сожаление. Что её семейка уже натворила.
— добрый вечер, Ваше Величество, — сказала она мягко, ее голос, обычно резкий, был наполнен бархатистыми нотками, — я пришла извиниться за брата. Он никогда не знает, когда остановиться, — Ребекка горько усмехнулась, — и не любит, когда кто-то стоит выше него. Впрочем, как и все мужчины. Такова уж их природа.
— я понимаю, Ребекка, — я отложила книгу, внимательно глядя на нее, — у всех у нас есть свои демоны. Но я не собираюсь позволять твоему брату управлять моими эмоциями. Я сама решу, когда проявлять мягкость, а когда — твердость.
В ее взгляде мелькнуло понимание. Она сильная и властная женщина, играющая по правилам мужского мира. Так же, как и я. Но что-то в ее глазах... тоска? Уязвимость? Но ночему она так добра ко мне? Почему ничего не сделала Генриху? Почему сообщила о беременности? Почему пришла извиняться за брата? Почему она мне доверяет?
Ребекка грустно улыбнулась, и в ее глазах, обычно холодных и настороженных, блеснула искорка надежды, смешанной с болью.
— знаете, у меня был один возлюбленный... Александр. Он был охотником. Странно, да? Охотник и вампир. Мы... любили друг друга. Он всегда говорил, что настоящая сила — это умение любить и поддерживать друг друга. Мне кажется, нам, девочкам, нужно держаться вместе в этом мире, — ее голос, обычно резкий и ироничный, наполнился неожиданной теплотой. Быстро же она перескочила с темы.
Я почувствовала, как ледяная корка, которой я привыкла окружать свое сердце, начала таять. Чувства, тщательно подавляемые годами, внезапно вырвались наружу. Надеюсь, я не ошибусь в ней.
— ты права, Ребекка. Мы можем создать что-то удивительное, если будем работать вместе, — произнесла я, сама удивляясь своей искренности, — вконце концов, семья – это не только кровь, но и те, кто готов поддержать, — в моем голосе прозвучала не королевская властность, а материнская забота, которую я так редко себе позволяла проявлять к кому-либо, кроме Ксавьера, — я вижу, ты мне доверяешь... в какой-то степени. Я попробую довериться тебе в ответ и постараюсь скрасить твое пребывание при дворе.
Ребекка слабо улыбнулась.
— тогда... предлагаю начать с малого. Расскажите мне о своих проблемах с магией. Возможно, я смогу помочь. Уверена, Кол не рассказал Вам и половины того, на что Вы способна, — в ее глазах мелькнул хитрый огонек. Кол рассказал семье о наших занятиях, по крайней мере Ребекке.
— он обучает меня заклинанию аневризмы, — я помедлила, раздумывая, стоит ли делиться с ней подробностями, — говорит, это полезно против... существ с ускоренной регенерацией.
— конечно, полезно. Особенно если хотите держать моих братьев в узде. Умно, — она поднялась с кресла и подошла к окну, глядя на ночное небо, — но Вы способны на большее, Витэлия. Кол это видит это, уверена. Он всегда тянулся к сильным женщинам.
— ты умная и проницательная женщина, Ребекка.
— благодарю, Ваше Величество. Не подумайте, что я чего-то хочу добиться своей... добротой. Просто...— Ребекка запнулась, явно подбирая слова, и присела на диван напротив меня, — просто пятьсот лет в тени изматывают. Хочется обычной жизни.
— пятьсот лет? Я знала, что вы вампиры, но что настолько древние не догадывалась, — я искренне удивилась.
— мы первородные вампиры. Первые в своем роде. Наша мать обратила нас, не спрашивая согласия. Я бы отдала все жизни, которые у меня есть и ещё будут, чтобы прожить одну — нормальную. Родить детей, обрести любовь... — по щеке Ребекки скатилась слеза.
Не думала, что бессмертные вампиры мечтают об этом. Хотя обо мне можно сказать то же самое. Вероятно, многие думают, что быть королевой — неслыханная радость, даже не догадываясь, какой это груз.
В комнате повисла тишина, наполненная невысказанными словами, прерванными признаниями, рождающейся надеждой. За окном шелестел ветер, словно поддерживая наш несмелый диалог, нашёптывая секреты веков.
***
Так, среди магии и недоверия, между Витэлией и Ребеккой, двумя женщинами из разных миров, возникла тонкая, но прочная связь. В мире, полном королевских интриг, шепотков за спиной и холодных, оценивающих взглядов, Витэлия нашла в Ребекке не просто союзницу, но родственную душу. Женщину, которая, скрывая свою боль за маской цинизма и сарказма, так же, как и она сама, жаждала простого человеческого тепла. Эта связь, подобно хрупкому ростку, пробивающемуся сквозь толщу холодного, равнодушного камня, обещала превратиться в мощную силу, способную противостоять любым бурям и интригам двора. Так же когда-то, много лет назад, зародилась не просто дружба, а глубокая, сестринская любовь и доверие между Витэлией и Итэлией.
Огонь в камине догорал, отбрасывая причудливые тени на стены, наполняя комнату теплым, мерцающим светом. Аромат сандала и жасмина, еще витал в воздухе, напоминая о присутствии девушки.
Напоследок, когда Ребекка уже уходила из покоев королевы, ее платье цвета старого вина скользнуло по полированному полу, Витэлия, помедлив, тихо, почти шепотом, попросила:
— Ребекка... не говори никому пока о ребенке.
Ребекка остановилась у двери, ее силуэт на мгновение замер в проеме, словно вырезанный из лунного света. Она лишь кивнула в ответ, ее глаза, обычно блестящие сарказмом, теперь были наполнены грустью и пониманием. И в следующее мгновение исчезла из комнаты, оставив после себя лишь легкий ветерок и едва уловимый аромат ночных фиалок.
_____________________
Тгк — @janehanigger
На канале главы выходят быстрее и чаще, переходи и читай быстрее других.💋
Также на канале ты сможешь увидеть сцены из будущих книг и глав, видео по данному фанфику и другие детали сюжета.