Танцы на углях
Стемнело. В «Кафе на туманном берегу» пусто. В непривычном для него беспорядке брошены кружки с недопитым какао. Тишина. Все разговоры, которые до этого не смолкали, забрала с собой новость, что мигом разнеслась по городу в виде сплетен, посеянных машинами пожарных.
В то время я стояла на мостике, по которому ходила каждый день на работу, останавливаясь чтобы взглянуть на невзрачную железную коробку, что так резко контрастировала с видом вечнозеленого леса за ней. Обычно человек, никогда не бывавший на заводе, представляет себе его иначе: с высокими трубами, дым из которых образует гигантскую тучу и отправляется в путешествие по небу, а после растворяется в атмосфере и падает на землю дождем. Вдобавок нафантазирует себе радиацию, знаки, обозначающие опасность, что натыканы на каждом шагу, обязательно собак по периметру и страшную секретность. Все заводы обычно скрыты от глаз, отчего подсознательно наш мозг предпочитает таинственность трезвому взгляду. Хоть на моих глазах и отсутствовала пелена тайны и мрака, мне нравилось иногда романтизировать. Зачем работать в безликом месте, когда можно предаться фантазиям?
Я стояла на мостике, но в этот раз видела совершенно другую картину: один из цехов, в котором разместилось оборудование по очистке, пылал ярким пламенем. И всем уже было ясно, что если огонь и потушат, то завод точно не досчитается целого цеха, а рабочие лишатся своего хлеба. Пострадавших вроде не было. Никто не знал, что произошло. Люди шептались о взрыве, поджоге, неисправном оборудовании.
Было около четырех утра, пожар потушили часом ранее, а я вернулась домой в компании Вероники. Мы решили заполнить вином пустоту внутри, что возникла от неизвестности. Этот день был слишком долгим, чтобы заканчивать его на трезвую голову. Я хотела позвонить Марку, но Вероника отговорила. «Наверняка ему уже сообщили». Тем не менее, я все же один раз сделала звонок, находясь еще на месте событий, но его телефон был отключен. Иногда мне кажется, что Марк специально подарил мне мобильный, чтобы у меня всегда был соблазн набрать его номер. Вообще этот жест был адресован Селене, но я решила, что ей еще рано обзаводиться мобильным. Слишком дорогое и опасное удовольствие, как оказалось.
– Я убеждена, что в скором времени весь мир поработят мобильные телефоны. И мы только и будем делать, что жалеть о потерянном времени, пьяном разговоре и пропущенном звонке.
– Вероника, ты говоришь прямо как моя сестра.
– Наверное, она бы еще добавила про опасность сотовых волн на наш мозг. – Она усмехнулась.
– Откуда ты... – Я не договорила, меня перебил звук мобильного. Звонил Марк.
К дому подъехал черный мерседес, который я уже пару минут ждала у ограды. Открылась одна дверь, из нее вышел Марк, обошел машину и открыл вторую дверь. Оттуда вышла девушка: кремовое пальто из кашемира сидело строго по фигуре, темные и густые волосы были затянуты в тугой хвост, а солнцезащитные очки на глазах наверняка скрывали следы перелета. Когда она вышла из машины, вся наша улица наполнилась чувством неполноценности. На ее руках мирно спала Селена. Я не знала, как поступить: броситься к дочери – ведь я так скучала, или проявить сдержанность, не упав в грязь лицом?
– Пришлось лететь с пересадкой, так было быстрее. Ее вырубило, как только мы приземлились, – прошептал Марк после того, как забрал дочку из рук Алисы. – Давай, я уложу ее.
– Проходи. – Наш разговор был скован не только шепотом, но и присутствием его жены рядом. Он даже не представил нас друг другу. Хотя его можно понять. Свадебное путешествие, что закончилось огнем – никому такого не пожелаешь.
Марк уложил Селену, которая так и не проснулась даже на секундочку, чтобы обнять мать. Зато она рядом, и только этот факт грел материнское сердце. Я не стала мешать Марку, дала им время еще немного побыть вместе. Он вернулся быстро, явно торопясь, но все же остановился, проходя мимо кухни.
