Незавершённая картина

2 недели спустя.
21 декабря, 1422 год.
Англия, Лондон.
Дворец Хэмптон-Корт.

Витэлия.

Рассвет застал меня врасплох, ещё и петухи не пропели свой утренний гимн, а солнце уже щёлкало своими золотыми лучами в окна моего покоя. День свадьбы... Словно дурман какой-то, не верится. Скоро я – жена, а после и королева! Ради Шотландии, разумеется, всё это. А что плохого в короне Англии, скажите на милость?
Две недели назад ступила я на землю этого нового королевства, в этот новый дворец... Думала, встретят меня с почётом, попытаются узнать, какая я на деле... Ах, как же я ошибалась! Мария де Франс, будущая моя свекровь, ненавидит меня лютой ненавистью. Каждый её взгляд – яд, каждое слово – кинжал. Однажды, утром, явилась она в мои покои, как фурия, и чуть не задушила меня! Угрожала мне всякими ужасами. С тех пор я из комнаты выхожу лишь на трапезу и в библиотеку, где могу хоть немного уединиться. Страшно было, признаюсь, до смерти страшно! Но я последовали материнским советам. Она была права во всём. Теперь отвечаю я им той же монетой, держась с гордостью, словно королевский флаг на ветру. Осанка прямая, подбородок высоко, голос – как у самой Марии, холодный, как зимний ветер, резкий, как сломанный меч.

5 дней назад.
16 декабря, 1422 год.
Англия, Лондон.
Дворец Хэмптон-Корт.

  Солнце ударило в глаза, словно огненный меч. Пришлось глаза протереть, прежде чем я их вновь открыла.
— доброе утро, Витэлия, — прозвучал ненавистный голос. Мария де Франс. В моих покоях?! Какое право она имеет являться ко мне без приглашения? Что она себе позволяет?! Я – будущая королева, а она – всего лишь мать короля, Первая Леди! По статусу она ниже меня! Невыносимая старуха!
— что вы здесь делаете?! Я вас не приглашала! — мой голос, словно острый кинжал, вонзился в воздух, полный ярости.
Она села на мою перину.
— что ты себе позволяешь, поганая девчонка?! — воскликнула она, её голос стал ещё жестче, чем обычно. Я её разозлила? — Не приглашала? Заблуждаешься, девочка! В Англии ты – никто! Я – королева... — но не успела она договорить.
— и кто же из нас заблуждается? Ты – лишь мать короля, и титул Первой Леди держишь лишь благодаря ему. Королевой ты была благодаря мужу, а он мертв, следовательно, и твой королевский титул умер вместе с ним. А я – будущая королева Англии! Я выше тебя по статусу, моё слово весит больше твоего! Именно поэтому ты должна предупреждать о своем визите или ждать моего приглашения! — слова полились из меня, как бурлящий поток, полный ненависти и ярости. Я хотела уколоть её, как она меня, хотела напомнить ей о нашем истинном положении. Воздух между нами накалился до предела. Её взгляд стал ледяным.
Никогда не думала, что способна на такую ненависть. Но, должно быть, это место, эта атмосфера, влияет.
Вдруг она приблизилась, схватив меня за горло. Её пальцы сжались на моей шее, и я почувствовала, как воздух перестал поступать в лёгкие.
— я с твоего приезда знала, что ты мерзкая, несносная девчонка! Слухи о твоей матери дошли и до меня, и я уверена, что ты такая же! Если ты хоть как-то осмелишься причинить вред моей семье – моему сыну и внуку – я убью тебя! И последнее, что ты увидишь перед смертью – это моё лицо! — её голос дрогнул, но надменность осталась. Она сильнее сжала мою шею.
Я задыхалась, голова кружилась, в висках стучало. И так же внезапно, как сжала, она отпустила меня. Я схватилась за горло, жадно хватая воздух.
Мне казалось, что она угрожает, но нет... Она боится меня. Боится, что я что-то сделаю её семье. Она лишь пытается казаться сильной.
— надеюсь, ты поняла, иначе пожалеешь, — прошипела она, выходя из моей комнаты.
Она пожалеет об этом. Пожалеет горько. Я не оставлю это просто так. Отомщу ей, и каждому, кто посмеет перечить мне.

Настоящее время.

