Юность

Утро выдалось тяжелое. Вчера мы с мамой решили оставить распаковку вещей и отправились в магазин, чтобы заполнить наш холодильник хоть какой-то едой. Но усталость за день дала о себе знать. Идти в школу не хотелось, хотя я уже и так пропустила день, да и сегодня была пятница.

Быстро собравшись и поев, я пошла в школу пешком. По пути у меня уже возникла мысль, что я заблудилась. Нью-Ричмонд не только самый неблагополучный район города, но и самый большой. Заблудиться в нём не составит огромного труда.

Только я распутала наушники, как меня кто-то окликнул. Обернувшись, я увидела Мэй, которая не торопясь приближалась ко мне.

– Привет, – девушка улыбнулась мне и притянула в объятия. – Как здорово, будем теперь вместе в школу ходить.

– А разве ты не с братом ходишь? – спросила я, убирая наушники в карман.

– Да, но он сегодня отказывается просыпаться – Мэй грустно усмехнулась, поправляя пояс на своём розовом пальто. – Он любит спать...

Потом девушка начала мне рассказывать о вчерашнем дне в школе, о том, что было на собрании. Посмеялась над тем, как Холден Милтон пытался её успокоить на физкультуре, думая, что она плачет. А я ей рассказала о переезде и словах Даниэля.

– Наверное, ты ему просто понравилась, – улыбнулась Мэй, когда мы заходили в школу. – Он симпатичный? – я кивнула. – Ну вот, можно поискать его в интернете, узнать у твоей мамы его фамилию.

– Зачем? – мне не очень хотелось говорить с мамой о парнях.

– Просто пообщаться, – девушка упаковала своё пальто в шкафчик. – У меня сейчас литература, а у тебя?

– История.

Мы пошли вместе, эти кабинеты были в одной стороне.

– Ты не проверяла сообщения в своём аккаунте? – спросила Мэй, указывая на телефон.

Включив телефон, мне пришло несколько уведомлений, одно из них было от Мэй, а второе от Даниэля Фортели.

– Он написал, – тихо проговорила я, не веря своим глазам.

Мэй выпучила глаза, выхватила мой телефон и посмотрела на экран. Девушка начала бессвязную речь о том, что «я же говорила, а ты не верила». Кажется, она радовалась больше, чем я.

– Ответь ему.

Я получила свой телефон обратно и, попрощавшись с Мэй, зашла в кабинет истории. В аудитории было только два ученика, один из которых что-то читал, а другой спал на парте.

Даниэль написал мне сообщения сегодня утром. «Привет» и «как дела?». До ужаса банальные слова, но, кажется, по-другому диалог начать нельзя. Я бы тоже так написала. Сев за парту, я ответила и положила телефон на стол.

Не прошло и пяти минут, как телефон завибрировал.

«Круто. Ты на уроках? В Нью-Ричмонде учишься?» – Даниэль.

«Да, скоро первый урок начнётся. Недавно перевелась из Стримера» – Хелен.

«Есть планы на сегодняшний вечер?» – Даниэль.

Сердце начало отбивать чечётку. Я вновь посмотрела на сообщение в телефоне, не поверив тому, что там было написано. Но слова не изменились, а смс не исчезло.

«Ещё не знаю, но на субботу у меня ничего не запланировано» – Хелен.

«Погуляем в субботу?» – Даниэль.

Я отложила телефон в сторону и попыталась перевести дух. Всё внутри меня продолжало дикие танцы, а голова кружилась. Я вернулась к телефону и переслала эти сообщения Мэй, которая была в сети. Через секунду девушка залетела в кабинет с криком: «Соглашайся», но её тут же выгнал преподаватель – звонок уже был. Пока мистер Видаль вспоминал, о чём мы говорили на прошлом занятии, я ответила Даниэлю.

После третьего урока мы с Мэй пошли в столовую. Не знаю почему, но у меня проснулся дикий аппетит. И мне повезло, обычно к третьей перемене нет ничего съедобного, но сегодня выбор был большой. Мэй хотела сесть у окна, но резко сменила своё направление. За самым последним столиком в одиночестве сидела Энн Леман. Перед ней был открыт какой-то учебник, который она читала, а в руке была кружка.

– Привет, – громко поприветствовала её Мэй, чем испугала девушку. – Прости. Не против если мы перекусим за твоим столиком.

– Конечно, я всё равно собиралась уходить, – Энн закрыла учебник.

– Нет, – Мэй чуть ли не бросила поднос, схватив девушку за руку, – посиди с нами.