– Все еще балуешься вином? – Подметил Марк, увидев, как вино, разлитое по бокалам, одиноко стоит на столе.
– В меру, – отвечаю я.
– Привет. – Вероника внезапно появилась из уборной. Могла бы и задержаться там на минуту подольше! Ведь я просила ее не высовываться. – Я – Вероника, подруга Оливии. – Она протянула ему руку, будучи какой-то чересчур любезной.
– Марк. Муж, бывший. – Ответил как словом, так и рукопожатием.
– Наслышана. Ну, приятно было познакомиться. Наверное, вы уже уходите? – Она выглянула в окно. – Кажется, вас там уже заждались.
– Я провожу. – Открыв дверь Марку, я обернулась к Веронике и прошептала: – Какого черта?!
– Что? Мне хотелось взглянуть в его глаза.
Алиса стояла у машины и потягивала сигарету, наверняка итальянскую. На ее пальце отблескивал бриллиант, обрамленный в тонкую, едва видимую оправу, отчего камень казался весьма внушительных размеров. Возможно, мне не стоило так пялиться на нее, изучая с ног до головы ее ухоженность, статность и движения. Кисти ее рук были тонкие, изящные, я то и дело представляла их держащими художественные кисти. Ей, безусловно, шло искусство. В тот момент я поняла, что именно Марк нашел в ней. Кому не хочется, чтобы рядом с ним была девушка, сошедшая с картин? Тем более, еще и та, что сама их пишет. Не глупа, красива и талантлива. Хотя, насчет первого пункта я не была уверена, раз она связалась с Марком. Наверное, не знала, что ее ждет. Рано или поздно он обидит ее. И пейзажи ледяных гор сменятся на вулканы.
– Ну, вот мы наконец-то и встретились, – сняв очки и позволив посмотреть ей в глаза, вымолвила Алиса.
– Надеюсь, что вы хорошо провели время, и произошедшее не испортило впечатлений об Италии. – Я старалась держать лицо.
– Оу, ничто бы не испортило наш праздник. – Она демонстративно приобняла Марка. – Нам пора. – После чего поцеловала его в щеку. – Как ты? – Послала связку заботливых слов в адрес мужа.
Я увидела совершенно другого мужчину, что был нежен и в то же время взволнован из-за последних событий. Он позволял увидеть свое беспокойство, что было совершенно не свойственно Марку. Когда мы были вместе, работа была личным делом каждого. Но не с ней. Возможно, тогда, в машине, вместе со страстью ушло что-то большее. Например, наша история. Возможно, Марк бежал от этого, но по своему опыту скажу, что у прошлого ноги длинные: рано или поздно оно все равно догонит. Уж лучше пусть это случится раньше, чем он осознает, что прошлое все время дышало ему в спину.
Я распрощалась с прошлым, когда Марк сел в машину в компании новоиспеченной жены и растворился в темноте.
Я вернулась в ставший более полным и уютным дом, где в своей кровати спала дочь, а меня ждала подруга, готовая наполнить мой бокал вином и выслушать все, что я скажу. Или просто вместе помолчать, ведь сказать мне было нечего. Дыхание было ровным, а сердце размеренно гоняло кровь по венам. Ни дрожи в руках, ни боли в горле. Ничего. Тишина. Раньше казалось, что стало тихо с момента, когда я приняла решение расстаться с Марком. Но я ошибалась. Тишина пришла только сейчас. Обычно такое затишье наступает перед бурей. Но я была оглушена и даже подумать не могла, что скоро буду подавать сигнал бедствия.
– Все хорошо? – Поинтересовалась Вероника. – Не хочешь поговорить?
– Все замечательно. – Я улыбнулась и упала на кресло. – Лучше не бывает.
– Завтра воскресенье, какие планы на день? Надеюсь, что ты не сорвешься на завод. Селена вернулась, это воскресенье должно выдаться особенным.
– Думаю, там сейчас не до меня. Марк не сказал, что я нужна.
– Вот и правильно, ни к чему дышать гарью, когда можно отлично провести день. Подальше от места, что мало-помалу убивает наш город.