Радует лишь одно: Яков всё ещё здесь. Уедет он после свадьбы – этой ночью. Тоска сжимает сердце, как тиски. Сегодня свадьба... Сколько раз я уже об этом думала? Сколько девиц мечтают о свадьбе? Сколько оказались в моей шкуре? Что ждёт меня после? Вопросов – море, а ответов... горстка песка.
Оглядела я свои покои, вспомнила мамину книгу... Нужно попросить Генриха оставить эти покои за мной, чтобы не таскать вещи. На пуфике, у ширмы, лежило моё платье... Свадебное... Красивое... Эх, выйти бы замуж за любимого...
Тёмно-синее и чёрное, словно ночное небо, с переливами, как вечерняя заря, платье. Корсет – глубокий вырез, вышивка – листья и ветки, серебряными нитями, блестящими, словно утренняя роса. Рукава – длинные и лёгкие, из тончайшего полотна, словно крылья ночной бабочки. Ткань переливается, от насыщенного синего к нежному, чуть-чуть голубоватому. Юбка – струящаяся, из нескольких слоёв лёгкой ткани, как облако, создавая объём и пышность.
Вдруг стук в дверь.
— войдите! — мой голос, словно стальной клинок, прорезал тишину.
Дверь распахнулась, и явился Яков, а следом – Итэлия, затворив дверь.
— а, это вы, — мой голос смягчился, улыбка коснулась губ. Поднялась я с кровати, подошла к ним.
— мы, сестрица, — мягко ответил брат, улыбаясь своей тёплой, родной улыбкой.
Напряжение улетучилось, словно дым. Стало как-то... по-домашнему. Яков... Всё это время он помогал мне освоиться, поддерживал... Пытался стать мне братом, восполнить шестнадцать лет разлуки. Это грело душу и придавало сил.
Он быстро преодолел расстояние и крепко обнял. Я ответила ему объятиями, тревоги растворились, словно снежинки на ладони. Как он это делает?
— здравствуй, Итэлия, — улыбнулась я.
— не беспокойтесь, Яков останется до утра, а потом отправится в путь. Он здесь на всю свадьбу, вы не будете одни, — поддержала меня Итэлия. Отстранившись от Якова, я села на край кровати, глядя на них двоих.
Мы с Итэлией неожиданно сдружились. После первого ужина я попросила Генриха сделать её моей фрейлиной. В Шотландии я не могла найти общий язык со своими фрейлинами. А Итэлия... Умна, начитанна, понимающая, для служанки – прямо-таки слишком умна.
— после отъезда брата, вы будете ей отличной опорой. Так что не стоит волноваться.
— да, вы в надёжных руках, сестрица.
— предлагаю прекратить эти слезливые сантименты и начать подготовку, у нас всего полтора часа, — вмешалась Итэлия, широко улыбаясь.
Она весёлая и лёгкая на подъём, с ней легко. Я выросла среди ненависти, в окружении матери – неофициальной королевы Шотландии и высокопоставленных вельмож. Мать многие ненавидели, презирали... Женщина управляет страной! Отсюда и вся ненависть вокруг меня. Но дома мне никто не говорил ничего дурного. Я – принцесса.
— занимайтесь, леди, а меня ждёт король.
Брат вышел, Итэлия подтащила меня к туалетному столику.

***

Моя свадебная карета, украшенная гербами Англии, медленно ползла по пыльной дороге.
Волнение накатывало волнами, с каждой минутой всё сильнее. Итэлия, сидевшая рядом, тоже от чего то нервничала, я это видела. За эти две недели мы стали очень близки, перед ней я могла быть собой. Руки и ноги дрожали. Яков, сидевший напротив, положил свои руки на мои, пытаясь успокоить, но вышло плохо. В воздухе висело напряжение, тревога, и множество других неприятных чувств, словно тяжёлый туман.
Наконец, мы прибыли к церкви Святого Михаила в Нортгемптоне. Большая каменная церковь, с высокими готическими арками и витражами, сияла утренним солнцем. Воздух был наполнен ароматом ладана и предвкушением. Моя фрейлина помогла мне сойти с кареты, поддерживая длинный подол моего платья. На голове – венец из розмарина и душистых цветов, лицо скрывала тонкая вуаль.
Огляделась я: вдали – дома горожан, вокруг церкви – несколько гостей. Выровняла осанку, высоко подняла подбородок, не торопясь направилась к церкви. Увидев меня, гости поспешили внутрь.
Внутри царила торжественная тишина. Вся знать Англии собралась здесь: лорды, герцоги, маркизы, графы, виконты, бароны... И, конечно же, члены королевской семьи. Я шла, держа брата за руку, под взглядами множества глаз. Моё платье, осанка, причёска – всё безупречно. Я шла, не обращая внимания на шёпот и взгляды, моя походка была грациозна и нетороплива. Наконец, мы с Яковом достигли алтаря, где уже ожидал Генрих.
Священник, в тёмной рясе, начал читать молитвы на латыни.
— клянётесь ли вы, Генрих Ланкастер, быть верным и заботливым супругом для Витэлии Стюарт? — монотонно спросил священник моего будущего мужа.
— клянусь, — немедленно ответил Генрих, улыбаясь мне.
— клянётесь ли вы, Витэлия Стюарт, быть верной, заботливой супругой и королевой Англии?
— да, — так же мгновенно ответила я.
В тот миг, когда священник произнёс слова о нашем браке, я почувствовала облегчение, смешанное с непониманием. Это... официально. Мы – муж и жена.

