Незавершённая картина

4 сентября 1426 год.
Англия, Лондон.
Дворец Хемптон-Корт.

Никлаус.

Раннее утро. Бледные, словно выцветшие, лучи солнца пробивались сквозь тяжелые шторы, рисуя на полу узоры, призрачные и эфемерные. Сон бежал от меня, как испуганная лань. Мысли, хищные и беспокойные, терзали, не давая покоя. Я, Никлаус Майклсон, древний вампир, художник, убийца, безумец – вечно в поисках. В поисках власти, признания, а теперь... нового дома. Места, где моя семья, проклятая и благословенная одновременно, могла бы, наконец, обрести покой. Но на этот раз... что-то было иначе. Предчувствие, темное и вязкое, как пролитая кровь, шептало о грядущих переменах.
Тихие, почти бесшумные шаги. Итэлия. Даже не поднимая взгляда, я чувствовал её присутствие – смесь настороженности и решимости. За ней, словно тени, появились члены моей семьи. Элайджа, воплощение благородства и самоконтроля. Ребекка, вечно жаждущая любви и признания. И Кол, с его вечной жаждой хаоса и разрушения. Каждый из нас – осколок разбитого зеркала, отражающий лишь часть нашей общей трагедии.
— Витэлия собирает семью Майклсонов в своем кабинете, — голос Итэлии, ровный и спокойный, разрезал тишину, словно клинок.
Я кивнул, подавляя раздражение. Покои, с их тяжелой роскошью, стали моей клеткой, но долг... долг перед семьей – цепь, которую я не мог разорвать.
Длинные, темные коридоры замка, словно кровеносные сосуды древнего чудовища, пропитаны историей и шепотом призраков. Я шел рядом с Элайджей, ощущая исходящее от него спокойствие, как слабый аромат лаванды. Ребекка без умолку щебетала о стратегии, о том, как нам себя вести, как расположить к себе королеву. Кол же, с хищной усмешкой, предвкушал очередную интригу.
Портреты на стенах, словно глаза давно умерших, следили за нами. Лица, застывшие в вечности, напоминали о нашем проклятии – вечно быть в тени, даже под ярким солнцем. Гнев и ностальгия, ядовитые змеи, сплетались в моей душе.