– Я смотрю, ты совсем не беспокоишься о случившемся.
– Поделом им. Была бы моя воля, я бы сожгла все к чертям. Один костер, пусть и в масштабах завода, куда более гуманный, чем его существование в мире долгие годы.
– А я начала уже забывать, почему мы не разговариваем с тобой на эту тему. Спасибо, что напомнила. – Вероника фыркнула и уткнулась в новостной вестник, из которого до звонка Марка зачитывала новости.
– Уверена, что завтра новости об открывшемся авторынке, ремонте в доме культуры и подготовке ежегодного праздника весны окажутся никому не интересны. Все будут ждать новостей о пожаре.
– Об открывшемся авторынке, говоришь? – Вероника кивнула. – Далеко до него?
– В часе езды от Таймуна. Что ты задумала?
– Отвезешь нас? Отвлечемся от мыслей и посмотрим на машины, возможно, подберем что-то для себя.
Отчего-то мне хотелось праздника, хотелось порадовать дочь. Я помню день, когда отец прикатил домой на новой машине – старой развалюхе конца сороковых годов. В тот день я впервые села за руль, почувствовав себя такой важной и взрослой, когда давила на педали под крики отца, что нужно ехать тише. Мне было все равно. Я ехала, постоянно путая педали, и была самым счастливым ребенком в Таймуне. Настало время и для Селены сделать что-то знаковое.
Решение было принято спонтанно. И вот, хорошенько отоспавшись, мы уже были в пути на авторынок. Я не думала о деньгах, об осмысленности покупки. Знала лишь то, что скопленных денег должно хватить. Я была согласна даже на ржавое корыто, хотя и рассчитывала на большее. Хотелось бы сказать, что никогда прежде я не совершала настолько безумного поступка. И так бы оно и было, если бы в студенчестве я не встретила Марка, не влюбилась и не села в самолет следом за ним.
День обещал быть отличным с самого начала. В небе ярко светило солнце, на заднем кресле сидела Селена. Я велела ей пристегнуться, поэтому они со Снежным сидели рядом, оба обмотанные ремнем безопасности. В салоне машины играло радио. Мы поймали одну из тематических музыкальных волн, играло что-то вроде танцевального кантри. Всяко лучше тошнотворной попсы. За окном менялись картинки, мы уже давно покинули границы Таймуна, проехав половину пути. Кантри вводило в раж, и вскоре салон машины по атмосфере больше напоминал юг США двадцатых годов, где каждый как заведенный пританцовывал в такт музыке. Вы скажете, что мы устроили танцы на углях и вскоре поплатились за это? Возможно. Но тогда, когда машина мчала вперед, я впервые за долгое время наслаждалась жизнью.
Не доезжая Гристоуна, мы свернули налево и ехали по трассе еще двадцать минут, пока впереди не показался рынок. Хотя все это больше походило на невзрачную парковку всеми забытых машин.
– Фу, ну и вонь, – хлопнув дверью, выходя из машины, проворчала Вероника.
– А что ты ожидала от авторынка? Горный воздух или аромат роз? – Усмехнулась я.
– А мне здесь нравится! – Воскликнула Селена и побежала внутрь. – Пойдемте же скорее! Нам нужен особенный автомобиль! Вдруг его купят до нас?
Признаться честно, когда дело дошло до выбора, я немного струсила. Это огромный недостаток взрослых: кажется, что ты готов на все, а потом приходят мысли и ответственность, но пропадает храбрость. В такие моменты хорошо, если у тебя есть тот, кто на детском энтузиазме не даст остановиться на полпути. В моем случае это была Селена.
– Она! – После долгого и тщательного осмотра всего, что было представлено на рынке, дочурка указала пальцем на авто оливкового цвета с боковыми бортиками, отделанными под дерево. В этот момент я выдохнула. Ведь она могла выбрать одну из тех спортивных машин, что красовались в самом центре. Я не имела ни достаточно средств, ни достаточно смелости, чтобы позволить себе ездить на них.