***

После церемонии нас ждал пир в дворцовом зале. Столы ломились от яств: жареная баранина, запечённая птица, рыба, фрукты, хлеб... Вино лилось рекой. Менестрели играли весёлые мелодии, гости смеялись, танцевали, вели беседы. А я чувствовала себя словно в тумане. Не здесь я, не в этом зале, не в этой стране. До меня доходило всё очень медленно. Сердце сжималось, но виду показывать нельзя. Ещё несколько часов... Как же тяжело скрывать эту боль.
Взгляды гостей – взвешивающие, оценивающие... Этот день – не только свадьба, но и конец моей прежней жизни. Скоро коронация, и этот тяжёлый груз ответственности ляжет на мои плечи.
Свадьба, гости, танцы, вино, музыка... Всё это давило на меня, как каменная плита. Не уютно – мне тошно.
— Витэлия, дорогая, вы весь вечер с таким несчастливым видом, люди подумают, что вы не рады браку со мной, — с насмешкой прошептал мне на ухо Генрих. Мерзкий.
Он слишком мерзок для короля, хотя внешность – приятная. Высокий, темноволосый, кареглазый... Если бы я его не знала, то, наверное, сочла бы его красивым. Особенно в этом мундире, весь в драгоценных камнях – свадьба же.
За эти две недели он неоднократно пытался остаться со мной наедине. Я всячески избегала этого, ссылаясь на головную боль, чтение или необходимость повидаться с братом.
— мне всё равно, что подумают люди, — резко ответила я, отстраняясь от него.
— надеюсь, вы повеселеете к нашей брачной ночи, — с той же насмешкой произнёс мой супруг. Я проигнорировала его.
Брачная ночь? Он правда не понимает, что этот брак – фикция?