  Кабинет Витэлии. Итэлия зашла не стуча. Какие у них с королевой отношения? Девушка пропустила нас, указывая рукой куда встать. Словно дворовые псы. Витэлия стояла у окна, спиной к нам, словно растворившись в созерцании серого, дождливого утра. Когда она заговорила, её голос был холоден, как сталь.
— Элайджа, очевидно, я привела вас сюда не просто так. У меня к вам есть предложение, — обращается к Элайдже, думает, что он самый благоразумный из нас?
— и какое же? — голос Элайджи, ровный и невозмутимый.
— я обдумала сказанное вчера Никлаусом. Вы вампиры. Вам нужна кровь. Я обеспечу вас... едой. Людьми, которые, скажем так, не принесут пользы обществу. А так же всем необходимым для комфортного существования. Можете остаться при дворе, можете переехать в город. Но в городе... будьте осторожны. У меня повсюду глаза и уши. Любой несанкционированный... перекус, и наше соглашение будет расторгнуто. Советую остаться при дворе. Можете обсудить мое предложение. Но учтите, дважды я его не повторю, – наконец, она повернулась, и её взгляд, острый, как осколок льда, пронзил нас.
— от такого щедрого соглашения сложно отказаться. Мы согласны. Но... какова ваша выгода? — Элайджа, всегда прагматичный.
— моя? – усмешка, холодная и острая, – вы думаете, я отдам вам людей, подобных Итэлии? Вы будете питаться теми, кто представляет угрозу моему правлению. А таких... поверьте, много.
— хорошо. Мы согласны. Нам неважно, какой падалью питаться, — произнес Элайджа.
Я едва заметно усмехнулся. Ложь. Сплошная ложь. Но в этом мире... искренность – непозволительная роскошь.
Внезапно дверь распахнулась. В кабинет влетел маленький мальчик, не старше трех лет. Блондин, голубоглазый. Её сын? Его появление, словно луч солнца в темнице, внесло диссонанс в напряженную атмосферу. Следом вбежала няня, задыхаясь от волнения.
— простите, Ваше Величество! — её голос дрожал, — он... он очень хотел к вам.
Витэлия, взглянув на сына, словно преобразилась. Холодность в её глазах растаяла, сменившись нежностью.
— совсем не слушал меня, — проворчала няня, теребя фартук. Витэлия даже не взглянула на неё. По лицу женщины пробежала тень страха, смешанная с беспокойством. Женщина еще не знает, что такое настоящий, первобытный ужас.
— Ксавьер, — голос Витэлии, жесткий и холодный всего мгновение назад, таял, словно лед на весеннем солнце. Улыбка, расцветшая на её губах, не имела ничего общего с той холодной маской, которую она носила перед нами. В этой улыбке, в нежности её голоса было что-то... настоящее. Что-то, что резануло по моей очерствевшей душе, напомнив о давно забытой истине: настоящая сила не в власти, не в интригах, а в семье. Королева подхватила сына на руки, – что привело тебя сюда, мой маленький принц?
— я соскучился! Ты обещала показать мне свою новую картину! — звонкий, детский голос, словно капля чистой воды в мутной луже наших интриг.
Картину? Она рисует? Интересно.
— помню, милый. Как только закончу с нашими гостями, обязательно покажу.
— а кто это? Они теперь тоже будут жить с нами во дворце? – любопытство в его глазах блестело ярче любого драгоценного камня в моей коллекции. Детская непосредственность. Как давно я её не видел.
Меня захлестнула волна странных, противоречивых чувств. Перед нами стояла Витэлия – неприступная королева, жестокая и хладнокровная. А перед сыном... любящая мать, полная нежности. Это преображение было одновременно завораживающим и... пугающим. Две стороны одной монеты. Какая из них истинная?
Мой взгляд упал на Ксавьера. В его беззаботной радости, в ясных, полных надежды глазах, я увидел то, что давно утратили мы, Майклсоны. Простоту счастья. Веру в будущее. Наивность.
И я понял, что в нашей вечной борьбе, в поисках нового дома, нам не хватает именно этого – тепла семейного очага. Иллюзии тепла. Мы – хищники, нам чуждо такое... счастье. Возможно, тот дом, который мы так отчаянно ищем, уже давно внутри нас, в неразрывных узах крови. Кровь... да, это то, что нас объединяет. Но впереди еще столько тьмы... Столько битв... Сможем ли мы сохранить это хрупкое тепло, которое нам не принадлежит, пронести его через ад, который мы сами создали? Сомневаюсь. Время покажет. А пока... придется играть по правилам Витэлии. И наблюдать. Внимательно наблюдать. Уж слишком много тайн скрывается за её ледяной улыбкой.
— да, они теперь будут жить с нами. Это семья Майклсонов. Мои... старые знакомые, – старые знакомые? И что интересно связывает эту женщину с нашей семьей? – Это лорд Элайджа, это Кол, лорд Никлаус, а это леди Ребекка, – Витэлия представляла нас по очереди, словно экспонаты в своей коллекции. Словно мы – её новые игрушки.
— приятно познакомиться. Я Ксавьер Стюарт. – он улыбнулся нам, а затем его взгляд остановился на Ребекке, – мамочка, леди Ребекка похожа на тебя! Она, как и тетя Итэлия, твоя сестра? — я заметил, как Ребекка невольно улыбнулась ребенку. Даже её циничное сердце не устояло.
Так значит Итэлия её сестра?
— нет, дорогой, леди Ребекка просто моя старая знакомая.
— а можно, пока ты занята, я с леди Ребеккой побуду? — лучезарно проговорил он. Вот Ребекка сейчас нарадуется.
— можно, дорогой, только будьте аккуратны.
Сестра подошла ближе к королеве, и Витэлия передала ей ребенка на руки.
— если с его головы упадет хоть волос, я замучаю каждого из вас самыми изощренными пытками, — холодно прошептала она Ребекке на ухо. Благодаря вампирскому слуху, мы услышали каждое слово. Ребекка озадаченно посмотрела на неё, но двинулась к выходу. Она все-таки считает нас монстрами. Я усмехнулся своим мыслям. — идите с леди Ребеккой в твои покои, я картину принесу, — в мгновение ока её голос снова стал теплым. Актриса.
Ребекка с Ксавьером на руках вышла из кабинета, и королева вновь преобразилась. Ледяная маска вернулась на место.
— если вам понадобится официальный договор, мы с Итэлией его составим и позже подпишем, – формальности. Как скучно.
— не стоит, лишние формальности, — ответил Элайджа.
— тогда скажите, что вам может понадобиться, завтра это доставят в ваши покои. Во дворце бывает очень скучно, – намек понятен. Развлекайтесь, как хотите, но не выходите за рамки дозволенного.
— ничего особенного. Книги, по возможности. Для Никлауса краски, кисти и холсты. – Элайджа знает, как удержать меня от необдуманных поступков.
— хорошо. У нас при дворе есть библиотека. Краски и холсты вечером будут в покоях Никлауса, – что ж, посмотрим, что она задумала.

***

Витэлия.