Если честно, иногда она меня пугает своим поведением. С ней явно что-то не так. Когда я училась в Стримере, я часто ходила на разные собрания в городе, и встречала разных людей с различными заболеваниями. Кто-то был спокойный, кто-то буйный, молчаливые, болтливые, грустные и весёлые. Но Мэй выделялась. Она не относилась и не к грустным, и не к весёлым, она не была спокойной или буйной. И возможно, именно это настораживало в ней. Она как будто сама не понимала, какой ей надо быть, она, словно потерялась в своих эмоциях.

– Ладно, я останусь, – испуганно проговорила Энн после затянувшейся тишины.

– Прости, – Лонгман отпустила её руку и села за стол.

Мы с Мэй принялись за обед, а Энн вернулась к чтению книги, временами искоса поглядывая на мою соседку. Вскоре к нам присоединилась Рейчел Остин.

– Ох, что сейчас было, – живо отозвалась она, поставив поднос на стол. – На втором уроке бегала с тренером разнимать Милтона и Уоллеса. Прямо на стадионе. Тео сказал, что Мартин решил мстить за сентябрь. Он Холдену бровь рассёк... – Мэй поперхнулась. – Да всё с ним нормально, не переживай. Инесс ему все раны обработала, переживёт, в общем.

– Инесс? – прошипела девушка. Рейчел кивнула. Мэй потупила взгляд, а потом посмотрела на Леман. – Энн, ты ненавидишь меня?

Этот вопрос ввёл девушку в ступор. Я вспомнила подобный разговор, когда мы шли по аллее. Любому будет не по себе, когда его так в открытую спрашивают. А Энн молчала, то ли из-за того, что не знала, как ответить на такой вопрос, то ли не хотела говорить правду. Но Мэй не стала дожидаться её ответа, вновь извинилась и ушла.

– Не переживай, Энн, – Рейчел дотронулась до её плеча и посмотрела в сторону уходящей девушки. – Пойми, она пытается с тобой подружиться, а ты с ней холодна, и поэтому она считает, что ты её ненавидишь.

По пути к мистеру Хопкинсу я встретила свою подругу, которая уже была в прекрасном расположении духа. На собрании не было только Рейчел и Инесс, которые готовились к Рождественской дискотеке в школе. Все рассказывали о своих новостях и проблемах за эту неделю.

– Холден, ты ничем не хочешь поделиться? – спросил Дэвид, смотря на парня, который совсем не вникал в разговор и думал о своём.

– Так и скажите, что желаете знать, почему я подрался, – Холден скрестил руки на груди и осмотрел нас. – Просто захотел. И не более.

И ушёл. Психолог тяжело вздохнул и решил продолжить. Все сделали вид, что Милтона здесь и не было. Кроме Мэй, которая через пять минут отпросилась, чтобы «встретить маму».

Когда Дэвид отпустил всех остальных, я предупредила его о возможном звонке мамы. Он был очень рад тому, что мама проявила инициативу в борьбе с моим недугом.

Вернувшись домой, мне поступил звонок от Мэй, которая приглашала меня к ней на ночёвку. Я обрадовалась. Правда. И немного заволновалась. Меня никогда не приглашали на ночёвки, был один раз, но он так и не состоялся.

Меньше чем за полчаса я успела собраться, предупредить маму, которая одобрила этот план, и прийти к дому Лонгманов.

Дом Мэй совершенно отличался от всех домов не только в Нью-Ричмонде, но и во всём городе. Такие можно найти только в старых американских фильмах. Внутри всё было вроде простым, но в то же время абсолютно другим. Я была в гостях у разных людей, и обстановка в их квартирах была какой-то обычной и повторяющейся, а тут каждый мелкий предмет бросался в глаза и казался маленькой песчинкой в огромном замысле.

– Прости, я не успела убраться, – девушка улыбнулась. – Пойдём, покажу свою комнату.

На улице был день, но в комнате стоял полумрак. Плотные тёмно-фиолетовые шторы заслонили широкое окно, маленькая настольная лампа усердно трудилась, освещая эту комнату. Рабочий стол и шкаф были забиты книгами и тетрадями, я знала, что Мэй любит читать, но даже не догадывалась, что у неё может быть такая коллекция. Почти все стены были обклеены фотографиями, на некоторых Мэй была с подругами, на других одна или же с братом и Холденом. Ещё были фото пейзажей не нашего города. Возможно, это были не её фотографии, но они отлично вписывались в её уголок.