***

  Пиршество клонилось к закату, шум и гам постепенно стихали, гости, подобно рассеивающемуся туману, покидали зал. Золотые кубки пустели, свечи на столах мерцали, отбрасывая длинные тени. Я, чувствуя, как усталость накатывает волной, решила удалиться в свои покои, оставив за спиной блеск и лоск королевского торжества.
Мимо меня прошёл Яков.
— Яков, подожди! — приподняв подол платья, я догнала брата — Зайди ко мне в покои через двадцать минут, нам нужно попрощаться наедине.
— хорошо, сестрица, — ответил Яков и пошёл дальше, его походка – королевская, уверенная. Он станет хорошим королём для Шотландии. Я же направилась в свои покои.
  За эти две недели я немного освоилась во дворце, поэтому быстро добралась до своей комнаты. Но всё же эти холодные каменные коридоры до сих пор вызывают у меня неприятное чувство.
  В своих покоях я бросилась к письменному столу – его поставили совсем недавно, странно, что изначально его не было. Села я за него и положила перед собой пергамент. Взяв перо, принялась писать письмо матери. Отправлять его с посторонними не хотелось, поэтому решено было отправить его с Яковом.
  Сосредоточившись на письме, я писала обо всём, что случилось: как меня приняли, что сделала Мария, о Якове и Итэлии, о своих решениях. За своим занятием я не сразу заметила стук в дверь. Вдруг меня охватила паника, я оглянулась, куда бы спрятать письмо. Увидев на столе свою книгу, я быстро сунула пергамент между страницами. Нельзя, чтобы его кто-то увидел.
  Спрятав письмо, я выпрямилась, поправила платье.
— войдите, — произнесла я.
  В комнату вошёл Яков. Кто же ещё?
— я рад, что познакомился с тобой, сестрица. Жаль, что времени было так мало. Надеюсь, мы скоро увидимся. Пиши письма матери и мне, и я буду писать вам. Ты сильная, ты справишься со всем, что тебя здесь ждёт. Если что – поступай, как советовала мать, не думай ни о ком, даже о Господе. Если бы он был, то не допустил бы такого, — слова Якова полились, словно поток горной реки. Сердце сжималось от боли и тоски. Слёзы сами собой хлынули из глаз. Я словно оказалась в вакууме, слыша только его голос.
— я обещаю быть сильной, не сдаваться. Я не покажу этому двору своих слёз и слабостей. С каждым днём убеждаюсь, что с ними нужно обращаться так же, как они со мной, — прильнула я к брату, обнимая его изо всех сил. Он ответил мне взаимностью. — Я обязательно приду к тебе утром. Ты – достойный король для Шотландии. Мы оба выполняем свой долг перед государством. Обещаю, что нашу фамилию здесь, при английском дворе, будут уважать, а шёпотом о ней будут бояться говорить что-то плохое.
— я верю, что так и будет, сестрица. Ты поставишь этот двор на место и станешь полноправной королевой Англии. Я люблю тебя, — крепче сжал он мои плечи, словно не желая отпускать.
— и я тебя люблю. У меня к тебе просьба, — отстранившись от него, я подошла к столу. Вынув письмо из книги, я запечатала его и протянула Якову. — Это письмо нашей матери, я не хотела посылать посторонних, поэтому прошу тебя. Если захочешь, прочитай его вместе с ней.
— хорошо, сестрица. Я обязательно передам.
  Ещё около четверти часа мы прощались, говорили, большей частью сидя в объятиях друг друга. Когда Яков ушёл, я осталась одна. Так будет всегда.
  Сняла я с себя это ненавистное свадебное платье и переоделась в льняную ночнушку. В комнате было холодно, несмотря на камин и свечи. Я ходила кругами по комнате, думая обо всём произошедшем.
  Внезапно, кто-то вошёл без стука. Я резко обернулась. Сердце заколотилось, я выпрямилась, высоко подняла голову. Генрих. Он пришёл... на брачную ночь.
— Вы что-то хотели, мой король? — мой голос звучал ровно, спокойствие — лишь маска, скрывающая дрожь, пробежавшую по телу. Словно ледяная вода, пронзила меня изнутри.
— Витэлия, вы умны, я полагаю, вы прекрасно осведомлены о том, что подобает делать супругам в первую брачную ночь, — слова короля Генриха прозвучали, как змеиный шип, его ухмылка – презрительна и мерзка. Он приближался, а я отступала, словно от чумного. Вдруг спина моя упёрлась в что-то твёрдое. Моя постель... В ловушке я, словно мышь в лабиринте.
— но наш брак – фикция, заключённый лишь для того, чтобы мой брат обрёл корону Шотландии, — он наступал, а я сжималась, словно цветок под градом.
— фикция? Нас обвенчали, вас скоро коронуют, вы станете королевой Англии! У английского престола должны быть наследники! Не беспокойтесь, моя дорогая супруга, вам понравится, — Генрих потянулся к застёжке своих штанов. Я вжалась в постель, словно моль в щель. Он подошёл вплотную, заставив меня сесть на край кровати.
— я не хочу, — мой голос сорвался, тонкий и жалкий, как стон умирающего воробья. От самой себя мне стало тошно.
— не тревожьтесь, милая, вам понравится, — прошептал он мне на ухо, его дыхание – горячее и грубое.
  Он сбросил с себя штаны, а затем грубой рукой вздернул мою рубашку. Я схватилась за его плечо, пытаясь оттолкнуть его, но он с силой сжал мои лодыжки, впиваясь в меня, словно зверь. Крик вырвался из моих уст, пронзительный, полный боли. Слёзы хлынули градом. Всё его тело – грубая сила, его движения – резки и безжалостны. Вскоре я замолкла, только слёзы текли по щекам, беззвучные и горькие.
  Через некоторое время он ушёл, не сказав ни слова. Я, словно измученное животное, залезла на кровать и отползла к изголовью, чувствуя себя опорожненной и разбитой.

3 дня спустя.
24 декабря, 1422 год.
Англия, Лондон.
Дворец Хэмптон-Корт.

  Я шла по тронному залу. В центре – трон, словно тёмный камень, а справа – священник, весь в чёрном, как ворона. С обеих сторон – придворные, их глаза – словно алчные волки, рассматривающие добычу. Они изучают меня, пытаются разглядеть что-то в моих глазах...
  Но сегодня я – королева. Платье – словно выткано из солнечных лучей, мантия для коронации струится, как речной поток, волосы – сложная причёска, достойная королевы, а походка – грациозна и горда.
  Я достигла трона. Развернувшись, села. Теперь я вижу всех, всех этих людей, и их взгляды раздражают меня, словно рой ос. В зале – гробовая тишина, они смотрят, словно я – статуя, высеченная из мрамора.
  Священник начал молитвы, ходя вокруг меня, словно шакал вокруг падали. Он надел мне на средний палец левой руки обручальное кольцо, передал жезл и скипетр, а затем, не торопясь, возложил мне на голову корону.
  Она была... прекрасна. Богатая, с изысканным дизайном, словно сотканная из звёздного света. Множество прозрачных камней сверкали, а алые рубины, словно капли крови, придавали ей королевское величие. Филигранные узоры украшали металлическую основу, придавая ей утончённость. Она выглядела роскошно и изысканно, словно предназначена для владычицы мира.
  Наконец, священник отошёл.
— храни Господь королеву! — пронеслось по залу, и этот голос, наконец-то, заглушил всё внутри меня.

_____________________
Тгк — @janehanigger
На канале главы выходят быстрее и чаще, переходи и читай быстрее других.💋
Также на канале ты сможешь увидеть сцены из будущих книг и глав, видео по данному фанфику и другие детали сюжета.