– Ты уверена? – В этот момент моя решимость вновь пошатнулась. В машинах из нас разбиралась только Вероника. Но это она так сказала, так что мне не особо-то и верилось.
– Хороший выбор! – Подбодрила меня Вероника.
– Да, мама. Это особенная машина.
– И почему же?
– Она цветом как стены на нашей кухне. А ты сама говорила: все, что цвета твоего имени, доставляет тебе особенную радость. – Меня это позабавило. – Нам нужно прокатиться на ней. Ну же, идем к продавцу!
К закату мы уже вернулись в Таймун. Распрощавшись с Вероникой, отправились в гости к родителям. Я сидела за рулем Форда Пинто семьдесят седьмого года в тот момент, когда мама выбежала из дома на звук бесконечного гудка автомобиля, что издавала наша машина. Рядом на переднем сидении светилась от счастья Селена. Все время, что мы ехали до дома, с наших лиц не сходила идиотская улыбка. Казалось, что этот оливковый универсал вез нас в новую жизнь. «Добро пожаловать» так и висело в воздухе.
– Бабушка! Смотри, какую красотку мы купили сегодня! – Селена радостно выбежала навстречу бабушке. – Теперь мама сможет отвозить меня на занятия. А ты только на цвет посмотри!
– Вижу, детка! Оливия, ты с ума сошла? Откуда столько денег?
– Она стоила не так много, как ты думаешь. Скопила, еще немного мне одолжила Вероника, – через опущенное стекло выкрикивала я. – Садись, прокатимся.
– Чур, я спереди! – Селена скорее бросилась к машине.
– Ты уверена, что было верным решением купить машину? – негодовала мама, усаживаясь на заднем сидении.
– Настало время жить! – Я сама от себя не ожидала такого ответа, отчего резко надавила на газ.
– Оливия! – Закричала мать. Ее явно что-то тревожило, она была не особо рада. Как можно не радоваться счастью своей дочери?
– Мама, все в порядке? – Я посмотрела через зеркало заднего вида и, увидев в ее глазах отрицательный ответ, остановила машину у дома.
– Селена, пойди пока в дом. Бабушке нужно поговорить с твоей матерью.
– Тетя Кристина у себя? – Получив положительный ответ, она выбежала из машины. – Вот же она обзавидуется!
– Мама, а где отец? – Вид у нее был встревоженный, и я начала переживать. В голове сразу всплыли картинки пожара, и сердце ушло в пятки.
– Он в областной больнице Гристоуна. – Я молча вцепилась взглядом в глаза матери, что уже готовы были налиться слезами, но она сдержала их. – С отцом все хорошо. У твоей бабушки случился инсульт сегодня днем. Сейчас ее состояние нормализовалось, отец звонил час назад. – Главное, что не пожар. Да и что ему было там делать?
– Да как же так! – Прошептала я себе под нос. – Я утром же выезжаю к ней.
– Дождемся звонка отца. У тебя и так дел много. Еще и этот пожар на заводе.
– Я должна быть с ней. Как отец?
– Держится, но его мать чуть не умерла. А это любого подкосит.
– Думаю, что Селене не стоит знать.
– Я и Кристине не сказала, – ответила мать, понимая, как эта информация может повлиять на нее. Бабуля вытащила Кристину из ямы, когда случилось то, что случилось. При всей своей вредности и снобизме, что присущи каждому, кто прожил больше семидесяти, она все же оставалась понимающей и доброй бабушкой, что души не чает в своих внуках.
Музыка уже давно стихла, новый форд стоял у дома, теперь уже никому не нужный. Селена переключилась на новые книжки, что бабушка приготовила к ее возвращению. Кристина к нам не вышла. Мама сидела на кресле, склонившись над лежащим на ее коленях телефоном, провод которого тянулся аж с самой кухни. А я все думала о том, чем закончились мои пляски на углях. Как жизнь порой умеет опьянять, закручивая в огненный танец, после которого еще долго приходится лечить ожоги. Я винила себя за безрассудство. Думала о пожаре и ругала себя за проявленное безразличие. Этим вечером я вернулась к реальности, и эта подруга совсем меня не щадила.