Я вышла из своего кабинета, направляясь в покои. Просторные, светлые, с огромными окнами, выходящими в сад. С тех пор, как бремя правления Англией легло целиком на мои плечи, я перебралась сюда, подальше от тесных, душных комнат старого дворца. Здесь, в залитой солнцем мастерской, я могла хотя бы на время забыть о тяготах короны, о бесконечных интригах и заговорах. Здесь я могла просто рисовать. Густые мазки краски на холсте, смешение цветов, игра теней – это было моим убежищем, моей медитацией. В спальне, примыкающей к мастерской, окна были меньше, но света хватало. Гардеробная и ванная дополняли картину моего уединенного мира. Но самое приятное — тайники. Много тайников. В старом замке, за обшивкой стен, рабочие обнаружили целую сеть потайных комнат и ходов. Теперь в одной из комнат хранились мои картины, слишком личные, слишком... темные для чужих глаз. Отражение моей души, которую я прятала от мира под маской холодной, расчетливой королевы.
Никлаус... Никлаус. Его взгляд, пристальный, изучающий, преследовал меня на протяжении переговоров. Что он пытался во мне увидеть? Скрытый мотив моего предложения? Его не было. Или, вернее, он был слишком очевиден. Холодный расчет – вот и весь мотив. Выгодный союз для обеих сторон. Они получают пищу, я – избавление от врагов. Просто и эффективно. Как я люблю.
Идея, конечно, принадлежала Итэлии. Она, как никто другой, чувствовала угрозу, исходящую от вампиров. Они вампиры. Мы ведьмы. Никому из нас не выгодно разоблачение наших сущностей. А так я могу ещё какую никакую выгоду получить.

День назад.
Вечер.

Мы сидели с Итэлией у меня в покоях и обдумывали сказанное Никлаусом. Матушка практически сразу поняла кто они. Вампиры. Она сказала, что видела как то одного вампира и предложила сослать Майклсонов в какое нибудь аббадство. Вероятно так будет лучше. Они смогут там жить и никому не мешать.
— Витэлия, — голос Итэлии вырвал меня из задумчивости. Мы сидели в моих покоях, обсуждая прибытие Майклсонов. Камин тихо потрескивал, отбрасывая причудливые тени на стены, — что если не ссылать их? Они могут быть полезны.
— полезны? Чем же? Поедать моих служанок? – я усмехнулась, вращая в руках бокал с бордо.
— почти, — Итэлия села рядом, взяв меня за руку. Её глаза горели фанатичным огнем. — Ты можешь... скармливать им своих врагов. Сама знаешь, сколько недовольных твоим правлением. Лорд Смит, виконт Нейли и прочие. Избавимся от них чисто и без лишнего шума.
— ты права. Наши руки и так по локоть в крови, сестра, — я накрыла её руку своей, поглаживая большим пальцем. Холодный расчет скрывал трепетную привязанность к сестре, – но... идея интересная. Собери их завтра утром в моем кабинете.

Настоящее время.