– У тебя крутая комната. Я бы никогда не смогла сделать что-то подобное, – мне действительно нравилось. Каждая вещь. Может быть, комната и не была идеальной, но она уютная и живая. Какая-то индивидуальная. И точно подходит девушке.

– Чем займёмся? – спросила она, усаживаясь на пол.

– Не знаю. Честно говоря, я никогда не была с ночёвкой у подруг. Дружба не доходила до такого этапа в отношениях.

Мэй подскочила.

– Тогда нам нужно срочно сделать всё, что делается на любой пижамной вечеринке, – она похлопала в ладоши и ринулась к столу, взяв блокнот. – Так, сейчас составим список, чтобы ничего не забыть.

Она принялась писать, а я продолжила любоваться её комнатой.

– Тук-тук, – в дверях показался брат Мэй. – Что творите, девчонки?

– О, ты проснулся, – улыбнулась девушка. – Я хотела тебе показать книгу.

Мэй выбежала из комнаты, а Мэттью наоборот прошёл к столу. Я посмотрела на него, раздумывая о словах Рейчел в столовой. Он взял в руки бутылёк, потряс его и открыл. Там были таблетки.

– Кажется, она их не пьёт, – осторожно сказала я, понимая, что такое поведение у Мэй не просто так.

Парень кивнул, повертев бутылёк с лекарством.

– Вот, смотри, – девушка с бешеной скоростью залетела в комнату, держа небольшую книгу.

Мэттью повернулся, а его сестра сразу же заметила лекарства в его руках.

– Я смотрю, таблетки, как стояли на одном месте, так и продолжают стоять. Бутылочка уже пылью покрылась. Ты их пьёшь? – кивнула. – Мэй, я забочусь о тебе и хочу, чтобы...

– Я забыла, прости, – со слезами на глазах ответила она. – Прости. Сейчас выпью.

По плану Мэй мы действительно должны были повеселиться, особенно когда решили приготовить пиццу, а потом Мэттью пришлось есть подгорелую часть. Но он этого не знал, пока не попробовал. Потом мы устроили показ мод из одежды Мэй. В её небольшой шкаф умещается огромное количество вещей, большинство из которых она не носит. Но вкус у неё великолепный. Мэттью в это время был фотографом и критиком, которому мы демонстрировали свои наряды.

Поздно вечером пришла мама двойняшек. Она была очень рада со мной познакомиться. Миссис Лонгман рассказала нам о мужчине из фитнес клуба, который занимался на беговой дорожке и с огромным аппетитом уплетал бургер.

– Все вроде и смотрят с непониманием, но слюнки текли у всех. Такой божественный запах стоял на весь зал, – Мариэль засмеялась. – Ну, я не удержалась и зашла в магазин.

Женщина поставила на стол пакет с запечатанными бургерами.

И уже за полночь мы лежали с Мэй в её кровати, болтая обо всём на свете, но в основном о мальчиках.

– Ты ведь не маму пошла встречать сегодня? – спросила я, вспоминая сегодняшний день.

– Хотела поговорить с Холденом, но не получилось, – девушка тяжело вздохнула.

– Вы давно с ним знакомы?

Мэй принялась рассказывать о детстве. Так случилось, что маленькие Мэттью и Холден были врагами. Они встретились на улице, как и все мальчишки их возраста, но вместо крепкой дружбы, они друг другу не понравились. И каждый день у них была война. Холден вёл своих солдат на улицу Лонгманов и там они воевали с Мэттью и его армией. Мэй редко появлялась на улице – она часто болела, и поэтому предпочитала лишь наблюдать. Она сказала, что всегда ловила взгляды Холдена на себе, он замечал её через окошко. Наверное, ещё с того времени в нём проснулся инстинкт обольстителя девушек.

А потом мальчишки решили вербовать на свою сторону гражданских союзников, они всерьёз настраивали других детей против друг друга. И Холден решился переманить Мэй на свою сторону, что у него удачно получилось.

– Он не знал, что я была тайным шпионом, – засмеялась Мэй, – докладывала всё брату.

А потом они все пошли в школу и парни ни с чего начали дружить. С самого первого класса. А Мэй с ними.

– Он тебе нравится? – я давно заметила их косые взгляды друг на друга.

– Не знаю. Иногда нравится, а иногда – нет, – Мэй сделала паузу, как будто раздумывая продолжать говорить или нет. – Я не совсем понимаю, что чувствую к нему. Но, кажется, он видит во мне только сестру друга. Не более.

– Кто знает, – я улыбнулась, медленно погружаясь в сон.