  Я подошла к мольберту. На нем стояла новая картина. Корабль, затерянный в бушующем море. Темно-синие, серые, почти черные мазки создавали ощущение тревоги, предчувствия бури. Но в сочетании смотрелось восхитительно. Отражение моего внутреннего мира. Идеально для обеденного зала. Пусть смотрят и боятся.
  Я сняла картину с мольберта и вышла из покоев. Комнаты Ксавьера совсем недалеко от моих. Чем он ближе ко мне, тем ему безопасней.
— Ваше Величество, подождите! – голос, резкий, словно удар хлыста. Кол. Сразу было понятно: он неугомонный.
— лорд Майклсон, — я повернулась, стараясь не выдать раздражения, — вы что-то хотели? Уже придумали, чем развлечь себя при дворе?
— для развлечения мне много не надо. Вино... и девушек побольше. Я не по этому поводу, – хитрая улыбка играла на его губах. Он наслаждался ситуацией, предвкушая игру.
— тогда по какому? Говорите быстрее. Меня ждет сын, – голос – сталь, пропитанная раздражением. Терпение на исходе.
.— Вы ведьма, не так ли? – пауза, выверенная, намеренная, – и, судя по всему, не очень опытная. Что не удивительно. Ваша матушка далеко, обучать вас некому. Давайте я буду вашим учителем? – Он смотрел на меня с вызовом, с хищным блеском в глазах.
— и зачем вам это? Чего вы хотите взамен? – Кол хитёр, но и я не глупа. Безвозмездная помощь – не в его стиле.
— а вы умны, королева, — он рассмеялся, низким, бархатным голосом, — ничего масштабного. Услуга за услугу. Сейчас я помогу вам, когда-нибудь вы поможете мне.
— хорошо, — я кивнула. Услуга за услугу. Перед ним стоит королева, которая может дать ему практически всё что ему заблагорассудится, а он просит услугу за услугу? Ладно. Еще один инструмент в моей игре.
— завтра рано утром приходите в мои покои, — произнесла я, ледяная маска вновь скрыла все эмоции, — там нас никто не побеспокоит. Вино в погребах в вашем распоряжении. За девушками обращайтесь к лорду Смиту. Достанет любую, какую пожелаете, — Пусть думает, что я ему доверяю.
— хорошо, договорились, — Кол одарил меня хищной улыбкой, от которой по спине пробежал неприятный холодок, — хорошо провести время вам с сыном, Ваше Величество.
  Он отвесил поклон, исчезнув в коридоре дворца. В воздухе остался едва уловимый аромат вина и... чего-то еще, темного, животного, опасного. Я направилась к покоям Ксавьера. Мой маленький островок тепла в этом холодном, пропитанном интригами мире.
  Мой мальчик сидел на коленях у Ребекки, увлеченно рассказывая ей что-то, жестикулируя маленькими ручками. Я замерла на пороге, осматривая его со стороны. Цел. Невредим. Слава Богу. Это было единственное, что имело значение. Ребекка слушала внимательно, с непонятным выражением на лице, делая вид, что не замечает моего присутствия. Интересно, что она задумала?
— мой маленький принц, — мой голос, мягкий и теплый, резко контрастировал с ледяным тоном, которым я разговаривала с Колом, — что ты рассказываешь леди Ребекке?
— мамочка! — Ксавьер спрыгнул с колен Ребекки и бросился ко мне, обнимая за ноги — я рассказывал, как ты учила меня буквам! Ты принесла картину? Покажи скорее! — его глаза горели любопытством.
  Я поставила картину на пол, облокотив на комод. Ксавьер тут же прильнул к ней, рассматривая каждый мазок.
— у вас талант, Ваше Величество, — голос Ребекки, неожиданно теплый, прозвучал рядом, — очень красиво, — неужели она искренне?
— мама, леди Ребекка права! У тебя талант! — Ксавьер сиял от восторга, — когда я вырасту, ты научишь меня рисовать?
— обязательно, мой милый, — я погладила его по голове, вдыхая аромат его молочных волос.
— мой брат, Никлаус, тоже любит рисовать. У вас с ним много общего, — Ребекка пристально посмотрела на меня, ее взгляд словно проникал в самую душу, — вы найдете общий язык.
  Я промолчала, лишь наградив ее холодным взглядом. Что она пытается этим сказать? Подружиться со мной? Втереться в доверие? Наивная.
  Ребекка встала и наконец то направилась к выходу.
— у вас замечательный сын, Ваше Величество, — бросила она через плечо. И вдруг остановилась, словно прислушиваясь к чему-то, – мы можем поговорить наедине? — ее голос был едва слышен.
— можем, — ответила я, напрягаясь, — но позже. Я вас найду.
  Ребекка вышла, оставив после себя шлейф терпкого, незнакомого аромата. Я села в кресло, наблюдая за Ксавьером. Налюбовавшись картиной, он попросил научить его читать.
  Мой сын. Моя жизнь. Моя слабость. Глядя на него, я испытывала такую любовь, о которой раньше и не подозревала. Не подозревала, что можно любить кого то так.  Любовь, которая одновременно пугала и восхищала. Он такой любознательный, такой доверчивый. Майклсоны теперь знают о моей слабости. Надо усилить охрану. Нельзя допустить, чтобы они использовали его против меня.

***

  После ужина я направилась в покои Ребекки. Что она хотела мне сказать? Что услышала?
  После этих лет, коридоры замка, длинные, темные, освещенные лишь мерцанием факелов, были мне знакомы до последнего камня. По своему родные. Каждый поворот, каждый закуток хранил отголоски моей жизни, моих побед и поражений. Кто бы мог подумать, что я, принцесса Шотландии, стану королевой Англии?
  Покои Майклсонов располагались рядом друг с другом. Я нашла нужную дверь и постучала.
— войдите, — донесся приглушенный голос Ребекки.
  Я зашла. Девушка сидела на кровати в шелковом пеньюаре, вероятно, уже готовилась ко сну. Увидев меня, вскочила и сделала реверанс.
— Ваше Величество? Чем обязана? — удивление в её голосе неподдельное. Или она хорошая актриса?
— Вы хотели поговорить со мной, — мой голос по обычаю, холоден и бесстрастен, — я обещала, что найду вас. Я держу свои обещания.
— точно, да. Вы, вероятно, знаете, что у вампиров очень хороший слух. Сегодня, в комнате принца, я кое-что услышала... — она запнулась, ее взгляд был полон странной смеси страха и... сочувствия? — биение сердца. Не вашего, но в вас... Вы беременны.

_____________________
Тгк — @janehanigger
На канале главы выходят быстрее и чаще, переходи и читай быстрее других.💋
Также на канале ты сможешь увидеть сцены из будущих книг и глав, видео по данному фанфику и другие детали сюжета.